Текст книги "Меняю курс"

Автор книги: Игнасио Идальго де Сиснерос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Но посетить наших летчиков мне больше не удалось. Не объясняя причин, власти отобрали у меня пропуск на аэродром. В Тулузе я в последний раз видел их всех вместе, представителей двух поколений, участвовавших в нашей войне и оставшихся в живых. Среди них были такие летчики, как Мендиола и Лакалье, храбро и с энтузиазмом воевавшие против франкистов с первого дня до самого конца войны, и десятки молодых пилотов, обученных в СССР или в наших школах, [421] чьи замечательные боевые качества вызывали восхищение всех, в том числе и наших врагов. Не имея возможности воздать должное каждому из них, позволю себе назвать лишь капитана Сарауса, мужество и героизм которого навсегда войдут в историю испанской авиации.

Я надеялся, что французские власти разрешат нам переправить в Мадридскую зону часть авиации и вооружения, и был очень заинтересован в том, чтобы личный состав наших воздушных сил не рассеялся. Я стал добиваться, чтобы испанских летчиков направляли на аэродром в Тулузе. Французские авиационные власти обещали мне сделать все возможное, но посоветовали вести переговоры об этом в Париже.

В тот же вечер я выехал в столицу Франции и пробыл там два дня, добиваясь разрешения на переброску в Центральную зону авиационных сил, которые нам удалось сконцентрировать в Тулузе. Помню, с какой охотой помогал мне тогдашний министр французской авиации Пьер Кот.

Свой первый визит в Париже я нанес, и это вполне логично, послу Испании доктору Паскуа. Мой визит совпал с посещением посла генералами Рохо и Хурадо. Паскуа принял нас любезно и попросил подождать, так как у него должно было состояться свидание с французским министром. Мы, трое генералов, остались в зале одни. Через некоторое время появился майор Парра, адъютант Асаньи, и спросил, не возражаем ли мы против беседы с тем, кто еще является президентом Испанской республики. Он провел нас в кабинет Асаньи. Там же находился и министр Хираль.

Асанья принял нас любезно и просто, что с ним бывало крайне редко. Я не считаю нужным излагать подробности этой неприятной встречи. Хотя я старался как можно меньше касаться заблуждений и ошибок республиканских руководителей, не могу не сказать об одной отрицательной черте Асаньи. Это поможет разобраться в его поведении в тех обстоятельствах.

Я не знаю, каким президентом был бы Асанья в обычное, мирное время, но убежден, что его деятельность как главы правительства, а позже как президента республики в те тревожные, трагические годы в силу разных причин была пагубной для республики. Главная из них – Асанья был трусом. Поэтому при малейшей опасной ситуации он терял всякий контроль над собой. В годы войны он пережил немало неприятных, а порой и драматических минут: его постоянно преследовала «идея фикс» – боязнь попасть в руки фашистов. [422]

Асанья спросил, каково наше мнение о положении дел после потери Каталонии. Естественно, мы ответили то, что думали. Асанья очень ловко сумел придать беседе неофициальный, доверительный характер, поэтому разговор был откровенным. Помню, наиболее пессимистически был настроен Хурадо. Рохо и я признавали положение серьезным, трудным, но считали, что сопротивление в Центральной зоне можно продолжать, если французы разрешат перебросить туда войска, перешедшие во Францию из Каталонии.

После некоторого раздумья Асанья сказал: «Ваше мнение для меня имеет большое значение, ибо это – мнение начальника генерального штаба, командующего армией Каталонии и командующего авиацией республики. Думаю, вы не будете иметь ничего против, если я попрошу изложить ваши устные высказывания в письменном виде».

До этого я ни о чем не подозревал. Я думал, что Асанья, и это было естественно, воспользовался нашим посещением посольства, чтобы лучше узнать о положении дел. Мне и в голову не приходила мысль, что он решил выудить у нас информацию, чтобы сослаться на нее для оправдания своей отставки и нежелания возвращаться в Центральную зону, хотя это было его прямым долгом. Но когда он попросил изложить наше мнение в письменной форме, я сразу понял, куда он клонит, и, не дослушав его до конца, заявил, что не могу представлять непосредственно президенту республики никаких докладных. Я должен соблюдать порядок, предусмотренный воинским уставом, то есть делать это через своего начальника министра авиации Негрина. Таким образом, я дал понять, что отказываюсь выполнить его просьбу. Асанья сразу утратил свою любезность. Обстановка накалилась, и я вышел из кабинета, чтобы сообщить послу о случившемся.

