Текст книги "Охотники за человеческими органами"

Автор книги: Гордон Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Придя в себя, Мортон подошел к телу. Он стащил с Кесслера комбинезон, снял с себя докторскую шапочку и белый халат и натянул комбинезон. Местами тот был тесен, но тут уж ничего не поделаешь. В одном из карманов комбинезона он обнаружил связку ключей. Взглянув на именную табличку, пришпиленную к нагрудному карману, он прочел имя: Кесслер. Он затащил тело Кесслера в склад органов и оставил его на полу в растворе. Диск термометра достиг отметки 100. Это место уже стало раем для микробов. Он толкнул каталку с испорченными легкими обратно в комнату, и дверь захлопнулась. Вытащив из контейнера свой рюкзак, он расстегнул отделение с полевой рацией, надел наушник и нажал кнопку маленького микрофона. Когда в наушнике раздался ответный щелчок, он тихо заговорил, объясняя, где находится и что произошло.

– Понял, – послышался голос Томми. Шон назначил его радистом на посадочной площадке в Коста-Рике. Томми сообщил, что недавно вернулся Дэнни, а Билл полетел на «Лире» обратно в аэропорт Манагуа, откуда будет руководить эвакуацией, когда операция завершится.

– И последнее. Анна так и не объявилась, – сказал Томми.

Мортон заговорил еще спокойнее:

– Никто не сможет позаботиться о себе лучше Анны. Она продемонстрировала это в Китае. – Он сделал паузу; по сути, больше сказать было нечего. – Передай Биллу: я хочу, чтобы ФБР вступило в игру и начало разнимать на части центр трансплантации «Дар Жизни». А также особняк в Малибу и Наркреаб.

Он не рассчитывал отыскать Анну ни в одном из этих мест. Но настало время отрезать тылы. Он взглянул на часы: полдень. До грозы еще три часа.

Он вышел из склада органов и подошел к бункеру. На запертой стальной двери красовалась яркая надпись: «Вход воспрещен». Он вытащил связку ключей Кесслера, подобрал нужный ключ и отодвинул дверь ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь. Закрыв дверь за собой, он включил свет.

Оружия в бункере хватило бы, чтобы развязать небольшую войну. Аккуратно расставленные винтовки, ружья и гранатометы вместе с пачками патронов. На одной полке стояла коллекция любопытных на вид пистолетов и маленькие жестяные коробки. Он внимательно рассмотрел один пистолет, принюхиваясь к приплюснутому рыльцу короткого и толстого ствола. От него исходил слабый сладкий аромат. Он оттянул затвор. Рядом с бойком находился маленький пластиковый цилиндр размером примерно с половину газового баллончика в обыкновенной разовой зажигалке. Он сжал цилиндр большим и указательным пальцами. Послышалось шипение выходящего газа. Поняв теперь, как действует пистолет, он открыл одну из коробок. Она была набита маленькими круглыми капсулками. Он поднес одну себе под нос; капсулка издавала тот же самый сладковатый запах. Он вставил капсулку в затвор, закрыл его и прицелился в настенный выключатель. Когда он нажал на спуск, послышалось шипение выходящего под давлением газа. Он подошел к выключателю – по его пластиковой крышечке стекал смертельный сахарный концентрат.

Итак, он нашел оружие, убившее Стампа. И всех остальных.

Мортон сунул пистолет и коробку с капсулками в карман комбинезона, чтобы Джонни Куирк и его ученые мужи могли ознакомиться с ними в деталях, а потом примостился в углу и стал ждать. Вдалеке послышался шум винтов вертолета.

