Текст книги "Основные течения в еврейской мистике"
Автор книги: Гершом Шолем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 39 страниц)
В какой мере гимн рассматривался в этих кругах в качестве праязыка, на котором творение обращается к своему Творцу, в какой мере, следовательно, они переняли пророческое видение искупленного мира [66] [66]ИСКУПЛЕ́НИЕ (на библейском иврите כִּפֻּרִים – киппурим, послебиблейском כִּפּוּר – киппур, или כַּפָּרָה – каппара), устранение последствий греха, исправление или заглаживание проступка, вины, возмещение ущерба. Этимологически ассоциируется как с выкупом ( кофер), так и с ликвидацией («прикрытием» или «смыванием») греха (ср. на аккадском капару– буквально `смыть`).
В иудаизме концепция искупления проистекает из сущности еврейской религии как сознания живой связи с Богом – святым и справедливым Царем и любящим Отцом. Грех нарушает эту связь; отсюда необходимость примирения с Богом, восстановления нарушенной связи с помощью раскаяния и заглаживания вины. Понимание искупления и средства его достижения менялись на протяжении истории, отражая морально-религиозную эволюцию еврейского народа.
Согласно Библии (Лев. 4,5:1-19; Чис. 15:22-29), ИСКУПЛЕНИЕ прегрешений, совершённых по ошибке или неведению, достигается жертвоприношением. Однако ИСКУПЛЕНИЕ прегрешения, причинившего убыток ближнему, требует прежде всего возмещения убытка и выплаты штрафа пострадавшему (Лев. 5:21-26).
Но в отличие от политеистических религий других народов Ближнего Востока даже тогда, когда можно ограничиться только жертвоприношением, оно не рассматривается как самостоятельное и достаточное средство искупления: «… и искупит его священник от греха его, и прощено будет ему» (Лев. 4:26, 31, 35), то есть ритуал совершает жрец, но прощение дарует не он, а Бог. Преднамеренно и сознательно совершённые тяжкие грехи не могут быть искуплены жертвоприношением; повинный в них карается смертной казнью или преждевременной смертью.
Покаяние в грехах является необходимым дополнением всякого ритуала искупления (Лев. 5:5; 16:21). Пророки многократно подчёркивают, что ритуал жертвоприношения является лишь внешней формой искупления; он эффективен лишь при условии предварительного очищения, отказа от злых поступков, решимости творить добро. Наряду с жертвоприношением в качестве средств искупления Библия называет молитву и пост (I Сам. 7:5,6; Иоэль 2:12,13; Иона 3). Все они, однако, действенны, если служат моральному исправлению человека (Ис. 58:5-7).
Многократно подчёркнутое в Библии утверждение, что раскаяние влечёт за собой ответный акт Божьего прощения, опирается на уникальность отношений между Богом и народом Израиля, которые носят характер договора, налагающего взаимные обязательства, – если народ Израиля будет верен Богу, Бог услышит молитву народа и простит его грехи (Иер. 29:12,13). Отеческое отношение Бога к Израилю внушает надежду на прощение грехов Израиля (Иер. 31:19,20; Хош. 11:1-9) и свидетельствует о том, что страдания еврейского народа – не возмездие за грехи, но исправительная мера (Втор. 8:5; Пр. 3:12).
Завет допускает ИСКУПЛЕНИЕ через заступничество праведников (в первую очередь, пророка) за народ, однако Бог отвергает их защиту, если грехи Израиля превышают меру Его долготерпения (Иер. 15:1; Иех. 14:13-20). Вместе с тем такие бедствия, как разрушение Храма и галут, Талмуд и Мидраш толкуют как ИСКУПЛЕНИЕ народом его грехов перед Всевышним (Санх. 37б; Исх. Р. 31:10).
