Текст книги "Всё кроме тебя (ЛП)"

Автор книги: Харлоу Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава пятнадцатая

Шона

– Это место потрясающее, – говорю я, оглядываясь на тысячи болельщиков, заполнивших стадион «Ковбоев». Мы, конечно же, в одежде «Болтс», так что в меньшинстве. Но мне всё равно, потому что Мэддокс достал нам места всего в нескольких рядах от поля, прямо на уровне пятидесятой ярдовой отметки. Впрочем, кроме Форреста, для меня сейчас никто не существует.

– Ты никогда здесь не была, да? – спрашивает Форрест, аплодируя, когда судьи фиксируют удержание со стороны «Ковбоев».

– Нет. Я была на нескольких матчах в Вегасе после того, как построили новый стадион. Жалко, что мой отец не дожил до этого. Он хотел сходить со мной на игру.

Оказалось, любовь к футболу у меня в крови – папа тоже был большим фанатом. Находясь здесь, я вспоминаю о нём, но это тёплые воспоминания, не грусть.

Форрест наклоняется и целует меня в висок.

– Мне жаль.

– Всё в порядке, – отвечаю, натянуто улыбаясь, потому что не позволю, чтобы этот день омрачился печальными мыслями. – Спасибо ещё раз, что привёл меня сюда.

– Ну, вообще-то, со мной должны были пойти Уокер и Уайатт, но их жёны убедили их остаться.

Я откидываюсь назад, театрально хватаясь за грудь:

– То есть я – запасной вариант?

Форрест ухмыляется. – Не умышленно. К тому же… – он наклоняется ближе и шепчет мне на ухо: – Ты всегда была на первом месте, Шона. Особенно для меня.

Я поворачиваю голову и прижимаюсь губами к его губам:

– Хороший ответ.

Поцелуй тут же пробуждает всё тело, напоминая, как сильно я хочу этого мужчину. Между мной и Броком интимная сторона давно угасла, особенно под конец. Так что прошло уже немало времени, а ведь никто не знал моё тело так, как Форрест, даже несмотря на то, что мы были молоды, когда были вместе. Он всегда хотел доставить мне удовольствие, понять, что мне нравится – и был чертовски настойчив в этом.

Интересно, чему новому он научился с тех пор?

– О чём ты думаешь? – спрашивает он с улыбкой, глядя на меня сверху вниз.

– Ни о чём.

Он щекочет мои рёбра, притягивая меня к себе, чтобы я оказалась спиной к его груди, и мы могли снова смотреть игру.

– Врёшь.

Я хихикаю:

– Думаю, тебе придётся выяснить это позже.

– Не сомневайся. Я намерен дразнить тебя до тех пор, пока ты не расскажешь мне все свои самые тёмные секреты.

На самом деле есть одна вещь, о которой я ещё не говорила ему, но сегодня – не тот день. Мама снова звонила мне вчера, приставая с вопросами о том, когда я собираюсь вернуться в Вегас. Я до сих пор не дала ей ответа.

Мы снова сосредотачиваемся на игре, нервно следя за тем, как счёт остаётся равным – 3:3 – до конца четвёртой четверти. Но потом Мэддокс бросает отчаянный пас, и Хейден Палома ловит его прямо в зачетной зоне, принося победу «Болтс».

– Чёрт возьми, да! – кричит Форрест рядом со мной. Мы ликуем, празднуем победу среди разбитых сердцем фанатов «Ковбоев», а потом выходим со стадиона.

– Где мы встречаемся с Мэддоксом и Пенелопой? – спрашиваю я, когда Форрест ведёт меня к машине, переплетя наши пальцы.

– В Mercury Chophouse. Мэддокс уже забронировал столик и сказал, чтобы мы ехали, они с Пенелопой будут через час.

Мы добираемся до ресторана, и нас усаживают в отдельную комнату рядом с кухней, скрытую от других гостей. Полагаю, такие привилегии положены профессиональным спортсменам. И часть меня невольно думает – а была ли у Форреста возможность жить такой же жизнью, если бы не травма?

