Текст книги "Скайлар"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

– Блоха! Немедленно соедини меня с шерифом. – Доносящийся из динамика полицейского радио голос помощника шерифа Тома Эймса вибрировал от нетерпения.

Голос главного клерка управления шерифа – нет.

– Не могу.

– Почему? Где он?

– Бегает тайком.

– Дерьмо! Мы взяли Скайлара!

– Взяли?

– Возьмем. Ты тоже слушаешь, Чик?

– Отлично тебя слышу, Том, – ответил Хэнсон через радио патрульной машины.

– Где ты?

– На площади Суда.

– Отлично, Чик. Слушай! Скайлар только что покинул «Уитфилд-Фарм». На зеленом отцовском «Форде». Едет к городу, словно плевать ему на весь этот чертов мир. Наглый сукин сын. Я его преследую, но не приближаюсь.

– Почему бы тебе не взять его? – полюбопытствовал помощник шерифа Хэнсон.

– Ты хочешь присутствовать при аресте, Чик, или нет?

– Конечно, хочу.

– Я хочу сказать, первым же брал Скайлара ты, и все такое.

– Естественно, брал.

– Ладно. Поставь машину на углу Главной и Уилкинс.

– Понял тебя.

– Поставь ее так, чтобы, въехав в город, он тебя не увидел.

– Роджер.[12]12
  Из арсенала военного сленга, по ситуации означает: «понял», «принял ваше последнее сообщение», «все в порядке».


[Закрыть]

– Я буду держать сзади всю дорогу до города. Когда он приблизится к Уилкинс, нагоню его. Ты оставайся на связи.

– Роджер.

– Когда он подъедет к Уилкинс, ты выкатишься вперед, перегородив ему дорогу, а я накачу сзади.

– Зеленый «Форд»?

– Двухдверный. Понял меня?

– Роджер.

– Оставайся на связи, Чик.

– Где ты сейчас, Том?

– Проезжаем ферму Клейборна. Ты уже двинулся, Чик?

– Подожди минуту. Должен застегнуть этот чертов ремень.

* * *

– Чик! Ты на исходной позиции?

– Роджер.

– Угол Уилкинс и Главной?

– Роджер.

– Кто-нибудь тебя видит?

– Откуда мне знать? Я никого не вижу. Ты где?

– Мы на Главной, движемся к Уилкинс.

– А куда же еще вам двигаться?

– Скайлар на четверть мили впереди, но я хорошо его вижу.

– Ты так отстаешь? А сколько ему до меня?

– Полторы мили. Я начинаю сближаться. Только что обогнал автобус со стариками.

– Видел мою бабушку?

– Бабушку?

– Бабушку Эббот. Она в этом автобусе.

– Не видел ее, Чик.

– На ленч их возили на рыбную ферму, где разводят зубаток. Ты бывал на этой ферме, Том? На Сандерс– Крик. Слышал, там отлично кормят.

* * *

– Чик? Ты где?

– На углу Уилкинс и Главной.

– Черт, Чик. Я проехал мимо тебя.

– Да, сэр. Я тебя видел.

– Ты должен был выкатиться перед зеленым «Фордом».

– Не было зеленого «Форда», Том.

– Как не было? Конечно же, был!

– Как раз не было.

– Ты видел зеленый «Форд»?

– Том, мимо меня зеленый «Форд» не проезжал.

– Дерьмо! А где же Скайлар?

– Могу предположить, Том, что он свернул с Главной, не доезжая до Уилкинс, на Парагон.

– Я не видел, как он сворачивал.

– Ты не видел и моей бабушки. А вот и автобус со стариками. Привет, Бу-Бу.

– Бу-Бу?

– Да. Мы всегда так звали бабушку Эббот. Бу-Бу. Когда мы были маленькими…

– Слушай, Чик.

– Жаль, что у меня в животе сейчас не плавает зубатка.

– Почему Скайлар свернул на Парагон? Там же только жилые дома.

– Почему бы нам не найти его и не задать этот вопрос?

– Клещи, Чик.

– Чего-чего?

– Мы должны взять его в клещи, Чик. Ты езжай по Главной и сворачивай на Парагон. Я поверну налево на Коллинз. Прибавляю газа. Прочь с дороги, доктор Мерфи. Отлично. Я же тороплюсь… Чик, ты где?

– На Парагон, двигаюсь к востоку.

– Скажи что-нибудь.

– На Парагон, двигаюсь к востоку.

– Ты видишь Скайлара? Видишь зеленый «Форд»?

– Святая матерь божья!

– Чик! Что?