Согласно законоучителям Талмуда, «молитва, раскаяние и благодеяние отвращают роковое решение» (ТИ., Та‘ан. 2:1, 65б), то есть обеспечивают ИСКУПЛЕНИЕ грешнику в той же мере, как до разрушения Второго храма оно обеспечивалось жертвоприношением. За раскаянием в несоблюдении положительного предписания ( авера ал мицвот асе) следует ИСКУПЛЕНИЕ (Иома 85б), но за совершение запрещающего действия ( авера ал мицвот ло та‘асе) ИСКУПЛЕНИЕ наступает (после раскаяния) лишь в Иом-Киппур. Раскаяние и Иом-Киппур ведут к отсрочке наказания за грех, караемый казнью или каретом, но ИСКУПЛЕНИЕ греха служат муки.
Раскаяние, Иом-Киппур и муки только отдаляют наказание за поругание имени Божьего, так что лишь смерть приносит ИСКУПЛЕНИЕ (Иома 86а; Майм. Яд., Хилхот тшува 1:4). Формула «Да будет смерть моя ИСКУПЛЕНИЕм всех моих грехов», приводимая в Талмуде как искупительная для идущего на казнь (Санх. 6:2), стала примерно с 13 в. общепринятой для всех умирающих (Ш. Ар. ИД. 338:2).
Возмещение убытков ближнему за нанесённый ему ущерб законоучители Талмуда считают недостаточным для искупления и обязывают просить у него прощение, так же как и за всякую обиду вообще. Потерпевший, в свою очередь, обязан простить согрешившего («прощающему ближнего простятся его прегрешения»; Мег. 28а). Если пострадавший отказывается прощать даже после того, как обидчик трижды явится к нему и в присутствии свидетелей попросит прощения, он, в свою очередь, считается согрешившим (Иома 87а; Танх., Хуккат 19).
Галаха предъявляет пострадавшему ещё более строгие этические требования: он должен не только простить обидчика, но также молиться о том, чтобы Бог простил его ещё до того, как тот попросит прощения (Тосеф., БК. 9:29). Общей тенденцией раввинистического иудаизма было стремление придавать ритуалу искупления меньшее значение по сравнению с личной праведностью человека и его отношением к Богу. Талмуд и Мидраш учат, что грехи народа искупаются страданиями или смертью праведника (Санх. 39а; Исх. Р. 21:7; 35:4). Это учение послужило основой для толкования христианством смерти Иисуса на кресте как ИСКУПЛЕНИЕ грехов человеческого рода.
Получившие хождение в средние века (частично под влиянием каббалы) представления о том, что длительные посты и другие формы «умерщвления плоти» ведут к искуплению, были впоследствии отвергнуты прежде всего хасидизмом. Нечто напоминающее искупительную жертву содержится в послеталмудическом обычае каппарот.
[Закрыть], в котором все существа говорят гимнами, ясно из небольшого стихотворного трактата «Перек шира» («Глава из песни творения») [LXXII] [LXXII]См. текст у Бера, Аводат Исра-эль, с. 547-552.
[Закрыть]. В нём утверждается, что язык дарован всем существам с единственной целью: воспеть – словами Библии – хвалу своему Творцу. Этот трактат, вначале известный только мистикам, проник, преодолев яростное противодействие, мотивы которого не выяснены [LXXIII] [LXXIII]Моше Таку в Ктаб танин(«Письмена непорочного») утверждает, что его подделали еретики.
[Закрыть], в ежедневную литургию.
Резюмирую изложенное: казалось бы, внутренняя логика подводила визионеров Меркавык мистической молитве, что не сопровождалось, однако, выработкой мистической теории молитвы. Быть может, справедливо видеть первый шаг на пути к этой теории в характерном преувеличении того значения, которое отводится молитве Израиля в Небесном Царстве. Ангелам дозволяется только присоединиться к Израилю, поющему хвалу Богу. Один из них, Шмуяэль, «великий архонт», стоя у окна небесного, посредничает между Израилем, возносящим молитвы внизу, и обитателями седьмого неба, которым он передаёт эти молитвы [LXXIV] [LXXIV]Бейт га-мидраш, т. 3, с. 161-163. MS JThS New York 828 включает этот отрывок в текст Хейхалот рабати.
