Текст книги "Скайлар"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Ты действительно совершил серьезное преступление, парень?

– Ты хочешь сказать, более серьезное, чем убийство?

– Хорошая курица, – сообщил бас из соседней камеры.

– Они посадили меня сюда вместо Скайлара, – продолжил Джон. – Я ехал на автомобиле дяди Дэна. Поначалу они думали, что я – Скайлар. Потому решили сунуть меня сюда. Может, за то, что поцарапали мне лицо.

– Тебе поцарапали лицо?

– Ничего страшного.

– А-г-г-г-г, – подал голос напарник Тэнди.

– Одну нью-йоркскую минуту, Дуфус. – Девушка встала, уперла руки в боки. – Наверное, ты хочешь выбраться отсюда?

– Да, пожалуй.

– То есть ты не имеешь ничего против побега из тюрьмы?

– Я не сделал ничего такого, чтобы сажать меня сюда.

– И в камере тебе не нравится?

– Конечно, нет.

– Джан-Тан, я заметила, что за время нашего разговора ты ни разу не назвал меня по имени.

– Нет, не назвал.

– Ты знаешь, как меня зовут, Джан-Тан?

– Не могу вспомнить.

– Мы встречались.

– Я видел тебя вчера утром, в ванной.

– Ты видел меня и за завтраком. И мог бы увидеть в «Холлере» в пятницу вечером, если б таращился как петух на куриное дерьмо.

– Мне очень жаль, что я не знаю твоего имени. А это Дуфус?

– То, что от него осталось. Он тает на глазах.

– Хэй, Дуфус? Как поживаешь?

– А-г-г-г-г.

– Выговор у тебя выправляется, – похвалила его девушка. – Меня зовут Тэнди Макджейн.

– Понятно.

– Не забудешь?

– Никогда.

– Отлично. – Тэнди Макджейн наклонилась и протянула руку Джан-Тану. – Поторопись. Скайлар нас ждет.

Джон поднял руку.

До руки Тэнди не достал.

– Залезай на решетку, парень! – подсказала ему Тэнди Макджейн. – Или ты еще ни разу не убегал из тюрьмы?

Глава 13

– Джан-Тан, ты поедешь со мной.

Красный пикап стоял напротив здания, в котором располагалось управление шерифа. Скайлар перегнулся через пассажирское сиденье и открыл дверцу. Стоя на тротуаре, Джон заглянул в кабину:

– Никогда.

– Что значит «никогда»?

– Я поеду с Дуфусом и Тэнди Макджейн.

– Я велел им сразу ехать домой. Они уже уехали.

– О нет.

– О да.

Сказав, что он не хочет иметь с этим ничего общего, Джон юркнул в тень домов, пока Дуфус, Тэнди и Скайлар вызволяли зеленый «Форд» Дэна Уитфилда с полицейской стоянки.

– Перестань, Джан-Тан. Ты удрал из той же тюрьмы, что и я. Я высажу тебя около фермы.

– Скайлар, ты, возможно, кого-то убил.

– Возможно. А может, и нет.

– Тебя ищет закон.

– Вот тебе и еще одна веская причина того, чтобы не отираться около тюрьмы округа, Джан-Тан. Если кто-то из помощников шерифа высунется из окна, увидит нас и бросится за нами, схватят-то тебя. А ты уже понял, что различий между нами они не делают.

– Я знаю, что ты только что украл автомобиль с полицейской стоянки.

– Украл автомобиль? Да как можно украсть автомобиль отца? И потом, он ему нужен, чтобы завтра поехать на работу.

– Однако ты забрал его с полицейской стоянки.

– А какое право имела полиция держать его там? Джан-Тан, вины на автомобиле не больше, чем на буквах алфавита. Если только из них не складываются нехорошие слова.

– Ну…

– Джан-Тан! Ты хочешь идти домой пешком? Это четырнадцать миль.[13]13
  Расстояние, отделяющее «Камалдон-Фарм», где проживает Грегори Макдональд, отгородка Пуласки, штат Теннесси, очень даже похожего на городок, в котором происходят описываемые в романе события.


[Закрыть] И скорее всего по пути на тебя нападут тварипопари.

Джон залез в кабину, захлопнул дверцу.

– Вот так-то. сэр. – Скайлар тронул пикап с места. – Закон есть закон, но лучше не иметь дело с твари– попари.

– Ты сказал, что Дуфус и Тэнди уехали домой?

– Да.

– Означает ли это, что мы сейчас домой не поедем.

– Черт побери, Джан-Тан, а ты умен! – С городской площади Скайлар свернул на улицу, ведущую к автостраде. – Чертовски умен. Неудивительно, что тебе выдали аттестат, не попросив сдать выпускные экзамены.

