Текст книги "Драмы. Басни в прозе."

Автор книги: Готхольд-Эфраим Лессинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Явление восьмое

Граф Аппиани, Клаудия Галотти.

Аппиани (грустно глядит вслед Эмилии). Жемчуг означает слезы… Немножко терпения! Да, если бы время существовало только вне нас!.. Если бы минута на циферблате не могла растянуться на целые годы внутри нас!..

Клаудия. А ведь Эмилия и правильно и быстро заметила, граф, что вы сегодня серьезней обычного. Сейчас, когда только один шаг отделяет вас от цели ваших желаний, может быть вы раскаиваетесь, что это было целью ваших желаний?

Аппиани. Ах, матушка, как можете вы подозревать в этом вашего сына? Но сегодня я в самом деле необычайно грустен и мрачен. Видите ли, сударыня, быть на расстоянии какого-нибудь шага от цели или совсем не приблизиться к ней – в сущности одно и то же. Все, что я вижу, все, что слышу, все, о чем грежу, – все со вчерашнего и позавчерашнего дня внушает мне эту истину. Эта мысль цепляется ко всякой мысли, которая приходит мне в голову. Что бы это было? Я не пойму.

Клаудия. Граф, вы меня тревожите.

Аппиани. Одно к одному! Я стал раздражительным. Я сержусь на друзей, на себя самого.

Клаудия. Как так?

Аппиани. Мои друзья настоятельно требуют, чтоб я хоть слово сказал принцу о моей женитьбе, прежде чем она совершится. Они признают, что я не обязан этого делать, но приличие этого требует. И я был настолько слаб, что обещал им. Сейчас я собирался к нему ехать.

Клаудия (в изумлении). К принцу?

Явление девятое

Те же и Пирро, тотчас вслед за ним Маринелли.

Пирро. Сударыня, маркиз Маринелли остановился перед домом и спрашивает графа.

Аппиани. Меня?

Пирро. Вот и он сам. (Открывает дверь и выходит.)

Маринелли. Прошу извинить меня, сударыня. Граф, я был у вас и узнал, что вы здесь. У меня к вам неотложное дело. Сударыня, я еще раз прошу извинения. Это отнимет нескольку минут.

Клаудия. Я не хочу затягивать эти минуты. (Кланяется и уходит.)

Явление десятое

Маринелли и Аппиани.

Аппиани. Итак, сударь?

Маринелли. Я пришел от лица его светлости принца.

Аппиани. Что ему угодно?

Маринелли. Я горжусь, что мне выпало сообщить вам о столь высокой милости. И если граф Аппиани упорно не хочет признать в моем лице одного из своих преданнейших друзей…

Аппиани. Нельзя ли без предисловий, если смею просить?

Маринелли. Хорошо! Принц должен тотчас же отправить к герцогу Массанскому посланника по случаю своей свадьбы с его дочерью. Он долго не мог решиться, кого назначить. Наконец его выбор, граф, пал на вас.

Аппиани. На меня?

Маринелли. И это произошло не без моего содействия, если дружбе разрешается быть хвастливой.

Аппиани. Право, вы ставите меня в затруднительное положение – не знаю, как благодарить вас. Я давно уже перестал ожидать, что принц соизволит дать мне какое-нибудь поручение.

Маринелли. Я уверен, что ему только недоставало достойного вас случая. А если и этот случай недостаточно достоин такого человека, как граф Аппиани, то, конечно, моя дружба была слишком поспешна в своем усердии.

Аппиани. Дружба, дружба, на каждом третьем слове! С кем же я говорю? О дружбе с маркизом Маринелли я никогда не мечтал.

Маринелли. Граф, сознаю свою ошибку, непростительную ошибку, что пожелал стать вашим другом без вашего согласия. Впрочем, не все ли равно? Милость принца и предлагаемая вам честь остаются в прежней силе. Я не сомневаюсь, вы с радостью воспользуетесь ими.

Аппиани (после некоторого раздумья). Конечно.

Маринелли. Так поедем.

Аппиани. Куда?

Маринелли. В Дозало, к принцу. Все уже готово, и вы должны уехать сегодня же.

