355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Гордон Томас » Охотники за человеческими органами » Текст книги (страница 10)
Охотники за человеческими органами
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 13:18

Текст книги "Охотники за человеческими органами"


Автор книги: Гордон Томас


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава 16

Мортон развернул кресло с высокой спинкой так, чтобы сесть лицом к окну. Восхитительный вид на Альпы заставил его выбрать эту ничем больше не примечательную комнату в штабе службы Хаммер для своего кабинета. За ночь снега навалило выше деревьев. Когда с этим будет покончено, он снова проведет там несколько дней, проверяя себя. С мальчишеских лет и до сих пор от лазанья по горам он испытывал физическое удовольствие – когда полностью владеешь собственным телом и знаешь, что риск создаешь лишь ты сам, а угрожает он только тебе одному и что каждый раз ты доводишь контроль над собственными мышцами до крайнего предела.

За спиной он услышал, как она вздохнула – значит, сосредоточилась на чем-то. Еще мгновение понаслаждавшись далеким снежным пейзажем, он вернулся в комнату.

Кроме громадного письменного стола и стульев, как в зале заседаний, в кабинете было новейшее оборудование связи. Одну из стен целиком занимал управляемый компьютером дисплей на жидких кристаллах с картой мира; компьютер позволял создавать бесконечное количество изменений. А сейчас различные системы освещения придавали изображению на дисплее какой-то сюрреалистический вид.

Она по-прежнему стояла спиной к нему, разглядывая дисплей. Даже в расслабленном положении в ней присутствовала легкая грация. Высокая, стройная, с длинными ногами – нетрудно понять, почему она вызывает восхищение у мужчин. Когда она повернулась, причину ее присутствия здесь выдали лишь глаза. Ясные, темно-зеленые, они придавали внимательную интеллигентность ее лицу, чудесным чертам лишь чуть-чуть не хватало законченности. Она училась в Оксфорде, работала в секретном отделе и читала лекции в Сэндхерсте.

– Интересно, – сказала Анна Круиф. Это было первое слово, которое она произнесла с тех пор как представила свой доклад о путешествии в Лондон. Ни по Стампу, ни по «Держим-в-Форме» больше нечего было добавить, кроме того, что она уже сообщила Шанталь. После этого Мортон попросил ее изучить карту. – Можешь пройти всю цепочку еще разок? – спросила Анна, вновь поворачиваясь к дисплею.

Он нажал на клавиши, и на континентах появились красные точки. Каждая обозначала место, где очередная жертва была убита для изъятия органов. Некоторые преступления были совершены довольно близко друг от друга, особенно в Азии и Центральной и Южной Америке; в Европе точки отстояли довольно далеко.

Анна подошла ближе к карте.

– Можешь показать даты, когда были украдены органы?

Мортон нажал другие клавиши. Она снова нахмурилась, сосредоточенно изучая обновившийся дисплей.

Анна знала, что он наблюдает за ней, как когда-то наблюдал ее отец. Она запомнила его грубоватым, но добрым человеком, в любом деле он старался до самого конца сделать все, на что только был способен. И всегда хорошо к ней относился, вдохновляя делать в жизни все, что захочется, лишь бы это доставляло ей радость. Она знала, что к тому времени, когда ее отец умер, она стала очень похожей на него: обладала такой же целеустремленностью и страстью работать долгие часы, не обращая внимания на то, что она ест и во что одета. До Дэвида она не встречала никого, кто был бы похож на ее отца. Она отвернулась от дисплея.

– Интересно. А теперь можешь включить центры?

У нее был слабый лондонский акцент. Она снова слегка повернула голову, чтобы видеть дисплей под углом.

Появилась серия голубых точек. Каждая обозначала госпиталь или клинику, где проводились операции по трансплантации. Некоторое время она внимательно изучала карту, а потом повернулась к Мортону.

– Любопытно в этих преступлениях то, что все они происходили в условиях, совсем не идеальных.

Он кивнул, чтобы она продолжала; хорошо, что он получил ее подтверждение.

– Возьмем для начала погоду. Каждая кража органов происходила в неподходящее время года. Муссоны, песчаные бури, высокая влажность. Самые мерзкие из всех возможных условий для удаления органа на открытой местности, даже такого стойкого, как почка, не говоря уж о транспортировке. А эти преступления были совершены не только вне стерильных больничных условий, но иногда и очень далеко от ближайших трансплантационных центров.