Проведя два дня в Париже, пытаясь добиться от французского правительства разрешения на переброску в Центральную зону наших подкреплений, я вернулся в Тулузу и на самолете «ЛАПЕ» перелетел в Мадрид.

В тот же день я посетил Негрина и рассказал ему об инциденте с Асаньей. Первый раз я видел Негрина таким возмущенным. Он немедленно отправил Асанье телеграмму, предварительно показав ее мне. В ней говорилось, что на Асанью падает вся ответственность за последствия его поведения и что в данный момент оно равносильно предательству родины.

Действительно, последствия не заставили себя долго ждать. Французское и английское правительства использовали [423] отставку Асаньи как предлог для признания правительства Франко. И это в то время, когда республика контролировала почти половину территории Испании и имела законное правительство, честно выполнявшее свой долг, вернувшись в столицу!

Второе изгнание

Наш приезд в Центральную зону вызвал удивление. «Пятая колонна» внушала населению, что правительство бросило его и не собирается возвращаться в Испанию. Эта пропаганда оказывала пагубное влияние и на личный состав авиации. Наше возвращение лишь отчасти смогло поднять его дух.

Мы немедленно начали готовиться к отражению нового неизбежного наступления врага. Я посетил все оставшиеся у нас аэродромы и откровенно рассказал личному составу о положении республики. Прежде всего меня беспокоил вопрос о готовности авиационных частей к будущим сражениям. Но я считал необходимым предусмотреть и меры для спасения личного состава на случай прорыва противником нашей обороны. Все командиры получили конкретные указания о том, как надлежит действовать в случае окружения или потери связи с Центром.

Хотя на первый взгляд, учитывая атмосферу неуверенности, созданную капитулянтской пропагандой, подобные распоряжения могут показаться деморализующими, в действительности это была забота о людях. Я понимал, что, если республиканский летчик попадет в руки фашистов, его ждет неминуемая смерть.

Увы, мои опасения подтвердились. Как только фашисты вступали на территорию аэродромов, начиналась зверская расправа над республиканскими летчиками.

Одной из жертв этих бесчеловечных преступлений стал полковник Мануэль Каскон – командир аэродрома в Альбасете. После отступления наших войск он добровольно остался в Испании. Когда в Альбасете пришли франкисты, Каскон выстроил оставшийся на аэродроме личный состав и попытался официально передать базу, представившись командиру фашистской части и протягивая ему свой пистолет. Его немедленно, не считаясь с должностью, посадили в тюрьму, как уголовного преступника, а через некоторое время после [424] инсценированного суда приговорили к смерти за «военный мятеж» и расстреляли.

Один из очевидцев этой расправы рассказал мне, с каким бесстрашием и достоинством сумел умереть Манолильо Каскон, один из моих лучших друзей.

* * *

Как– то мне позвонил полковник Касадо, командующий армией Центра, и, сказав, что ему необходимо переговорить со мной, пригласил пообедать на его командном пункте в Аламеда-де-Осуна -имении в окрестностях Мадрида. Поскольку меня интересовало мнение Касадо о сложившейся ситуации и атмосфера, царящая в его штаб-квартире, я принял приглашение.

Естественно, с первой же минуты темой нашего разговора был вопрос о положении Мадрида и Республиканской зоны. Касадо был настроен пессимистически и стремился заразить меня своим настроением, доказывая, что с военной точки зрения мы не в силах противостоять любому франкистскому наступлению. Затем он намекнул, что лучший выход из подобной ситуации – заключение почетного мира с Франко, мира, в котором не было бы ни победителей, ни побежденных и при котором любому, кто этого пожелает, разрешалось бы выехать из Испании.

Я ответил, что его соображения абсурдны, ибо, зная Франко, бессмысленно надеяться хоть на малейшую уступку с его стороны.

Касадо, выяснив мое мнение, стал нервничать, стремясь, однако, во что бы то ни стало переубедить меня. Подчеркивая каждое слово, он сказал: «Возможны не только те уступки, о которых я сказал. Могу тебя заверить, что профессиональным военным будут сохранены чины. Я располагаю серьезными гарантиями этого».

Я поинтересовался, кто обеспечит эти гарантии. Касадо торжественно заявил, что все вопросы могла бы урегулировать Англия, он имел несколько встреч с английским представителем, которому Франко обещал выполнить все, но при одном условии: профессиональные военные должны взять власть в свои руки и вступить с ним в непосредственный контакт.