Аппиани. Что вы говорите? Сегодня же?

Маринелли. И лучше тотчас же. Дело крайне спешное.

Аппиани. В самом деле? В таком случае мне очень жаль, что я вынужден отказаться от чести, которую мне оказывает принц.

Маринелли. Как?

Аппиани. Сегодня выехать я не могу… и завтра тоже не могу… и послезавтра тоже!

Маринелли. Граф, вы шутите!

Аппиани. С вами?

Маринелли. Бесподобно! Если шутка относится к принцу, то она тем забавней… Вы не можете ехать?

Аппиани. Нет, сударь, нет… И я надеюсь, что сам принц признает мое извинение заслуживающим внимания.

Маринелли. Мне было бы любопытно его услышать.

Аппиани. О, безделица! Я, видите ли, сегодня женюсь.

Маринелли. Ну? Так что же?

Аппиани. Что же?.. Что же?.. Ваш вопрос необычайно простодушен.

Маринелли. Бывали примеры, граф, когда свадьба откладывалась. Я, конечно, не думаю, что этим всегда оказывали услугу невесте или жениху. Дело может иметь и свою неприятную сторону. Но все же, думается мне, приказание государя…

Аппиани. Приказание государя? Государя? Государь, которого сам себе избираешь, собственно говоря, не вполне и государь. Я согласен с тем, что вы обязаны принцу безусловным повиновением. Но я – нет. Я прибыл ко двору принца по своей охоте. Я хотел иметь честь ему служить, но не быть его рабом. Я – вассал сюзерена более могущественного…

Маринелли. Могущественный или слабый, повелитель есть повелитель.

Аппиани. Разве я стану с вами спорить об этом? Довольно! Передайте принцу то, что вы от меня слышали. Скажите: мне очень жаль, что я не могу воспользоваться его милостью, ибо именно сегодня я вступаю в союз, который составляет все мое счастье…

Маринелли. Не хотите ли вы заодно сообщить ему – с кем?

Аппиани. С Эмилией Галотти.

Маринелли. С девицей из этого дома?

Аппиани. Из этого дома.

Маринелли. Гм! Гм!

Аппиани. Что вам угодно?

Маринелли. Я бы думал, что в таком случае представляется менее затруднительным отложить обряд до вашего возвращения.

Аппиани. Обряд? Только обряд?

Маринелли. Добрые родители не будут смотреть на это так строго.

Аппиани. Добрые родители?

Маринелли. А Эмилия уж несомненно останется вашей.

Аппиани. Уж и несомненно? Вы с вашим «несомненно» – несомненно самая подлинная обезьяна!

Маринелли. Вы это обо мне, граф?

Аппиани. Почему бы и нет?

Маринелли. Гром и молния! Мы еще поговорим!

Аппиани. Ба! Обезьяна презлая, но…

Маринелли. Проклятие! Граф, я требую удовлетворения!

Аппиани. Это само собой разумеется.

Маринелли. И получил бы его теперь же, только я не хочу портить такой день нежному жениху.

Аппиани. Добросердечное создание! Нет! Нет! (Хватает его за руку.) В Массу я, разумеется, сегодня не поеду, но для прогулки с вами у меня времени достаточно. Пойдемте! Пойдемте!

Маринелли (вырывается и уходит). Терпенье, граф, терпенье!

Явление одиннадцатое

Аппиани и Клаудия Галотти.

Аппиани. Иди, гнусный человек! Ах! Это оказалось благотворным для меня. Кровь моя пришла в волнение. Я чувствую себя совсем по-другому – лучше.

Клаудия (поспешно входит, озабоченно). Боже! Граф!.. Я слышала бурный спор… Ваше лицо пылает. Что случилось?

Аппиани. Ничего, сударыня, решительно ничего. Камергер Маринелли оказал мне большую услугу. Он избавил меня от необходимости посетить принца.

Клаудия. Действительно?

Аппиани. Итак, мы можем выехать еще раньше. Пойду поторопить моих людей и сейчас же вернусь. Эмилия за это время тоже будет готова.

Клаудия. Граф, могу я быть совершенно спокойна?

Аппиани. Будьте совершенно спокойны, сударыня. (Выходит.)