Глава 42

Высоко у горловины горы Масая Фридрих начал бешено махать руками. Он решил карабкаться к вершине, чтобы его легче было заметить. Подъем был трудным, поскольку пепел местами достигал высоты снежных сугробов – едкий, дурно пахнущий ковер, простиравшийся насколько хватало глаз. Мгновением раньше он услышал шум вертолетов, но увидеть их не мог – глаза распухли от пепла, который забивался в ноздри и глотку, отчего он даже не мог крикнуть. Потом он сообразил, что пилотам будет трудно его засечь, потому что он с головы до ног вымазан еще теплым пеплом, недавно извергнувшимся из кратера вулкана.

Шум винтов стал громче, расстояние изменилось. «Стрекозы» снижались. Он издал еще один отчаянный хриплый вскрик. Вертолеты находились на несколько сот футов ниже него, как раз у начала лесной полосы, где они высаживали поисковые группы. Он еще неистовее замахал руками, а потом понял, что пилоты станут осматривать склоны не выше, а ниже – там, где по их расчетам должны были находиться люди. Вот вертолеты разделились и полетели в противоположные стороны. Через секунду они исчезли из вида. Фридрих рухнул на землю, слишком изможденный, чтобы сделать еще хоть шаг, и стал вслушиваться в затихающий шум моторов.

Глубоко внутри вулкана раздалось очередное ворчание – под этот аккомпанемент он проделал весь путь наверх. Облако пыли высоко над вулканом слегка покраснело, отражая внутренность кратера. Он не осмелился лезть выше и взглянул вниз, на склон, подъем по которому стоил ему неимоверных затрат энергии. Он пытался прикинуть, рассчитать и что-то решить. Вертолетам потребуется как минимум пять минут, чтобы облететь вокруг горы. У него может как раз хватить времени, чтобы добраться до начала леса. И тогда они, конечно, увидят его… верно?

Он поднялся и, почти ничего не видя, двинулся вниз по склону. После каждого падения он каким-то образом ухитрялся вставать на ноги и идти дальше. Он слышал шум винтов! Справа от него, из-за массивного выступа застывшей лавы показался вертолет. Он был не более чем в ста футах от него и почти на одном уровне; его винты поднимали небольшой вихрь пепла. Он снова бешено замахал руками. Вертолет скрылся за поднявшимся облаком пепла. Звук двигателя менялся. Вертолет стал удаляться. Он заорал, но крик застрял в глотке. Шум мотора снова изменился. Вертолет снижался! Вихрь пыли улегся, и он смог разглядеть пилота. Тот махал рукой.

Фридрих рухнул на землю, на этот раз с облегчением.

По радио Дэлей вызвал своего напарника Остина:

– Я засек его, – сказал он. – Он здесь, на восточной стороне, наполовину засыпан пеплом. Это Фридрих – я узнал его. Похоже, еле дышит.

По другую сторону горы Остин принялся жевать спичку.

– Никаких признаков людей на этой стороне, – сообщил он. – Должно быть, они сами спустились вниз. Судя по виду кратера, нам не стоит болтаться тут без крайней необходимости.

Через несколько секунд появился вертолет Остина и застыл неподалеку от Дэлея. Оба пилота осмотрели местность.

– Мы не можем приземлиться здесь, – сказал Остин. – У меня есть лебедка, я сумею его поднять. А ты включи динамик, чтобы направлять его.

Остин развернул вертолет так, что тот завис прямо над Фридрихом. Дэлей отлетел в сторону, чтобы очистить ему обзор места. Он нажал кнопку на приборной доске, и его голос раздался из динамика, установленного под носом вертолета:

– Мы сейчас поднимем тебя, Фридрих. Только стой спокойно. Когда к тебе спустится упряжка, сначала просунь ее под мышки, а потом пропусти между ног. Все остальное сделает лебедка. Махни рукой, если ты понял.