Откровенно говоря, этот разговор не столько насторожил, сколько удивил меня. Я предполагал, что все сказанное Касадо – его фантастические планы, а не широко подготовленный заговор. [425]

Я сообщил о нашем разговоре Негрину, но не придал своей информации должного значения. Мы оба не допускали мысли, что Касадо и Миаха могут организовать заговор против законного республиканского правительства.

Я настолько недооценивал опасности удара в спину, что утром в день восстания, возглавленного Касадо, отправился в Валенсию, чтобы встретиться с генералом Миаха, командующим Республиканской зоны. В его штабе царило необычайное оживление, туда прибыло несколько крупных военачальников. Загадочное поведение Миаха по отношению ко мне, враждебность подавляющего большинства окружавших его офицеров к правительству очень встревожили меня. Я понял: здесь затевается что-то грязное, но не допускал и мысли о вооруженном восстании против республиканской власти.

Никто не помешал мне выйти из штаба, сесть в самолет и вернуться в Альбасете. До сих пор не понимаю, почему я не был задержан.

Прибыв в Альбасете, я связался по телефону с Негрином, сказав, что у меня есть для него срочное сообщение. Он предложил мне приехать в деревню Эльда, близ Аликанте, где временно обосновался. На этот раз, сообщая Негрину о том, что мне стало известно, я обратил его внимание на крайнюю серьезность положения.

Негрин вызвал Миаха, но тот не явился. Он повторил вызов. Результат был тот же. Тогда он решил сам ехать к нему. Я вернулся в Альбасете, но не успел прибыть туда, как получил записку от Негрина, в которой он предлагал мне срочно возвратиться в Эльда. Видимо, произошло что-то серьезное. Действительно, Негрин сообщил о восстании Касадо против правительства и о создании хунты, названной «Советом обороны», которую возглавили Бестейро{157} и Касадо. Негрин старался казаться спокойным, но я видел, что он обеспокоен. Отовсюду поступали плохие вести. Многие примкнули к Касадо. Генерал Миаха, прибыв в Мадрид, немедленно выступил по радио и заявил, что присоединяется к восставшим. В своих обращениях по мадридскому радио Касадо и Миаха резко обрушились на Негрина, пытаясь оправдать свое предательство нелепыми измышлениями. Они утверждали, что Негрин и коммунисты, которым-де наплевать на жизни тысяч испанцев, хотят установить «большевистскую диктатуру» для продолжения войны. [426]

Их утверждения о том, что коммунисты хотели захватить власть, были абсолютно беспочвенны.

Испанские коммунисты никогда не стремились к перевороту с целью захвата власти. Если бы у них было подобное намерение, они попытались бы осуществить его еще в 1937 году, когда все благоприятствовало им, а не в тех условиях, в которых находилась Центральная зона республики в 1939 году.

Организаторы нового мятежа против правительства республики не были оригинальны. Предатели народа всегда используют антикоммунизм для оправдания своей подлости.

В своих выступлениях Касадо и Миаха обещали также заключить с Франко «почетный мир», который разом покончит с кошмаром войны. К несчастью, военные успехи противника, потеря Каталонии и усталость от войны создали в Республиканской зоне благоприятную обстановку для обмана людей разговорами о «почетном мире». Если к этому добавить, что наиболее дисциплинированные боевые части республиканской армии, руководимые коммунистами и преданными республике военными, были интернированы во Франции, после того как, героически жертвуя собой, прикрывали отступление к границе более полутора миллионов испанцев, нетрудно понять причины столь быстрого успеха восстания Касадо.

Из своей резиденции в Эльда президент Негрин позвонил Касадо и пытался воззвать к его чести и патриотическим чувствам. Негрин считал необходимым как можно быстрее достичь соглашения с восставшими, чтобы не дать войскам Франко воспользоваться разладом в нашем лагере. Он послал Касадо соответствующую телеграмму, но все было напрасно. Вскоре восставшие вообще прекратили с нами телефонную связь.

Рано утром в доме председателя совета министров состоялось заседание, на котором было принято решение о том, что правительство должно покинуть Испанию. Через несколько часов Негрин и члены его кабинета вылетели во Францию.