Клаудия уходит в соседнюю комнату.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Аванзала на вилле принца.

Явление первое

Принц и Маринелли.

Маринелли. Напрасно. Он с величайшим презрением отверг предложенную ему честь.

Принц. И на этом дело остановилось? Так это совершится? Значит, еще сегодня она будет принадлежать ему?

Маринелли. По всей вероятности.

Принц. Я так много ожидал от вашего плана!.. Кто знает, как глупо вы себя при этом вели. Если глупец и подаст невзначай хороший совет, то выполнение его следует поручить умному человеку. Это я должен был принять в расчет.

Маринелли. Вот как я награжден!

Принц. А за что награждать вас?

Маринелли. За то, что я рисковал из-за этого жизнью… Когда я увидел, что ни серьезными словами, ни насмешками нельзя заставить графа пожертвовать любовью ради почестей, я попытался вывести его из себя. Я наговорил ему таких вещей, что он забылся. Он стал оскорблять меня. Я потребовал удовлетворения, немедленного удовлетворения, тут же, на месте. Я думал так: или он меня, или я его. Если я его, то поле битвы наше. Если же он меня, ну так что ж? В этом случае ему придется бежать, и принц по крайней мере выиграет время.

Принц. Вы бы сделали это, Маринелли?

Маринелли. Ах, надо бы заранее знать, когда так глупо проявляешь готовность пожертвовать собой ради (сильных мира сего, надо бы заранее знать, какова будет их признательность.

Принц. А как граф? Молва говорит, что он не позволит два раза повторить ему подобные вещи.

Маринелли. Смотря по обстоятельствам, конечно… Кто может поставить ему это в упрек? Он возразил, что у него сегодня есть дело поважнее, чем драться со мной, и назначил мне встречу через неделю после своей свадьбы.

Принц. С Эмилией Галотти! Одна мысль об этом сводит меня с ума! И вы удовольствовались этим и ушли. И вот приходите ко мне и хвастаете, что рисковали жизнью из-за меня, что жертвовали собой!

Маринелли. Что же я должен был, ваша светлость, еще сделать?

Принц. Еще сделать? Словно вы что-то сделали!

Маринелли. Разрешите все же узнать, ваша светлость, что вы сами сделали для себя? Вам удалось поговорить с нею в церкви? О чем вы с ней договорились?

Принц (презрительно). Какое любопытство! Что ж, я могу удовлетворить его. О, все шло наилучшим образом… Вам не нужно больше беспокоиться, слишком услужливый друг мой! Более, чем полпути, прошла она навстречу моим желаниям. Я должен был сейчас же взять ее с собой. (Холодно и повелительно.) Ну, теперь вы узнали, что хотели… и можете идти!

Маринелли. «И можете идти»! Да, да, так кончается песня. Так оно было бы, если бы я и попытался совершить невозможное… Невозможное, сказал я? Конечно, это не было бы невозможно, но в достаточной мере рискованно. Если бы невеста была в нашей власти, ручаюсь, что из свадьбы ничего бы не вышло.

Принц. Эх! За что только этот человек не поручится! Мне только стоило бы дать вам отряд моих телохранителей, вы бы устроили засаду на большой дороге, напали бы с пятьюдесятью солдатами на карету, вытащили бы оттуда девушку и с торжеством привели бы ее ко мне.

Маринелли. Был уже случай, что девушку увезли насильно, и в этом не увидели насильственного похищения.

Принц. Если бы вы были способны это сделать, вы бы так много не болтали об этом.

Маринелли. Однако за исход дела нельзя было бы ручаться… При этом всегда возможны несчастные случаи.

Принц. Не правда ли, ведь это мой обычай – возлагать на людей ответственность за то, за что они не могут отвечать?

Маринелли. Итак, ваша светлость…

Вдали слышен выстрел.

Ах, что это? Не послышалось ли мне? Ваша светлость, вы не слышали выстрела? Вот опять!

Принц. В чем дело? Что случилось?

Маринелли. А как вы думаете? Что, если я оказался деятельнее, чем вы полагали?

Принц. Деятельнее?.. Так расскажите…

Маринелли. Одним словом: то, о чем я говорил, сейчас осуществляется.

