Текст книги "Никогда не лги"

Автор книги: Холли Эфрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующий день после обеда Айви лежала на смотровом столе в кабинете доктора Шапиро, а доктор через стетоскоп слушала, как бьется сердечко ребенка. На животе у Айви в том месте, где доктор нанесла тонкий слой вазелинового масла, лежал небольшой, но тяжелый приборчик, соединенный с монитором для наблюдения за состоянием плода, притаившимся в углу.

Тук-так тук-так. Звуки были не очень отчетливыми, но впечатления они навевали совершенно однозначные. Айви ощутила, что на сердце у нее потеплело, а губы расплываются в неудержимой улыбке.

Дэвид тоже слушал, как стучит сердечко малышки, через второй стетоскоп. Глаза у него широко раскрылись в немом восторге.

– И это наш ребенок? Вы шутите. Это похоже на мотор тяжелого грузовика.

– Это и есть то, что мы, врачи, называем хорошим сердечным ритмом, – заявила в ответ доктор Шапиро, крепкая и жизнерадостная женщина, с коротко подстриженными волосами цвета соли с перцем, которая выглядела так, словно ей больше подошли бы туфли для игры в гольф и клюшка номер 9.

Доктор Шапиро взяла Айви за руку и легонько пожала ее. Она только что провела внутренний осмотр Айви, первый за много месяцев. И когда она объявила, что шейка матки у Айви понемногу сглаживается, а диаметр ее увеличился на два сантиметра, Дэвид побледнел как полотно.

– Совершенно нормальное явление, – поспешила успокоить она взволнованных родителей. – Это значит, что дело близится к завершению. Но ведь вы и без всяких электронных причиндалов знаете об этом.

Опытным взором доктор Шапиро осмотрела костяшки пальцев Айви и пропальпировала ее запястья. Ощупала лодыжки. Именно доктор Шапиро сообщила Айви о том, что ребенок, которого она потеряла чуть больше года назад, когда у нее случился выкидыш, был девочкой.

– Хочу предупредить вас, чтобы не вздумали волноваться, если малышка станет вести себя тише. Так всегда бывает перед самым концом. Ей там очень уютно и спокойно.

– Постойте-постойте, – перебила ее Айви. – Вы хотите сказать, что… Когда, кстати?

– Откровенно говоря, это может случиться и завтра, и через неделю, и через две, – отозвалась доктор Шапиро. – В этом деле математической точности ожидать не приходится.

В любой день? Мысль эта привела Айви в смятение. С другой стороны, еще несколько недель чувствовать себя гиппопотамом? Пожалуй, если бы мужчины могли забеременеть, то они уже давно бы придумали, как запустить ускоренную перемотку этого процесса и приблизить конец.

– Она занималась уборкой как одержимая, – заметил Дэвид, вынимая из ушей слуховые мембраны стетоскопа.

– И еще у нее галлюцинации, – добавила Айви.

– В самом деле? – поинтересовалась доктор Шапиро.

– В самом деле, – ответила Айви.

– Женщине в вашем положении полезно вести активный образ жизни, – заявила доктор Шапиро, быстро перемещаясь по своему кабинету. – Я не вижу в уборке ничего плохого, если вы не изнуряете себя, пьете много жидкости и не слишком усердно налегаете на соль. И мой вам совет: не тяните с выбором имени, потому что малышка вот-вот спляшет вам буги-вуги.

– Буги Роуз, – пробормотал Дэвид, когда они возвращались домой в машине Айви. Движение на автостраде постепенно замедлялось – наступал вечерний час пик. Он оглянулся через плечо и перестроился в другой ряд. – Что скажешь? По-моему, оно подойдет и для девочки, и для мальчика.

– Оно скорее подойдет какой-нибудь музыкальной группе, – вяло возразила Айви.

– Но ведь мы не можем и дальше называть ее Тыковка.

– Гвинет Пэлтроу назвала свою дочку Эппл. [15]15
  От англ. apple – яблоко.


[Закрыть]

Дэвид задумчиво склонил голову к плечу и причмокнул губами, словно пробуя имя на вкус.

