Текст книги "Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К°"

Автор книги: Григорий Василенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

40

Пути к бегству Рамони и Вартанову были отрезаны. В высоком бурьяне за кирпичной стеной укрыться не удалось.

Их задержали в автомашине как раз в тот момент, когда они, поторговавшись, рассчитывались рублями и долларами. Увлеченный пересчитыванием купюр, Марчелло от неожиданности застыл с бумажками в руках, когда увидел перед собой чекистов. Ослепительно вспыхивали фотоаппараты. Оба «бизнесмена» поначалу никак не могли прийти в себя. Деньги вывалились из рук.

– Каким образом вещи оказались в машине? – спросил подъехавший к месту задержания майор Евдокимов. – Вам вопрос, Вартанов.

– Он принес, – кивнул бармен на Марчелло.

– Когда?

– Сейчас.

Рамони перевели ответ Вартанова. Марчелло, с изумлением глядя на партнера, заговорил быстро и гневно, однако уклонился от ответа по существу.

– Ваши джинсы?

– Мои, – вынужден был сознаться Рамони.

– Вы их принесли сюда?

– Нет. Он, – указал итальянец на Вартанова. – Сам их погрузил в порту. С территории порта я ничего не выносил.

– Слышали, Вартанов? В порту вы получили эти тряпицы. Так?

– Какое это имеет значение, – медленно приходил в себя бармен.

– Ваша машина сегодня стояла в порту у причала?

– Ну, стояла. Что из того?

– Там вы загрузили машину джинсами? Вартанов, переминаясь с ноги на ногу, молчал. Отпираться было бесполезно...

После оформления соответствующих протоколов итальянец и бармен были доставлены в порт. На борт «Амалии» поднялись сотрудники таможни для повторного досмотра судна в связи с обнаруженной в пакете лесоматериалов контрабандой и задержанием с поличным члена экипажа Марчелло Рамони с местным фарцовщиком Вартановым. Таможенники нашли тайники, в одном из которых оказались еще не переправленные на берег вещи.

В присутствии капитана «Амалии» в каюте Рамони таможенники обнаружили любопытный вопросник под названием «Наблюдение за судами». В нем предлагалось регистрировать «все суда Восточного блока и коммунистических стран в море или в порту», содержались инструкции, которые уточняли и поясняли, что и как необходимо фиксировать. Особое внимание отводилось военным кораблям. Предлагалось, в частности, сообщать «порт или море, тип, номер, курс, вооружение, тоннаж». Один из разделов вопросника указывал на важность сбора сведений, относящихся к «работам на причалах», подчеркивалась важность определения «транзитных и военных грузов», портов их назначения. Авторы вопросника не прошли мимо «военных сооружений», требуя добывания информации об «оборонительных сооружениях в морских портах, антенных устройствах, помещениях и сооружениях, предназначенных для военных целей». Не забыли и о добывании советских документов, образцов штемпелей, печатей, различного рода справок, так необходимых для их агентов.

Помимо вопросника, в тайнике, оборудованном в каюте Марчелло, находился план-схема новочерноморского порта С обозначениями его важнейших сооружений, нефтеналивных причалов, военных объектов и находившихся здесь советских и иностранных судов. На отдельном листке был нарисован военный корабль и указаны его основные данные с пометкой даты и часов захода судна в порт.

В тайнике были также обнаружены две пробирки с водой и грунтом, рубли, доллары, лиры, а также записная книжка с адресами.

Капитан, наблюдая за досмотром, нервничал, стремился отмежеваться от Рамони, которого, по его словам, однажды навязали ему. Сожалел, что ему тогда пришлось согласиться.

– Уже не первый год я вожу суда в советские порты, и у меня не возникало никаких проблем с советскими портовыми властями. Я доволен работой. Все вопросы решаются быстро, к обоюдному удовлетворению, в дружеском духе, – заявил капитан таможенникам. – Я приношу извинение за случившееся и незамедлительно проинформирую судовладельца о действиях штурмана Рамони. Как говорят русские, в семье не без урода.

Майор Евдокимов тщательно рассматривал изъятые из тайника шпионские записи, а потом, выслушав таможенников, предъявил их Рамони. Тот попытался как-то объяснить содержание и оправдать хранение заметок и предметов в тайнике.

