Текст книги "Я увожу к отверженным селениям том 2 Земля обетованная"

Автор книги: Григорий Александров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Похоронка на папу не пришла. Он вернется. Что будет... Я

маленькая была, ногу сломала, папа заплакал. Мама стыдила

его: «Уймись, ты мужчина». Никому не скажу про вензону.

Кто она – Ритка? Девчонка... Такая же, как и я... И не такая!

За нее докторша заступается... Игорь... А за меня кто? Бьют...

петь заставляют... Целует Васек... кусает... Наколки не смоешь...

Мама увидит... Не вернусь я домой... Где-нибудь поступлю на

работу и буду жить одна... Ритку тоже наколют... изобьют...

Жалко... Меня никому не жалко! Кто-то вышел... Игорь! Бе жать к Пузырю? Васек Ритку в жены возьмет... Эфиру даст

нюхнуть...

– Заснула, сука? – услышала Клава над своим ухом го лос Пузыря. Удар и резкая боль в пояснице. Клава застонала.

– Выпуливайся и зови, – шептал Пузырь, еще и еще раз пи ная Клаву ногой. – Громче зови! Я тут постою. Услышу.

«Надо звать,» обреченно подумала Клава.

– Открой, Ритка, – попросила Клава. «Не открывай».

– Кто ты?

...Молодая... Девчонка... хоть бы не открыла...

– Открой, тогда скажу. – «Идет... Неужели откроет?»

– Ступайте к Игорю Николаевичу.

«Правильно! – ликовала Клава. – И я не виновата». – Она хотела выйти, но в конце коридора мелькнуло лицо Пу зыря. Он выразительно похлопал себя по карману. «Нож... за режет...» – поняла Клава.

– Дурная ты. Меня боишься? – плаксиво сказала она.

– Разрешит он – открою.

«Подавишься, Пузырь», – злорадно подумала Клава. Она

оглянулась. Пузырь угрожающе сжал кулак.

95

– Ну и сиди тут, – с плохо скрытой радостью выкрикнула

Клава. – Докторша меня к тебе из седьмого отделения посла ла... Заболела она, – упавшим голосом добавила Клава. За

дверью послышался шум. «Откроет... Любит она докторшу... Пу зырь у входа смотрит за мной... Повесит»...

– Не выходи... убьют... – одними губами прошептала Кла ва, дрожа от страха. «Услышала? Нет». – Убьют, – чуть

громче повторила Клава, чувствуя, что холодный пот заливает

ее лицо и шею. «Услышала! – ликовала Клава. – Обойдешься

без третьей жены, Васек!» – Ну и сиди, а докторша твоя по дохнет, – крикнула Клава и замерла. Она чувствовала, что

девушка за дверью колеблется, готова открыть, выйти, и тогда...

«Не выходи! Слышала ж е ты!» – Клава тяжело дышала, в от чаянии закрывая лицо руками. Медленно и словно нехотя она

повернулась к выходу. Пузыря в дверях не было, но Клава

услышала его тихий призывный свист. Она громко выругалась

и поспешила к Пузырю.

– Притырься за дверями. Обождем минут десять. Не вый дет Ритка, еще раз позовешь ее, – приказал Пузырь.

Клава прислушивалась к каждому шороху. Тихий скрип

дверей. Услышал Пузырь? Шаги... Открывает одни двери... дру гие... Из коридора в темноту осенней ночи шагнула девушка.

«Вернись! Вернись!» – хотела крикнуть Клава, но не посмела

открыть рот. Она видела, что от стены барака бесшумно отде лилась фигура Пузыря. «Пошел за Риткой... Схватил ее... Заско чу в кабинет Игоря... Может, кто сидит у него?» Клава побе жала к кабинету и рванула ручку двери. «Заперта... Заметят, что меня нет...»

– Где тут врачи? – отрывисто спросила Клава.

– Спят, поди, – ответила женщина, зевая.

– А санитары?

– Ну, я санитарка.

– Скажите Игорю, что в вензону потащили санитарку

Ритку.

– Риту? – испуганно ойкнула женщина. – Ой, грех-то

какой. Не могу бежать я, у меня больной.

– Бросайте и бегите, – настаивала Клава.

– Так больного-то маво зашибут.

– Кто он? – лихорадочно расспрашивала Клава.

96

– Андрюша Петров. Меня тетей Верой зовут.

– Ступайте к Петрову. Его убыот. – Тетя Вера метнулась

в изолятор. Понимая, что с минуты на минуту ее могут хва титься, Клава выбежала в зону

– Где Клавка? – услышала она голос Пузыря.

– Тут я, – сдерживая порывистое дыхание, ответила

Клава.