– А что, и впрямь неплохо. Но будет еще лучше, если мы назовем ее именем блюда, которое мне нравится больше всего.

– И думать забудь. Мы не станем называть своего ребенка Сэмом Адамсом. [16]16
  Коньячное пиво «Сэм Адамс» считается самым крепким в мире.


[Закрыть]Кроме того, у нас будет девочка.

– Ты говоришь так, как будто уверена в этом на сто процентов.

– Готова поспорить с тобой хоть на миллион долларов.

Дэвид лишь насмешливо фыркнул в ответ. Он свернул на пандус, уводящий с автострады, и вскоре затормозил в самом конце длинной вереницы автомобилей, выстроившейся у светофора.

– Биэр [17]17
  От англ. beer – пиво.


[Закрыть]Роуз. В этом есть что-то… необычное. Изысканное, я бы даже рискнул добавить.

– Имя не может оканчиваться на «р».

– Почему это?

– Потому что наша фамилия начинается на «р». Получается двойной согласный звук. Биэрроуз, – произнесла Айви, катая слово на языке. – Люди будут думать, что ее фамилия – «Оуз».

– Или что ее зовут Биэ.

– Односложное имя вообще исключается, – решительно заявила Айви.

– Ага, правило номер два, – съязвил Дэвид. – У тебя правила на все случаи жизни, никогда не замечала?

– Джейн Роуз. Джилл Роуз. Нет, односложное имя как-то не звучит в сочетании со столь же краткой фамилией.

– Колючка Роуз.

– Тук-так Роуз. Или Трам-та-там-там Роуз. Или…

– Лилия Роуз? Жимолость Роуз? – Дэвид включил сигнал поворота.

– Вообще-то, Лилия звучит очень неплохо. Но тебе не кажется, что два цветка в одном доме – это слишком? Айви [18]18
  От англ. ivy – плющ.


[Закрыть]Роуз [19]19
  От англ. rose – роза.


[Закрыть]– и так достаточно скверно.

Дэвид свернул на их улицу.

– Если честно, то и один цветок всегда казался мне перебором, но моего мнения никто не спрашивал. Кроме того… – Он оборвал себя на полуслове. У тротуара их дома стоял патрульный полицейский автомобиль. – Какого…

Первая мысль Айви была о том, что с миссис Биндель что-то случилось. Но что именно? Сердечный приступ? Удар? Но нет, вон она сама, живая и здоровая, выглядывает из-за проволочной сетки своей двери. Шерстяная кофта туго облегала ее мощные плечи, она прижимала руки ко рту, и костяшки ее пальцев побелели от напряжения.

Перед их домом у плетеного сундука сидел на корточках полицейский и что-то говорил в мобильный телефон. Крышка сундука была поднята. Полицейский повернул голову и уставился на Дэвида, когда тот прижал машину к бровке тротуара.

Полицейский закрыл телефон, опустил крышку сундука и выпрямился во весь рост, высокий и поджарый, чем-то неуловимо похожий на вышедшего на охоту богомола.

Дэвид неторопливо вылез из автомобиля. Айви последовала за ним.

– Это вы здесь живете? – полюбопытствовал полисмен, кивнув головой в сторону их дома. На лице у него появилось какое-то странное выражение, нечто среднее между улыбкой и гримасой недовольства. Взгляд его скользнул по выпирающему животу Айви.

– Да, мы, – коротко ответил Дэвид.

Полицейский щелчком пальцев по козырьку сбил свою фуражку на затылок. Из-под нее выглянули коротко стриженные волосы соломенного цвета.

– Офицер Фурнье, полиция округа Браш-Хиллз. – Он сунул им под нос свой значок, а затем предъявил фотографию. – Кто-нибудь из вас видел эту женщину?

Айви сразу же узнала на снимке прежнюю версию Мелинды Уайт – низкорослая и полная молодая женщина позирует на фоне нарисованных облаков и ярко-синего неба, улыбаясь прямо в объектив, не разжимая губ.

– Это Мелинда Уайт, – сказала она.

– Значит, вы знакомы с ней? – задал следующий вопрос офицер Фурнье.

– Немного, – отозвалась Айви. – Не слишком хорошо, правда. Мы вместе учились в школе.

