Текст книги "Стихотворения том 1"

Автор книги: Игорь Белкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Глазами влево, мозгами вправо,

По кругу стены моей державы,

Посередине я, болезный,

Не то стеклянный, не то железный.

Как посмотреть, с какой высотки!

Свободный вроде от пят до глотки,

Снаружи твёрдый, по центру хрупкий,

Там, где сердечность стучит в скорлупке.

Я прорезинен, я гуттаперчив,

Утробе властной что жгучий перчик –

Разжуй и выплюнь – я вновь воспряну

Козлом ушастым или бараном!

Такой я живчик, етёна мама,

Живее Ноя, Яфета, Хама,

А то, что болен на сто процентов,

Так это в мире одномоментно!

Эх, мать Россия, седая дама,

Кому дала ты на куче хлама,

Неполноценных детей рожая

Во имя мира и урожая?

Есть урожаи, могли бы жрать мы,

Перешивая на пузах платья,

Дорогой братства вразвалку дуя

Меж постаментами обалдуев.

Но по указу или приказу

В блаженство рая нам путь заказан

И на кулички шагать нам снова

В неясность пятнышек светлячковых…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Мир странен…

Да ничуть не странен!

Мир сложен...

Нет, он слишком прост!

Блуждают в нём шторма по океанам

И люди, не хватающие звёзд.

Возьми себя, товарищ, за ухмылку

И подведи к трюмо на поводке –

Не видя волосатости затылка,

Ты ощутишь щетину на щеке.

Бороться с ней призвание любого,

Фасад важней, чем теснота двора

С избытками земного потайного,

Где истина глаголь, а не игра!

Но это так, миазм словотворенья,

Не обращай вниманья на меня,

Познавшего все буки нетерпенья,

Когда я жил, себя не леденя.

Мне с высоты житейского столетья

Чуть-чуть виднее мировая скорбь,

Исхлёстанная временем, как плетью

Не нужный бактриану третий горб.

Но это так, в порядке размышленья,

Не поддавайся онанизму слов,

Мы все плывём куда-то по теченью,

До сыта не вкусив первооснов.

Мир странен?

Может быть, не знаю.

Мир сложен?

Это не вопрос!

Внутри тебя должна быть суть земная,

А не фасадность отраженья звёзд!

«»»»»»»»»»»»»

Подожди меня, лето, я вместе с тобою,

Так не хочется в землю ложиться сырую!

Там не сдвинешь нависшую тень гробовую,

Чтобы выйти под розовое и голубое!

И дожди просочатся, на руки плеснутся,

И ладони не в ковшик, чтоб взять да напиться, И не выплатить женщинам всех контрибуций

Из расчётов за глупую аиста-птицу!

Подожди меня, лето, я где-то и как-то,

Может, дымом вальяжным из труб деревеньки

Или светлой росою по бывшему тракту,

Обдирая о камни штаны и коленки!

Я согласен на всё, только б в осень не кануть

И не крестиком руки в суглинную слякоть –

Пусть не ищут меня, я растаял в туманах,

Чтоб поменьше стекалось желавших заплакать…

«»»»»»»»»»»»»»»

Порою хочется от мира

Отречься раз и навсегда,

Но, как себя не агитируй,

Опять вонзаешься туда,

Где коромыслом дым сомнений,

Где место для самосожжений,

Где одиноко, шумно, людно,

Легко, невыносимо трудно,

Где жизнь подарком – не подарком,

А я не Бобиком приблудным

И день проходит не насмарку,

И ночь не брызгами поллюций…

Но тут мне нужно тормознуться

И потерявшей крылья птицей

За жизнь когтями зацепиться!

«»»»»»»»»»»»»»»»»

У времени ручонки шаловливы,

Оно, спеша, прореживает мне

Лохматую нечёсаную гриву

И отлагает соли на спине.

Нет-нет, не сверху, не лукавьте брови,

Улыбкой не растягивайте рот,

Я сам люблю над прожитым злословить,

Так что пошли болячки все в... компот!

Стремительною поступью по полю,

По городу бегом, всегда бегом,

Дань уваженья «Приме» с алкоголем

И к женщинам любовь не на потом!

А жизнь мелькнула топкой паровоза,

Гудя огнём или плюясь золой,

Но всё же я нашёл свою берёзу

И вырезал там сердце со стрелой!

У времени сиянье непорочно,

Оно глаза выцвечивает мне,

Но ведь и осень падает в источник

Прозрачностью бесцветной в тишине!

Смешная жизнь, ты не была суровой

По отношенью к радостям моим,

И очень жаль, не пробежать мне снова

Мальчишкой по рассветам золотым!

