Текст книги "Отбор со смертельным исходом (СИ)"

Автор книги: Хелена Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 21. Правду и только правду

Несмотря на продолжающиеся ужасы Отбора королевских невест, была одна вещь, общественный интерес к которой не угасал ни на грамм: суд над лордом Фарфондом. Активисты тщательно следили за тем, как продолжало проходить следствие, и не забывали ярко освещать все это. Так что в Эргимоне не оставалось ни одной собаки, которая не была бы в курсе мельчайших деталей этой мерзкой истории. При этом восемь из десяти собак требовали жесткого наказания насильника, и пять из этих восьми готовы были начать буквально рвать и метать, если он не получит по полной программе.

Поэтому к сегодняшнему второму слушанию по этому делу были прикованы все взгляды королевства. И хоть защите слова пока не давали, было видно, что они понимают свое плачевное положение. С этим пониманием Фарфонд, вместе со своими плотоядными адвокатами, отправились на перерыв.

Лично я собиралась потратить это время, чтобы выпить кофе и немного перекусить парочкой канапе. Вот только свои планы мне пришлось немного корректировать! И причиной тому стал король, появившийся в толпе на горизонте, причем очевидно присматривающийся ко мне.

Когда-когда, а сейчас я однозначно не была готова с ним встретиться, пусть даже при свидетелях… а может даже ОСОБЕННО при свидетелях. Поэтому сделав вид, что не замечаю Эдварда, я растворилась в толпе и нырнула в один из коридоров… который, как оказалось, вел к комнате, где Фарфонда держали в клетке.

Вот только незадача: охраны не было! Ни единого стражника, вообще никого… кроме моего биологического папаши, который стоял рядом с Фарфондом.

– Что это значит, Грегор? – злобно выпалил подсудимый, в то время как я, притаившись, прижалась к стене, осторожно выглядывая из-за поворота коридора.

– Прости, ничем не могу помочь, – пожал плечами папаня. – Ты сам видишь, народ требует твоей крови.

– И поэтому вы решили кинуть меня?!

– А что нам еще остается? – цинично хмыкнул Грегор Кастерлок.

– Сволочи! – брызжа слюной, зарычал Фарфонд. – А как же «Один за всех! Прикроем спину каждого»?! Мы ведь все давали эту клятву, вступая в клуб! А теперь… теперь вы решили тактично закрыть на нее глаза?

– Седрик, ты сам понимаешь, что эти сцены выглядят недостойно, – фыркнул папочка. – Это было изнасилование участницы Отбора…

– То есть… – напряженно перебил мужчина, злобно сжимая решетки. – …Получается, сначала вы говорите мне: «Давай, Седрик, полагаемся на тебя! Будет весело, Седрик! Изнасилуешь любую участницу Отбора королевских невест, Седрик! Это нужно для всеобщего дела, Сердик! Когда еще поймаешь такую рыбу, Седрик? Не бойся, мы тебя прикроем, Седрик! Ничего с тобой не случится, Седрик!»… А сегодня уже: «Прости, мы тебя бросаем, и ты сгниешь в тюрьме, Седрик!».

– Мы не виноваты, что ты попался на горячем, – тяжко вздохнул Грегор. – Так уж вышло, что одна из участниц Отбора обратила внимание на отсутствие своей подружки…

– Одна из участниц Отбора? – желчно скривился Фарфонд. – Говори уж прямо, твоя бастардка!

– Не столь важно, – пожал плечами счастливый папаша. – Суть в том, что факт твоего секса с бессознательной участницей королевского Отбора был зафиксирован, и сделать вид, что ты тут ни при чем, стало невозможно. Да-да, Седрик, мы пытались все загладить. Старались договориться с ее родителями, обещая им все, что только можно, в том числе спасение от позора и горы золота. А потом старались сделать все, что только можно, в суде. Вот только девчонка вздыбилась, и что хуже всего, общественность ее массово поддержала. Слишком массово. Так что увы, если суд тебя оправдает, или присудит минимальную меру, нас ждут, как минимум, серьезные общественные волнения, которые никому не пойдут на пользу. Особенно сейчас. Поэтому тебе придется стоически принять жесткий приговор. Уж прости.

– Да пошел ты! – с новой силой взбесился Фарфонд. – Я не позволю кинуть меня!

