Текст книги "Ангелы Калибана"

Автор книги: Гэв Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Действительно ли Терра пала? – тихо спросил Фарит. – С момента коронации Сангвиния, даже до нее, утверждалось, что Хорус захватил Тронный мир. Этим оправдывались все наши поступки. Если же…

– Тщеславие, – прошептал Лев. – Если Терра выстояла, все наше предприятие – просто тщеславная выходка трех глупцов.

Повисла неловкая тишина, затянувшаяся на минуту с лишним. Редлосс хотел испросить разрешения уйти, сожалея, что начал расспрашивать повелителя. Ему, как воину Крыла, следовало придерживаться роли доверенного лица или советника, избавленного от груза ответственности, находящегося вне иерархии легиона. Тревогами нужно было делиться не с Эль’Джонсоном, а с Данаем, который понял бы Фарита. Кроме того, не в природе Крыла Ужаса было сомневаться в мотивах своих командующих, как открыто, так и втихомолку. Оно существовало, чтобы устранять преграды с их пути, не требуя разъяснений или обоснований.

– Не знаю, что с Террой, – признался Лев, не глядя на подчиненного. – Ее захват вполне вероятен. Жиллиман не рискует зря. Он реализует здравые теории с практической деловой хваткой. Империум Секундус – самая надежная опора в противостоянии с Хорусом. Сангвиний жизненно важен для Империума Секундус. Такова теория Робаута, и мы должны воплотить ее на практике.

– Вот этого я не понимаю, мой повелитель, – сказал Редлосс.

Примарх выпрямился, стараясь не выдать своих мыслей. Он забарабанил пальцами по поручню, но через пару секунд перестал.

– Похоже, я так и не ответил на твой вопрос, верно?

– Да, повелитель.

Фарит указал на легионеров, что собирались на ярусах внизу. Стук их шагов каждые несколько секунд тонул в раскатистом лязге закрывающихся дверей десантных отсеков.

Этот звук напоминал Редлоссу о подземных убежищах в родном замке, которыми пользовались при нападении особенно крупного зверя или стаи нефилл. Ворота в укрытия захлопывались, словно двери склепа, и объятые страхом люди представляли себе, какое разорение творится наверху.

Теперь Фариту нравился грохот. Он символизировал не могилу воина, но заколачиваемые гробы его врагов.

– С кем мы будем сражаться, мой повелитель? – произнес легионер. – Мы – армия, а не силы правопорядка. Высадка на Макрагг означает начало войны. Кто наш противник?

Лев хмуро посмотрел на него, скорее недоуменно, чем гневно, хотя и слегка скривил губы от раздражения.

– Я уже говорил тебе, что Кёрз оставался здесь, пока мы рыскали по всем Пятистам Мирам.

– Да, повелитель, но как вы планируете найти его?

Улыбка, которой ответил примарх, не понравилась Фариту Редлоссу. Она была резкой и холодной, как ветер в Северной Чаще.

– Конрад проявит себя. Он не может скрываться вечно. Когда Кёрз выйдет на свет, мы будем наготове, и ни Жиллиман, ни кто-то иной не помешает нам.

Эль’Джонсон величаво зашагал прочь, и Фарит испытал громадное облегчение. Оно тут же схлынуло, как только Редлосс осознал смысл слов примарха. Грохот сабатонов по палубам уже стихал, однако этот воинственный ритм звучал в унисон с мыслями легионера, вызывая не только мрачные предчувствия, но и радостное волнение.

– Первый транспорт стартовал, – сообщил Стений на командной вокс-частоте. – Пункт назначения – Макрагг Цивитас.

Фариту пора было занимать место в десантном корабле.

«Мы пришли. Мы – смерть».

Глава 13:
Вернувшийся сын

Калибан

– Помню, раньше здесь всё занимали леса. – Захариил обращался к своему спутнику, но смотрел на взлетные площадки, подъемные краны и эстакады у западных стен Альдурука.

– Чудесно, – отозвался Астелян. – Люблю истории о былом Калибане.

