Текст книги "Разорванная Цепь (СИ)"

Автор книги: Хелена Руэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 22. Загадочный свёрток

Эстебан сообщил Инженеру, что тот должен продолжать работу над проектом уничтожения Юмэ-Амиго. Инженер был несколько раздосадован, ему не хотелось создавать ничего разрушительного, но выбора у него не было.

Целыми днями Инженер сидел, что-то подсчитывая на листке бумаги, зачёркивая и снова подсчитывая. Он сделал несколько копий с чертежа, который приносил ему Мастер, и теперь каждая копия была исчеркана пометками, цифрами и символами.

По всей видимости, Инженер разработал несколько вариантов, где и как заложить взрывчатку, и теперь просчитывал, какой из вариантов будет оптимальным. Приходилось учитывать особенности Сариссы – здесь не было всего необходимого для такой работы.

– И слава богу, – проговорил вслух Инженер. – А то меня заставили бы ядерную бомбу им создавать.

Несколько раз к Инженеру заглядывал Торментир. Этот человек необычайно раздражал Инженера. Он, по всей видимости, выполнял распоряжение Мастера, проверяя, насколько продвинулся Инженер в работе. Торментир расхаживал по комнате, везде совал свой крючковатый нос, бесцельно перекладывал бумаги на столе. В конце концов, он довел Инженера до белого каления, и тот с предельной вежливостью попросил Торментира покинуть помещение. Маг ухмыльнулся, молча повернулся и вышел.

Инженер ожидал, что Торментир доставит ему кучу неприятностей, однако время шло, а ничего плохого не происходило.

Но как-то раз Эстебан, заглянув к Инженеру, обнаружил в его комнате странный свёрток. Этот свёрток не принадлежал Инженеру, его не доставляли по его заказу, и вообще Инженер даже не мог представить, как эта вещь могла очутиться в его комнате.

– Давай развернём, посмотрим, – предложил Эстебан.

– А если там взрывчатка? Мы ведь можем погибнуть, – ответил осмотрительный Инженер.

– Посмотри на это с другой стороны, – жизнерадостно ответил оружейник. – К примеру, если мы погибнем, тогда никто не сможет так полномасштабно уничтожить город Юмэ-Амиго!

– Это очень утешительно, – рассмеялся Инженер.

Эстебан уже распаковывал промасленную бумагу. Внутри было что-то округлое… Серебристый овал, прикреплённый к палочке.

– И что это такое? – изумился Инженер.

– Понятия не имею, – ответил удивлённый не менее его Эстебан. – Думаю, надо дать знать Фергюсу о том, что происходит здесь. Ведь кто-то принёс сюда эту вещь. Может, Фергюс что-нибудь объяснит нам. Ты пока что спрячь это у себя.

Инженер, оставшись один, долго рассматривал странный овал. Он не мог понять, из какого материала он изготовлен. Неужто это титановый сплав? И если это так, то откуда на технически отсталой Сариссе такие материалы? Кто мог доставить их сюда?

Он поднял овал на высоту глаз, пытаясь лучше рассмотреть этот предмет в свете факелов. Внутри овала клубилось нечто серое. Он приблизил овал к глазам, а когда вновь осмотрелся, то факелов в комнате уже не было. И вообще это было другое место.

Вокруг было темно, где-то далеко капала вода… Инженер почувствовал, что здесь намного холоднее, чем было в его комнате.

– Кто здесь? – негромко окликнул он. – Отзовитесь! Эй!

Ему ответило лишь эхо. У него сложилось впечатление, что звук отражается от высокого свода, но полной уверенности ни в чём не было. Как он попал сюда? Надо вспомнить, что он делал только что…

Овал… Он поднял его вверх и посмотрел сквозь него. Снова заклубилось нечто серое, и, не успел Инженер опомниться, как оказался в своей комнате, в Мастеровых Гротах.

Глава 23. Обучение Саламандры

Оставшись одна, она действительно пробовала подняться в воздух. Конечно, достать до потолка так и не получилось, зато удалось оторваться от земли метра на полтора. Пока что это было её наивысшее (в прямом смысле) достижение.

Иногда являлась дымка над огнём в каменной арке. Тогда изучение её новых возможностей становилось более систематизированным. Шелестящий голос учил её пользоваться своей силой.