Фридрих встал и махнул рукой. Он увидел, как в пятидесяти футах над его головой в брюхе вертолета открылся люк и оттуда выскользнула желтая упряжка на конце стального троса, который начал спускаться к нему. Он поднял обе руки, готовясь схватить ее. Сверху усиленный динамиком голос продолжал давать инструкции:

– Не торопись. Проверь как следует, правильно ли закреплены ремни. Ты будешь лететь в упряжке до самого острова, поскольку у нас нет возможности поднять тебя на борт. Но тебе не о чем беспокоиться. Это грузовой трос, он рассчитан на вес грузовика. Все, что тебе нужно сделать, это хорошенько проверить каждую застежку. Когда будешь готов, махни рукой. Ты меня понял?

Фридрих замахал обеими руками. Упряжка была уже всего в нескольких футах над ним. И застопорилась.

– Чертов механизм заклинило, – прорычал Остин по радио Дэлею. – Я спущусь пониже. Скажи ему, чтобы он не психовал.

Дэлей снова нажал кнопку динамика.

– Фридрих, нам нужно спуститься чуть ниже, поэтому вокруг тебя поднимется вихрь пепла. Тебе придется справиться с этим. Понял меня?

Фридрих махнул рукой. Пусть хоть совсем зароют его в этой дряни, лишь бы потом вытащили. Вертолет медленно снижался, взметая вокруг него пепел, но он изо всех сил старался не потерять из виду упряжку. Он потянулся к ней, схватил ее и подтащил к себе. Пропустил ремни под мышками и застегнул замок на груди. Потом начал пропускать ремни между ног. Для этого ему пришлось поднять одну ногу. Потом он поставил ее обратно на землю, и…

Он не мог шевельнуться! Внезапно раскрылась каверна, и в считанные доли секунды он провалился в щель по пояс. Он провалился бы глубже, если бы скала не стала на место, защемив нижнюю часть его туловища, раздавив ее. Он страшно закричал, но из горла не вылетело ни звука.

– Пресвятая Матерь Божья! – проревел Дэлей в микрофон.

– Что случилось? – спросил Остин. – На лебедке жуткая тяжесть. Что он там делает? Тянет трос? Ради Бога, скажи ему, что я сам все сделаю!

Дэлей рассказал ему все, что видел.

– Я попытаюсь вытащить его.

Когда вертолет взмыл вверх, раздался высокий звук натянувшегося как струна троса. Потом звук внезапно оборвался.

Под вертолетом Остин разглядел человеческое туловище. Оно раскачивалось, и из него летели брызги крови и кусочки костей, смешиваясь с клочьями кровавой пены, взметнувшимися с того места на земле, где оставалась пойманной в ловушку нижняя часть тела Фридриха. Потом все скрылось в вихре пепла.

Доктор Литтлджон посмотрел в иллюминатор: «Лира» снижалась над островом. Он повернулся к Мадам, сидевшей в кожаном кресле с другой стороны прохода, и с облегчением улыбнулся.

– Сверху картинка похожа на идиллию, – сказал он.

Когда они пролетали над вулканом, поверхность озера была вся покрыта пленкой белого пепла; теперь вода сверкала прозрачной чистотой.

– Я рада, что вам нравится здесь, – произнесла Мадам.

Она отвернулась и поглядела в иллюминатор сквозь большие черные очки. Это и впрямь походило на идиллию. Но она помнила свое тревожное чувство во время прежних визитов на остров. Правда, тогдашние страхи оказались беспочвенными. Единственными маленькими неудобствами были обезьяны-ревуны и ежедневные ливни. Она улыбнулась: если бы вулкан представлял хоть малейшую опасность, Густав сообщил бы ей об этом. Он с огромной тревогой воспринимал любую угрозу проекту. Его одержимость вселяла уверенность.

– Увидели что-нибудь примечательное внизу, Мадам? – вежливо спросил доктор Литтлджон.

Все еще улыбаясь, она повернулась к нему.

– Я просто подумала, как многого мы добились за такой короткий срок.

– Наверное, это было непросто – доставить все сюда.

Она кивнула, довольная тем, что он понимал, каких громадных усилий это стоило.