– Помню, как «Грозовые птицы» пролетели над головой. Я ехал на боевом коне рядом с Немиилом, Львом и Лютером, когда Мидрис высаживался на планету.

– У тебя была примечательная жизнь, cap Захариил, – не совсем убедительно произнес Мерир.

Древнее калибанское обращение по-прежнему странно звучало из уст терранина. Как и большинство землян, отправленных сюда, Астелян принял многие нормы и обычаи родной планеты примарха, за исключением причесок. Он продолжал носить длинные косицы. Захариилу почудилось, что Мерир произнес титул с ноткой сарказма, и псайкер взглянул на первого магистра. Как оказалось, тот изучал облачное небо, почти не уделяя внимания библиарию. Кто-нибудь мог подумать, что Астелян скучает, но Захариил, даже не используя псионический дар, почувствовал тревогу другого космодесантника.

– Возвращение наших братьев – повод для радости, а ты невесел, как вепреборов на рогатине.

– Если ты так хорошо помнишь день, когда Первый легион явился на Калибан, скажи, что ты ощутил тогда?

– Испуг, – признался библиарий. – Благоговейный страх.

– И неуверенность?

– Ее тоже, но не сразу. Сложно было осмыслить происходящее, но я сознавал, что сама история снизошла на нас в образе чудовищных металлических птиц.

– Фундаментальное усложнение картины мира, – заметил Мерир.

– Если я не забыл формулировки итераторов, это означает «ситуация, при которой индивидуум или общество в целом испытывают шок в связи с революционным изменением их субъективного восприятия Вселенной». Пожалуй, так можно описать событие, которое переопределило суть Калибана. Из одинокой планеты посреди безразличной Галактики мы мгновенно превратились в частичку Империума, где уже объединились под началом Императора больше четверти миллиона миров.

– Вообрази, что почувствовал Лев…

Захариил промолчал, уйдя в воспоминания о тех всеобъемлющих переменах.

– История вновь снисходит к нам, – сказал Астелян, указывая на запад. Там только что возник из облаков темный силуэт, похожий на громадного орла. – Не будь так уверен, что это к добру, cap Захариил. Сохраняй трезвую голову.

– По-твоему, она у меня кружится от восторга?

– По-моему, ты слишком обрадован прибытием наших братьев. Не следует так поспешно приветствовать изменения.

Услышав стук сабатонов и завывание сервоприводов, псайкер обернулся. Колонна из пятидесяти Темных Ангелов в доспехах спустилась по лестнице на главную посадочную площадку. Легионеры построились на широком пространстве в несколько рядов и подняли болтеры к груди.

– К чему это? – требовательно спросил библиарий. – Ты ждешь неприятностей? Узнал что-то, неизвестное мне?

– Расслабься, – бросил Мерир, но не последовал собственному совету и снова уставился на приближающуюся «Грозовую птицу». – Это почетная гвардия. Наши братья-крестоносцы заслуживают достойного приема.

Псайкер занервничал, не зная, можно ли верить объяснениям Астеляна. Ему хотелось бы, чтобы гостей приветствовал лично Лютер, но тот заявил, что посланников легиона должны встретить такие же космодесантники. Сейчас доводы гроссмейстера показались Захариилу неубедительными.

– Так распорядился cap Лютер? – спросил он Мерира.

– Нет, моя личная инициатива, – ответил первый магистр. Посмотрев на Захариила, Астелян искренне улыбнулся, и тревоги библиария, усилившиеся за последние минуты, немного развеялись. – Тебе тоже иногда стоит проявлять ее.

Калибанец улыбнулся, вдруг устыдившись своих сомнений и паранойи.

– Мы долго ждали их возвращения, – попытался он объяснить. – Годы тянулись мучительно медленно, cap Астелян, и я почти утратил терпение. Прости мою подозрительность.

– Нечего прощать, брат. Нам всем не терпится услышать достоверные известия о том, что происходит за пределами Калибана. Многое случилось за последнее время.

– Как ты думаешь, восставшие легионы побеждены? – Захариил, охваченный незваной надеждой, удивился тому, как пылко желает, чтобы она оправдалась. – Может, не видимая нам война уже закончилась?