Только министры-коммунисты Висенте Урибе и Хосе Моис решили остаться в Эльда со своими товарищами из руководства партии. Там же находился и Пальмиро Тольятти. Он прошел с нами весь путь отступления из Каталонии, а затем приехал в Мадрид, чтобы разделить с испанскими коммунистами все трудности и опасности.

После отъезда правительства товарищи из руководства коммунистической партии решили попытаться удержать под [427] своим контролем Картахену, Мурсию и Аликанте, чтобы как можно больше людей переправить за границу по морю. Однако было поздно: силы Касадо уже контролировали этот район.

С каждой минутой положение в Эльда становилось все более опасным. К вечеру патрули НКТ и некоторые части Касадо оцепили шоссе. Касадо, знавший об отъезде правительства, был весьма заинтересован в том, чтобы захватить республиканских военачальников и руководителей коммунистической партии: это было бы хорошим подарком для Франко.

Было решено покинуть Эльда. На небольшом временном аэродроме у нас стояло два самолета, охранявшихся несколькими солдатами авиации и двадцатью дружинниками.

В полночь стали прибывать грузовики с войсками, которые получили приказ Касадо захватить нас живыми или мертвыми. По свету фар мы определили, что нас окружают, заняв позиции близ аэродрома.

Я был очень встревожен, ибо считал себя в какой-то степени морально ответственным за жизнь своих товарищей. Ведь враг мог легко привести в негодность наши самолеты выстрелом из обычной винтовки.

Я объяснил товарищам, что, если они хотят спасти хотя бы некоторых, нельзя терять ни минуты. Я стал свидетелем сцены, которую никогда не забуду. Она явилась для меня прекрасным примером того, как должны поступать коммунисты в трудные и опасные минуты. Окончательное решение о том, кто должен улететь, а кто остаться в Испании, было принято после тщательного обсуждения, на котором совершенно хладнокровно анализировалось создавшееся положение. Казалось, что совещание происходит в самом безопасном и спокойном месте на земле. Было три часа ночи. Светать начинало в половине пятого. Если к тому времени самолеты не улетят, все будет кончено. Однако совещание продолжалось.

Я все время смотрел на часы, считая минуты. Меня охватили противоречивые чувства. Понимая всю серьезность ситуации, я возмущался спокойствием товарищей. Но в то же время испытывал к ним огромное уважение. Они прежде всего заботились о том, чтобы до конца выполнить свой долг коммунистов. Наконец было принято следующее решение: части членов руководства партии необходимо присоединиться к тем, кто остался в Республиканской зоне, чтобы помочь ориентироваться в создавшейся обстановке. Оставаться всем – значило отдать себя в руки касадистов и, следовательно, [428] Франко, а партия не может остаться без руководства. Поэтому часть товарищей должна отправиться во Францию.

До рассвета оставалось полчаса, а товарищи с тем же приводящим меня в отчаяние спокойствием стали обсуждать вопрос, кому оставаться, а кому лететь. Наконец были отобраны люди для отъезда. Все согласились с этим решением без всяких возражений. Выполняя его, одна группа вылетела в Тулузу. Остальные должны были попытаться выйти из окружения.

Однако на рассвете касадисты захватили аэродром и взяли в плен большинство оставшихся товарищей. Касадо отдал приказ перевезти их в Мадрид. К счастью, по дороге им удалось ускользнуть от полицейской охраны и рассеяться по стране для выполнения полученных от партии заданий.

Мы взлетели, когда окружавшие аэродром войска развертывались для атаки. Самолеты набрали высоту. Испания осталась внизу, она исчезала в стелющемся тумане…

Так началось второе изгнание. Первое, связанное с республиканским восстанием на «Каутро виентос» и наметившее изменение моего жизненного курса, было несравненно короче.

Второе изгнание длится очень долго. Как и страдания испанского народа, оно продолжается значительно дольше, чем можно было ожидать.

Бедствия второй мировой войны и последующая «холодная война» явились причинами того, что многие люди до сих пор не знают всего, что произошло в Испании после весны 1939 года, с тех пор, как было сломлено республиканское сопротивление. Но рассказать об этом должен уже не я, и поэтому я ставлю здесь точку.

Моя вера в испанский народ осталась непоколебимой. Я узнал его в период защиты свободы. Этот народ не дал сломить себя, не дал подкупить фашистам.

По окончании гражданской войны я обосновался в Мексике. Позднее жил в разных европейских странах. Расстояния не отдалили меня духовно от моего народа, и ничто никогда не сможет отдалить меня от него. Я по-прежнему с теми, кто самоотверженно борется за счастье испанского народа.