– А когда вы видели ее в последний раз?

– Она была у нас на выходных. В субботу утром, – уточнила Айви и тут же заметила напряженный и выразительный взгляд, который метнул на нее Дэвид, Ничего не понимая, она продолжала: – Мы устроили распродажу ненужных вещей.

– А почему вы спрашиваете об этом, офицер? С ней что-нибудь случилось? – в свою очередь поинтересовался Дэвид.

Фурнье спрятал фотографию во внутренний карман и вытащил блокнот. Затем он щелкнул авторучкой, приготовившись делать записи.

– Именно это мы и пытаемся установить.

Он попросил, чтобы они назвали свои полные имена, и стал делать короткие пометки. А затем, прищурившись и глядя на заходящее солнце, спросил:

– Вы не разговаривали с ней? Или, быть может, кто-нибудь из вас видел, как она уходила?

Дэвид открыл было рот, но затем, после недолгого размышления предпочел промолчать.

– Я разговаривала с ней, – сообщила Айви. – Она купила у нас стеклянного лебедя… ну, знаете, из светло-зеленого стекла. Отлит прессовкой в годы Великой депрессии. Собственно, она не купила его. Правильнее будет сказать: я подарила его Мелинде. Она сказала, что ее мать – или сестра, я не уверена в точности – собирает лебедей к… – Айви вдруг поняла, что частит, захлебываясь словами. – Короче говоря, она была здесь. Да, мы разговаривали с ней. Теперь она предпочитает, чтобы ее называли Минди, и она здорово отличается от той, какой запечатлена на вашей фотографии.

– Отличается? Чем именно?

– Волосы у нее стали светлее, она их выпрямила и стала стричь короче. – Айви прижала ребро ладони к шее чуть пониже уха, чтобы показать насколько. Офицер Фурнье сделал еще несколько заметок. – И она уже не выглядит неопрятной и старомодной, если вы понимаете, о чем я.

Полицейский перестал писать, поднял голову и бросил на Айви ничего не выражающий взгляд.

– Мелированные волосы, маникюр, – добавила она.

– Вы не помните, как она была одета?

И вновь на его вопрос ответила Айви.

– Бейсболка. Темные брюки. Желто-синяя блуза большого размера, для беременных. Цветастая, очень пестрая.

Дэвид метнул на нее удивленный взгляд. Что она могла ему ответить? Было бы странно, если бы она не заметила, во что одета Мелинда.

– Блуза для беременных? Значит, она была в положении? – спросил Фурнье.

– Да, причем на последнем месяце. И еще на плече у нее была белая холщовая сумка, очень большая, размером с тележку для покупок, – добавила Айви.

– Вы точно уверены в том, что это именно та женщина, которую вы видели? – поинтересовался полицейский.

– Она представилась, – пояснила Айви.

– В противном случае никто из нас не узнал бы ее, – решил наконец вмешаться в разговор и Дэвид. – Мы не виделись с ней после окончания школы.

– Как я уже говорила, она очень изменилась, – сказала Айви.

– Откуда вы узнали, что она была здесь? – обратился Дэвид к патрульному.

– Ее сестра сообщила о том, что она пропала, а чуть позже мы обнаружили ее автомобиль. Он был припаркован на вашей улице, в одном квартале отсюда. На переднем сиденье лежал экземпляр газеты «Уикли шопиер», а в нем было ваше объявление о распродаже, обведенное кружком. – Фурнье немного помолчал. – Домой она не вернулась, а ее квартира выглядит так, словно покидать ее она не собиралась. Она даже оставила кофейник включенным.

И полицейский вновь умолк. Прошло несколько секунд, в течение которых он бесцеремонно разглядывал Айви и Дэвида.

– Она не вышла на работу и не позвонила, чтобы сообщить о том, что заболела. Ее сестра постоянно названивает ей, но все без толку. Она в отчаянии, что, впрочем, вполне понятно.

По спине у Айви пробежал холодок – полицейский по-прежнему не сводил с них пристального взгляда.

– Давайте-ка посмотрим, правильно ли я вас понял, – предложил Фурнье. – Ваша распродажа началась в девять утра. На нее пришла Мелинда Уайт. В котором часу это было?