«»»»»»»»»»»»»»»»

Пока ты молод и звенишь надеждой,

Надеждой в небе, в небе и в груди,

Ряди себя не в серые одежды,

А в белые, а в белые ряди!

Естественно, не с театральной кройкой

С доступностью шаров из декольте

И не в передники посудомойки,

Не с хохолками дам из варьете!

Но, прикусив зубами карандашик

И почесав извилины рукой,

Я убеждён, что вынул из ягдташа

Патрон, по сути дела, холостой.

Сто лет назад подобные словечки

Писал поэт, поскрипывая лбом,

А жизнь текла с уклонов поперечных,

Воспринимая мысли с холодком.

И двести лет назад цвели надежды,

И триста лет назад они цвели

И пропадали в рамках побережий

Волнующихся кратеров Земли…

О чём здесь я? Ах, да, о том, об этом

Свои замысловатости плету,

Ведь не могу же я, коль стал поэтом,

Глаза бездумно пялить в темноту!

И тупо, ограниченно и вяло

Ловить слова в несвязанную сеть…

А жизнь бежит по жидкому кристаллу,

Карандашу за нею не успеть…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Заморозки пали на траву,

Захрустели листья под ногами…

Я в хорошем времени живу,

За руку здороваюсь с друзьями.

Мусор отправляется ко дну,

Претендуют воды на прозрачность,

Но сегодня бросило волну

В камни стопроцентно неудачно.

Это вновь один мой друг ушёл

В ту страну, откуда нет возврата,

Нам не рухнуть заново под стол

От синюшных слёз денатурата.

Тонкий лёд пластинками верже.

Минус три не более чем слабость.

Трудно на последнем рубеже

Пересветом быть или Ослябей...

«»»»»»»»»»»»

Паутина пряжей по кустам,

Боровик заманчив и прекрасен…

Начинает с нового листа

Жизнь свою во времени подпасок.

Мастерство не мыльным пузырём,

Пальцем ткнул – и лопнуло беззвучно,

И не продерёшься напролом

Сквозь повсюду брошеные сучья.

Из подпасков в подмастерья шаг.

Вроде бы. На самом деле вечность

И мозоль величиной с кулак

И табу недружеского вече.

Гениальность редкая черта,

У таланта лёгкое скольженье,

Не даётся в руки красота,

Если не зажечь себя гореньем…

Зубы сжав – вперёд, но не гвоздя

По макушкам верных и неверных,

Упоённых каплями дождя

И росой на стебельках люцерны.

Ты её посеял – собери,

Накорми и получи ответно

Первые кресты на стихари

Поначалу с окантовкой медной…

Паутина пряжей по кустам,

Боровик заманчив и прекрасен…

Почему ты, жизнь, так не проста,

Почему конечный путь неясен?..

“”””””””””””””””

Не огорчайтесь, есть гармония,

Есть образ, тонко прорисованный,

Не изнасилованный молями,

Не перечёркнутый засовами…

Да-да, и я за единение

Души с природой незахватанной,

Какие, к чёрту, разночтения

Между крылато некрылатыми!

Между катящимися медленно,

Между бегущими по жребию!..

Ах, до чего сегодня ветрено,

И быль перемешалась с небылью...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Когда себя гвоздём вгоняешь в жизнь,

Шагнув вперёд по преданно распятым,

То всё равно свистком – остановись! –

Тебя настигнет время-прокуратор.

Ответ держать придётся за себя,

За хамские поступки и деянья,

И будет время выметать, трубя,

Всю суть твою из каждого сознанья.

Но это там, где никаких друзей,

Где близкие – и те в полоборота,

Где ты один, как древний Колизей,

Да пенсия, как соль чужого пота…

«»»»»»»»»»»»»»»

Впереди, мужики, пулемёт и гранаты,

Это вам не с красоткою теледебаты –

Сиськи выпрет и ты забываешь, как пули

Неизбежностью жаркою тело проткнули.

Да, проткнули, а ты продирался хрипяще

Сквозь колючие травы по склонам предгорий

Не затем, чтобы пучить глаза в телеящик

И молоть языком с журналисткой в фаворе.

Все герои! А как же! Погибшему почесть,

А живому, как водится, доброе слово!

Даже струсивших ты задеваешь не очень,

Что возьмёшь с ошалевшего и молодого…

А давать интервью – это да, хоть когда мы

Прямо в студии и с привлекательной дамой,

Интригующе взгляд запуская в ложбину,

Где лежат две шикарные круглые мины…

Впереди, мужики, пулемёт и гранаты,

А за ними, братва, по медали на брата!

