Текст книги "Скайлар"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9

– Завтракаешь? – спросил Пепп. Марта Джейн вошла в спальню в очень уж теплом, толстом халате, никак не вяжущемся с прекрасным теплым утром на переходе от весны к лету. Еда, которую она черпала ложкой из миски, хрустела во рту. Наверное, смесь орешков и сухофруктов, решил Пепп, птичья радость. Она согласно кивнула, не прекращая жевать. В ее взгляде, брошенном на Пеппа, напрочь отсутствовало тепло.

Приняв душ и побрившись, Пепп голым сидел на краю кровати и чистил ногти.

К своему удивлению, он отметил, что ему неприятно находиться голым в одной комнате с женой, с которой он прожил двадцать два года.

– Ты все-таки ходила на свое заседание?

Она кивнула.

– Что ты там наговорила обо мне?

Марта Джейн усмехнулась:

– Волнуешься?

– Конечно, волнуюсь. Человек может много чего сказать о другом человеке, особенно жена о муже. Или муж о жене. Так что ты сказала?

Марта Джейн продолжала усмехаться.

– Я просто сказала, что в тебе больше энергии, чем положено по возрасту.

– Больше энергии?

– Да. Ты целый день работаешь. Каждый день бегаешь в шортах по округу. Читаешь книги чуть ли не до рассвета, – Марта Джейн фыркнула. – Приходишь домой и принимаешься за уборку…

Пепп покачал головой:

– Я тебя не понимаю.

Зазвонил телефон.

– Меня ты не проведешь, парень.

Пепп взял трубку:

– Слушаю.

Марта Джейн бросила полотенце ему на колени.

Вскинув на нее глаза, Пепп взял полотенце двумя пальцами и скинул на пол.

– Шериф, это Френк Мюррей.

– Да, адвокат.

– Извини, что звоню так рано и в воскресенье, но хотел поймать тебя до того, как ты и Марта Джейн уедете в церковь.

– Да, адвокат.

Френк Мюррей считался лучшим криминальным адвокатом в округе Гриндаунс. Он и Пепп оказывались по разные стороны баррикад на многих судебных процессах.

Пепп не только уважал Френка Мюррея, но и полагал его своим другом.

Пепп наблюдал, как Марта Джейн поставила миску на комод и начала собирать одежду.

– Френк, ты позволишь сначала задать тебе личный вопрос?

– Разумеется.

– Не сможем мы с тобой встретиться на этой неделе и обсудить мой развод?

Марта Джейн коротко глянула на Пеппа.

Потом улыбнулась.

На другом конце провода возникла заминка.

– Я очень сожалею, Пепп. Но понимаю тебя. Конечно. Позвони мне завтра утром в контору.

– Я хочу, чтобы все прошло как можно быстрее.

– Хорошо. Жаль, что так все вышло, Пепп. Может, о другом деле говорить сейчас не время?

Прижимая одежду к животу, Марта Джейн уплыла в ванную и закрыла дверь.

– Нет. Все нормально. Выкладывай.

– Этим утром мне позвонил Дэн Уитфилд.

– Понятно.

– Попросил меня представлять его сына, Скайлара.

– Мы арестовали Скайлара Уитфилда вчера, во второй половине дня, по обвинению в тяжком убийстве первой степени Мэри Лу Саймс, совершенном в ночь с пятницы на субботу.

– Не слишком ли ты торопишься, Пепп. Ты сказал «первой степени»?

– Возможно, нам не удастся это отстоять. Окружной прокурор…

– Это удивительно, Пепп.

– Почему?

– Добропорядочная семья. Скайлар, конечно, оригинал, но парень хороший. Никогда не имел трений с законом, даже не наказывался штрафом за превышение скорости. Отличник в школе. Работает на семейной ферме. Играет на трубе в церкви.

Пепп заговорил, тщательно подбирая слова.

– Френк, я очень стараюсь не относиться с предубеждением к членам так называемых добропорядочных семей. Точно так же я стараюсь относиться к семьям, члены которых всегда доставляют нам беспокойство.

– Я это знаю, Пепп. Какие у тебя улики?

– В пятницу вечером Мэри Лу побывала на вечеринке на «Уитфилд-Фарм», где крепко напилась.

– Напилась?

– Не могу представить себе, где еще она могла выпить столько водки. Наверняка не дома.

– Водки? Мэри Лу? Она напилась?

– Если верить коронеру Мерфи, нализалась до чертиков.