У меня нет намерения продолжать в дальнейшем писать мемуары. Я неоднократно подчеркивал, что не являюсь писателем. Я взялся за перо потому, что принимал участие в важнейших событиях и общался с людьми, которые сыграли в них решающую роль. И поскольку надо, чтобы люди знали правду, которую искажают и скрывают у меня на родине, я подумал, [429] что мой рассказ поможет познанию этой правды. Мне кажется, что страницы, которые я посвятил бы описаниям своей жизни в эмиграции, не представили бы такого интереса, как то, о чем я написал в этой книге.

Для меня очень важно знать, что в Испании все больше растет стремление к демократическим идеалам, за которые мы боролись. Битва за демократию продолжается теперь в других условиях.

Если то, о чем я рассказал, послужит предотвращению ошибок, которыми в свое время воспользовалась реакция, и поможет понять справедливость стремлений народа к свободе и достойной человека жизни, я буду счастлив, ибо добился своей цели.

1962-1964

Примечания

{1}Игнасио Идальго де Сиснерос родился в 1894 году. (Здесь и дальше примечания переводчика.)

{2}Карлисты – представители реакционного клерикально-абсолютистского течения в Испании. Группировались вокруг претендента на испанский престол дона Карлоса.

{3}В результате неудачных войн с США в 1898 году Испания вынуждена была отдать США Пуэрто-Рико, Гуам и Филиппины, а также предоставить Кубе самостоятельность под протекторатом Соединенных Штатов.

{4}Столица провинции Алава.

{5}Автор имеет в виду гражданскую войну в Испании в 1936-1939 годах.

{6}Маристы – монашеский католический орден.

{7}Кармелиты – монашеский католический орден.

{8}Детская организация при монашеском католическом ордене кармелитов.

{9}Насна – топор (исп.). Употребляется в разговорной речи в значении, близком к русскому выражению «ловкий парень» или «мировой парень».

{10}Сковорода (исп.).

{11}Старинный американский танец.

{12}Малыш (исп.).

{13}Матадор, или тореадор, – главное действующее лицо в корриде.

{14}Короткие пики с небольшим пороховым зарядом.

{15}Всадник с пикой, участвующий в бое быков. Его задача – приводить быка в ярость уколами пики.

{16}Во всех городах Испании имеются монастыри, принимающие детей-подкидышей. Для этого в стене монастыря сделана ниша, в которой вращается корзина. Женщина, желающая отделаться от ребенка, кладет его в корзину и звонит в колокольчик. Дежурная монахиня поворачивает корзину и забирает ребенка.

{17}«Четыре ветра» – название одного из аэродромов под Мадридом.

{18}Призывники, которые за соответствующую сумму служат половину положенного срока и могут выбирать род войск,

{19}Военное управление по закупке лошадей.

{20}Здесь – оливковое масло.

{21}Писать в таких случаях два «р» в Испании считается грубейшей орфографической ошибкой.

{22}Андалузский тип ресторана-кабаре.

{23}Андалузские песни.

{24}Дуро – серебряная монета достоинством в 5 песет.

{25}Искусство боя быков.

{26}Внутренний двор в испанских домах.

{27}Севильские танцы.

{28}Религиозный и военный орден, основанный в XII веке для борьбы с мавританцами.

{29}По обычаю, существующему в провинциях Испании, жених может разговаривать со своей невестой только через окно.

{30}Сид– Воитель (Кампеадор) -Родриго Диас де Бивар, полуисторический-полулегендарный персонаж испанской истории второго тысячелетия нашей эры. Родился в Бургосе в 1030 году, умер в 1099 году. Прославился своими необычайными подвигами в борьбе против мавританцев и во время войн кастильских королей.

{31}В 1917 году в Испании сложилась революционная ситуация, вызванная ростом производительных сил и обострением внутренних противоречий испанского общества за годы первой мировой войны. На повестке дня стоял вопрос о неизбежности буржуазно-демократической революции.

В августе 1917 года испанский рабочий класс провел всеобщую революционную стачку. Она носила политический характер и была направлена против правительства помещиков. В Астурии и Бискайе произошли вооруженные столкновения рабочих с полицией. Несмотря на героизм трудящихся, эти выступления потерпели поражение из-за позиции буржуазных партий, отказавшихся поддержать пролетариат.

{32}Офицерские союзы, созданные для защиты офицерских прав и привилегий.