– Что касается того, куда были отправлены органы для трансплантации, то все известные центры мы можем исключить, Анна.

Когда он закончил пересказывать ей то, что сказал Проф, она огорченно нахмурилась собственному отражению в дисплее, словно сама должна была догадаться об этом.

Тишина. Наконец Анна подытожила:

– Где бы ни находилось это место, Дэвид, там должно быть первоклассное оборудование. – Она отвернулась к карте. – Давай теперь взглянем только на сердца и их даты.

Мортон вызвал нужную информацию. Она повернула голову к карте, и тени под глазами стали глубже.

– Еще интереснее. Сердце обычно нельзя использовать, если прошло больше десяти часов. Значит, доставка должна быть по воздуху. Поэтому нужно искать аэропорт, где не очень-то разбирают, кто прилетает и улетает. Что довольно четко исключает главные. А также все большие международные лайнеры. Скорее всего, это даже не аэропорт, а что-то не больше обычной взлетной полосы, достаточной для маленького реактивного самолета. Из тех, что регулярно доставляют наркотики в Соединенные Штаты из Мексики. Пилоты, занимающиеся такими делами, не будут терзаться угрызениями совести от дел с человеческими органами.

Мортон кивнул. Проф говорил, что Анна – живое доказательство тому, что расстояние между двумя точками не всегда самое короткое, но часто самое интересное.

– Согласен: мы ищем небольшой частный самолет. Лестер сейчас пытается управиться с этим. Но их – тысячи. Что касается твоей теории насчет аэропортов, то я не уверен. В прошлом году в Риме таможня обнаружила контейнер, предназначенный для Саудовской Аравии. С несколькими девчонками внутри. По чистому везению одна из них вовремя очнулась от наркотика, которым их накачали. И если живых людей вывозят через то, что считается надежным аэропортом, как помешать кому-то перевозить по воздуху органы из любого аэропорта в мире?

Анна улыбнулась, и лицо ее сразу изменилось.

– Принято. Но я же сказала, сердце должно быть готово к трансплантации не позднее чем через десять часов после удаления. Иначе возникнут проблемы с отторжением. А это означает, что наш центр, вероятно, расположен не более чем в восьми часах летного времени от того места, где было удалено сердце. И даже в этом случае ограничение во времени очень жесткое.

Мортон нажал еще одну клавишу. На дисплее возникло переплетение желтых линий – каждая со своим номером.

– Летное расстояние от каждого места кражи органа до ближайшего аэропорта. Это дает нам кучу возможностей.

Анна внимательно изучила новое изображение на дисплее.

– Извини. Это должно было прийти в голову мне самой.

– Мне не пришло, – с улыбкой сказал Мортон. – За меня это сделал компьютер.

Она снова отвернулась к экрану.

– Давай посмотрим другие органы.

Вновь появились точки, обозначающие кражи печени, легких и глаз. Анна качнула головой, вздохнула, помолчала и снова обернулась к Мортону.

– Печень всегда особенно плохо реагирует на нестерильную среду. Даже в оптимальных условиях от нее мало проку, если прошло больше трех часов с момента удаления. То же самое – с глазами. Чуть большая продолжительность у легких. По логике вещей большинство этих украденных органов было бы непригодно для трансплантации. Ты понимаешь, к чему я веду?

Он опередил ее.

– Если только кто-то не открыл совершенно новый способ перевозки или какую-то новую систему хранения. Быть может, химическую среду. Что-то в этом роде, Анна.

Снова долгое молчание.

– Вполне возможно. Несколько лет назад возникли слухи, что русские придумали какой-то новый метод продления жизни донорским органам. Это случилось во времена Юрия Андропова. Помнишь, у него было ненадежное сердце? Когда бы он ни уезжал из Москвы, его врачи всегда возили с собой запасное. Держали его в чем-то вроде презерватива. Такая во всяком случае ходила молва.

Он усадит Шанталь за проверку. Но ведь столько секретных исследований, проведенных в советских лабораториях, было утеряно на волне ярости, последовавшей немедленно вслед за крахом советского коммунизма! Жаждущая крови толпа уничтожила много ценного – и нередко убивала тех ученых, которых баловал старый режим.