– Куда моталась? – в голосе Пузыря прозвучали скрытые

подозрение и тревога

– Никуда. Я испугалась, в сторону отошла. – Клава чув ствовала, что ее лицо и шею заливает предательский жар.

Клаву спасла темнота.

– Беги в седьмое, – распорядился Пузырь. – И не суй ся. Трекнешь лишнее, из общего барака тебя шугнут, а в вензоне сделаем.

– А Ритка где? – цепенея от страха, спросила Клава.

– А тебе зачем?

– Что ж я врачихе скажу? – нашлась Клава.

– Что велели, то и трекнешь. Пуляйся в седьмое. На цирлах! – Клава побежала.

...Игоря убьют... Пузырь спереди, Горячий – сзади... Не

уйдет... Так ему и надо, Игорю этому... Он жрет, что хочет...

Фашист, бесконвойник. Людей продает... Ритке хуже, чем мне...

Валя не стала с Васьком жить, Васек ее кипятком ошпарила...

Не скажу Игорю, Ритку забьют... А что она мне, сестра? Пускай

и ей, как мне... Ритку возьмет в жены Васек, а меня – под

нары... Девчонки изобьют... Коблы защиплют... А с Васьком

мне хорошо? Хорошо?.. Бьет... в лицо плюет... Не помогу Ритке

– Ваську лучше сделаю... Скажу Игорю, что его убить хотят...

Клава забежала в длинный узкий коридор и останови лась, чтоб перевести дыхание. Она никогда не заходила сюда

и поэтому не знала, где искать Любовь Антоновну. Клава на угад открыла какую-то дверь. На топчанах лежали больные.

Тусклый огонек чадящей коптилки потрескивал и дымил. Кла ва вглядывалась в лица больных. «Мужики... Спят... Где лее ис кать докторшу?»

– Что зыришь? – проворчал один из больных, открывая

глаза.

– Докторшу ищу.

97

– Она у меня под кроватью дохнет. – «Вор или сука», – догадалась Клава. – Закрой дверь! Ботинком пульну! – по обещал больной, шаря рукой под кроватью.

– Потише! Черный! – прикрикнул второй больной, под нимаясь с топчана. – Больница не воровская командировка.

– Честному вору говорить нельзя? Да? Ты кто? Сука? – спрашивал Черный, натягивая одеяло.

– Я фраер чистой воды. Таких, как ты, душил и душить

буду.

– На муфеля надеешься? – пискнул Черный, высовывая

нос из-под одеяла. – Боксер! Муфеля здоровые и на вора грабки поднимаешь. Люди придут...

– Пока твои люди придут, я тебя удавлю. Этой врачихе не

сунешь, не берет она. Завтра утром скажу – выпишет тебя.

– Не имеют права, – запротестовал Черный. – Y меня

грабка сломана!

– Вторую поломаю! Я провожу тебя к врачу, – сказал

«боксер», доставая из-под матраса аккуратно сложенные брюки.

– Я сама, – запротестовала Клава.

– Не откроют тебе. Из-за таких, как он, – пояснил бок сер, указывая на Черного.

В конце коридора боксер постучал в дверь.

– Кто там? – услышала Клава мужской голос.

– Это я, Игорь Николаевич, – ответил боксер.

– Заходи, Илюша, не заперто.

– Со мной девушка, – предупредил Илюша.

– Заводи и ее. – В комнате сидел Игорь Николаевич, ху денькая старушка, подвязанная белой косынкой, и мужчина

лет пятидесяти пяти в застиранной латанной рубашке, пере хваченной веревочным пояском.

– Из вензоны? – спросил Игорь Николаевич, вниматель но оглядывая Клаву.

– Да, – смущенно подтвердила Клава.

– Тебе кто разрешил выходить? Зачем пришла? – суро во расспрашивал Игорь Николаевич.

– Я вам один на один скажу.

– Васек ко мне прислал? Чтоб я ее в больнице оставил?

Передай, что с первым же этапом духу ее здесь не будет.

98

– Я не затем вовсе. Мне самой ваш Васек... – Клава осек лась, испуганно косясь то на Илюшу, то на незнакомого ей

мужчину.

– Говори при них, – потребовал Игорь Николаевич.

– Я врачихе седьмого должна сказать, – заупрямилась

Клава.

– К вам, Любовь Антоновна, – удивленно воскликнул

Игорь Николаевич.

– Я вас слушаю, – заговорила Любовь Антоновна, пово рачиваясь к Клаве.

– Так при всех нельзя! – с отчаянием выкрикнула Клава.

– Стукнут на меня Ваську, она меня убьет.

– Может и правда нам лучше выйти – предложил не знакомый Клаве мужчина.

– Ни в коем случае, – энергично запротестовал Игорь

Николаевич, – старые фокусы. Вы уйдете, она на себе одежду

порвет и закричит благим матом, что я ее изнасиловать хотел.