– Рано, – ответила Айви. – Должно быть, в самом начале десятого. Мы только что открылись.

– Она представилась?

– Именно так, – сказала Айви.

– Вы не заметили, она больше ни с кем не разговаривала, кроме вас?

– Нет, ничего такого я не видел, – признался Дэвид, и Айви согласилась с ним.

Фурнье задумчиво поскреб в затылке.

– А сколько она вообще здесь пробыла – пять минут, десять?

– Скорее, минут двадцать или даже полчаса, – заметила Айви.

Теперь это казалось ей вечностью.

– Быть может, вы видели, как она уходила с кем-нибудь?

– Она… – Айви уже собралась было заявить, что Дэвид пригласил Мелинду в дом, когда что-то в выражении лица мужа заставило ее умолкнуть. – Нет, я не видела, когда и с кем она уходила, – закончила она, кусая губу.

– Никто за ней не следил?

– Послушайте, офицер, здесь было настоящее вавилонское столпотворение, – раздраженно ответил Дэвид. – Мы продавали кучу ненужного барахла, оставшегося от прежнего владельца, и людей собралось очень много.

– Быть может, вы знаете кого-нибудь из друзей миз Уайт?

– Увы, – развел руками Дэвид. – В сущности, мы ведь почти не были с ней знакомы. Мы всего лишь учились в одной школе, да и то было сто лет назад. Конечно, Браш-Хиллз – не такой уж большой пригород, но в нашем выпускном классе было довольно много народу. Я никогда не был с нею особенно дружен. И ты тоже – верно, Айви?

Айви лишь молча кивнула в ответ.

– Хм, – пробормотал Фурнье, закрывая свой блокнот. – А это принадлежит вам? – И он ткнул ручкой в сторону плетеного сундука.

– Нет… то есть да, – сказал Дэвид. – Полагаю, теперь он принадлежит нам. Наша соседка, – он кивнул головой на миссис Биндель, по-прежнему наблюдавшую за ними из-за проволочной двери, – отдала его нам. Что-то вроде того.

– Как вас понимать?

– Она собиралась выбросить его, – пояснила Айви.

– И теперь его собираетесь выбросить вы?

– Правильно, – согласился Дэвид. – Это долгая история.

Фурнье выразительно щелкнул авторучкой, изобразив на лице заинтересованное выражение, и принялся ждать объяснений.

– Видите ли, сундучок очень старый. Изящная вещица, – начала Айви, – и мне стало любопытно, что там может быть внутри. Я вдруг подумала, нет ли там чего-нибудь такого, что можно оставить себе на память.

– И что же? Вы нашли что-нибудь интересное?

– Кое-что. Сначала мне даже показалось, что сундук можно восстановить. Но дно у него совсем сгнило, и от него воняет.

– Понятно, – заключил офицер Фурнье. – И вы, значит, просто оставили его на тротуаре, чтобы все желающие могли взять из него то, что им понравится?

– Вы все правильно понимаете, – сказал Дэвид. – Но если вы считаете, что его нельзя оставлять здесь до завтра, мы можем перетащить его в гараж…

– Нет, я не вижу здесь никаких проблем, – отмахнулся Фурнье. – Во всяком случае, при обычных обстоятельствах. Однако… – Сунув блокнот в карман, он неожиданно наклонился и приподнял крышку сундука. Концом своей авторучки он приподнял что-то и вытащил наружу.

Айви мгновенно узнала пестрый узор из васильков и ромашек. Когда Мелинда носила эту блузку, она была чистой и свежей.

А сейчас, изрядно помятая, она была покрыта мелкими бурыми пятнами.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Айви показалось, что земля ушла у нее из-под ног. Во рту у нее появился неприятный металлический привкус, как будто она облизала жестянку из-под консервированного супа. Она с трудом подавила подступившую к горлу тошноту. А Фурнье по-прежнему держал на кончике ручки перепачканную блузку, внимательно рассматривая ее.

– Есть какие-нибудь идеи относительно того, как эта вещь попала сюда? – поинтересовался он.