Анна отошла от экрана, уселась на один из стульев, скрестила ноги и, вздохнув, погрузилась в размышления, а когда заговорила, в ее голосе появилась убежденность.

– Я ручаюсь, что наше место снабжается собственным банком органов. Их доставляют туда, складируют, а потом используют, когда возникает нужда в трансплантации. Это не ново. Помнишь, что произошло в Гондурасе пару лет назад?

Мортон помнил. Вторгшись в главный госпиталь травматологии страны, полиция обнаружила хранящийся там незаконный банк органов. Хирурги госпиталя позволяли своим пациентам с травмами умирать, удаляли их органы и продавали богатым иностранцам.

– К счастью, там не успели зайти дальше дюжины почек и нескольких сердец. Мы же ищем что-то куда большее, Анна.

– Согласна.

– Какую-то организацию. Самолеты, земельные владения, охрана, оперативники по выслеживанию и устранению; врачи, осуществляющие пересадки. Медсестры. Интенсивный уход и благополучная доставка домой. Весь цикл.

Сила, с которой Мортон нарисовал этот образ, нарушила размеренный ритм их разговора.

– И пациенты, – добавила Анна.

– Пациенты, которые не могут больше никуда обратиться.

– Высший эшелон крестных отцов. Главари наркобизнеса.

– Самая верхушка, для которой деньги – не препятствие. Могут купить себе сердце на часовую прибыль от торговли наркотиками, – сказал Мортон, почувствовав, как у него сжимается горло.

– Но куда они отправляются для трансплантации?

– Не в Европу. Слишком трудно въехать и выехать. Одна из бывших советских республик? Может быть, но не думаю. Во-первых, мы бы уже слышали об этом. Во-вторых, у них нет такого опыта. Куда-нибудь на Ближний Восток? Возможно. Но это всего лишь вероятность. Азию можешь вычеркнуть – никто в здравом уме не ляжет в индийскую больницу, чтобы заполучить новое сердце. То же самое и с Африкой. Австралия? Япония? Нет. Слишком далеко, чтобы поехать и вернуться обратно, не вызвав лишних вопросов.

– Китай?

– Китай сейчас как раз пытается скорчить хорошую мину всему миру. Устроив у себя центр трансплантаций для уголовников, друзей не заимеешь.

– Северную Америку мы тоже вычеркиваем?

– Да. Не потому, что там не захотели бы поработать – риск разоблачения слишком велик.

– Дэвид, тогда остается только Южная Америка.

Воцарилось молчание. Мортон пристально уставился на дисплей. Главное в карте, что ты понимаешь то, что видишь. Или не понимаешь.

Анна еще раз вздохнула.

– Там больше двадцати стран.

– Места, которое мы ищем, возможно, нет на карте.

– Так с чего же мне начать искать, Дэвид?

Он встал и вышел из-за стола. Ее прямота, сочетавшаяся со смелостью, всегда впечатляла его. Анна проводила его взглядом, когда он шел через кабинет к карте.

Мортон пристально рассматривал дисплей.

– Трансплантационная хирургия из всех медицинских профессий наиболее подвержена всяким стрессам. Должен быть большой отсев кадров. А значит, большая текучка. И в том месте, которое мы ищем, иначе тоже быть не может – возможно, там текучесть кадров даже выше, учитывая необходимость полной секретности того, чем они занимаются. Тех, кто соглашается на такую работу, вероятно, вытаскивают из какой-то медицинской навозной кучи. Уволенные хирурги, нюхающие растворитель анестезиологи, техники, выгнанные за пьянку на дежурстве.

– Или те в бывшей советской системе, для кого это – способ выбраться из навозной кучи.

Это был не вопрос.

В конце концов он выполнил то, что так или иначе намеревался сделать: рассказал Анне о Густаве Ромере. Ничего не утаил и ни на чем не поставил какое-то особое ударение. Говорил почти монотонно, как делал всегда, когда было важно дать понять, что бой военных барабанов ни с чем не спутаешь. После его рассказа наступила тишина, как в церкви.

– Но у Ромера не могло быть таких денег, чтобы создать что-то подобное, – в конце концов сказала Анна.

