Текст книги "Ангелы Калибана"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 10:
Брат на крючке

Калибан

Аркологию Северной Чащи покрывали шрамы битв и запустения, ее купола и башни на поверхности уже разрушались под воздействием стихий. Неровные дыры в пластали и феррокрите, окруженные зеленовато-серыми наростами лишайника и побегами вьющихся растений, казались гнойными ранами. Лазерные ожоги, сколы от болтерных снарядов и стеклянистые круги от плазменных сгустков на стенах напоминали о тяжелых боях.

Высотное здание возле западной наземной границы комплекса вздрогнуло, словно мачта на внезапно переменившемся ветру. Оно покачнулось, роняя куски кладки. Заскрипели сгибающиеся металлические опоры. Камни фундамента сдвинулись, начиная раскалываться, и заскользили вбок под весом башни. Все строение зашаталось, по куполам вокруг поползли трещины, словно из них пытались проклюнуться огромные птенцы.

Здание, поваленное отнюдь не силой тяжести, медленно и изящно падало за пределы аркологии, разваливаясь на части. Обломки феррокрита и смятые пластальные балки рушились в общую груду, разлом в фундаменте продолжал расползаться.

Ширина неровной бреши достигла нескольких метров. Куски разломившегося строения почти беззвучно приземлились возле ее зазубренных краев, образовав подобия ступеней и арочных проходов.

Вспыхнул желтый свет, отблеск непредставимо яркого пламени, которое озарило расселину изнутри. Пыль заклубилась, будто дым, и расступилась, создав путь из чистого воздуха к тени, что появилась в сиянии.

Очерченная светом широкоплечая фигура поднялась из глубин по немыслимой лестнице. Плавящиеся обломки здания образовывали над ней своды, громадные и неприятно бесформенные.

Добравшись до поверхности, Захариил остановился и прикрыл ладонью глаза от яркого утреннего солнца.

Несколько секунд он осматривался, зачарованный открывшимся зрелищем.

Калибан был полон жизни.

Речь шла не только о растениях, птицах или зверях, но и о самой планете. Библиарий впервые смотрел на родной мир незамутненным взглядом. Из сердца Калибана взмывала жизненная энергия, которая пронизывала все вокруг, обвивалась вокруг скал и деревьев, уносилась к небесам. Даже за облаками Захариил видел завитки этой силы, что сплетались в сияющую вязь, которая соединяла планету с тканью материальной вселенной. Но, различив черную оплетку этой сети, псайкер осознал, что она не поддерживает, а стягивает Калибан. Мир вопил и рычал, пытаясь разорвать первобытные бесплотные кандалы, но его никто не слышал.

Раньше библиарий считал Уробороса врагом, который пожирает Калибан, жаждет разложить его изнутри. Терранские колдуны пытались пробудить его, чтобы уничтожить Темных Ангелов, но даже они не понимали истинной сути того, что хотели высвободить.

Уроборос был Калибаном. Это простое откровение освободило Захариила.

Уроборос был Калибаном.

Уроборос был Калибаном.

Три слова, объяснившие ему всю бессмысленность попыток уничтожить змея. Убить его было не проще, чем убить всю планету.

Кроме того, псайкер больше не желал гибели Уробороса. Захариил всегда обожал Калибан, но теперь он полюбил родину еще сильнее, увидев ее бьющееся сердце и вольный дух в телесном воплощении. Мир тоже познал библиария и заговорил с ним, как уже старался проделать в прошлом.

Эта связь разорвалась для всех калибанцев с пришествием Империума.

Нет, даже раньше. С появлением Льва и истреблением последних Великих Зверей. Люди сковали Калибан цепями, надеясь подчинить планету своей воле, сломить ее дух и воспользоваться ее телом.

Учения Израфаила были всего лишь ложью, призванной скрыть от Захариила реальное положение дел. Обучение, пройденное им у старшего библиария, все уложения библиариума и Императора оказались дымовой завесой над истинным знанием.

Песнопения, обряды и доктрины Израфаила стерли из памяти Захариила правдивые детские воспоминания о родине. Как терране построили огромные аркологии на поверхности Калибана, так и сам псайкер под влиянием библиариума возвел стены вокруг своей души.

«Душа».

После установления Имперской Истины от этого термина почти отказались, но сейчас Захариил вновь увидел в нем смысл.

Искра жизни. Воплощение всех нефизических черт личности. Ее отпечаток в чуждом измерении варпа.