– Не буду я кричать, – убито прошептала Клава.

– Зачем ей это делать? – удивилась Любовь Антоновна.

– Низкопробный шантаж. Или я опозорю главврача. Или

Васька ее в больнице оставляй, – пояснил Игорь Николаевич.

– Он ваш Васек! Не мой! – закричала Клава. – Вы его

тут держите! Бьет он меня! И Ритку вашу бить будет! Она у

него!

– Рита в вензоне?! – Любовь Антоновна схватила Клаву

за плечи. – Скажи мне! Я доктор седьмого.

– Вы докторша? – недоверчиво спросила Клава.

– Да, да, – растерянно подтвердила Любовь Антоновна.

– Пообещайте мне, что меня в вензону назад не выгонят...

Я вам такое скажу...

– Я прошу вас, Игорь Николаевич!

– Как лее я могу обещать? Где я помещу эту девицу? В

общем корпусе?

– Меня убьют в вензоне, – заплакала Клава.

– Игорь Николаевич! Рита погибает! Вы доктор или... – Любовь Антоновна с трудом сдержалась, чтоб не сказать лиш нее.

– Немедленно в вензону! – решил Игорь Николаевич.

99

– Обождите, – остановила их Клава. – В вензоне вас

убьют.

– Кто?

– Горячий и Пузырь, как Петрова.

– Его убили? – отрывисто спросил Игорь.

– Нет еще, но убьют. Пузырь договорился с Васьком выз вать Ритку, затащить ее в вензону. Y Петрова не будет никого

и его пришибут. Васек мне велела сказать, что Ритка в вен зоне...

– Значит ее там нет? – с надеждой спросила Любовь

Антоновна.

– Там Рита. Утащили. Петрова, наверно, убили. Ритку они

не тронут, пока Игорь не придет. Зарубят Игоря, тогда и ж е нится Васек на Ритке.

– Илюша! В изоляторе, возле моего кабинета, лежит Пет ров. Беги туда... Не впустят тебя одного, пойдем вместе.

– И я с вами, Игорь Николаевич, – вызвался мужчина, стоявший рядом с Игорем.

– Женщин охраняйте, Тимофей Егорович, – запротесто вал Игорь Николаевич.

– На вахту сообщить бы, – предложил Илюша.

– Надзиратели все знают. Пузырь и Горячий не храброго

десятка. Они без надзирателей не обнаглели бы так. Со мной

сводят счеты.

– Я с вами, – упрямо повторил Тимофей Егорович.

Возле третьего отделения, шагов десять не доходя, Илюша

услышал шум.

– Рвутся подонки, – Игорь Николаевич прибавил шаг.

– Стойте! – Илюша схватил Игоря за плечо. – Втроем не

развернемся, коридор узкий.

– А если их много? – предположил Тимофей Егорович.

– Посмотрим. Встаньте тут. Я загляну... Один, с йожом.

Справлюсь, – прошептал Илюша. Ноги, обутые в резиновые

бахилы, мягко и бесшумно ступили на свежевыструганные

доски соснового пола. Илюша крался к изолятору.

– Открой дверь. Прирежу, – не повышая голоса, требо вал высокий плечистый заключенный.

– Горячий! – окликнул Илюша высокого заключенного.

100

– Чего? – пробурчал Горячий. Он повернулся к Илюше, чтоб посмотреть, кто ж его зовет. В воздухе мелькнул кулак.

Горячий распластался на полу.

– Вставай! – потребовал Илюша. Горячий застонал и, кряхтя, начал подниматься. И вдруг, в какое-то неуловимое

мгновенье, он вскочил на ноги и как разъяренная кошка пры гнул на Илюшу, взмахнув в воздухе ножом. Блестящее лез вие сверкнуло у горла Илюши. Бросок влево – и нож скользнул

в пустоту. Правый кулак угодил в солнечное сплетение, левый

– в массивную челюсть Горячего. Бывший вор глухо охнул и

беспомощно сел на пол. Пальцы Горячего разжались, нож упал

на доски рядом со своим хозяином.

– В мой кабинет его, – распорядился Игорь, вбегая в ко ридор. Илюша и Тимофей Егорович внесли Горячего в каби нет.

– Связать бы его, – вслух подумал Илюша.

– Это я сделаю, – отозвался Тимофей Егорович, снимая

веревочный поясок.

– Развяжется, – с сомнением покачал головой Игорь Ни колаевич.

– Y меня не выпутается, – уверенно возразил Тимофей

Егорович, – морским узлом завяжу, намертво. С юнги служ бу начинал, вязать узлы умею.

Все трое вышли из кабинета, оставив Горячего одного.

Игорь Николаевич тщательно запер дверь.

– Тетя Вера!