– Что это такое, черт возьми? – воскликнул Дэвид. – Вчера этой штуки здесь не было, когда мы бросили сундук на тротуаре.

– Вы утверждаете, что этой блузки здесь не было? – невозмутимо и бесстрастно переспросил Фурнье.

– Да, утверждаю. Я сама складывала все вещи обратно, – подтвердила Айви, про себя удивляясь тому, как спокойно и уверенно звучит ее голос. – Многие останавливались, чтобы заглянуть в сундук. Должно быть, кто-то еще положил ее сюда, потому что мы точно этого не делали.

– Кто-то еще? Допустим. – Полицейский уронил блузку обратно в сундук, опустил его крышку и выпрямился во весь рост. – Что вы скажете насчет того, чтобы пройти внутрь? – Он окинул внимательным взглядом дом, потом посмотрел на Дэвида. – Я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, да и осмотреться заодно, если вы не возражаете.

Дэвид скрестил руки на груди, и на скулах у него заиграли желваки.

– А если я возражаю? Это наш дом. И мы не сделали ничего предосудительного.

– Тогда в чем дело? – В вежливом тоне Фурнье проскользнули металлические нотки. – Я имею в виду, если вам нечего скрывать…

– Мне не нравятся ваши намеки! – вспылил Дэвид.

– Понимаю. В конце концов, это ваше право. Но вот в чем вся штука. Или вы пригласите меня войти, чтобы я мог осмотреться, или я получу ордер и привезу с собой целую бригаду экспертов, которые обыщут ваш дом. Очень тщательно, сверху донизу. Смею вас уверить, любой судья согласится, что этого, – он коленом приподнял крышку и с нехорошим интересом осмотрел блузку, – более чем достаточно для проведения необходимых следственных действий.

«Интересно, что бы произошло, – думала Айви, – если бы Дэвид согласился на предложение Фурнье и пригласил его войти в дом?» Но часом позже ей казалось, что перед ней вновь разворачивается некое сюрреалистическое воспроизведение давешней распродажи ненужных вещей с отключенным звуком. Вот только за окном стояло не утро, а вечер и на тротуаре толпились не покупатели, снедаемые желанием приобрести для себя что-нибудь полезное. Это были зеваки, старавшиеся держаться поодаль, но подгоняемые болезненной страстью оказаться как можно ближе к месту действия. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, и их движения выглядели гротескными и рваными в ослепительных сине-белых лучах полицейских мигалок.

Проезжая мимо, автомобили замедляли ход. На другой стороне улицы к окнам приникли любопытные. Какой-то велосипедист остановился и навел на их дом камеру мобильного телефона. Что он делает – передает изображение?

Айви не находила себе места. От одной только мысли о том, что она оказалась по другую сторону видоискателя, ее тошнило. Ей отчаянно хотелось вбежать в дом и закрыть за собой дверь, но путь ей преграждал полицейский в форме.

Несколько минут назад Дэвид позвонил своему другу Тео, адвокату. Тот отреагировал сухо и немногословно.

– Сотрудничайте с полицией, будьте вежливыми. Не спорьте. Но не отвечайте – повторяю, не отвечайте – на любые вопросы до тех пор, пока я не приеду к вам.

Создавалось впечатление, что толпа на противоположной стороне улицы с каждой минутой становится все больше; велосипедист теперь о чем-то оживленно говорил по мобильному телефону. К дому подкатила золотистая «краун виктория». Фары машины погасли, и из салона выбрался мужчина в темном костюме. Он огляделся по сторонам, окинув внимательным взглядом обсаженную деревьями улицу и дома, а потом перебросился несколькими словами с Фурнье. После чего неторопливо направился к Айви и Дэвиду.

Айви едва взглянула на значок, который он показал им, и пропустила мимо ушей его имя, когда он представился. Она как завороженная не сводила глаз с бумаг, которые он протянул Дэвиду.

Дэвид негромко выругался и скомкал документы в кулаке.

– Ордер на обыск, – сказал он, – Куда, черт возьми, провалился Тео? Его же контора находится прямо за углом, ради всего святого!

Недовольно поджав губы, Дэвид поднялся по ступенькам и отпер входную дверь.