[Закрыть]. Ангел по имени Исраэль стоит в середине неба и управляет небесным хором с помощью призыва:
«Господь Царь, Господь воцарился, Господь вечно пребудет Царём» [67] [67]Это не стих из Писания, но формула мистиков Меркавы, см. Пиркей Хейхалот, изд. Вертхаймера, гл. 31, где мы имеем неполный вариант текста, но можем восстановить его по ранним цитатам этого отрывка, например, в комментариях Нафтали Тревеса на Барху… («Благословим…») в утренней литургии.
[Закрыть]. Но как ни велико в глазах визионера Меркавы, изливающего своё сердце в восторженных и спонтанных гимнах, значение молитвы, он не ищет в словах молитвы каких-либо тайн. Восхождение молящегося или его души ещё не сменилось вознесением слов. Чистое слово, ещё нерушимый призыв сохраняет свою самоценность: оно означает только то, что выражает. И неудивительно, что когда догорало пламя, из коего эти молитвы возносились в выси, сонм душ, томящихся по минувшему, ворошил пепел, тщетно ища в нём отлетевший дух.
6
Мы видели, что Бог визионеров Меркавы– это Святой Царь, восстающий из неведомых миров и нисходящий через 955 [68] [68]Масехет Хейхалот, 7, в Бейт га-мидраш, т. 2, с. 45; 3-я книга Еноха, гл. 48 (Odeberg, р. 155). 955 это числовое значение (гематрия) слова «небеса» (השמים), где мем софит равняется 600. Есть другая гематрия «небес» (300+40+10+40 = שמים); см. Масехет дерех эрец, изд. Хиггера, с. 294; Аругат га-босем, изд. Урбаха, с. 212; Перуш га-агадот ле-рабби Азриэль ми-Герона, изд. Тишби, с. 46.
[Закрыть]небес к Престолу Славы. Тайна этого Бога в Его явлении в качестве Творца вселенной служит одним из тех высших предметов эзотерического знания, которое раскрывается душе во время её экстатического восхождения. Тайна эта равна по значению видению небесного мира, песнопению ангелов и строению Меркавы. В приведённом в «Больших Хейхалот» отчёте, который невольно стремишься соотнести с отрывком аналогичного содержания в конце 4-й книги Ездры, сообщается о том, что существовал даже обычай помещать писцов и стенографов по правую и левую руку от визионера, чтобы они записывали его экстатический рассказ о Престоле и его обитателях [LXXV] [LXXV]Хейхалот рабати, 18:4 и 22:3.
[Закрыть]. Мистик, охваченный экстазом, возносится выше ангелов. Таков смысл отрывка, в котором речь идёт о «Боге, недоступном для взоров Его созданий и сокрытом от ангелов служения, но раскрывшем Себя рабби Акиве в видении Меркавы» [LXXVI] [LXXVI]Хейхалот зутрати (MS Oxford 1531, 45b).
[Закрыть].
Это новое откровение, странное и отталкивающее, содержится в наиболее парадоксальном из всех этих трактатов, известном под названием «Шиур кома», буквально – «Размер тела» (подразумевается «тело» Бога) [69] [69]Это заглавие часто переводится как «Мера высоты», причём еврейское слово кома употребляется в библейском смысле. Но такой перевод неправилен. Кома употребляется здесь в том же смысле, что и в арамейских текстах магических формул, где оно означает «тело».
[Закрыть]. С момента появления «Шиур кома» его дерзкий и вызывающий антропоморфизм вызвал ожесточённое сопротивление всех чуждых мистике еврейских кругов [LXXVII] [LXXVII]См. Салмон бен Йерухим, Сефер милхамот га-Шем («Книга войн Господних»), изд. Дэвидсона (1939), с. 114-124; Респонсы Маймонида Тшувот га-Рамбам, изд. Фрайманна, с. 343; Моте Таку в Оцар нехмад, т. 3, с. 62.