Он предлагает мне выбрать бутылку вина, и когда нам наливают по бокалу, я поворачиваюсь к нему:

– Это приятно. Кажется, мы с тобой ещё никогда не проводили такой вечер с шикарным ужином.

– А как же Вегас?

– Не считается. Там были просто старыми друзьями, наверстывающими упущенное. А это… это совсем другое, Форрест.

Он наклоняется и прижимает нос к моей шее, губы легко покусывают кожу.

– Не знаю, кого я пытался обмануть, думая, что смогу быть тебе просто другом, Шона.

Я откидываюсь назад и заглядываю ему в глаза:

– Ты когда-нибудь задумывался, как бы всё сложилось, если бы всё пошло по-другому?

– Постоянно. Но, если честно, я уже чертовски устал об этом думать, – он отпивает из бокала и опускает взгляд на стол.

– Просто я размышляла, какой бы стала твоя жизнь, если бы ты не получил травму. Думаешь, она была бы похожа на жизнь Мэддокса?

Он хмурится:

– Мэддокс не раз рассказывал мне, как сложно стало доверять людям по мере того, как он становился популярнее. Как трудно было найти женщину, которая была бы с ним из-за него самого, а не из-за его денег. – Он качает головой. – Я не хотел этого. Единственное, что я хотел тогда – это тебя. Всё остальное не имело значения.

Я протягиваю руку и ласково касаюсь его лица. – Ну вот я и здесь.

– Да, ты тут, – он поднимает мою руку и целует тыльную сторону. – А потом ты будешь лежать на спине и вспоминать, что я чувствовал, когда ты ушла.

Жар охватывает всё тело.

– Я готова.

– Надеюсь, мы не прерываем ничего важного, – раздаётся голос Мэддокса у нас над головой. Мы тут же переводим взгляд на него и стоящую рядом с ним жену – Пенелопу.

– О, да мы точно прервали, Мэддокс. По тому, как Форрест смотрел на неё, можно сказать, что он сейчас собирался съесть её прямо на этом столе, – добавляет Пенелопа.

Я чуть не поперхнулась слюной, пока Мэддокс качает головой на слова жены, а Форрест смеётся. Он встаёт и здоровается с ними:

– Рад вас видеть, брат. – Они обмениваются рукопожатием, затем он обнимает Пенелопу. – Пен, как всегда, приятно.

– Знаю, – улыбается она. – А это у нас кто? Неужели это первая женщина, которую ты приводишь с собой на ужин?

Форрест берёт меня за руку, помогая встать. – Это Шона.

Глаза Пенелопы расширяются:

– Та самая Шона?

Я бросаю взгляд на Форреста:

– Значит, ты рассказывал обо мне?

– О, дорогая, – перебивает Пенелопа, – я могу вытащить из кого угодно что угодно, когда хочу. Стоило только напоить этого мрачного красавца за ужином – и он не мог остановиться, рассказывая о девушке, которая ускользнула. – Она подмигивает Форресту. – Похоже, ты её снова нашёл.

– Что-то вроде того.

Мы садимся за стол и, наконец, берёмся за меню – мы с Форрестом до этого не удосужились его даже открыть. После того как сделали заказ, Мэддокс и Форрест углубляются в разговор о футболе, а у меня появляется шанс поближе познакомиться с Пенелопой.

– Чем ты занимаешься, Шона? – спрашивает Пен, делая глоток вина.

– Я проработала почти двенадцать лет в организации мероприятий, в основном свадеб. А сейчас помогаю на ранчо семьи Гибсонов.

Её глаза загораются:

– Я всё уговариваю Мэддокса съездить туда в следующий раз, когда мы будем в Техасе, но наш график такой плотный. Сейчас я руковожу PR-отделом у «Болтс», так что во время сезона свободного времени почти нет.

– Я знаю, – застенчиво признаюсь, – я подписана на вас в соцсетях. Обожаю ваши публикации, особенно когда ты держишь Мэддокса в узде. В школе он ведь всегда был немного хулиганом.