Не всё получалось сразу, и иногда внутри неё поднималась злость. Она ощущала её как кипящий металл, который переполнял грудь. В один из таких моментов шелестящий голос произнёс:

– А теперь попробуй раскрыть рот и выпустить наружу то, что клокочет в тебе.

Она удивилась, но послушалась. Перед её лицом появился пылающий шар. Она удивилась ещё больше, закрыла рот, но шар не исчез. Он плыл в воздухе вровень с её глазами, иногда переворачивался, пульсировал, словно живое существо…

Она смотрела на шар, пытаясь что-то вспомнить, но увы! В памяти было пусто. Впрочем, не совсем пусто. Откуда бы иначе взялось воспоминание об огненных шарах?

На одном из уроков она спросила, где именно они находятся и можно ли ей выходить отсюда.

– Мы находимся в самой глубине, – прошелестел голос. – А выходить… Разве ты ещё не выходила наружу?

Казалось, он был слегка удивлён и, может быть, даже разочарован.

– Но ведь здесь нет двери! – ответила на это Саламандра.

– А зачем тебе дверь? – ещё больше удивился голос, но тут же спохватился. – Ах, да! Я упустил из виду кое-что…

И он принялся обучать её, как пройти сквозь стену. Задание оказалось трудным. Она терпела неудачу за неудачей, злость часто кипела в ней, словно расплавленное серебро, выходя наружу огненными шарами.

Дымка над огнём издавала смешок за смешком, и разгневанная Саламандра двинулась к пламени внутри арки. Ничего не замечая на своем пути, она проплыла сквозь стол, кресло и наконец приблизилась к огню. Смешки стихли, дымка тихо колыхалась над огнем, а Саламандра заметила, что её плечо погружено внутрь арки, при этом она сама ничего не испытывает. Состояние покоя мгновенно вернулось к ней.

– Это то, что от меня требовалось? – спросила она.

– Да, – ответил шелестящий голос.

Дымка развеялась, и она поняла, что на сегодня урок закончен. Чтобы потренироваться, она ещё раз прошла сквозь все предметы, которые находились в комнате. Теперь это удавалось ей легко, раздражение больше не вскипало в ней. Интересно, если она не злится, получится ли огненное дыхание?

Улыбнувшись, она ухитрилась «выдуть» из себя целую струю огня. Приложив чуть-чуть усилий, можно было придать огненному дыханию разнообразные формы: шар, капля…

– Отлично! – удовлетворённо улыбнулась Саламандра. – Остались сущие пустяки: покинуть эту прелестную комнату…

Дверь не хотела появляться перед ней, но теперь её это ничуть не смущало. Она подплыла к каменной стене и прислонилась к ней, раскинув руки, словно хотела обнять эту стену. Её белоснежная кожа была настолько ледяной, что даже не ощутила холода, исходящего от камня, а ведь этот камень никогда не освещался солнцем.

Очутившись вне комнаты, Саламандра подумала: «Руки, пожалуй, следует держать прижатыми к телу», – и равнодушно усмехнулась.

Глава 24. Чаша приношений

Процессия, возглавляемая Штейнмейстером, достигла заветной пещеры. Высокие своды её ничуть не изменились с тех пор, как Каменные Псы покинули свое логово. Изменились лишь стены. Теперь на них не было древних барельефов. Эти барельефы ожили благодаря Мастеру, и стены выглядели странно искорёженными. Если бы их увидел Инженер, то он сказал бы, что эти стены выдержали артиллерийский огонь. Плоские камни в центре пещеры по-прежнему стояли, образуя правильный круг, а в середине этого круга всё так же возвышался самый крупный камень – алтарь.

Об этих изменениях знал только Штейнмейстер. На алтаре стоял большой каменный сосуд. По закруглённым краям его шла грубая каменная резьба. Это были то ли руны, то ли буквы, то ли просто орнамент.

Надо сказать, что эта пещера и без своих барельефов производила сильное впечатление. Даже хладнокровный Торментир, замыкавший шествие, был поражён. Мастер с довольным видом оглядел лица тех, кого он привёл сюда.

– Прекрасное место, не так ли? – осведомился он.

Странники переглянулись между собой. У них уже зародились нехорошие подозрения насчёт своей участи.

– Солус, ты мне нужен. Подойди поближе, – приказал Мастер.