Для кого-то они, что пятно на ширинке,

Ну, а нам лишний повод взглянуть на ложбинку.

Рот закрой и не скалься! Шучу я, пожалуй,

Не скажу, сколько крови мне силой вогнали,

Чтобы я перед камерой телемодели

Разливался здоровым живым менестрелем…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»

В коробочке круглой сардины в томате,

Тонзуру прелат выбривает прелату,

В кипящей кастрюле лангусту неловко

И пулю нарезкой вращает винтовка.

А мир обходителен, терпок, галантен,

Оброс он и сверху и снизу талантом

Живущих на нём человеческих сгустков,

Завёрнутых в мысли, как в листья капуста.

И мы, две морковки телесного цвета,

То полуодеты, то вовсе раздеты,

Когда одеяла откинуты ночью,

Чтоб доступы были друг к другу короче.

Ты не возражаешь? Я тоже за взбрыки,

Я за обоюдность со смехом и криком,

За красного рака и светлое пиво,

И малую долю сердечных надрывов.

А как же! Иначе и радость не в радость,

Иначе привыкнешь к хорошим мгновеньям,

Забыв, что бывают другие расклады –

Как год сорок первый, июнь, воскресенье…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

У приходящих шансы на любовь,

А уходящим серый ветер в спину –

Ему ни к чёрту разница полов,

Будь ты хоть тем и тем наполовину!

У женщин свой лирический подход,

У мужиков понятие иное,

Не рухнет им на плечи небосвод

Во время расставания с женою.

Или с любимой девушкой, когда

Стихают краски гулкого рассвета,

Чтоб кратким выраженьем «ерунда!»

Вновь шелестеть подобием букета.

А женщина уходит в мир иной,

В своё единоличное пространство

За берег, искалеченный волной

Не хулиганства, а непостоянства.

Пришедший на замену не такой,

Совсем не те ласкающие руки,

Носившие любимую легко

По тропам жизни до судьбы-разлуки.

Как не держи другого за рукав,

Как не доверь ему свои красоты –

Ушедший ближе, хоть и был не прав,

Да не догнать его за поворотом…

«»»»»»»»»»»»»»»

В комедии масок улыбки приклеены насмерть,

Рукой не сорвёшь и не сбросишь удушием астмы!

Родился Петрушкой, всю жизнь остаёшься Петрушкой

От мягких кудрей до пронзительно лысой макушки!

Не знаю, кто как, я согласен с такою трактовкой, Мне в маске привычней вращаться в балете неловком!

В балете, где каждый прикрыл разноцветною пачкой

Свою натуральность, свою бытовую заначку.

Я спорить не стану, не тратьте слова или руки

На битые рифмы, на праведность букв или звуков!

Мы все Арлекино в комедии нашего века,

Но это не значит, что куклы мы, не человеки!

«»»»»»»»»»»»»»»

Вы говорите правильные вещи,

Не спорю и перечить не могу,

Нет ничего стремительнее женщин

При диалоге или на торгу!

Не втиснуться в жестокие сужденья,

Высок и крут словесный водопад,

Вы сами принимаете решенья

И тут же возвращаетесь назад.

Мне логика такая непонятна,

Зачем из мая снова к февралю

И ворошить отцеженные даты

На дуршлаге вчерашнего «люблю»?

Есть новый день и пламенеют окна,

И сумраки не тянутся пока

Развешивать тревоги, как волокна

Изъеденного молями клубка.

Есть новый день и проявилось резче

Желание вас тронуть и обнять,

Но между нами правильные вещи,

Стреляющие искрами в меня…

«»»»»»»»

На провода ложатся пальцы ветра,

Мелодия томительна, легка,

Но не спешат на белый танец ветлы,

Привыкшие к напевам родника.

Не подтолкнёшь, не вызовешь платочком,

Как некогда, на вытоптанный круг,

Им не по нраву эти заморочки

Железных струн, протянутых за луг.

По струнам мчат слова в электротоке,

Их тысяч пятьдесят у словаря,

Но при раскладке словаря на строки

Они подчас расходуются зря.

Приносят мне под роспись телеграммы,

Я ухожу по тропке к роднику,

И в серебристых одеяньях дамы

Лорнетом листьев трогают строку.

Строка не жжёт задумчивые ветлы,

Для них она не больше, чем набор

Случайных нот из тонких пальцев ветра,

Звенящим проводами без опор...

""""""

С пузырька не заводится двигатель,

Не желает ничуть фурычить

И плюёт на меня, на Игоря,

Не на вчёрк вдыхая, на вычерк!