Неудивительно, что Император подавлял такие мысли. Захариил увидел душу Калибана, и дух самого псайкера оказался частью ее.

На библиария снизошло Просвещение, отличное от того, что проповедовали итераторы. Он должен был разнести слово правды, показать другим верную дорогу. Открыть им глаза на истину.

Захариил понимал, что в первую очередь обязан защитить находку. Какое-то время знание об Уроборосе – душе Калибана – придется хранить в тайне, оберегать.

Псайкер открыл свой разум, впервые за долгие десятилетия по-настоящему, и позволил силе планеты хлынуть в него. Из недр мира восстал энергетический змий, привлеченный волей легионера. Раскинув руки, библиарий вознесся на потоках жизненной мощи, что трепали его рясу. В сотне метров над землей Захариил несколько секунд помедлил и заглянул в разлом, выпустивший его на свет.

Стоило ему удалиться от развалин башни, как ожившие камни вновь осыпались грудой обломков. Колоссальное подобие Уробороса превратилось в завалы из кусков металла и кирпичей. Слой пыли накрыл руины, будто саван.

Погребенное под аркологией воплощение Калибана напоследок отправило псайкеру импульс целеустремленности, согревший ему душу.

Развернувшись к югу, Захариил вобрал мощь планеты и устремился к цели быстрее любого десантного корабля или челнока. Уже через час он увидит Альдурук и встретит человека, который бросил его на верную смерть, – лорда Сайфера.

Захариил остановился примерно в пяти километрах от города. Альдурук был странным слиянием прошлого и настоящего, Калибана и Терры, гармонии и разлада. Библиарий ощущал, что в фундаменте крепости лежат древние камни планеты, до сих пор светящиеся силой Калибана. Словно котел в паровозе, эта мощь, неведомая сотням поколений рыцарей, толкала Орден вперед со дня основания цитадели.

Неудивительно, что извилистая тропа судьбы привела Льва сюда, а не в какой-нибудь другой воинский капитул. Остаточное присутствие Эль’Джонсона еще чувствовалось здесь, словно завеса над древней энергией Калибана, прибитая железными гвоздями Терранской дисциплины и неверия. Она не позволяла Уроборосу вырваться наружу из подземного мира.

Над основной частью города трепетали и гудели мысли его обитателей – людей, космодесантников и животных. Сознание каждого по отдельности было почти незаметным, но вместе они образовывали могучее скопление ментальной материи.

Что-то иное находилось на вершине крепости, в шпилях Ангеликасты. Оно было маленьким и ярким в сравнении с углями души Калибана в фундаменте Альдурука, но обладало мощью.

Библиотека Лютера.

Когда-то они принадлежали рыцарям Волка, эти труды о Великих Зверях, полуреальных нефиллах и силе, породившей их. О точном содержании старинных томов ходило множество слухов, но теперь это знание обретало свободу, изливалось в мир по дозволению гроссмейстера.

Захариил улыбнулся. Орден не мог выжить в нынешнем виде. Он стал чересчур влиятельным, слишком цельным. Как ни старался Лютер избавиться от наследия Льва, главенство Ордена оставалось величайшим достижением примарха, которое гроссмейстер никогда бы не решился низвергнуть. Но чтобы освободить Калибан, вновь населить леса Великими Зверями и нефиллами, выпустить Уробороса из материальной темницы, нужно было уничтожить Орден и порядок, воплощенный в нем. Следовало разделить население мира, чтобы люди крепли в сражениях между собой.

Душа Калибана требовала жертвоприношений, почва планеты ждала, что ее польют кровью и потом.

В небе на юго-востоке появилась точка, быстро превратившаяся в силуэт «Громового ястреба». Захариил камнем рухнул вниз, остановив падение в нескольких метрах от земли. Он замер сбоку от растрескавшейся дороги, покрытой ямами и наполовину заросшей травой. Ею не пользовались с тех пор, как в паре километров отсюда построили надземную автостраду – полосу из металла и феррокрита на двухсотметровых опорах, которая извивалась через весь континент.

Потянувшись разумом к десантному кораблю, псайкер обнаружил за штурвалом одинокого пилота. Его зондирующие мысли отскочили от ментального щита, но само наличие и форма заслона определили его хозяина так же четко, как любое успешное сканирование.

Это был Вассаго.

«Громовой ястреб» сел менее чем в двадцати метрах от Захариила, вокруг библиария закружились вихри пыли и сухих листьев. Вассаго торопливо спустился по носовой аппарели. На его лице застыла смесь надежды и недоверия.