– Поверь, он и сейчас такой, – с улыбкой говорит она, бросая на мужа многозначительный взгляд. – Но он лучший мужчина из всех, кого я знала. Лагерь, который он организовывает для детей в Ньюберри-Спрингс – одна из его любимых форм отдачи городу, где он вырос. Он всегда с такой теплотой говорит о том месте и людях, которые помогли ему стать тем, кем он стал.

– Могу себе представить.

Глаза Пенелопы снова загораются:

– О, Господи, почему я не подумала об этом раньше? – Она делает ещё один глоток вина и ставит бокал на стол. – Кузина Мэддокса, Лесли, сейчас руководит лагерем и фондом, но она ищет помощницу. Тебе бы это, может, подошло, учитывая твой опыт?

По телу пробегает волна тревоги:

– Я… даже не знаю. Я сейчас здесь временно, – отвечаю, бросая взгляд на Форреста, который, похоже, не слышит нашего разговора. Но сама мысль о работе в некоммерческом фонде, о помощи тем, у кого нет лишних денег, вызывает внутри у меня странное, но приятное чувство. Что-то подсказывает – может, именно этого мне не хватало.

– Оу. Я просто подумала… – Пенелопа мельком смотрит на Форреста.

– Всё сложно. Мы с ним сейчас стараемся разобраться в некоторых вещах, так что я не могу сказать ни «да», ни «нет». Но мне правда интересно, – добавляю я с улыбкой. – Можно мы обменяемся номерами, чтобы я могла позже ответить?

– Конечно. Извини, что предположила…

– Ничего страшного. Просто, знаешь, прошлое не всегда остаётся в прошлом.

Пенелопа наклоняет голову и тяжело выдыхает:

– Поверь, я знаю это лучше, чем тебе кажется.

Как раз в этот момент приносят ужин, и мы снова включаемся в общий разговор.

– Она заставила тебя снова сесть на лошадь? – спрашивает Мэддокс Форреста, пережёвывая еду.

– Ага. Поверь, моя задница болела потом несколько дней.

– О, ну это уже что-то из разряда БДСМ, – смеётся Пенелопа, и я тоже не сдерживаюсь.

– А ты сам когда в последний раз ездил верхом, Мэддокс? – спрашиваю я, отправляя в рот ещё кусочек стейка с чесночным маслом, который буквально тает во рту. Едва сдерживаюсь, чтобы не застонать от удовольствия.

– Прошлым летом, когда был дома. Я-то думал, что у меня выносливое тело, но после этого я весь гудел. Совсем забыл, как это ощущается.

– Шона запрыгнула в седло как ни в чём не бывало, – комментирует Форрест.

– Я же рассказывала, что помогала в приюте для лошадей в Вегасе, так что всё это время иногда каталась. И рада, что не бросила – я очень скучала. Но на ранчо, конечно, это совсем другое чувство.

Форрест берёт меня за руку под столом и сжимает её. Я смотрю на него – и он улыбается. Он стал делать это куда чаще в последнее время.

– Приют для лошадей, да? – подаёт голос Мэддокс. – Знаешь, у меня есть контакт одного такого в Перритоне. Могу дать тебе, если хочешь снова этим заняться.

Количество возможностей, свалившихся на меня сегодня вечером, начинает немного кружить голову – но это приятное чувство. Сдерживая излишний восторг, я просто говорю:

– Это было бы здорово. Спасибо.

– Не за что. Полагаю, у тебя и так хватает причин оставаться в Техасе, но если тебе что-то понадобится или хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко – просто скажи, – кивает мне Мэддокс.

– Благодарю.

– Конечно. Не каждый день удаётся помочь другу, особенно если речь о девушке, ради которой он симулировал травму.

Я замираю, пытаясь понять, правильно ли я услышала. Наклоняюсь вперёд и говорю: – Прости… что ты только что сказал?

– Чёрт, – бормочет Форрест, сидящий рядом.

Мэддокс смеётся. – Что такого? – но, увидев выражение моего лица, резко меняется в лице. – Блять. Я думал...

– Ты думал, что я знала, да? – я усмехаюсь, но в голосе звенит горечь. – Потому что это было бы логично, правда? Что Форрест уже давно рассказал мне, что у него тоже были свои секреты. – Я поворачиваюсь к нему, но он не поднимает глаз от стола. – Это правда?