– У Организации есть средства. Все на острове самого лучшего качества. Вы сами в этом убедитесь, доктор Литтлджон. Самое лучшее оборудование. Самые лучшие хирурги. И, разумеется, доктор Ромер.

Доктору Литтлджону пришлось изобразить улыбку: эти же самые слова она произнесла, когда впервые встретилась с ним.

– Я горю желанием встретиться с ним, Мадам. Мы до сих пор лишь разговаривали по телефону. Будет крайне интересно услышать его мнение о том, как далеко можно продвинуться в медицине.

– Доктор Ромер считает, что тут нет пределов. В один прекрасный день мы сумеем заменить любой внутренний орган и любую часть тела. Оборудование на острове полностью подготовлено к такой перспективе.

Щелкнул селектор, и пилот объявил, что через минуту они приземлятся.

Доктор Литтлджон развернул кресло и взглянул мимо доктора Лассуэла, сидевшего напротив Пьера, на медсестру, примостившуюся на откидном сиденье в задней части кабины.

– Как наши пациенты? – спросил он.

Сестра окинула профессиональным взглядом двое носилок на полу: Анна и Дитер Фогель. Анна оставалась надежно связанной. Фогель без всякого выражения посмотрел на медсестру. Анна шевельнулась, но глаза ее оставались закрытыми. Перед тем как перевезти ее на «Лиру», доктор Литтлджон ввел ей сильный седативный препарат, чтобы она не смогла позвать на помощь, когда ее везли через взлетную полосу аэропорта в Манагуа.

– Здесь все нормально, – доложила медсестра.

Когда «Лира» опустилась на взлетную полосу, Мадам заметила группу людей в белых халатах, стоявшую у машины «скорой помощи», и «джип». Чуть поодаль от всех остальных в инвалидном кресле сидел доктор Ромер. Когда самолет развернулся, готовый двинуться назад, она засекла несколько силуэтов в черных комбинезонах, пробиравшихся сквозь джунгли вдоль края взлетной полосы. Кажется, они что-то искали. Она нахмурилась. С самого начала она велела, чтобы служба охраны оставалась невидимой.

Через несколько секунд дверь кабины распахнулась и вошел человек в белом халате с металлическим подносом, накрытым стерильной зеленой салфеткой.

– Всем доброе утро, – сказал Суриков. – Прежде чем пациенты прибудут в клинику, мне нужно взять анализы крови. Времени займет не больше, чем кобыла хвостом махнет, – и просиял, довольный, что запомнил забавное выражение медсестры. Криллу необходимо знать группы крови, чтобы увериться в том, что не произойдет отторжения донорского сердца.

Когда все вышли из кабины, Суриков подошел к носилкам, взглянул на Анну, а потом повернулся к Фогелю:

– Хорошо долетели? – любезно спросил он, ставя поднос между носилками и снимая салфетку.

– Да, благодарю вас. – Перед долгим перелетом ему дали успокоительное, и он мирно проспал почти все путешествие.

– Больно не будет, – сказал Суриков.

Он наложил жгут на запястье Фогеля и крепко затянул его. Потом надорвал пакетики с иглой и спиртовым тампоном. Взгляд Фогеля равнодушно следил за приготовлениями. Когда Суриков умело затянул жгут, на тыльной стороне ладони Фогеля вспухли вены. Суриков протер кожу тампоном и ввел иглу. Он надел ее на шприц и насосал крови, потом отсоединил самозакрывающийся шприц и надел на иглу другой. Всего он наполнил четыре шприца, уложил их на поднос, в отделение с пометкой «Реципиент», накрыл стерильной салфеткой и повернулся к Анне.

Она смотрела на него в упор. Что-то смутно знакомое промелькнуло в этой фигуре в белом халате. Но ее мозг был еще слишком затуманен, чтобы вспомнить. Когда он накладывал жгут, она попыталась шевельнуть рукой, и он резко сказал по-русски:

– Лежите спокойно.