– Правда? – вздернул бровь Грегор Кастерлок. – И как же ты собираешься «не позволить»?

– Раскрою правду! – зашипел он. – Если вы… если вы не вытащите меня любой ценой из этого дерьма… то я прямо здесь, прямо на заседании дам показания против ВСЕГО клуба! Ведь раз вы меня кинули, то и я кину вас! Раскрою все карты, все ваши тайны: рецепт розового вина, ваши подковерные игры, а главное, список ВСЕХ текущих членов клуба, а заодно и выдам имена тех, кто состоял в клубе ранее, но сейчас уже покинул двор по личным причинам. Так что лучше вам придумать, как меня вытащить, потому что иначе я всех, всех вас, до одного, потяну за собой на самое дно!

– Вот как? – наморщил лоб Грегор.

– Даже не сомневайся, что я сделаю это!

– Что ж, очень жаль, Седрик, – тяжко вздохнул папаша… и ловко выхватив из-за пояса стилет, вонзил его Фарфонду в горло! А затем, словно для верности, еще в висок и в живот.

Пока тело подсудимого в конвульсиях сползало на пол, Грегор Кастерлок вытер лезвие стилета о его тюремную робу. А затем, спрятав его, исчез – вероятно, телепортировался.

Понимая, что дело пахнет не просто жареным, а сожженным до угольков, я, зажимая рот ладонью, поспешила убраться отсюда. И к счастью того, как я выходила из этого коридора, никто не заметил.

До начала заседания оставалось еще несколько минут и я, убравшись подальше от входа, затерялась в толпе.

Черт, что я только что видела? Неужели дружки Фарфонда, в том числе и мой папочка, организовали эту встречу тет-а-тет без стражи, чтобы убрать козла отпущения, понимая, что он теперь, будучи в отчаянии, наверняка болтнет лишнего?

Но что самое главное…

Понимание, осознание этого приходило постепенно, от него становилось жутко. Получается… получается, Лара не была просто жертвой зарвавшегося мерзавца, потерявшего берега от ощущения безнаказанности. Изнасилование одной из участниц Отбора тем вечером было кем-то спланировано ради «всеобщего дела». Но о каком таком «всеобщем деле» вообще могла идти речь, черт побери?

Теряясь в догадках, я едва не пропустила оглашение конца перерыва, и поспешила вернуться на свое место в зале заседаний. Ровно для того, чтобы через несколько минут услышать о том, что подсудимый во время перерыва был загадочным образом убит, а охранявшие его стражники ничегошеньки не помнят.

Таким образом, как не трудно догадаться, продолжение заседания было перенесено, и приговор Фарфонду огласят уже посмертно.

Только вот теперь это уже наверняка будет приговор ТОЛЬКО лорду Фарфонду. А вот весь его мерзкий клуб ублюдков… неужели снова выйдут сухими из воды? И продолжат свои грязные делишки при дворе?

От понимания того, что вероятно именно так все и будет, хотелось буквально выть.

Поэтому я сделала единственное, что могла в подобной ситуации: села в кресло. И когда глубокой ночью входная дверь открылась… Нейтан увидел меня, сидящую в полумраке посреди его гостиной.

– Проклятье, Холли, что ты здесь делаешь?! – охнул он, выпучив глаза… и торопливо запер дверь на все замки.

– Пришла в гости, – отстраненно проговорила я, медленно выдохнув набранный в легкие воздух. – Он сделал это у меня на глазах.

– Он?

– Грегор Кастерлок, – медленно отчеканила я. – Убил Седрика Фарфонда в его тюремной камере во время судебного перерыва. А еще обмолвился о том, что изнасилование «одной из участниц Отбора» было нужно для какого-то «общего дела», и того слизняка выбрали просто как исполнителя.

– Вот черт, – выпалил Нейтан, и повесив на спинку стула снятый камзол, подошел ближе ко мне. – Так значит, это все же был он.