– Однако…

– Скайлар на вечеринке появился поздно. Вроде у него и Мэри Лу случилась ссора. Поначалу я думал, что это показуха, но получилось, что это не так. Так или иначе, Мэри Лу покинула вечеринку в перепачканном платье. Потом они оба появились в «Холлере», примерно в одно время, но порознь. Там они тоже что-то пили, но, как я понял, игнорировали друг друга. Не разговаривали. Мэри Лу пришла с какими-то парнями. А покинула «Холлер» одна, похоже, не соображая, что делает. По мнению коронера, слишком пьяная, чтобы сесть за руль.

– Неужели?

А наутро Томми Баркер нашел ее в четверти мили от «Холлера», в лесу. Вроде он охотился там на сурков. Ее забили насмерть, кулаками. По словам коронера Мерфи, убийца – молодой мужчина, правша. Ты должен радоваться, что тебе не пришлось лицезреть тело, Френк.

– Но на Скайлара ничего не указывает.

– Его нож нашли на месте преступления.

– В пятнадцати футах от тела.

– Пятнадцать футов – не так уж мало для нехоженого леса. Как он там оказался? Нас не убедили слова Скайлара о том, что в субботу утром он отправился искать Мэри Лу в окружающие «Холлер» леса, даже не позвонив ей домой. С чего он решил, что она пропала?

Френк замялся:

– На этот вопрос я ответить тебе не могу.

– Мы думаем, что он искал нож.

– Пепп, и все-таки ничего конкретного у тебя нет.

– Добавлю, что Скайлар и Мэри Лу выросли вместе, соседи, всегда их видели рядом… Скайлар, полагаю, помимо семьи, был для нее самым близким человеком.

– Пепп, ты намерен оставить мальчика в тюрьме?

– Все зависит от того, к какому выводу придете вы все: ты, окружной прокурор и судья Холл, Френк. Пока мне известно, что судья принял решение не заниматься этим делом до понедельника.

– Мне представляется, что тебе еще предстоит долгий путь, Пепп, чтобы обосновать свою позицию.

– Правда? Мне кажется, ты напрасно так легко отметаешь имеющиеся у нас доказательства, Френк.

– Я хочу сказать, ты не захочешь здесь ошибиться, Пепп. Я понимаю, ты расстроен личными неурядицами…

– Не надо судить о моей профессиональной пригодности по тому личному делу, с которого мы начали.

– А ты пытался поискать других подозреваемых?

– Мы переговорили с некоторыми гостями, которые были на вечеринке, с некоторыми посетителями «Холлера», с ее семьей, с его семьей, местными жителями. Задавали общие вопросы о взаимоотношениях Скайлара и Мэри Лу. Ничего определенного не нашли.

– Мотив?

– Мало ли что может произойти между молодым мужчиной и молодой женщиной.

– Мэри Лу подверглась, как теперь принято говорить, сексуальному насилию?

– Нет.

– Скайлар не такой урод, чтобы от него шарахались женщины. Не он ли сопровождал Мэри Лу на все конкурсы красоты?

– Именно он.

– И что?

– А то, что мы не знаем, какие у них были взаимоотношения. Может, Скайлар полагал, что у него есть какие-то права, а Мэри Лу считала, что нет. Ревность… Со временем мы все выясним. А пока пусть подозреваемый отдохнет в тюрьме округа.

– Хорошо, Пепп. Утром я подам в суд прошение об освобождении под залог.

– Хорошо.

– Ты возражать не собираешься?

– Нет. Может, возразит окружной прокурор. Скорее всего это преступление совершено в состоянии аффекта, а такое обычно не повторяется. Я не думаю, что Скайлар опасен для общества.

– Знаешь, Пепп, похоже, нет у тебе уверенности в том, что Скайлар виновен.

– Его вина еще не доказана.

– Подозреваю, ты думаешь, что допустил ошибку.

– Я – коп, Френк. Мне приходится обходиться теми уликами, которые у меня есть.

– Понятно, Пепп. Несмотря на то, что может сказать мой клиент после зачтения ему его прав, я хочу, чтобы любой его допрос, все равно кем, проводился только в моем присутствии. Договорились?

– Да, сэр.

– Должен тебя спросить: на эту минуту Скайлар не сказал ничего изобличающего?

– Нет.

– Как я понял со слов Дэна Уитфилда, твой помощник несколько раз ударил Скайлара.

Теперь замялся Пепп.

