Текст книги "Драмы. Басни в прозе."

Автор книги: Готхольд-Эфраим Лессинг

Эмир Мансор и Саладин.

 
Саладин
Добро
Пожаловать, эмир. Ну, как дела?
Мансор, Мансор! Ты долго нас заставил
Прождать себя!
Мансор
Из этого письма
Увидишь ты, что раньше в Фиваиде
Абулкассем был должен подавить
Мятеж, пока мы тронуться могли;
А после я спешил, как мог.
Саладин
Я верю!
Бери теперь, мой дорогой, бери ты…
Охотно это сделаешь? Бери
Ты свежее прикрытие сейчас же
И дальше на Ливан. Необходимо
Часть большую свезти отцу.
Мансор
Еще бы!
Охотно!
Саладин
Но прикрытие чтоб было
Не слабое! Там, около Ливана,
Не очень-то спокойно. Ты не слышал?
Храмовники опять зашевелились.
Смотри, будь осторожен. Выйдем вместе.
Где караван? Я на него взгляну
И сам распоряжусь… Эй, вы! Скажите
Сестре, что я сейчас к ней буду сам.
 

Сцена представляет рощу пальм перед домом Натана,

где Храмовник ходит взад и вперед.

 
Храмовник
Нет, в дом я не хочу. Не все же будет
Он там сидеть! Давно ли здесь меня
Так скоро, так радушно примечали?
Дождусь еще, пожалуй, что попросят
Не подходить и к дому близко. Гм!
И я-то ведь, однако, не из добрых.
За что я на него так обозлился?
«Я вам не отказал» – его слова!
И Саладин к тому же обещает
Его уговорить. Да неужели
Своим христианством больше я проникнут,
Чем он еврейством? Кто себя познал!
Иначе я и зариться, конечно,
Не стал бы на ничтожную добычу,
Которую ему приятно было
Отбить у христиан. Но ведь такое
Созданье – не ничтожная добыча!
Созданье! Чье? Конечно, не раба,
Раба, что на пустынный берег моря
Житейского обломок камня бросил
И убежал оттуда? Не скорее ль
Художника, что в брошенном обломке
Божественного образа черты
Провидел и резцом увековечил?
Нет, Рэхи истинным отцом до гроба
Останется еврей – хотя бы жизнь
Ей дал христианин. И если б видел
Я в ней лишь христианскую девчонку,
Не более, – безо всего того,
Чем щедро наделить ее мог только
Второй отец, – скажи мне, сердце: разве
Сильнее ты забилось бы? Нисколько!
Чуть-чуть! И от ее улыбки даже
Сильнее не забилось бы, когда б
Улыбка та была не чем иным,
Как нежных мышц красивым содроганьем;
Когда б ее чарующая прелесть
Скрывала за собою пустоту
Ума и сердца; да, и от улыбки!
Улыбки я знавал куда красивей.
Но что их вызывало? Балагурство!
Бессмысленные шутки и остроты!
Слащавые любезности! И будто
Они меня пленяли? Будто я
Мог захотеть всю жизнь отдать их ласке
И греться в их лучах? Не помню что-то,
И все же обозлен я на того,
Кто придал ей достоинства такие?
Как так? За что? Недаром Саладин
С насмешкой отпустил меня: должно быть,
Я заслужил ее. И то уж скверно,
Что обо мне он мог подумать это.
Каким же и ничтожным и презренным
Ему я показался, вероятно!
И все то из-за девушки? Курд! Курд!
Так долее нельзя! Вернись назад!
Мне Дайя, может быть, болтала сказки,
Которых вовсе не докажешь. Ну,
Вот вышел наконец! О чем-то важном
Беседует. Но с кем же это? С ним?
С послушником? – Так все ему известно?
Так он в руках у патриарха? А!
Безумец! Что наделал я! Вот так-то
Воспламенить наш мозг способна искра
Сердечного пожара! Что ж, решай!
Решай скорей, как дальше быть! Вон там
Я подожду, пока уйдет монах.
 

Натан и Послушник.