– Это вы, Игорь Николаевич?

– Я.

Что-то шепча себе под нос, тетя Вера открыла дверь изо лятора.

– Фулиган. Бандит. Меня грозился зарезать, – пожалова лась тетя Вера.

– Идите отдыхайте, тетя Вера.

– Андрюшку-то с кем оставите?

– С Илюшей. Здесь небезопасно. В случае чего двери не

выдержат. Перенесем Андрея в мой кабинет.

– Игорь Николаевич! Риту-то в вензону воровки пота щили.

– Откуда вы знаете?

101

– Мне девка одна сказала.

– Давно?

– Минут десять-пятнадцать назад.

– Значит ей можно верить, – задумчиво сказал Игорь Ни колаевич.

– Так как ж е с Ритой-то?

– Выручим, тетя Вера, не беспокойтесь.

Топчан с трудом прошел в дверь. Андрей открыл глаза, но, увидев Игоря, заскрипел зубами, чтоб не застонать.

– Оставайся и охраняй Петрова, – Игорь Николаевич дол гим взглядом смерил Илюшу. – Придется туго, пригрози друж кам Горячего. Скажи, что прибьешь его. Не поможет, загляни

под вторую от стены половицу. Она отходит, найдешь чем за щититься.

– Топор? – шепотом спросил Илюша.

– Да, – ответил Игорь Николаевич, крепко пожимая Илье

руку.

Когда Игорь Николаевич и Тимофей Егорович вернулись

в седьмое, Любовь Антоновна встретила их нетерпеливым воз гласом.

– Ну как Андрей?

– Хорошо. Что это у вас? – Игорь Николаевич показал

на бумажку, которую Любовь Антоновна порывисто теребила

в руках.

– Как она к вам попала?

– Бросили в окно. В нее завернули камешек, – пояснила

Любовь Антоновна.

– Что в ней?

– Угроза... Рите. Скорей в вензону!

– Вы не пойдете!

– Пойду, Игорь Николаевич.

– Не отнимайте у меня время. Женщине там делать не чего. Они вооружены.

– Я пойду. – Игорь Николаевич понял, что Любовь Ан тоновна не уступит.

– Хорошо, – согласился он, безнадежно махнув рукой.

– Много вас, – робко предостерегла Клава.

– Двое. Я и Любовь Антоновна.

102

– Одного я вас не пущу. – решительно заявил Тимофей

Егорович.

– Нас двое, Любовь Антоновна поможет.

– Придется драться. Я иду.

– Пошли, Тимофей Егорович, – согласился Игорь Нико лаевич.

– Как же вы незаметно втроем к вензоне подойдете?

– Конечно, лучше подойти незаметно. Но если не удаст ся, ворвемся на ура.

– Что вы, Игорь Николаевич, «на ура», – ужаснулась

Клава. – «Ура» закричите, они Ритку там придушат и вас

порубают. Дежурники с вахты не придут, куплены они. Пу-забор и крикнуть: «Клавка стучит, открывай». Они откроют, забор и крикнуть: «Клавка стучит, открывай». Они откроют, а вы зайдете.

– Спасибо тебе. Как тебя зовут?

– Клава.

– Кончится все благополучно, Клава, в вензону не вер нешься.

– Вы не обманете?

– Не обману.

– Я вам все-все делать буду. Сапоги чистить, одежду сти рать. Только не вертайте меня к Ваську.

– Обещаю, Клава. Не вернешься к нему, – Игорь Нико лаевич ласково потрепал девушку по голове. Нежный румя нец разлился по лицу Клавы. В огромных черных глазах

вспыхнули искры любви и благодарности. – Снимите косынку, профессор. Белое ночью заметно. Наденьте черный халат. Вот

теперь хорошо. Дорогой старайтесь не шуметь, – дал послед нее наставление Игорь Николаевич.

Клава постучала в калитку три раза, так, как учил ее Пу зырь.

– Клавка стучит. Открывай.

Самоохранник заглянул в квадратный волчок и, не увидев

никого, кроме Клавы, открыл калитку. Игорь Николаевич, он

стоял рядом, схватил самоохранника за руку и зажал ему рот

ладонью.

103

– Пикнешь, полжизни отниму и на штрафняк, – шепо том предупредил Игорь Николаевич. – Пузырь тут? – Само охранник замычал. – Другие суки есть в зоне?

– Нет, – просипел самоохранник, шумно втягивая воздух.

– Рука у вас... задохнуться можно.

– Иди вперед, – приказал Игорь Николаевич. – Забаз-лаешь, душу выну. Где Пузырь?

– Он...

– Тише.

– В бараке притырился, товарищ главврач, – шепотом

закончил самоохранник. Игорь Николаевич осторожно открыл

дверь барака. Какая-то женщина, она, как видно, собиралась

выйти, увидев его, закричала истошным голосом: – Игорь! Атас!