Он медленно поворачивает голову, лицо его напряжено, взгляд жёсткий.

– Да.

Не верю.

– Прекрасно. – Я снимаю салфетку с колен и бросаю её на тарелку. Аппетит исчез. – Простите, мне нужно уйти. – Встаю из-за стола и поворачиваюсь к Пенелопе. – Было очень приятно познакомиться. Спасибо, что так тепло приняли.

– Мне тоже было приятно, – отвечает она с сочувствующей улыбкой.

– Шона… – начинает Форрест, но я его игнорирую. Разворачиваюсь и иду к выходу из ресторана.

Я понятия не имею, куда направляюсь. Форрест вёз нас сюда, и мы даже не успели заселиться в отель. Но я распахиваю дверь, и как только в лицо ударяет холодный воздух, глубоко вдыхаю, пытаясь унять бурю, бушующую внутри.

Форрест мне лгал. Годы назад он тоже что-то утаил, а потом ещё имел наглость злиться и обвинять меня в том, что я разрушила наши отношения. Если бы я тогда знала… чёрт, даже знание этого вряд ли что-то изменило бы для меня. Я бы всё равно не уехала из Вегаса. Но он сделал из моего молчания драму, при этом сам годами хранил свои секреты.

– Шона, – зовёт он, выходя за мной. Я не оборачиваюсь, но чувствую, как он приближается. – Шона, пожалуйста… давай поговорим?

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– Так мы теперь молчать будем до конца вечера?

– Я… я не знаю. Просто…

Он берёт меня за руку, и я позволяю, но всё равно не смотрю на него.

– Я понимаю, что слова Мэддокса застали тебя врасплох, но...

– Но что? Что ты можешь сказать мне сейчас, Форрест, что оправдало бы твою ложь? Ты солгал, поставил под угрозу своё будущее… ради меня. – Я вырываю руку из его ладони и направляюсь к грузовику.

Он ничего не отвечает, но я слышу, как он идёт за мной. Он открывает дверь, как всегда, и даже помогает мне пристегнуться, прежде чем сесть за руль и направиться в сторону отеля.

Поездка проходит в полном молчании. Мы даже не смотрим друг на друга, но напряжение между нами можно резать ножом. И, как назло, по радио играет песня Зака Брайана, которая только сильнее расшатывает нервы. Слёзы подступают – не от боли, а от злости.

Я стою за ним в лобби, пока он оформляет заселение – номер оформлен на его имя. Женщина за стойкой, наверное, думает, что меня сюда притащили силой, судя по выражению моего лица. Форрест берёт ключи и ведёт меня к лифту. Мы снова молчим до самой двери номера, которую он открывает и придерживает для меня.

Я ставлю чемодан в угол и просто стою. Не знаю, что делать. Эмоции накрывают с головой, и я не могу разобраться, какая из них главная.

– Шона, – снова зовёт он. Голос дрожит. Я закрываю глаза, не желая снова плакать. Мне надоело. Надоело постоянно чувствовать, будто земля уходит из-под ног. Быть с ним – это как бесконечная поездка на американских горках, и моё сердце больше не выдерживает.

– Шона, пожалуйста, позволь мне объяснить.

Я поворачиваюсь к нему, впервые с того самого ужина встречаясь с ним взглядом.

– Я даже не знаю, что думать, Форрест. – Я качаю головой, и одна слеза скатывается по щеке. – Всё это время… всё это время я снова и снова прокручивала ту ночь в своей квартире. Чувствовала вину за то, что не рассказала тебе про отца, что оттолкнула тебя. А теперь узнаю, что ты тоже лгал. Зачем, Форрест? Зачем ты симулировал травму и потерял стипендию? Ты понимаешь, насколько другой могла бы быть твоя жизнь, если бы не я?

Вина.

Вот она, главная эмоция, затмевающая всё остальное.

Вина за то, что мои решения так сильно повлияли на его жизнь, накатывает с новой силой.