 
Натан (подходя ближе)
Еще раз, добрый брат, благодарю вас
От всей души!
Послушник
И я! И я вас также!
Натан
И вы? Меня? За что? Не за упорство ль,
С каким я вам всучал что вам не нужно?
Вот если б я своим осилил ваше
И если б вы во что бы то ни стало
Не захотели быть меня богаче!
Послушник
Ведь книжка не моя, уж как хотите;
И чья же, как не дочери? Иного
Наследства не оставил ей отец.
Ну, бог послал ей вас; пусть так. Да только б
Уж не пришлось вам каяться, Натан,
Что для нее вы сделали так много!
Натан
Мне каяться? О, никогда! Не бойтесь.
Послушник
Легко сказать! Тут – патриархи, там
Храмовники…
Натан
Уж столько зла не могут
Они мне причинить, чтоб в чем-нибудь
Мне каяться пришлось – не только в этом.
Так вы убеждены, что патриарха
Храмовник натравляет?
Послушник
Да другому
И некому. Храмовник перед этим
С ним говорил; и кое-что я слышал
Похожее на то.
Натан
Но ведь храмовник
У нас один. И этого я знаю.
Мы с ним друзья большие. Благородный,
Чистосердечный юноша!
Послушник
Вот, вот!
Он самый! Но всегда ли мы бываем,
Чем быть должны?
Натан
К несчастью, не всегда.
Ну, кто бы ни был он, пускай творит
Иль лучшее, иль худшее, – что знает.
Мне с этой книжкой ничего не страшно
Прямым путем иду к султану с ней.
Послушник
Желаю счастья вам! А мне пора.
Натан
Вы на нее и не взглянули даже!
Скорей же приходите и почаще.
Лишь нынче не узнал бы патриарх!
А, впрочем, расскажите, что угодно,
Ему хоть нынче же!
Послушник
Ну, нет! Прощайте!
(Уходит.)
Натан
Так мы вас ждем, не забывайте нас!
О боже! Отчего я не могу
Сейчас и здесь – здесь, под открытым небом,
Колени преклонить! Мне этот узел
Покоя не давал – и вот готов
Он сам собой распутаться! О боже!
Как облегчит меня теперь сознанье,
Что нечего утаивать мне больше!
Что пред людьми теперь я чист не меньше,
Чем пред тобой: людей по их деяньям,
О боже, ты один не судишь, зная,
Как мало в их деяньях их деяний!
 

Натан и Храмовник, который подходит к нему со стороны.