– Ты об этом знаешь?

– Мама как-то напомнила, когда я ночь напролет корпел над учебниками.

– Я скорее поверю, что ты ночь напролет с кем-то трахался.

– Завидный ты у нас парень, Джан-Тан. Красавчик, богатенький, да еще чертовски умный. Редкое сочетание, не правда ли?

– Тебе тоже грех жаловаться, Скайлар.

– А что я? Деревенщина, косноязычный, покусанный блохами, ноги в дерьме, задница в прыщах.

– А главное, я не могу понять, почему женщины так любят тебя, Скайлар.

– Женщины?

– Тэнди Макджейн обожает тебя. Черт побери, Скайлар, она помогла тебе убежать из тюрьмы, куда тебя посадили по подозрению в убийстве первой степени.

– Она – верный друг. – Пикап скатился с крутого холма. – Тебе она тоже помогла.

– Я был не заключенным. Заложником.

– В одном помощникам шерифа надо отдать должное, Джан-Тан. Их заботами лицо у тебя стало куда лучше. Начал проступать настоящий Джан-Тан!

Джон провел пальцами по щеке, в тусклом свете приборного щитка всмотрелся в грязь и засохшую кровь, оставшиеся на подушечках.

– Ни одна девушка не вытирала меня полотенцем после душа.

– У тебя нет подруг, Джан-Тан, или полотенца?

– На вечеринке Мэри Лу Саймс, возможно, ругалась на тебя, но когда она заглядывала тебе в глаза, взгляд ее уходил ниже, опускаясь до самых штанов.

– Потому что там тепло и уютно. Полагаю, она об этом знала.

– Ты гладил голую ногу официантки в «Холлере», а она, черт бы тебя побрал, Скайлар, дрожала от счастья, как дрожит пьяница, выпивающий первый за день стакан.

– Ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как сексуальное удовольствие, Джан-Тан?

– Слышал.

– Конечно же, слышал. Извини, забыл, что у тебя заразная болезнь, так что тебе остается только слушать.

– Так что ты можешь сказать о сексуальном удовольствии?

– Видишь ли, в довольно юном возрасте я обнаружил, что в мире с этим не густо, хотя многие утверждают, что это не так. Наверное, ты не будешь спорить, Джан-Тан, что на практике речь идет об утолении сексуальных, то есть плотских, желаний, а не о сексуальном удовольствии. Ты понимаешь – слам, бам, спасибо, мадам.

– А разве не этим ты промышляешь?

– Черт, да нет же. Зачем это нужно? Если для обоих партнеров это игра, удовольствия куда больше!

– И где же ты этому научился, деревенщина?

– У миссис Даффи.

– Миссис Даффи?

– Раньше она не была такой толстой.

– Когда? Сколько тебе было лет?

– Около девяти.

– Это же преступление.

– Некоторые считают преступлением учиться играть на скрипке. Для кого-то так оно и есть.

– Миссис Даффи обучает и Дуфуса?

– Разумеется, нет.

– Дуфус не привлекает ее так же, как ты, да? Скайлар, как такое может быть, что ты, отъявленный бабник, обожаешь ходить в церковь, во все горло славишь Господа, да еще играешь в его честь на трубе?

– Ах, Джан-Тан. При твоем-то уме не понимать разницы между снежинкой и лунным лучом.

– Оставь свои чертовы метафоры, Скайлар! Как ты можешь одновременно шляться по бабам и ходить в церковь?

– Чувство вины, Джан-Тан.

– Вины?

– Да, сэр. Чувство вины – это главная составляющая экстаза.

Джон поперхнулся.

– Ты должен испытать это на себе, кузен. Да, сэр. Я покажу тебе путь. А первым шагом станет регулярное посещение церкви.

– Господи, – выдохнул Джон. – Посещение церкви в качестве эротостимулятора.

– Кто смеется, тот живет, кто плачет – умирает, – ответил Скайлар. – Джан-Тан, я готов спорить, что ты словил свою болезнь, даже не улыбнувшись.

Джон опустил стекло бокового окошка так, чтобы ветер дул ему в лицо.

– Расскажи мне о Тэнди Макджейн. Как получилось, что ради тебя она пошла на такой риск? Ее саму могут посадить в тюрьму.

– Джан-Тан, она же пошла на такой же риск и ради тебя. Сделала для тебя то же самое, а тебя и любить-то не за что.

– Расскажи мне о Тэнди.

– Да, сэр, расскажу, раз уж вы просите. Неделю, десять дней тому назад, она ехала на этом самом грузовичке по Стиллуотер-Крик-роуд, одна. И увидела большую, прекрасную радугу.