– Наверняка. Но он мог найти кого-то достаточно богатого, чтобы потянуть такое, – ответил Мортон тоном, не оставлявшим места для возражений.

У него не было ничего – пока, – что подтвердило бы внутреннее чутье. Не мог он и точно определить его: мотив, догадка, подозрение, вероятность – все вместе и еще нечто большее. Знал лишь, что оно исходило из его усилия вытащить факт из темноты. В прошлом некоторые, особенно Уолтер, поражались его готовности совершать прыжки воображения, чтобы заполнить бреши, которые часто оставались, несмотря на подробнейшие разработки. И это же внутреннее чутье говорило ему, что Густав Ромер жив и находится близко к центру всего этого дела.

– Так что же, по-твоему, я должна делать? – спросила она, отворачиваясь от карты.

И тогда он сказал: ей нужно стать членом персонала трансплантационной клиники.

– Я ведь уже давно не работала в операционной, – пробормотала она. Но это не было возражением.

– Такое не забывается, – ободряюще произнес он. – А когда ты окажешься там, тебе удастся собрать достаточно информации, чтобы дать нам возможность подойти ближе к тому месту, которое мы ищем. Трансплантационная хирургия – довольно узкий профиль, и те, кто ею занимается, скорее всего, что-то слышали, пусть даже и не придали этому значения. Вот такое задание для тебя.

Анна взглянула на карту, а Мортон продолжал объяснять:

– Так как Ромер последний раз обнаружился в Эквадоре, было бы идеально, чтобы ты оказалась как можно ближе к этим местам. – Он коснулся пятнышка на Калифорнийском побережье. – Трансплантационный центр «Дар Жизни».

– Почему именно этот?

– Он новый, ему года четыре. Маленький, находится в отдалении и совершенно частный.

– Тогда решено, – без всяких колебаний сказала Анна.

– Как только ты окажешься там, тебе понадобится связь с внешним миром. Когда Томми закончит свои дела в Вашингтоне, я пошлю его. Идет?

Чувствовалось, что Анна колеблется: она не работала с Томми со времен Гонконга. Тогда у него возник какой-то эмоциональный накал – хотя, возможно, в этом была доля и ее вины: наверное, помимо собственной воли она дала ему повод подумать, что между ними может возникнуть нечто большее, чем обычные товарищеские отношения.

Она кивнула.

– Томми отлично подойдет.

Тогда Мортон коротко сообщил ей всю информацию о центре «Дар Жизни» – все, что знал, что подозревал и почему подозревал. Оставались пробелы, которые, как они оба инстинктивно сознавали, нельзя было сейчас закрыть – даже с помощью одного из прыжков его воображения. Но в конце концов оба понимали, что именно поэтому ей и нужно туда ехать.

Глава 17

Во врачебном конференц-зале клиники доктор Ромер обращался к членам Команды номер один. Дюжина мужчин бесстрастно слушали. Каждый был молод, прекрасно экипирован и соответственно одет. Двое носили деловые костюмы. Несколько человек были в джинсах и спортивных майках. Один выглядел как путешественник автостопом, даже с рюкзаком на плечах. Остальные были в одежде праздношатающихся по всему свету.

– …Итак, поскольку существует необходимость срочно пополнить наш банк органов, вам на этот раз будет разрешено самим выбирать цели: оздоровительные клубы не предоставили достаточное для наших срочных запросов количество подходящих объектов, – продолжал доктор Ромер на убийственном школьном английском.

Он сделал паузу, вглядываясь в каждое лицо, и с удовлетворением отметил, что ни один из этих опытных убийц не смог выдержать его взгляд.

– Но правила отбора остаются теми же: органы должны браться только у тех индивидуумов, у которых не заметны никакие видимые признаки физических заболеваний. Их умственное состояние не имеет значения, поскольку мы еще не достигли той стадии, когда возможна пересадка человеческого мозга.

Он выждал, пока на лицах не появились дежурные улыбки, вызванные его шуткой.

– Как обычно, выбирайте людей не старше тридцати с небольшим. Все вы, конечно, помните прошлые эксперименты, показавшие, что органы, взятые у людей старшего возраста, не идеально подходят для наших целей. И последнее: если вам придется выбрать человека не белой расы, предпочтительнее японец или китаец. Лишь в самом крайнем случае собирайте урожай у африканца или араба.