– Вряд ли, – ответил Мерир. – Если бы кампания шла так успешно, поставки припасов уже возобновились бы. Нет, думаю, война продолжается.

Приунывший Захариил безмолвно смотрел, как «Грозовая птица» закладывает широкий вираж и заходит на посадку. Описав последний круг над взлетным полем, транспортник снизился на ревущих факелах плазменных двигателей. Он грузно приземлился на платформу в паре десятков метров от легионеров, обдав собравшихся Темных Ангелов порывами нагретого воздуха и клубами пыли.

С пронзительным гудением и лязгом опустилась рампа, по которой сошел вниз единственный воин.

Первый магистр не сразу узнал космодесантника, быстро шагавшего к ним по феррокриту. Вновь прибывший носил черную броню, но один из наплечников был темно-зеленым. Левую сторону его лица покрывала рубцовая ткань с тремя отчетливыми рваными бороздами от носа к отсутствующему уху. Подметив, что легионер неловко двигает левой рукой, Астелян различил шипение бионики сквозь привычные шумы доспеха. Опустив взгляд от коротко стриженных темных волос к выразительным синим глазам воина, Мерир вспомнил его имя.

– Магистр капитула Белат.

Другой космодесантник почти насмешливо взглянул на него.

– Астелян.

Несколько секунд оба молчали, скрестив взгляды.

– Приветствую, магистр, – вмешался Захариил. Выступив вперед, библиарий поклонился и вскинул кулак к груди. – Сар Лютер поручил нам встретить вас.

– Сар Лютер? – Белат впился пронзительным взглядом в псайкера. – Темные Ангелы переняли многие традиции Ордена, но титулования среди них нет. Видимо, в отсутствие примарха вы несколько… регрессировали.

– Произошли изменения… – начал было Мерир, но библиарий перебил его:

– Какие новости с войны? Как скоро нам ожидать возвращения легиона?

– Я доставил известия Лютеру и говорить буду только с ним, – ответил Белат.

Захариил оторопел, но Астеляна не удивило заявление магистра капитула. Отступив в сторону, он жестом пригласил Белата следовать за ним.

– Прошу, мы доставим тебя прямо в покои Лютера, – церемонно произнес Мерир, воздержавшись от ответной грубости. – Кроме того, мы подготовим казармы для твоих бойцов. На скольких нам рассчитывать?

Трое легионеров направились к лестнице, почетная гвардия двинулась следом по взлетной площадке.

– В этом нет необходимости, – сказал магистр капитула. – Они останутся на орбите, готовые к отбытию. Мы не будем задерживаться без нужды.

– А как много воинов на транспортниках? – спросил библиарий. – Скольких ты привез на Калибан?

– Транспортники нужны, чтобы забрать воинов. Сейчас их экипажи всем обеспечены.

Астелян безмолвно встретил столь занимательное сообщение, но Захариил чрезвычайно оживился:

– Значит, нас воссоединят с легионом? Мы так долго надеялись вернуться под прямое командование Льва!

На феррокритовом шоссе у основания лестницы космодесантников ждал «Лэндрейдер». Встав возле открытой аппарели, Мерир повернулся и остановил обоих спутников.

– Ты не ответил на вопрос моего брата, Белат. Лев отправил тебя за нами?

– Мне приказано обсуждать это только с Лютером. – Белат подождал еще немного и, видя, что Астелян стоит неподвижно, оттер его плечом. – Чем скорее вы проводите меня к нему, тем быстрее решится проблема.

Захариил взглянул на Мерира и нахмурился, собираясь что-то сказать, но терранин слегка покачал головой:

– Как пожелаешь, магистр капитула. – Астелян тоже поднялся в «Лэндрейдер» и сел напротив Белата. – Уже скоро cap Лютер услышит о положении дел.

Помешкав, библиарий уселся лицом к Мериру, почти рядом с Белатом. Насколько радостным выглядел псайкер пару минут назад, настолько же мрачным он был сейчас.