 
Храмовник
Натан! Натан! Постойте-ка! Возьмите
Меня с собой.
Натан
Кто там? А, рыцарь! Вы?
Да где ж вы это были, что не встретил
Я у султана вас?
Храмовник
Мы разошлись;
Уж не браните!
Натан
Я бранить не буду.
А вот как Саладин…
Храмовник
Я вслед за вами…
Натан
Так вы с ним говорили? Ну, прекрасно.
Храмовник
Но он обоих нас желает видеть.
Натан
Тем лучше. Так идемте же скорей.
И без того я шел к нему.
Храмовник
Позвольте
Спросить, Натан: кто с вами был сейчас?
Натан
А вы его не знаете?
Храмовник
Не тот ли
Добряк послушник, что у патриарха
В ищейках служит?
Натан
Может быть. Он служит
У патриарха, да.
Храмовник
Хитер владыка:
Нет лучшего прикрытия для плутней,
Как простота.
Натан
Да, глупая – пожалуй,
Но набожная – нет.
Храмовник
Ну, патриархи
О набожной не думают.
Натан
Что этот
Не из таких – ручаюсь. Патриарху
В дурных делах он помогать не станет.
Храмовник
А поглядеть – как будто помогает.
Он про меня, Натан, вам ничего
Не говорил?
Натан
Про вас? Нет, рыцарь, лично
Про вас не говорил он ничего.
Едва ли он и ваше имя знает.
Храмовник
Не думаю, чтоб знал.
Натан
Про одного
Храмовника он говорил мне, правда…
Храмовник
Что говорил?
Натан
Чего про вас подумать
Уж никогда не мог бы он!
Храмовник
Кто знает!
Так что же? Что? Скажите!
Натан
Что какой-то
Храмовник патриарху на меня
Донес…
Храмовник
Донес? На вас? Ну, воля ваша,
Он вам солгал… Послушайте, Натан!
Я не таков, чтоб от чего-нибудь
Что б это ни было – отречься мог бы.
Что сделано, то сделано. Однако
Я не таков, чтоб все в себе старался
Оправдывать. Ну, сделал я ошибку:
К чему же мне ее стыдиться? Разве
Я не готов во что бы то ни стало
Как можно поскорей ее поправить?
И разве я не знаю, сколько сил
В готовности такой мы почерпаем?
Послушайте, Натан! Кто ж, как не я
Храмовник тот, что будто патриарху
На вас донес! Чем был я одурманен
И отчего вся кровь во мне вскипела
Вы знаете. Глупец! Глупец! Пришел я,
Чтоб броситься и телом и душой
В объятья к вам! Как холодно – нет, хуже!
Как равнодушно был я встречен вами;
Как, видимо, отделаться спешили
Вы от меня; какие измышляли
Вопросы, чтоб уклончиво ответить,
Об этом и теперь спокойно думать
Я не могу. Послушайте, "Натан!
Чуть вы ушли, ко мне подкралась Дайя.
Я не владел собой – и то, что мне
Пришлось узнать, я принял за разгадку
Загадочной уклончивости вашей.
Натан
Как так?
Храмовник
А вот: представилось мне, будто
Вам жалко христианину отдать
У христиан же взятое когда-то;
И рассудил за благо я немедля
Вам к горлу нож приставить.
Натан
Рассудили?
За благо рассудили? Я не вижу,
В чем благо здесь.
Храмовник
Послушайте, Натан!
Я поступил неправильно, нет спора.
Вы тут не виноваты. Эта дура
Болтает наобум – вас ненавидит,
Запутать вас в дурное дело хочет.
Все может быть! Я юный дуралей,
На крайности одни способный: делать
Иль слишком много, или слишком мало.
Возможно, так. Простите мне, Натан.
Натан
Ну, если так меня вы понимали…
Храмовник
Пошел я к патриарху! Да, пошел!
Но вас не называл ему, неправда!
Я лишь примерный случай рассказал,
Чтобы узнать, как смотрит он на это.
Конечно, этот шаг был тоже лишним;
Что патриарх наш – плут, не знал я разве?
Не проще ль было с вами объясниться
Начистоту? Подумать даже страшно,
Что девушку легко я мог такого
Отца лишить! Что ж вышло? То, что низость,
Обычная у этого владыки,
Открыла мне немедленно глаза
На всю опасность. Слушайте, Натан!
Послушайте внимательно! Допустим,
Что ваше имя знает он: что ж дальше?
Что ж дальше? Эту девушку он вправе
У вас отнять, пока она у вас;
Упрятать в монастырь ее он вправе
Из вашего лишь дома: так не лучше ль
Мне взять ее? Отдайте мне ее!
Пусть явится тогда. Пусть у меня
Отнять жену попробует! Отдайте