– Собственной персоной, – кивнула я. – И знаешь, что хуже всего? Я видела это. Стояла, спрятавшись, и наблюдала за их разговором, в конце которого один ублюдок прикончил другого ублюдка. Но… просто испугалась. Не позвала охрану, не побежала тут же сообщать об увиденном, и когда на суде огласили, что Фарфонда нашли мертвым – тоже словно воды в рот набрала…

– И это спасло тебе жизнь, – строго сказал Нейтан, сев напротив и посмотрев мне прямо в глаза. – Холли, эти люди без тени сомнения убили одного из своих, чтобы сохранить тайну. Думаешь, Грегор бы пощадил свою бастардку, с которой его вообще ничего не связывает? Он, как и его дружки – беспринципные мрази, готовые на что угодно, лишь бы их благополучный мирок оставался прежним. Если бы ты попробовала что-то сделать, тебя бы моментально убили. Заяви ты что-то в зале суда, это было бы твое слово против их слова. И пока шло бы разбирательство, с тобой просто произошел бы какой-нибудь «несчастный случай». Их не взять за горло так просто, уж поверь мне.

– В самом деле? Поверить тебе? И с какой стати?

– С той, что я уже давно копаю под них, – шепотом признался мужчина. – Тихо, понемногу. Разнюхиваю информацию, собираю улики. Как ты сама уже должна понимать, это опасно, и действовать нужно осторожно. Если я выйду из тени сейчас, все будет напрасно – меня без малейшего колебания уберут, а все, что я нарыл, уничтожат. Поэтому пока я молчу, и прошу помолчать тебя. Знаю, это непросто – знать, что они продолжают ломать жизни ни в чем не повинным женщинам, и просто стоять, не делая ничего, чтобы этому помешать здесь и сейчас. Но иначе мы просто погибнем ни за что, в итоге ничего не поменяв. Ты понимаешь это?

– Да, понимаю. И обещаю молчать, пока ты не дашь команду говорить… нет, кричать, – отчеканила я, сжав кулаки.

– Спасибо, Холли, – кивнул Нейтан, накрыв мою руку своей ладонью.

– Это не все, – собравшись, сообщила я. – Раз уж мы наконец нашли время для беседы, есть еще кое-что, и я хотела бы это обсудить.

– Внимательно тебя слушаю. И обещаю дать все ответы, которые смогу, – проговорил мужчина.

– На последнем испытании что-то было не так, – начала я. – Там, в бункере… кто-то наставил для Элеоноры ловушек. Последняя из них, на пути от комнаты безопасности до лестницы, едва тогда меня не убила. Однако ни она, ни остальные ловушки не были сверхсложными. По сути, их мог установить любой мало-мальски грамотный маг. Первую Элеонора обошла сама, на второй еще и спасла мою шкуру. А третья была лишь парализующим заклинанием, установленным в нужном месте. То есть, это явно не была работа профессионала наивысшего уровня.

– И ты думаешь, что…

– Это дело рук одной из участниц, – выдохнула я. – А именно – той, которая заложила Элеонору, заявив, что она лишилась девственности до конца Отбора. Сестра подозревает, что это была Ферчайлд Анстронг, именно ей она тогда сболтнула лишнего. После того, как благодаря тебе Элеонора обманула медосмотр, Ферчайлд наверняка настучали по голове за «клевету на соперницу». Не исключено, что после этого она решила отомстить, и во время выполнения задания спускалась не по своему модулю, а по модулю Элеоноры, оставляя для нее ловушки. А затем, установив последнюю, с парализатором в холодной воде по самое горло, перебралась уже в свой модуль, где быстренько забрала браслет и вернулась к выходу.

– Вполне логичная теория, и я обещаю тебе ее проверить, – кивнул Нейтан. – Те, кто стоят за смертями участниц, не разменивались бы на такие мелочи, как ловушки. Да и смерти от несчастных случаев во время испытания им не нужны, у этих людей иной план.

– И какой же это план? – строго спросила я, посмотрев ему прямо в глаза. – Что они задумали, Нейтан? Что вообще происходит на этом чертовом Отборе?

– Какой-то ритуал, – прошептал мужчина, придвинувшись ближе ко мне. – Я пока не знаю до конца, какой именно, но кое-что заметил: после смерти каждой из участниц алтари одного из Тринадцати богов слабеют.

– В смысле? – выдохнула я.