Его лицо мгновенно становится жёстким, и он делает шаг ко мне, от него буквально исходит волна эмоций. – Я не понимаю, как ты до сих пор не видишь, почему я это сделал. Всё остальное теряло смысл без тебя, Шона. У меня было всё… кроме тебя. Вот почему. Я бы отказался от всего снова и снова, если бы это означало, что ты останешься со мной. Ты – всё, что мне нужно. Но ты всё равно оттолкнула меня.

Боже, как мы дошли до этого? Сколько времени мы тратили на самообман – отрицали, что чувствуем, чего хотим?

– Ты злился на меня, заставил чувствовать себя ужасной из-за того, что я что-то скрыла… Но ведь ты тоже скрывал от меня правду, – прошептала я.

И его следующий ответ почти остановил моё сердце: – Ну, теперь я говорю, что собираюсь трахать тебя до следующей недели и снова сделаю тебя своей. Как ты к этому относишься?

Я затаила дыхание. – Форрест…

Он не дал мне закончить – его губы накрыли мои, жаркие и жадные. Он прижал меня к стене, сливаясь в поцелуе, полном тоски, боли, страсти и желания. Каждое прикосновение напоминало: всё это время, несмотря на расстояние и прошлое, чувства никуда не исчезли.

Мы оба ошибались, оба врали себе и друг другу. Мы принимали решения, думая, что защищаем друг друга. Но правда была в том, что с самого начала мы принадлежали друг другу – сердцем и душой.

– Боже, женщина. Ты такая упрямая, – пробормотал он сквозь поцелуй.

– Думаю, это ты упрямый, – прошептала я в ответ. – Ты поставил на карту свою жизнь, учёбу, мечту.

– Я бы сделал это снова. А теперь заткнись и позволь мне трахнуть тебя. Мне нужно трахнуть тебя, Шона.

Я прикусываю его нижнюю губу. – Тогда трахни, Форрест.

Форрест поднимает нижнюю часть моей майки и топа, снимает их через голову и отбрасывает в сторону. Он тянется за мою спину, расстёгивает застежку на моем лифчике и срывает его с меня, с голодом глядя на мою грудь.

– Боже, ты чертовски идеальна. Все так же чертовски идеальна, – говорит он, прежде чем наклониться и взять одну из моих грудей в рот. Его язык кружит вокруг моего соска, а другой он щиплет, заставляя их затвердеть еще больше, пока я зарываюсь руками в его густые волосы, тяну за пряди.

– О Боже.

– Не Бог, детка. Я.

Я поднимаю его голову и снова прижимаюсь губами к его губам, обхватив его лицо руками. – Это действительно происходит, да?

– Черт, да. Боже, количество раз, когда я мечтал снова быть с тобой, должно быть незаконным.

Я тянусь к низу его рубашки, поднимая ее, пока Форрест не хватает ее за ворот сзади и одним плавным движением не срывает.

И матерь Божья.

Его тело – мышцы, полные сухожилий, вены, проступающие через загорелую кожу, твердые и полные грудные мышцы, бицепсы, выпячивающиеся, когда он стоит, позволяя мне впитывать каждый сантиметр его тела глазами – мальчик, которого я знала раньше, теперь стал мужчиной.

И сегодня он мой – надеюсь, навсегда.

Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его груди, целуя его упругую кожу, прежде чем провести языком по его соску, вспоминая, как ему нравилось, когда я играла с ними раньше.

– Черт, Шона. – Он притягивает меня к себе, обнимая, и мы падаем на кровать, снова целуясь.

Когда он поднимается на локтях, нависая надо мной, его глаза скользят по всему моему телу. – Я хочу, чтобы ты разделась. Сейчас же.

Он встает с кровати, расстегивая пуговицу на джинсах, и я делаю то же самое, снимая свои и бросая их на пол. Когда он спускает трусы и его член выскакивает наружу, я задерживаю дыхание. – Боже, да. Это то, чего я хочу.

Он поглаживает свой член и ухмыляется мне. – Он весь твой, детка.

Но потом мой взгляд падает на татуировку на его бедре. – Форрест? Это...