Ее мне поскорей! Чья дочь она
Пусть ваша или нет, пусть христианка,
Еврейка, пусть ни то и ни другое
Нет нужды мне! Пока я жив, поверьте,
Я не спрошу об этом. Будь, что будет!
Натан
Вы думаете, кажется, что правду
Открыть я опасаюсь?
Храмовник
Будь, что будет!
Натан
Я ни пред вами, ни пред кем другим
Не отрицал, что Рэха – христианка,
Что я лишь воспитал ее, не больше.
А то, что ей самой я не открыл,
Так в этом мне оправдываться нужно
Лишь перед ней.
Храмовник
И перед ней не нужно.
Не нужно, чтоб она на вас глядела
Иначе, чем глядела до сих пор!
И этой правды ей не нужно вовсе!
Вся власть над ней у вас еще в руках.
Отдайте ж мне ее! Натан, прошу вас,
Отдайте! Я, один лишь я могу
Спасти ее вторично – и желаю.
Натан
Могли бы! Да, могли бы! Но теперь
Не можете. Теперь уж слишком поздно.
Храмовник
Как поздно? Почему?
Натан
Благодарите
Того же патриарха…
Храмовник
Патриарха?
Благодарить? За что? Что мог он сделать?
За что благодарить его?
Натан
За то,
Что нам теперь ее родня известна,
Что знаем мы теперь, в чьи руки можем
Ее отдать спокойно.
Храмовник
Ну, за это
Пускай благодарит его уж тот,
Кому благодарить его придется
За что-нибудь еще.
Натан
Из этих рук
Ее и добывать должны вы, рыцарь,
Не из моих.
Храмовник
Ах, бедная ты, Рэха!
Что на тебя обрушилось! Что счастье.
Для всех сирот, то для тебя – несчастье!
Но где ж они, родные эти?
Натан
Где?
Храмовник
И кто они?
Натан
Из них ближайший – брат.
К нему должны вы с просьбой обратиться.
Храмовник
Брат есть у ней? Кто ж этот брат? Военный?
Духовный? Да скажите же: на что
Рассчитывать придется мне?
Натан
Ни тот,
Пожалуй, ни другой, иль оба вместе.
Я сам еще доподлинно не знаю.
Храмовник
А все же – что известно вам о нем?
Натан
Хороший человек! И Рэхе будет
Недурно у него.
Храмовник
Но он христианин!..
Я иногда не понимаю вас.
Совсем не понимаю: не примите
В худую это сторону, Натан!
Ведь между христиан ей поневоле
Разыгрывать придется христианку:
Не станет ли в конце концов она
На деле ею? Чистое зерно,
В ее душе посеянное вами,
Не заглушат ли сорняки?.. И это
Так мало вас тревожит? И от вас,
От вас, Натан, я слышу, что у брата
Недурно будет ей?
Натан
Я полагаю!
Надеюсь я! А если б ей нуждаться
В чем довелось, на что же мы-то с вами?
Храмовник
О, в чем она нуждаться может? В чем?
Понятно, уж не в пище, не в одежде,
Не в лакомствах и не в уборах! Братец
На это скуп не будет для сестрицы.
А что ж еще сестрице надо? Мужа?
Придет пора – и мужа братец сыщет,
Как водится, и будет мужем этим
Примерный христианин… Ах, Натан!
Не истинный ли ангел вами создан,
И как поруган будет он людьми!
Натан
И все же он моей любви и вашей
Достоин будет.
Храмовник
Нет, не говорите!
Нет, о моей любви не говорите!
Моя-то не поступится ничем
Ничем, Натан! Безделицей хотя бы!
Хотя бы только именем!.. Постойте!
А если уж она подозревает,
Что ей грозит?
Натан
Возможно. Но откуда?
Не знаю.
Храмовник
Да и я не больше вас.
Но что грозит ей, пусть она услышит
Впервые от меня. Решил я с ней
Не говорить, не видеться, пока
Я не смогу назвать ее моею.
Решенье это – прочь теперь! Бегу…
Натан
Куда? Постойте!
Храмовник
К ней! Хочу увидеть,
Довольно ли найдется у нее
В душе девичьей мужества принять
Единственно достойное решенье!
Натан
Какое?
Храмовник
Не расспрашивать о вас,
О брате…
Натан
Ну?
Храмовник
И следовать за мною,
Хотя бы ей пришлось при этом стать
Женою мусульманина.
Натан
Постойте!
Она не здесь, а во дворце: за нею
Сестра султана Зитта присылала.
Храмовник
Давно? Зачем?
Натан
А если вы хотите
И брата увидать, идемте вместе.
Храмовник
Чьего же брата? Зитты или Рэхи?
Натан
Пожалуй, и обеих. Лишь идемте!
Прошу вас убедительно, идемте!
(Уводит его.)
 