– Я коллекционирую воду и грунт, – невнятно бормотал Марчелло, когда Евдокимов показал ему пробирки. – Хотел посадить крохотные цветочки на грунте, чтобы они стояли в каюте. Разве это не дозволено? Зайдите к капитану, у него тоже есть земля. В каждой каюте найдется горшочек с грунтом и цветами. Моряк скучает по берегу. Смею вас заверить, что не для анализа я взял пробы.

– Вот вы и ответили на мой вопрос, который я, кстати, еще и не задавал, – сказал с улыбкой Евдокимов. – Вывоз проб грунта и растений запрещается.

Итальянец молчал.

– А это что? – предъявил Евдокимов вопросник. – Руководство по сбору коллекций?

– Это... – запнулся Рамони, не зная, что ответить и как объяснить. – Это – анкета.

– А это ответы на анкету? – показал Евдокимов записи Рамони. – Кстати, зачем вам понадобилось наносить на карту точное место стоянки корабля?

Штурман замолчал, попросил разрешения закурить. Дата под контуром военного корабля выдавала его с головой.

– Молчите. Тогда я вам скажу. Карта и другие записи изобличают вас в том, что вы занимались в нашем порту сбором шпионской информации, чтобы передать ее в натовские штабы, где планируются акции наподобие той, что провели наемники ЦРУ в никарагуанском порту.

Когда Рамони перевели эти слова, он стал горячо уверять майора, что ничего подобного он не замышлял, хотя и признает, что собирал информацию о навигационной обстановке.

– Сведения о ракетах передали?

– О каких ракетах?..

– О тех, что фотографировали, когда ездили с невестой в ресторан «На семи ветрах».

Листая записную книжку Рамони, майор Евдокимов обнаружил в ней фамилию и адрес Чукрина. Эта запись его больше, всего заинтересовала.

– Кто такой Чукрин Валерий? – спросил Евдокимов.

– Не знаю.

– Фамилия и адрес значатся в вашей записной книжке. Как же они оказались в ней?

– Мне назвали эту фамилию и адрес.

– Где и кто?

Рамони очень не хотелось отвечать на этот вопрос, но майор ждал. Придумать хоть что-нибудь более или менее правдоподобное никак не удавалось.

– В капитанерии порта Монполи мой знакомый назвал Чукрина как синьора, к которому можно в случае надобности обратиться, – придумал наконец Рамони.

– Вы встречались с Чукриным?

– Нет.

– А ваш знакомый из капитанерии?..

– Он мне об этом не говорил.

– Кто этот ваш знакомый?

– Сержант.

– В капитанерии?

– Да.

– Военный?

– Сотрудник службы информации.

– Разведки?

– Можете считать, что – разведки.

– Зачем же ему понадобился советский гражданин Чукрин? Откуда он его знает? Может, встречался с ним?

Беседовавший с ним сотрудник советской службы безопасности, как правильно полагал Рамони, находил такие к нему вопросы, от которых невозможно уйти. В руках майора были вещественные доказательства, не оставлявшие никакого сомнения в связях Рамони с натовскими спецслужбами и его практических действиях. Чтобы не выглядеть совсем глупым и смешным, Марчелло вынужден был кое-что признать сразу. Скрыть очевидное, несмотря на все старания, он не мог.

– Сержант просил меня найти в Новочерноморске Чукрина, побывать на улице, где он живет, посмотреть на его дом. Но я ничего этого не делал, – говорил итальянец.

– Почему?

– Меня задержали.

– Как вы намеревались выполнить это задание разведки?

– Я хотел попросить бармена Вартанова помочь мне найти Чукрина.

– Вы говорили сержанту о том, что намерены прибегнуть к помощи Вартанова?

– Я сказал, что попрошу Вартанова найти Чукрина.

– За это решили заплатить ему джинсами?

Опять Евдокимов своими вопросами загонял его в угол. Рамони уже начинало казаться, что майор в курсе последнего инструктажа, который проводил с ним американец. Итальянец молчал. Отрицать он не мог, так как с джинсами попался не только в городе, но и в порту. Да еще тайник... Случайность такой взаимосвязи исключалась.

– Вам в капитанерии подсказали, как переместить джинсы с теплохода на берег, то есть, по сути, через Государственную границу СССР, или это ваше изобретение?

– Это я сам придумал. Наблюдая за погрузкой, пришел к мысли использовать пакет пиломатериалов.