– Я тоже не собираюсь говорить ничего изобличающего.

– Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, Пепп.

– Утром я позвоню тебе в контору, и мы договоримся о встрече, – ответил Пепп.

* * *

Пепп надел брюки и уже натягивал сапоги, когда из ванной появилась одетая к выходу Марта Джейн. Ей осталось только причесаться.

– Что мы будем теперь делать? – спросил Пепп.

– Я тебя, разумеется, слышала. Как ты того и хотел.

– Марта Джейн, я думал, что вчера я выразился достаточно ясно.

– Ты достаточно ясно угрожал мне.

– Я изложил тебе мое желание и объяснил, сколь оно важно для меня, нас всех, включая и Сэмми. Ты полностью проигнорировала мои слова. Более того, ты добавила жару в ту войну, что ведешь со мной. Я предоставил тебе право выбора. Ты им воспользовалась. Теперь для меня другого пути нет.

Марта Джейн махнула рукой, словно отгоняя муху:

– Не читай мне нотаций!

Пепп опустил взгляд на ковер спальни.

– Мы не можем нормально разговаривать. Вот в чем дело. – Оперевшись локтями в колени, он положил подбородок на ладони. – От нашей семейной жизни ничего не осталось, Марта Джейн… Ничего, кроме горечи, злости, взаимных обид. Почему – я не знаю… Я старался, как мог… И никоим образом не хотел, чтобы все так закончилось.

Марта Джейн села за туалетный столик и начала расчесывать волосы.

– Я тебе безразлична, Пепп. Тебя заботит только твой имидж шерифа округа и как я вписываюсь в этот имидж, выполняя роль жены шерифа. – Она ударила тыльной стороной расчески по стеклянной поверхности туалетного столика. – Так вот, не буду я этого делать!

– Делать что?

– Не буду такой, какой ты хочешь меня видеть. Тихой мышкой-женой, без мыслей, без чувств, без личной жизни. Не буду ходить за тобой следом, смотреть на тебя как на господа бога, хвалить тебя, соглашаться с каждым твоим словом, словно безмозглая идиотка. Этого ты добиваешься, не так ли?

Пепп взял с верхней полки шкафа ремень с револьвером, затянул его на талии.

– Когда-то я думал, что мы станем командой.

– Командой? – фыркнула Марта Джейн. – Ты – команда. А мне в лучшем случае отводится роль группы поддержки. Ты ведь хотел от меня только этого, так?

– Нет. Я всегда старался поговорить с тобой о моей работе, задействовать тебя в ней, узнать твое мнение, получить совет.

– Ты читал мне нотации. Старался указывать мне, как соображать, о чем говорить, что делать.

– У меня есть привычка хорошенько подумать перед тем, как что-то сказать. Извини, если тебе казалось, что я читаю тебе нотации.

– Ты указывал мне, Пепп. Ты ни о чем меня не спрашивал.

– Если ты в чем-то не соглашаешься со мной, почему ты должна не соглашаться со мной на людях?

– Слушай, иди на угол и регулируй движение транспорта!

У двери спальни Пепп остановился:

– Марта Джейн, одного я понять не могу: если мы не можем работать и жить вместе как муж и жена, как, по-твоему, мы должны жить? Знаешь, я не буду возражать, если ты решишь конкурировать со мной за должность шерифа округа. Тебе этого хочется. – Зазвонил телефон. – Да ладно. Я возьму трубку внизу.

Спускаясь по лестнице, Пепп услышал крик Марты Джейн:

– Видишь, Пепп? Ты абсолютно уверен, что звонят тебе.

* * *

Звонили Пеппу.

Адам Хэддем, главный человек в управлении шерифа – клерк, курьер, тюремный надзиратель. – Шериф, Скайлар ушел.

– Что ты такое говоришь, Блоха?

– Наверное, решил, что приготовленный мною завтрак не так хорош, чтобы дожидаться его.

– Скайлар Уитфилд сбежал из тюрьмы?

– Как я и сказал.

– Когда?

– Его уже не было, когда я разносил завтрак по камерам.

– Черт! Блоха, он же обвинен в убийстве первой степени! – Блоха промолчал. – Этот парень удерет в лес, и мы никогда его не найдем. – Блоха промолчал. – Кто на дежурстве?

– Помощник шерифа Эймс, сэр.

– Ты с ним связался?

– Первым делом.

– Блоха, я думаю, надо вызвать и Красавчика.

– Да, сэр.