– И что?

– И на полном серьезе, как она мне рассказывала, она подумывала о том, чтобы прогуляться по ней.

– По радуге?

– Да, сэр. К сожалению, время поджимало и она не могла остановиться. А радуга была совсем близко.

Джон смотрел на Скайлара.

– Она приехала домой и спросила меня, случалось ли мне ходить по радуге, а если да, что я при этом испытывал.

Джон ожидал, что его кузен сейчас произнесет ключевую фразу шутки и рассмеется. Скайлар молчал.

– Знаешь, Скайлар, я ожидал услышать от тебя совсем другое.

– Говорить и делать то, чего от тебя ждут, очень уж скучно. Или ты не согласен со мной, Джан-Тан?

В молчании они поднялись на холм, спустились с него и теперь ехали меж полей.

Наконец Джон шумно выдохнул:

– Ладно, сдаюсь. Куда мы едем, Скайлар?

– В мотель «Лас-Вегас».

– В мотель «Лас-Вегас». Отлично. Мотель «Лас-Вегас» не находится в тысяче миль отсюда, в городе Лас– Вегас, штат Невада?

– Нет, сэр. Мотель «Лас-Вегас» расположен в округе Гриндаунс. На автостраде.

– Там останавливаются сбежавшие из тюрьмы?

– Понятия не имею.

– Ты снял там номер?

– Я? Никогда не снимал номеров в мотеле. Не было необходимости.

– Скайлар, почему мы едем в мотель «Лас-Вегас»?

– Хорошо, сэр. В пятницу вечером в «Холлере» появился один мужчина. Думаю, ты его заметил. Мужчина в возрасте, с длинными волосами и растрепанной бородой.

– Их там было много.

– Этот выглядел очень уж потрепанным.

– Остальные тоже.

– Он не из местных.

– Понятно.

– Ты, должно быть, помнишь, как я пошел к бару за заказанными нами напитками, чтобы не оскорблять свой слух теми эпитетами, которыми намеревалась наградить тебя миссис Даффи. Ей очень не понравились твои плохие манеры, заносчивость, самодовольство, ханжество.

– Я рад, что ты ничего этого не слышал.

– Да, сэр. Этот человек заговорил со мной. Предложил угостить меня выпивкой. Спросил, зовут ли одну из девушек, стоявших у стойки, Мэри Лу Саймс.

– Он говорил про Мэри Лу?

– Да.

– И что?

– Почему этот незнакомец заинтересовался Мэри Лу Саймс? Где он слышал про нее? Он ведь ее узнал, а от меня хотел лишь получить подтверждение своей правоты.

– Что ты ему ответил?

– Ни да ни нет.

– Почему?

– Джан-Тан, я же первый раз его видел!

– Ты не разговариваешь с теми, кого не знаешь?

– Разговариваю. Но ничего им не сообщаю.

– Мэри Лу участвовала в конкурсах красоты, – напомнил Джон-Тан. – Ты не предполагаешь, что участниц знают многие?

Скайлар Уитфилд обдумал его слова, но никак не прокомментировал.

– Ее фотографии наверняка публиковались в газетах.

– О конкурсах, в которых участвовала Мэри Лу, за пределами этого и двух-трех соседних округов никто ничего не знает. А человек, который обратился ко мне в «Холлере», приехал издалека. И мне не показалось, что он ищет перспективных участников для более серьезных конкурсов.

– В тебе наивность каким-то странным образом сочетается с хитростью.

Скайлар посмотрел на своего кузена.

– Это оскорбление? Если ты хочешь оскорбить меня, Джан-Тан, подбирай слова, которые я понимаю. К примеру, скажи «сукин сын».

– Ты думаешь, этот тип живет в мотеле?

– Если он все еще здесь. Мотель «Лас-Вегас» – единственное место, где можно остановиться, если только у тебя нет друзей и ты не предпочитаешь спать под кустом.

– И что ты собираешься делать?

– Посижу в машине рядом с мотелем, посмотрю, выйдет он или нет.

– Ну и ну. Кузен Скайлар в роли детектива.

– В «Холлере» этот тип пытался удостовериться, что Мэри Лу – это Мэри Лу, а вскоре ее убили неподалеку от «Холлера». Разве у тебя не разгорелось любопытство, Джан-Тан?

– Оставь это копам!

– Мужчина имеет право на защиту, Джан-Тан. – В зеркале заднего обзора появились яркие фары. – Если бы я оставил это копам, то сейчас бы, голодный, обливался потом в той вонючей камере. Кто это?