– Салли Мэй Крендолл в коротеньком зеленом платье, каких я никогда не видел.

– Чик! Ты видишь Скайлара?

– Нет. Уф! Я, конечно, знаю, что у Салли рыжие волосы и стройные ноги, но это зеленое платье! Могла она его купить в нашем городе?

– Чик, скажи мне, что ты видишь!

– Уже увидел.

– Что ты видишь сейчас?

– Я вижу тебя, ждешь на перекрестке.

– И я тебя вижу. Чего я не вижу, так это чертова зеленого «Форда».

– Где Скайлар?

* * *

– Слушай, Том, чего мы сидим на перекрестке в наших машинах и говорим по радио? Может, нам выйти и…

– Помощники шерифа, это Адам Хэддем. Послушать вас – одно удовольствие.

– Чик, с Парагон он повернул или налево, или направо.

– Вы, парни, заткнули за пояс воскресную юмористическую радиопрограмму.

– Если направо – то в город, куда, по нашему разумению, он и ехал.

– Ты его видел?

– Наверное, слишком поздно свернул на Парагон. Он, должно быть, сразу свернул направо.

– А зачем ему это делать?

– Может, он уходит от нас.

– Он не знал, что я его преследую, Чик. Клянусь!

– Мальчишка хитер, как лис, только что утащивший курицу.

– Хорошо. Поехали.

– Он, должно быть, в западной части города. Чик, ты разворачиваешься на триста шестьдесят градусов и возвращаешься по Парагон на Главную, поворачиваешь налево, потом снова налево, на Коллинз.

– На сто восемьдесят градусов, – вставил Блоха.

– Я заезжаю на Коллинз с другой стороны. Мы берем его в клещи… Скажи что-нибудь.

– Хорошо. Роджер.

– Ты должен поторопиться, Чик.

* * *

– Фу.

– Что, Чик? В этом зеленом платье Салли Мэй спереди так же хороша, как и сзади.

* * *

– Чик, ты на Коллинз?

– Да, сэр.

– Ура! Вот он!

– Я вижу его! Нырнул в переулок за магазином скобяных товаров.

– И я вижу его.

– Чик, ты успеешь заехать с другой стороны и перехватить его на выезде из переулка?

– Я сомневаюсь, что он едет быстрее пяти миль в час.

– Да, но есть ли смысл за ним по узкому переулку гнаться?

– Он из него не выедет. Этот парень, что ремонтирует телевизоры, как там его, Дэн Артур Кулидж-Сэмюэльс, по воскресеньям паркует там свой фургон. Нарушает закон.

– Отлично. Я еду за ним по переулку. Фургон стоит. Скайлар подает назад. Прикрой меня, Чик! Прикрой! Заезжай в переулок следом за мной.

– Уже заехал. Я дышу тебе в затылок, Том.

– Мы взяли мерзавца!

– А теперь, мальчики, не переборщите, – напомнил о себе Блоха.

* * *

– Из машины, сукин сын!

Крупный мужчина, одетый в хаки, с бляхой на рубашке, наклонился к окну в дверце со стороны водителя, сидевшего за рулем зеленого «Форда», принадлежащего Уитфилдам. Другой мужчина наклонился к окну со стороны пассажирского сиденья. Обоих отличали очень красные физиономии.

Тот, кто наклонялся со стороны пассажирского сидения, достал очень большой револьвер, сунул его в кабину и нацелил в голову водителя.

– Держи руки на виду! – рыкнула пассажирская сторона.

– Держи руки на виду! – откликнулась водительская сторона. – Не шевелись! Подними руки! – Мужчина с бляхой на груди открыл дверцу. – Выходи! Не шевелись!

– Не могли бы вы дать мне более четкие инструкции? – вежливо спросил Джонатан Уитфилд.

– Сукин сын! – находившийся со стороны водителя помощник шерифа Том Эймс схватил Джона за волосы и вытащил из машины. Физиономией Джон задел за верхнюю кромку дверцы.

Все так же, за волосы, Эймс потащил его вокруг дверцы и шмякнул верхней половиной тела на капот.

Нацелив револьвер на своего коллегу и их пленника, помощник шерифа Чик Хэнсон обошел «Форд» спереди.

Пинками раздвинув Джону ноги, прижимая его окровавленным лицом к грязному горячему капоту, помощники шерифа надели на арестованного наручники.

– Заставил нас побегать за тобой, да? – спросил Том. – Мы гонялись за тобой по всему городу. По этой улице, по другой. Хитер, ничего не скажешь! – Ладонью он повозил Джона по капоту.