– Черт, черт, черт!

– Шериф, ты столько лет пытался получить деньги на новую крышу для тюрьмы. Теперь, похоже, их нам выделят.

* * *

«Славьте Господа, ибо Он…»

В маленькой деревянной сельской церкви Джонатан Уитфилд стоял первым от прохода и пел во весь голос, заглушая шумы старенького органа. Играла на нем четырнадцатилетняя близорукая девочка. Играла плохо, да и орган фальшивил, давно нуждаясь в настройке. Впервые услышав здешний орган, Джонатан решил, что его звучанием местных прихожан наказывают за грехи.

Когда они вылезли у церкви из «Форда» Уитфилдов, другие прихожане, наслаждающиеся теплым утренним солнцем или выкуривающие последнюю перед службой сигарету, тепло, сочувственно приветствовали Монику и Дэна Уитфилдов, некоторые сожалели о том, что кто-то мог заподозрить Скайлара в совершении убийства. Джону пожимали руку, желали доброго утра.

Джон тут же узнал Саймсов, сначала Энди-Дэнди, потом Джека, старшего Саймса, Эм-эл и Джона. Они стояли в тени церковного здания, тоже в окружении сочувствующих. Саймсы и Уитфилды переглянулись. Потом, без единого слова, члены двух семей двинулись навстречу друг другу. Моника и Эм-эл обнялись и расплакались. Мужчины, включая Энди-Дэнди, обменялись рукопожатиями.

Когда прихожане потянулись на службу, обе семьи вошли в церковь вместе.

«…не стал пред Ним в расселине…»

Громко выводя слова псалма, Джон думал о том, как необычно ведут себя люди: днем раньше дочь одной семьи нашли убитой, сына другой семьи посадили в тюрьму по подозрению в совершении убийства, а сегодня обе семьи встречаются у церкви, обнимаются на глазах у всей паствы при полном сочувствии всех, кто сейчас молится в церкви. Джон не мог не признать, что до приезда сюда такая ситуация казалась ему абсолютно немыслимой, невозможной.

«…много раз Он избавлял их…»

Кто-то толкнул Джона в бок. Он подвинулся влево от прохода, давая место опоздавшему, переложил псалтырь так, чтобы разделить его с новым соседом.

– Хэй, Джан-Тан. Как поживаешь?

Шея Джона хрустнула, так резко он повернул голову. На следующем слове он поперхнулся. Выронил псалтырь.

Скайлар его поймал.

Скайлар, с ангельским выражением лица, смотрел на алтарь.

– Джан-Тан, пока я живу и дышу, хочу сказать, что поешь ты неплохо, да, очень неплохо.

Джон сел. Ноги его не держали. Голова пошла кругом.

Несколько раз глубоко вздохнув, Джон огляделся. Все прихожане пели стоя.

Никого более появление Скайлара не потрясло. Мужчина, подозреваемый в убийстве девушки, семья которой стояла в нескольких рядах от него, вошел в церковь и теперь пел во всю мощь легких, с невероятным наслаждением, отметил Джон.

К тому же, если только уши не подводили Джона, уровень пения паствы значительно повысился. Теперь прихожане пели куда как громче и слаженнее. Орган и тот не так фальшивил и булькал.

Однако никто не смотрел на Скайлара, не замечал его присутствия.

За исключением Энди-Дэнди Дайвена Саймса.

Мальчик, стоявший на несколько рядов ближе к алтарю, повернулся, увидел Скайлара, улыбнулся и подмигнул ему.

Никто, включая тетю Монику и дядя Дэна, не замечал, что Джон плюхнулся на скамейку.

Какое-то время спустя Джон, вспомнив разговор за завтраком (желудок его уже начал урчать в предвкушении ленча), встал рядом со своим кузеном, плечом к плечу.

* * *

У двери церкви Скайлар пожал руку пастору.

– Извините, что немного опоздал, сэр. Задержался не по своей воле.

– Ты не принес трубу, Скайлар.

– Нет, сэр, не принес. Какое-то время мне придется путешествовать налегке.

Пастор Бейкер все не отпускал руку Скайлара.

– Я очень сожалею, что у тебя неприятности.

– Чушь, пастор, у меня не просто неприятности – беда. Жестоко убили мою подругу.

– Доверься Господу, сын мой, и все будет хорошо.

– Амен, – откликнулся Скайлар.