Джон повернулся, посмотрел в заднее стекло:

– Кто-то едет в восемнадцати дюймах от твоего заднего бампера, Скайлар, включив дальний свет. Почему бы тебе не пропустить его?

– Я думаю, ему хочется врезаться в нас. – Скайлар надавил на педаль газа.

Тут же пикап тряхнуло.

– Что случилось? – воскликнул Джон.

– Он в нас врезался.

– Я же сказал, пропусти его!

– Ты ничего не понимаешь, Джан-Тан. Абсолютно ничего.

Грузовичок тряхнуло вновь: от удара по заднему бамперу.

– Чего я не понимаю?

– Это вечный вопрос, – ответил Скайлар. – Не потому ли философы называли его тупиковым, не имеющим ответа? – Скайлар все жал на педаль газа. Грузовичок тряхнуло в третий раз. – На данный момент суть предельно проста: кто-то пытается нас убить.

– Убить нас? Только потому, что ты кого-то не пропускаешь?

– Направо уходит дорога в каменоломню. Мы сейчас оторвемся. Держись за свои шорты, Джан-Тан.

В тот самый момент, когда Скайлар выворачивал руль, пикап вновь ударили сзади, аккуратно вписав его в проселочную дорогу, уходящую к каменоломне.

– Ух! – воскликнул Скайлар. – Даже не занесло. Восславим Господа!

– Ух, – пробормотал Джон. – Восславим Господа! Нас собираются убить?

Другой пикап, больших размеров, более мощный, чем у Скайлара, в визге тормозов остановился на шоссе. Дал задний ход, свернул на проселочную дорогу.

– Мы от них оторвемся, – уверенно заявил Скайлар. – Держись крепче и сиди тише церковной мыши во время проповеди.

– Скайлар! – Пикап бросало из стороны в сторону и немилосердно трясло. – Высади меня!

– Нет времени на остановку, Джан-Тан.

– Высади меня, черт побери!

– Разве ты не видишь, что нас преследуют?

– Они преследуют тебя, черт побери, не меня!

– Они нагоняют нас быстрее слепого аллигатора, заметившего упитанную лягушку.

– Хватит с меня этого дерьма!

– Какого дерьма, кузен?

– Я про твою манеру говорить.

– Просто отвлекаю тебя от грустных мыслей.

Пикап ударили сзади.

– Ты доотвлекался! Я этими отвлечениями сыт по горло. Выпусти меня!

– Можешь прыгнуть, кузен.

– Сбавь скорость!

– Черта с два.

Огибая поворот, пикап получил новый удар. И едва не перевернулся.

– Господи Иисусе! – воскликнул Джан-Тан.

– Хватит, кузен, – сурово бросил Скайлар. – Я не люблю, когда имя Господа поминается всуе. Обойдемся без этого.

– Всуе? Я молюсь!

– Я знал, что рано или поздно мое благотворное влияние принесет плоды, Джан-Тан.

– Господи, Скайлар! Остановись! Это скала!

– Я собираюсь обхитрить ее.

– Обхитрить?

В последний момент Скайлар вывернул руль. Пикап бросило влево, он проскочил впритирку с огромной скалой. Водитель преследовавшего их грузовика обогнул скалу справа.

– А теперь нам предстоит небольшой спуск.

Подпрыгивая, пикап покатился по крутому склону.

Слева от них Джон не видел ничего, кроме воздуха.

Скайлар придавил педаль тормоза.

– Сейчас будет крутой поворот.

Лучи фар упирались в каменную стену.

Пикап остановился в нескольких дюймах от нее.

Медленно, очень медленно, Скайлар обогнул стену слева. И они вновь поехали под уклон.

Внизу Скайлар выключил фары и прибавил скорости.

– Скайлар, ты же ничего не видишь… в темноте…

– Чушь, Джан-Тан. То же самое говорили о змее, которая забралась в комод пастора.

Скайлар развернул пикап.

Второй пикап, более мощный, с зажженными фарами, находился над ними.

– Чтоб мне стать левой сиськой медведя, – воскликнул Скайлар, – если там не старина Джек.

– Какой Джек?

– Джек Саймс.

– Брат Мэри Лу? Футболист? Хавбек?

– Он самый. И это место он знает не хуже меня.

– Выпусти меня! – заверещал Джон.

– Никак не могу, Джан-Тан. – Скайлар мчался, не зажигая фар. – Каменоломня большая. Ты можешь заблудиться.

– Я хочу заблудиться. Мечтаю о том, чтобы заблудиться.

– А что скажет твой папашка, узнав, что ты заблудился?

– Скайлар, ты знаешь тут каждый валун? – Громадные скалы, выше кабины, проносились мимо Джона, прежде чем он успевал рассмотреть их.