Суриков. Читая медицинскую литературу по трансплантации органов, она как-то наткнулась на его фотографию. Теперь она осмысленно взглянула на него и сказала:

– Вас далеко занесло, профессор Суриков.

– Откуда вам известно мое имя? – удивленно спросил Суриков.

– Нам известно про вас все, Суриков. И про Мадам, и про Ромера тоже.

Он затянул потуже жгут и не произнес ни слова, набирая кровь. Но в голове царило смятение. Откуда она знает его имя? И Мадам? И Ромера? Не от тех ли людей, которые оставили камеры и сенсоры? Кто они такие? Ромер ничего не сказал, но явно встревожился.

Анна увидела, как он напрягся и побледнел.

– Вам уже никуда не скрыться, Суриков. Никому из вас.

Суриков выпрямился, взял поднос и прошел по кабине к дверце. Какая разница, что она там знает? Через несколько часов она станет кормом для рыб. А если сообщить Ромеру, что она тут говорила, это может быть чревато. Ромер всегда следил за тем, чтобы персоналу становилось известно не больше самого необходимого для выполнения своих обязанностей. Доклад о том, что сказала эта женщина, повлечет за собой неприятные вопросы, а в них Ромер – большой дока. Еще давным-давно в исследовательских центрах России и Восточной Германии Суриков научился искусству держать язык за зубами. Эта политика сослужила ему хорошую службу. И, сходя по трапу самолета, он решил руководствоваться ею и дальше.

Анна повернулась и посмотрела на Фогеля, но тот отвернулся, чтобы избежать ее взгляда.

Снаружи, на взлетной полосе Мадам наблюдала, как бригада «скорой помощи» двинулась к самолету, чтобы вытащить носилки. Доктор Литтлджон, доктор Лассуэл и медсестра торопливо присоединились к ним, чтобы помочь. С того момента, как их представили доктору Ромеру, тот не сказал ни слова. Он даже не стал утруждать себя обменом приветствиями с Пьером. Когда разобиженный юнец отошел и стал ждать возле «джипа», Мадам повернулась к доктору Ромеру.

– Вас что-то тревожит, Густав?

– Тревожит? Нет, разумеется. Нет.

– Мне показалось, это может быть связано с теми охранниками, которых я видела. Что они ищут?

– Они проверяют сейсмические сенсоры, которые я установил.

– Зачем вы это сделали?

– Персоналу полезно знать, что мы принимаем такие меры предосторожности.

Он никогда раньше не лгал ей и сам удивился, как легко это вышло. Он испытал некоторый шок от того, что сделал сейчас, но он очень тщательно продумал и отбросил другой вариант. Рассказать Мадам об американцах – значит, вызвать многочисленные вопросы, которым не будет конца. Это был один из ее немногих недостатков – обсуждать все еще долго после того, как тема исчерпана. И что ему отвечать? Чем дольше он думал об этом, тем больше склонялся к версии, что люди Мортона появились тут по чистой случайности. Если бы они что-то разнюхали, давно бы уже вернулись сюда с подкреплением.

Они молча следили за тем, как носилки с Фогелем несли к машине «скорой помощи».

– Он очень важен для наших планов, Густав, – тихо произнесла Мадам.

Взгляд Ромера не отрывался от бригады с носилками, пока они грузили Фогеля в машину.

– Операция будет обычной рутиной. Крилл страшно увлекся идеей иметь донора прямо под рукой. Осуществлять пересадку будет гораздо проще.

– Хорошо.

– Я подумываю, не перейти ли нам вообще на такой способ – привозить доноров сюда и держать, пока не понадобятся. Это все равно что иметь собственный живой банк органов, – сказал он.

– Мы обсудим это позже, Густав.

С «Лиры» сняли носилки с Анной. Стоило приблизиться доктору Литтлджону, как Мадам взмахом руки отослала его.