Принц. Возможно ли?

Маринелли. Только не забывайте, принц, в чем вы мне сейчас ручались… Я имею еще раз ваше слово…

Принц. Но меры таковы…

Маринелли. Таковы, какими только могут быть! Исполнение доверено людям, на которых я могу положиться. Дорога проходит возле самой ограды зверинца. Здесь часть моих людей нападет на карету, как будто для грабежа. Остальные, с которыми один из моих слуг, бросятся из зверинца, будто бы на помощь жертвам. Во время драки, которую для виду затеют и те и другие, мой слуга должен схватить Эмилию, словно желая ее спасти, и через зверинец принести во дворец… Так мы уговорились. Что скажете теперь, принц?

Принц. Вы изумляете меня столь странным образом… На меня напал страх.

Маринелли подходит к окну.

На что вы смотрите?

Маринелли. Это должно быть там! Так и есть! Кто-то в маске уж перескочил через ограду… без сомнения, чтоб донести мне об успехе… Удалитесь теперь, ваша светлость.

Принц. Ах, Маринелли…

Маринелли. Ну? Не правда ли, теперь я слишком много сделал, а еще минуту назад – слишком мало?

Принц. Нет, не то. Но мне во всем этом неясно…

Маринелли. Неясно? Лучше все… разом! Скорей удалитесь. Маска не должна увидеть вас…

Принц уходит.

Явление второе

Маринелли и вскоре за тем Анжело.

Маринелли (снова подходит к окну). Карета медленно возвращается в город. Как медленно! И у каждой дверцы по слуге?.. Эти признаки мне не нравятся. Это значит, что дело удалось лишь наполовину. Это значит, что осторожно везут домой раненого, а не убитого. Маска спускается. Это сам Анжело. Отчаянная голова! Он знает здесь все ходы. Он делает мне знаки. Должно быть, уверен в успехе своего дела. Ах, господин граф, вы не хотели ехать в Массу, теперь вы должны ехать в более дальний путь! Кто вас так хорошо познакомил с обезьянами? (Подходит к двери.) Да, они презлые! Ну, Анжело?

Анжело (снимает маску). Будьте наготове, господин камергер. Ее сейчас должны привести.

Маринелли. Ну, как кончилось дело?

Анжело. По-моему, отлично.

Маринелли. Что с графом?

Анжело. К вашим услугам! Так-то! Но его, должно быть, кто-то предупредил. Он не совсем' был неподготовлен.

Маринелли. Скорее скажи мне все. Он убит?

Анжело. Мне жаль этого доброго господина.

Маринелли. Ну, вот тебе за твое сострадательное сердце. (Дает ему кошелек с золотом.)

Анжело. Все кончено и с моим славным Николо! Ему пришлось также поплатиться.

Маринелли. Вот как? Потери с обеих сторон?

Анжело. Этого честного парня мне жаль до слез! Хотя вот это (взвешивает в руке кошелек) на одну четверть утешает меня. Ведь я его наследник, я отомстил за его смерть. Таков наш закон – хороший закон; по-моему, он словно создан для поддержания дружбы и верности. Этот Николо, господин камергер…

Маринелли. А ну тебя с твоим Николо! Граф, что граф?

Анжело. чёрт возьми! Граф ловко в него угодил. Зато и я угодил в графа! Он повалился. Если он еще живым вернулся в карету, то ручаюсь, что живым из нее он не выйдет.

Маринелли. Если только все это действительно так, Анжело.

Анжело. Пусть я лишусь службы у вас, если это неверно. Есть ли у вас еще какие-нибудь приказания? Ведь мне предстоит очень далекий путь: мы хотим еще сегодня перебраться за границу,

Маринелли. Так ступай.

Анжело. Если снова что-нибудь понадобится, господин камергер, вы знаете, где обо мне спросить. То, на что может решиться кто-либо другой, и для меня не бог весть какая хитрость. А я дешевле любого другого. (Уходит.)