– Скайлар, – Дэн Уитфилд взял сына за локоть. Неторопливо они спустились по церковным ступеням, вышли на яркий солнечный свет. Остановились среди легковушек и грузовичков, на виду у всех прихожан, покидающих церковь и рассаживающихся по машинам. – Скайлар, – повторил Дэн.

– Да, сэр, – Скайлар щурился от солнечных лучей.

– Скайлар, я не думаю, что тебя освободили из тюрьмы.

– Образно говоря, вы правы, сэр.

– Ты удрал.

– Да, сэр.

– Теперь крышу наверняка починят.

Скайлар наблюдал, как Саймсы выходят из церкви.

– Я всегда изо всех сил старался служить округу, сэр.

– Утром я говорил с Френком Мюрреем. Завтра утром он собирается подать прошение с просьбой освободить тебя под залог.

– Понятно.

– Мы не можем освободить тебя под залог, Скайлар, если ты не в тюрьме.

– Это логично, сэр, я понимаю.

– Возможно, я тут ошибаюсь, я не юрист, как тебе известно, но мне представляется, что побег из тюрьмы – само по себе преступление.

– Правда? Я воспринимаю его как досадное недоразумение. Разве можно назвать преступлением побег из тюрьмы того, кому там не место?

– Я в этом уверен. Но даже если ты невиновен, я считаю, надо подождать, пока тебя освободит закон.

– Чушь, сэр. Нельзя требовать долготерпения от человека с чистым сердцем.

– Видишь ли, Скайлар, ты попал в тюрьму, потому что кто-то, в данном случае шериф, думает, что ты виновен.

– Сэр, вы не представляете, какой спертый воздух в тюрьме. Подозреваю, он там не менялся со времени постройки этого заведения.

– Скайлар, а ты, часом, не подумал, когда выбрался на крышу, что некоторые недалекие люди могут воспринять твой побег из тюрьмы как доказательство твоей вины?

– Никто так не подумает.

– Некоторые могут, сын. Некоторые уверены, что из тюрьмы бегут только для того, чтобы избежать заслуженного наказания. Да, сын, некоторые думают, что в этом главная причина побегов из тюрьмы.

– Я согласен, сэр. В этом тоже проявляется их недалекость…

– Может, и так.

– Сэр, но есть и другой взгляд на сложившуюся ситуацию.

– Вполне возможно.

– Из тюрьмы убегает тот, кто твердо знает, что ему там не место. Как насчет этого?

Дэн кивнул.

– И воздух там спертый?

– Более чем.

– Сын, я прошу тебя вернуться в тюрьму.

– Чтобы вы вытащили меня оттуда?

– Чтобы с нашей помощью ты вышел из нее по закону.

– Я думаю, что мое заявление остается в силе.

– Какое заявление?

– Я убежал из тюрьмы, потому что мне там не место.

– Они будут искать тебя, Скайлар. Охотиться за тобой с винтовками. Ты убежал из тюрьмы, но обвинение в убийстве с тебя не снято. Ты готов получить пулю за глоток свежего воздуха?

Скайлар вскинул подбородок.

– Сэр, если я когда-нибудь совершу что-то предосудительное, за что сажают в тюрьму, я пойду туда добровольно, каким бы спертым ни был там воздух. И никому не удастся вытащить меня оттуда. А пока я останусь на свободе, как и положено ни в чем не повинному гражданину. Можете так и сказать этим людям. А кроме того, после случившейся трагедии я испытывал потребность получить утешение у церкви.

Дэн Уитфилд наблюдал, как его сын, в белой рубашке, джинсах, кроссовках, повернулся и зашагал между легковушек и грузовичков, пересек дорогу, перепрыгнул через изгородь, двинулся через пастбище к деревьям. Дэн вспомнил, что по холму, за деревьями, проходит старая проселочная дорога, по которой когда-то вывозили лес. Он не сомневался, что где-то на той дороге Скайлара дожидается его красный пикап.

После того как Скайлар исчез между деревьев, Дэн Уитфилд улыбнулся.

Глава 10

Тэнди остановилась у открытой двери в кабинет шерифа.

– Простите, сэр, могу я повидать Скайлара Уитфилда? – застенчиво спросила она.

Пепп повернулся к двери. Он сидел чуть под углом к ней, изучая носки сапог, которые покоились на его столе.

– Скайлара, – повторила Тэнди. – Могу я повидать Скайлара?