Вновь прибывшие и остальные сотрудники полиции гурьбой потянулись в дом, оставив снаружи одного патрульного охранять вход.

Дэвид и Айви отступили под арку. Здесь, в темноте, они хота бы могли скрыться от любопытных глаз. Поднялся ветер, порывы которого пробирали до костей, но Айви дрожала не от холода. Дэвид обнял ее одной рукой за плечи, но мыслями он был где-то далеко, и от него исходило не столь желанное сейчас тепло, а лишь страшное напряжение, когда он провожал взглядом очередной автомобиль, приближавшийся к их дому и проезжавший мимо.

Наконец у тротуара замер черный «лексус», из которого вылез Тео, выглядевший очень чопорно и внушительно в своем темном костюме и длинном пальто. Он метнул недовольный взгляд на толпу, собравшуюся на противоположной стороне улицы.

– Слава богу! Самое время, – с облегчением пробормотал Дэвид и помахал ему рукой.

Тео подошел к ним и опустил на землю пухлый портфель из кордовской кожи.

– Я, конечно, слыхал о том, что полиция склонна к крайностям, но это просто нелепо, – прошипел он сквозь зубы. – Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через это. Особенно в твоем положении. – Он одарил Айви сочувственным и ободряющим взглядом, а потом обнял ее, окутав терпким запахом своего одеколона.

Айви испытала мгновенный прилив благодарности и облегчения.

Дэвид протянул Тео скомканный ордер на обыск. Разгладив его, Тео пробежал глазами содержимое и поднял голову.

– Вы ведь не отвечали на вопросы, как я вас просил?

– Мы понятия не имели о том, что «отвечаем на вопросы», – заявил Дэвид, взяв последние слова в кавычки. В его негромком голосе явственно сквозило напряжение. – Мы вернулись домой, а тут…

Тео выставил перед собой руку, прерывая его. Айви проследила за его взглядом, устремленным вдоль улицы. Перед их домом затормозил фургон службы новостей.

– Подождите минутку.

Тео подошел к патрульному, охранявшему вход, о чем-то коротко поговорил с ним и мгновением позже исчез внутри. Через несколько минут отворилась боковая дверь и он высунул голову наружу.

– Входите. В кухне они уже закончили.

Айви поднялась по ступенькам и вошла в собственным дом, ставший вдруг чужим. Миновав крохотную переднюю, в котором на крючках за дверью висели многочисленные плащи и форменные пальто, она вошла в кухню. Оглядевшись по сторонам, она быстро задернула занавески и принялась задвигать ящики и закрывать дверцы шкафов и стола, которые полицейские оставили открытыми. После чего устало прислонилась спиной к столу, плотнее закуталась в куртку и замерла, дрожа всем телом и обнимая обеими руками выступающий живот.

– У меня такое ощущение, будто мы попали в засаду, – прорычал Дэвид, ногой захлопывая дверцу холодильника.

Тео швырнул ордер на обыск на стол. Он плотно прикрыл дверь в столовую и уселся на стул. Дэвид принялся расхаживать взад и вперед.

– Какого черта здесь происходит? Они обращаются с нами как…

– Прекрати метаться и сядь, – оборвал его Тео. – Нам нужно поговорить.

Дэвид и Тео обменялись долгими взглядами. Потом Дэвид глубоко вздохнул и обеими руками взъерошил волосы. Сняв куртку, он повесил ее на спинку стула и сел.

– Ты тоже, – распорядился Тео, глядя на Айви.

Она послушно опустилась на стул.

И тут, совершенно не к месту, зазвучала мелодия из старого телесериала, исполняемая на игрушечном пианино. Тео моментально выудил из кармана свой сотовый телефон, раскрыл его и бросил быстрый взгляд на экран. Затем он поспешно выключил телефон и звук оборвался.

– Почему они ведут себя так? – пожаловался Дэвид. – Они обращаются с нами как с преступниками.