– Нет, сэр, определенно не знаю.

– Тогда почему ты так быстро едешь? Что ты вообще знаешь?

– Я знаю, где их нет.

– Скайлар, ты со своим остроумием…

Пикап «захромал», припадая на правое переднее колесо.

– Черт! Словил в покрышку дрюк.[14]14
  Кол, гвоздь (устар.).


[Закрыть]

– Дрюк? В покрышку? – Джон понял, что с пикапом что-то не так. – Черт. У нас спустило колесо.

– Именно так. – Скайлар остановил пикап меж двух валунов. – До чего верно ты все подмечаешь.

– Что такое дрюк?

– Полагаю, это место для стоянки ничуть не хуже любого другого.

– Нет такого слова «дрюк».

– Нет?

– Нет.

– А я всегда думал, что есть.

Прямо перед ними вырулил второй пикап, освещая их фарами и установленными на крыше прожекторами.

Скайлар распахнул дверцу. Повернулся к кузену.

– Ты хотел выйти. Сейчас самое время.

Скайлара за шиворот выкинули из кабины. Он приземлился на ноги.

– Хэй, Джек. Как поживаешь?

Свет фар и прожекторов выхватывал из темноты силуэты трех здоровенных парней.

Джон перегнулся через водительское сиденье и захлопнул дверцу. Заблокировал замок, нажав кнопку, поднял стекло.

Замок своей дверцы он заблокировал раньше. И тоже поднял стекло.

Запершись в кабине пикапа, Джон наблюдал за происходящим сквозь пыльные стекла.

– Предлагаю тебе, Скайлар, не раскрывать рта, – процедил Джек Саймс.

– Мне и сказать-то нечего.

Джек ударил его в зубы. Скайлар попытался наилучшим образом защитить двумя руками свою единственную голову. Откуда шли удары, он не видел. Главным образом старался Джек Саймс, но и остальные двое иной раз сподабливались махнуть кулаком или ногой.

Решив, что его ребра получили свое, Скайлар упал на колени, низко наклонив голову, которую по-прежнему прикрывал руками, к земле.

После крепкого пинка распрямился, как змея, и нырнул под пикап.

Удары прекратились.

– Хватит с него, – после короткого раздумья изрек Джек Саймс.

* * *

Выдержав должную паузу, Скайлар медленно выполз из-под пикапа.

Силуэты парней исчезли. Вместе со светом фар и прожекторов.

Скайлар поднялся на колени, протянул руку, схватился за ручку дверцы, встал.

Джон сидел в кабине с достоинством судьи, только что облачившимся в новую мантию.

Скайлар постучал в стекло.

– Открой эту чертову дверцу. – Губы и зубы у него болели.

Джон повернул голову:

– Что?

– Открой эту чертову дверцу.

Джон поднял кнопку-блокиратор.

Скайлар открыл дверцу. Боком сел на водительское сиденье, упираясь ногами в землю.

Услышал, как Джон опустил стекло со своей стороны.

Где-то квакали лягушки.

Скайлар облизал языком разбитые губы, пересчитал зубы: вроде все на месте.

– До тебя еще не дошло, Джон, что у двоих против троих больше шансов, чем у одного?

– Я сразу понял, что у меня нет ни малейшей причины подставлять свою физиономию под чужие кулаки.

– Мы могли бы дать им отпор.

– Нас бы избили. Я не хочу, чтобы из-за тебя меня избивали люди, которых я знать не знаю.

Большим пальцем Скайлар коснулся шатающегося зуба.

– Есть же чувство товарищества.

– Скайлар, ты же мне несимпатичен!

Скайлар вздохнул.

– Спасибо, что сказал:

– Теперь ты отвезешь меня домой?

– Конечно. – Скайлар обхватил руками ребра. – Только заменю колесо.

Глава 14

– Не помню, чтобы ты приходил на службу в воскресенье вечером, – такими словами встретила его Фейрер.

– Я и не приходил, – ответил Пепп.

– И уж конечно, ты не заказывал яблочный пирог и кофе.

– Остался без ужина.

– Никогда не видела тебя вечером в спортивном костюме.

– Не видела. – Пепп чихнул. – Я даже не успел принять душ после сегодняшней пробежки.

– Как я понимаю, обычно воскресные вечера ты проводишь дома.

– Обычно.

В кафетерии они были вдвоем.

– Ты не хочешь идти домой, не так ли, Пепп?

– Большие неприятности, – ответил Пепп. – Налогоплательщики никак не выделят денег на новую крышу для тюрьмы. – Он высморкался в бумажную салфетку. – А старая не крыша, а дыра.

– Да. Я об этом слышала.