{33}Насмешливое прозвище реакционеров.

{34}В то время германская колония в Африке.

{35}Быстро разбогатевшие во время войны спекулянты.

{36}Азартная картежная игра.

{37}Имеется в виду крупное поражение испанской армии в войне с марокканцами.

{38}Парусиновая обувь на веревочной подошве.

{39}Кляча (исп.).

{40}Здесь испанские войска потерпели второе крупное поражение в Марокко.

{41}По существующему в Испании обычаю, первая фамилия – отца, вторая – матери.

{42}Племя бедуинов.

{43}Испанский летчик, брат диктатора Франсиско Франко.

{44}Дворцовая организация, включавшая охрану короля, его военный штаб и др.

{45}Книга «Вместо роскоши» написана Констанцией де ла Мора, женой Сиснероса. На русском языке издана в 1943 году.

{46}Мэр.

{47}Знаменитый в то время тореадор.

{48}Каретный сарай (исп.).

{49}Гараж (исп.).

{50}Женский монашеский орден, имевший свои школы.

{51}Абелардо – французский философ (1079-1142), известный своей несчастной любовью к Элоизе.

{52}Теперешний диктатор Испании.

{53}Примерно батальон в составе Иностранного легиона.

{54}В 1907 году Испания развязала захватническую войну против марокканских племен. По франко-испанскому договору 1912 года о разделе Марокко область Риф отошла к Испании. Попытка Испании в 1921 году оккупировать ее натолкнулась на героическое сопротивление рифских племен, во главе которых встал Абд-эль-Керим. В сентябре 1921 года Риф провозгласила себя республикой. Абд-эль-Керим стал ее президентом. 8 1926 году испанские и французские колонизаторы, действуя совместно и используя свое военное превосходство, разгромили рифские войска. Республика Риф пала.

{55}Во время Трафальгарского сражения, происходившего в 1805 году, английский адмирал Нельсон нанес поражение объединенному франко-испанскому флоту.

{56}Золотое руно – первый рыцарский орден, учрежденный в 1429 году в Бургундии.

{57}Хосе Санхурхо – один из главарей двух восстаний против республики в 1932 и в 1936 годах. Погиб при авиационной катастрофе на второй день фашистского мятежа Франко.

{58}Атакующая группа войск (арабск.).

{59}На ломаном испанском языке означает нечто вроде «Мы за Испанию!».

{60}Федерация анархистов Иберии.

{61}Генерал, в настоящее время первый заместитель испанского диктатора Франко. В период второй мировой войны командовал на советско-германском фронте так называемой «Голубой дивизией».

{62}Нисето Алькала Самора – первый премьер-министр Второй республики в Испании, один из лидеров консервативной партии.

{63}Знаменитый тореадор Испании.

{64}Марш тореадоров.

{65}Участники корриды, вонзающие в холку быка короткие пики.

{66}Кусок красной материи с вшитой в край палкой. Берется матадором взамен плаща, перед тем как убить быка.

{67}Квадрат шириной не больше шести сантиметров в основании шеи, где сходятся лопатки.

{68}По решению председателя корриды матадор за смелый бой награждается ухом быка.

{69}Принц.

{70}Известный испанский генерал, командовавший войсками Испании на Кубе во время войны с США в 1896 году.

{71}Род французской колониальной конницы в Северной Африке.

{72}В русском переводе «Южный почтовый».

{73}Золотая Река – испанская колония в Западной Сахаре.

{74}Популярный французский певец.

{75}Мелкие съедобные морские животные; рачки, креветки, моллюски и т. д.

{76}Вождь племени туарегов в Сахаре, называющих себя синим народом.

{77}1 квинтал равен 100 фунтам, или 46 кг. Здесь употребляется в переносном смысле.

{78}Дословно «апельсиновый дворик» – знаменитые декоративные сады, сохранившиеся со времен владычества мавританцев.

{79}Неудачная попытка восстания нескольких артиллерийских частей против диктатуры Примо де Ривера в ночь св. Сан-Хуана 24 июня 1926 года.

{80}Имеется в виду первый перелет из Европы в Южную Америку.

{81}Военная свита короля, состоявшая из представителей всех родов войск и сопровождавшая его в поездках по стране.

{82}Свободный порт беспошлинного ввоза товаров.

{83}Индалесио Прието – один из лидеров испанской социалистической партии, Марселино Доминго – умеренный буржуазный националист, представитель либеральной буржуазии, Мигель Маура – лидер испанской консервативной партии.