Маринелли. Это хорошо, однако ж не вполне. Эх, Анжело! Как можно быть таким скрягой! Он, конечно, заслуживал еще одного выстрела. А как он, верно, должен сейчас мучиться, бедный граф!.. Эх, Анжело! Это значит плохо заниматься своим ремеслом и только портить дело!.. Однако принц пока ничего не должен знать. Пусть сперва он сам признает, как выгодна ему эта смерть. Эта смерть… Чего бы я не дал, лишь бы увериться, что это так!

Явление третье

Принц и Маринелли.

Принц. Вот она идет по аллее. Она спешит, слугу оставила позади. Словно страх окрыляет ее. Она не подозревает еще ни о чем. Думает только, что спаслась от разбойников… Но долго ли это будет так?

Маринелли. Но она все же в наших руках.

Принц. А разве мать ее не разыщет? Разве граф не последует за ней? Что же мы будем потом делать? Как смогу я не пустить ее к ним?

Маринелли. На все это я, разумеется, еще не могу дать ответа. Увидим. Потерпите, ваша светлость. Нужно же было сделать первый шаг.

Принц. Зачем? Если нам придется отступить?

Маринелли. Может быть, и не придется. Тут тысяча вещей, на которые можно будет опереться… И разве вы забыли самое главное?

Принц. Как могу я забыть то, о чем, конечно, и не думал. Самое главное? Что же это?

Маринелли. Искусство нравиться, искусство убеждать… в нем никогда не ощущал недостатка принц, который любит.

Принц. Никогда не ощущал недостатка? Кроме тех случаев, когда оно ему было всего нужней… Я сегодня уже совершил весьма неудачную попытку применить это искусство. Ни комплиментами, ни клятвами не мог я вырвать у нее хотя бы слово. Немая и дрожащая, с опущенной головой стояла она, словно преступница, что слушает свой смертный приговор. И меня заразил ее страх, я задрожал и кончил тем, что просил о прощении. Я едва осмелюсь снова заговорить с ней. Во всяком случае я не решусь встретить ее здесь, когда она войдет. Вы, Маринелли, должны ее принять. Я буду здесь поблизости, послушаю, какой оборот примет дело, и войду, когда соберусь с силами.

Явление четвертое

Маринелли и вскоре потом его слуга Баттиста с Эмилией.

Маринелли. Если только она не видела своими глазами, как он упал… А она не могла этого видеть, ведь она так поспешно умчалась… Вот она идет. Я тоже не хочу быть первым, на кого упадет ее взгляд. (Прячется в углу залы.)

Баттиста. Сюда пожалуйте, сударыня.

Эмилия (тяжело дыша). Ах!.. Ах!.. Благодарю вас, друг мой… Благодарю вас. Но боже, боже! Где я?.. И совсем одна! Где осталась моя матушка? Где граф? Ведь они идут за нами? Вслед за мной?

Баттиста. Я полагаю.

Эмилия. Вы полагаете? Вы не знаете? Вы ее не видели? Разве позади нас не стреляли?

Баттиста. Стреляли? Будто?

Эмилия. Конечно! И пуля настигла графа или матушку…

Баттиста. Сейчас пойду за ними.

Эмилия. Не уходите без меня… Я пойду с вами. Я должна пойти с вами. Пойдемте, мой друг!

Маринелли (внезапно появляется). Ах, сударыня! Какое несчастье или, вернее, какое счастье, какое счастливое несчастье доставило нам честь…

Эмилия (удивленно). Как? Вы здесь, сударь? Значит, я у вас? Извините меня, господин камергер. Недалеко отсюда на нас напали разбойники. Добрые люди пришли нам на помощь. Этот честный человек вынес меня из кареты и привел сюда… Но я страшусь мысли, что спасена я одна. Матушка моя еще в опасности. Позади нас даже стреляли. Ее, может быть, убили. А я жива еще. Простите меня… Я должна идти, я должна вернуться туда, где мне следовало остаться…

Маринелли. Успокойтесь, сударыня. Те, кто дорог вам, о ком вы так беспокоитесь, скоро будут с вами. Все же, Баттиста, ступай, сбегай туда. Они могут не знать, где находится ее милость. Они, может быть, ищут ее в одной из пристроек в саду. Приведи их тотчас же сюда!

Баттиста уходит.