Ишь ты, храпово зачувырлово,

Посошок сейчас застаканю,

Огуречком заткну – не вырвало б! –

И притисну себя к дивану.

Сколопендрю внутри и около,

Чуть подрагивают ладони,

На бумагу ложится кроками

Геодезия скорпионья.

Я по пиву поверх желания –

Растечётся яд, без сомнения,

По нелепостям бормотания,

По земельному притяжению…

«»»»»»»»»»»»»»»»»

С нетерпеньем вращая ось

Невостребованных желаний,

Прорезается Время сквозь

Неподатливость расстояний.

Я на самом конце иглы

На вершине островращенья

Многоцветной, живой юлы,

Не погашеной тяготеньем,

Не разбитой стрельбой в упор,

Не подраненой рикошетом

Лет, вступивших в нелёгкий спор

С бесконечным движеньем света…

Это так…

Но не нужно лгать

И оправдывать центробежность,

Отдавая за пядью пядь

Веку Юность, Любовь и Нежность…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Невидимкой день скользнул по граням лета,

Был, и нет – и ничего не изменилось,

И берёза не сломалась без корсета,

И никто не опечалил ей бескрылость.

Корни в землю – так задумано природой,

Радость миру и серёжки по рассвету,

И опять она под солнцем в хороводе

Рядом с клёнами в распахнутых жилетах…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

… А все живут, и я живу

Трагично и не очень,

Переползая в день-плывун

Из-под вечерних кочек!

Но это так, когда в груди

Надежду затирает

Звезда, что вовсе не звездит

Фонариком из рая.

Ах, красно-белая звезда

На синем небосклоне,

Размяла ты мои года

Коробкой из картона!..

… А все живут, и я живу,

Смеясь в лицо рассвета,

Рассеивая свой бравур

Эпохе в эполеты!

Она фельдмаршал, я солдат,

Чистильщик и строитель,

И не крестом среди наград,

А ниткой вдёрнут в китель!

Она ничто без дней моих

И без ночей бессонных,

И я живу среди других

Вполне Наполеоном!

Вино глотаю и смолю

Табак не первосортный,

И женщин праведных люблю

До хрипоты аорты;

До взвизга сердца на кривой,

Но собственной спирали,

И утверждаюсь: я живой

Во всех своих деталях!

А все такие!

Бросишь взгляд

На друга иль соседа,

И видишь – каждый жизни рад –

У всех такое кредо!

“””””””””””””””””

Ба-бах!

Фейерверки летят над столицей.

Ба-бах!

Распускаются в небе букеты

И мне бы хотелось присоединиться

К смотрящим на это и слышащим это.

Но я за границей живу, за столбами,

Рассекшими тело планеты на части,

Над каждой страною свои балобаны,

Просвирки свои для святого причастья!

Конечно, недолго сканировать визу

И после таможни, обшарившей душу,

В Россию влететь голубёночком сизым

С роднёй пообщаться, салюты послушать.

Друзья на Урале всегда новогодни,

Горьки и приятны бальзамы в стаканах,

Да столб полосатый кукушкой бесплодной

Уже прорисован в балтийских туманах…

Вы знаете, вот, пошептался с бумагой,

Свою ностальгию вкатил ей словами –

И будто границу свободным бродягой

Прошёл, перетёк, не вставая с дивана…

“”””””””””””””””””””””””

Облюбовав гнездовище на миг,

Заря вползает на вершины сосен

И рассекает день многополосо,

Закрашивая тени меж людьми.

А тени, выворачивая лапы,

Несутся по ухоженным снегам

В едином направлении на запад,

То есть к морским, восточным берегам.

Но там уже епархия не наша

И сосны не сбегают за ручей,

От света щурясь, шапки Мономашьи

Надвинув аж до бронзовых плечей…

Боярыни поверху, а понизу

Простолюдиночки без панталон –

Но это ваши личные капризы,

А от меня вам искренний поклон!

За что?

За всё: за акварели леса,

За тёплый и бездумный колорит,

За то, что целиком и без развеса

Душа моя над стрессами парит!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Не часто в повседневный быт,

в недуг общественный и личный

влетает искреннее Слово,

святыми крыльями треща,

и взбудораженная память,

прощупывая дни и годы,

изгнать пытается недуги

из шестерёнок бытия.

Не тут-то было!

Слово словом,

а жизнь ковры иные стелит,

ребристый пик желаний давит

зачатки совести любой,

зеркальный миг отображений

из ветхости манит к обновкам,

и трудно справиться с собою,

а Слово – это чепуха.

Оправленной в багет цитатой

оно зависнет на простенке

уже вчерашнего явленья,

а не сегодняшнего дня,

и поневоле мнёшь затылок

рукой, общупавшей полмира :

опять первоначально Слово,

да некогда играться с ним…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Жизнь виноватить – что кричать в колодец –

Замшелость стен проглатывает звук

И превращает крик в шипенье соды

С цветной невинной пеной на плаву…

Не мудрствуя лукаво над прошедшим,

Не поддаваясь действиям извне,

Философ не осмысливает в спешке

Балансировку жизни на бревне

Времён с непостоянной амплитудой,

Подверженой воздействию стихий,

И понимает – каждый неподсуден,

Будь хоть тысячекратно он глухим!

Глухим к другим, к любой прерогативе,

К законности и вычурности прав,

К букету истин, неизбежно лживых,

За исключеньем мнения «Минздрав».

Но то философ, отрешённость чувства

Замкнувший исключительно в себя,

А не младенец из глуши капустной,

Кого иные недуги свербят…

Ну да, ну да, я развалился словом

Объёмнее «Матросской тишины»,

Перебороть пытаясь бестолковость

Своей давно просроченной весны,

И потому опять кричу в колодец

Бездонного, по сущности, мирка

Сомненьями засеяных угодий

Российского простого мужика.

А что орать, ведь и ежу понятно,

Что эхо это эхо, а не взрыв –

Пустой трезвон шаров на биллиардном

Всеполье исторической игры!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Взрывной волною набегают годы,

Со дня рожденья удлиняя жизнь,

Деля её на уравненья вроде –

Вчера и нынче… и не петушись,

Что знаком для обратного отхлопа

Вдруг стала седина, а возле губ

Затеяли игру с рытьём окопов

Морщины, спотыкаясь на бегу!

Да ну вас, дни! Занятие пустое

Подтаскивать себя за поводок

К столбам, уже ушедшим за верстою,

Чтоб в провода вдохнуть электроток!

Всё будет так, как пожелает время,

Ему понятно, отчего в тебе

Пропало напряженье, как в системе

При случае обрыва на столбе…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как странен мир безлистых тополей

При первом снеге, выцеженном в город

Из вымени нависших облаков

Под ноги мне, под шины «мерседесов»!

Сегодня воскресенье на Земле,

Прохожих мало, звуки одиноки

И чёрным угольком по крем-брюле

Встревоженно расцвечена сорока…

У тополей ручонки вперелом –

Последствия последних ампутаций –

Откуда было знать им, что с добром

Жизнь не всегда сопряжена…

Признаться,

Я тоже всё воспринимал не так,

Младенчество баюкая в ладонях,

Пока не шлифанул меня кулак,

Общественный кулак бесцеремонный…

Как странен мир трёхцветностью своей!

На белом фоне серость с чернотою,

И что мне руки этих тополей,

Понять бы самому, что в жизни стОю!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Прошлёпав жизненные тропы

Где в сапогах, где в сандалетах,

Меняю громкий крик на шёпот,

Страшась обеспокоить лето

И не загнать в сырую осень

Его последние недели

Со зрелым и многоголосым

Врастанием в земное тело.

Страшусь!

И никуда не деться

От размышлений, бьющих память

То однодневными дождями,

То близким к осени соседством

Моей теперешней модели

С претензиями на всезнанье

И пониманье птичьих трелей

Как приглашенье к расставанью…

Весёлый, молодой и статный

От кутюрье в штиблетах КТО-ТО

Не вникнет в суть моих невнятных

И нелиричных переходов

От слова к слову…

Ну, да ладно,

Претендовать на это поздно,

Я жил со всеми общестадно

Не обречённым на бесплодность…

Как говорил поэт далёких

Лет, убаюканых эпохой,

Мы все родИлись раньше срока,

Но жили, в общем-то, неплохо!

Естественно, нас грызла мелочь

Локальных войн и прочей дряни,

Просверливая дыры в теле

И мозг психическим дурманом…

Не отражёный на страницы,

Телеэкран не запятнавший

Не вправе бы собой гордиться –

И я молчу…

А день вчерашний

Меня подталкивает в локоть:

Шагайте, сэр, дорога в осень

Под ноги не легла упрёком,

Какие могут быть вопросы!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

А мир в процессе сотворенья,

Когда из малого в большое

Перетекает вся грошовость,

Себя калеча нетерпеньем!

Процесс мучительный и потный,

Кровавый до остервененья,

Когда по сытому голодный

Стучит дубиною сомненья.