– Наверное, нет в округе человека, кто бы не слышал. – Пепп вновь чихнул. – И теперь я должен предупреждать всех, что на свободе опасный преступник. А преступник этот – любимчик округа. – Он уставился в темноту за окном кафетерия. – Пустой номер. Парень знает здешние леса лучше ястреба. И хитер, как лис. И наверное, девяносто процентов жителей округа не верят, что он способен на убийство этой Саймс. Они не моргнув глазом укроют его от закона. – Пепп помолчал. – А те, кто не верит в его невиновность, скорее застрелят его из злобы, чем приведут в тюрьму.

Фейрер улыбнулась:

– Кузен-заложник не помог?

– Так мои помощники взяли заложника?

– Об этом они шептались, когда пришли поужинать. Как я понимаю, идея не твоя.

– Разумеется, не моя. Я их отругал, но не дал сказать ни слова. Глупцы. Насколько мне известно, в полицейской работе методы ближневосточной политики неприменимы.

Фейрер положила локти на прилавок, наклонилась вперед:

– Я слышала, Марта Джейн много чего наговорила про тебя, Пепп.

Под короткими рукавами униформы Пепп видел белоснежные, изящные предплечья с упругой кожей.

– Ты, наверное, услышала об этом раньше меня.

– Скорее всего.

– А есть что-нибудь такое, чего ты не слышишь, Фейрер?

– Если и есть, то совсем немного.

– Управлению шерифа пора нанимать тебя на службу. Нам нужен департамент разведки.

– Еда, что спиртное, Пепп. У людей развязываются языки.

– Так трудно сосредоточиться на работе. – Пепп изучал дно пустой кофейной чашки. – Стараюсь думать, где сейчас Скайлар, что надо делать, а мысли возвращаются к двадцати двум годам, прожитым с Мартой Джейн… Сэмми в университете…

Фейрер прошлась взглядом по стене над головой Пеппа.

– Как я понимаю, домой ты не поедешь. Пепп сухо улыбнулся:

– В тюрьме есть одна пустая камера.

– Ты уже там спал, Пепп? В тюремной камере?

– Да.

– Повезло тебе с женой.

– У нас давно уже нелады.

Фейрер выпрямилась:

– Я собираюсь закрываться. Почему бы тебе не подняться в мою квартиру, Пепп? Прими душ. Я приду, как только приберусь здесь.

Пепп вытаращился на Фейрер:

– Я не могу этого сделать.

Фейрер пожала плечами:

– Почему?

– Я собираюсь разводиться. Я не могу подняться в твою квартиру. Даже на несколько минут.

Фейрер смотрела на фризеры.

– Я-то рассчитывала, что ты проведешь со мной ночь.

– Разве я могу так поступить с тобой? Если мы проведем ночь вместе, завтра об этом будет говорить весь округ.

Фейрер искоса взглянула на Пеппа:

– Обо мне никто не сплетничает, Пепп. Во всяком случае, в последнее время. Я живу и работаю двадцать четыре часа в сутки у всех на глазах на городской площади. И о тебе, кроме Марты Джейн, никто никогда ничего не говорил.

– Я помню Фейрер Келли из начальной школы. Как ты тогда выглядела. Желтые косички и поцарапанные коленки.

– Чушь, Пепп. Ты мне всегда нравился. Или ты об этом не подозревал?

Пепп рассмеялся:

– Если ты неровно дышала ко мне, почему ты каждое утро двенадцать лет подряд ставила передо мной маленький стаканчик сливок, зная, что я пью черный кофе?

– Просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.

– Похоже, не очень старалась.

– Это ты медленно соображаешь.

Они улыбнулись друг другу через прилавок.

– Я подозревал, – у Пеппа перехватило горло. – Но я помнил, как ты сказала, купив этот кафетерий, что с мужчинами ты покончила.

– Сказала. И не отказываюсь от своих слов. Так и было. – Косметикой Фейрер не пользовалась. И не требовалась она ей, разве что припудрить тени усталости под глазами. Четырнадцатичасовой рабочий день, семь дней в неделю, не позволял накопиться лишнему жиру, так что фигура Фейрер сохраняла стройность. Светлые волосы она заплетала в косу. – Посиди в ванной, Пепп. Я приду и кое о чем напомню тебе.

Медленно он поднялся, положил деньги на прилавок.

Фейрер сунула деньги в кассу, отсчитала сдачу.

– Оставь, – отмахнулся он.

– Благодарю. – Фейрер бросила сдачу в кувшин, что стоял на полке за ее спиной.

– Ты серьезно? – спросил Пепп.

Опять она пожала плечами:

– Тебе обязательно надо принять ванну.