– Он порой бывает очень занудным, – пробормотала она и взглянула туда, где раньше видела охранников. Их там уже не было. – Вы устранили неполадку в вашей системе охраны? – вдруг спросила она.

– Чтобы сделать это, нам пришлось бы снять всю систему и заменить ее новой. По-моему, не стоит затевать этого лишь ради короткого периода дневных ливней.

Он посмотрел в сторону пиков Коста-Рики – небо там уже затягивало тучами.

Она улыбнулась.

– Возможно, и не стоит. – Одно из его многих достоинств заключалось в правильном понимании необходимости извлекать хорошую прибыль. Другая сторона дела принадлежала лишь ей одной. Никто, даже Густав, не знал о грызущем ее страстном желании отомстить за смерть Элмера. Она повернулась и указала на озеро, там показались приближающиеся вертолеты.

– Что-то висит под одним из них.

Доктор Ромер прикрыл глаза ладонью от слепящего света. Вертолет был еще слишком далеко, чтобы можно было разглядеть висящий под ним предмет. Но даже отсюда он видел, что тот слишком мал для Фридриха.

Секунду назад Дэлей вызвал по радио Остина.

– Что ты собираешься делать с телом? Не можешь же ты просто сбросить его Ромеру на коленки.

– Я оттащу его к пруду.

– Недурная мысль, – рассмеялся Дэлей.

Он взял курс на взлетную полосу, а вертолет Остина, не долетев до береговой линии, устремился на север. Следя за тем, чтобы туловище Фридриха не задевало за верхушки деревьев, Остин полетел к пруду.

В бункере Мортон услышал, как изменился шум винта – глухой монотонный рев перешел на ровный вой. Он рассудил, что вертолет снижается над открытым пространством. Но когда он осматривал местность в поисках прикрытия, не нашлось никаких признаков посадочной площадки на земле. Да и место было расположено слишком далеко от главного здания клиники, чтобы сюда доставлять пациентов.

Он поднялся на ноги, подошел к двери и остановился у полки с несколькими уоки-токи. Все рации были того типа, который использовала Штази. Он взял одну из них и открыл дверь. Шум мотора стал ровнее. «Стрекоза» зависла в нескольких сотнях ярдов от него, над прудом. Мортон моргнул. Поверхность воды начала волноваться, принимая обрубок тела. Последний раз он видел нечто подобное на Большом Барьерном рифе – в тот день, когда привезли останки туриста, чья клетка не стала надежной защитой от акулы-убийцы.

Он следил за тем, как вертолет медленно снижался, раскачиваясь из стороны в сторону. Вода вспенилась. Туловище, по прежнему висевшее в упряжке, скрылось под водой. Через несколько минут вертолет резко взмыл, вытащив упряжку. С ремней все еще свисали куски мяса. Пилот снизился еще раз. Выждал несколько минут. Когда трос снова вынырнул из воды, сама упряжка оказалась разодранной пираньями.

– Сделано, – послышался голос из рации.

– Кто-нибудь видел тебя, Остин?

– Только один из охранников Краута. Он высунулся из оружейного склада, но, кажется, не придал этому значения. Эти парни частенько сбрасывают сюда тела. Как бы там ни было, Дэлей, я его больше не вижу. Что у тебя?

– Все чисто, можешь лететь сюда. Все уехали в клинику.

– Через минуту буду у тебя. Ты только следи за моим тросом.

– Теперь, когда ты утопил Фридриха, все будет тип-топ.

– Да. И рыбку порадовал.

– Это точно, – пробормотал Мортон в бункере. Остин и Дэлей. Еще двое американцев, которых следовало занести в список. И Фридриха тоже. Похоже, Ромер основал здесь свою собственную ООН.

Когда вертолет скрылся за верхушками деревьев, послышался шум другого мотора, на сей раз с дороги, ведущей от джунглей к клинике. Там показался «джип», а следом за ним – машина «скорой помощи». Рядом с водителем сидела Мадам. У нее было все то же холодное и расчетливое выражение лица, какое Мортон видел в Стокгольме, на приеме нобелевских лауреатов. Позади машины «скорой помощи», без всяких усилий держась над землей, летел доктор Ромер в своем инвалидном кресле.