Короткие шортики, кроссовки, носочки, футболка, под которой не просматривалось бюстгальтера, Пепп никак не ожидал увидеть у себя в кабинете такую очаровашку, да еще в воскресенье. Ее волосы блестели в солнечном свете, падающем из окна. Яркие глаза так и играли. Коричневая кожа светилась на мышцах ног и рук.

Сапоги Пеппа упали на пол.

Девушка подняла промасленный пакет.

– Я принесла ему жареную курицу.

Пепп развернул стул, чтобы сесть лицом к двери.

– Ты кто?

Он мог поклясться, что никогда не видел этой девушки.

– Тэнди Макджейн. Я живу на «Уитфилд-Фарм». – Оба утверждения прозвучали для Пеппа как вопросы. – Я принесла ленч Скайлару Уитфилду.

– Ленч входит в рацион арестованных.

Улыбаясь, Тэнди подняла пакет еще выше.

– Вы кормите их жареной курицей?

До ноздрей Пеппа долетал дразнящий запах. В какой-то момент ему больше всего на свете захотелось жареной курицы – жареной курицы, приготовленной этой девушкой.

– Ты – подружка Скайлара Уитфилда? – хмурясь, спросил Пепп.

– С рождения.

– Что ж, у твоего друга серьезные неприятности.

– Я хотела поговорить с вами об этом. – В шортиках и футболке, держась с достоинством старой леди, Тэнди вплыла в кабинет шерифа и примостилась на краешке деревянного стула, который стоял перед его столом. – Скайлар никогда никого не убивал.

– То есть он всегда убивал кого-то? – улыбнулся Пепп.

У девушки округлились глаза.

– Не бери в голову. Я понял, что ты хотела сказать.

– И он точно не убивал Мэри Лу.

Пепп почесал затылок, попытался придать лицу скучающее выражение.

– Как я понимаю, у убийц всегда находятся друзья.

– Зачем? – спросила Тэнди. – Скажите мне, с чего ему убивать Мэри Лу?

– Тебе известно все, что может происходить между мужчиной и женщиной? – Тэнди улыбнулась. – Юношей и девушкой? – Улыбка добралась до глаз Тэнди. – Скайларом и его подружкой?

– Да, сэр, известно.

–  Что?

Тэнди постучала указательным пальцем по столу шерифа.

– Отношения Скайлара и Мэри Лу были совсем не такими, как об этом все думали.

– А что же думали все?

– Что они без ума влюблены друг в друга.

– А этого не было?

– Нет, сэр, не было. От Мэри Лу Скайлару ничего не требовалось, если вы понимаете, о чем я.

– Он «голубой»? – Пепп задался вопросом, а не на это ли намекал ему Чик Хэнсон, который, возможно, ничего не зная наверняка, это чувствовал. – Ты знаешь значение слова «голубой»? Ты говоришь мне, что Скайлар – гомосексуалист?

Девушка буквально ослепила его улыбкой. Все равно что солнечный свет отразился в реке.

– Вы согласитесь со мной, шериф, что один из друзей должен испытывать к другому сильные чувства, если уж он идет на убийство? – спросила Тэнди.

– Пожалуй.

Тэнди пожала плечами.

– Скайлар и Мэри Лу были что два спортивных автомобиля, припаркованных рядышком, если вы понимаете, о чем я.

Пепп несколько секунд вглядывался в лицо Тэнди. Наконец нарушил затянувшуюся паузу:

– Я чувствую, что ты хочешь мне что-то сказать, но будь я проклят, если понимаю, что именно.

Поднявшись, с пакетом из промасленной бумаги в руке, Тэнди ответила:

– Я очень благодарна вам, шериф, за то, что вы приняли меня. Очень вам за это признательна.

– Жареную курицу оставь в дежурной части, – крикнул он вслед. – Мистеру Хэддему.

Выходя из кабинета, не оборачиваясь, Тэнди помахала ему пакетом.

Пепп долго сидел за столом, прежде чем нажал клавишу на аппарате внутренней связи.

– Блоха? Эта фантастическая молодая женщина оставила у тебя на столе пакет с жареной курицей?

– Какая молодая женщина?

– Которая только что ушла.

– Никто не оставлял у меня на столе пакета с жареной курицей, – ответил Блоха. И добавил, что случалось крайне редко: – Никто никогда не оставлял у меня на столе пакета с жареной курицей.

Пепп убрал палец с клавиши.

Молодая женщина знала, что Скайлара Уитфилда в тюрьме нет, что он сбежал.

Наверняка она знает, где он сейчас.