Я не стратег, но ясно вижу

Как изгаляется Россия

Над собственной, простите, грыжей,

Ступнями шлёпая босыми.

А олигархи в мягкой коже

От Гуччи или Валентино

Страну по-наглому тревожат

Плевками в грудь, тычками в спину.

Мой труд и миллионов многих

Изъят из времени, растоптан

Тряпицей, брошенной под ноги,

Причём не в розницу, а оптом.

Жирует хапнувший охапку

Из всероссийского бюджета,

А мир ему целует лапки

Со всем присущим этикетом.

И вновь из малого в большое,

И вновь рыгает кто-то сыто,

И вновь застряли на орбите

Моя или твоя грошовость…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

А где-то вдали у блистающих звёзд Волопаса

Спокойные люди идут по дорогам судьбы,

Зарыв томагавки с немыслимой вязью раскрасок

Под синие сосны, под камни, напрягшие лбы.

Там воздух иной, там повыше процент кислорода, Кровь в жилах красней и ромашки крупнее на пядь, Людьми правит Мудрость и страны одним хороводом

Сплетают себя, чтоб стихию навек обуздать.

Туда не добраться…

И нужно ль туда добираться,

Беспутностью дел разрушая спокойствие тех,

Уже сочленённых в кольцо межпланетного братства, Отвыкших от грязи, скрывающей лик Красоте?

Пожалуй, не стоит бессмысленно пялиться в звёзды!

Нельзя человеку, приникшему к этой Земле,

Глотать пересыщенный цветом и красками воздух

И плавать разнеженно в том ароматном желе.

Когда-нибудь… да!

У столетий немеряна скорость,

Молекулы Веры не чахнут птенцом в скорлупе –

Земля отмахнётся от грубых военных опорок,

Зарыв томагавки под плоский валун на тропе.

Тогда и помчится земной космолёт к Волопасу, Минуя Плутон и давно покорённый Нептун,

Да жаль, никогда не смешаться мне с дружеской расой, Внеся своё семя в невиданную Красоту!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Паруса у времени не штопаны,

Время не имеет якорей,

Можно мчаться вдаль за Пенелопою

Мимо звёздных, гулких батарей!

По воде минуты не рассыпаны,

На волне мгновений не собрать,

Под земными тоненькими липами

Жизни неземная благодать.

Вечен круг преобращений заново,

Умер я и снова я живу,

И потомки сыплются Тарзанами

С юных лип в зелёную траву.

Жизнь – мгновенье…паруса у времени

Тряпкой не полощут по воде…

Я уйду, останется горение,

Руки протянувшее к звезде.

Не горенье, так искра, влюблённая

В Пенелопу вечности людской!..

Жизнь моя, а я к тебе с поклонами –

Не уйди в забвенье НИКАКОЙ!

«»»»»»»»»»»»»

Пишите, люди! Откровенье лечит…

А там, вдали, у временной петли

Нам улыбнётся искренне Предтеча

Прочувствовав сознание Земли.

Пусть говорят, что лоб Сократа выше,

Нам тоже лбы не нужно занимать!..

Пишите, люди, мы так мало пишем,

Что нелегко самих себя понять…

«»»»»

© Copyright: Игорь Белкин, 2010

Свидетельство о публикации №110053104185

Хранилище 15

Игорь Белкин

Не ругайся, товарищ далёкий,

Близкий, тоже не очень ершись,

Если плохо я вылепил строки,

Значит, чем-то мешала мне жизнь!

Завлекая читателей в сети

Безразмерно-безмерной любви,

Я пытаюсь их всех переметить,

Поделив на «чужие-свои».

Слышишь, друг, на твоём перекрёстке

Сотни авторов, тысячи книг,

Сделать выбор не очень-то просто,

Слишком разные духом они.

Впрочем, если ты сам человечен,

Не шагаешь по спинам чужим,

То душевный покой обеспечен

В этом мире хотя бы двоим...

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Последними днями командует август,

Листает беззвучные строки поэм,

В них сердце не тянется на переплавку,

Зачем ему осень, скажите, зачем?

Там ночи прохладны и дни безотрадны,

Там грозы ярятся и молнии жгут,

А дождь из души вымывает парадность

Расцвеченных августом терпких минут.

Над полем летят голубые зарницы,

Над лесом купается в небе луна…

Как быстро кончаются в книге страницы,

А в новых страницах не те имена.

Но дело не в этом, простите, не в этом!

Жить можно повсюду, где люди живут,

И плыть через осени в новое лето,

Да жаль, что друзья не со мной наплаву.