Рампа поднялась с шипением гидравлики и закрыла люк. Темный отсек освещали только тускло-красные лампы и символы на дисплеях. Зарычали двигатели, танк резко дернулся с места.

Трое легионеров несколько минут сидели в безмолвии, думая каждый о своем. Молчание нарушил Белат – судя по тону, он пытался завязать разговор.

– Так получилось, что на снижении моя «Грозовая птица» прошла над Северной Чащей. – Астелян поймал на себе быстрый взгляд Захариила, но не отвел глаз от магистра капитула. – Похоже, аркология не в лучшем состоянии. Мне показалось, что она вновь зарастает лесом.

Мерир уловил обвинение в этих небрежных словах, но библиарий опередил его с ответом:

– Прискорбный поворот событий. В отсутствие Льва планета страдает от некоторой нестабильности. Аркология бы…

– С данной ситуацией разобрались, – перебил Астелян, предупреждающе взглянув на псайкера. – Небольшое, но шумное восстание подняли чиновники и рабочие, привезенные из других миров.

– Понимаю, – отозвался Белат. – Это отчасти объясняет увиденные мною разрушения.

– Увиденные сверху, при пролете на снижении? – уточнил Мерир. – У тебя острый глаз, магистр капитула.

– Мне думается, что вы напрасно забросили целую аркологию после «небольшого, но шумного» мятежа. Надеюсь, других ошибок вы не допускали.

– Выбирай слова с большим уважением! – огрызнулся псайкер. – Лев вверил Калибан нашим заботам, и мы не пренебрегали долгом.

– Я не хотел оскорбить тебя, брат-библиарий.

– Не мешай Белату скрыто обвинять нас, cap Захариил. – Положив руки на колени, Астелян откинулся на спинку сиденья. Обнаружив это, системы «Лэндрейдера» выдвинули два манипулятора, которые отсоединили силовую установку доспеха. С шипением пневматики блок питания поднялся в нишу над креслом. – Он прояснит свои намерения перед саром Лютером, и тогда мы услышим правду.

Белат ничего не сказал и уставился в сторону водительского отсека. Путешествие продолжилось в напряженном молчании.

Чем ближе они подъезжали к вратам Ангеликасты, тем отчетливее Захариил ощущал беспокойство магистра капитула. Поведение Белата не изменилось внешне, однако за стенами его разума кипела лихорадочная активность. Библиарий как будто слышал звуки стремительных шагов и невнятные голоса, доносящиеся неизвестно откуда.

Благодаря недавно обретенным способностям магистр мистиков видел силу Калибана, словно дымку внутри «Лэндрейдера», которая обвивалась вокруг него, Мерира и магистра капитула. Почти незаметным усилием воли псайкер преобразовал малую толику энергии в тонкий волосок и направил его в голову Белата. Захариил осторожно продвинул зонд между прутьев ограды, созданной обучением в легионе. Космодесантник заметил бы грубое вторжение, но узкий пси-завиток ловко скользнул в его мысли.

Уже через долю секунды волосок отдернулся, вытолкнутый подсознательной защитой воина, но библиарий успел коснуться смятения в мозгу магистра капитула. Он мельком заметил что-то вроде струи крови, дугой взметнувшейся в воздух. Белат охранял это воспоминание, как донжон с неоценимым сокровищем. Нет, не так: держал на цепи, как самого грозного узника.

Кроме того, в момент соединения Белат взглянул на калибанца, и, когда их взгляды пересеклись, псайкер ощутил импульс всепоглощающего чувства вины.

Весьма конкретная эмоция, направленная на самого Захариила. Что бы ни поглощало мысли магистра капитула, оно не имело отношения к Лютеру, Астеляну или Темным Ангелам в целом. Мистик задумался, в чем вообще могли винить себя космодесантники. Ответ пришел быстро, но библиарий не хотел принимать его.

– Скажите мне вот что, магистр Белат, – произнес Захариил, изображая беззаботность, – нет ли у вас новостей о моем кузене Немииле?

Выражение лица Белата подтвердило подозрения быстрее любых слов.

– Немиил мертв, брат. – И снова краткая вспышка вины.