Он вновь нажал клавишу интеркома.

– Блоха, ты не заметил, в каком направлении отправилась эта молодая женщина? На каком автомобиле уехала?

– Какая молодая женщина? Шериф, если ты хочешь жареную курицу, я могу пойти и…

– Не хочу я жареную курицу. Есть информация от патрульных машин? Что-нибудь о Скайларе Уитфилде?

– Нет, сэр.

Пепп убрал палец с клавиши.

Я бы не поверил, что в пакете была жареная курица, если б не запах.

* * *

– Привет, Сэми, – как обычно, в воскресенье в половине пятого шериф Калпеппер звонил дочери. Поскольку звонил он из кабинета, разговор оплачивался по его личной кредитной карточке.

– Bonjour, mon pere. Са va?[10]10
  Привет, папаша. Как поживаешь? (фр.)


[Закрыть]

Пепп радостно рассмеялся.

– Немедленно прекрати говорить на французском, слышишь меня?

– Как дела?

–  А у тебя?

– Все отлично. За контрольную по истории получила «Би».

– Это хорошо.

– И «Си» за экзамен по химии.

– Полагаю, химия – сложный предмет.

– В четверг у меня биология.

– Ты ее сдашь. Как английский?

– Кошмар. Чосер.

– Знаешь, я взял в библиотеке «Кентерберийские рассказы», когда ты сказала мне, что тебе трудно понять Чосера. Мне казалось, что все написанное по-английски просто и понятно.

– Теперь ты согласен со мной?

– Да. Все равно что читать текст чужими глазами.

– Профессор считает, что Чосер забавен. Можешь ты в это поверить? Чосер напоминает мне Прыща.

– Какие прыщи? Твои прыщи? У тебя никогда не было прыщей.

– Конечно же, были. Мой любимый папочка, шериф, просто их не замечал. Я про Прыща, мальчишку из шестого класса, Прыща Нортона. Вот у него прыщей не было, в отличие от отца. Но, как сына Прыща Нортона, его звали Прыщом-младшим.

– Я знаю. Скажи, пожалуйста, какое отношение к Чосеру имеет Прыщ-младший?

– Каждый раз, когда он находил слушателей, Прыщ начинал рассказывать длиннющие похабные истории, не имеющие конца. И всегда в этих историях он смеялся над людьми, унижал их.

– Если бы тебя звали Прыщом задолго до того, как на твоей физиономии выскочил хоть один, тебе бы тоже захотелось унижать людей, не так ли?

– Определенно.

– Слушай, Чосер не так уж плох, если читать его быстро.

– Папа, в университете не разрешают читать Чосера быстро. Мы должны вдумываться в каждое слово. В каждое чертово слово!

– Понимаю.

– Как мама?

– Нормально. Сэмми, ты знаешь, что у нас с мамой есть проблемы.

– Они были всегда.

– Подумай об этом. Хорошо? Как твой бойфренд?

– Сломал лодыжку. Левую. Играя в крокет. Можешь ты в это поверить?

Пепп не очень-то представлял себе, что такое крокет.

– Как ему это удалось?

– Он замахнулся молотком, чтобы загнать мяч соперника в кусты, когда кто-то обратился к нему, и он заехал по собственной лодыжке. Все смеялись.

– Этот парень не умеет концентрироваться?

– Не в этом дело. Просто он очень любопытный и всегда прислушивается к тому, что говорят люди. Зато теперь он сконцентрирован на собственной боли. Прыгает на костыле с героическим выражением лица, настоящий травмированный атлет. Bce смеются. А как дела в округе Гриндаунс, шериф?

– Очень плохо.

– То есть?

– Мэри Лу Саймс…

– А что с ней?

– Избили до смерти в ночь с пятницы на субботу неподалеку от «Холлера».

– Папа, это ужасно! Только не Мэри Лу! Избили до смерти?!

–  Да.

– Ты кого-нбудь подозреваешь?

– Мы арестовали Скайлара Уитфилда.

– Скайлар? О, никогда!

– Скайлар.

– Папа, Скайлар может убить женщину только одним способом – заставив ее умереть от смеха.

Пепп помялся:

– У нас есть вещественные доказательства.

– Эту парочку в округе обожали.

– Не все обожали Скайлара.

– Вы, должно быть, очень огорчены?

– Очень. Кроме того, этот паршивец сбежал.

– Сбежал откуда?

– Из тюрьмы.

– Тебе давно следовало заняться крышей, папа.