За них бы Харону отвесить пощёчин,

А лодку его, продырявив – на дно! –

И вновь убежать в августовские ночи,

И пить, хохоча, разливное вино…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

От умных разговоров устаю,

От глупых восстанавливаюсь духом –

Не оттого ли, что судьбу свою

Всегда считал не больше, чем прорухой?

С хохочущим над раною – легко,

С рыдающим над ссадиной – неловко,

Перед Сократом проще быть горшком

Или статистом из киномассовки.

Что может дать шагавший по тропе

Мне, продиравшемуся бездорожьем

До вывихов, до треска на стопе

Чертовски огрубевшей толстой кожи?

Да ничего!

Пустая болтовня,

Схоластика из книг умельцев слова,

Пытавшихся запрессовать в меня

Отброшенные мной первоосновы.

Напрасный труд!

Но всё ж пыхти, собрат,

В невольном хомуте неполномочий,

А я не буду дёргаться назад

Среди своих, жизнь повидавших, строчек…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Писать бы о том и об этом,

Да время не ладит с поэтом,

У них расхождение взглядов

На жизненные рулады.

Пропеть бы хорошую песню,

Да, право, поэт не кудесник,

Отцветшие блеклые ноты

Звучат безо всякой охоты.

А так всё прекрасно и мило,

Чем нужно, судьба одарила,

Не выхлестала долголетье

Своей сыромятною плетью.

Пиши!

А перо выпадает,

А сердце вращает педали,

Стекая бесцветно и ломко

В ненужные людям потёмки.

И всё же, кудрявясь беззубо

Напитанным осенью чубом,

Поэт лихорадит аорту

Привычным ему дискомфортом.

Ночь катится шаром по суше,

Дымок сигареты бездушен,

Слова апатично ложатся

На тени от стрелок…

Двенадцать…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Мне ничего, сударыня, не нужно,

И нет желанья памятью своей

Перечеркнуть вертлявую окружность

С нанизаными бусинками дней.

По кругу жизнь и по спирали время…

Виток к витку – и снова времена

Заполыхали порохом полемик,

Какой должна быть нищая страна.

Я не философ, мне себя не втиснуть

В среду прожжённых догмами людей,

Не сочинять посредственных записок

С коротким резюме, кто есть злодей.

История, и та вершит лукавость,

Меняя мненье через сотню лет,

В венки тиранов впутывая славу,

Обожествляя сущность непобед.

Отставленные в угол транспаранты

Не выпадут никак из полусна,

В котором веры розоватый бантик

На лацкан пристегнула мне страна.

И, напевая прошлые романсы,

Молчу плотвой и пену не гоню:

Какие лица в нынешнем пасьянсе,

Какие блюда в нынешнем меню!

Сударыня, они неотличимы

От погребённых обществом вождей

И, собственно, поможет ли наш климакс

Поверить вновь рубиновой звезде?

Да-да, НАШ климакс!

Я же вижу, вижу

Растленность душ и бездуховность сил,

Баюкающих собственную грыжу

На всероссийской сломанной оси!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Как лоб не морщинь, не криви

Себя отчаянностью строгой,

А жить-то хочется в любви

И в постоянности, ей богу!

И просто жить, взирая на

Случайности философично:

Пусть ты мне вовсе не нужна,

Но ты воздействуешь на личность!

Шаг в осень или в зиму шаг,

В разлив весенний по грудину –

Всё как положено, всё ТАК

Без конфетти и серпантина!

Без труб, зовущих в небеса...

А, впрочем, стоп, не лги, не каркай,

Из безымянности неяркой

Зовут наверх нас голоса.

Прорвался, значит, будешь жить,

Не рассуждая истерично

По поводу давленья лжи

На несложившуюся личность.

Тогда все раструбы твои,

Вопить в них можно без тревоги

О чистой праведной любви

И постоянности...

Ей богу!!!

Ххххххххххххххххххххххххххххх

Когда словесные коржи

Не выпекаются, а сохнут,

Когда строка не хочет жить

В моей надломленной эпохе,

Я вынужден её клеймить

Двойными росчерками пасты –

Зачем вносить ей в этот мир

Сухую личную бесстрастность?

И напрягаюсь в тишине

Собою созданных понятий,

Ловя мгновения извне,

Чтоб обратить их в детонатор

И подорвать бумажный лист

Не отвлечённым пересказом,

А нервным хлопаньем кулис

От резкой и правдивой фразы.

Чистосердечно матеря

Соратников по скрипу перьев,

Смотрю на бег календаря

Без показушества истерик.

Что было – всплесками ушло,

Что будет – неизвестность фронта,

Что есть – зеркальное стекло

От горизонта к горизонту.