– А-а-а! – завизжала Инка Васек, ударяя кулаком по коп тилке. Коптилка опрокинулась на пол. Язычки огня весело

лизали сухие доски. С верхних нар метнулся Пузырь с топо ром в руках. Кто-то из лесбиянок успел потушить другую коп тилку.

– Бей лепилу!

– Мисками в него!

– Досками! – Темнота скрывала лица кричащих, но Игорь

Николаевич по голосу узнавал подружек Инки Васька.

– Падай, суки! – голос Игоря Николаевича прозвучал

так оглушительно, что Любовь Антоновна невольно заткнула

уши.

– Игорь! Берегись! – услыхал он сзади себя.

«Тимофей Егорович...» Игорь взглянул вокруг, глаза уже

начали привыкать к темноте, но ничего не увидел.

– Помоги, – простонал Тимофей Егорович. Игорь Нико лаевич вспомнил, ну как он мог забыть об этом, что в кармане

у него лежит электрический фонарь. Яркий сноп света выхва тил из темноты два лица. Тимофей Егорович обхватил Пузыря

и пытался свалить его, а Пузырь свободной рукой бил своего

противника по голове. По щекам Тимофея Егоровича струйками

стекала кровь. «Свинчаткой бьет...» Первым ударом Игорь

Николаевич сшиб Пузыря на землю и, не дожидаясь, когда он

поднимется, прыгнул ему на грудь.

104

– Что вы делаете? – закричала Любовь Антоновна. Не

отвечая ей, Игорь Николаевич еще несколько раз пнул Пузыря

ногой и, убедившись, что скоро он не поднимется, негромко

приказал:

– Зажгите свет!

– Спичек нет, – ответил испуганный женский голос.

– Зажгите свет! – повторил он, не отходя от Пузыря.

Бывший вор лежал неподвижно. Игорь Николаевич склонился

над ним, прощупал пульс и, больше не опасаясь побитого Пу зыря, вышел на середину барака.

– Чуть пожар не наделали, – будничным голосом загово рил Игорь Николаевич, затаптывая огонь. – Где Рита?

– На нарах девка твоя, – злобно прошипела подруга Ин ки, указывая на лежащую Риту.

– Она без сознания... Ну, Васек, покажу я тебе, – с

угрозой процедил Игорь Николаевич.

– Васек сбежал на вахту, – прошептала Клава.

Игорь Николаевич взял на руки Риту.

– Пойдемте, Любовь Антоновна, – заторопился он.

– С Тимофей Егоровичем плохо.

– Потерял сознание? Что вы молчите, профессор?

– Кажется, да.

– Двоих нести трудно. Сволочи. Сейчас надзиратели при дут.

– Я донесу Риту.

– Упадете, профессор.

– Донесу.

– И я с вами. Я помогу нести Риту.

– Помоги, Клава, – согласился Игорь Николаевич. – Другого выхода нет. – Игорь Николаевич передал женщинам

бесчувственную девушку, а сам, подхватив Тимофея Егорови ча, поспешил к выходу.

105

НА ВАХТЕ

Инка Васек бежала к вахте.

– Ты куда? – окликнул ее знакомый надзиратель.

– Людей бьют! – захлебываясь от злобы, выпалила Инка

Васек.

– Кто бьет? Кого?

– Игорь! В вензоне Пузыря отметелил.

– Пошли на вахту, – оборвал Инку надзиратель. – Рас сказывай.

В караульном помещении сидели трое надзирателей. Двое

играли в карты, третий лениво и монотонно напевал. Увидев

Инку Васька, они, на минуту оставив карты, с интересом уста вились на нее.

– Одна зечка зашла в вензону посмотреть, как мы живем, – начала Инка.

– Дает кобел!

– В гости к ней бабы прутся!

– Дедушке моему расскажи!

– Не темни, Васек! – перебивая друг друга, заговорили

надзиратели.

– Затащили мы ее... Побаловаться. Игорь за ней прибежал.

Дал Пузырю один раз в дыхало, и Пузырь – с кдтушек.

– А Горячий где был? – спросил один из надзирателей.

– Он потолковать ушел с фраером.

– Жаль, – протянул надзиратель, тот самый, что привел

Инку на вахту. – Y Горячего удар мировой!

– Игорь схватил коптилку и хотел поджечь вензону.

– Взрыв хохота заглушил последние слова Инки.

– Ну Игорь! Ну и контрик!

– Он Черное море не поджег?

– А запретка не горит?

– Говори правду, Васек, не маленькие мы, – наперебой

зашумели надзиратели.

106

– Ну я бросил коптилку, – призналась Инка. – Игорь не

ихмеет права бить заключенных! Никто не имеет права!