– Я не знал, где я, – пробубнил Джон.

– Так он заблудился! – загоготал Том. – Скайлар заблудился в городе.

– Я не знал, где продовольственный магазин, – говорил Джон капоту «Форда».

– Ты убегал от полиции, – внес свою лепту Чик.

– Я не знал, что полиция преследует меня.

– Просто чудо, как ты не задавил какую-нибудь маленькую девочку.

– С чего мне ее давить?

По-прежнему прижимая голову Джона к капоту, Том повернулся к Чику:

– Позвони Блохе, Чик. Скажи, что мы везем мерзавца.

– Никакой я не мерзавец, – возразил Джон. – Вы просто удивительно неточны.

За это физиономия Джона очистила еще один участок капота.

Чик вернулся к патрульной машине. Тяжело дыша, снял микрофон.

– Блоха? Взяли мерзавца! В переулке за скобяным магазином. Отрезали ему путь к отступлению. Пытался удрать. Нам пришлось его преследовать. Скайлар Уитфилд. Подозреваемый в совершении убийства первой степени.

– Я приготовлю лишнюю тарелку.

– Скажи шерифу, что мы везем Скайлара Уитфилда.

– Опять ошибка. Я не Скайлар Уитфилд.

– Ладно, пошли. – Том оторвал голову Джона от капота.

У Чика Хэнсона, который стоял возле патрульной машины Тома с револьвером в руке, целясь в левое переднее колесо, глаза вылезли из орбит.

– Ты кто такой?

– Что? – переспросил Том.

С перемазанным кровью и грязью, потным лицом, Джонатан Уитфилд ответил:

– Джонатан Уитфилд. Чем я сумел вызвать ваше недовольство, господа полицейские?

– Дерьмо! – воскликнул Том. – Так это не Скайлар.

– Как такое могло случиться? – спросил Чик Тома.

– Клянусь, что от фермы я ехал за Скайларом.

– Да, – кивнул Чик. – Должно быть, в городе они поменялись местами.

– Когда машина выехала с фермы, в ней сидел один человек! – Том вытер с лица пот.

– Ты кузен Скайлара? – спросил Чик.

– Теперь не знаю, что и сказать.

– Кузен ты или нет, черт побери?

– Кузен.

– Мальчишка за рулем автомобиля Уитфилдов! Естественно, это был Скайлар!

Наклонившись к Джону, Том прокричал:

– А где же тогда Скайлар?

– Вы заглянули в местные церкви? – спросил Джон.

– Дерьмо. – Нацелившись револьвером в сторону фургона телевизионного мастера Дэна Артура Кулиджа– Сэмюэльса, Чик привалился к крылу «Форда». – Так что же нам теперь делать?

– Все равно повезем его в участок, – ответил Том.

Чик пристально смотрел на коллегу.

– Заставил нас преследовать его. Подвергал опасности имущество округа. Сопротивлялся аресту. Оскорблял меня.

– Пособничество сбежавшему от правосудия.

Том улыбнулся:

– Заложником, вот кем он у нас будет.

– Чушь, – бросил Чик.

– Заложником? – переспросил Джон.

– Да, – кивнул Том. – Может, если мы подержим тебя в камере, предъявим тебе обвинения, глядишь, твой кузен из чувства порядочности придет с повинной, чтобы ты получил свободу.

– Я искренне в этом сомневаюсь, – ответил Джон. – У меня нет оснований считать Скайлара порядочным человеком. А у вас?

– Вы, Уитфилды, держитесь всегда вместе, так? – процедил Том.

– Только не я. Я ни за что не держусь.

– Дерьмо! – вырвалось у Чика. – Я сказал Блохе, что мы везем Скайлара. Просил его сообщить шерифу. – Он помолчал. – А может, мы протащим его мимо Блохи. Бу-Бу всегда говорила: «Одна птица в моем пироге лучше, чем две на дереве у соседа». – Чик заулыбался. – У старика глаза не такие, как раньше.

– Тогда почему бы нам не подмазать ему фузию?

Чик посмотрел на капот.

– Пожалуй.

– Господа, я настоятельно рекомендую вам отказаться от этого плана, – подал голос Джон.

– Джинсы, кроссовки, – Чик оглядывал Джона. – И волосы слишком темные.

Том поплевал на руки.

– А разве у тебя в багажнике не валяется та бейсболка, которую ты снял с того алкоголика, Чик?

– Конечно, валяется.

Влажными руками Том переместил немалую толику грязи с капота «Форда» на лицо Джона.