Сцена представляет комнату в гареме Зитты. Зитта и Рэха,

занятые беседой.

 
Зитта
Ах, девочка! Уж как тебе я рада!
Зачем притихла ты и так печальна?
Не бойся! Будь доверчивей ко мне!
Рэха
Принцесса!
Зитта
Не принцесса! Нет! Ты Зиттой
Меня зови – подругою, сестрой.
Зови меня ты мамой! Ведь почти
Могла бы я быть матерью твоею.
Так молода! Умна! Скромна! Чего
Не знаешь ты! Чего не прочитала!
Рэха
Кто это? Я? Грешно смеяться, Зитта,
Над маленькой и глупенькой сестренкой!
Едва читаю я.
Зитта
Едва читаешь?
Ах, лгунья ты!
Рэха
Отца я только руку,
Пожалуй, понемножку разберу.
Я думала, ты говоришь про книги.
Зитта
Ну да, про книги.
Рэха
С книгами уж вовсе
Не сладить мне.
Зитта
Дитя! Да ты не шутишь?
Рэха
Нисколько не шучу. Отец находит,
Что книжная премудрость сушит мозг,
И он ее не слишком любит.
Зитта
Что ты?
А это ведь похоже и на правду.
Так, стало быть, все то, что знаешь ты…
Рэха
Я знаю только от него. Могла бы
Я даже рассказать тебе о многом
Когда, и как, и почему меня
Он научил тому или другому.
Зитта
Конечно, так усваиваешь лучше
Воспринимает сразу вся душа.
Рэха
Сдается мне, что с книгами и Зитта
Не очень-то знакома или даже
Совсем не знает их!
Зитта
Как так?.. Мне, правда,
Гордиться нечем здесь. Но почему
Ты так решила? В чем ты это видишь?
Рэха
Да потому, что Зитта так правдива,
Естественна; в ней все свое…
Зитта
Так что же?
Рэха
А этого обыкновенно книги
Лишают нас: так говорит отец.
Зитта
О, что за человек отец твой, Рэха!
Рэха
Не правда ли?
Зитта
Да, как он метко судит!
Рэха
Не правда ли? И этого отца…
Зитта
Ну? Что с тобой? Голубка, что случилось?
Рэха
И этого отца…
Зитта
Ты плачешь? Боже!
Рэха
И этого отца… Нет, я не в силах!
Для сердца нужен воздух, воздух…
(Рыдая, падает к ее ногам.)
Зитта
Рэха!
Дитя мое! Скажи мне, что такое?
Рэха
И этого отца должна, должна
Я потерять.
Зитта
Ты? Потерять? Его?
Как так?.. Да успокойся! Быть не может!.
Довольно! Встань!
Рэха
Недаром же моею
Подругой и сестрой ты назвалась!
Зитта
Да, я сестра тебе! Подруга! Встань,
Встань только! А иначе мне придется
На помощь кликнуть.
Рэха (встает, ободренная)
Ах! Прости! Прости
От горя я совсем забыла, кто ты.
На Зитту ни отчаянье, ни слезы
Не действуют. Она внимает только
Холодному, спокойному рассудку
И за кого ходатайствовать будет
Рассудок перед ней, тот победит!
Зитта
Ну, что же? Что же?
Рэха
Нет! Моя подруга,
Моя сестра, я знаю, не допустит!
Нет, Зитта не допустит никогда,
Чтоб мне отца другого навязали!
Зитта
Отца другого? Навязать! Тебе?
Кто ж это может? Или хоть желает?
Рэха
Кто? Добрая моя и злая Дайя
И может и желает. Ах, не знаешь
Ты этой злой и доброй Дайи? – Боже,
Прости ей и воздай за то! Как много
Она добра мне сделала и зла!
Зитта
Как? Зла тебе? Так в ней добра немного.
Рэха
Нет, все-таки! Нет, много, очень много!
Зитта
Да кто же эта Дайя?
Рэха
Христианка.
Она меня и вырастила, да,
И как еще заботливо! Не веришь?
Как мать почти – да, да! – Воздай ей, боже!
Но как притом она меня пугала,
Как мучила!
Зитта
И мучила? За что же?
Рэха
Да ведь она, бедняжка, – христианка,
И ей любовь повелевает мучить.
Мечтательницы есть такие, знаешь:
Они воображают, будто к богу
Лишь им одним известен верный путь
И нет пути другого.
Зитта
Понимаю!
Рэха
А всякого, кто с этого пути
Сбивается, они считают долгом
Направить на него. Едва ли, впрочем,
Другого можно ждать от них. Ведь если
Лишь этот путь – единственный и верный,
То можно ли смотреть им равнодушно,
Как их друзья идут другим путем,
Ведущим их на вечную погибель?
Ведь это все равно, что человека
Любить – и ненавидеть в то же время.
И не на то я жалуюсь теперь.
Пускай она вздыхает, негодует,
Пускай меня преследует мольбами,
Угрозами, пускай! Всегда бывает
Полезно призадуматься над этим.
Да и кому из нас не льстит сознанье,
Что есть душа на свете, для которой
Мы слишком дороги, чтоб нас утратить
За гранью вечности!
Зитта
Да, это правда!
Рэха
Но чересчур, уж чересчур далеко
Заходит это! Как бороться мне?
Я ни терпеть, ни размышлять не в силах!
Зитта
Но с чем бороться?
Рэха
С тем, что мне открыла
Вот только что она.
Зитта
Тебе открыла?
И только что?
Рэха
Да, только что! Я с нею
Иду сюда. Вдруг – христианский храм
В развалинах. Она остановилась
Как будто в нерешимости. Стоит,
То на меня, то на небо посмотрит,
А у самой в глазах, я вижу, слезы.
«Пройдем через развалины: здесь ближе!»
Мне говорит. Пошли. Так страшно, жутко!
Опять остановилась на осевших
Ступеньках алтаря. И тут – ах, Зитта!
И тут она, в слезах, ломая руки,
Передо мной упала на колени.
Ты слышишь, Зитта?
Зитта
Милое дитя!
Рэха
Во имя той, кто в этом храме древнем
Людских молитв так много услыхала
И частые являла чудеса,
Просила, заклинала – и. с таким
Глубоким состраданием во взгляде,
Чтоб самое себя я пожалела,
Простила бы ее по крайней мере,
Когда она откроет мне, какими
Правами на меня владеет церковь.
Зитта
(Несчастная!.. Предчувствовала я!)
Рэха
Я будто христианка по рожденью
И крещена – и я не дочь Натана,
И он мне не отец. О боже, боже!
Он не отец мне!.. Зитта! Зитта!
У ног твоих опять…
Зитта
Нет, Рэха! Встань!
Мой брат идет сюда! Вставай скорее!
 