– Не хохми, Инка!

– На вахте права качаешь?

– Говори или выпуливайся! – возмутились надзиратели.

– Вы сами Пузырю трекнули, чтоб он сделал Игоря, – обозленно выкрикнула Инка, выведенная из себя шутками

надзирателей.

– Заткни хайло!

– На штрафняк захотела?

– Отметелим – и в трюм, – надзиратели обступили Ин ку. Старший сержант, легонько стукнув ее кулаком по шее, спросил:

– Игоря сделали? – Инка Васек не успела открыть рот, а он, повелительно махнув рукой, помолчи мол, продолжал. – Если с главврачом что-нибудь случилось в зоне, можешь не

говорить: нам не заявлял никто, мы ничего не знаем. Я – старший по смене, а не оперуполномоченный. Утром сдам сме ну, вызовут опера, он и разберется во всем.

– Ушел Игорь, – сокрушенно вздохнула Инка Васек.

– Как ушел? Ты сама видела?

– Когда я рвал когти, Игорь в вензоне был. Кто его при тормозит? Пузыря Игорь отметелил, Горячего нет. У коблов

родная зажмет.

– Суки! Верх держат! Фраера их бздят! – разбушевался

старший сержант. – С Игорем справиться не сумели! За что

вас кормят?! Я б вас всех на воровскую командировку погнал!

Нарядилы – суки, воспеты – суки, а работать кто за вас бу дет? Дядя?! Где Горячий?

– Я не дешевка, чтоб бегать за Горячим, – истерично

выкрикнула Инка.

– Ты на меня психа не спускай! – вспылил старший сер жант. – Где Горячий?

– С фраером пошел толковать, я уже говорила, – напом нила Инка.

– Пять раз повторишь, если надо. С каким фраером? – допытывался старший сержант.

107

– С Петровым. Игорь наверняка подловил Горячего и

пропустил его на котлеты. Он как пропустит – паморки отши бет до утра. В зоне верняк валяется Горячий.

– Твои сифилисные лахудры подтвердят, что Игорь напал

на Пузыря и пытался поджечь барак? – деловито осведомился

старший сержант.

– Что я им трекну, то они и подпишут, – заверила Инка

Васек.

– Хорошо. Пузырь откуда пришел?

– С сорок первой, – ответил один из надзирателей.

– А кем он там был?

– Нарядчиком.

– А Горячий?

– С третьей известковой, – степенно пояснил ефрейтор и, не дожидаясь следующего вопроса, добавил, – Горячий вос питателем там был.

– Как фамилия Горячего?

– Y него штук семь или девять фамилий: Лапшин, он же

Кузьмин, он же Сидоров, – охотно перечислял ефрейтор.

– Игорь запоет у меня! Поджег барак, избил нарядчика и

воспитателя, напал на больных. Не выкрутится! – старший

сержант мстительно улыбнулся. – Товарищ майор доволен

останется.

– Y Игоря рука наверху, – предупредил ефрейтор.

– Не поможет, – уверенно заявил старший сержант. – Протокол составим – и оперу.

– Другой лепило, может, и горючего не даст, – тоскливо

вздохнул узкогрудый рыжий надзиратель.

– А куда он денется? – презрительно усмехнулся стар ший сержант. – По одной половине будет ходить? Не даст

горючего, отметелим и в трюм.

– Чего ждем? Прихватим Игоря, – посоветовал ефрей тор.

– Иди за Игорем. И ты, – приказал старший сержант, указывая на рыжего. – По-хорошему с Игорем сперва. Не

пойдет – припугните.

– Не волнуйся, – успокоил ефрейтор старшего сержан та. – Все в ажуре будет.

108

– А ты, – обратился старший сержант к Ваську, – беги

к своим коблам и шумни им об Игоре. Где его кабинет – знаешь. Канайте туда и Горячего выручайте.

– А вдруг там его нет?

– Наше дело выручать. Ценный человек погибает. Только

без надзирателей не начинайте!

– Будет исполнено, гражданин начальник, – лихо козыр нула Инка Васек, торопливо покидая вахту.

БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ

Клава и Любовь Антоновна несли Риту. По их учащенно му дыханию Игорь Николаевич понял, что обе женщины, мо лодая и старая, выбились из сил.

– Дойдете? – встревоженно спросил он.

– Дойду, – задыхаясь ответила Любовь Антоновна. – Перевязать... Тимофея Егоровича.

– Некогда. Сейчас прибегут дежурные. Двадцать шагов

осталось. Я загляну в коридор, нет ли надзирателей. – Игорь

Николаевич положил на землю Тимофея Егоровича и бесшум но, на цыпочках, с легкостью для его фигуры необыкновенной, побежал к третьему корпусу. – Нет никого, – прошептал он, возвращаясь назад. Они крадучись вошли в коридор.