Эмилия. Правда? Все они спасены? С ними ничего не случилось? Ах, какой это страшный день для меня! Но я не должна здесь оставаться. Я должна поспешить им навстречу…

Маринелли. К чему же, сударыня? Вы и так еле дышите, совсем без сил. Отдохните еще, соблаговолите пройти в другую комнату, там вам будет удобнее. Бьюсь об заклад, что принц там уже успокаивает дражайшую, почтенную вашу матушку и сейчас приведет ее к вам.

Эмилия. Кто? Как вы сказали?

Маринелли. Наш всемилостивейший принц.

Эмилия (в сильном смущенье). Принц?

Маринелли. При первой вести он помчался вам на помощь. Он крайне возмущен, что на подобное преступление могли осмелиться так близко от его резиденции, почти на его глазах. Он приказал найти преступников, и когда они будут пойманы, им назначат неслыханное наказание.

Эмилия. Принц? Где же я, в таком случае?

Маринелли. В Дозало, на вилле принца.

Эмилия. Какой случай! И вы думаете, что он сам может скоро прийти сюда? Но, конечно, вместе с моей матушкой?

Маринелли. Вот и он.

Явление пятое

Принц, Эмилия, Маринелли.

Принц. Где она? Где? Мы разыскиваем вас повсюду, прекраснейшая Эмилия. Вы хорошо чувствуете себя? Ну, тогда все хорошо! Граф и ваша матушка…

Эмилия. Ах, ваша светлость! Где они? Где моя матушка?

Принц. Недалеко отсюда. Совсем поблизости.

Эмилия. Боже, в каком состоянии я, может быть, увижу матушку или графа! Это, конечно, так! Ведь вы что-то скрываете от меня, ваша светлость. Я вижу, вы что-то скрываете от меня.

Принц. Да нет, нет! Дайте мне вашу руку и следуйте за мной без страха.

Эмилия (нерешительно). Однако… если с ними ничего не случилось… если предчувствие обманывает меня… почему же они не здесь? Почему они не пришли вместе с вами, ваша светлость?

Принц. Так поспешите же, сударыня, и вы увидите, как все страшные картины сразу исчезнут.

Эмилия. Что мне делать? (Ломает руки.)

Принц. Как, сударыня? Я внушаю вам подозрение?

Эмилия (бросается на колени перед принцем). У ваших ног, принц…

Принц (поднимая ее). Я крайне пристыжен… Да, Эмилия, я заслужил этот немой упрек. Мое поведение сегодня утром ничем нельзя оправдать… в лучшем случае его можно извинить. Простите меня за слабость. Я не должен был беспокоить вас никакими признаниями, от которых не мог ожидать никакого успеха. Я достаточно был наказан тем безмолвным смущением, с которым вы их слушали, или, вернее, не слушали… И этот случай, благодаря которому мне снова дано счастье видеть вас и говорить с вами, прежде чем исчезнут все мои надежды… этот случай я мог бы истолковать как знак благосклонной судьбы… истолковать как чудесную отсрочку окончательного приговор а, чтобы еще раз осмелиться просить о помиловании, но я хочу – не дрожите, сударыня! зависеть единственно и только от вашего взгляда. Ни единое слово, ни единый вздох не должен вас оскорбить… Только не терзайте меня вашим недоверием. Только не сомневайтесь ни на минуту в вашей неограниченной власти надо мной. Только бы вам никогда не приходило в голову, что вы нуждаетесь в чьей-либо защите от меня… А теперь идемте, сударыня… пойдемте туда, где вас ожидает чудесная радость, которой вы более достойны. (Уводит ее почти насильно.) Следуйте за нами, Маринелли!

Маринелли. «Следуйте за нами». Это должно означать – «не следуйте за нами»! Да зачем мне и следовать за ними? Пусть теперь увидит, как далеко удастся ему довести дело с ней с глазу на глаз… Единственная моя забота не допустить, чтобы кто-нибудь им помешал. От графа я этого не ожидаю. Но ее мать, ее мать! Меня бы очень удивило, если бы она спокойно удалилась и оставила дочь на произвол судьбы.

Входит Баттиста.

Ну, Баттиста? Что слышно?