Те же и Саладин.

 
Саладин
Что здесь творится, Зитта?
Зитта
Боже мой!
Она совсем в отчаянье!
Саладин
Кто это?
Зитта
Ты знаешь…
Саладин
А! Дочь нашего Натана!
Что с ней?..
Зитта
Дитя, приди в себя! Султан…
Рэха (не поднимая головы, переползает на коленях к Саладину)
Не встану я! Не встану!.. Не хочу
Взглянуть в лицо султану раньше!.. Отблеск
Великой правды и добра во взгляде
И на челе увидеть не хочу…
Саладин
Ну, встань же, встань!
Рэха
Пока я обещанья
Не получу…
Саладин
Изволь! Все обещаю,
Что хочешь… все!
Рэха
Не больше и не меньше:
Меня – отцу, а мне – отца оставить!
Не знаю, кто другой считаться хочет
Моим отцом, кто может им считаться,
И не желаю знать. Но неужели,
Чтоб быть отцом, им нужно быть по крови?
По крови – не иначе?
Саладин (поднимая ее)
Все мне ясно!
Кто ж был так непростительно жесток,
Что это втолковал тебе? Да разве
Известно уж? Доказано?
Рэха
Должно быть.
Ведь Дайя от кормилицы моей
Узнала.
Саладин
От кормилицы твоей?
Рэха
Та будто ей призналась перед смертью.
Саладин
Уж перед смертью? Так. Да не в бреду ли?
Ну, может быть, ну, может быть, допустим!
И все же мало для отцовских прав
Одной лишь крови, и едва ль для зверя
Довольно этого! Родство по крови
Дает лишь преимущество, пожалуй,
Чтоб добиваться звания отца,
Не более! Оставь же всякий страх,
И – знаешь ли? – как только два отца
Из-за тебя заспорят, брось обоих
И третьего возьми!.. Меня хотя бы!
Зитта
Возьми! Возьми его!
Саладин
А уж какого
Отца во мне нашла бы ты! Какого
Хорошего отца! Постой-ка! Слушай:
На что тебе отцы-то вообще?
Помрут – одна останешься. Не лучше ль
Заранее сыскать кого-нибудь,
Кто стал бы жить с тобой наперегонки!
Нет у тебя такого на примете?
Зитта
О брат! Ты покраснеть ее заставил!
Саладин
Заставил, да. Я и хотел. Уж если
Уродство от румянца хорошеет,
То красота – еще прекрасней станет!
Сейчас сюда и твой отец Натан
И кое-кто еще должны явиться.
Не угадала ты, кто б это был?
Сюда – ты позволяешь, Зитта?
Зитта
Брат!
Саладин
Ну, девочка, при нем уж ты красней!
Рэха
Краснеть? При ком краснеть?..
Саладин
Ах, лицемерка!
Краснеть не нравится? Тогда бледней!
Как хочешь и как можешь!
Входит рабыня и приближается к Зитте.
Вот, пожалуй,
Они и есть.
Зитта
Пускай войдут. Они!
 

Те же, Натан и Храмовник.