Торментир молча подчинился.

– Видишь вот это? – Мастер указал на каменный сосуд. – Это Чаша Приношений. Я создал её сам, пользуясь древними указаниями. Эта Чаша нужна мне… м-м-м… для достижения кое-каких целей. Благодаря ей я смогу вызвать такого помощника, который проведёт меня через Грани миров, – лицо Мастера выражало фанатичную решимость. – И тогда я покорю эти миры, я наведу в них новый порядок, и законы Братства Штейн станут законами для всех Вселенных. Что ты молчишь, Солус?

Торментир стоял, вытаращив глаза. Слова Мастера потрясли его больше, чем вся эта величественная пещера.

– Я вижу, ты удивлён, мой дорогой личный советник, – усмешка Мастера была холодной, как зимний ветер. – Интересно, почему?

– Я поражён величием ваших планов, – медленно подбирая слова, проговорил Торментир.

– Очень хорошо. Тогда приступим к их исполнению. Веди Странников сюда.

Теперь Торментир понял, отчего Мастер так часто отсутствовал в резиденции. Он создавал эту загадочную чашу. Предназначение её было не совсем ясным, да он и не хотел это узнавать. Ведь наверняка всех, кому известны грандиозные мечты Мастера, ожидает безвременная смерть.

Тем не менее он подтолкнул к алтарю со стоявшей на нем чашей пятерых ни в чём не повинных людей. И Мастер принялся читать заклинания на незнакомом Торментиру гортанном языке. На плоских камнях, окружавших алтарь, загорелись магические светильники. Свет их достигал высокого потолка пещеры. Из внутреннего кармана камзола, расшитого амулетами, Мастер вытащил обсидиановый нож.

Прекратив на минуту чтение заклинаний, Мастер обратился к своему советнику:

– Пусть их руки станут свободными, но эти люди должны полностью подчиняться мне! Сделай это!

Торментир взмахнул палочкой, и Странники с облегчением начали двигать затёкшими руками. Но после следующего взмаха глаза их стали пустыми и бессмысленными. Они тупо уставились на Штейнмейстера, а тот продолжил свое распевное чтение.

Один за другим Странники покорно приблизились к Чаше Приношений. Мастер замахнулся ножом, и Чаша стала наполняться кровью. Однако, как заметил краем глаза Торментир, крови одного человека не хватило, чтобы заполнить Чашу. Она словно пила этот страшный напиток и никак не могла насытиться. Следующий взмах ножа… Ещё один, и ещё. Чаша всё ещё была неполна. Наверное, она была зачарована так, чтобы в неё вмещалось больше жидкости, чем могло показаться на первый взгляд.

В живых сейчас оставался только один Странник, и когда его кровь тоже полилась в Чашу Приношений, произошло нечто непредвиденное.

Чаша задрожала, кровь забурлила в ней, вскипела и выплеснулась наружу алым фонтаном. Стенки Чаши треснули до самого основания…

Штейнмейстер умолк. Лучи света, исходившие от лампад на плоских камнях, уже не освещали высокий потолок, а словно бы опали и потускнели. У ног Мастера валялось пять бездыханных тел, но он просто переступил через них, подошел поближе к алтарю и занялся осмотром Чаши.

– Да что же это такое! – досадливо произнёс он.

Торментир понял, что его хозяин недоволен самой Чашей.

– Солус, поди сюда. Мы заберём Чашу в мою резиденцию. Придётся исследовать её свойства более детально.

Торментир приблизился к алтарю и склонился над треснувшей Чашей. Обращаться с нею требовалось очень осторожно, чтобы она не развалилась полностью.

– Восстановление! – вымолвил он, направив волшебную палочку на каменный сосуд.

Сосуд завибрировал, издав низкое гудение.

– Да ты с ума сошёл! – крикнул Мастер, ударив своего советника по руке, держащей палочку. – А если она распадётся?!

Заклинание Торментира явно не действовало на Чашу. Зато заклинание левитации сработало, и Чаша, поднявшись в воздух, поплыла к выходу из пещеры.

– Это совсем другое дело, – удовлетворённо сказал Штейнмейстер.

Магические лампады на плоских камнях давно погасли и стали невидимы. Стало темно, но Торментир умудрился засветить кончик волшебной палочки, не уронив драгоценную ношу. Так, при тусклом свете палочки, они продвигались назад, к солнцу – тёмный повелитель Сариссы и его подручный, а в воздухе перед ними плыла каменная Чаша Приношений, залитая жертвенной человеческой кровью.

Глава 25. Ноты и надзирательница

Глухонемая надзирательница очень скоро обнаружила тело Посвящённого, умершего в подземелье. Она замычала, замахала руками и, круто повернувшись, побежала к выходу.

– Что это с ней такое? – вид у Нелли стал озадаченный. – Она что, не привыкла к виду покойников?

– Да нет, – ответил Мелис. – Это она за стражей. Тело убрать.

Юноша оказался прав. Вскоре в темницу вбежали дружинники. Они бегло осмотрели труп, один из стражников даже зачем-то заглянул в рот узника. Потом они схватили его за руки и за ноги, вытащили из камеры и поспешно вынесли наружу.

Надзирательница уже торопилась с тряпками и ведром, чтобы прибрать в освободившейся клетке. Войдя в эту клетку, она быстро перетряхнула соломенную подстилку, служившую матрасом узникам, но, ничего не найдя, принялась за уборку.

– Ты только посмотри на неё, – негромко произнесла Нелли. – Первый раз вижу, чтобы у нас тут так мыли и чистили. Раньше вопросы гигиены никого не волновали…

И Нелли прижала к груди под одеждой листок с посланием.

– Кстати, Мелис, а почему дружинники прямо в рот тому бедолаге заглянули?

– Искали золото, – вздохнул Мелис.

– Что-что? – Нелли не поняла, о чём это он толкует.

– Я говорю, искали золото, ну, в смысле, золотые зубы. Остальное у него отняли ещё на допросах, а здешним солдатам тоже хочется поживиться…

Нелли передёрнуло.

– Хорошо, что он успел передать нам… – девушка осеклась. Надзирательница пристально смотрела на неё, не мигая.

Впрочем, через миг женщина, согнувшись под тяжестью ведра с водой, прошаркала к лестнице.

– Нелли, может, она всё-таки слышит, – начал было Мелис.

– Очень странно, – задумчиво ответила ему Нелл. – Как ты думаешь, сколько ей лет?

– Ну, не знаю. На вид лет пятьдесят. Наверное.

– Ещё более странно. У неё глаза молодые.

– Понимаешь, может, испытания состарили её, а на самом деле она моложе, – пожал плечами Мелис.

– Может, и так. Но сдаётся мне, что где-то я видела эти глаза…

– Нелли, не ищи тайного смысла там, где его нет. Лучше попробуй расшифровать ноты. Или хотя бы пропеть их.

– А, да, конечно, – спохватилась Нелли и вытащила обгоревшую бумажку с посланием.

Внимательно вглядевшись в ноты, Нелли попыталась тихонько напеть мелодию, которая была написана здесь. Сделав несколько попыток, она умолкла. Мелодия получилась не просто некрасивой, а безобразной, негармоничной, словно ноты не были связаны одна с другой и не желали складываться в единое целое.

– Ну и дела! – разочарованно сказала она, пряча листок.

– Знаешь, Нелли, ты только не обижайся, – осторожно произнес Мелис. – Ты всё же не певица, а скрипачка, может, дело в этом? Лучше, наверное, сыграть на скрипке, чем спеть?

– Вот и сыграй, раз ты такой умный! – зло огрызнулась Нелл. – Оторви скрипку от стенки и сыграй!

Глава 26. Фергюс прибывает в Юмэ-Амиго

До Юмэ-Амиго Фергюс добрался быстро. Тайными ходами он пробрался в осаждённый город. Конечно, эту осаду жители могли выдержать долго, но не бесконечно. В городе тайно орудовали шпионы Братства. Они выслеживали тех, кто принимал активное участие в сопротивлении, похищали их и передавали в руки Штейнмейстера или его штатгальтеров. Так исчезло уже много людей, и об их дальнейшей судьбе никому не было известно.

Фергюс шёл по улице в глубокой задумчивости. Он пытался отыскать дом своих друзей, но те бесследно исчезли, дом стоял пустой. Соседи рассказали Фергюсу об агентах Братства и посоветовали покинуть город.

– Нет, я приехал не за тем, чтобы трусливо удирать, – рассмеялся Фергюс.

Уходя, он всё ещё улыбался, но на душе у него скребли кошки. Остановиться теперь ему было негде, и связь с Посвящёнными Юмэ была утрачена.

На обочине дороги сидел человек с отстранённым лицом. Он вытянул ноги так, что пройти, не задев их, было невозможно, и Фергюс чуть не споткнулся о него.

– О, прости, дружище, – извинился молодой человек.

– Тёмное облако

Спускается с гор.

Солнце садится.

Алый, как кровь, закат… – услышал в ответ Фергюс.

– Это ты мне говоришь? – изумлённо переспросил он.

Незнакомец посмотрел на него:

– А что, ты видишь здесь ещё кого-нибудь?

Он был молод, хотя слой пыли и грязи, покрывавших его лицо, маскировал его истинный возраст.

– Как тебя зовут? – спросил Фергюс.

– Воздух стал непрозрачным.

Где же ветер?

Видно лишь чёрную пыль…

– Хорошее имя, – усмехнулся Фергюс. – Только я не запомню его с первого раза.

– Кассий, – улыбнулся в ответ человек.

– О, это другое дело! А я – Фергюс!

Они пожали друг другу руки. Кассий, внимательно глядя на Фергюса, проговорил:

– Тебе негде остановиться?

– А это так заметно?

– Только для тех, кто умеет видеть. Так что, пойдём ко мне?

Фергюс подумал, не ловушка ли это, однако какое-то шестое чувство подсказало ему, что можно ничего не опасаться. Он последовал за странным человеком по имени Кассий. В конце концов тот привёл его к какой-то развалюхе.

– Что ж, – бодро сказал Фергюс. – Не дворец, конечно, но лучше, чем ничего.

Уже внутри хибарки Кассий тихо проговорил:

– Судьба города уже решена.

Фергюс был поражён:

– Что? Откуда? Что тебе известно?

– Будущее Юмэ-Амиго просчитано, – так же тихо ответил Кассий.

– И что там, в будущем?

– Ничего. Города в будущем нет.

– Очень интересно, – хмыкнул Фергюс. – Что же я здесь делаю, если кто-то уже всё рассчитал?

– Ты – дуновение ветра,

Что превратится в бурю,

А буря рассеет мглу…

– Знаешь, дружище Кассий, если ты будешь говорить загадками, я ничего не смогу понять!

– Ты приехал, чтобы делать своё дело. Так вперёд! – похоже, Кассий не собирался ничего объяснять.

Что ж, Фергюсу ничего не оставалось делать, как продолжать начатое. С трудом он нашёл новых людей, ставших во главе сопротивления Братству. Ещё больше усилий понадобилось для того, чтобы убедить их эвакуировать из города женщин и детей. Очередной флайлиз принёс от Фокси весть о том, что горные поселения Странников готовы принять беженцев из Юмэ-Амиго. В таком же письме тётушка Зэм сообщала, что Ирис уехала в Загорье работать, вот только, к сожалению, Фокси об этом узнал слишком поздно. Однако он приложит все усилия, чтобы переселение жителей Юмэ прошло успешно.

– Интересно, и что ей понадобилось в Каса-дель-Соль? – пробормотал Фергюс, бросая письмо в огонь.

Кассий внимательно наблюдал за ним и изрёк нараспев:

– Человек думает,

Что выбирает свой путь.

На самом же деле

Время и путь выбирают его самого…

– Да, Кассий, ты прав. Только не прочитай свои философские стихи кому-нибудь из шпионов Братства. Растерзают на месте!

Послышался негромкий стук, и в низкую дверь вошла женщина со свёртком в руках.

– Кассий, – тихо позвала она. – Я принесла тебе поесть. Ах, у тебя гость!

Лицо её стало испуганным.

– Не бойся, Хайди, – ласково сказал Кассий. – Он из наших. Это Фергюс.

Женщина продолжала вести себя настороженно. Она держалась за притолоку, готовая сорваться с места и убежать.

– Скажи, Хайди, – продолжил Кассий. – Разве ни Эстебан, ни Хоуди не писали тебе о нём?

– Ты знаешь Эстебана и Хоуди, красавица? – глаза Фергюса радостно блеснули.