Он перестает двигать рукой и делает несколько шагов ближе, чтобы я могла хорошо рассмотреть. Я провожу пальцем по изображению на его коже – женщина, скачущая на лошади, ее волосы развеваются за ней. Она выглядит свободной, счастливой и уверенной в себе.

Она похожа на меня.

– Я сделал ее за две недели до нашего разрыва, – говорит он, глядя на татуировку, а затем поднимая глаза на меня, чтобы увидеть мою реакцию.

– Это...

– Ты? – Он кивает. – Да, детка. Это ты.

Я смотрю на него с восхищением, а мое сердце готово вырваться из груди.

Я была вытатуирована на его коже все это время, и даже не знала об этом. Но я думаю, что на самом деле мы оба были вытатуированы в сердцах друг друга задолго до этого момента.

– Иди сюда. – Я маню его пальцем, призывая продолжить с того места, на котором мы остановились, потому что война эмоций и страсти, бушующая во мне, слишком сильна, чтобы справиться с ней сразу.

Я решаю позволить страсти взять верх в этот момент. С эмоциями мы разберемся позже.

Он наклоняется ко мне, и наши губы снова соединяются, когда он просовывает руку между нами и гладит меня через мокрые трусики. – Черт, ты вся мокрая.

– Я хочу тебя. Я готова. – Тем более теперь, когда я знаю, как долго этот мужчина хранил меня в своем сердце.

Он отступает назад и зацепляет большими пальцами ткань на моих бедрах, снимая трусики с моих ног так медленно, что я думаю, будто могу умереть. Но затем он опускается на колени, раздвигает мои бедра и без колебаний лижет мою киску снизу вверх. От этого ощущения мои глаза закатываются. – Черт, я скучал по этой киске. Моей чертовой киске.

– Она тоже скучала по тебе, – говорю я, глядя вниз, чтобы посмотреть, как он лижет меня. Наши глаза встречаются, и это один из самых эротичных моментов в моей жизни.

– Блять, ты на вкус как рай. Сладкий, сладкий рай, Шона.

– Форрест... – Я издаю смущённый стон, когда его язык находит мой клитор и идеально обводит пучок нервов. – Не останавливайся.

Он не отрывает от меня глаз, сосет мой клитор и медленно вводит палец в мою киску. Время как будто остановилось, я смотрю, как он лижет меня, с точностью и намерением, которые я чувствую в его прикосновениях и вижу в его взгляде. Ощущения от его пальцев и языка заставляют меня достичь кульминации в рекордно короткие сроки, что немного смущает, но я готова броситься в эту пропасть.

– Кончи мне на лицо, Шона. Покажи мне, кому принадлежит эта киска.

Мои бедра начинают двигаться сами по себе, когда я трусь вверх и вниз по рту Форреста. Его пальцы продолжают скользить во мне, пока он щекочет мой клитор языком, и через несколько секунд я вижу чертовы звезды.

Я кричу от оргазма, выкрикивая его имя, когда падаю с обрыва.

Он проводит рукой по лицу, стирая большую часть моего возбуждения со своего лица и шеи, а затем наклоняется, целуя мои щеки, подбородок и шею. – Боже, Шона.

– Наполни меня, Форрест. Наполни меня своим членом, пожалуйста, – умоляю я, не желая тратить больше времени на восстановление. Все, что меня волнует в этот момент, – это полностью воссоединиться с этим мужчиной.

Форрест проникает внутрь, скользя без особых усилий, поскольку я все еще мокрая и более чем готова для него.

Мы стонем в унисон, когда он входит полностью, прижимается лбом к моему, а затем оттягивает бедра и снова проникает, устанавливая темп, который устраивает нас обоих.

– Блять. Блять. – Его бедра продолжают встречать мои, его толчки мощные, наши тела скользкие от пота.

– Боже, я скучала по этому. Я скучала по нам.

– Это рай – снова быть погруженным в тебя – а это значит, что последние пятнадцать лет я жил в аду, Шона, – шипит он, ударяя бедрами о меня, работая над моим телом, как будто он никогда не забывал, как это делается.

Мое тело готовится к очередному оргазму, когда кончик его члена снова и снова трется о мою точку G.

