Текст книги "Стихотворения том 1"

Автор книги: Игорь Белкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

А хочется вина – потерпче чтобы –

пылающей рубиновой струёй

смывающего грань междуусобиц,

вторгающихся в наше бытиё!

Идиллия, которой не достигнуть,

слова, которым некому помочь –

я выгорел крупинкой сердца в тигле,

а ты ушла в распахнутую ночь...

Бегут слова, опутанные грустью,

рождённые не кем-нибудь, а мной,

и падают хрусталинками люстры,

расколотой небесной тишиной...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Дарю Вам белую метель

и перепев былого чувства –

и никаких крупинок грусти

в его заливистую трель!

Пусть отмерцали времена,

при виде Вас я снова молод,

года меня не побороли,

любовь не выпита до дна!

Звенят вдали колокола,

былинный звон ласкает душу,

пленён я Вами и послушен,

и снова пробую крыла.

Сейчас над городом взлечу

взлохмаченной седою птицей,

и пусть безвременье клубится,

мне с ним бороться по плечу!

Дарю вам вьюжные слова,

пошитые из белой грусти,

рождённой где-то в захолустье

и растерявшей все права.

Права на утро и на день,

права на обладанье Вами,

но что моя игра словами,

ведь Вы не более, чем тень!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ах, не любишь ты меня!

У знакомого порога

Я промчался, босоногий,

По-мальчишески звеня:

Ах, не любишь ты меня!

Или я твои косички

Не раздёргивал, синичка,

И не плёл тебе слова

Тёплые, как мурава?

Белый голубь из бумаги

Пролетает, бедолага,

Мимо твоего окна...

Это не моя вина!

Это ветер, строгий ветер,

Не вникает в суть куплетов

И швыряет голубей

Наземь, не в окно тебе!..

Это было в пятом классе

Там, где луг цветным паласом,

Там, где нынче нет тебя

И бумажных голубят.

А вот на тебе, сердчишко,

Чтоб ни дна ему, ни крышки,

Очарованно стучит

Глупым бражником в ночи!

Бьётся в милое окошко:

Ну, побудь со мной немножко,

Дай возможность мне опять

Босоногим побывать!

ххххххххххххххххххххххх

Город тороплив, он не заметит

Где я, кто я, почему я в нём

С бронзовой заколкой на жилете

Под сентябрьским медленным дождём.

Я иду вчерашним пионером,

Я изящен, вежлив и не глуп,

И подогнан под его размеры

Как деталь, как винтик, как шуруп.

Значит, нужен! Есть необходимость

Встречный ветер щёлкнуть по губе!

Свистнет он и пронесётся мимо,

Распушив хвосты у голубей.

Свистнет он, а я свистеть не стану!

Я тебя за плечи обниму,

Пятнадцатилетним капитаном

Поведу к фрегату моему.

Ладно, ладно, яхта у Жюль Верна,

А в прихожей столик, не рундук,

Всё равно невольником галерным

Туфельку я сдёрну за каблук!

Город не заметит кто мы, что мы,

Почему вдвоём, в руке рука,

От дождей укрылись за истому

Жёлтого живого ночника…

"""""""

Ты словами не бросайся,

Словно семечком пустым,

В день июльский или майский

Под черёмуховый дым.

Белая бумага терпит

Что угодно, даже ложь,

Даже равнодушьем к смерти

Лист бумажный не проймёшь.

Мир заполнен до отказа

Миллиардами «люблю»,

Не напрасными во фразах,

Липнущими к февралю,

К декабрю и к дням недели

Ненавязчивой пыльцой

Или бесконечной трелью,

Обжигающей лицо.

Да, любовь приятна очень

И на ощупь хороша,

Можно днём и среди ночи

Сладко в ухо ей дышать!

А потом под одеяло

И желательно без слов

Уноситься по астралу

В эту самую «Любовь»!

Ты словами не бросайся,

Лучше меньше, да всерьёз,

Пусть они осядут стайкой

В нетерпение твоё!

Я их медленно поглажу,

Перья перечищу им,

Сам процесс мне очень важен,

Если вправду я любим...

«»»»»»»»»»

В завихренье мозгов продавился гудок электрички, Сквозь Казанский вокзал простучали твои каблучки.

Я приезжий, но смог подобраться к москвичке с отмычкой, Рвущей девам сердца и не тронувшей их кошельки.

Сам могу заплатить за холодное тело бигмака, За бутылку вина экзотической дальней страны, Целовать твою грудь, не остывшую с прошлого брака, Покатать на губах первобытную сласть новизны.

Ах, мадам, вечерок за окном фиолетов!

Двое суток у нас, сорок восемь недолгих часов

И опять самолёт из турбины огнём по рассвету

К измененью моих и твоих часовых поясов.