– В наши дни полиция никому не дает послаблений. Во всяком случае, после дела Джон-Бенет Рэмси. – И Тео в красках объяснил им, что, после того как полиция небольшого городка Боулдер в штате Колорадо приложила все усилия для того, чтобы блестяще завалить дело об убийстве маленькой девочки, по всем Соединенным Штатам расследования отныне проводятся в строгом соответствии с инструкциями. – Особенно когда дело касается пригорода, в котором живут преимущественно белые. Так что здесь нет ничего личного.

Тео вновь перечитал ордер на обыск, а затем достал из своего портфеля серебристую ручку и блокнот с желтой линованной бумагой.

– Ладно, начнем по порядку. Пропавшая женщина? – Тео наморщил лоб. Ослабив узел галстука, он бросил на Дэвида вопросительный взгляд. – Мы говорим о Мелинде Уайт – той самой Мелинде Уайт из средней школы?

– Правильно. – Дэвид объяснил, как полиция проследила ее до распродажи ненужных вещей, которую они давеча устроили.

– Хорошо. Значит, сестра сообщает о ее исчезновении, – продолжал Тео. – Они обнаруживают ее автомобиль. В нем лежит газета, по объявлению в которой полиция выходит на вас. Ну и как после этого они сумели получить ордер на обыск?

Дэвид рассказал ему о плетеном сундуке миссис Биндель, который они оставили на тротуаре, чтобы его забрала мусороуборочная машина. И о том, как офицер полиции обнаружил внутри блузку Мелинды.

– Они имеют на это право, Тео? То есть я хочу сказать, это же вмешательство в частную жизнь? – с тревогой спросил Дэвид.

– Все, что стоит без присмотра на уличном тротуаре, может считаться добычей полиции. Они не нарушили никаких законов, открыв его и заглянув внутрь.

– Но блузки там не было, когда мы в воскресенье вечером оставили сундук у обочины, – заявил Дэвид и бросил взгляд на Айви, словно ища у нее поддержки.

– Разумеется, ее там не было. И не могло быть, – сказала Айви.

– Меня в этом убеждать не нужно, – заметил Тео. – Я ваш адвокат. – И он долгим тяжелым взглядом посмотрел на Дэвида. – Кроме того, я еще и ваш друг.

Над головой у них заскрипели доски. Скорее всего, полицейские поднялись наверх и сейчас обыскивали их спальню, роясь в нижнем белье Айви и переворачивая простыни и одеяла на кровати.

– Айви видела, как многие останавливались рядом с сундуком и рылись в нем, – подчеркнул Дэвид. – И любой из этих прохожих мог положить в него блузку.

Тео делал быстрые пометки.

– Что это были за люди? Сколько именно их было?

– Наша соседка, – начала перечислять Айви. – Потом еще одна женщина – она живет поблизости. Какой-то высокий мужчина, но, к тому времени как он появился, стало уже слишком темно, так что рассмотреть его хорошенько я не могла. – Айви взяла со стола солонку, маленькую керамическую лягушку с дырочками на голове, которую она обнаружила в каком-то антикварном магазине. Она провела пальцем по ее гладкой спине и стиснула зубы, стараясь, чтобы они не лязгали на всю комнату. – Наверняка были и другие. Я же не могла присматривать за сундуком все время.

– Мы полагали, что они забирают понравившиеся им вещи, – добавил Дэвид. – Нас это вполне устраивало, потому что мы надеялись, что к утру в нем ничего не останется. Я хотел сказать, что мы надеялись на… – Дэвид запнулся и умолк.

– …барахольщиков, – пояснила Айви. – Пусть лучше кто-нибудь заберет ненужные нам вещи и найдет им достойное применение, чем мы попросту выбросим их.

Вот теперь Тео выглядел озадаченным. А Айви вдруг вспомнила квартиру адвоката: кругом один хром, стекло и белые берберские ковры на полу. Ему столь же трудно было представить, что кому-то может понадобиться гнилой плетеный сундук, как надеть дешевые электронные часы или пить вино из горлышка.

– Вообще-то, Айви здорово испугалась, когда поздно вечером увидела на тротуаре какую-то женщину, – понизив голос, сообщил Дэвид.

– И что же? – заинтересовался Тео. – Айви?

– Я услышала какой-то звук. А потом выглянула в окно в кухне и увидела ее.