– Я знал, что не ошибся! – заявил аколит, изгнав сомнения и расплывшись в улыбке. – Именно твои мысли я ощутил в переменчивых ветрах!

– Ты прав. Разыскивая меня, ты поразительно вырос над собой и превзошел все мои ожидания. Твои способности невероятно усилились. – Захариил осознал, что и он сам теперь обладает намного более могучими силами, полученными от духа Калибана. Библиарий вернул сознание в физическое тело, опасаясь, что Вассаго заметит изменения. Псайкеру было непривычно смотреть на своего протеже – теперь он видел клетку учений Израфаила, прутья которой окружали разум аколита, как некогда сковывали волю Захариила. Скоро придет день, когда он сломает замок и даст ученику неведомую прежде свободу.

– Мне стоило связаться с тобой раньше, но я спешил вернуться в Альдурук.

– Понятное дело, наставник, – ответил Вассаго. Захариил направился к десантному кораблю. – Мы все не могли дождаться твоего возвращения.

– Все? Думаю, как минимум один легионер не встретит меня с распростертыми объятиями.

Вассаго остановился у подножия рампы и, пропустив командира вперед, пошел следом за ним.

– Я не понимаю, наставник.

– Лорд Сайфер, – произнес Захариил, осторожно подбирая слова. – Что он рассказал о событиях, произошедших с нами в Северной Чаще?

– Нам – ничего. Насколько я знаю, он беседовал только с Лютером.

– Неудивительно. – На пороге пассажирского отсека Захариил помедлил и обернулся. – Вряд ли ему хотелось рассказывать всем подряд о своей трусости.

– Трусости?

Проходя мимо, аколит нажал кнопку управления пандусом. Аппарель с шипением поднялась и закрыла люк, библиариев окутал полумрак.

– Да, Вассаго, трусости. Сайфер бросил меня умирать под Северной Чащей. Об этом он не упоминал?

Ученик промолчал, и правильно сделал. Захариил был не в настроении выслушивать банальности.

– Так что же, лорд Сайфер в Альдуруке? – спросил он.

– Думаю, да.

– Значит, немедленно отправляемся туда. Мне не терпится узнать, чем он будет оправдывать предательство.

Захариил направился было в кабину, но остановился, заметив испуг на лице Вассаго.

– Что-то не так, брат?

– Я бы не советовал идти против лорда Сайфера, – очень неохотно выдавил аколит. – У него есть… союзники.

– Конечно, у него есть союзники. Лютер, например. Но, когда я поведаю свою версию событий, друзья Сайфера отвернутся от него.

– Хранители, наставник. – Вассаго огляделся, словно ждал, что одно из существ материализуется прямо в корабле. – Лорд-шифр заключил договор с Хранителями-во-Тьме. Они охраняют его. Сайфер, прикрытый ими от обнаружения, прервал наш ритуал. Нельзя ссориться со стражами из теней.

– Интересно. – Захариил потер подбородок, обдумывая новость. Если все так и было, – а он не видел причин сомневаться в словах аколита, – то возникли затруднения. Дух Калибана терпеть не мог созданий, именуемых Хранителями, хотя во всех сказаниях утверждалось, что они защищают планету. Теперь библиарий знал, что эти существа просто тюремщики. – Спасибо за предупреждение.

Библиарий прошли в пилотскую кабину. Захариил не стал претендовать на место за штурвалом и сел в кресло бортстрелка.

– Созывай остальных, Вассаго, – сказал он. – Я должен срочно поговорить с ними.

– Понимаю, наставник. Они все заняты по службе, так что потребуется какое-то время.

– Мне будет чем заняться, – успокоил помощника Захариил. – Сначала нужно доложить о возвращении сару Лютеру.

– А потом? – спросил снова воодушевившийся ученик. – Что мы сделаем потом?

Наставнику пришлось задуматься над ответом.

– Это в первую очередь зависит от него.

Сложив пальцы «домиком», Лютер оперся локтями на длинный рабочий стол и подался вперед. Не говоря ни слова, он поочередно оглядел троих посетителей, уделив каждому несколько секунд.

Ну и образчики, подумалось гроссмейстеру. Персонажи из древней моралите. Все они думали, что могут использовать в собственных целях и его, и Калибан. Они смотрели на тело Лютера, более слабое, чем у них, и невольно, даже подсознательно, считали его разум таким же слабым. То же самое он подметил и во Льве, хотя не сразу. Примарх, бесспорно гениальный, возвышался над любым калибанцем в вопросах стратегии и тактики, но имел ужасный недостаток: неумение разбираться в людях и их слабостях. Из-за паранойи, что скрывалась под выкованной в Ордене броней дисциплины и верности долгу, Эль’Джонсон считал окружающих способнее, чем они были на самом деле. Лев на пустом месте приписывал им храбрость, благородство, ум или целеустремленность.

Лютер, глядя на посетителей, видел их насквозь. Гроссмейстер лучше знал уязвимые места в их защите, чем они сами. Но он был уверен, что лучше изображать слабость и подталкивать недругов к междоусобной борьбе, чем открыто явить силу и объединить их против себя.

Номер один – Астелян, интриган. Опытный, изворотливый, сосредоточенный. Первый магистр открыто признавался Лютеру, что желает только отомстить за себя Льву. Временный союзник, ничем не обязанный ни Калибану, ни гроссмейстеру, он редко выходил на авансцену, предпочитая бросать реплики из-за кулис. Поэтому Астелян в некотором роде был лучшим из троих: пока не решен вопрос с Эль’Джонсоном, Мерир станет всеми силами помогать Лютеру остаться у власти, рассчитывая на помощь с возмездием примарху.

Далее – лорд Сайфер. Молодой традиционалист в рясе из плотной ткани, скрывающий лицо под глубоким капюшоном. Таинственный воин считался силовиком Лютера, но не только охранял знания и традиции Ордена. Гроссмейстер еще не до конца разобрался, каковы цели Сайфера, но кошмарные события в Северной Чаще, как давние, так и случившиеся на днях, явно подтолкнули лорда-шифра к каким-то действиям. На первый взгляд казалось, что он верен Ордену, как требует его должность, но в действительности легионеру давал советы – и, возможно, приказы – кто-то еще.

Наконец, идеалист Захариил. Несомненно, после его возвращения двое других принялись лихорадочно перебирать варианты, рассчитывая, как оно скажется на их замыслах.

Библиарий был наиболее опасен в прямом смысле, поскольку мог, если бы захотел, навязать свою волю остальным. Из всех троих Лютер больше всего нуждался в Захарииле, его верности Ордену и делу гроссмейстера. И к счастью, измена псайкера была самой маловероятной. Сын Калибана, который посвятил всю жизнь Ордену, верный компаньон Лютера в труднейшие времена…

Захариил и его псионики обеспечивали независимую астротелепатическую связь, умели читать мысли, угадывать ложь, заглядывать в души людей. Весьма значительная сила. Астеляну были верны некоторые капитулы, и он по-прежнему надеялся на бойцов в казематах. Лорд Сайфер теоретически имел право воззвать к Ордену, чтобы свергнуть гроссмейстера, но не командовать лично. Тем не менее Захариил представлял главную угрозу, поскольку двое других могли использовать его как неудержимое оружие.

Все они имели свои причины поддерживать Лютера, но лишь до тех пор, пока считали его более полезным в качестве союзника, нежели врага. Посторонний наблюдатель решил бы, что без этого внутреннего круга гроссмейстер может полагаться лишь на свои лидерские качества и позицию в Ордене.

И ошибся бы.

– Лорд Сайфер, я получил новый доклад о недавнем инциденте в Северной Чаще, – сказал Лютер. Молодой воин сузил глаза и взглянул на библиария. – Ты не говорил мне, что cap Захариил призвал тебя спасаться, когда аркология начала рушиться. Если бы не его заявление, я, вероятно, остался бы в заблуждении, что ты бросил собрата. Я должен принести тебе извинения.

Сайфер повел плечами, возможно, от удивления.

– Решение оставалось за мной, cap Лютер, – ровно ответил он. – Поступая так, я руководствовался здравым смыслом, но уходил с тяжелым сердцем. Теперь мне любопытно, как cap Захариил сумел выжить в рухнувших тоннелях.

– Благодаря его уникальному дару, – ответил гроссмейстер вместо псайкера. – Не имея материальных доспехов, он прикрылся броней разума.

– Наши поисковые партии не нашли тебя, – обратился Астелян к библиарию. – Я лично возглавлял первые отряды в развалинах.

– Я был глубоко, братья, очень глубоко, – тихо ответил Захариил. – Никакие авгуры и зонды не обнаружили бы меня. Даже другие библиарий не сумели бы. Везение и стойкость помогли мне добраться до шахты, возникшей при обрушении нескольких подземных залов, но руины заблокировали сигналы ваших устройств.

– Везение и стойкость – добродетели, необходимые великим людям, – заметил Лютер. – Один из моих предшественников некогда заявил, что предпочел бы удачливого полководца умелому.

Посетители ничего на это не сказали. Они были заняты тем, что оценивали соперников через призму собственных планов. Лютер позволил напряжению повиснуть в воздухе – ему играло на руку, когда советники путались в домыслах. Когда гроссмейстер наконец объявит о своих истинных намерениях, эти трое все еще будут заняты слежкой друг за другом.

– В твое отсутствие, cap Захариил, я понял, что дурно обходился с тобой, – произнес Лютер через несколько секунд. – Должность лорда-шифра – такая же неотъемлемая часть Ордена, как Альдурук и все снаряжение в нем. Астеляну, даже не урожденному калибанцу, я даровал титул первого магистра и с ним – власть над большей частью наших воинов. Но ты, благородный сын лесов, рожденный и взращенный в виду Ангеликасты, обученный внутри ее стен, остался в пренебрежении. Твой чин, библиарий, – терранское клеймо, что поставили на тебя Израфаил и другие Имперцы. Библиариумы закрыты, это название лишено смысла. Ты остался на холоде, вдали от теплого очага Ордена.

– Гроссмейстер, я желаю лишь вернуться к моим занятиям и, как прежде, выискивать в новобранцах признаки ментального дара, в чем и состоит моя служба.

– И я не потребую от тебя большего, но дам тебе все, что потребуется для похода во тьму невежества, откуда ты принесешь свет знаний для каждого из нас. – Открыв ящик стола, Лютер вынул железное кольцо, на котором висело три больших ключа. Воин легко поднял его одной рукой, металл тихо звякнул о металл. – Во времена до нашего рождения, еще до того, как наши прапрадеды увидели зелень лесов, рыцарям Ордена поручались поиски людей с такими же способностями, что и у тебя. Как и сейчас, угроза чернокнижия, появления ведьм и колдунов тревожила гроссмейстеров. Среди них были мистики, наделенные псионической силой. Эти ключи принадлежали их магистру. Теперь они твои – я никогда не пользовался ими, как и никто другой на протяжении более чем сотни лет. Не знаю, какие двери они открывают и что лежит за порогами, но уже вижу, что ты почувствовал что-то в трех ключах.

Захариил кивнул и протянул руку, взглядом спрашивая у Лютера разрешения взять кольцо. Гроссмейстер кивнул в ответ и отдал ему ключи. Веки псайкера вздрогнули, в зрачках на миг вспыхнули золотые искорки.

– Я знаю, где их дом, – с улыбкой произнес Захариил.

Внешние проявления его дара исчезли так же быстро, как появились. Псионик сжал ключи в кулаке.

– Братья, поприветствуйте в рядах нашего совета нового магистра мистиков, – произнес Лютер, кланяясь ему. – Уверен, что он и его ученики достойно послужат Ордену.

Астелян и лорд Сайфер, не слишком обрадованные таким поворотом событий, присоединились к поздравлениям.

– Не смею более отвлекать вас от дел, – заключил гроссмейстер, отпуская космодесантников.

Все трое отсалютовали ему и молча удалились – несомненно, обсуждать новости с доверенными лицами и приспешниками.

Стоило им уйти, как Лютер подошел к закрытой двери и задвинул поперек нее массивный засов. Потом он вытянул из-под рясы цепочку, на которой висел еще один ключ. Отперев боковую дверь комнаты, гроссмейстер вошел в библиотеку и ощутил приветственную дрожь томов. Закрывшись изнутри, он встал за пюпитр.

На подставке лежала открытая книга, заложенная тонким кинжалом. Левую страницу покрывали аккуратные округлые буквы, что складывались в текст на древнем языке Калибана. На правой стороне была изображена диаграмма из пересекающихся кругов, границы которых обвивала последовательность замысловатых рун, идущая к центру. Схема напоминала Лютеру о спирали, служившей для обучения рукопашному бою новобранцев, и об организации Ордена с накладывающимися друг на друга зонами ответственности и запутанной иерархией. Этой структуры придерживались с первых дней основания Альдурука.

Чертеж окружало более живописное изображение – змей, проглатывающий свой хвост.

Лютер прочел надпись под диаграммой:

«О природе Порядка и Хаоса, или Уроборос».