Удел легионеров состоял в том, чтобы сражаться и, скорее всего, погибнуть на службе Императору. Захариил и Немиил уже давно осознали это, как и все бойцы Легионес Астартес. Почему Белат придавал случившемуся такое значение – возможно, он нес ответственность за смерть воина?

– Ясно. – Сердца псайкера забились чаще, но он заставил себя успокоиться. – Крайне печальное известие. Как погиб мой кузен?

Магистр капитула ответил с заминкой, которая оказалась для Захариила важнее, чем последующие фразы. Почему Белат задумался над таким простым вопросом?

– Мы были на борту, когда флагман Льва попал в брешь между нашим миром и варпом. Нас атаковали сущности, сотканные из самого эфира.

Библиарий уловил еще один мимолетный образ, просочившийся сквозь ментальные заслоны космодесантника. Кошмарные твари из огня и крови, гончие с чешуйчатой кожей, чудовищное птицеподобное создание с двумя головами… И вновь струя крови, густые капли, повисшие в воздухе, будто миниатюрные праздничные украшения.

– Это не ответ, – возразил псайкер. – Как погиб мой кузен?

– Я не вправе го…

Белат не успел закончить – Захариил бросился на него через пассажирский отсек танка. Магистр мистиков схватил легионера за виски и призвал мощь Калибана. Внутри «Лэндрейдера» взорвались пучками искр осветительные приборы и электрические контуры. Казалось, что волна энергии взмыла из земли и хлынула в транспорт. Вокруг керамитового корпуса затрещали разряды псионической мощи, двигатели заглохли, гусеницы неподвижно застыли, и бронемашина, по инерции проехав вперед, замерла.

Магистр капитула хватал библиария за руки и что-то кричал, но тот не слушал. Взгляд его золотистых глаз пронзил Белата клинками пси-энергии, видимыми только псайкеру. Он проник в мысли другого Темного Ангела.

– Что случилось с Немиилом?! – взревел Захариил.

Хотя Белат пытался противостоять его натиску, через пару секунд воля легионера разлетелась на куски, словно крепостная стена от попадания из осадного орудия «Поборника». Линии обороны воина рухнули, его разум открылся, словно разбитые ворота, за которыми лежала дорога к ответу на вопрос библиария.

Захариил вонзил клинки своих мыслей в цель.

Он стоял на периферии стратегиума, прослушивая каналы связи. На «Непобедимом разуме» творилась полная неразбериха – после атаки Повелителей Ночи корабль сошел с курса и оказался в варпе без щитов. Все системы флагмана передавали доклады о существах, возникающих на десятках палуб. С внешних датчиков поступало необъяснимое хихиканье и гоготанье, перемежавшееся низкими рыками и чудовищными воплями, что доносились откуда-то издали. Корпус дрожал от приливов энергии открытого варпа.

Лев находился в центре главного зала. Перед ним, почтительно склонив голову, стоял на коленях Темный Ангел в белом табарде поверх черного доспеха. Над легионером возвышался брат-искупитель Немиил, окруженный личной гвардией, с пистолетом и крозиусом в руках. Коленопреклоненный воин держал шлем под мышкой, его лицо наполовину скрывали длинные черные локоны. Это был брат Асмодей, прежде служивший в библиариуме.

Наблюдатель отвлекся, услышав грохот открывающихся дверей. Вошел Корсвейн в сопровождении навигаторов. Прошептав что-то, сенешаль жестом показал, чтобы они держались в стороне.

Лев посмотрел на Корсвейна.

– Ты нечаянно явился как раз вовремя, младший брат, – сказал примарх. – Я столкнулся с дилеммой.

– Мой повелитель, я не знаю, что тут происходит, но, думаю, с этим можно повременить. Мы нуждаемся в ваших приказах. Корабль упорно атакуют существа, почти неуязвимые для нашего оружия.

– Клятвопреступника следует покарать немедленно, – сказал Немиил.

– Клятвопреступника? – переспросил Корсвейн, глядя на Асмодея. – Я не понимаю.