{84}Мануэль Асанья – лидер партии левых республиканцев, выражавшей интересы средней и мелкой буржуазии.

{85}Сантьяго Касарес Кирога – лидер партии галисийских автономистов.

{86}Военный городок близ Мадрида.

{87}Часто встречающееся название отелей. В данном случае употребляется иронически.

{88}«Да здравствует!» (исп.).

{89}Расстрелян франкистами 18 июля 1936 года, в первый день гражданской войны.

{90}Знаменитый монастырь к северу от Мадрида, построенный королем Филиппом II. В нем находится усыпальница испанских королей.

{91}Полковник Франсиско Масья – глава каталонских националистов-сепаратистов левого толка.

{92}6 февраля 1936 года демократическая общественность Франции организовала демонстрацию против вылазок французских фашистов. Полиция разогнала ее с помощью оружия.

{93}Старинная испанская пьеса, в которой все действующие лица умирают.

{94}Лидер партии радикалов в Испании, представлявших реакционные силы в республиканском лагере. Пользовался репутацией грязного политикана.

{95}Крупный французский банк.

{96}Один из лидеров консервативной партии.

{97}Пограничный с Испанией город на атлантическом побережье.

{98}Иллюстрированный журнал либерального толка. Во время войны 1936-1939 годов находился в ведении Коммунистической партии Испании.

{99}Рабочее предместье Севильи.

{100}Главная организация масонов.

{101}Национальное испанское блюдо из риса.

{102}Хуан Висенте Гомес – глава правительства Венесуэлы в 1903 – 1933 годах.

{103}Алькала Самора.

{104}Карлистская реакционная организация, примкнувшая к мятежу Франко в 1936-1939 годах.

{105}Социалист, последний премьер-министр испанского республиканского правительства 1938 – 1939 годов.

{106}Один из лидеров испанской социалистической партии.

{107}Объединенная федерация студентов.

{108}Известный испанский поэт, умер в 1939 году во французском концлагере.

{109}Драма на библейскую тему.

{110}Левый социалист, министр иностранных дел в двух республиканских правительствах.

{111}Рафаэль Альберти – известный испанский поэт, коммунист, лауреат Ленинской премии мира.

Мария Тереза Леон – известная испанская поэтессе, коммунистка.

{112}Ударные части Управления безопасности республики.

{113}Носик (исп.).

{114}Длинный матерчатый пояс.

{115}Королевский дворец.

{116}Советник посольстве в ранге посланника.

{117}Главная аристократическая улица Рима.

{118}Дипломатический корпус.

{119}Хосе Ортега – известный испанский писатель, прозаик и журналист, родившийся на Кубе. Умер в 1922 году.

{120}Многие государства, значительная часть населения которых состоит из католиков, имеют в Риме два самостоятельных посольства: одно – при итальянском правительстве, другое – при Ватикане.

{121}Пехотинец-стрелок итальянской армии.

{122}Ноябрь 1933 года.

{123}16 декабря 1933 года.

{124}Хосе Мария Хиль Роблес – руководитель клерикально-реакционной «Испанской конфедерации правых автономистов» (СЭДА). В 1933 – 1935 годах играла руководящую роль в лагере контрреволюции.

{125}Баскская территориальная милиция.

{126}Крупнейшая германская авиакомпания.

{127}Имеется в виду пытка, применявшаяся фашистами, – насильственное вливание арестованному касторки.

{128}Испанский аристократический курорт на берегу Бискайского залива, пользующийся большой известностью в Европе.

{129}Спекуляция (исп.).

{130}Наемные убийцы.

{131}Офицер, сделавший карьеру в период службы в колониях.

{132}Инициатором его создания была Коммунистическая партия Испании.

{133}Музыкант – гитарист, исполнитель народных песен (исп.).

{134}«Правительственный вестник», в котором публикуются официальные постановления.

{135}Домик наследника (исп.).

{136}Наиболее благоприятное для нас соотношение сил в воздухе на протяжении всей войны, за исключением первых недель, – шесть фашистских самолетов на один республиканский. Эти цифры приведены в официальных заявлениях германского и итальянского правительств, предъявивших по окончании войны свой счет Франко. – Авт.

{137}Автор ошибается. Первый таран в воздушном бою осуществил русский летчик капитан Нестеров в 1914 году, в период первой мировой войны, на русско-австрийском фронте.