[Закрыть]. Напротив, все последующие поколения мистиков и каббалистов усматривали в сложном и тёмном языке этого трактата символ глубокого и всепроникающего духовного видения. Антагонизм был взаимным, ибо именно в вопросе отношения к антропоморфизму разошлись пути еврейской рационалистической теологии и еврейской мистики.
Фрагмент «Шиур кома», сохранившийся в нескольких текстах [LXXVIII] [LXXVIII]В нашем распоряжении есть cледующие тексты: 1) Меркава шлема, 30а-33b; 2) Сефер Разиэль (1701), 37а-38b и с различными разночтениями в Меркава шлема, 34а-40а; 3) MS Oxford 1791, 58-71 (Сефер гакома в 12 главах). Его фрагменты также рассеяны в Отийот де-рабби Акива и других произведениях литературы Меркавы.
[Закрыть], изображает «тело» Творца, строго придерживаясь аналогии с телом возлюбленного, описываемого в пятой главе «Песни Песней», и характеризуя с помощью огромных чисел размеры каждого органа. Наряду с этим в нём приводятся непонятные нам тайные обозначения различных органов посредством букв и буквосочетаний. «Всякому, кто знает сокрытые от созданий размеры нашего Творца и славу Святого, да будет Он благословен, уготована доля в грядущем мире». Рабби Ишмаэль и рабби Акива, два героя мистики Меркавы, фигурируют в качестве гарантов исполнения этого далеко идущего обещания «при условии, что эту Мишну будут читать каждый день» [70] [70]Эта формула является подражанием концовке последнего трактата Вавилонского Талмуда Нида, где сказано: «Каждому, кто учит изо дня в день Галаху, обеспечена доля в грядущем мире».
[Закрыть].
Что на самом деле означают эти невероятные меры длины – неясно. Огромные числа не несут смысла или содержания, воспринимаемых умом или чувством, и невозможно посредством их явить в своём воображении «тело Шхины», описать которое они якобы предназначены. Напротив, если основываться на них, то любая попытка такого рода приведёт к абсурду [71] [71]Также Йегуда га-Леви защищает Шиур кома в книге Кузари IV, 3, «потому что вносит это учение страх перед Создателем в души человеческие».
[Закрыть]. Единицы измерения космичны: высота «тела» Творца равняется 236 тысячам парасангов [72] [72]Толкователи стиха Пс. 146:5 Гадоль Адонену ве-рав коах «Велик Господь наш и велика крепость Его», интерпретировали два последних слова ורבכח как числовое обозначение, т. е. «величина нашего Господа равна 236».
[Закрыть], другая же традиция утверждает, что только высота подъёма Его ступни измеряется тридцатью миллионами парасангов. Но «мера парасанга Бога составляет три мили, а в одной миле 10 тысяч локтей, а в локте три пяди Его пяди, а одна пядь заполняет собой весь мир, ибо сказано: Он, Кто измерил небо Своей пядью [LXXIX] [LXXIX] Меркава шлема, 38а.
[Закрыть]». Поэтому ясно, что истинным назначением этих чисел не было указание на какие-либо конкретные меры длины. Выражало ли некогда соотношение цифр, ныне встречающихся в безнадёжно перепутанном виде в текстах, какие-либо внутренние связи и гармонии, – вопрос, на который мы едва ли найдём ответ. Но «надмировое» и «нуминозное» ещё смутно просвечивают через эти отдающие кощунством числа и невероятные сочетания тайных имён. Святое величие Бога облачается в плоть и кровь в этих громадных числовых отношениях. Во всяком случае, идея Бога-Царя более приспособлена для такого символического выражения, чем идея Бога-Духа. Мы видим вновь, что царственный характер Божества и Его явления в мире, а не Его духовность привлекали внимание этих мистиков. Правда, иногда мы обнаруживаем парадоксальный переход к духовному. Совершенно неожиданно в середине «Шиур кома» мы читаем:
«Лик Его подобен зрелищу двух скул, и те подобны образу духа и форме души, и ни одно создание не может узнать Его. Тело Его подобно хризолиту. Свет Его бесконечным потоком льётся из тьмы. Его окружают облака и туман, и все князья ангелов и серафимов – словно пустой кувшин пред Ним. Посему нам не дана никакая мера, но лишь тайные имена раскрыты нам» [LXXX] [LXXX]Там же, 37а.