– По законам нашей страны, вы совершили преступление. Капитан судна об этом проинформирован. Он присутствовал при досмотре судна, видел ваши тайники и изъятые из них контрабандные товары и шпионские материалы. Что вы имеете сказать по этому поводу?

– Я совершил ошибку и хотел бы письменно принести извинения, изложить обстоятельства, просить прощения у советских властей.

Майор Евдокимов дал Рамони бумагу, и тот склонился за столом. В своей объяснительной записке он писал:

«Я, Марчелло Рамони, гражданин Италии, работаю на судне «Амалия». С 1981 года периодически посещаю Новочерноморск на своем судне. В 1982 году в порту Монполи я встретился с сержантом капитанерии порта, который предложил мне собирать сведения о советских и других судах, хотел знать их названия и номера, а также данные о движении грузов и назначении сооружений в порту. В дальнейшем я имел встречи с сотрудниками службы информации – капитанерии порта. В своей жизни я сделал ошибку и обещаю советским властям больше не делать этого».

...Вартанова в это время допрашивал следователь капитан Бородкин. Перед тем как отправиться на доклад к полковнику Шахтанину, Евдокимов по пути зашел к нему в кабинет, чтобы послушать показания Вартанова.

Увидев майора, бармен оборвал свои показания на полуслове.

– Продолжайте, Вартанов, – сказал Бородкин, – майор нам не помешает.

– Валюту покупал у иностранных моряков, приходивших в Новочерноморск. Обычно это происходило в баре ресторана «Бригантина», куда приходили иностранцы, или вечером возле бара «Парус». Им же и перепродавал, – цедил сквозь зубы Эдик.

– Как договаривались с иностранцами?

– Очень просто. «Бизнес есть?» – спрашиваю у иностранца. Если есть, то он кивает головой. Протягиваю ему долларовую купюру или марку ФРГ. Начинаем торговаться.

– И с Рамони так же?

– Примерно.

– Сколько вы ему платили за джинсы?

– Смотря за какие... От ста сорока до двухсот рэ с хвостиком.

– Где и как вы познакомились с Рамони?

– Познакомила нас Нина Шаталова в баре. Потом он часто ко мне забегал.

– Что вы о нем можете сказать?

– Хитрый партнер, коварный и далеко не глупый. Подсовывал товар с дефектами. Втянул меня в бизнес, где не существует запрета на удары ниже пояса.

– Партия часов тоже была с дефектами?

– Каких часов?

– Которые вы бросили, когда вас преследовал милиционер.

– Ничего не знаю. Не берите на мушку.

– Вы же убежали от милиционера, а пояс с часами бросили.

– Не помню такого события.

– Проведем опознание, а потом – очную ставку с милиционером, чтобы восстановить в вашей памяти это событие.

– Пардон. Было дело, – подумав, решил избежать очной ставки Вартанов.

– Часы привез Рамони?

– Не имею представления.

– Спросим у итальянского штурмана.

– Он... Он принес мне часы. Я их бросил. Какая для меня выгода...

Евдокимов торопился, попросил разрешения у следователя задать два вопроса.

– Скажите, Вартанов, вы Чукрина знаете?

– Что-то слышал.

– Кто он?

– Кажется, моряк. Может, ошибаюсь.

– Рамони интересовался у вас Чукриным?

– Что-то не припоминаю.

Следствие по делу Вартанова только начиналось. С санкции прокурора он в тот же день был арестован. Предстояла большая и нелегкая работа по расследованию не только его валютно-контрабандных сделок, но и занятий так называемым видеобизнесом.

Поздним вечером уставший Евдокимов со всеми материалами пришел на доклад к полковнику Шахтанину. Николай Васильевич послушал его и спросил:

– Что будем делать? В отношении Вартанова ясно. Его надо привлекать к уголовной ответственности. А Рамони?

– Собрано достаточно улик для привлечения к ответственности того и другого. К тому же Рамони и Вартанов не отрицают свои преступные действия. Косвенное подтверждение находят и материалы в отношении возни спецслужб вокруг Чукрина. В этом деле тоже надо разобраться.

– Иди отдыхай, а я доложу обо всем генералу. Завтра утром заходи. Возьми дежурную машину, пусть подбросит до дома.

41

Отпустив майора домой, Николай Васильевич тут же зашел к генералу Гаевому.

– Чем порадуете? – спросил Алексей Иванович, снимая очки и потирая уставшие, натруженные за день глаза.