– Я пытался. Теперь Скайлар где-то в лесу. Мне позвонили и сказали, что он присутствовал на утренней церковной службе.

Саманта засмеялась.

Тут засмеялся и Пепп.

– Понимаешь, что я хотела сказать, папа? Понимаешь, что я имела в виду, говоря о Скайларе?

– Это не смешно, Сэмми, – ответил Пепп, все еще смеясь. – Сейчас он в розыске за побег из тюрьмы, куда его посадили по обвинению в убийстве первой степени.

– Господи, как ты думаешь, никто не застрелит Скайлара?

– Я думаю, есть такие, кто бы его застрелил.

– Тогда у тебя серьезная проблема, папа. В лесах округа Гриндаунс Скайлара тебе не найти.

– Арестовали его и посадили в камеру без рубашки и обуви. Этим утром он показался в церкви в рубашке и кроссовках.

– И что это значит?

– Это означает, что он побывал дома. Сейчас «Уилфилд-Фарм» под наблюдением. Мне следовало сделать это раньше, как только я узнал, что он сбежал, но я не думал, что у Скайлара хватит дерзости заехать домой.

Саманта вновь засмеялась.

– Или пойти в церковь.

– Или пойти в церковь, – согласился Пепп.

– Бедная Мэри Лу. Ты думаешь, она долго мучилась?

– Не уверен. Ее очень сильно избили. Возможно, она жила какое-то время после того… Но до этого она, по выражению коронера, нализалась до чертиков.

– Напилась?

– Тебя, похоже, это не удивляет.

– В общем-то нет. Я никогда не считала Мэри Лу пластиковой куклой, какой хотели ее видеть в округе.

– Сэмми, Скайлар мужчина?

– Ты о чем?

– Он интересуется девушками?

– Да, конечно. От его прикосновений прошибает, как от удара электрическим током. Он гораздо моложе меня, но, когда он прикасается к тебе, это что-то.

– Он прикасался к тебе?

– Конечно. Играючи. Я думаю, Скайлар, еще когда ходил под стол, понял, что, если он не прикоснется к девушке, с ней может случиться истерика.

– Понятно, девушки любят Скайлара, им нравится, когда он к ним прикасается. А Скайлару нравится прикасаться к девушкам?

– Он знает, как это делается. И на лице у него при этом написано то, что надо, девушка не чувствует, что ее оскорбляют, только электрический разряд. Ты меня понимаешь?

– Не очень, ну да бог с ним.

– А почему ты вообще спрашиваешь? Или тебя интересует, не «голубой» ли Скайлар? Заверяю тебя, что нет.

– Просто один человек сказал мне то, что я не могу понять.

– Что именно?

– Что Скайлар и Мэри Лу не были… ну, не знаю. Короче, мне сказали, что Скайлар мог обойтись без Мэри Лу.

– Ясно.

– Ты это понимаешь?

– Нет. А может, понимаю. Может, Скайлар видел в Мэри Лу ловушку или что-то такое.

– Ты о чем?

– Я не уверена. Они были очень близкими друзьями. Но я не помню, чтобы Скайлар проявлял к ней внимание. Я хочу сказать, как к своей девушке. Может, из-за того, что они выросли вместе, все: родственники, друзья, весь округ – заранее решили, что они поженятся и народят прекрасных ребятишек. А вот Скайлару этого и не хотелось, он старался от этого уйти. Ты понимаешь меня?

– Пожалуй. Скорее да, чем нет.

– Они были очень близкими друзьями. Хорошо знали друг друга. Но ты знаешь, их дружба основывалась на взаимной симпатии. Это разумно?

– Похоже на то.

– Я, наверное, не знаю, о чем говорю. Все-таки я в Дьюке три года.[11]11
  Саманта – студентка первого курса университета, до этого два года проучилась в колледже.


[Закрыть] Для меня они – маленькие дети.

– Ага. Скайлар – ребенок, от прикосновения которого тебя прошибает током.

– Так бывает, папа. Мне очень жаль, что у тебя такие неприятности.

– Главная неприятность в том, что мне трудно сосредоточиться на делах.

– Так плохо?

– В последнее время стало гораздо хуже.

– Папа!

– Да, Сэмми?

– Какое бы решение вы ни приняли с мамой, я пойму. И постараюсь разобраться в этом по справедливости.

Пепп почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

– Я знаю, Сэмми. Спасибо тебе. Поговорим через неделю.