 
Саладин
А, добрые друзья! Но первым делом
Тебе, Натан, тебе я объявляю,
Что долг с меня когда тебе угодно
Ты можешь получить!
Натан
Султан!..
Саладин
Отныне
Я сам готов ссужать тебя…
Натан
Султан!..
Саладин
Пришел наш караван. Богат я снова,
И так богат, как не был уж давно.
Я дам тебе охотно – сколько хочешь
На предприятие большое! Знаю,
Ведь и у вас, купцов, так не бывает,
Чтобы наличность лишнею была.
Натан
Об этих пустяках – потом! Вот слезы
Я вижу здесь – и осушить их должен.
(Подходит к Рэхе.)
Ты плакала? О чем? Что приключилось?
Ведь ты еще мне дочь?
Рэха
О мой отец!..
Натан
О, мы с тобой друг друга понимаем.
Довольно же! Утешься! Успокойся!
Лишь сердце бы свое ты сберегла!
Иную лишь потерю не пришлось бы
Ему познать! Отца ты не теряешь.
Рэха
А больше мне и нечего терять!
Храмовник
Как? Нечего? Ну, значит, я ошибся!
Что нам терять не страшно, тем, конечно,
И обладать нам вовсе не хотелось!
Ну, что ж! Ну, что ж! О, это все меняет!
Да, все, Натан, меняет!.. Саладин!
Хоть мы пришли по твоему приказу,
Но я тебя напрасно беспокоил
Не хлопочи уж больше обо мне.
Саладин
Ах, юноша! Опять, опять ты вспыхнул!
Иль все должно спешить тебе навстречу?
Угадывать желания твои?
Храмовник
Ты слышал же! Ты видел же, султан!
Саладин
Действительно!.. Нехорошо, что раньше
Ты в деле не уверился своем.
Храмовник
Зато теперь я в нем вполне уверен!
Саладин
Кто за добро потребует награды,
Назад его берет. Спасти – не значит
Приобрести. Иначе и разбойник,
Которого в огонь толкает алчность,
Поспорить бы с тобой в геройстве мог.
(Направляется к Рэхе, чтобы подвести ее к Храмовнику.)
Пойдем, дитя! Пойдем! За эту вспышку
Ты строго не суди его. Будь в нем
И пылкости и гордости поменьше,
Тебя он и не спас бы. Так и быть,
Одно ему прости уж за другое.
Пойдем же! Пристыди его. Что сделать
Был должен он – ты сделай! Предложи
Ему свою любовь ты прямодушно!
А если он тебя отвергнет, если
Когда-либо забудет он, что этим
Ты делаешь неизмеримо больше,
Чем сделал он… Да, впрочем, что ж он сделал?
Немножко покоптился? Эка важность!
О, если так, от моего Ассада
Немного в нем останется: личина,
Ассадова личина, но не сердце!..
Ну, милая!
Зитта
Иди! Иди, голубка!
Твой долг велик. Ты только часть уплатишь,
Безделицу.
Натан
Стой, Саладин! Стой, Зитта!
Саладин
Теперь, уж ты?
Натан
Здесь может вставить слово
Кой-кто еще.
Саладин
Кто ж это отрицает?
Тебе, Натан, приемному отцу,
Принадлежит здесь голос! Первый даже.
Я знаю ведь, в чем дело!
Натан
Не совсем!
И речь не обо мне, о нет! Далеко
Не обо мне! А о другом. Его-то
Прошу сперва я выслушать, султан.
Саладин
Кто ж это?
Натан
Брат ее!
Саладин
Брат Рэхи?
Натан
Да!
Рэха
Мой брат? Так у меня есть брат?
Храмовник (выходя из мрачной задумчивости)
Где? Где?
Где этот брат? Еще он не явился?
Я должен был застать его.
Натан
Терпенье!
Храмовник (с глубокой горечью)
Отца он навязал ей, отчего же
Не подыскал бы он и брата кстати?
Саладин
Еще недоставало! Христианин!
Уж гнусного такого подозренья
Не услыхали б мы из уст Ассада…
Ну, продолжай!
Натан
Прости ему, султан!
Прости ему, как я простил. Кто знает,
Что думали б, что чувствовали б мы
И в возрасте его и в положенье!
(Дружелюбно подходит к Храмовнику.)
Вот видите ли, рыцарь: подозренье
Идет за недоверием! Когда бы
Вы имя настоящее свое
Открыли мне…
Храмовник
Что это значит?
Натан
Вы
Не Штауфен вовсе!
Храмовник
Кто же я?
Натан
Не Курд
Фон Штауфен ваше имя.
Храмовник
Как же?
Натан
Вы – Лев фон Фильнек.
Храмовник
Что?
Натан
Поражены?
Храмовник
Да, признаюсь! Но кто ж это сказал?
Натан
Я, я, которому о вас известно
Еще гораздо больше; но во лжи
Я вас не обвиняю.
Храмовник
Нет?
Натан
Но все же
Вы можете и Штауфеном назваться.
Храмовник
Я думаю! (Да, бог через него
Заговорил!)
Натан
Ведь ваша мать была
Из рода Штауфен. Брат ее – ваш дядя,
Которым вы воспитаны, кому
Вас отдали родители, когда
Германии суровая природа
Заставила сюда их возвратиться;
Так этот самый дядя ваш был Курд
Фон Штауфен; вас потом он мог, пожалуй,
Усыновить. Давно вы с ним в разлуке?
Он жив еще?
Храмовник
Что мне сказать? Натан!
Конечно, так! Все так! Мой дядя умер,
А я с последним орденским отрядом
Приехал в Палестину. Но какое ж,
Какое отношение имеет
Все это к брату Рэхи?
Натан
Ваш отец…
Храмовник
Что? Мой отец? Его вы также знали?
Натан
Он был мой друг.
Храмовник
Ваш друг? Натан, возможно ль!..
Натан
И звался Вольф фон Фильнек; звался только,
Но сам он не был немцем.
Храмовник
Как? И это
Известно вам?
Натан
Женат лишь был на немке
И ездил с нею вместе не надолго
В Германию…
Храмовник
Довольно! Я прошу вас!
А брат-то? Брат ее? Натан! Брат Рэхи?
Натан
Да это – вы!
Храмовник
Я – брат ее?
Рэха
Мой брат?
Зитта
Он – брат ее!
Саладин
Сестра его!
Рэха (хочет броситься к нему)
Ах, брат мой!
Храмовник (отступая)
Я – брат ее!
Рэха (останавливается и обращается к Натану)
О нет! Нет, быть не может!
Уж сердце подсказало бы ему!
А мы теперь – обманщики! О боже!
Саладин (Храмовнику)
Обманщики? Ты думаешь? Ты можешь,
Ты смеешь это думать? Сам обманщик!
Все – ложь в тебе: походка, голос, облик!
Все – краденое, все! И от такой
Сестры ты хочешь отказаться? Прочь!
Храмовник (смиренно подходя к нему)
Зачем, султан, простое изумленье
Так дурно объяснять! Заставь Ассада
Переживать, что я переживаю,
Наверно, и его ты не узнал бы!
(Подходит к Натану.)
Вы много у меня, Натан, берете,
Но и даете много! Нет, вы больше
Даете мне, о, бесконечно больше!
(Обнимает Рэху.)
Сестра! Сестра моя родная!
Натан
Бланда
Фон Фильнек!
Храмовник
Бланда? Бланда? А не Рэха?
Не ваша Рэха? Боже! Вы хотите
Отречься от нее? Вернуть хотите
Ей имя христианское!.. И это
Из-за меня! Натан! Натан! За что же
Расплачиваться нужно ей? За что?
Натан
За что!.. О дети! Дети вы мои!..
Брат дочери моей, надеюсь, также
Мое дитя? Не согласится разве?
 