В бункере раздался срочный сигнал его полевой рации.

Стивен Крилл еще раз с профессиональной гордостью оглядел операционную. Несмотря на отсутствие Уэста и еще одного или двух членов его бригады, они с остальным персоналом сотворили чудо. Даже та идиотка-медсестра, которая уронила поднос, оправдала себя. Все было приготовлено с такой аккуратностью, что даже его бывшие коллеги в Гарфилде наверняка пришли бы в восторг.

Два операционных стола были установлены рядом, но на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы он и другие хирурги могли свободно двигаться между ними. Каждый стол окружали аппараты, заменяющие сердце и легкие, и каталки со специальным оборудованием, в данный момент накрытым стерильными зелеными салфетками. Вокруг столов разместились мониторы. Тишину нарушал лишь мягкий стрекот вентиляторов под потолком.

Удовлетворенный тем, что все расставлено по местам, Крилл прикрыл за собой дверь операционной и отправился в комнату отдыха для хирургов. Он взглянул на часы: тринадцать с небольшим. Оставалось еще два часа до того, как он сделает первый разрез. Но он знал, что в смежной палате приготовления уже идут полным ходом. Там все сосредоточены на реципиенте. Роль донора более пассивна. Донор – всего лишь средство обеспечения. Так было всегда.

Мортон выслушал Томми, который сообщил, что Анна находилась на борту «Лиры», вылетевшей из Манагуа вскоре после того, как Билл приехал в аэропорт. Билл был уверен, что обитатель вторых носилок соответствует описанию Фогеля. Оба они должны были находиться в машине «скорой помощи», скрывшейся за дальним крылом клиники.

– Кто рядом с тобой – Шон или твой отец? – спросил Мортон.

– Дэн где-то неподалеку. А Шон вышел – возится с микролетами.

– Позови отца.

Через несколько секунд в наушнике Мортона раздался голос Дэнни:

– Я все слышал. Мы можем что-нибудь сделать для Анны?

– Мы ускорим время высадки, Дэнни. Я хочу начать прямо сейчас, если это возможно.

– Как насчет погоды, Дэвид? Нам ведь нужен дождь для прикрытия.

– Подожди секунду.

Мортон подошел к двери бункера и выглянул наружу. Над пиками Коста-Рики собирались тучи. Небо уже потемнело. Помогал и вулкан – столб черно-красного дыма начал вырываться из его жерла. Мортон почувствовал привкус пепла в воздухе и вернулся к рации.

– Начинаем, – сказал он. – Когда доберешься сюда, поймаешь меня на старой частоте Штази. Я раздобыл местную рацию.

– Понял.

Мортон вытащил из рюкзака оставшиеся магазины и рассовал их по всем карманам, потом прикладом автомата разбил полевой радиотелефон: тот уже сослужил свою службу. Оглядев ряды винтовок, он собрал ящики с патронами в центре комнаты на полу, отодвинув в сторону лишь один, и разложил вокруг этой груды столько оружия, сколько смог дотащить. Из оставшегося ящика он вытащил все патроны и стал вскрывать их один за другим. Вскоре на полу образовалась небольшая кучка черного порошка. Он сделал из него дорожку к двери, вышел наружу и одиночным выстрелом из автомата поджег пороховую ленту. Она вспыхнула, и огонь побежал к груде оружия. Он закрыл стальную дверь и бегом пустился прочь.

В этот момент гора Масая наконец заговорила. Громоподобный рык прогремел где-то в глубине ее кратера, а через несколько секунд с гораздо менее впечатляющим грохотом взорвался бункер.

– Бог на моей стороне, – пробормотал Мортон. – Это точно…

Он побежал к зданию клиники.