– Мой младший брат нарушил эдикт, – ровным тоном ответил Эль’Джонсон. – Когда началась атака, он нарушил Никейский эдикт и высвободил силы своего разума.

– Он совершил колдовство! – прорычал Немиил. – Ту же самую мерзость творили Повелители Ночи, которые сейчас угрожают нашему судну!

– Это надо обдумать, брат-искупитель, – сказал Лев. – Я еще не огласил свой приговор.

– Никейский эдикт неоспорим, мой повелитель, – возразил Немиил. – Воины-библиарии должны были отказаться от использования дара. Асмодей нарушил принесенную клятву.

– Это сработало? – поинтересовался Корсвейн.

– Что? – удивился Немиил, повернув череполикий шлем к сенешалю.

– Асмодей, твои способности помогли уничтожить врага?

Бывший библиарий ничего не ответил, но посмотрел на примарха и кивнул.

– Интересно, – произнес примарх, остановив взгляд зеленых глаз на Корсвейне.

– Я видел, сам, лично, что там было. Они… – Сенешаль нерешительно замолчал. Потом он вздохнул и продолжил: – Мы столкнулись с нефиллами, мой повелитель, или с чем-то на них похожим. Они не полностью материальны, и наше оружие почти не повреждает их неестественную плоть.

– Это создания варпа, прославленный примарх. – Леди Фиана подошла ближе, и Темные Ангелы обернулись. – Они созданы из вещества самого варпа, к тому же брешь позволила им явиться в наш мир. Их нельзя уничтожить, можно только отправить обратно. Но взгляд нашего третьего глаза причиняет им вред.

– Это правда? – спросил Лев и, наклонившись, положил руку на плечо Асмодея. – Ты сумел ранить атакующих своими силами?

– Из варпа они приходят, и силою в варп их можно изгнать вновь, – ответил библиарий.

Лев наклонился и поднял легионера на ноги, тот встал, на миг встретился взглядом с примархом и тут же отвернулся.

– Брат-искупитель прав, мой повелитель. Я поклялся, и я нарушил клятву.

– Тяжкое преступление, и за него, без сомнений, тебя будут судить… Как только мы решим нынешнюю проблему, – произнес Эль’Джонсон. Он посмотрел на Немиила. – На борту есть еще два библиарий – Хасваил и Альберт. Доставьте их сюда.

– Это ошибка, мой повелитель, – качая головой, произнес Немиил. – Мерзости, что атакуют нас, эти самые нефиллы, есть творения чародейства. К тому же я поклялся блюсти Никейский эдикт. Если допустить ответное колдовство, оно с новой силой против нас же и обернется. Подумайте еще раз, господин!

– Я отдал приказ, брат-искупитель, – сказал Лев, выпрямляясь во весь рост.

– Который я не могу исполнить, – твердо возразил Немиил, хотя руки капеллана, воспротивившегося воле примарха, тряслись от напряжения.

– Моя власть абсолютна, – напомнил Эль’Джонсон, сжимая кулаки. Его губы раздвинулись, обнажив блестящие зубы.

Как только Лев отдал приказ своим именем, наблюдателя пробрало холодом. Ему показалось, что он заметил пробуждение чего-то жуткого, но брат-искупитель не замечал или не желал замечать тревожных признаков. Наблюдатель хотел закричать, призвать капеллана к смирению, но он боялся вмешиваться в разворачивающуюся драму.

– Никейский эдикт издан Императором, повелитель, – произнес Немиил. – Нет власти выше.

– Хватит! – В рыке Льва утонули все прочие звуки.

Наблюдатель не совсем понял, что случилось дальше.

Эль’Джонсон шевельнулся, и через долю секунды расколотый череполикий шлем уже летел, вращаясь, в свете тусклых люменов стратегиума, оставляя в воздухе кровавую дугу. Обезглавленный труп Немиила с лязгом брони рухнул на пол. Лев вскинул и показал руку в окровавленной и утыканной осколками керамита латной пе…

От мощного удара в висок Захариил рухнул на пол отсека. Через секунду потухла мерцающая золотая полоска псионической связи, соединявшая его с Белатом.