– Как тебе известно, королевский Отбор невест оглашается только в том случае, если первая жена короля умирает, не оставив наследника. Тогда считается, что боги не приняли ее, и новую королеву нужно искать на Отборе. Во время которого не просто отбирают девушку, которая будет всем красавицам краса! Испытания Отбора – это фактически сражения участниц с богами. И лишь та, кто дойдет до конца показав, что выстояла в этой битве, будет достойна надеть корону. Каждое испытание проходит от имени одного из Тринадцати, и в конце последняя из богов, покровительствующая любви, страсти и семейному очагу, благословляет союз короля с победительницей, когда после свадьбы они ложатся в одну постель. Так вот, каждый раз когда умирает одна из участниц, силы одного из богов угасают. Не с концами, нет, но он заметно ослабевает.

– Но ведь тогда получается, что уже три девушки…

– Остались живы после испытаний, – кивнул Нейтан. – Вот только незадачка… На момент начала Отбора… нет, даже задолго до его начала, двое из Тринадцати уже были ослаблены. И на сегодня еще четверо остаются в полной своей силе, в том числе и Амфадия, та самая богиня любви, страсти и семейного очага.

– По одному из богов на оставшихся участниц Отбора, и еще один «в запасе», – вздрогнула я. – Только вот при этом ранее ты говорил…

– Именно, – подтвердил Нейтан. – Я выяснил, что еще одну выбывшую девушку они не планируют убивать. И еще одна должна стать королевой.

– Как-то не сходится вся эта твоя арифметика.

– Сам знаю, – напряженно выдохнул куратор. – И пытаюсь что-нибудь узнать, но ничего не могу понять.

– А почему ты говорил мне тогда, что организатором этого… нужно наше с Элеонорой участие? – нахмурилась я. – Чтобы были две сестры из одного дома.

– Вероятно потому, что среди Тринадцати так же есть две богини-сестры, Рария и Флария, дочери Амфадии, – предположил Нейтан. – И хоть в отличие от них вы с Элеонорой не близняшки, а просто единоутробные сестры, но разнюхивая информацию, я сделал выводы, что наличие кровных сестер для них очень важно. И подтверждает мою теорию один интересный факт: среди четырех алтарей богов, которые все еще в полной силе, три принадлежат как раз Амфадии, Рарии и Фларии.

– А четвертый?

– Гиперию, богу процветания.

– Как будто уготован для Ферчайлд, – задумавшись, бросила я. – И эта теория имела бы смысл… вот только с количеством оставшихся участниц все равно неувязка. Особенно если взять во внимание, что кроме победительницы, еще одна из нас, судя по твоим словам, должна выжить.

– И я все еще не знаю наверняка, в чем здесь соль, – вздохнув, признался Нейтан. – Но сделаю все, чтобы разобраться до конца Отбора. Вряд ли ритуал, который отправил на тот счет столько девушек, призван сотворить какое-нибудь всеобщее благо. Так что им нужно помешать. Главное, Холли, не вздумай действовать опрометчиво и что-нибудь предпринимать самой. Так ты никого не спасешь, только уничтожишь последние шансы на победу. Что бы ни случилось, какой бы ни была ситуация, прежде чем что-нибудь сделать, встреться со мной, чтобы мы скоординировали действия. Ты все поняла?

– Да, – кивнула я. – Не подведу.

– Вот и отлично. Мне бы не хотелось втягивать тебя в это и я постараюсь разобраться сам, чтобы не подвергать тебя лишней опасности. Просто держи ухо востро.

– Постараюсь, – улыбнулась я. – Это все?

– Нет, не все, – внезапно хмыкнул Нейтан. – Как и какого черта ты пробралась в мои апартаменты посреди ночи?

– Мне нужно было поговорить с тобой, я устала ждать и взломала замок магией. Причем, судя по том, какая на нем стояла система магической защиты… у меня сложилось впечатление, что она была установлена специально для меня. Потому что ключевым элементом кода оказался номер моей дипломной работы. Я посчитала это приглашением войти!

– И тебя нисколько не смутило приглашение войти туда, где среди прочего находится моя спальня? – ухмыльнулся мужчина, склонившись надо мной. – Да еще и настолько, что ты пришла сюда глубокой ночью. К мужчине, который сходит по тебе с ума и, что естественно, хочет тебя. Скажи, Холли… ты настолько беспечна? – прошептал Нейтан в мои губы. – Или настолько уверена в то, что я ничего тебе не сделаю?

– Вероятно и первое, и второе, – тихо выдохнула я… и подалась вперед, впиваясь в его губы!

Черт.