В полном замешательстве Пепп стоял посреди кафетерия. Огляделся.

– Слушай, а я ведь не помню, как пройти к тебе в квартиру.

– Тоже мне детектив. Через дверь, на которой написано: «Запасной выход». В конце коридора лестница.

Пепп повернулся, шагнул к указанной двери, остановился, посмотрел на Фейрер.

Она тоже смотрела на него.

– Знаешь… Знаешь, в последнее время я не вел активной сексуальной жизни.

– Я тоже.

– Я хочу сказать… – Пепп шумно сглотнул. – Я не знаю, получится ли у меня. Встанет ли…

– Прими ванну. – Фейрер взяла губку и начала протирать прилавок. – А там посмотрим.

* * *

Сироп лизал лицо Скайлара.

Просыпаясь, Скайлар отпихнул собаку локтем.

– Что ты тут делаешь?

Скайлар сел, не вылезая из спальника. Блеснул луч фонаря.

В лунном свете, просочившемся сквозь листву, Скайлар увидел Тэнди, перелезающую через задний борт кузова. В одной руке она держала фонарик, в другой – бумажный пакет.

– Кто-то отрихтовал тебе задний бампер, Скайлар.

– Который час? Что ты тут делаешь?

– Я слышала, тебе досталось. – Тэнди, скрестив ноги, уселась в кузове пикапа рядом со Скайларом. Направила на него фонарик. – Лицо болит? Выглядишь ты ужасно.

Он отвел глаза.

– Болит голова.

– Принесла тебе аспирин.

– Я спал.

Тэнди полезла в пакет.

– А также мазь и бинты.

– Ребрам досталось.

– Думаешь, есть сломанные?

– Просто болят.

– Это хорошо.

Сироп радостно скакал по кузову.

– Привет, Сироп, – Скайлар потрепал собаку по голове. – Как поживаешь, мальчик?

Сироп лег, зато его хвост так и летал над досками кузова.

– Он скучал по тебе. Стонал и подвывал. На балконе в твоей комнате. Наверное, Джан-Тан вышвырнул его на балкон.

– Как ты узнала, что мне досталось? Тебе сказал Джан-Тан?

– Джек Саймс.

– Джек?

– Услышала, что заволновалась скотина. Выглянула в окно. Увидела большой пикап. Вышла. Его нигде не было. Потом он появился позади меня.

– Если в такой час ты видишь во дворе большой пикап, тебе надо оставаться в постели. И звать Дуфуса.

– Я знала, что это пикап Джека. Скайлар, как получилось, что у Джека такой большой новый пикап, а его отец ездит на старом разбитом «Плимуте»?

– Полагаю, каждый выбирает машину по собственному вкусу.

– А что вообще делает его отец, в смысле работы?

– Много путешествует.

– Это работа?

– Вроде бы он риэлтер.

– Мистер Хоуэлл – риэлтер, и я сомневаюсь, чтобы он хоть раз выезжал за пределы округа. А кроме того, у него новенький «Бьюик».

– Может, его работа связана с сооружением торговых центров, новыми жилыми массивами.

– Вроде бы у нас ничего такого не строят.

– Поэтому он много путешествует.

– Я хочу сказать, если у нас не строят торговых центров и новых жилых массивов, как он мог попасть в этот бизнес, живя здесь?

– Я знаю только одно – он часто уезжает и приезжает.

– Опять же интересно, почему в последнее время он не носит золотых часов.

– Что?

– Помнишь, он всегда носил золотые часы?

– Нет.

– Носил. Так вот, Джек Саймс заявился после полуночи.

– Джек Саймс и отлупил меня. С двумя своими дружками.

– Я знаю. Он пришел, чтобы извиниться.

– И что он сказал?

– Он сказал: «Тэнди, ты знаешь, где сейчас Скайлар. Пожалуйста, скажи ему, что я сожалею о том, что случилось этой ночью, действительно сожалею. Я знаю, что Скайлар не убивал мою сестру. Скажи Скайлару, что сегодня я просто не мог не отдубасить кого-нибудь».

– Понятно. – Скайлар снова лег.

– Хочешь, я тебя поцелую?

– Нет… О! – Что-то обожгло ему губы. – Что это?

– Мазь. Немного пощиплет.

– Сильно щиплет.

– Зато все быстро заживет. Есть ли еще царапины?

– Нет. Думаю, что нет. Все тело ноет.

– Где это случилось? – спросила Тэнди.

– В каменоломне.

– Джан-Тан был с тобой?

– В некотором роде. Сидел в кабине.

– Когда они тебя били?

– Заперся.

– И что ты об этом думаешь?

– О чем?

– По-моему, он поступил разумно. Если трое парней хотят тебя избить, лучше запереться в кабине.

– Я не успел.

– А пока они били тебя, Джан-Тан заперся в кабине?

– Вот у него время было.

– Они вытаскивали тебя из кабины, а он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе? – Тэнди снимала кроссовки.

– Нет. Не пошевелил. Даже не вылез из кабины, когда они уехали. Если бы они убили меня, он бы остался в кабине навечно.

– Ну и ну, – Тэнди покачала головой. – Мои кузены лучше твоего. – Она сняла футболку. – Лучше бы я оставила его в тюрьме.

– Послушай, Джан-Тан вернулся на ферму и даже не упомянул о том, что меня избили?

– Я его не видела. Свет в его комнате погас. – Встав, Тэнди сняла джинсы и положила их на борт. – Наверное, от этой болезни ему хорошо спится.

– Сукин сын. Он даже не помогал мне менять колесо.

– У тебя спустило колесо?

– Словил в покрышку дрюк. Иначе они бы нас не поймали.

Тэнди дала ему две таблетки аспирина.

– Придется глотать без воды.

Скайлар открыл глаза и увидел Тэнди, залитую лунным светом. Стояла она в трусиках и носках.

– Что это ты делаешь?

Он проглотил аспирин.

– Хочу забраться к тебе в спальник и полечить тебе ребра.

– Я думал…

– Двигайся.

Он повернулся на бок, ее прохладное тело скользнуло вдоль его горячего голого живота. Она крепко обняла его, прижалась щекой к груди.

– Спи, – сказала она, потом добавила: – Джимми Боб получил эту работу, теперь он водит восемнадцати-колесник.[15]15
  Грузовик-трейлер для дальних перевозок.


[Закрыть]

* * *

– У тебя мокрые волосы, – Фейрер стояла в дверях ванной.

Расслабившись в теплой воде, Пепп не слышал, как она зашла в квартиру.

Он сжал колени.

Она вышла из ванной.

Он сел. Вытащил затычку.

Вставил затычку.

Остался сидеть в ванной.

Посмотрим, что из этого выйдет.

Он слышал, как она ходит по спальне, видел ее тень. Квартира у Фейрер была большая, хорошо обставленная, чистенькая, как и кафетерий внизу.

Прежде чем раздеться, он наполнил ванну теплой водой. Тренировочный костюм аккуратно сложил на стуле в спальне.

Хотя в квартире он был один, несколько футов от стула до ванны он прошел, обернув бедра полотенцем.

Босиком, в длинном халате, Фейрер вошла в ванную.

– Я бросила твой тренировочный костюм в стиральную машину.

Он улыбнулся из ванны.

– Тогда скоро я отсюда не уйду.

Встав у ванны, она распахнула халат. Он медленно упал с ее плеч на пол.

Пеппа ждал сюрприз. Тело, великолепное для любого возраста. Стоящая грудь, аккуратненький животик, длинные, стройные ноги следящей за собой женщины.

– Сколько же я потерял, – пробормотал Пепп.

Фейрер подняла ногу над водой:

– Подвинься. Мне тоже хочется принять ванну.

Пепп раздвинул ноги, освобождая ей место.

Ступив в воду, Фейрер оглядела Пеппа.

– И ты боялся, что у тебя не встанет.

Пепп посмотрел вниз.

Усевшись в воду, спиной к кранам, Фейрер промурлыкала:

– Шериф, да на этом можно вывешивать флаг, и люди будут вытягиваться в струнку, салютуя ему!

* * *

– О чем ты собиралась мне напомнить? – спросил Пепп.

– А, ерунда.

В постели они нежно и не спеша ласкали друг друга.

– О чем?

– Я думала это напоминание подбодрит тебя. Вернет уверенность в себе. – Фейрер поцеловала его в плечо. – Нет нужды.

– О чем?

– Когда моя маленькая девочка умерла. Когда Стелла умерла…

– А… – Пепп попытался вспомнить детали. Еще сидя в ванне, он вспомнил, что бывал в доме, где раньше жила Фейрер. Так сложились обстоятельства. В доме Фейрер Спиннер. Миссис Такер Спиннер. Он знал, что досье до сих пор хранится в архиве. – Я ничем тебе не помог.

– Ты меня спас. – Она прижалась к нему всем телом, словно ища защиты. – Ты же мог посадить меня в тюрьму.

Пепп все вспоминал.

– Он не давал о себе знать?

– Нет.

– Правда?

– Ни слова от него не слышала.

– Я никогда не спрашивал, так?

– Я тебе за это благодарна.

«А должен был спросить», – подумал Пепп.