– Вот она. – Чик вернулся с бейсболкой, которую и натянул на голову Джона. – Мы так быстро затащим его в камеру, что Блоха и перднуть не успеет.

– Господа полицейские, – вновь заговорил Джон, – вы нарушили все права, данные мне конституцией.

– Парень, на твои права нам насрать. Нас волнует наше право поймать Скайлара.

– Конечно, ты избавил бы нас от хлопот, сказав, где сейчас Скайлар, – добавил Чик.

– Ты бы нас очень выручил, – покивал Том. – Помогать полиции – долг законопослушного гражданина.

– Полиции?! – простонал Джон. – Да здравствует свобода и преступники!

* * *

– Взяли за травку или порошок, парень? У тебя ломка? Неможется?

Протащив Джона через дежурную часть и коридор, помощники шерифа втолкнули его в крайнюю камеру. И теперь он сидел, потирая запястья. По крайней мере, с него сняли наручники.

Он посмотрел направо. По соседней камере кружила здоровенная тень.

Тень задала ему новый вопрос:

– Что ты натворил на этот раз, парень?

– Заблудился. Не смог найти продовольственный магазин.

– Знаю я, как это бывает. Знаю. Действительно, знаю.

– Подозреваю, тетя Моника просто хотела что-ни– будь приготовить. Психотерапия. Вы слышали о том, что готовка может выполнять роль психотерапии?

В соседней камере заговорили после долгой паузы:

– Наверное, твои друзья вновь вытащат тебя через крышу.

* * *

– Шериф, ты уже в машине?

– Что такое, Блоха?

– Судья Холл хочет, чтобы ты заехал к нему.

– Этим вечером?

– Он сказал, как только ты закончишь пробежку. Он сказал, ему без разницы, как от тебя будет пахнуть.

– Насчет чего?

– Не спрашивал.

– Хорошо.

– Парни кого-то посадили в камеру.

– Кого?

– Прикинулись, что это Скайлар.

– Повтори еще раз.

– Протащили его мимо меня, словно торговцы лошадьми, пытающиеся всучить мула. Называли его Скайларом.

– Они поймали Скайлара Уитфилда или нет?

– Нет.

– Не понимаю тебя, Блоха.

– Парни устроили себе развлечение, загнали кого-то в переулок, надели наручники, привезли сюда и заперли в камере, говоря, что это Скайлар.

– А это не Скайлар?

– У Скайлара никогда не было такой рубашки. Ни у кого в городе нет такой рубашки.

– Тогда кто он?

– Не местный. Пошел к камере посмотреть на него. Так он сказал: «Пожалуйста, сэр, не могли бы вы показать, где находится продовольственный магазин? Чтобы в следующий раз знать, куда ехать». Говорит как-то странно. Думаю, чертов янки.

– Он хоть похож на Скайлара?

– Немного. Трудно сказать. Его крепко разукрасили.

– Черт! Парни его сильно отделали?

– Не могу сказать, насколько сильно. Не разобрал, где кровь, а где – грязь.

По пути к городу Пепп пытался понять, что сделали его помощники и почему.

Пеппу всегда хотелось, чтобы люди думали и вели себя точно так же, как думают и ведут себя люди в книгах: следуя логике причинно-следственных связей.

Именно алогичность поведения реальных людей заставляла Пеппа находить утешение в книгах. Иначе он бы просто сошел с ума.

– Шериф? Мне его отпустить?

– Нет, Блоха. Нет, если его разукрасили. Пусть посидит, пока я не приеду и не поговорю с ним… уж не знаю, кто он такой.

Глава 12

– Черт, Пепп. Ты мог бы не надевать тренировочные шорты, если уж решил заглянуть ко мне в воскресенье.

Улыбаясь, судья Хайрем Холл широко распахнул дверь перед Пеппом.

Сам судья щеголял в шортах в яркий цветочек и пошел открывать дверь босиком. Аквамариновая тенниска туго обтягивала живот.

– Никогда не видел тебя в шортах, судья. – Пепп вошел в дом. – Не знал, какое упускаю зрелище.

– На улицу выходить в них не могу. Сам понимаешь, должность не позволяет. Иначе осужденные мною за непристойное поведение в общественном месте будут говорить, что я им просто завидую.

В темном холле Пепп едва подавлял дрожь. Кондиционер работал на полную мощность, и после шестимильной пробежки на солнце он словно попал в холодильник.

Пепп подумал о том, не попросить ли у судьи разрешения принять душ, прежде чем они начнут разговор.