– Эта женщина… Ты узнала ее? – продолжал расспрашивать Тео, одновременно делая какие-то пометки в блокноте.

Айви проглотила комок в горле.

– Она была очень похожа на меня.

Тео перестал писать.

– Во всяком случае, волосы и прическа у нее выглядели в точности как мои, – добавила Айви.

– И тоже беременная? – поинтересовался Тео.

Айви закрыла глаза и попыталась сосредоточиться и вспомнить.

– Я… нет, не знаю. Крышка сундука была поднята.

– Ты сообщила полиции о людях, которых видела у себя на лужайке?

– Они меня не спрашивали об этом и даже не дали мне возможности… – начала было оправдываться Айви.

– Хорошо, – прервал ее Тео. – Полагаю, ты легко можешь представить себе их реакцию, если скажешь, что видела кого-то как две капли воды похожего на тебя. Это будет выглядеть, как если бы ты сама бродила по своему двору, а теперь пытаешься придумать правдоподобное объяснение на тот случай, если вдруг объявится свидетель, видевший тебя ночью.

– Но это была не я!

– Разумеется, это была не ты. Я в этом не сомневаюсь, – властно прошептал Тео и прижал палец к губам, кивком головы указывая на дверь, ведущую в столовую. – Я просто хочу сказать…

– …что они решат, будто я или лгу, или окончательно спятила. Беременная безмозглая клуша.

– Ты не спятила, успокойся, – произнес Дэвид, но голос его предательски дрогнул. – Это Мелинда – самая настоящая безмозглая беременная клуша. Господи, как я жалею что… – Дэвид поперхнулся и умолк, когда Тео бросил на него разъяренный взгляд.

– Отлично. Вернемся к Мелинде. – Тео перевел взгляд с Дэвида на Айви. – Когда вы видели ее в последний раз?

Дэвид опустил глаза и уставился себе под ноги.

– Милый? – неуверенно проговорила Айви.

– Что такое? – переспросил Тео.

Дэвид побледнел и устало откинулся на спинку стула.

– Полагаю, я был последним, кто видел ее, – признал он. – Это я пригласил ее в дом на экскурсию.

– Он все равно собирался войти внутрь, – пояснила Айви, – чтобы вынести последнюю коробку с книгами. А Мелинда без конца интересовалась, что мы сделали с интерьером, вот он и пригласил ее зайти и посмотреть самой.

Дэвид по-прежнему не поднимал головы.

– Она уверяла, что в детстве часто играла здесь. То ли ее мать работала в этом доме, то ли еще что-то такое. Во всяком случае, мне стало понятно, что ее присутствие действует Айви на нервы.

– Ладно. Значит, ты пригласил ее на ознакомительную экскурсию по дому. И что дальше?

– А дальше ничего. Мы поднялись наверх, потом спустились вниз – и все, – ответил Дэвид.

– Ты видела, как она уходила? – Тео переадресовал свой вопрос Айви.

Та отрицательно покачала головой.

– Кто-нибудь еще видел, как она уходила от вас?

– Распродажа проходила на подъездной дорожке по ту сторону дома, – пояснил Дэвид. – Полагаю, кто-нибудь да видел ее. Но сам я торопился…

В двери негромко постучали.

Тео подался к ним через стол.

– Итак, слушайте меня внимательно, – негромко произнес он. – Все очень просто. Вы не отвечаете ни на какие вопросы, пока я вам не разрешу. Здесь нет ничего противозаконного. Отказ отвечать на вопросы полиции – это еще не преступление. Кроме того, это не означает, будто вам есть что скрывать. Это означает всего лишь, что вы следуете советам своего адвоката, который действует в ваших собственных интересах.

Тео встал.

– Все, я повторяю: все, в буквальном смысле, что вы скажете, может быть использовано против вас. То, что представляется вам вполне безобидным, может быть искажено, вывернуто наизнанку и представлено в качестве улики. Вам это понятно?

Он поправил галстук, пригладил ладонями волосы на висках и поддернул рукава пиджака.

– Вам это понятно? – повторил он.

Подняв воротник куртки и зябко кутаясь в нее, Айви кивнула. Ей было очень холодно.