Он снова пристально вгляделся в лица, желая убедиться, что его слова не оставлены без внимания.

– Я хочу, чтобы вы знали и еще кое о чем. У некоторых из вас есть веские причины помнить, что в прежние дни вы сталкивались с секретным агентом, который теперь работает на Организацию Объединенных Наций. Человек, известный только под именем Мортон.

Он рассказал им обо всем, что случилось в Вашингтоне, разумеется, умолчав о звонке Мадам, и сообщил, что послал Клингера для расследования.

– Судя по его предварительному докладу, тот, кто заходил в наше здание, в конце концов мог быть и не Мортоном. Но вы не должны допускать ни единой оплошности.

– У вас есть какие-то соображения, почему он мог заинтересоваться этим, герр доктор? – Вопрос задал сотрудник с военной привычкой поджимать губы, прежде чем начать говорить.

– Нет, Кесслер. Но это неважно; важно быть начеку.

Головы закивали в такт. Доктор Ромер развернулся и направил кресло к маленькому столику с невысокой стопкой конвертов. На каждом стояло имя сотрудника. Он взял верхний конверт.

– Кесслер.

Кесслер вышел вперед и стал возле доктора Ромера. Стоя, он выглядел меньше ростом, с цыплячьей грудью и слишком темноволосым для немца из Силезии.

– Вы отправитесь в Сиэтл, Кесслер. Как только завершите сбор урожая, местный Координатор выполнит все необходимые приготовления.

Доктор Ромер вручил Кесслеру конверт с его документами, пожал руку и проводил до двери. Странная маленькая церемония была похожа на официальное вручение ученой степени. У двери Кесслер задержался, чтобы взять со стола чемоданчик. В нем лежали духовой пистолет, запас сахарных капсулок, а также контейнер для органов.

Доктор Ромер выкликнул следующего:

– Энгель. Вы поедете в Швецию. Ваш чемоданчик будет ожидать вас там. В связи с Нобелевской церемонией шведы усилили охрану аэропорта.

Через несколько минут все остальные получили свои инструкции и вышли. Остался лишь путешественник автостопом. Когда он вышел вперед, доктор Ромер внимательно оглядел его.

– Фридрих, ты отправляешься в Баварию. Твой урожай – специальное требование. Все, что тебе нужно знать, найдешь в конверте. Прими все возможные меры, чтобы это походило на ритуальное убийство. Я полагаю, теперь на нашей родине они стали вполне обычным делом со всеми этими иностранцами.

Фридрих кивнул, взял чемоданчик и вышел из комнаты. Провожая его глазами, доктор Ромер в очередной раз восхитился, как ловко Мадам справляется с потенциальными затруднениями.

Дайсон Тилинг, вице-консул Соединенных Штатов, а на данный момент самый главный чиновник, представляющий свою страну в Никарагуа, смотрел на первые капли дождя, забарабанившие в окно кабинета. Шум послеполуденной грозы заглушал тиканье антикварных корабельных часов на каминной полке. Вместе с полкой книг в кожаных переплетах и настольным портретом матери часы сопровождали его во всех новых назначениях. В этом регионе у него их было пять, и нынешнее – худшее. Негативное отношение к Соединенным Штатам ощущалось очень явственно: он чувствовал его во взглядах людей, в том, как они открыто выражали свою враждебность.

Тем не менее сегодня утром он подписал приказы, отзывающие шестерых политических консультантов – распространенный термин, под прикрытием которого сотрудники ЦРУ работали за границей. Он проводил сотрудников в аэропорт, а когда вернулся, обнаружил факс от Бюро штатов Центральной Америки, сообщающий, что вскоре прибывает группа сейсмологов из американского Геологического общества, чтобы осмотреть вулкан и проверить вероятность разрушений от землетрясения. Все это было частью дурацкой идеи госсекретаря Армстронга – так, видите ли, можно завоевать умы и сердца этих людей. Приедь он сюда, сразу бы понял истинное положение вещей.

Дождь кончился так же пунктуально, как и начался. Тридцать минут – каждый день после полудня. Единственное, по чему он мог сверять свои часы в этой проклятой стране.

Он подошел к окну. Тучи плыли мимо пика горы Масая и почему-то придавали вулкану еще более безжизненный вид.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю