Текст книги "Приключения 1990"

Автор книги: Гилберт Кийт Честертон

Соавторы: Юрий Нагибин,Борис Руденко,Андрей Молчанов,Валерий Аграновский,Виктор Топоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

– Я своей вины не вижу. Преступники нас опередили – это верно,

– Вот в инспекции по личному составу ты все это расскажешь, – пообещал Кузовкин. – А сейчас давай сюда все, что у тебя есть.

Скороходов вернул ему ту же папку, заметно потолстевшую. Первое, что узрел Кузовкин, был акт экспертизы на предмет содержания алкоголя в представленном на исследование образце пива.

– Что это еще такое? – спросил Кузовкин, потрясая актом. – Откуда это? Вот ты чем занимался, вместо того чтобы... Нет, Скороходов, ты так просто от нас не уйдешь, я тебе обещаю. Ты мне за все ответишь!

Скороходов смотрел на него печально и задумчиво.

– Может, я действительно что-то делал не так, – неторопливо произнес он. – Может быть. Но зато я жуликов не покрывал. В друзьях жуликов не держал и в гости к ним не ходил.

Кузовкин взглянул на него с некоторым уважением.

– Сопляк ты, Скороходов, – сказал он. – Щенок. Ты меня за кого держишь? У меня ранение есть от урок. Между прочим, это я их задержал. Ты мне в вину ставишь, что я в бар заходил к Михалычу пару кружек пропустить? Так ведь я своими деньгами расплачивался. За каждую кружку. Я не знаю, может, он там и химичил чего. Только мне это, Скороходов, было неинтересно. Наше дело какое? Грабеж, убийство, мошенничество и так далее. А если Литвинец воровал – я-то при чем? Этим ОБХСС пусть занимается. Вон их сколько! А я в этом не разбираюсь. Что же ты думаешь, меня так просто купить? Поговорил бы я с тобой...

Тут Скороходов ощетинился, будто на самом деле ждал, что Кузовкин сейчас полезет драться, и тому даже стало смешно.

– Ладно, – махнул рукой Кузовкин, – рассказывай, что у тебя. Где этот Старицын? Его надо немедленно задерживать.

– Дома Старицына нет уже несколько дней, – хмуро сказал Скороходов.

– А его сообщники? Что ты о них выяснил?

– Пока ничего. Почему вы считаете, что это обязательно Старицын?

– Ты вот что, Скороходов. Ты вообще чем занимаешься? – поразился Кузовкин. – Не Старицын? Так ты сначала найди и самого его, и его дружков. Не знаешь как? Я тебе подскажу. Он совсем недавно из армии, так? Вот и ищи дружков либо в школьных приятелях, либо в армейских сослуживцах. Больше негде. Объяснить, почему? Не надо?

– Помните, парень с заявлением по избиению официанта Журавлева приходил? – злорадно спросил Скороходов. – Это и был Старицын. А вы тогда с ним помните как?

– Помню-помню, – пробормотал Кузовкин не очень к месту. – Теперь ясно. Бери машину, и Журавлева немедленно ко мне. Ищи где хочешь...

В такие моменты Кузовкин не просто не любил свою работу. Он ее боялся. И с тоской вспоминал, что до пенсии остается целых десять лет, что устал балансировать на хрупкой грани полузаконности, что начнись служебная проверка, и никому не докажешь, что он всегда работал, как работают все, и по-другому работать просто нельзя, и кружки пива, выпитые у Литвинца, пусть даже за его счет, не имеют ровным счетом никакого значения для дела, и это ясно всем кругом, но также ясно, что те, кто получит задание найти виновного, исполнят его со старанием, демонстрируя лицемерную принципиальность, станут топтать его, Кузовкина, истово и сладострастно потому, что сами каждый день и каждый час мечтают дотянуть до пенсии, да к тому же – если удастся – в кресле помягче да повыше, и что он, Кузовкин, в любой момент может оказаться просто ступенькой к такому креслу...

По убийству работала большая группа сотрудников городского управления и прокуратуры. В принципе Кузовкин им подчинялся, но сейчас стремился действовать самостоятельно. Утаивать, разумеется, он ничего не собирался, но очень важно для него сейчас было первым напасть на след.

Скороходов нашел Журавлева дома – тот пока еще отсиживался на бюллетене. Он страшно испугался приезду работника милиции. Трясущегося и бледного, Скороходов доставил его пред очи Кузовкина. При всем недовольстве своим начальником Скороходов не мог не признать его квалификации. Кузовкин «расколол» Журавлева в пять минут. Тот только в самом начале немного подергался, а потом уже, захлебываясь от спешки, давал пояснения.

Да, одного знакомого Старицына он видел. В пивбаре. Мог бы узнать. Кажется, они вместе служили в армии. И подружка у Старицына есть. Звать – Ника Андреева. Вероника то есть. Работает в объединении общепита, в контрольной группе.

– А в чем, собственно, дело? – в какой-то момент спросил Журавлев.

Тогда Скороходов, воспользовавшись возникшей паузой, рассказал, что убит Литвинец. Что убили его, по всей видимости, те же люди, что в свое время избили самого Журавлева...

От этого известия Журавлев окончательно струсил. Заикаясь, начал утверждать, что никто его не бил и он ничего не знает. Скороходову казалось, что вот сейчас и нужно начинать с ним настоящий разговор, однако Кузовкин не дал. Вывел его из кабинета и отчитал за самодеятельность и торопливость.

– Ты не путай божий дар с яичницей, – внушал Кузовкин. – Бил его кто или не бил – с этим мы уже все закончили. Ты делом заниматься должен. Старицына искать и дружков его – это сейчас самое главное.

Для этого Кузовкин усадил пол-отделения за телефоны. Все звонили в паспортные столы других районов, выясняя, кто прописывался недавно после службы в армии. Сам Кузовкин умчался в горвоенкомат узнавать о вернувшихся из Афганистана. А когда приехал, как результат всеобщих усилий уже был готов список из восемнадцати фамилий. Теперь из них Журавлев должен был выбрать того, которого он видел вместе со Старицыным. Кузовкин сам поехал с Журавлевым по отделениям милиции показывать фотографии, а Скороходову приказал немедленно разыскать и привезти Нику Андрееву.

– Она думает, это мы, – сказал Юрка.

– Откуда она звонила? Из дома? – спросил Игорь.

– Почем я знаю! Она не докладывала! – буркнул Юрка. – Но если даже она думает, что это мы, что же тогда думает милиция?

– Очень правильно рассуждаешь, – флегматично одобрил Крисань. – Для того чтобы милиция так думала, Кондуктора, наверное, и убили. С одной стороны: все, что Кондуктор знал, с ним и ушло. С другой – заодно и с нами можно разделаться. Не могу только поверить: из-за «левых» бутербродов, из-за разбавленного пива человека убивать! Может, тут что-то другое? Серьезнее?..

Игорь лихорадочно набирал номер домашнего телефона Ники. Длинные гудки. В квартире никто не отзывался.

Юрка сел на диван и обхватил голову руками.

– Влипли мы, братишки, очень крупно. Все против нас. Заметут и разбираться не станут. У них же вся милиция куплена.

– Скорее всего она звонила с работы, – размышлял вслух Игорь. – Нужно ее немедленно разыскать. Я поеду!

– Куда! – одернул Юрка. – Успокаивать, что ли? Оправдываться? Не перед ней оправдываться-то надо.

– Пока не найдут настоящих убийц, мы будем подозреваемыми номер один. Логично? – сказал Крисань.

– Никто искать их не станет, – заверил Юрка. – Им и нас вполне хватит.

– Убийц должны найти мы сами.

Игорь молча шагал по комнате. От стены к стене.

– Да как же ты их найдешь! – крикнул Юрка. – Нюхом по следу?

– Это же ясно, как день, – вдруг сказал Игорь, останавливаясь. – Кондуктора шеф убил.

– Где его искать, твоего шефа! Ты говорил, что и в городе его сейчас нет. И вообще, все это домыслы одни.

– Ника должна знать, – сказал Крисань. – У нас очень мало времени. Едем. Только на работу к ней я пойду, а не Игорь. Он личность для них известная, по-всякому может обернуться...

Контора комбината питания – опрятный двухэтажный домик у западной ограды парка, весь укрытый листвой старых деревьев. Скамеечек в этой части парка не было, и гуляющие появлялись здесь лишь после наступления сумерек. Укрывшись за густым кустарником, Игорь с Юркой ждали Крисаня. Минуло уже минут пятнадцать после того, как тот, не торопясь, вошел в стеклянную дверь. Контора жила своей тихой конторской жизнью. Они видели, как на первом этаже чья-то голова со светлой высокой прической прилежно склонялась над рабочим столом, как со второго этажа сквозь оконное стекло задумчиво смотрел мужчина с дымящейся в уголке рта сигаретой, как в соседнем окне, усевшись на подоконник, две девицы дули из огромных кружек чай. Контора трудилась.

Крисань вышел первым и галантно придержал дверь, пропуская Нику. Они пошли по асфальтовой дорожке. Мужчина и девицы с ленивым интересом глядели им вслед, пока удаляющуюся пару не укрыла листва.

– Игорь! – тревожно сказала Ника.

Он подошел к ней вплотную, взял за плечи и отпустил.

– Расскажи, что произошло?

– Я сама толком не знаю. Кто-то приходил из бара, сказал, что убили Литвинца. Я вначале подумала... Прости меня, Игорь.

– Литвинца убили те, кто боялся его возможных признаний. Разве это не ясно, Ника?

– Да... может быть.

– Кто боялся больше всего?

В волнении Ника стиснула пальцы.

– Почему ты спрашиваешь?

– В убийстве подозревают нас. Меня. Если мы не найдем убийц, все может обернуться очень плохо.

– Ну почему... совсем необязательно, – Ника мучительно искала аргументы. – Почему именно вас? С чего ты взял?

Юрка засмеялся. Напряженно слушавший разговор Крисань сильно дернул его за руку.

– Ведь ты сама, Ника, решила, что это сделали мы. Даже ты так подумала, – печально сказал Игорь.

– Это у меня просто сгоряча... случайно сорвалось. Я сама не знаю. Просто испугалась за тебя.

– Ты должна нам помочь. Крисань кашлянул и шагнул вперед.

– У нас мало времени, – сказал он. – Вероятно, нас уже ищут. Игоря-то совершенно точно объявили в розыск. Учти, Ника, его ищут как убийцу. Сейчас мы еще можем что-то сделать, но, может быть, через два-три часа уже будет поздно. А может, и еще скорее.

– Что вы задумали?

– Найти убийц.

– Но я-то что могу, господи! Откуда мне знать, кто убил? – Ника сильно побледнела, ярко накрашенные губы неестественно выделялись на ее лице.

– Ника, – негромко произнес Крисань, заглядывая в ее глаза, – скажи, кому была выгодна смерть Литвинца? Вашему шефу?

Ника смотрела на Крисаня и молчала.

– Ника! – позвал Игорь.

– Варфоломею? Нет, не может быть. Из-за этого убивать!.. – Она почти враждебно оттолкнула Игоря, едва он попытался взять ее под руку. – Правдоискатели! Доигрались! Как же теперь быть? Вы моей помощи ищете? Так если я вам помогу, меня тоже посадят. Да, Игорек, да, милый. Через речку ходить, да ног не замочить – такого не бывает. Я вместе с ними, в одной компании. У вас одна дорога, у нас – другая. Вот так, мальчики. А в тюрьму мне не хочется.

У Юрки сузились глаза, он хотел что-то сказать, но Крисань предостерегающе покачал головой.

– Жаль, – тяжело проговорил он. – Жаль! Ты могла бы нам здорово помочь. В сущности, спасти нас могла. Выходит, не так уж много мы стоим, чтобы из-за нас на что-то решиться. Ну что ж! Обойдемся. Может, выкрутимся еще... Ладно, пошли мы. Да, вот еще что!

Он достал из кармана рубашки сложенный вчетверо лист бумаги.

– На, возьми. Это признания Кондуктора. Нам они уже не нужны, а тебе, выходит, могут повредить. Поступай с ними, как знаешь. Пошли, братишки.

Он повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Юрка за ним.

– Подождите, – внезапно сказала Ника. – Я скажу вам, как найти Варфоломея!

Эта девушка, Вероника Андреева, стояла у двери конторы, словно специально поджидая Скороходова. Собственно, Скороходов не знал, что это она, но догадался. Может, по тому странному напряжению, с которым смотрела она на подкатывающий милицейский «уазик». В общем, он к ней подошел и спросил: «Вы Вероника Андреева?» Она утвердительно кивнула, и Скороходов еще заметил, что владевшее ею напряжение сразу спало, она, кажется, даже вздохнула облегченно. Скороходов не понял причины и не придал этому значения, но запомнил. А когда приехали в отделение и вошли в кабинет Скороходова, Вероника выглядела уже совсем спокойной. Равнодушно ожидала вопросов и первый из них, многозначительно-глупый: «Вы догадываетесь, зачем вас сюда пригласили?», заданный Скороходовым от волнения, по инерции, выслушала с улыбкой.

Разумеется, она не догадывалась. Да, она знает, что работник их объединения Литвинец убит. Откуда? Такие новости разносятся очень быстро. Конечно же, она не подозревает никого, кто бы мог это сделать. Были ли у Литвинца враги? Она слишком мало знакома с ним, чтобы ответить на этот вопрос. Известен ли ей Игорь Старицын? Известен. Это ее друг. Но они давно не виделись, и она затрудняется сказать, где его сейчас можно найти. Друзей Старицына она не знает. Журавлев? Да, Журавлев ей знаком, она слышала, что недели три назад его сильно побили. За что? Она не посвящена в его личные дела. Работается в объединении ей нормально. Коллектив хороший, недругов у нее нет. Где сейчас Старицын? Но об этом ее только что спрашивали, она этого не знает.

– Мы подозреваем, что Литвинца убил Старицын, – бухнул Скороходов, решив не ходить вокруг да около.

Андреева изобразила удивление и возмущение. Именно изобразила, Скороходов ясно это видел, и ему стало горько. На самом деле. Вероника восприняла информацию абсолютно хладнокровно. Однако Скороходов допускал, что причиной необязательно могла явиться подготовленность Андреевой к этому вопросу. Возможно, ей было просто наплевать на Старицына, как и вообще на все вокруг. Поразмыслив, Скороходов решил, что это именно так. Слишком уж хорошо вписывалась она в крайне нелюбимый им образ шикарной девочки – недалекой и оскорбительно равнодушной ко всем, кто недостоин ее внимания по причине отсутствия солидного запаса денежных знаков в кармане.

В кабинет заглянул сотрудник городского управления, входивший в группу работавших по убийству оперативников. Поглазел на Нику и жестом вызвал Скороходова в коридор.

– Это кто? – спросил оперативник с большим интересом.

– Подруга Старицына.

– Ничего себе подругу отхватил. Кстати, тут из Управления БХСС Старицыным интересовались. У них вроде с ним был контакт. В парке крутилась группа валютчиков. Там какой-то Яцек заправляет. Кажется, Литвинец к ним имел отношение. А Старицын вроде приходил заявлять на Литвинца. Они сегодня двоих задержали на сделке, так те дают интересные показания. Вполне может так случиться, что Старицын к убийству отношения не имеет. Но это еще надо проверить. Подруга его, кажется, в парке работает? Ты попробуй с ней потолковать в этом направлении. Колечки, монетки, антиквариат. Может, она что-то прояснит насчет этих дел. Нам на людей выходить надо, которые на этом были завязаны. Может, и убийц там надо искать...

И хотя все это было пока лишь предположением, одной из рабочих версий, Скороходов испытал радость и облегчение. Он не хотел видеть Старицына убийцей. А Веронику Андрееву он в ту же секунду окончательно возненавидел. И не собирался более скрывать своего к ней отношения.

– Значит, Старицын ваш друг? – сухо спросил он, вернувшись в кабинет.

– Друг, – равнодушно и лениво ответила Вероника.

– А вы ему кто?

Она недоуменно подняла ровные полукружья бровей и холодно улыбнулась.

– Я ему подруга.

– Подруга! – повторил Скороходов. – Разве такие подруги бывают! У него такие неприятности могли быть, а вам все до фонаря. Вы же его вытаскивать должны, биться за него. Подруга!

Он фыркнул и отвернулся, показывая крайнюю степень презрения, и не заметил, как изменилась Андреева при этих словах.

– Могли быть? – переспросила она. – Вы сказали «могли»? Значит, неприятностей у него не будет? Значит, вы знаете, что это не он убивал?

– А что же вы думаете, мы даром зарплату получаем?

– Но тогда... – вид у нее сейчас был растерянный, но одновременно почти счастливый, отчего Вероника сразу же утратила все самые несимпатичные, по мнению Скороходова, черты, превратившись в обыкновенную, очень красивую девчонку.

– Значит... его не станут арестовывать?

– Все еще нужно тщательно выяснить, – сурово проговорил Скороходов. – Ничего еще точно не известно. Вот найдем убийц, тогда все окончательно встанет на свои места. Так что помогайте нам, девушка, это в ваших интересах.

И вновь Вероника переменилась мгновенно и неуловимо.

– Чем же я вам могу помочь? – усмехнулась она.

– Для начала расскажите все, что знаете о Литвинце. Припомните все подробности. С кем он общался из ваших сотрудников? Какие у него были интересы? Может, он за вами ухаживать пытался? Вы же красивая женщина, верно? Знаки внимания оказывал? Подарки предлагал? Или... может, купить предлагал что-нибудь из дорогих вещей?

Но Андреева сейчас не слышала его и не слушала. Она смотрела на стену поверх головы Скороходова и стремительно бледнела.

Скороходов тоже посмотрел на всякий случай и ничего необычного не заметил. Все та же схема разборки пистолета Макарова уныло висела за его спиной, желтая от старости, – и больше ничего.

«Насмехается», – сердито подумал Скороходов.

Он вновь повернулся к ней, подыскивая резкие слова.

– Пистолет, – с трудом выдавила Вероника. – Боже мой! Как я могла забыть! У Варфоломея есть пистолет!

Крайне неприятными и тягостными оказались пятнадцать минут ожидания электрички на вокзале. Игорю все чудилось, что ходивший по перрону милиционер осматривает их особенно внимательно, будто размышляет: задержать немедленно или подождать подкрепления. Игорь видел, что Юрка Васильев испытывает примерно те же чувства. А Крисань, вновь собранный и хладнокровный, ничего этого не замечал. Теперь он снова точно знал, что нужно делать дальше, а прочее его не интересовало.

Электричка подошла наконец. Входя в вагон, Игорь незаметно оглянулся: милиционер равнодушно шел к зданию вокзала. Он смущенно перевел дух.

Платформа Вишневая была от города минутах в тридцати езды. Полдень, середина недели – народу в электричке немного, и на Вишневой, кроме них, с поезда сошло всего несколько человек. Крисань знаком предложил обождать, пока все разойдутся, и только после этого ступил с платформы на утоптанную тропинку, что вела к дачному поселку.

Приятно было идти этой тропинкой. С обеих сторон ее вплотную обступали кусты черемухи, после города замечательно пахло зеленой свежестью, и даже чириканье обычных воробьев казалось особенно уместным.

Двухэтажную дачу Варфоломея они увидели издалека. Вероятно, такие дачи полагалось иметь министрам. Высокий и плотный забор, обнесший едва не полгектара настоящего леса, совершенно скрывал территорию от постороннего взгляда. Но и Игоря с товарищами можно было увидеть разве что с маленького декоративного балкончика под самой крышей.

Они обошли забор, заглядывая в щели между досками. Судя по всему, на даче сейчас находились три человека. Одного – черноволосого, в ярко-красной клетчатой рубашке, Игорь узнал сразу. Это был Манал. Он возился около большого медного самовара, безуспешно пытаясь его разжечь. Другой – тоже сравнительно молодой, здоровый, дремал в брезентовом шезлонге, забросив для удобства ноги на подставленный табурет. А третий – седой старик в заплатанном, старом комбинезоне, возился позади дома на грядках. Старика они тоже узнали. Видели его в парке вместе с Кондуктором. Это и был шеф Ники – Варфоломей.

– Через забор махнем там, – показал Крисань. – За деревьями нас видно не будет. Сначала нейтрализуем охрану. Я беру на себя в красной рубахе. Вы вдвоем – второго.

– Крисань! – попросил Игорь. – Лучше я этого. Это Манал, я его помню.

– Хорошо, – согласился Крисань. – Только одновременно и желательно без шума.

В самый последний момент, когда уже собрались перелезать через забор, заметили тонкую проволочку, что шла поверху.

– Сигнализация, – предупредил Юрка. – Не слабо устроился старичок.

К счастью, рядом с забором росла сосна. С нее осторожно переступили предательскую проволоку и мягко спрыгнули на ту сторону. Бесшумно поползли к дому. Крыльцо скрывало их от Манала и его напарника, угол дома – от Варфоломея.

Бросились молча, разом. Манал, чудом каким-то учуяв опасность, не оборачиваясь, отпрыгнул от самовара, но на большее времени ему отпущено не было. Вложив в удар всю силу, всю накопившуюся ярость, Игорь срубил его в прыжке. Со вторым телохранителем хлопот было еще меньше. Застывшим взглядом смотрел он на блестящее лезвие Юркиного ножа, а Крисань тем временем ловко скручивал ему руки и ноги прочным куском шнура.

– Этого тоже связать и в дом! – шепотом скомандовал Крисань, кивнув на бесчувственное тело Манала. – С ними потом разговор будет. А может, они и есть убийцы, как думаете, братишки?

Игорь отрицательно покачал головой.

– Вряд ли Варфоломей станет при себе убийц держать.

– Я пошел за Варфоломеем, – объявил Юрка.

Он не торопясь обошел фасад и зашагал к грядкам. Варфоломей услышал, выпрямился, настороженно сжимая в руках лопату с коротким черенком.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Юрка. Глаза его были чисты и безмятежны, каштановая прядь, выбившаяся из прически, падала на лоб. – Вы хозяин? Скажите, у вас нельзя дачу на месяц снять?

Не меняя позы, Варфоломей холодно-угрюмо смотрел на него из-под седых бровей.

– Дачу? – сказал он после долгой паузы. – Какую еще дачу? Ты как сюда попал?

Юрка остановился и немного попятился. Лицо его выразило смущение.

– Через калитку, – объяснил он. – А ребята ваши сказали, что хозяин на огороде.

Подозрительность Варфоломея сменилась недовольством, но с Юркой заговорил почти приветливо:

– Нет, молодой человек, здесь дача не сдается.

– А где бы?..

– Не знаю, не знаю, – отмахнулся Варфоломей, давая понять, что разговор окончен. Бросил лопату и пошел к дому, слегка подталкивая Юрку перед собой.

Не увидев никого перед крыльцом, Варфоломей озадаченно остановился и что-то раздраженно пробормотал.

– До свидания, – сказал Юрка и двинулся к калитке.

– Будь здоров, – буркнул Варфоломей, поднимаясь на крыльцо.

Игорь и Крисань плотно взяли его с двух сторон и внесли в шикарный холл, где довольно небрежно бросили в одно из кресел, обитых мягким голубым плюшем. Варфоломей почему-то не растерялся.

– Что вам нужно? – только и спросил он.

– Поговорить, – сказал появившийся в комнате Юрка. – Не бойся, старичок.

Игорь и Крисань молчали. Они с жадным любопытством разглядывали Варфоломея.

– Я спрашиваю, чего вы хотите?

– Ну вот, – огорчился Юрка, – сейчас, наверное, деньги предлагать начнет.

– Почему я вам должен предлагать деньги? – удивился Варфоломей. – С чего вы взяли?

– А что ты еще можешь нам предложить? – спросил Крисань.

– Лучшее, что вы могли бы сделать, это немедленно покинуть мой дом.

Теперь Юрка, слегка уже дрожавший от волнения и злости, изобразил удивление.

– Во дает! Ну, наглец! Сколько живу – таких не видел.

– Ну ладно, ладно, – Варфоломей поморщился. – Поменьше болтовни. У вас, вероятно, есть какие-то условия? Я слушаю.

Выдержке Варфоломея можно было позавидовать. Неясными были ее истоки, и это неосознанно смущало всех троих. Крисань порывисто шагнул в центр комнаты. Варфоломей слегка вздрогнул.

– Ты знаешь, зачем мы здесь, – сказал он. – А не знаешь, значит, догадываешься.

Варфоломей молчал.

– Мы судить тебя пришли, – выдохнул Крисань.

И опять Варфоломей не произнес ни слова. Насупившись, смотрел перед собой тяжелым взглядом, похожий на старого седого ворона.

– Так мы тут долго просидим, и все без толку, – напряженно сказал Юрка.

– По каким законам вы меня собираетесь судить?

– По человеческим, – сказал Крисань. – По которым заведено всякую нечисть уничтожать.

– Вы берете на себя такое право?

– Берем. Ты же взял на себя право убить своего же подручного.

– Что такое? – Варфоломей поднял голову. – Что еще за выдумки?

– Какие выдумки? – Крисань сделал к нему шаг. – Ты убил Литвинца!

Варфоломей кашлянул, потом издал дребезжащий смешок.

– Бред!

– Ты приказал своим холуям, и они его убили. Мы не знаем, кто это сделал, поэтому спрос будет с тебя.

– Бред! – сказал Варфоломей. – Я никого не убивал и ничего никому не приказывал.

– С ним бесполезно разговаривать, – сказал Юрка, сильно нервничая. – С ним надо кончать.

– Думаете, вам это поможет? – поинтересовался Варфоломей.

– Не нам, так народу, – сказал Крисань. – Почище немного станет.

За дверью чуланчика, в который они втащили связанных телохранителей, послышалась какая-то возня. Крисань подошел, приоткрыл дверь, посмотрел и вернулся на место.

– Вы же этим ничего не добьетесь, – устало проговорил Варфоломей.

– Разве? – Крисань все пытался разглядеть в нем признаки страха. – Зато дело полезное сделаем.

– Ну, хватит, – Варфоломей сделал попытку приподняться из кресла, но возникший перед ним Юрка толчком заставил его занять прежнюю позу. – Чего вы хотите?

– Кто убил Литвинца? – быстро спросил Игорь. – Нам нужны имена и доказательства.

Варфоломей улыбнулся.

– Вы хотите, чтобы и я теперь наговорил на себя всякую чушь?

Юрка нервно ходил по краю огромного и толстого ковра, закрывающего почти весь пол в холле.

– Мы с ним просто теряем время, – крикнул он. – Ты у меня заговоришь! Ты все расскажешь! Или мы тебя тут похороним!

Внезапно Игорь все понял. Варфоломей не боялся их именно потому, что знал точно: они не убийцы. И пришли сюда с единственной целью: доказать это. Значит, они уже проиграли. С самого начала. Даже не сделав первого хода. Это был тупик.

– Все! – сказал он обреченно и звонко. – Крисань, Вася, уходите отсюда. Я сам. Не надо больше с ним разговаривать.

И Крисань, и Юрка, и Варфоломей смотрели на него с одинаковым недоумением.

– Мы его не убедим, – теперь Игорь говорил совершенно спокойно. – Он все прекрасно понимает. И не стоит его уговаривать. Он не верит... Ладно! Вы идите. Вас не должно это коснуться. А у меня все равно нет выбора. Или он, или я. В крайнем случае – вместе. А вы должны идти. Никто вас не видел со мной. Этот же, – Игорь небрежно кивнул на Варфоломея, – уже ничего никому не скажет.

Варфоломей проявил первые признаки беспокойства. Он весь вытянулся в кресле, пытаясь определить, почувствовать, насколько искренне говорит Игорь.

– Не делайте опрометчивых шагов, молодые люди, – поспешно сказал он. – Исправлять будет очень трудно.

– Вот именно, – с облегчением подтвердил Игорь, думая совсем о другом. – Идите, братишки, я вас прошу. Я тут сам разберусь. Надо все довести до конца. Раз начали, надо заканчивать. Нельзя, чтобы они над нами верх взяли.

– Вместе, – качнул головой Крисань. – Только вместе.

Он тоже понял. И сразу все как бы изменилось. Не стало этой роскошной дачи с коврами и антикварной мебелью, не стало старика Варфоломея. Был враг на чужой территории, враг жестокий и реальный. И радость ощутил Игорь от того, что настала наконец долгожданная определенность, которой он лишился сразу, как вернулся домой, и ушли прочь все сомнения.

– Что вы! – сказал Варфоломей почти с ужасом. – Опомнитесь! Бросьте, эй!

Он боялся их теперь, он безумно хотел жить, и они почти с ликованием ощущали страх врага.

– В конце концов я могу вам помочь, – торопливо убеждал Варфоломей. – Я могу предположить, кто убил Павла. Поймите, это только предположение, но...

Внезапно он сильно вздрогнул, обмяк и, коротко простонав, схватился за сердце.

– Лекарство, – прохрипел он, показывая куда-то за спину. – Скорее!

Юрка подошел к огромному тяжелому бюро и принялся растерянно выдвигать многочисленные ящички. Лекарство никак не находилось. Тогда Варфоломей с трудом выбрался из кресла, хватаясь за мебель, добрался кое-как до бюро и раздраженно оттолкнул Юрку в сторону. Тот послушно отступил. В этот момент в чулане вновь послышался шум, что-то громыхнуло и покатилось по полу. Крисань быстро подскочил к двери чулана. Юрка и Игорь тоже невольно повернулись в ту сторону, поэтому никто из них не увидел, откуда у Варфоломея появился в руке небольшой вороненый пистолет.

Не надо было Юрке делать этого! Но прежде чем Крисань успел среагировать на происходящее, Юрка прыгнул с нечленораздельным криком на Варфоломея, и тогда раздался выстрел, а за ним еще один, и теперь у Крисаня уже не оставалось выбора, и он бросился вперед, пригнувшись. Снова грохнул выстрел, и Крисань в короткое мгновение понял, что и эта пуля предназначалась не ему, а в следующий миг он уже вырвал из сухой старческой руки пистолет и отшвырнул Варфоломея в угол.

Юрка неподвижно лежал лицом вниз, и Игорь тоже лежал на ковре. Шум приближающейся машины доносился с улицы, но это уже было неважно. Крисань поднял оружие и, опережая молящее движение ладоней врага и жалкие, никому не нужные слова, несколько раз подряд нажал спуск, подсознательно удивляясь непривычно легкой отдаче...

Они опоздали всего на несколько минут. Когда «уазик» остановился у калитки, там, за высоким забором, все уже было кончено. Но Скороходов не знал этого, хотя ощущение близкой беды подгоняло его, заставив бегом преодолеть два десятка метров до крыльца дома. Опередив обоих милиционеров и Веронику, он вбежал сквозь распахнутые двери в холл и остановился, почувствовав острый запах порохового дыма.

Трое лежали на полу. Один слабо шевелился, бессильно пытаясь перевернуться на бок, двое других были неподвижны, И по каменной неестественности их поз Скороходов понял, что эти люди мертвы. Четвертый, сжавшись, словно перед броском, стоял у стены, наставив на Скороходова пистолет.

«Не успею!» – мгновенно пронеслось в голове, и Скороходов подавил импульс потянуться за своим оружием. По крыльцу стучали сапоги милиционеров.

– Назад! – крикнул Скороходов, не оборачиваясь.

За спиной наступила тишина.

– Не надо больше стрелять, – медленно и спокойно сказал Скороходов. – Уголовный розыск.

Человек у стены не сделал ни одного движения, но мышцы его разом обмякли, и Скороходову даже показалось, что он сейчас упадет.

– Не бойся, – сдавленно сказал человек. – Не выстрелю.

Он опустил руку и аккуратно бросил пистолет к ногам Скороходова. Только теперь Скороходов смог по-настоящему разглядеть угрюмое и решительное лицо парня.

– А-а! – коротко и пронзительно крикнула Вероника, оттолкнула Скороходова и бросилась к раненому. – А-а! Игорь!

Вбежавшие милиционеры схватили парня за руки.

– Надо было наручники взять, – с досадой сказал один.

Парень повернул голову и взглянул на Скороходова.

– Не надо наручников, – попросил он. – Никуда я не денусь.

– Отпустите его, – сказал Скороходов. – Что здесь произошло?

– Этот, – парень взглядом показал на одно из тел, – стрелял в них и в меня. Но я успел... Врач... – он мучительно трудно сглотнул комок в горле. – Нужен врач.

Один из милиционеров подошел к раненому, посмотрел и вернулся на прежнее место.

– Нельзя его везти, – негромко проговорил он. – Пуля в живот, крови вытекло совсем немного. Не довезем. Сюда «скорую» надо вызывать.

– Вы с девушкой останетесь здесь, – распорядился Скороходов, – мы на станции вызовем «скорую помощь» и оперативную группу. А вы, – он повернулся к парню, – поедете с нами.

Тот послушно кивнул головой, сделал шаг и остановился, будто о чем-то вспомнив.