[Закрыть].
В сочинениях гностиков II и IV веков и в некоторых греческих и коптских текстах, проникнутых духом мистического спиритуализма, встречаются аналогичные мистические антропоморфизмы при описании «тела Отца» [73] [73]См. Kropp, Einleitung in die Koptischen Zaubertexte (1930), р. 41. Особого рода мистику Шиур кома можно также найти в коптском гностическом трактате: «волосок с Его головы подобен числу сокрытых слов» и т. д. (Ch. Baynes, ор. cit., р. 42).
[Закрыть]или «тела Истины». Гастер указал на значение подобных антропоморфизмов, определяемых многими учёными как каббалистические, в сочинениях гностика Маркоса (II век), антропоморфизмов не менее причудливых и тёмных, чем те, что приводятся в «Шиур кома» [LXXXI] [LXXXI]См. Gaster, Das Shiur Komah, в сборнике его статей Studies and Texts, vol. 2, р. 1330-1353, особенно р. 1344. Хотя Гастер во многих частностях неправ, он первый правильно указал на подлинно гностические связи Шиур кома.
[Закрыть].
Эта форма спекуляции, вероятно, зародилась в среде мистиков-еретиков, близких к тому, чтобы отпасть от иудаизма. В какой-то момент эта группа или школа слилась с «раввинистическим» гностицизмом, развиваемым мистиками Меркавы, то есть с формой еврейского гностицизма, пытавшегося сохранить верность галахической традиции. Теперь неизбежно возникает вопрос: чьи физические размеры составляют предмет этих фантастических описаний? Пророк Иезекииль увидел на троне Меркавы«подобие человека» (Иез. 1:26). Не представляется ли возможным, что мистики, в чьей среде появился «Шиур кома», отождествляли эту фигуру с «предвечным человеком» тогдашней иранской спекулятивной мысли, вошедшим таким путём в мир еврейской мистики? [74] [74]Связь между спекуляциями о «Теле истины» и идеей Предвечного человека в системе Маркуса является очевидной.
[Закрыть]Сделав ещё один шаг вперёд, мы можем задаться новым вопросом: не существовало ли – по крайней мере среди мистиков Меркавы, которым мы обязаны сохранением трактата «Шиур кома», – убеждения в коренном различии между внешним обликом Бога-Творца, Демиурга, то есть одного из Его аспектов, и Его неопределимой сущностью? Ведь именно «предвечный человек» именуется в трактате «Шиур кома» йоцер берешит, то есть «творец вселенной» – обозначение, исполненное смысла и явно неслучайное. Известно, что антиеврейски настроенные гностики II-III веков проводили чёткое разграничение между неведомым, «чуждым», благим Богом и Творцом, которого они отождествляли с Богом Израиля. Возможно, что «Шиур кома» отражает попытку придать новую направленность этому широко распространённому на Ближнем Востоке представлению путём постулирования некоторой гармонии между Творцом и «истинным» Богом. Так как дуализм гностиков был неприемлем для евреев, то Демиург становится – посредством мистического перевоплощения его в человека – явлением Бога на Престоле Славы, одновременно зримым и, в силу Своей трансцендентной природы, не могущим принять реального, зримого облика.
