Текст книги "Мой спаситель"
Автор книги: Глиннис Кемпбелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Лине зашевелилась в знак протеста.
– В моем лице ты получишь более выгодного заложника, – добавил он. – Пусть твои люди обратятся в поместье де Ваэров в Англии и потребуют выкуп. Я – сэр Дункан де Ваэр, старший сын отца, наследник замка.
Он услышал, как Лине тихонько застонала. Разумеется, она не поверила ни единому его слову. Но зато испанский экипаж очень заинтересовался сказанным.
– Моя семья, де Ваэры, очень богата, – по-испански проговорил он, обводя глазами пиратов. – Она хорошо заплатит за мое возвращение домой, достаточно, чтобы каждый из вас стал капитаном собственного судна.
В рядах пиратов послышалось оживленное перешептывание.
– Де Ваэр? – повторил один.
– Я уже слышал это имя раньше, – сказал другой.
– Конечно, слышал, тупица, – вмешался Эль Галло, глаза которого выражали сомнение. – Говорят, что братьям нет равных во владении мечом.
Дункан сильнее прижал свое оружие к шее Эль Галло.
– Хочешь сам в этом убедиться?
Эль Галло попытался улыбнуться, но скрыть ярость в глазах ему не удалось.
– Почему мы должны верить тебе? – спросил один из испанцев.
– Ты уже обманул нас однажды, – добавил другой.
– Если вы предпочтете не поверить мне, так тому и быть, – ответил Дункан. – Как только я прикончу вашего капитана, я сразу же обращу меч против себя. И вы не только лишитесь заложника, вы обретете в лице де Ваэров противника, который будет преследовать каждого из вас до самой смерти. – Он сделал паузу, чтобы они осознали то, что он им сказал. – С другой стороны, если вы решите поверить мне, то сможете безбедно прожить остаток своих дней на деньги, полученные в качестве выкупа. Таков риск, на который вам придется пойти.
Дункан не намеревался давать испанцам ни гроша из сундуков своего отца – он скорее умер бы, чем пошел на это, – но он знал, что забросил подходящую наживку. В глазах пиратов появился блеск жадности, когда они принялись обдумывать его слова.
– Отпусти этих двоих, – повторил Дункан Эль Галло, – и я сдамся.
– Нет, – выдохнула Лине.
– Очень хорошо, – поспешно согласился Эль Галло, прежде чем его люди успели устроить заговор против него. – На такой риск стоит пойти. – Он нетерпеливо показал рукой на стальное лезвие у своего горла. – Опусти меч.
Лине, не веря своим глазам, молча наблюдала, как цыган бросил оружие на палубу и храбро поднял голову. Эль Галло кивнул, показывая, что Гарольда можно освободить, а кандалы надеть на нового пленника. Она едва дышала – так сильно Эль Галло прижимал ее к себе. Он потащил ее за собой по палубе, а потом, не церемонясь, словно тюк с бельем, подхватил ее на руки и бросил обратно в деревянный ящик. Слишком ошарашенная, чтобы сопротивляться, она смотрела, как цыган спокойно вытянул руки вперед, подставляя их для кандалов.
Какая несусветная глупость с его стороны, подумала она, и подбородок у нее задрожал. Цыган ничего ей не был должен. Теперь, когда ей нечего было предложить ему в качестве вознаграждения, у него не было никакой причины и дальше защищать ее. Эль Галло наверняка убьет его, когда обнаружит, что снова обманут, и это будет страшная смерть. Чертов цыган рисковал своей жизнью ради слуги, которого он видел всего раз в жизни, и девушки, которая дважды предала его. Это было величайшей глупостью с его стороны.
Она вытерла слезы.
Это была глупость, которую вполне мог совершить человек благородного происхождения.
Лине взглянула на цыгана. Он и в самом деле являлся воплощением благородства, храбро взирая на зловещего капитана пиратов. Избитый, он хотел совершить большее. Защитить их. Защитить ее. Когда на его запястьях сомкнулись железные браслеты, он даже не поморщился, а только стоически смотрел вперед, на море и на берег, словно не надеялся больше их увидеть.