Меня просто накрыло с головой, словно гигантской волной, которая сметала все на своем пути. Стоило просто сделать это, просто прижаться к этим губам, и я поняла, что уже не способна остановиться. Не могу противостоять этому. Схватив Нейтана за ворот рубахи, я прижала его к себе и обвила руками шею, продолжая целовать того, от кого разумнее было бы держаться подальше! Особенно сейчас.

Вот только это оказалось мне не по силам.

Внутри меня все горело. Просто полыхало языками алого пламени.

Жарко отвечая на мой поцелуй, Нейтан опустился в кресло. Я же, напротив приподнявшись, села ему на колени и с новой силой набросилась на его губы. Прижимаясь к нему, четко, совершенно ясно ощущала, как сильно он возбужден!

Нужно что-то сделать. Срочно. Вот только все, что я могла, это прижиматься к нему, торопливо расстегивать белую мужскую рубаху и тихо постанывать, ощущая, как его руки исследуют мое тело сквозь легкую ткань голубого платья. И спустив его с плеч, касаются груди сквозь кружево нижнего белья.

Я пропала…

– Нейтан… нет… стой… – слабо прошептала я, запрокинув голову, когда мужчина прижался губами к моим ключицам.

– Хорошо, – рывком выдохнул он, щекоча кожу у основания моей шеи…

И в самом деле встал с кресла, оставив меня сидеть на нем одну! А пару секунд спустя накинул на мои плечи свой камзол.

Я молчала. Нейтан тоже ничего не говорил. Прошла примерно минута, прежде чем он вложил в мою руку стакан холодного апельсинового сока, который я тут же жадно выпила. И лишь ставя опустевший стакан на столик, обратила внимание на то, что мужчина так же жадно пьет сок из такого же стакана. При этом развернулся к окну и очевидно умышленно встал ко мне спиной как раз так, чтобы мне не было видно, что там у него ниже пояса. Да уж, наверняка брюки сейчас… кхм… не были способны полностью это скрыть.

– Я давала Темную клятву, – вырвалось у меня.

Не знаю почему.

Возможно, просто хотелось прервать это крайне неловкое молчание, и крайне шалящие нервишки развязали язык.

– Темную клятву? – выдохнул Нейтан и обернулся… только вот, при виде моего взгляда, тут же повернулся обратно к окну.

– Что протащу Элеонору на Отборе до последнего испытания, – продолжала я, глядя теперь уже на свои руки, лежащие на коленях, и дрожащие мелкой дрожью. – А в самом конце уступлю ей победу. Отчим заставил меня сделать это, используя ту самую сережку с контроллерским заклинанием, которую ты снял с меня в пещерах.

– Я догадывался. И все равно не хотел верить, что лорд Редривер способен на такую низость, – отрешенно прошептал Нейтан. – Только вот сейчас ты рассказываешь мне об этом, и все еще жива. Хотя до конца Отбора остается два испытания. Значит, печать клятвы больше не активна?

– Верно, – кивнула я. – Она рассеялась, когда в бункере у меня была остановка сердца.

– Понятно.

– Так что теперь я более не обязана ни протаскивать сестру в испытаниях, ни уступать ей в конце победу…

– Хорошо, Холли, я все понял, – холодно выдохнул Нейтан, коснувшись моего плеча… И тут я осознала, что стою уже посреди своей гостиной! – Спокойной ночи, – шепнул мужчина и исчез, оставив меня одну. В темной комнате, освещенной лишь светом луны, пробивавшемся сквозь большое выходящее в сад окно.

ГЛАВА 22. Клубок

Нет, только этого мне сейчас и не хватало!

Когда через пять дней после испытания я так и не получила приглашение от Эдварда на встречу, то даже немного вздохнула с облегчением.

Оказалось, рано вздохнула! Потому что злополучная традиционная корзина все равно появилась на столике в моей гостиной.

Но уже в вечер перед днем следующего испытания!

«Прости, обстоятельства сложились так, что я не мог встретиться с тобой раньше – тогда, когда хотел изначально. Поэтому сегодня, в полночь. В той же чайной комнате. Это важно.

Твой Э.Б.».

Проклятье.

Напряженно выдохнув, я собралась, и дождавшись нужного времени, вышла из своих покоев. При этом выдохнула, когда по дороге мне не встретилось никого, кто бы зверско себя убивал.