Моя задача – добежать

И врезаться цветною гранью

В непостоянность рубежа

Между желаньем-состраданьем

И вязкой сущностью эпох

Без выхода за их окружность,

Фиксирующих каждый вдох

И в то же время равнодушных…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

В каком ироничном бы стиле

Поэты словес не плели,

А люди хорошие были

И будут на лике Земли!

И есть!

Утверждаю без крика,

Без ломки и вывихов рук,

Шагая по сгорбленным стыкам

Эпох на всемирном ветру.

Они незаметны делами,

Ворочают камни, как все,

А нужно – уходят под знамя

И гибнут в свинцовой росе.

Я с ними, я с вами, ребята!..

Но разве дотянешься к ним

Из чётко назначенной даты

Своим откровеньем седым?

Приходится сдерживать чувства,

Лопатить бумагу пером,

Почитывать нервного Пруста,

Да чудные сказки Перро;

Да молча смотреть монитору

В распахнутые глаза…

Есть люди на свете, которым

ВЫ – ЛЮДИ! – я мог бы сказать…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Между реальностью и снами грань бесплотная,

Бездушная, бездумная, холодная

И тёплыми подушечками пальцев

Не прикоснуться к ней, как ни старайся;

Цилиндриком зажжённой сигареты

Нельзя проткнуть тарелку с винегретом,

Сознание больно, несовершенно,

В нём проросла зависимость от тлена…

Но это рассуждения, не более!..

Реальность, переполненная болями,

Хозяйничает в каждом капилляре,

Мысль молодит или духовно старит;

Не отвертеться от неё, и тело

Нельзя загнать искусственно в пределы

Построенного вымыслом чертога,

Где сны аморфны, как деянья бога…

Нельзя!..

Мир груб и в то же время ласков,

А наша жизнь на нём пятном из ряски –

Хлестнёт волна жестокостями быта –

Оно плывёт прабабкиным корытом

Безвольно, не колеблясь, без желанья,

Испытывая резь от состраданья

К себе подобным…

И невольно снова

Впадаешь в сон за грани неземного…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Зажмуриться и не смотреть на свет,

На белый плеск октябрьского солнца,

Метнувшего неудержимый стронций

На рябь морскую горстками монет;

Не задыхаясь в яркой темноте,

Рождённой за ресницами к забвенью,

Стать для себя невидимою тенью,

Неслышимою строчкой на листе…

Открыть глаза и вновь увидеть мир

Не зазеркальный, а такой привычный,

Обжитый белощёкою синичкой

И, в общем-то, нормальными людьми;

Потом спиной прижаться к валуну,

В реальность моря окунуть ладони

И вместе с чайкой звонко фанфаронить

В расколотую солнцем тишину…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

В рассветный час, когда земные звуки

Скорлупку ночи пробивают клювом,

Я прихожу мальчишкой на излуку

Реки,

В шнур заплетёной стеклодувом

Из массы переплавленных времён…

Но это, извините, просто сон!

Да, это сон, живой, цветной и яркий!..

Без приглашенья и без контрамарки

В нём можно иногда побыть собою,

Не искажёным бытностью рябою,

Прокованой в стальную полосу –

И я её безропотно несу!

А день вползает криками вороны

В распахнутые окна нетерпенья

И с женщиной воркуется влюблённо,

И так же независимы вторженья

Друг в друга, как и раньше…

И река

Из детства

Затуманилась слегка…

Остатки сна, пропитаные светом,

Исчезли вместе с тыквенной каретой,

А тени разбежались, словно мыши,

И век бы их не видеть и не слышать,

Не выпуская Золушку из рук –

А вдруг чего случится в мире?

Вдруг???

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Мир не содрогнётся телом, если в голубую бездну

С поворотом-разворотом врезаться, губя себя!

Унизительно скандальный, оглушительно железный, Он промчится мимо жертвы, по-пожарному трубя.

Кто-то вскрикнет…это мама, кто-то пискнет…это дети, Но они случайный атом из житейского кольца,

И оно не разомкнётся, а покатит по планете,

Вновь естественно вживаясь в колокольчики-сердца.

Философия деянья – это не надгробный камень, Был и не был – не новинка, разумеется, я был

Где-то как-то, почему-то, где толчком, а где рывками

Для себя и для другого тоже с потом у губы…

Да, бывает, да, вступает, да, хандра в бутылку лезет, Разбавляя серым цветом цвет сегодняшнего дня, Но, как говорят в народе, можно высветлить железо, Раскалив его до блеска силой своего огня!