– Я ношу их во Флориде, – продолжал судья. – Во Флориде, если ты скрываешь свои дряблые колени, тебя тут же штрафуют за чрезмерную скромность. Так я, во всяком случае, слышал. – Он повернулся и двинулся к дальнему концу холла. – Пойдём в ту комнату, что здесь зовется библиотекой. Мы там смотрим телевизор.

В библиотеке судья пристально оглядел Пеппа.

– Хочешь выпить, Пепп?

– Нет, благодарю.

– Есть отменный бурбон.

– Поладим на апельсиновом соке.

– Ты не пьешь, Пепп?

– Конечно, пью.

– И когда ты пил последний раз?

– Вчера вечером.

– А что?

– Пиво.

– Только пиво?

– Да. За ужином.

– Хочешь сейчас выпить пива?

– Только что закончил пробежку, судья. Предпочел бы апельсиновый сок.

– Хорошо, – судья отвел глаза. – Апельсиновый сок. Должен сходить за ним на кухню.

Когда он вернулся, Пепп все стоял. Судья протянул ему стакан апельсинового сока.

– Садись, Пепп.

Подойдя к бару из красного дерева, судья смешал себе бурбон с содовой.

– Есть что-нибудь новое по убийству Саймс?

– Ничего из того, о чем мне хотелось бы говорить. Судья улыбнулся:

– Похоже, Уитфилд удрал через крышу.

–  Да.

– По крайней мере, нам не придется выпускать его под залог. Он лишил нас возможности установить сумму залога.

Пепп пригубил апельсиновый сок.

– Слышал, утром он объявился в церкви, сияя, как новенький доллар. Окружному прокурору и мне звонили прихожане, чтобы сказать, как они рады тому, что Скайлар вновь на свободе. – Судья сел в кресло. – Побег из тюрьмы обычно указывает на виновность. Но участие Скайлара в церковной службе вместе с семьей убитой говорит об обратном. Я думаю, мальчик показал нам, что он при любых обстоятельствах останется Скайларом и не изменит себе. – Судья поставил стакан с бурбоном на подлокотник. – Да, сэр. Скайлар – настоящий южанин, будь я проклят, если это не так. – Он помолчал. – Мне кажется, так уж устроена жизнь. В молодости все препятствия кажутся мелочью, не воспринимаются серьезно, их просто обходишь стороной. А становясь старше, начинаешь понимать, что препятствия могут оказаться сильнее тебя, еще более усугубить и без того тяжелое положение. – Судья заметил, что стакан Пеппа опустел. – Теперь-то я могу соблазнить тебя бурбоном?

– Нет, благодарю.

– Еще апельсинового сока?

– Нет, спасибо, судья.

– Да, сэр. У мальчика есть стиль. Я не могу представить себе, что он забил свою подружку кулаками, Пепп. Он из тех, кто постарается обойти препятствие. Ты меня понимаешь – он не сторонник насилия.

– Я не уверен, что Мэри Лу Саймс была его подружкой.

–  Да?

– На данный момент у меня в голове все перемешалось. Расскажи мне о семье Макджейн.

– Макджейн? Я думаю, такой семьи нет. Джонесы жили на «Уитфилд-Фарм» с незапамятных времен, это да. Кэрри Джонес вышла замуж за Роба Макджейна. Но он от нее быстро удрал. Уж не помню, когда. А миссис Кэрри Джонес Макджейн всю жизнь прожила в домике на ферме. У Уитфилдов она за домоправительницу и кухарку. У нее двое детей, Алекс, ему уже за двадцать, парень так себе, я полагаю, ты с ним сталкивался…

–  Да.

– Я вроде бы лишил его водительского удостоверения, за неделю до того, как он врезался в стоящий автомобиль преподобного Смитсона, – судья снова улыбнулся. – Так он имел наглость прикатить в суд на древнем мотоцикле, на котором никогда не стояло глушителя. На который у него не было ни водительского удостоверения, ни регистрационного талона, ни страховки. Я спросил его, чего он добивается. Так он ответил: «Вот что я вам скажу, судья, моя лошадь утонула, а ни на чем другом добраться сюда я не мог».

Судья засмеялся, Пепп лишь изобразил улыбку одними губами.

– У нее есть еще и девочка, помоложе, не помню, как ее зовут.

– Тэнди или что-то в этом роде.

– Вполне возможно.

Следующая фраза, произнесенная Пеппом, удивила его самого.

– Грациозная как кошка.

–  Что?

– Она заходила ко мне сегодня.

– Дочь?

Пепп кивнул.

– И Макджейны – не родственники Уитфилдам?

– Господи, Пепп. На Юге никто не знает, кто кому родственник, за исключением нескольких старух. Тебе это известно не хуже меня. В так называемой «социальной структуре» Юга есть так называемые «хорошие семьи», так называемые «плохие семьи», а черные и белые – это Великий Южный Обман. Как я всегда подозревал, придуманный с целью дурить янки и прочих иностранцев. Полагаю, нигде в мире нет другого такого общества. Мощная, самозащитная иллюзия, вот что это такое. И мне не счесть близких родственников, которых я отправил в тюрьму. Помнишь, два или три года назад ты поймал мужчину, который украл грузовик «Будвайзера»?

Пепп кивнул.

– Открыл кузов и в субботу вечером начал требовать по доллару за упаковку на площади Суда.

– Не самый смышленый из тех, с кем мне довелось встречаться. Перед объявлением приговора я спросил, не хочет ли он что-нибудь сказать. Он сказал: «Знаешь, кузен, если б на твоем месте был кто-то другой, я бы не рассчитывал на справедливость, но, поскольку мы родственники, я верю, что ты воздашь мне по заслугам». – «Хорошо, – ответил я. – Шесть месяцев в тюрьме округа, кузен». – «Да, сэр, я знал, что ты не припишешь ничего лишнего». – Судья рассмеялся. Потом добавил, более серьезно: – Люди должны верить в нас, Пепп, в слуг закона, которых они сами и выбрали.

– Может эта Макджейн быть родственницей Скайлара Уитфилда?

Судья покачал головой:

– Едва ли знаю больше тебя. С Дэном Уитфилдом мы хорошо знакомы, но я же не находился рядом с ним каждую минуту его жизни. А почему ты спрашиваешь?

– Она озадачила меня. – Тут у Пеппа возникла новая идея. – А Мэри Лу Саймс может быть родственницей Скайлара Уитфилда?

Вновь судья покачал головой:

– Если и так, я сомневаюсь, чтобы мы нашли доказательства в архивах округа. Говорю тебе, Пепп, в этом-то и загадочность Юга. Стоит тебе посмеяться над Макси и Mo, как окажется, что вся семья Минни настроена против тебя. Поэтому все мы так вежливы друг с другом, – судья отпил из стакана. – Джон Саймс не всегда был таким угрюмым и замкнутым, уверяю тебя. С войны он вернулся другим человеком. Мысли у которого далеко– далеко. Ты же знаешь, весь его взвод погиб в бою. Эм-эл, разумеется, всегда была щебетушкой, даже ребенком. Просто чудо, что у них народились такие прекрасные дети.

– Люди говорят, что Мэри Лу Саймс и Скайлар Уитфилд относились друг к другу скорее как брат и сестра, а не как мальчик и девочка. Однако в том, что Скайлар мужчина, сомнений нет. Такая красавица…

– Между прочим, – перебил его судья, который допил бурбон с содовой и теперь позвякивал оставшимся в стакане льдом, – ты знаешь, что сегодня произошло в переулке за скобяным магазином?

Пепп кивнул.

– Имеет отношение к делу Саймс?

Несмотря на кондиционер, Пепп почувствовал, как его прошибает пот.

– Хайрем, мы участвуем в разных выборах.

– Я знаю. Тебя выбирают. Меня выбирают. У нас разные выборы и разные должности.

– Это, конечно, интересная тема для разговора, однако… – Судья ждал ответа.

После долгой паузы Пепп ответил. Чуть ли не шепотом:

– Мои помощники посадили в тюрьму какого-то парня, выдавая его за Скайлара Уитфилда, но Блоха говорит, что это не Скайлар Уитфилд.

– Почему?

– Кто знает! В тюрьме я еще не был. Блоха сказал, что хочет меня видеть. – Наконец Пепп решился посмотреть судье в глаза. – Подозреваю, они арестовали кузена Уитфилда, парнишку, который приехал с Севера.

– По другому обвинению?

– Нет. Они его спутали со Скайларом Уитфилдом.

– Что же будет, Пепп?

– Ума не приложу. Судья, ты же знаешь, как готовят полицейских в этом округе. В любой другой профессии подготовке уделяется куда больше внимания.

Судья кивнул:

– Это профессия, требующая таланта.

– Совершенно верно.

– А твои помощники талантом не обременены. – Пепп не ответил. – Тогда почему ты не приказал Блохе отпустить этого мальчика?

– Потому что он доложил мне, что физиономия у него в крови, – вновь тихо, но не отводя глаз, ответил Пепп.

– Дерьмо, – вырвалось у судьи.