– Я чувствую, что ты близка. Ты кончишь на мой член? – спрашивает он, шепча мне на ухо.

– Да... Боже, да... – И через несколько секунд я снова взрываюсь, сжимая его руки, пока не проходит кайф.

Сейчас между нами ещё лучше, а ведь тогда это было чертовски волшебно.

– Боже, твоя киска так крепко сжимает меня, Шона, – говорит он, прежде чем поцеловать меня, переворачивая нас так, что теперь я сверху. Когда мы отстраняемся, он смотрит на меня, откидывая волосы с моего лица, а наше прерывистое дыхание наполняет комнату. – Я хочу видеть, как ты скачешь на мне.

– Тогда не переставай смотреть.

Он смеется и указывает на зеркало в полный рост в углу. – Я хочу смотреть на нас. Ты готова к этому?

От этой мысли по моей спине пробегает дрожь, но я киваю, потому что в конечном итоге я готова на все для этого мужчины.

Форрест помогает мне встать, а затем садится на край кровати, широко раздвинув колени. Он берет меня за руку и помогает мне сесть на него верхом, так что мы оказываемся лицом друг к другу. Потирая свой член о мою киску, он покрывает себя моим возбуждением, а затем снова входит в меня, прижимая меня к своей груди, пока я стою спиной к зеркалу, а он смотрит в него.

– Черт возьми, – стонет он, когда я начинаю подниматься и опускаться на его член, чувствуя, как он входит все глубже с каждым толчком. – Твоя киска всасывает меня, Шона.

– Я хочу посмотреть, – говорю я, оглядываясь через плечо в зеркало и наблюдая за движениями своего тела. Это так эротично – смотреть на нас вместе, видеть, как мы близки, делимся друг с другом своими телами.

Это один из самых эротичных моментов в моей жизни, но затем Форрест выводит его на новый уровень.

– Вот. – Он поднимает меня с себя, поворачивает так, что я теперь стою лицом к зеркалу, и снова опускает на себя, чтобы мы оба могли наблюдать за происходящим с близкого расстояния. – Вот. Это моя киска. Вот она, – прошипел он мне на ухо, держа меня за бедра, чтобы помочь мне двигаться вверх и вниз.

– О Боже. Твой член, Форрест... Боже, как я скучала по тебе. – Повернувшись к нему лицом, я смотрю ему в глаза, а затем прижимаюсь губами к его губам, ускоряя движения.

– Ты моя, Шона. Ты всегда была моей.

– Я твоя, Форрест, – шепчу я ему на ухо, когда он обнимает меня за талию и находит мой клитор, мягко поглаживая его.

– Я хочу снова увидеть, как ты кончаешь на мой член, детка.

– Я тоже.

Наши глаза снова обращаются к зеркалу, и тогда мое тело берет верх, стремясь к разрядке, пока я смотрю на мужчину в зеркале, который владеет мной, моим сердцем и душой.

Не проходит много времени, прежде чем оргазм пронизывает мое тело, и я взрываюсь, сжимая бедра Форреста, пытаясь удержаться на ногах.

– Боже, черт возьми. – Он не отрывает от меня глаз, пока кончает, изливая свою сперму в меня. Мы не использовали презерватив, но в этот момент мне уже все равно. Я и так не хотела, чтобы между нами было что-то.

– Шона... – шепчет он мне на ухо, когда тянет нас обратно на кровать. После небольшой заминки я лежу на боку, положив голову ему на грудь.

– Форрест... Мне так жаль, – хрипло произношу я, когда все эмоции этого вечера накрывают меня.

Он поднимает мой подбородок, чтобы наши глаза встретились. – Нет, это я сожалею. Сожалею, что лгал тебе, что возлагал всю вину на тебя, что так долго держал на тебя зло.

– Я просто хочу двигаться дальше, Форрест.

– Я тоже, детка. – Он прижимается губами к моему лбу, и я чувствую, как мое тело расслабляется. – Я тоже.

И хотя сегодняшний вечер прошел не совсем так, как я планировала, я все равно оказалась в объятиях этого мужчины, лежа в постели рядом с ним, и это именно то место, где я хочу быть.