– Илюша, – вполголоса позвал Игорь Николаевич.

– Это вы? – спросил из-за двери Илюша.

– Я. Не узнал? – Войдя в кабинет, Игорь Николаевич

положил Тимофея Егоровича на свой топчан. – Посвети, Илюша. Я осмотрю Тимофея Егоровича. Так-так... Череп, ка жется, не проломлен. Ушиб мягких тканей. Иод!

– Где он? – спросил Илюша.

– В тумбочке. Кипящей воды нет. Залью раны йодом. Нож ницы. – Илюша протянул Игорю Николаевичу ножницы. – Что с Ритой? – спросил он, выстригая волосы вокруг крово точащей раны.

109

– Эмоциональный шок. Наружных повреждений нет.

Пульс аритмичен, замедлен. Тридцать шесть тридцать восемь

ударов в минуту, – исчерпывающе пояснила Любовь Анто новна.

– Что вы предлагаете?

– Полный покой. Через полчаса, если будет улучшение, морфин. И еще... – Любовь Антоновна неожиданно смолкла.

– Что еще? – нетерпеливо спросил Игорь Николаевич.

– С доктором плохо, – встревоженно сказал Илюша.

– Боже мой! – в отчаянии воскликнул Игорь Николае вич. – Бинтовать умеешь?

– Умею. На курсах санинструкторов...

– Бинтуй! – оборвал Игорь Николаевич Илюшу. – Вы

меня слышите, профессор?!

– Слышу... Сердце... колет... – Слабый голос Любови Ан тоновны заглушил громкий стук в дверь.

– Игорь! Ты здесь? – крикнули из коридора. Игорь Ни колаевич посмотрел на Илюшу и приложил палец к губам.

– Я свет из окна видел, открой! Окно-то ты не занавесил.

– Забыл. – Игорь Николаевич выругался и хлопнул себя

по лбу. – Дурак!

– Тут он! Я – воспет с третьей известковой! – завопил

Горячий, до этой минуты не подававший признаков жизни.

– Я тебя перевоспитаю, гражданин воспет, – пообещал

Игорь Николаевич, заталкивая в рот Горячего грязный носовой

платок.

– Поглубже. В самую глотку, – советовал Илюша, про должая бинтовать Тимофея Егоровича. Игорь Николаевич пре достерегающе поднял руку.

– Что вам нужно? – как можно спокойнее спросил он.

– Впусти нас, поговорим, – вкрадчиво попросил надзи ратель.

– Я отдыхать лег. Утром придешь, побеседуем.

– Не темни, Игорь, нам Горячий нужен. Открывай! – потребовал надзиратель.

– Кончай треп, лепило!

– Не рвись, Рыжий! Не открою! Завтра с управлением по говорю о тебе.

110

– Ты меня на бога не бери! Майору нажалуешься? – ехидно спросил Рыжий.

– На майора стукну в управление. И про тебя не забуду.

– Голос Игоря Николаевича прозвучал внушительно и резко.

– А я тут при чем? – растерянно пробормотал Рыжий.

– Мне сказали привести тебя, я и выполняю. Я солдат. При казы не обсуждаются.

– Кто же приказал? – поинтересовался Игорь Николае вич.

– Кто, кто... Старший сержант. Много будешь знать...

– Вернись и доложи, что я пошел, – посоветовал Игорь

Николаевич.

– Горячего отдай! – потребовал Рыжий.

– Уйдете отсюда, вышвырну твоего Горячего. Пусть хоть

до утра лекции вам читает. Закатишь лекцию? – спросил Игорь

Николаевич, вынимая изо рта Горячего платок.

– Развяжи, Игорь, – заюлил Горячий. – Я ж тебя не

трогал. Фраера...

– Ни в коем случае! – запротестовал Илюша. Не обращая

внимания на стук и угрозы надзирателя, Игорь Николаевич

присел возле Любови Антоновны.

– Беда иметь дело с женщинами, – вздохнула она. – У

одной эмоциональный шок, у другой – заурядный обморок.

– Вам вредно говорить, профессор.

– Пусти, Игорь! – настойчиво требовал Рыжий.

– Вы не откроете им? – испуганно спросила Клава.

– Сядь и не суйся, когда тебя не спрашивают, – прикрик нул Игорь Николаевич на Клаву.

– Как бы они не догадались заглянуть в землянку, – вслух подумала Любовь Антоновна.

– Т-с-с! Услышат, – предостерег Игорь Николаевич.

– В землянку канайте! – диким голосом завопил Горя чий. – Там Игорева баба! – Илюша подскочил к воспитателю

третьей известковой и схватил его за горло. Горячий захри пел. Отвислые щеки Горячего покрылись пятнами. Синий нос

побагровел. Побелевшие губы судорожно вздрагивали. А в бес цветных водянистых глазах застыл животный ужас.