Астелян подступил к библиарию, недрогнувшей рукой направляя пистолет в его левый глаз. Судя по бесстрастному лицу Мерира, он уже готовился стрелять.

Псайкер мысленно увидел множество путей к спасению. Он мог отбросить легионера волной беспримесной силы. Ослепить его вспышкой света. Сломать механизм болт-пистолета. Окутать «Лэндрейдер» тьмой.

– Мы слышали только о роспуске библиариума, ничего больше! – прорычал Захариил, едва сдерживая ярость. – Неужели этот эдикт настолько важен, что мой кузен погиб за него?

– Распоряжение самого Императора, – прохрипел Белат. – Всем библиариям запрещалось использование пси-способностей. Они должны были вернуться в обычные подразделения. Никаких исключений. Я не слишком разбираюсь в псайкерах, но ваши таланты объявили противоречащими Имперской Истине. Так говорил Император, в это верил Немиил!

Следующие несколько секунд, осознавая услышанное, Захариил ждал, что сейчас раздастся грохот болт-пистолета. Ничего не произошло.

Отступив на шаг, Мерир опустил оружие и толкнул Белата на сиденье, когда тот попытался встать.

– Не двигаться! – рявкнул первый магистр обоим воинам. Он обратил ледяной взгляд на Белата. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я позволил ему продолжить дознание.

Магистр капитула злобно посмотрел на Захариила, но подняться больше не пробовал. Астелян снова повернулся к бывшему библиарию.

– Лев убил Немиила, – сказал магистр мистиков. Он коснулся виска латной перчаткой, отнял ее и увидел на пальцах свертывающуюся кровь. – Оторвал ему голову.

– Льва здесь нет, – спокойно заметил Мерир, убирая пистолет в кобуру. Протянув руку, он помог псайкеру встать. – Белат – посланник, а не виновник.

– Если бы Немиил убедил примарха, нас бы всех перебили, – проворчал магистр капитула. – Он не имел права перечить Льву.

– И его без суда казнили за это преступление? – произнес Захариил. – Я видел то же, что и ты. Эль’Джонсон убил моего кузена на месте.

Комм-станция изрыгала запросы от сопровождающих машин, водитель с беспокойством на лице заглядывал в люк пассажирского отсека.

– «Лэндрейдер» исправен? – требовательно спросил его Астелян.

– Кое-какие электросистемы перегорели, первый магистр, но танк на ходу.

– Ну и чего ты на нас пялишься? Поезжай в Ангеликасту!

Водитель мгновенно скрылся в кабине и перезапустил главные двигатели. Корпус задрожал, через несколько секунд воины ощутили вибрацию движущихся траков.

Захариил пытался выбросить из головы картину смерти кузена, увиденную глазами Белата, но не мог.

Эль’Джонсон шевельнулся, и через долю секунды расколотый череполикий шлем уже летел, вращаясь, в свете тусклых люменов стратегиума, оставляя в воздухе кровавую дугу. Труп Немиила с лязгом брони рухнул на пол. Лев вскинул и показал руку в окровавленной и утыканной осколками керамита латной перчатке…

Расколотый череполикий шлем уже летел, вращаясь, в свете тусклых люменов стратегиума, оставляя в воздухе кровавую дугу. Труп Немиила с лязгом брони рухнул на пол. Лев вскинул и показал руку в окровавленной и утыканной осколками керамита латной перчатке…

Труп Немиила с лязгом брони рухнул на пол. Лев вскинул и показал руку в окровавленной и утыканной осколками керамита латной перчатке…

Расколотый череполикий шлем…

Труп Немиила…

Окровавленная латная перчатка…

Библиарий вырвался из забытья, ощутив тяжесть чьей-то руки на плече. Астелян жестом пригласил его сесть и сам опустился в нишу, где сидел прежде.

– Теперь ты понимаешь суть пробудившегося зверя, – тихо сказал первый магистр.

– Зачем ты здесь?! – прорычал псайкер Белату, не обращая внимания на Мерира. – Зачем ты вернулся?

– Я и сам уже не вполне понимаю, – ответил магистр капитула.