Торопливые губы срывают небрежности ночи,

Недопитые рюмки колышет мираж ночника,

Двустороннее «хочешь?» сливается без проволочек

В лёгкий стон или хрип не расцепленного клубка.

В завихренье мозгов прорывается дом и работа, Только это потом, в завершение милой игры,

В ней мы оба летим в невозможно красивом полёте

Выше дней и часов из обыденной мишуры!

«»»»»»»»»»»»»»

Можно сказку в узелок,

Узелок на посошок

И шагать по белу свету:

Скок-поскок и скок-поскок!

Песни громкие орать,

Женщин пылко целовать

И дарить им те цветочки,

Что растит природа-мать!

У меня их в узелке

На кленовом посошке

Больше, чем невинной боли

Или мёда на куске!

Сказка каждая – цветок

Без намёка на намёк,

Для чего любви намёки

С векторами на итог?

Лучше с милою в копне

И кукушкой на сосне,

Чем развешивать пелёнки

В восемнадцать лет в окне!

Скок-поскок и скок-поскок,

Машет девичий платок,

Развела нас, дорогая,

Сеть не пройденных дорог.

Я тебе не обещал,

Не тянул на сеновал

И в карете при коронах

Не возил тебя на бал!

Сказка трогает смычок,

Поправляет узелок,

Я спешу туда, где новый

Распускается цветок…

«»»»»»»

Не ищу дорогу к броду,

Если речка по пупок,

Прямиком шагаю в воду

Без штанов и без сапог.

Клевера над Лугой белы,

Розовые кое-где,

Я в них болью застарелой,

Головою к лебеде.

Не ищи меня, милашка,

Растворился я в краю,

Где кузнечик точит сяжки

О коленочность свою.

Я уже в шмелином гуле,

В деликатности дождей,

Растворился я в июле

Бесшабашностью своей.

Чайка я над тихой Лугой,

Я ивняк на берегу,

И собрать себя, подруга,

Мне обратно ни в дугу!

Ты за мною клеверами

Суматошно не беги,

Можешь вместе со штанами

В Лугу бросить сапоги!

Чтоб забыть меня, дурного

Ненадёжного щенка,

Прокусившего основы

Беззаботного мирка.

Я в слезах твоих горючих

И в груди не наяву,

Извини за этот случай,

Я в ней больше не живу.

Не любиться нам с тобою

По утрам и вечерам,

Я рассыпался пыльцою

По окрестным клеверам...

«»»»»»»»»»»»

Отгорел закат Аттилой,

И с востока, сумасбродя,

Ночь созвездья покатила

По крутому небосводу.

Орионы, Скорпионы,

Девы или Козероги,

Вы на месте по закону,

По закону я в дороге!

Вы беспечны, как обычно,

Я в тревоге не за вечность,

Вы не давите на личность,

Не надеюсь я на Млечный.

Всё надежды на иное,

На земное, на земное –

В белой кофточке немятой,

Пахнущей степною мятой…

«»»»»»»»»»»

Ты взгляни – что за день!

Снова тучи завесили крепом

Ими взятое в плен

Голубое балтийское небо!

Чёрт-те что и поверх

Мелкой солью прерывистый дождик –

Надоедливый сэр,

Доводящий прислугу до дрожи.

На него не сердись,

Это временно, не постоянно,

Это прошлая жизнь

Лезет призраками из тумана!

Лёгкий зонтик возьми,

Мы шагнём в независимый город,

Чтоб с живыми людьми

Говорить, а не с призрачным вздором.

Ты смотри веселей,

Этот креп не для нас, не для прочих,

Это тени в стекле,

Отражённые прошлою ночью.

Те мгновенья ушли,

Впереди невозможные дали,

Им поклон до земли,

Чтобы радуги в них заиграли!

Мы с тобой на Земле

В эпицентре, не кромки у края!

Этой истине лет

Миллион.

Я её повторяю.

«»»»»»»»»»»21 июня 2004г.

Под дугой неоновой однозначны лица,

А по свету белому белая пороша.

Не успеешь в памяти женской отразиться,

Как опять навьюжило покатигорошек…

По дороге временной вдоль загибов-трещин:

Вы меня не видели, с вами я не знался!

И метель на улице растворяет женщин,

И для них не Моцарт я, а обрывок вальса…

Не поймите – жалуюсь, не поймите – вою!

Как бы что бы ни было, хвост держу трубою.

Не пристало серому биться головою

В цвет флажков неясности, слепленных судьбою…

За порошей белою солнце снова к маю,

Где сужденья праведны, к тем и прислоняюсь,

Если не по сердцу вам – без тоски и боли –

За подол не держится перекати-поле…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

По дорожке, по тропинке,

По новорождённым мхам

Ты несёшь себя былинкой

На заклятие стиха,

На его влекущий голос,

На зовущее гало…

А поэт уже немолод

И тебе не повезло.