Не отрывая взгляда от его лица, женщина ответила:

– Конечно, я знаю Хоуди. Я его сестра.

Глава 27. Поселение Странников

Аркисс Грин вовсе не ожидал, что его примут во дворце градоправителя, однако всё-таки пошёл туда с запиской Фокси. Стража пропустила его внутрь, и вскоре Аркисс был зачислен в штат конюших лорда Ирна.

– Что ж, – сказал старый Ирн. – Раз мой сын говорит, что ты дельный парень, у меня нет оснований ему не верить. Работай на совесть.

И Аркисс работал. Он уверился в том, что Фокси Ирн – самый лучший из всех начальников и лордов. Лисёнок проследил, чтобы к жене Аркисса явился доктор, а сынишку отправил в одну из лучших школ, оплатив его обучение.

Теперь, если в присутствии Аркисса говорили, что у Фокси тяжёлая рука, что он скор на расправу, что очень скоро он повесит себе на шею обсидиановый амулет, Аркисс отвечал:

– Раз он так сделал – значит, так было нужно.

А насчёт амулета он просто решил не верить досужим сплетникам. Им лишь бы языки почесать!

Сам Фокси вскоре покинул дворец и уехал в Загорье по каким-то важным делам. В смысле, Аркисс не сомневался, что дела были важными.

А дел у Фокси и в самом деле было много. Если в горы хлынут беженцы, то скрывать от Штейнмейстера существование посёлков станет намного труднее. К тому же Ирис уехала, и теперь никто не может помочь ему в подготовке поселений к приёму беженцев.

Ко всем трудностям прибавлялось постоянное беспокойство за судьбу Ирис. Как-то она там, в Каса-дель-Соль? Тамошний правитель, Файр Айвори, если что-нибудь пронюхает, то пощады от него не жди. Ему, говорят, доставляет удовольствие лично мучить и пытать людей. Фокси, правда, прекрасно помнил, что произошло у них в Депьярго с таким же человеком, любителем пыток и экзекуций.

Их предыдущий градоправитель, Патрик Каллахэн, навлёк на себя гнев Мастера тем, что упустил боевых магов из числа Посвящённых. И Штейнмейстер уничтожил Каллахэна, заточив его душу в один из его же собственных амулетов. Этот амулет перешел в собственность отца Фокси.

Впрочем, надежды на то, что Айвори так же выведет из себя Штейнмейстера, было мало. Файр отнюдь не глупец, и из истории Патрика Каллахэна извлёк надлежащие уроки. Позже Мастеру всё-таки удалось расправиться с магами.

Обоих магов Фокси прекрасно помнил, потому что помогал им удрать из Депьярго. И поверить в то, что Солус Торментир перешел на сторону Братства Штейн, Фокси было очень тяжело. Ещё тяжелее было осознать, что именно руками Торментира Штейнмейстер уничтожил Эйлин. Как мог Торментир убить собственную жену? Он ведь любил её, это Фокси знал в точности, он был уверен в этом. Тем не менее, факт остается фактом: Эйлин больше нет, а Торментир стал ближайшим соратником Штейнмейстера во всех тёмных делах.

Фокси привычно отомкнул Тайные Тоннели. Они уже не казались ему такими пугающими, как в первый раз. Даже тьма, которую с трудом рассеивал свет факелов, не была такой враждебной, и путь через неё не казался долгим.

Выбравшись наружу, Фокси зажмурился и поёжился. Горы встретили его ударами ледяного ветра и мелким снежком. Молодой Ирн нашел знакомую тропинку, которая вела не в Даун-Таун, а гораздо правее, к поселениям Странников.

Через некоторое время перед ним показались невысокие постройки. Окна светились, и домики казались игрушками, которые гигантский ребёнок позабыл здесь, в горах. Возле домиков хлопотали по хозяйству люди, возились дети, и вскоре кто-то заметил Фокси, окликнул его. Отовсюду ему махали руками, звали в гости. Он улыбался, махал в ответ.

– Собери всех, – шепнул он одной из женщин, одетой в некое подобие скафандра, плотно облегавшего тело.

Она кивнула и указала Фокси на свой дом. Он был повыше остальных, да и чувствовалось, что построен он более прочно, основательно. Лисёнок вошел внутрь и остановился у камина, согревавшего и освещавшего весь дом.