Пока Натан их обнимает, Саладин в тревожном изумлении подходит к Зитте.

 
Саладин
Что, Зитта?
Зитта
Ах, я тронута…
Саладин
А я
Почти дрожу при мысли, не пришлось бы
Растрогаться сильней! Насколько можешь,
Будь к этому готова.
Зитта
Что такое?
Саладин
Натан! Одну минуту! На два слова!
 

Натан подходит к нему, а Зитта с выражением участия к Рэхе и Храмовнику; Натан и Саладин говорят вполголоса.

 
Послушай-ка! Послушай-ка, Натан!
Сейчас упомянул ты, между прочим…
Натан
О чем?
Саладин
О том, что вот его отец
Не из Германии, не немец родом.
Так кто ж он был тогда? И где родился?
Натан
Скрывал он это даже от меня;
Ни разу не обмолвился ни словом.
Саладин
Но все-таки не франк? Не европеец?
Натан
О, этого и не скрывал он вовсе!
Одно могу сказать тебе, что он
Всем языкам предпочитал персидский.
Саладин
Персидский, да? Ты говоришь: персидский?
Чего же мне еще! Конечно, он!
Конечно!
Натан
Кто?
Саладин
Мой брат! Наверно!
Наверно, мой Ассад!
Натан
Ты догадался:
Так вот и подтверждение тебе!
(Подает ему служебник.)
Саладин (жадно раскрывая книгу)
Его рука! Да, да! Рука Ассада!
Натан
Им ничего об этом не известно!
Ты сам реши: должны ль они узнать.
Саладин (перелистывая книгу)
Мне от детей Ассада отказаться?
Племянников моих – моих детей
Мне не признать? Их у тебя оставить?
(Снова громко.)
Они! Они! Ты слышишь, Зитта? Оба
И тот и эта – оба… дети брата!
(Устремляется к ним в объятия.)
Зитта (следуя за ним)
О боже мой! И как могло иначе
Иначе бы случиться!
Саладин (Храмовнику)
Ну, упрямец!
Теперь уж полюбить меня ты должен!
(Рэхе.)
Ну вот, в отцы тебе я набивался
И вправду стал им, хочешь иль не хочешь!
Зитта
И я!
Саладин (снова Храмовнику)
Мой сын! Ассад мой! Сын Ассада!
Храмовник
Так, значит, кровь во мне течет твоя!
Так, значит, сны, которые когда-то
Баюкали меня, – не только сны!
(Бросается к его ногам.)
Саладин (поднимая его)
Каков разбойник, а? Уж кое-что
Про это знал – и чуть было не сделал
Меня своим убийцею! Постой же!