– Я подумал, что пусть посидит до моего приезда. Сам знаешь, надо найти за ним какое-нибудь прегрешение, чтобы избежать судебного иска.

Судья поднялся.

– Теперь-то я могу тебе налить что-нибудь, Пепп?

– Нет, сэр, – ответил Пепп с пустым стаканом в руке.

Судья направился к бару.

– Хайрем, ты же позвал меня сегодня не для того, чтобы полялякать.

Судья положил в стакан несколько кубиков льда.

– Я всегда думал, что из тебя получится действительно талантливый полицейский, Пепп.

Пепп промолчал.

Судья налил в стакан унцию бурбона, добавил содовой.

– Однако теперь, когда возникла сложная ситуация, ты действуешь как-то странно. – Судья повернулся к Пеппу лицом. – Наркотики, – он отпил из стакана. – Кокаин, героин, прочее дерьмо. – Он снова сел в кресло. – В последние шесть или семь месяцев, Пепп, округ захлестнула волна наркомании. Почему только теперь – понятия не имею. Может, виновато так называемое «образование»… Как, по-твоему, может образование способствовать популярности наркотиков?

– Так сразу и не скажешь.

– В одном я не сомневаюсь. Без уступчивости полиции наркотикам крышка. В тех местах, где полиция действительно борется с наркотиками, их практически нет. Все равно как раньше было несколько самогонщиков, – судья пристально смотрел на шерифа. – Наркотики – это большие деньги, Пепп.

– Полицейская служба безопасности, – ответил шериф.

–  Что?

– Из книги, которую я читал. У нас самогона нет, и ты это знаешь. Несколько стариков гонят его для личного пользования, по традиции, и все. Никто на этом деньги не делает. И уж точно, клянусь тебе, не управление шерифа.

– Ты в отличной форме, Пепп. Пробегаешь шесть миль в день. Сколько тебе лет, сорок четыре? Если пьешь, то чуть-чуть. Сколько за неделю ты прочитываешь книг?

Пепп промолчал.

– У меня одна беда, – продолжал частить судья. – Не могу сказать, кто что использует и когда. Обычно мы с тобой не знаем, что какой-то человек – наркоман, до тех пор, пока он не оказывается в камере и не начинает лезть на стену. Ведь так? Я понимаю, тут есть своя логика. Действительно, зачастую трудно сказать, употребляет человек наркотики или нет. Но слышал, если взрослый человек не пьет – это один из признаков. Я читал, некоторые люди думают, что с помощью наркотиков они могут увеличить свой энергетический потенциал. Это так, Пепп?

– Все, что ты говоришь, очень любопытно, Хайрем.

– Мне давно известно, что семейная жизнь у тебя не очень-то счастливая, Пепп.

Пепп фыркнул:

– Марта Джейн вещает об этом на каждом углу.

– Ты полагаешь, в этом причина того, что ты отдаешь столько энергии пробежкам и чтению книг?

– Вполне возможно, – спокойно ответил Пепп.

– Прошлым вечером, на каком-то женском сборище, Марта Джейн утверждала, что твое поведение обусловлено одним – наркотиками, без которых ты не обходишься.

У Пеппа волосы стали дыбом.

– Она так и сказала?

– Как я понимаю, громко и отчетливо, чтобы все слышали.

– Меня предупредили, что вчера Марта Джейн что– то такое сказала, только я не знал, что именно.

– Теперь знаешь.

– Прежде чем она ушла на это свое заседание, я заявил ей, что хочу с ней развестись. Утром переговорил с Френком Мюрреем насчет встречи по поводу развода. И она все это слышала…

– Понятно. Мне, можно сказать, поручили переговорить с тобой.

– Переговорить со мной?

– Марта Джейн намекала на это и раньше. Введу тебя в курс дела, Пепп, полиция штата уже проверяла твои банковские счета, здесь и в Сент-Олбансе.

– У меня нет банковского счета в Сент-Олбансе.

– Вроде бы ты там часто бываешь.

– Я покупаю там книги. И захожу в местную библиотеку.

– Они говорят, что банковский счет ты можешь открыть где угодно, под любым именем.

Пепп вздохнул:

– Как бы мне хотелось, чтобы у меня был тайный банковский счет.

– Наркотики, как я слышал, стоят дорого. С тобой могли расплачиваться, снабжая тебя бесплатным товаром, говорят, это практикуется.

– Перестань, Хайрем. – Из-за системы кондиционирования пот на лице Пеппа стал холодным как лед. – Ну почему кто-то верит в такую чушь?

– Сколько лет ты женат, Пепп?