– Особо нечем, – как обычно, сказал сдержанный в эмоциях полковник.

– А не особо?..

– Кое-что есть.

– Слушаю.

– Евдокимов доложил о всех перипетиях сегодняшнего дня. В основном все наши прогнозы и подозрения в отношении святой троицы подтвердились. Правда, еще не все закончено... Рамони признался, что был завербован в капитанерии и занимался сбором информации в нашем порту. Написал объяснение. Бармен Вартанов – контрабандист и валютчик. Вместе с итальянцем захвачен оперативной группой с поличным. Всего в городе и порту изъято триста джинсов. На судне таможенниками обнаружен тайник в каюте Рамони. В нем еще двести джинсов. Обыск в квартире Вартанова (он проживает у своей тетки) еще не закончен, но кое-что уже удалось найти. В тайнике – стеклянные банки со сторублевыми и пятидесятирублевыми купюрами. Всего тридцать тысяч. Найдены бриллианты, золото и видеокассеты с записями порнографических фильмов. В общем, попался «Удав». Говорит, все это накопил, выкладывался до пределов, чтобы потом жить красиво.

– Где фильмы доставал?

– У иностранных моряков и какого-то фирмача по кличке «Мирон», который летом гастролировал на Черноморском побережье. Подтверждается поступившая информация о просмотре в баре в ночное время, так сказать, избранной публикой западной киностряпни. И, наконец, Чукрин. В записной книжке Рамони имеется его адрес.

– Значит, те, кто вербовал Рамони, вербовал и Чукрина? Одна компания...

– Очевидно, так, Алексей Иванович. Надо многие обстоятельства дополнительно уточнить как у Рамони, так и у Чукрина.

– Чукрина хотели прибрать к рукам по довольно грубоватой схеме, построенной на излюбленной провокации – запутать, а потом, шантажируя, купить на тряпках. Что ж, все рассчитано, и хищники довольно основательно зажали добычу зубами. Уж больно заманчивой показалась им должность радиста.

Чекисты еще долго с профессиональным подходом разбирали случай с Чукриным. Потом снова перешли к иностранцу.

– Рамони давалось задание по ракетам или это его инициатива? – спросил генерал.

– Ему было предложено найти полигон в районе Новочерноморска и посмотреть, что на нем есть. Конечно, он всего нам не рассказывает. Но деваться ему некуда, поскольку в тайнике обнаружены специальный вопросник и его собственноручные записи шпионской информации. На проявленной пленке, которую тоже нашли в тайнике, засняты портовые сооружения, грузы, многие суда и тот наш военный корабль.

– Ну что ж, «ракеты» сослужили нам хорошую службу. Спасибо полигонщикам. И военным морякам тоже.

Николай Васильевич нашел в папке объяснение Рамони и передал его генералу. Тот внимательно прочитал перевод и спросил:

– Какие будут предложения?

Полковник некоторое время раздумывал, да и генерал, задав этот вопрос, взвешивал создавшуюся ситуацию с иностранным моряком.

Действия Марчелло Рамони не были случайностью. Генерал знал, что спецслужбы Североатлантического блока, следуя указаниям ЦРУ, РУМО и Пентагона «превратить Советы в изолированный остров, чтобы владеть остальным миром», развернули бешеную гонку морских вооружений, тренируют на своих военно-морских базах диверсионные группы, которые изучают намеченные порты и гавани в целях уничтожения с помощью мин и специальных зарядов портовых сооружений, прибрежных военных объектов и кораблей.

Сведения, которые собирал в советском порту Рамони, нужны были именно для этих целей.

Мнения генерала и полковника на этот счет целиком совпадали.

К концу следующего дня было принято согласованное решение и в отношении иностранца. Оно гласило:

«Учитывая добровольное признание Марчелло Рамони, советские компетентные органы, руководствуясь принципами гуманизма, решили ограничиться выдворением итальянского моряка из нашей страны без права въезда в СССР».

Узнав об этом решении, вынуждена была подвести итог и иностранная пресса:

«История агента 007, введенного в экипаж грузового торгового судна, лопнула как мыльный пузырь».

А статья в советской газете заканчивалась словами чекиста, принимавшего участие в разоблачении агента.

«Знаете, что лучше всего успокаивает после самого напряженного дня? – сказал он корреспонденту. – Голоса детей. Ведь мы работаем ради их спокойствия, их будущего, ради мира на земле».