Лине закусила губу. Как же она ошибалась! И как ошибся ее отец. Благородство не давалось по праву рождения. Оно не имело ничего общего с манерой одеваться или разговаривать Оно было в жизненных принципах, приоритетах и самопожертвовании. На глаза снова навернулись слезы. Этот человек – цыган – был прав. В его мизинце было больше благородства, чем во всей родословной у большинства знатных господ, которых она встречала. Он был честен. Он был достоин доверия. И его... должны были убить!
Лине заметила блеск стали в руке Эль Галло. Время замедлило свой бег, когда капитан пиратов невыносимо медленно потянул кинжал из ножен на поясе.
Цыган, словно во сне, повернул к ней голову, не замечая опасности, чтобы в последний раз посмотреть на женщину, которую, как ему казалось, он когда-то любил.
Лезвие полностью вышло из ножен. Лине открыла рот, чтобы закричать. Этого просто не могло быть, подумала она. Но Эль Галло уже обнажил клинок.
– Нет! – громко выкрикнула она.
Опершись на руки, чтобы выбраться из ящика, Лине нащупала что-то холодное и твердое.
Эль Галло занес кинжал над головой и уже направил его для удара, целясь в грудь цыгана.
Со скоростью улитки, как показалось самой Лине, она выбралась из ящика и заковыляла к Эль Галло. Сердце сбилось с ритма, когда она сократила дистанцию между ними и изо всей силы выбросила вперед руку.
Ножницы глубоко вошли в мягкое подбрюшье капитана пиратов. Он дернулся и подался вперед, еще глубже насаживая себя на сталь. Кинжал выпал из обессилевших пальцев и заскользил по палубе. Рот пирата то открывался, то закрывался, как у рыбы. Он сделал несколько неверных шагов назад. Сначала в его глазах вспыхнуло недоумение, а потом они стали пустыми и остекленели. Он упал на колени, покачнулся и рухнул на палубу в лужу крови.
Лине вздрогнула. Кровь была везде. Она хлынула из огромной раны в брюхе Эль Галло. Она забрызгала деревянные доски настила. Она промочила ее зеленую накидку. Руки Лине блестели от ярко-красной жидкости, и она ощущала ее медный, чесночный запах на своих пальцах.
Но она не упала в обморок.
Она сделала это, подумала она, глядя на содеянное. Она зарезала негодяя. И еще она спасла цыгана. Она сделала это.
Дункан был слишком поражен, чтобы заговорить или пошевелиться.
Первым пришел в себя Гарольд. У него из носа все еще текла кровь, но он умудрился выхватить меч у стоявшего с открытым ртом пирата и, ловко ударив рукояткой, отправить того в небытие.
На палубе воцарился ад. Двое пиратов бросились на капитана Кемпбелла. Он швырнул в одного тяжелой бухтой[10] каната, сбив его с ног, и повернулся к другому. Гарольд слабым голосом предлагал сразиться с ним всем желающим. Молоденький парнишка принялся лупить по голени каждого пирата, который оказывался в пределах досягаемости, и даже щепетильные служанки били по головам противников тяжелыми пивными кружками и кошелями.
Дункан должен был прийти им на помощь. Он загремел цепями своих кандалов.
На борту «Черной короны» кто-то из экипажа Эль Галло уже заподозрил, что на торговом корабле творится что-то неладное.
– Абордажные крючья! – крикнул Дункан капитану.
– Правильно! – И Кемпбелл отдал команду своим людям.
– Гарольд! – закричал Дункан, звеня кандалами.
Гарольд пробился к Дункану, поднял над головой трофейный меч и разрубил кандалы, добавив очередную зазубрину на лезвии.
– Вы должны мне новое оружие, милорд, – шутливо пожаловался Гарольд и подмигнул.
– Я должен тебе новый нос, – ответил Дункан и хлопнул старика по плечу. – А теперь пообещай мне, старина, что ради своей хозяйки ты будешь держаться в стороне. Доверься мне. Я сам справлюсь.
Он глубоко вздохнул, надеясь, что так будет правильно.
Не теряя ни секунды, Дункан оттолкнул Гарольда, и летящий в него кинжал угодил в живот вооруженному сразу двумя мечами пирату. Когда тот тяжело повалился на палубу, Дункан подобрал его мечи – теперь он был готов к драке.
К этому моменту абордажные крючья удалось отцепить. Суда начали медленно расходиться. И только несколько испанцев отчаянно рискнули перепрыгнуть расширявшуюся между кораблями брешь, оказавшись на палубе торгового судна.
Лине не могла пошевелиться. Она ничего не чувствовала. Обессиленная, она опустилась на бухту каната, а ее руки мертвой хваткой вцепились в поручни. Вокруг нее кипело сражение.
Дункан оказался в центре палубы, чем привлек к себе внимание пиратов. Двое испанцев одновременно бросились к нему с разных сторон. Он с легкостью встретил их, орудуя обоими мечами. Третий разбойник попытался напасть на него со спины, пока он отбивал атаку его сотоварищей, но Дункан резко развернулся, и его меч описал широкий полукруг вокруг себя. Пираты отступили, разделились и снова напали с разных сторон, подобно стае волков.
Лине прижала дрожащие руки к груди. Английский капитан и его команда были заняты спасением своего судна от «Черной короны». Двое раненых пассажиров лежали на палубе. Кроме них осталась лишь кучка мальчишек и служанок, которым и пришлось противостоять банде вооруженных негодяев. Цыган наверняка уже был мертв, если только старый Гарольд не защитил его от пиратов. Лине отчаянно искала глазами своего слугу.
К ее огорчению и недоумению, тот стоял, прислонившись к поручням корабля, спокойно положив руки на эфес трофейного меча, наблюдая за ходом сражения с чувством, близким к изумлению.
Лине пришла в ужас. Как мог Гарольд допустить, чтобы ее возлюбленный погиб? Она с возрастающим беспокойством стала наблюдать за битвой, глядя, как сталкивающиеся клинки высекают искры.
Цыган сражался с обступившими его пиратами. Вот он сделал правой рукой выпад в сторону одного из них, а затем левой рукой полоснул мечом другого. Он дразнил их словами и выпадами мечом, пока они не набросились на него в слепой ярости.
И тогда Лине поняла, что для него это – детская игра. Он подбросил меч в воздух и, пока один пират, открыв рот, засмотрелся на такой фокус, другим мечом срезал с куртки очередного разбойника застежки. Он закрутил мечами настоящую мельницу, и вращающиеся клинки в его умелых руках напоминали клыки дракона, сверкающие над головами испанцев, а потом резко опустил их вниз, обдав пиратов потоком воздуха.
Лине нахмурилась: кажется, этот идиот развлекался от души. Наконец он, похоже, устал от этой игры: силой выбил меч у пирата, и тот улетел за борт, в море. Пинком пониже спины он отправил еще одного из негодяев в объятия Гарольда, который невозмутимо взял его за грудки и перебросил через поручни, словно ему приходилось проделывать подобное ежедневно.
Цыган застал второго пирата врасплох: поднырнул ему под руку и перекатился к ногам, повалив его на палубу. Пират рухнул на четвереньки, ударившись подбородком, а его меч загромыхал по дощатой палубе. Гарольд предложил ошеломленной жертве помощь, помог ему встать на ноги, а потом отправил за борт.
Наконец остался последний противник. В руках он держал по мечу, и в его глазах бушевала ярость. На лице пирата отразилось, мучительное раздумье – он взвешивал все за и против. И поступил мудро: бросил меч на палубу, рванул к борту, прыгнул в воду и поплыл к «Черной короне».
Дункан тыльной стороной ладони вытер пот со лба. Вокруг раздались приветственные крики – пассажиры ликовали, размахивая предметами, которые принесли им победу, – кошелями, заколками для плащей, кружками. Они делали угрожающие жесты в сторону удаляющейся «Черной короны». С помощью капитана Кемпбелла Дункан отправил за борт последних членов пиратского экипажа. Но при взгляде на тушу, которая была когда-то Эль Галло, он только покачал головой – чтобы избавиться от его трупа, понадобится несколько крепких мужчин.
Кемпбелл восторженно похлопал Дункана по спине, потом, спохватившись, глуповато улыбнулся, снял свою шляпу и отвесил церемонный поклон. Дункан слабо улыбнулся в ответ. Что-то иное занимало его мысли. Он должен был сказать несколько слов глупой девчонке, которая так неосмотрительно подвергла свою жизнь большой опасности.
Когда он нашел ее, сидящую на бухте каната, с испачканными кровью руками, маленькую и жалкую, весь его праведный гнев мгновенно улетучился, сердце его смягчилось. Он покачал головой, ведь он никогда не мог отказать беспомощной бродяжке. А Лине де Монфор представляла сейчас жалкое зрелище. Он медленно подошел к ней, опустился рядом на корточки, взял ее красные от крови руки в свои и взглянул ей в лицо. У нее был шок.
– С вами все в порядке? – прошептал он.
У нее дрогнул голос, когда она пробормотала:
– Я думала, он убьет вас.
Дункан попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло, получилась гримаса, мало похожая на улыбку.
– Ему едва не удалось задуманное.
Лине посмотрела на свои дрожащие окровавленные руки, поморщившись при виде алых пятен.
– Так много к-крови, – заикаясь, произнесла она. – Но я не упала в обморок, правда?
– Нет, – ответил он со слабой улыбкой. – Нет, вы не упали в обморок.
– Хорошо, – отозвалась она, удовлетворенная его ответом. Затем ее глаза закатились, и она повалилась на него, все-таки лишившись чувств.
Глава 18
– Ты уверен, что он еще жив?
Вопрос Гарта был невинным, но Холден вспыхнул от гнева.
– Конечно, он жив! – рявкнул он, с размаху ударив кулаком по запертой калитке, ведущей в сад, и, прищурившись, посмотрел на своего брата. – Как ты смеешь даже предполагать...
– Холден! – крикнул Роберт. Затем, удостоверившись, что поблизости в залитом лунным светом саду никто не сможет их подслушать, предложил:
– Если ты не можешь вести себя прилично...
Холден закатил глаза и начал обрывать цветы с куста жасмина, росшего поблизости.
Роберт обратился к Гарту со словами утешения.
– Дункан просто обязан быть жив. Я в этом уверен. Но твой отец...
– Он начинает задавать вопросы, Роберт, – сквозь стиснутые зубы произнес Холден, разжимая кулак, из которого на землю посыпались сорванные лепестки. – Ты плавал в Испанию, ты вернулся обратно, не узнав ничего, что оправдало бы тебя. – Он сплюнул на землю. – Ничего, лишь привез испанскую шлюху, чтобы согревать свою постель.
У Роберта в жилах закипела кровь.
– Ты... жалкий... – зарычал он и набросился на Холдена, прижав его к стене сада. – Не смей гак говорить о моей невесте, ты, вонючий...
– Твоей невесте! – завопил Холден, толкая его в грудь. – Это действительно так? И это в то время, пока мой брат томится...
Роберт, выругавшись, отпустил его.
– Прекратите! – воскликнул Гарт, становясь между товарищами. – Ваши взаимные оскорбления ничем не помогут Дункану!
Холден, пробормотав грязное ругательство, оттолкнул Гарта, потом со злобой пнул ни в чем не повинный дерн.
Роберт опустил глаза и покачал головой. Он не мог понять, что на него нашло. Успокоившись, он буркнул:
– Я был уверен, что Дункан уже будет дома, когда мы вернемся.
– В общем, теперь дело обстоит еще хуже, – сказал Холден, небрежно отламывая веточку с персикового дерева. – Король пригласил меня принять участие в шотландской кампании.
– В шотландской кампании? – воскликнул Роберт. Его гнев мгновенно сменился восторгом. – Это замечательно! Это то, о чем ты мечтал, Холден!
Холден мрачно улыбнулся:
– А теперь я не могу ехать.
– Что ты имеешь в виду?
– Я – следующий... в роду, Роберт. – Он устало провел рукой по волосам. – Пока Дункана нет, и, где он, одному Богу известно, гоняется за последней любовницей...
– Она не его последняя любовница. – Глаза Гарта блестели, как серебро в призрачном свете луны. – Я думаю, он собирается жениться на ней.
– Что? – переспросил Холден.
– Лине де Монфор. Я видел это по его глазам, прежде чем он... уехал. Я не удивлюсь, если они уже поженились.
– Что?! – взорвался Холден. – Это абсурд! Он не может жениться! Для этого нужно позволение короля! – Его смех походил на лай. – И я сомневаюсь, что Эдуард благосклонно отнесется к тому, что один из его лучших рыцарей хочет взять в жены торговку шерстью!
– Она – настоящая де Монфор. Это возможно, – произнес Роберт и задумчиво погладил подбородок. Холден поднял руки к небесам.
– Вы не можете даже найти моего брата, а уже поженили его! А я тем временем должен изобретать уважительную причину, чтобы отклонить предложение короля, да еще такую, из-за которой меня не вздернут на виселицу как предателя!
Пока молодые люди продолжали препираться, леди Алиса, которая сажала поблизости мяту и огуречник после наступления сумерек, подавила усталый вздох и вышла из глубокой тени. Она услышала достаточно. Пришло время вмешаться.
– Никого из моих сыновей не вздернут на виселице как предателя. И убери свой меч, Холден.
Холден, смутившись, сунул обратно в ножны меч, который он выхватил секунду назад, услышав шорох.
Леди Алиса покачала головой и воткнула в землю посадочный колышек. Еще никогда, подумала она, эти трое не выглядели такими виноватыми. Холден в волнении переминался с ноги на ногу. Гарт низко опустил голову, словно кающийся грешник. А Роберт покраснел, как ее розы, – она не видела его лица в лунном свете, но была уверена, что это так.
Она отряхнула землю с перепачканных ладоней.
– Вы ничего не хотите мне сообщить, джентльмены? Что-либо кроме того, о чем вы кричали на всю округу? – Возможно, она не хотела услышать остальное. Того, что она уже услышала, было достаточно, чтобы ее сердце заныло от боли. Но было также очевидно и то, что мужчины сами не смогут найти какого-либо определенного решения.
Троица обменялась взглядами. Наконец Гарт сделал шаг вперед.
– Мы дали клятву молчать об этом, мама, – храбро заявил он, глядя на нее так, словно он был Галахадом, говорящим о Святом Граале.
– Вы дали обет молчания? – Она постаралась не рассмеяться – они так орали, что можно было разбудить и мертвого. Но, сохраняя суровое выражение лица, продолжила:
– Если моему сыну угрожает опасность...
Роберт бросил взгляд на Гарта.
– У нас есть причины полагать, что он в опасности.
– Ну, хорошо, – произнесла она, пытаясь унять дрожь. – Хорошо. – Она постаралась успокоиться. – Куда он направлялся?
Роберт откашлялся. Холден упрямо сжал губы. Гарт закрыл глаза. Боже милостивый, как же она презирала эту игру в угадывание, играть в которую ее вынуждало несносное рыцарство мужчин из рода де Ваэров.
Она побарабанила пальцами по подбородку.
– Тогда по крайней мере отвечайте на мои вопросы. Он поехал в деревню, где живет торговка шерстью, как вы меня уверяли?
– Нет, – виновато откликнулся Гарт.
– Он отправился в лес?
– Нет, – молвил Гарт.
– Он... находится на землях вашего отца?
– Нет.
– Он...
– На корабле, – выпалил Роберт, за что удостоился яростного взгляда и тычка под ребра от Гарта.
– На корабле? – выдохнула она.
Гарт по-прежнему не сводил с Роберта гневного взгляда.
– Ради Бога, Гарт, – пробормотал Роберт, – он – наследник твоего отца.
Гарт нахмурился: для него клятва оставалась клятвой.
– И этот корабль направляется... – начала она, в волнении прижав руку к груди.
– Мы не знаем, – ответил Холден, выпрямляясь.
Роберт нахмурился и произнес:
– Зато у нас есть достаточно правдоподобная догадка. Братья с неодобрением взглянули на него.
– Эта девчонка-торговка, Лине де Монфор, – сказал Роберт, – ее похитили.
– И, естественно, Дункан не мог спокойно пройти мимо, – закончила она, качая головой. Она уже давно поняла, что бесполезно пытаться исправить Дункана. – И кто похититель?
– Эль Галло. – Гарт прошептал эти слова так тихо, что она едва расслышала его.
– Эль Галло! – Леди Алиса перекрестилась. Дело оказало более серьезным, чем она ожидала. – Дункан тайком пробрался на пиратский корабль? – Она сняла запачканный фартук, продолжая размышлять вслух. – Эль Галло. Готова поспорить, все дело в этих каперских свидетельствах. – Она скомкала фартук грязной стороной внутрь. – Мы должны известить ее семейство. Возможно, они смогут помочь.
– Семейство? – спросил Холден. – Какое семейство?
– Семейство Лине де Монфор. У нее есть родственники во Фландрии, влиятельные знатные люди.
– Во Фландрии? – спросил Холден.
– Она оттуда родом. Как и все лучшие торговцы шерстью. И она приходится родственницей тамошним де Монфорам.
– Но откуда...
– Откуда я знаю? – поинтересовалась она, подбирая свой посадочный колышек. – Немного сплетен. Много расспросов. Не каждый день встречаются женщины, имеющие при себе королевские каперские свидетельства, и я заинтересовалась. – Она прижала колышек к виску. – Кроме того, мудрая женщина должна знать историю торговцев, с которыми она имеет дело, и прислушиваться к тому, что делается у них дома. Да, де Монфоры могут нам помочь.
Холден нервно теребил свою перевязь.
– Тогда мы отправляемся во Фландрию. Роберт, готовь экипаж...
– Подождите! – запротестовала леди Алиса, положив ладонь на мощную грудь Холдена. – Разве у вас нет короля, которому вы присягали служить?
Холден нахмурился. На его лице отразилась внутренняя борьба. У него были обязательства перед братом, моральные и эмоциональные. Но король давал ему возможность, ради которой многие мужчины, не задумываясь, совершили бы убийство, – шанс заработать богатство и поместье.
– Я не могу бросить Дункана, – пробормотал он наконец. Боль в его глазах испугала мать.
– Не беспокойся. Дункан в безопасности... пока что. Ты знаешь, что нет такого пирата, который не любил бы серебро больше всего на свете. Эль Галло повредит лишь собственному кошельку, если поднимет руку на Дункана де Ваэра.
Ободряющая улыбка, которой она одарила Холдена, была вымученной, но она не могла видеть его терзаний. Она протянула руку и бережно поправила у него выбившийся локон.
Как она гордилась своими сыновьями, пусть даже не она выносила двоих старших. Холден и Дункан были точной копией своего отца, только волосы у Дункана были черными как смоль, тогда как у Холдена под лучами солнца их цвет напоминал красное дерево, глаза Дункана были синими, а у Холдена – изменчиво зелеными. Но оба отличались верностью данному слову и лояльностью, чем могла бы гордиться любая мать. И чего могла бы опасаться.
Холден вечно вел какую-нибудь битву. Но вот кто мог создать кучу неприятностей на пустом месте, так это Дункан.
Она смахнула нежданную слезинку, прежде чем та успела скатиться по щеке. Мысль о том, что она может потерять одного из своих сыновей, была невыносимой. Если только Дункан вернется к ней целым и невредимым, пообещает в будущем больше не впутываться в неприятности, она даст ему все, чего он только пожелает. Дюжину новых жеребцов. Собственный большой зал для всех тех беспризорников, которых он приводил с собой. Невесту...
Ее ум внезапно оживился, обретя свойственную ему остроту и тонкость, отличавшую ее во время игры в шахматы. Ее храбрый сын попал в беду из-за Лине де Монфор. Он последовал за ней на пиратский корабль, рисковал своей жизнью. Совершенно очевидно, что Дункан влюбился в девушку. Вероятно, Гарт был прав.
У Лине де Монфор было много достоинств. Она была красивой, умной и храброй, то есть хорошей парой для остроумного и доброго Дункана.
Леди Алиса почувствовала, как губы ее тронула улыбка. Когда Гийом де Монфор выкупит девушку у Эль Галло, а в том, что он так поступит, она не сомневалась – о богатстве семьи ходили самые невероятные слухи, – леди Алиса обратится к нему с предложением поженить Дункана и Лине. Де Монфор, конечно же, согласится. Союз с де Ваэрами сулит ему немалые политически выгоды.
Что же касается Эль Галло, то, как поступит с ним ее супруг, – повесит на рее его собственного корабля или позволит ему беспрепятственно отплыть в Испанию, – ее не волновало. Она всего лишь хотела, чтобы Дункан вернулся домой целым и невредимым, с женой, о которой он будет заботиться, а она будет оберегать его от неприятностей.
Превосходное решение.
На пути к тому, чтобы приступить к его немедленному выполнению, было всего одно препятствие – король. А вот с этим ей поможет справиться Холден.
– Мы даем тебе наше благословение, Холден, отправляйся к королю. Скажи Эдуарду, что он может рассчитывать на тебя. – Она поджала губы. – Но за это он должен будет оказать нам услугу. Я хочу немедленно организовать помолвку.
– Мою? – Холден едва не поперхнулся при этом.
– Нет, нет, Дункана.
«Давненько я не видела столь явного облегчения на лице Холдена», – подумала леди Алиса, проходя мимо мужчин, чтобы отпереть садовую калитку. Но ей нельзя было терять времени: нужно приказать, чтобы приготовили ванну, и пусть в воду добавят сухие лепестки фиалки. Она наденет красное шелковое платье, которое Джеймс привез ей из Турции, и еще она посмотрит, не осталось ли на кухне пирожных с вишней. Ей предстояла нелегкая задача – убедить своего супруга в том, что союз де Монфоров и де Ваэров будет выгодным решением, и она с нетерпением ожидала этого разговора, намереваясь сполна насладиться каждой его минутой.
Сомбра посмотрел на дело своих рук, но ничего не почувствовал. Никакого удовлетворения, никакого торжества справедливости. Только пустота и холодный ветер, налетевший на вершину утеса и взъерошивший светлые волосы девушки.
Ее остекленелые глаза были широко открыты. Кожа была белой, как алебастр. Кровь уже перестала сочиться из аккуратной раны на шее. Осталась только тоненькая струйка, которую ее дешевая шерстяная сорочка впитывала, как губка – воду. Даже ее раскинутые в стороны руки, даже ее юбки, задравшиеся выше колен в момент смерти, – ничто не вдохновляло его.
Ему нужно было нечто большее, чем просто смерть шлюхи, чтобы найти утешение после всего, чего он лишился. Собственно говоря, в том не было ее вины. Несмотря на то что у него был медальон, несмотря на драматическую сцену, в результате которой Лине де Монфор лишилась надежды обрести родовой титул, лорд Гийом де Монфор так до конца и не поверил в историю Сомбры. С того момента, как он неохотно взял руку самозванки и запечатлел на ней поцелуй, в его глазах прочно поселилась меланхолия. И, несмотря на все попытки Сомбры очаровать его дочерей, те тоже вели себя очень сдержанно.
Судьба сыграла с ним злую шутку. На один день она позволила ему поверить, что он держит в своих руках счастье. На него свалилось долгожданное богатство. Его осыпали бесценными подарками – тканями, специями и драгоценными камнями – в знак благодарности за то, что он собственноручно и благополучно доставил домой наследницу титула де Монфоров в целости и сохранности. Один день он купался в лучах славы. Один день он мечтал о собственном поместье в Испании и о том, как славно он отомстит своим недругам.
А потом все рухнуло. Какая-то жалкая швея из соседней деревушки, наслушавшись сплетен и решив добиться вознаграждения за свои хлопоты, приползла к лорду с тяжелым серебряным перстнем, который она получила от женщины, назвавшейся Лине де Монфор. И та Лине де Монфор разительно отличалась от девушки, присвоившей сейчас этот титул. Та леди, рассказывала она, расставалась с перстнем со слезами на глазах, а потом столь тщательно и со знанием дела выбирала нужную ей одежду, что швея буквально вывернулась наизнанку, чтобы угодить ей.
Сама по себе эта история еще ничего не доказывала. Перстень с волчьей головой мог быть украден. Но де Монфор узнал герб и вспомнил, что монах называл себя наследником титула де Ваэров. Де Ваэры были древним и могущественным семейством.
Никто не рисковал затевать с ними ссору. Если только он действительно был родственником де Ваэров...
Сомбре не хотелось вспоминать о последовавшем затем унижении – о том, как его лишили всех знаков отличия, отобрали дорогую одежду, заковали в кандалы его и самозванку, о том, как их вели по сочащимся влагой вонючим ступеням в подземелье.
Он сбежал через час. Тюремщики оказалась недоумками, а замок представлял собой оживленное местечко. Вместе с девушкой он бежал через лес, бежал, не останавливаясь, чтобы передохнуть, пока не добрался до моря. Разумеется, он не мог отпустить девчонку, иначе она сдала бы его властям за вознаграждение. Поэтому он убил ее.
Сомбра несильно ткнул ее ногой, чтобы удостовериться, что она мертва, – никакой реакции не последовало. Разозлившись на то, что его одежда запачкалась в крови, он ногой перевернул тело девушки несколько раз, пока оно не свалилось с утеса вниз, на покрытые белопенной шапкой камни.
Солнце уже скрылось за горизонтом, когда, шатаясь от усталости, Сомбра добрался до гавани Кале. Он провел рукой по гладким волосам и разгладил коричневую шерстяную накидку, ругаясь про себя. Это была лучшая одежда, которую ему удалось стащить в этой отсталой стране. Но очень скоро, сказал он себе, он вновь нарядится в черный бархат – черный бархат и вытканную золотом одежду с Востока...
Как только он встретится с Эль Галло.
Удача сопутствовала ему. В самом конце пристани, на макушке самой высокой мачты в гавани развевался флаг Эль Галло – ярко-красный петушок, гордо расхаживающий по усыпанной золотом земле. На глаза у Сомбры навернулись слезы благодарности. Он смахнул рукой недостойное свидетельство своего отчаяния и устремился вперед.
На последних милях он репетировал речь, после которой Эль Галло снова начнет кормиться с его рук. При условии что у него хватит сил, он собирался вложить в нее раскаяние и хитрость, рассчитывая вызвать интерес капитана. Эль Галло никогда не мог противостоять зову золотого тельца. Если Сомбре удастся пробудить в нем интерес к какому-либо новому и прибыльному делу – и не важно, окажется ли оно таковым в действительности, – он снова сможет оказаться на коне: получить обратно свою каюту на «Черной короне», работать в тени огромного морского пирата.
Сомбра быстро пробирался вперед сквозь толпу, и глаза его затуманились от долго сдерживаемых чувств. Он уже видел членов экипажа «Черной короны» – Диего, промокшего до нитки, с обмотанной окровавленной тряпкой головой; Роберто, хромающего и которого почти нес на руках бледный как смерть Диас; потерявшего сознание Фелипе несли двое других пиратов.
Произошло что-то очень нехорошее.
Сомбра пробрался сквозь толпу и широкими шагами направился к кораблю. Сердце билось у него в груди, словно мотылек в кулаке у мальчишки. У подножия сходней он схватил Диего за руку.
– В чем дело? – требовательно спросил он. – Что случилось?
– Сомбра! – с присвистом выдохнул Диего. – Это капитан. Эль Галло мертв.
Сомбра почувствовал, как земля уходит у него из-под ног.
– Нет, – прошептал он, – нет. – Он упал на колени перед «Черной короной». – Нет! – хрипло выкрикнул он и закрыл лицо руками, скорчившись на деревянной пристани, не обращая внимания на снующий вокруг люд. Все его планы, все надежды – все рухнуло в одно мгновение. Теперь он не сомневался, что фортуна жестоко посмеялась над ним.
К полудню гавань Дорвича кишела торговцами, путешественниками и молодыми людьми, горящими желанием попасть на палубы стоящих на якоре парусных судов. После того как им два дня пришлось вдыхать вонь ужасного груза, пассажиры корабля, прибывшего из Фландрии, с энтузиазмом спешили сойти на берег. Они с нетерпением ожидали возможности рассказать о поражении Эль Галло, и кое-кто уже предвкушал, как он приукрасит свою роль в этой истории. Некоторые отчаянные головы даже забрались на борт судна, чтобы взглянуть на разлагающийся труп печально известного капитана пиратов.