Да и сам поэт не хочет,

Чтобы в тёмные глаза

Ты смотрелась белой ночью,

Разомкнувшей небеса;

Синею звездой июня,

Подкатившейся к нему

С доверительностью юной,

Век не падавшей во тьму…

Ах, стихи, что с вами делать!

Колдуны вы, ведуны

Для девчонки оробелой

И для преданной жены!

И для поля золотого

С жаворонком на весу,

И для выплеска хмельного

Жизни в жертвенный сосуд!

А поэт не спит ночами,

А поэт словами сыт…

Стрелки выгнув за плечами,

В рифму тикают часы;

Подстаканник по-старинке

И невыдуман сюжет,

И девчонка на тропинке

Не приснилась вовсе, нет!..

“”””””””””””””””

По уклону над Волгой под майские брызги черёмух

Подкатиться вдвоём и глотать оглушительный воздух!

Ты волчицею ляжешь, а я, твой мифический Ромул, Припаду вдруг к сосцам, только ты не порыкивай грозно.

Понимаешь, я тот, кто родился попозже собрата!

Рем ушёл строить Рим, я ему не помощник, не пара, Если можешь, признайся – ты в этом сама виновата, А не хочешь, смолчи, мне молчанье не кажется карой.

Что карать, если я несмышлёныш, надежду сосущий, Не проросший в века, не зажёгший огонь Прометею

И упавший в траву целовать твою женскую сущность, Покоряясь тебе и тобой до рассвета владея!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

… А по утрам восход не розов

И не дожди три дня подряд,

А замороженые грозы

Алмазно выплеснулись в град.

На крышах зданий-фолиантов,

Застёгнутых на все крючки,

К полудню тают бриллианты

Октябрьской, неземной тоски.

Но это так, по настроенью,

Будь рядом ты, и плоский мир

Вдруг засиял бы со значеньем,

Как служкой чищеный потир.

И туча чёрная б пропала,

И ветер, свистнув, прянул вдаль,

И градины моей печали

Переметнулись бы в хрусталь…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Все фото лгут. Твоё мне тоже лжёт.

Не верю я, что ты была замужней,

Что по тебе скользили руки вьюжно

И губы в губы и наоборот!

Не верю я! Нельзя же быть такой

Уверенной в своей реальной жизни,

А с фото, улыбаясь некапризно,

Мне руку подавать с немой мольбой!

Готов я, чёрт возьми, всегда готов

Хоть среди ночи выскочить из дома

И оказать тебе любую помощь,

И выхватить из непонятных снов!

Но, боже мой, погасла лампа вдруг,

Луна швырнула блики по багету,

Твоя рука, прижатая к корсету,

Уже не хочет никаких услуг.

Вернее, хочет, но совсем не тех –

Порывистых, всеядных и натужных!

Ты просто хочешь снова быть замужней

И в жизни и на фото в темноте.

«»»»»»»»»»

Ты спишь, не ёжишься под взглядом,

Мне рифмы снятся по ночам,

Художник в дрёме видит Прадо

С картиной, выставленной там.

Загвоздок нет, какое дело!

Тот в руку кисть, а я перо

И будем пеленать умело

Новорождённое добро.

Пишу, рифмую, кособочу.

Художник тоже на холсте

Творит куинджевские ночи

С худой макитрой на шесте.

Забот, как говорят, по горло:

Подчистка, чистка, перекрас,

А образ вдруг теряет форму,

Стихи – что монастырский квас.

Есть пена, да совсем не кисло,

Есть запах, мало остроты

И пятнами ложатся мысли

Тому на холст, мне на листы…

Здесь время съёрничать, но всё же

Откроюсь я, не промолчу,

Что ты мне всех стихов дороже

Со сном, бегущим по плечу!

«»»»»»»»»»»»»

Шорохи, не шорохи,

Взгляды и не взгляды,

Это очень здорово,

Если кто-то рядом!

Девицы, не девицы,

Топ, не топмодели,

Есть на что надеяться

При движеньи к цели!

Ах, какой я ласковый,

Сколько во мне лести,

Очарую сказками,

Околдую песней!

Светлая красавица,

Кнопочки-застёжки,

Разве Вам не нравится

Быть грибком в лукошке?

Белой сыроежкою,

Жёлтою лисичкой…

Ах, Вы, моя нежная

Птичка-невеличка!

Я Вам гладиолусы,

Вы мне наслажденье,

О любви вполголоса,

День и ночь –

Мгновенье!

«»»»»»»»»»»»»»»»

Я любую любовь принимаю,

Словно знамя, её поднимаю,

Отражая своё нетерпенье

Неожиданным вдохновеньем.

Не по нраву мне жизнь полоской

Однотонной, сухой, не броской,

Не болезненной, не страдальной,

Безголосой и беспечальной.

Ты люби меня, как придётся,

Невозможная боль вернётся,

Вспыхнет сердце другой поэмой,

Но с такой же щемящей темой…

""""""""

Иногда желания волнами по телу,

До чего же хочется, чтоб меня любили

И от слов горячечных девушки хмелели,

И входили в жизнь мою небылью из были!

Чтобы не репейником, аленьким цветочком,

Распушённой вербою, удивлённой строчкой,

Я бы пил их медленно по глотку-глоточку,

Целовал бы девичьи груди сквозь сорочку!

Ночи утомлённые, плавясь на постели,

Расторопной сказкою в небо бы летели:

Это было пройдено, это было с нами

В том тысячелетии, где тревог не знали!

Если бы да кабы, если бы да кабы...

Осень пассажиркою снизошла по трапу,

Нет цветочков аленьких, резко дует ветер,

Я на взлётном поле никого не встретил.

Листья тополиные надо мной кружатся.

Мне не очень верится, что сегодня двадцать

На два или на три перемножит осень,

Все желанья по боку – никаких вопросов...

«»»»»»»»»»»»»»

© Copyright: Игорь Белкин, 2010

Хранилище 6

Игорь Белкин

Погибли в шахте горняки...

Нет, не срывайтесь в крик,

Тылы у Родины крепки,

Запас людей велик!

На смену павшим свежий взвод

Придёт, чеканя шаг...

Страну не любит идиот,

А попросту, дурак!

Разбился лайнер... сто голов...

Чиновник попенял:

Конечно, лётчик из ослов,

Не так держал штурвал!

Другой пилот идёт в полёт

Во имя личных благ –

Детей не кормит идиот,

А попросту, дурак!

Рванул гранату террорист,

Ушло полштаба в дым,

А главный генерал речист

И непоколебим.

Ошибся тот, который лжёт,

Сказавший: враг не враг...

Да, он был круглый идиот,

А попросту, дурак!

Сгорела школа-интернат

И дети заодно.

Опять никто не виноват,

Как фишки в казино –

Играл на выигрыш, и вот

Хреновенький аншлаг...

Какой я всё же идиот,

А попросту, дурак!

«»»»»»»»»»»»»

Вчера опять по БэТээР

Стреляли из засад,

Погибло, не подав пример,

Полдюжины солдат.

Для них окончился поход,

А я – слезу в кулак –

Ору частушки, идиот

И форменный дурак!

«»»»»»»»»»»»»»» 18.10.08г.

Пепел Клааса не стучит

В сердце вечным напоминаньем,

Что за сломанные мечи

Не последует наказанье.

Об колено мечишко – хрясь!

Рукоятка крестом для мира,

Злое лезвие, не таясь,

В хлебный ножик, а не в секиру.

Что делить нам с тобою, друг?

Ты же временный Уленшпигель!

Для запачканных кровью рук

Не даётся на стол коврига!

Для ценителей и персон,

Уважающих смерть и бойню,

Пепел Клааса только сон,

Просто сон, а не рукомойник!

Если пеплом себя отмыть,

Сполоснуться слезами Неле,

Можно смело являться в быт,

Лезть в обыденные постели.

Укрощать без меча любовь,

Подыграв ей на барабане

Не из кожи твоих врагов,

А бычиной или бараньей.

Бессловесная тварь мычит,

Друг вчерашний в любви клянётся,

Но опять к поясам мечи

И у привязи иноходцы!

Заорёт матерком труба,

Уленшпигель натянет парус:

Гёзы, к бою зовёт судьба,

Копья в руки, долой гитары!

Ламме слопает гусака,

Рожа толстая залоснится:

А не выдать ли нам пинка

Под испанские ягодицы?

Пепел Клааса отстучал,

И крестом не встаёт над миром

Приручённый эфес меча

Уленшпигеля-дебошира!

«»»»»»»»

У каштана семь пальцев на лапе,

Кто не верит, пойди, посчитай,

И кора вроде серого драпа,

Перемытым дождём дочиста.

А какие цветы, загляденье,

Так и гладил бы тёплой рукой,

Улетая неслышимой тенью

За безумный земной непокой!

Нет, не ангел я, а человече,

Нет, не гений, а русский поэт,

И никто мне крыла не калечил,

Потому что их попросту нет.

Всё, на этом поставлена точка,

Чтоб невежеству вновь не пришлось

Колупать мои грустные строчки

Из небрежностей типа «авось».

Чёрт возьми! – и каштановый шорох…

Чёрт возьми! – и влюблённость из глаз…

А весна уплывает за город,

Унося окончания фраз.

Облетают по ветру сирени,

Выметается дворником май,

И колышутся лёгкие тени

Семипальцево, как не считай…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Сегодня у моря прохладно,

Опять ненасытный Борей

Цветочную ненаглядность

Срывает со сливы моей.

Одна она выжила в зиму,

А трёх её стройных сестёр

Морозом сожгло нестерпимым,

На жертвенный бросив костёр.

Прохладно!

Плюс два, и не боле,

Ну, если с натягом, то три,

И морщится сердце, как кролик,

Наружу знобясь изнутри.

Ворчу, опершись на лопату:

Какой же суровый ты, май!

А тот шелестит виновато

Дождями вразнос и враздрай.

Здесь мне бы встряхнуться героем,

Мол, русских ничто не берёт,

Мол, вслед за погодой сырою

Охватит жара небосвод;

Но, ёлки мои и моталки,

Колотит Борей по мозгам,

И сливы до горечи жалко,

Ведь я их выращивал сам…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

… Не растереться в земную пыль,

Переметнуться наверняка

Из положения оверкиль

До вертикальности поплавка!

И над собою самим смеясь,

Шагать за выстраданную боль,

Не тычась носом в чужую грязь,

Не прерывая чужой прибой;

Ласкать до одури каждый звук,

Волне выравнивать юный плеск

И заворачиваться в листву,

Как это делает в мае лес.

И не расспрашивайте меня,

Я не отвечу вам, не смогу,

Зачем на мшистой основе пня

Застыл опёночек на бегу!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как странен мир у кромки мая,

Когда природа раскрывает

Себя по полному разряду

Навстречу солнечному взгляду!

И я как будто бы впервые

Вхожу под сосны вековые,

Оставив там, за тишиною,

Разноголосие земное.

Кудрявый папоротник мягок,

Но сколько в нём былой отваги,

Когда в далёком мезозое

Держал он небо над собою!

А я иду по старым шишкам

Не за лещиной-мелочишкой

И не за ягодой какою,

Мне просто хочется покоя;

Сосне шершавинки погладить

И навести в душе порядок,

Повытрясти из мыслей крохи

Сухой ненужной суматохи.

Потом вернуться в милый город,

Плывущий в небо под надзором

Старинной башни Маргариты,

Семи ветрам на дню открытой…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Развею взглядом ночь на синей глади,

Морщинки перетрогаю луне

И протяну ладони к звездопадам

В томительной прозрачной тишине…

Мой светлый мир, волшебный и весенний,

Я рад, что ты вторгаешься в меня

Не блеском отвлечённых отражений,

А стрелами кометного огня!

Входи, входи, и не стесняйся тела,

Его переживания давно

Размазало прижизненной метелью

По прошлому нелепому панно…

Входи…

Пусть сны уходят, негодуя,

К заросшему осокою пруду,

Доверив мне на небе молодую,

Весёлую и звонкую звезду!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Я иду по краю жизни мягкой-мягкой муравой.

Юный ветер пролетает над моею головой.

Он горячий, он победный, он весёлый и смешной, Он к девчоночкам под юбки, не советуясь со мной.

Сластолюбец, право слово, всё желает съесть один!

Что ему мои седины над овражностью морщин?

Что ему мои томленья по невстреченой Весне,

По тому, что недозрело, недоквасилось во мне?

Проползают молча вёрсты справа-слева от меня, По душе им юных ветров толкотня и беготня,

Но признаться вряд ли смогут в том они кому-нибудь, Потому что ограничен временем короткий путь…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Никаких претензий нет

У меня к тебе, рассвет,

Жалоб тоже ни на йоту,

Ни на фартинг, ни на цент!

Горячо, не горячо –

Можешь жечь меня лучом

Светлой веры и надежды –

Я от них не отлучён!

Не по лезвию ножа

Мне назначено бежать,

Захлестнув Судьбу с Любовью

Мыльной пеной куража!

Я, как все, в цепи звеном –

Вот работа, это дом,

Голоса звенят мальчишьи

В нём и вечером и днём.

Заходи, рассвет, в окно

Светлым кадром из кино,

Будем радоваться жизни,

Нам иного не дано!

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Осеннее солнце плетёт макраме за берёзой,

Закат желтоват, а не красен кому-то в угоду, Но я обойдусь без назойливых скучных вопросов, По лужам безвольным пыхтя в сапогах скороходах.

Приветствую Вас, всероссийская нежная озимь!

Суглинки, и Вам пожеланья мои без помарок!..

Наверное, ночью накатится первый морозец

На нервное поле седым обжигающим шаром.

Туман бы какой... да не выманить лето вторично, Зима и весна соблюдают свою очерёдность,

И сыплется морось на виды видавшую личность

Под шляпой велюровой ношеной, мягкой, немодной...

А всё же по вечеру тёплое что-то струится,

Недаром в закате просветы для солнечных бликов, И листья опавшие явственно пахнут корицей,

И поле заполнено мелкой лесной земляникой...

Ххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх

По иронии судьбы

Не строгаю я гробы,

Не катаю кренделя

По столу, мукой пыля.

Не швея и не портной,

И не менеджер шальной,

Не тиран и не плебей,

Не в навозе воробей.

Кто же я?

Что за вопрос!

Я телега без колёс,

Вагонетка без угля,

Скорлупа от крохаля.

Я кукушка без куку,

Канделябр на боку,

Белый облак без штанов,

Хрип из горла храпунов...

Вот те на и вот те на,

Я унизился сполна,

Не пора ль перевести

Стрелку на своём пути?

Я же плотник-чудодей,

Дом собравший без гвоздей,

Я же токарь у станка

И прораб наверняка.

По любой земной шкале

Я частично Галилей,

С эврикою или нет

Я немножко Архимед.

Космонавт и комбайнёр,

Депутат, в законе вор,

И пожизненный студент

На любой земной момент!

Вот разбежка какова,

Аж распухла голова!

А на деле кто же я? –

ЧЕЛОВЕК! –

И без вранья.

Я такой же как и тот,

Кто всегда чего-то ждёт:

То ли счастья у ворот,

То ли крылья, чтоб в полёт...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Облака не водовозы,

Так, растрёпанные перья;

Южный ветер жжёт берёзы

C азиатским лицемерьем.

Хулиган он несусветный,

Надо ж выдумать такое,

Чтоб до патины монетной

Листья выцветить собою!

Ах, какая нестыковка

Солнца и дождеворотов!

Мне обидно и неловко

Быть свидетелем налёта

МаньякА или маньЯка

На девчушек в сарафанах,

Слишком надолго бродяга

Врылся басом в их сопрано!

А на пляжах меднотело,

А пески кусают пятки,

Пахнут йодом перепрелым

Близприбойные остатки!

То ли водоросли это,

То ль ещё чего такое,

Не мешающее лету

Быть всегда самим собою.

У парнишки на закорках

Верещит юла-девчонка,

Распахнуло море шторки,

Захлестнуло их воронкой!

И завидуют берёзы,

Шелестя листвой жестяно,

Каплям влаги, словно росам,

С тел струящихся медвяно...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

19.07.06.

На лике Истории бурые пятна,

Натянута кожа до треска молекул,

А сыр никому не даётся бесплатно,

А рис созревает на рисовых чеках…

История, мама моя дорогая,

Я истины эти на брюхе исползал,

Себя запрягая, других напрягая

Проблемною и недействительной пользой!

А ты равнодушно, не видя натуги,

Опять подшиваешь не факты, изнанку,

И я задыхаюсь в спасательном круге,

Сжимающим грудь пересохшей баранкой.

Конечно, несложно пролиться в эпитет,

Тебе на пергамент влепить отпечаток,

Да ты его сбросишь в реальность событий

Ошибочных и совершённых КОГДА-ТО.

Молчу и взираю в локальные войны

Ягнёнком из стойла, способным мемекать –

И только…

И рогом бодать произвольность

Ворот, не сменивших рисунка молекул…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Лет пятьсот, как ушли монголы…

Навсегда ли?

А кто их знает,

Не кричит круговерть земная

О ещё не рождённой боли!

Можно мыслить односторонне,

Мол, живу я и хлеб мне пищей,

И не рыщут по городищу

Злые люди и злые кони.

Можно, вперив глаза в созвездья,

Пересчитывать нажитое,

Умножая его мечтою

И целуя заштатный крестик…

Надо мной не дырява крыша,

Подо мною сухое ложе,

И спокойствие мне дороже,

Чем стремленье забраться выше…

Лет пятьсот, как ушли монголы,

Полонянок влача по пыли!..

Мы об этом давно забыли,

По-славянски ругаясь в голос.

Материм всё на белом свете

От правителя до поэта,

До неведомой нам страницы,

Где росой омывают лица…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

Прищуриться, не замечать

Ни удивительного рядом,

Ни выверенную глиссаду

Планирующего грача;

И вообще не видеть дня,

Не слышать грохота и скрипа,

И пенья фантастичных скрипок

Кузнечиков на лбу у пня;

Забыться посреди Земли

Недвижимой, центральной точкой,

Не пробиваясь в одиночку

Сквозь сектор, тонущий в пыли…

И вдруг отречься ото сна,

Навеяного чёрт те чем-то,

Взметнуться серпантинной лентой,

Упившись жизнью допьяна!

И снова по волне рукой,

Врубиться по уши в работу,

Украв себя у идиота

С ненужной никому тоской!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Все отголоски радостей земных

С моим сердечным стуком совпадают –

Две стороны серебряной медали,

Не стёртой на груди до белизны.

События пружинны не во всём,

Не каждое возвратно…

Ну и что же,

Мой миокард непрочен и встревожен,

Любое действо трещиной на нём!

А по лицу спокойствия волна –

Не хочется, чтоб родственники знали,

Как патина съедает часть медали

С той стороны, что миру не видна…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

У родного неба сто оттенков,

Под окном любимым сто рябин,

Хорошо синицей в них потенькать,

Затаясь в узорчатой глуби!

Ах, какие вывихи у ветра,

Ах, какие шёпоты у звёзд,

Русских слов живительная щедрость:

Перекат, дорога, перевоз!..

По дороге вдаль от перекатов,

Перекрыло перевоз мостом…

В стороне чужой не те закаты,

У ветров совсем не тот излом.

И рябины пахнут не медово,

Небеса двухцветны, без тонов,

Бьётся море осенью сурово

В равнодушье старых валунов.

Прихожу со спиннингом на берег,

Камбалу безгласную ловлю,

Зная, что не выхлестнется жерех

Совершить безумную петлю.

Ах, да что об этом и подобном,

Солнце над живущими одно,

Ни к чему ему моя подробность

В титрах бесконечного кино…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Жизнь в движении постоянном,

Я в ней шариком не стеклянным,

Не пуховым и не кирпичным...

Я вполне боевая личность!

Дни раскладывая по полкам,

Задыхаешься в груде шёлка,

А порой надрываешь гланды,

Философствуя мини Кантом.

Всё исхожено, мир прочитан,

Объиконена Монна Литта,

Можно собственное движенье

Сдать Истории на храненье.

Но в грудине волна протестов,

Там покой не находит места,

И теряются обереги

В непокое зовущей Веги...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Распогодилось...

Тучи серые

Поразвеялись атмосферою

И в прозрачности неба синего

Миллионы созвездий вклинены.

А в лесу за чертой неясности

Тихо вскрикивают неясыти,

Возбуждённые звёздным шорохом

Или глухо шумящим городом.

Помолчу, не входя вопросами

В разноцветье пришедшей осени,

Не подпорчу ей сон рябиновый

Неожиданными сединами...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

А сердце не безлисто!

Размашистой походкой

Да по воде без лодки,

Да мимо переправы –

К церквушке златоглавой!

А сердце не безлисто

Под маской атеиста,

В нём затаёны корни

Явлений чудотворных.

Нет-нет, оно не хлебец,

Толпе не на потребу,

Не чудо-плащаница –

От напастей прикрыться...

Акафист, не акафист,

Молитва, не молитва,

Но что-то в нём лукавит,

Жужжит электробритвой!

Крестом не осеняясь,

Над травами скольжу я:

Прими скорей, родная,

Кровиночку чужую!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Ни Париж и ни Рим...

Никогда

Я не встряхивал вас, города,

Никакою лирической песней,

До-мажоры пыля в поднебесье.

Я в России заветной живу,

Знаю Питер, немного Москву,

И, конечно, уральские веси

В кружевах из кадрилей и песен.

Это в прошлом.

А нынче попса

Надоедлива, словно оса,

Да и сёла сгорбатились что-то,

Непривычные к новым заботам.

Был не зря я рождён мужиком,

Поработать могу молотком –

Ставни в доме забил горбылями

И пропал за лесами-полями.

Ни в Париж и ни в Рим...

По Руси

Полстолетия поколеси,

Всё равно сто дорог незнакомых

И мостов, и весенних паромов.

А сегодня сгустилась роса

И не жжётся былая оса,

На бумагу ложится словесно

Недопетая ранее песня.

Ей спасибо за память и быль,

Удержавшую танец кадриль

Каблучками стучащею тенью,

Ну...

Хотя бы в моём измереньи...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Утром окна распахну,

Гляну в небо синее –

Облака плывут в страну

Милую, былинную.

Вот и витязь на коне

В бронзовой кольчуге,

Вот оратай на стерне

Отбивает плуги.

Чудеса?

Ни боже мой,

Ничего не снится,

Просто хочется домой

К речке-баловнице;

К наговорам ковыля

С памятью этрусков,

К бормотанью соколят

На утёсе русском...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Вечен мир...

С положительностью моря

Даже чайки не поспорят,

Пробивая воду резко

Головами в чёрных фесках.

На стальном его расплаве

Солнце одиноко правит

С относительностью лика

В разбегающихся бликах.

Август жмётся на пригорке

Скромным мальчиком в опорках

И боится окунуться

В плоское по виду блюдце.

А у моря трясогузка

Хвостиком виляет узким,

Что-то ищет, бедолага,

В комьях квашеной бумаги.

Высохнет она...

И вскоре

Август снова сдует в море

Признаки цивилизаций,

Не способных растворяться.

Вечен мир...

И мальчик вечен.

Он в сорочке от Предтечи

И ветрами перечёсан

Под надзором старых сосен...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Об ушедшем друге.

Плюс и минус, чёт и нечет,

Никаких проблем под вечер

И на утро нет проблем

При отсутствии дилемм!

Ты товарищ, я товарищ,

Ты туфту в меня не впаришь,

Не оставлю я в ответ

На душе тяжёлый след.

Жизнь по эллипсу стремится,

То светлей, то глуше лица.

Диафрагма...

Щёлк...

Стоп-кадр...

Не попал в него ты, гад!

Снимок вовсе не засвечен!..

С кем теперь бубнить под вечер,

На костяшки, ё-моё,

Ставя наше бытиё?

Чёт и нечет, плюс и минус,

Кошка выгибает спину

На диване, где вчера

Хохотал ты до утра.

Свято место стало пусто,

Друг не на зиму капуста,

С кем теперь мне шинковать

Сто проблем, едрёна мать?

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

А в белый лист не впишется

Ни сердца многостишие,

Ни дробное значение

Минутного влечения!

Глаза сверкнули и улю:

Я вас ни капли не люблю,

Вот вам решительное НЕТ,

Вы мне не нравитесь, поэт!

А белый лист корёжится

Проколотою кожицей,

Изъеденный не фразами,

А устными отказами.

Притопнув ножкою: ля-ля!

Ушла... не дрогнула Земля

И не упала с губ слюна

На многоточий семена...

А белый лист не ломится,

Он ждёт свою поклонницу,

Чтоб попусту не мучиться

Разлукой-подкаблучницей.

Тогда слова с пера: тук-тук,

Вписались мы в искомый круг,

Пиши, поэт, лихой сонет

Той, что тебе не скажет НЕТ!

Хххххххххххххххххххххххх

© Copyright: Игорь Белкин, 2010

Свидетельство о публикации №110061400009

Хранилище 7. Стихи о любви

Игорь Белкин

Отрадное письмо, приятные мгновенья,

Заполнившие вдруг ночную пустоту...

Я благодарен Вам за чудо-настроенье,

Водившее пером по белому листу!

Спасибо Вам, Любовь, сгоревшая когда-то,

Чужая, не моя, но кто виновен в том,

Что время иногда развенчивает даты,

Желанное кольцо спаяв с иным кольцом?

Оранжевый октябрь... у нас пылают клёны,

У Вас берёзы жгут на листьях желтизну...

Я помню Вас в плаще с поднятым капюшоном,

Когда Вы навсегда покинули страну.

А я остался здесь, и мне листает память

Колоду прошлых дней, в ней джокером любовь,

И очень, очень жаль – прохладными руками

Вам к сердцу моему не прикоснуться вновь!

хххххххххххххххххххххххххххххххххх

Сплети мне венок из рассветов,

Закаты сплети в кружева,

А я тебе вытку за это

На ткани небесной слова!

Затмив огоньки Ориона

И жаркую ярость Плеяд,

Они запылают влюблённо

И тысячу лет не сгорят!

Иначе зачем на Земле я

Живу, озорной и шальной,

Любимейших женщин жалея

За то, что оставлены мной?

Они на ромашках гадали,

А я, разметелив глаза,

Катился по розовым далям

И не возвращался назад…

Да-да, понимаю, ты помнишь

Художества жизни моей,

Меняешь закаты на полночь,

Сминаешь их в горстку теней…

Прошедшее памятью рвётся

На тонкие ленты дождей,

А те заполняют колодцы

Для жаждущих истин людей.

Пусть жаждут!

Я сердцем за это

И всё же сжигаю слова

За то, что ты сладость рассветов

Другому вплела в кружева.

Плеяды не выгорят за ночь

На фоне небесных шелков,

Другая сердечную рану

Зашьёт мне десятком стежков.

Крест-накрест…

И снова вразбежку!

Судьба по Земле кувырком,

Стирая свою же усмешку

Подареным кем-то платком…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Приходишь ты и люстру зажигаешь,

И тени бледножёлтыми кругами

К портьерам жмутся, выделяя место

Для впопыхах раздвинутого кресла.

Уходишь ты и выключаешь люстру,

И тени жмутся в невесомый сгусток,