Когда я вошла в уже знакомую мне чайную комнату, в ней оказалось пусто. Надеюсь это потому, что просто пришла раньше короля, а не потому, что меня здесь ждет засада…

Не став присаживаться, я встала возле окна и выглянула из него. Как раз в этот момент дверь комнаты открылась, и в отражении на темном стекле я увидела, как в комнату вошел Эдвард, торопливо закрывший за собой дверь.

– Холли, ты пришла! – выдохнул он, и тут же быстрым шагом приблизился ко мне. Буквально в последний момент я успела выскользнуть из его объятий, прежде чем он поцеловал меня.

– Кажется, мы уже решили, что ЭТА тема между нами закрыта? – как можно более деликатно проговорила я, отступив на шаг. – Есть еще какая-нибудь причина, почему эта встреча была важна?

– Есть, – вздохнул Эдвард, и тут же помрачнел. – Холли, боюсь, ты в опасности.

– Да что ты говоришь?! – не выдержав, прошипела я. – Большинство девушек, участвовавших в этом Отборе, мертвы! Кто бы мог подумать, что я в опасности?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – нахмурился мужчина, глядя мне в глаза. – Ферчайлд Анстронг, одна из тех, кого я подозревал в убийстве Юлианы. Именно она в итоге, кроме тебя и твоей сестры, осталась последней среди участниц. И если все это – в самом деле ее рук дело, если все смерти организовала ее семья… то завтра с тобой или твоей сестрой может случиться что угодно. А я не могу потерять тебя. Просто не переживу, если ты умрешь на моих глазах… или мне придется вечером смотреть на твое тело. Я не хочу, чтобы ты пострадала, Холли, – выдохнул он и отчаянно прижал меня к себе.

Я обескуражено замерла.

С одной стороны, в его словах была доля истины. Как раз вчера Нейтан встретился со мной, чтобы сухо сообщить, что я не ошибалась в своих подозрениях: проведя расследование, он выяснил, что ловушки, установленные на пути Элеоноры в бункере, были делом рук как раз Ферчайлд. А потом, не дав мне сказать даже слова, быстро ушел, оставаясь мрачнее тучи.

Но вот с другой стороны… В отличие от смертей участниц, настолько мастерски замаскированных под самоубийства, что никто не мог найти малейших следов влияния на психику, для Элеоноры Ферчайлд оставила просто парочку посредственных ловушек и призванных монстров. Уж слишком явный контраст в исполнении. Разве что смерти участниц были подстроены целой командой, которая работала на нее – влиятельным отцом и его людьми, которые теоретически могли бы стоять за тем ритуалом, о котором говорил Нейтан. Вот только если все в самом деле так сложно, проработано и выверено, неужели бы Ферчайлд пошла в самоволку и набросала для соперницы несколько ловушек посреди испытания? В такое верилось с трудом… разве что это было частью какого-то плана.

– Хорошо, Эдвард, я буду осторожна завтра, – вздохнула я и попыталась освободиться от этих объятий, вот только король лишь сильнее их сжал!

– Прошу, Холли… я знаю, что мы договорились, но… один поцелуй, всего один, – горячо прошептал он и потянулся к моим губам. – Ты так нужна мне. Я просто сойду с ума.

– Не думаю, что это хорошая идея, – деликатно проговорила я и увернулась – поцелуй пришелся на щеку.

– Я не знаю, смогу ли встретиться с тобой потом, до самого конца Отбора, ведь последнее испытание будет всего через два дня после того, что состоится завтра. А после него… после него все уже будет решено, – проговорил мужчина, прижимаясь губами к моим волосам. – И не хочу думать о том, что будет, если ты проиграешь. Ты для меня слишком важна. И это было бы так жестоко – обрести надежду быть с той, кого полюбил еще совсем мальчишкой, но о ком ранее не мог даже мечтать… Я не хочу думать о том, что жизнь способна на такую жестокость, как разбить эти мечты, когда до исполнения этого моего одного, единственного желания, осталось всего два шага… Умоляю, любимая, не проиграй, – выдохнул он… и встал передо мной на колени! Ошарашено выкатив глаза, я смотрела на то, как Эдвард, с влажными глазами, схватил в ладони мою руку и отчаянно прижался к ней губами. – Видишь, любимая? Перед тобой на коленях стоит сам король и умоляет о милости. Все, чего я хочу, это чтоб ты была моей. Разделить с тобой жизнь. И наконец ощутить, как это – быть в постели с девушкой, которую любишь, – страстно прошептал он… и сжал рукой мою ягодицу!