– Двадцать два года.

– Когда женщина, с которой ты прожил двадцать два года, что-то говорит, сообщает о твоих привычках, к ее словам прислушиваются. Потому что в данном вопросе она – эксперт.

Пепп наклонился вперед, закрыл лицо руками.

– Она ненавидит меня, Хайрем.

– Согласно ее вчерашнему заявлению, она ненавидит тебя, потому что ты употребляешь наркотики.

– Она ненавидит мужчин. Все, о чем нынче твердят женщинам с экранов телевизоров, говорят по радио, пишут в газетах и журналах под флагом феминизма, направлено против мужчин. Феминизм разрушает американскую семью, судья.

– Есть женщины. И женщины. Многие хотят независимости, но не знают, как ее заполучить. В этом я с тобой согласен. Но если статистика не врет, в этой стране очень многие употребляют наркотики, и некоторые успешно скрывают этот порок от окружающих.

Пепп вскинул голову:

– Ты веришь тому, что Марта Джейн наговорила обо мне?

– Я бы предпочел не верить.

– Ты веришь, что перед тем, как Марта ушла на вчерашнее заседание, я сказал ей, что хочу с ней развестись?

– Я – судья, Пепп. – Судья поднялся, чтобы опять наполнить стакан. – Дома ты говорил с женой наедине. Без свидетелей. А вот твоя жена говорила публично. При большом числе свидетелей. – Теперь судья не стал отмеривать бурбон, просто плесканул в стакан. И не добавил содовой. – Ясно одно – твоя жена сводит на нет твои шансы на переизбрание, а это повлечет за собой изменение семейного дохода, ее образа жизни. И какие из этого можно делать выводы?

Судья сел.

– Произошло убийство. Ты в течение нескольких часов арестовал подозреваемого. Твой помощник, проводя арест, избил его. Подозреваемый сбежал из тюрьмы. Твои помощники арестовали кузена подозреваемого, безо всяких на то причин. И избили его. Шериф, ты контролируешь свое управление?

Пепп посмотрел судье в глаза:

– Не тебе спрашивать, судья.

Судья пожал плечами:

– Важно, чтобы люди нам верили, Пепп. Мембрана между порядком и хаосом очень тонка. Если люди перестанут верить в тех, кто олицетворяет закон и порядок, пострадаем мы все. И еще как пострадаем.

– Господи, – выдохнул Пепп. – Господи Иисусе!

– Я не знаю, какие у тебя персональные привычки, Пепп. Я не знаю, какие у тебя отношения с женой. Но я точно знаю, что этим вечером весь наш чертов округ смеется над управлением шерифа.

Пепп встал:

– Наверное, я пойду.

Не поднимаясь, судья еще раз улыбнулся:

– Так ты точно не хочешь выпить?

* * *

С потолка потянуло свежим воздухом. Со своей койки Джон увидел звезды. Кто-то могучий приподнял часть крыши. Кто-то поменьше, опустившись на четвереньки, наклонился над образовавшейся щелью.

– Эй, мистер! Вы голодны?

Джон подпрыгнул.

– Это моя жареная курица? – пророкотал бас из соседней камеры.

– Специальная доставка, – ответила девушка. – В отдельной корзине.

Посмеиваясь, здоровяк в соседней камере тоже встал, закинув голову вверх.

– Я знал, что ты не забудешь меня.

– Сможешь забраться по решетке? – спросила девушка. – Не хочу, чтобы курица упала на пол. Его не мыли с тех пор, как он удостоился чести соприкасаться с грязными сапогами янки.

Силуэт в соседней камере встал на первый горизонтальный прут. Девушка наклонилась ниже, опуская корзинку.

Джон унюхал жареную курицу.

– Уж не знаю, куда ты спрячешь корзину, чтобы мистер Хэддем ее не нашел.

– Не волнуйся, – сказал мужчина. – Я съем и ее.

Выпрямившись, девушка повернулась к своему напарнику:

– Опускай, Дуфус.

– Эй! – воскликнул Джон. Металлическая полоса начала опускаться. – Эй!

Присев, девушка всмотрелась в темноту внизу.

– Это ты, Джан-Тан? – Да.

– А что ты тут делаешь?

– Заблудился по пути к продовольственному магазину. Наверное, незнание местной географии здесь считается преступлением.

– Миссис Уитфилд как раз гадала, куда это запропастились свиные отбивные. Я думаю, она решила, что ты удрал с выделенными тебе на покупки деньгами.

– Я не удрал, – ответил Джон. – Меня задержала полиция.