111

– Отпусти его. Удушишь, – уговаривал Игорь Николае вич, с трудом отрывая руки Илюши от горла Горячего. Зазве нело разбитое стекло. Над ухом Илюши просвистел камень.

– Бей контриков! – раздался за окном истошный крик.

– Лежачего не быот!

В окно градом полетели камни. Они со звоном ударялись о

прутья решетки. Один из них угодил в Горячего.

– Открывай, Игорь! Народ требует! Заключенные твои

товарищи, – настаивал Рыжий.

– Не пуляйтесь камнями! Меня убьете! Меня, – орал пере пуганный Горячий.

– Эй вы! Народ! – закричал Игорь Николаевич, подходя

к окну. – Еще один камень и я задушу Горячего! Труп его от сюда заберете!

– Не имеешь права!

– Вышку получишь! – бесновались за окном.

– А я контрик, мне все разрешено! Души его! – свирепо

приказал Игорь Николаевич.

– Меня задушат. Не пуляйте камнями, – плаксиво молил

Горячий.

– Дежурники! Ломайте двери!

– Воспитателя убивают! Честного человека!

– Где же советская власть? – вразнобой визжали за ок ном.

– Не открывайте! Они меня убьют! – плакала Клава.

– Лежачих не бьют?! – голос Игоря Николаевича дрожал

от ярости. – Вы камнями в больных женщин швыряете! Вам

можно.

– Открыл бы по-хорошему, – миролюбиво предложил Ры жий.

– Я вам живой не дамся! И запомни, Рыжий, завтра по говорю с управлением – мало тебе не будет! Я слов на ветер

не бросаю!

– Не пугай, Игорь! Нам что приказано, то мы и делаем!

Зря ты артачишься.

– Уходите! За меня с вас спросят!

– Трекаешь, Игорь! За контриков ни с кого не спраши вают!

112

– Утром убедишься, Рыжий! Я сам на вахту приду. Как

бы вам не всыпали по тому месту, откуда ноги растут.

– Ладно, Игорь, уйдем! – согласился Рыжий. – Ты на

прощанье дал бы нам обогреться.

– Через окно получите.

– А что как в землянку заглянем? Горячий кричал, баба

твоя там!

– Идиоты! Где ж е там баба моя прячется? Одна чокну тая, вторая – тубик, третья – старуха, – Игорь Николаевич

громко захохотал.

– Ты, пожалуй, прав, – согласился Рыжий. – Разгоним

мы коблов, только чур не на сухую.

– Два пузырька отвалю! Гони эту падаль отсюда! – по требовал Игорь Николаевич.

– Мало, Игорь!

– Три! Больше ни капли нет.

– Вот и хорошо! – обрадовался Рыжий. – По баракам

расходись! – звонкий голос Рыжего разорвал наступившую

тишину.

– Сами же велели прийти, – проворчал кто-то за окном.

– Я тебе велю! – окрысился Рыжий. – Шагом марш на

место! Уводи, Васек, своих коблов! – подружки Васька, ру гаясь и ворча себе под нос, удалились.

– Давай, Игорь! – напомнил Рыжий, подходя к окну.

Игорь Николаевич приподнял половицу, достал три бутылки

спирту и подал их в окно.

– Маловато! Еще бы одну!

– Больше нет, Рыжий! Последние из гашника отдал.

– Об нас не упоминай в правлении, – подал голос ефрей тор.

– Могила! – поклялся Игорь Николаевич.

– Если погоришь, Игорь, возьмут тебя в центральный

изолятор, тогда уж скажи, что мы без дела не сидели. О Ваське

помяни и что рвались мы не забудь.

– Обещаю.

– Тебе можно верить, Игорь. Хороший ты мужик! Я ж

говорил, зачем нам другой лепило! – расчувствовался Рыжий.

– Иди! Небось тебя приятели ждут, им тоже выпить

охота!

113

– И правда, пойду, – сказал Рыжий и вскоре шаги над зирателей затихли за окном.

– Игорь Николаевич!

– Рита! – обрадовался Игорь Николаевич, подсаживаясь

к девушке.

– С доктором... ничего не случилось?

– Здесь я, Рита, – откликнулась Любовь Антоновна.

– Лягте хоть вы! – рассердился Игорь Николаевич. – Мало мне заботы!

– Ей плохо? – спросила Рита. – Я подойду...

– А ну ляг! Минуты врозь прожить не могут, – ворчал

Игорь Николаевич, укладывая Риту.

– Меня к доктору позвали... Потом схватили за горло.

Это было или мне показалось?

– Руку дай, – потребовал Игорь Николаевич, не отвечая