– Мне лучше уйти, – торопливо пробормотала я, находясь в таком глубоком шоке, что даже не подумала о том, что буквально оттолкнула короля, и воспользовавшись моментом, выбежала из чайной в коридоры! А оттуда – со всех ног помчала в свои покои.

Ох черт, произошедшее просто выбивало меня из колеи! Он там что, уже вконец рехнулся?

Забежав к себе, я час простояла в душе, держа голову под проточной водой, а затем, вернувшись в гостиную, заварила себе ромашкового чая. Только вот не сильно помогло – нервы продолжали ходить ходуном. И лишь когда они немного улеглись, я задумалась о том, что Эдвард сказал, прежде чем начался этот приступ трагических страстных объятий (во время которых, слава Тринадцати, никто все же не ворвался в чайную, чтобы похоронить мою репутацию).

Интересно, в самом ли деле Ферчайлд и те, кто стоит за ней – виновники всех смертей на этом Отборе? А если так, то чего нам с Элеонорой следует ждать завтра?

Кроме того, оставалось еще два обстоятельства: одно – дурость сестры, открывшаяся мне на днях, а второе – то, как изменились обстоятельства после прошлого испытания.

В самом деле, не безопаснее ли будет, если мы все же попробуем…

Задумавшись, я выпила залпом остатки чая и, завязав халат поверх пижамы, помчала в покои Элеоноры, в дверь которых настойчиво забарабанила.

– Эй, ты вообще в курсе, который час?! – сонно проворчала сестрица, открыв мне. Ее лицо было заспанным, волосы немного примятыми, а на лоб была натянута ночная маска для сна с вышитыми цветочками.

– Как-то забыла посмотреть на часы, – призналась я, закрывая за собой дверь. – Есть разговор.

– Надеюсь, это в самом деле важный разговор, раз ради него ты подняла меня с постели посреди ночи перед испытанием, где у нас нет права на ошибку? – фыркнула она, садясь в кресло.

– Да, – строго ответила я. А затем, выждав паузу, сообщила: – Кажется, я нашла выход. Для всех нас.

– То есть? – вздернула бровь Элеонора.

– То есть, я думаю, что завтра ты должна покинуть Отбор, а потом я в финале солью испытание Ферчайлд.

– Эй-эй, ты что, белены объелась? – поперхнувшись, закашлялась она. – Хочу тебе напомнить, дорогуша, что если я не стану королевой, то ты умрешь!

– Уже нет, – ухмыльнулась я, и тут глаза сестры выкатились так, что мне показалось, они сейчас попросту упадут на пол.

– Что значит, уже нет?

– А то, – выдохнула я. – …Что на прошлом испытании кое-что произошло. Остановка сердца. Как результат, меня реанимировали, но печать Темной клятвы уже исчезла. А это значит, что я более не обязана обеспечивать тебе победу на Отборе…

– Нет… – охнула Элеонора, моментально побледнев. – Нет-нет… Холли… умоляю…

– В чем дело? – нахмурилась я.

– Послушай… прошу тебя! Ты не понимаешь! – воскликнула она, кажется, находясь на грани обморока. – Пожалуйста…

– Да в чем дело? – удивилась я.

– В том, что я ДОЛЖНА победить! Должна стать королевой Эргимона! – всхлипнула она, обхватив свои плечи. – А ты… я поняла, ты… хочешь сама замуж за короля?

– О чем ты вообще?

– Не делай этого, пожалуйста! – заплакала она, спрятав лицо в ладонях. – Я… я все понимаю… и ты действительно… способна победить… Думаешь я не вижу, что уступаю тебе весь Отбор? Что не прошла бы так далеко без тебя? Но умоляю тебя, не нужно! Я не могу проиграть, не могу выбыть! Именно я должна выйти замуж за короля! Я! И никто другая!

– Ты совсем рехнулась? – вспылила я, и склонившись над сестрой, тряхнула ее за плечи. – Дорогая моя сестрица, спешу тебе напомнить, что не так давно я спасала твою шкуру от раскрытия твоей утерянной девственности! Представляешь, какой бы это был удар по твоей репутации – если бы открылось, что одна из королевских невест с кем-то переспала до окончания Отбора? Когда ты выбудешь, это будет уже не так критично – благо в наше время внебрачные отношения скорее нежелательны, чем табуированы. Даже для аристократок. Но вот когда такой финт выбрасывает участница Отбора до окончания своего участия в нем… То, что я сейчас избавилась от Темной клятвы, просто спасает твою легкомысленную шкуру! Потому что если ты проиграешь и не выйдешь замуж за короля, это еще удастся скрыть и сделать вид, что ты переспала с кем-то уже после Отбора. А там, если это было не мимолетное увлечение, а настоящие чувства, то сможешь ведь даже продолжить отношения с тем мужчиной! Разве так для тебя же будет не лучше? Но вот скажи, неужели ты думаешь, что если ты победишь и выйдешь за его величество… то в первую брачную ночь он не заметит, что в постели с ним не девственница? Ты хоть представляешь, какой тебя тогда ждет скандалище? Я даже боюсь себе представить последствия!..

– Не будет никакого скандала! – прошептала Элеонора, и все еще сжимая пальцами ее плечи, я ощутила, что она дрожит. – Если я одержу победу на Отборе и выйду за Эдварда Блейка, никакого скандала не будет. Наоборот, тогда все наладится, все будет хорошо…

– О чем ты? – удивленно протянула я, внимательно глядя на нее.

– Король… знает, что я больше не девственница, – еще тише сказала она. – Потому что… это был он.

Сказать, что моя челюсть в этот момент отвисла, пробив пол, это не сказать ровным счетом ничего. Замерев, я смотрела на сестру широко распахнутыми глазами и старалась понять: она сейчас сказала то, что сказала? Или может я просто что-то неправильно поняла?

– Ты о том, что…

– Да, – отрешенно шепнула Элеонора. – Я сплю с Эдвардом.

– Погоди… то есть, СПИШЬ? Не один раз, а вот именно… кхм… на регулярной основе?

– Да, – съежившись, кивнула сестра.

Сейчас на языке у меня крутилось всего одно слово, вот только боюсь, его бы не пропустила цензура.

– Элеонора, скажи, ты что, совсем без мозгов? – поинтересовалась я, безнадежно пытаясь подобрать челюсть, вольно болтавшуюся у меня под ногами.

– Проклятье, я сама понимаю, что поступила опрометчиво, наивно, глупо и неразумно! – вспылила она и вскочила с места. На ее глазах блестели слезы. – Но… я люблю его! Понимаешь? По-настоящему люблю! И он… тоже меня любит, – добавила она надрывистым шепотом.

– Неужели? – икнула я.

– Понимаю, в это, возможно, сложно поверить. Но послушай… мы уже давно влюблены! – воскликнула сестра. – Просто я не знала, что это был он, все это время он!

– О чем ты вообще? – растерялась я.

– Помнишь, как когда-то мы с тобой провели лето в королевском лагере? – затараторила сестра. – Так вот, там был один вожатый, который мне очень-очень нравился. Мы с ним каждую ночь сбегали и тайно гуляли под звездами. Тогда он даже поцеловал меня. Но после смены мы с ним не виделись, и я не смогла узнать, не смогла найти его. И оказалось, причиной тому было то, что тем парнем был… да, именно, Эдвард Блейк, кронпринц Эргимона! Просто инкогнито, он маскировался иллюзиями, чтобы никто не знал, что это в лагере он. И когда начался Отбор, ты не поверишь, но мы встретились. Он организовал тайную встречу на яхте, посреди океана. И Эдвард, крепко-крепко обняв, открылся мне, сказал правду, признался! И поцеловал… я никогда не забуду тот поцелуй с запахом соленого бриза, когда мы стояли на палубе в закатных лучах. А самое главное – Эдвард сказал, что помнил меня все эти годы, продолжал любить, и теперь, когда я среди участниц Отбора королевских невест для него, сама судьба дала нам шанс быть вместе! Мы с ним… ходили на свидания после той встречи на яхте. Постоянно. И все это было так романтично… а потом это случилось… и хоть я понимала, насколько все это для меня опасно, но… Я была так счастлива, Холли! – разрыдалась сестра. – Но что самое главное… Я жду от него ребенка!