Если такое толкование правильно, то оправдано утверждение, что «Шиур кома» подразумевает не действительные «размеры» Божественного существа, а размеры его материального явления. Только так следует понимать оригинальные тексты. Уже «Малые Хейхалот» интерпретируют антропоморфизм «Шиур кома» как символ «сокрытой Славы». В частности, рабби Акива утверждает: «Он как бы подобен нам, но превосходит что бы то ни было, и это Слава Его, что сокрыта от лицезрения нашего» [LXXXII] [LXXXII]MS Oxford 1531, 40b.
[Закрыть]. Это понятие сокрытой Божьей славы – объект многих теософских умозрений – почти тождественно термину, используемому для обозначения предмета их глубочайшего поклонения представителями мишнаитской мистики Меркавы, в частности историческим рабби Акивой. Достаточно только сравнить этот отрывок с уже приводившимся отрывком из «Шиур кома»: «Всякому, кто знает размеры нашего Творца и Славу Святого, да будет Он благословен…» Это выражение шивхо шельга– КадошБарух Гу означает не только славословие – в этом контексте это не имело бы смысла, – но славу доха, ибо «слава», шевах -эквивалент арамейского слова шивха («большой, величественный») [75] [75]По этой причине в некоторых текстах мы встречаем более подробное объяснение: «Каждый, кто ведает Шивхо(хвалу, Славу) Святого, благословен Он, которая сокрыта от всех творений». Ср. также значение шевахв Берешит раба,изд. Теодора, с. 775.
[Закрыть]. Речь идёт не о восхвалении Бога, а о лицезрении Его Славы. Впоследствии, когда понятие «Слава Божья» стало отождествляться с понятием Шхины, «Алфавит рабби Акивы» подчёркнуто указывает на «тело Шхины» [LXXXIII] [LXXXIII]«Тело Шхины» в Отийот де-рабби Акива на букву «хет», ср. также цитаты из Аругат га-босем, изд. Урбаха (1939), с. 127.
[Закрыть], как на предмет «Шиур кома». Использование этого термина свидетельствует о том, что его авторы имели в виду не сущность Божества, а лишь размеры его явления.
Уже в старейших текстах «Хейхалот» встречается такого рода спекуляция из «Шиур кома», и её можно отнести к самым ранним элементам еврейского гностицизма. Гипотеза, выдвинутая Грецем, что эта спекуляция возникла гораздо позже под влиянием мусульманских антропоморфических тенденций, совершенно ошибочна, и она вводила в заблуждение учёных вплоть до нашего времени [LXXXIV] [LXXXIV]В MGWJ, vol. 8, р. 115, и подобно этому в его же «Истории евреев».
[Закрыть]. Если имеется внешнее влияние, то это влияние евреев на мусульман, а не наоборот. Подтверждение последнему мы находим у арабского доксографа Шахрастани – правда, свидетеля не вполне надёжного [LXXXV] [LXXXV]Scbabrastani's Religionspartbeien und Pbilosopben-Scbulen, transl. Haarbruecker, vol. 1 (1850), p. 116 – часть о мушабиха.
[Закрыть]. Ещё менее обоснованно предположение Блоха о том, что «Шиур кома» с его преувеличениями и сухой рассудочностью (!) рассчитан на школьников [LXXXVI] [LXXXVI]Ph. Bloch, Gescbicbte der Entwicklung der Kabbala kurz zusammengefasst (1894), p. 17.
[Закрыть]. Курьёзное стремление некоторых представителей еврейской науки в XIX веке относиться к глубоко мифическим и мистическим упоминаниям Бога как к случайным замечаниям, сделанным в назидание детям, служит, несомненно, одним из наиболее замечательных примеров ложно направленной критики и неспособности понять характер религиозных феноменов, порождённых этой эпохой.
7
«Шиур кома» – не единственный предмет видения мистиков этого толка. Имеются и другие. Несомненно, что часть их возникла в совершенно других кругах, чем «Шиур кома», но они более или менее тесно переплелись с последним предметом, когда эти различные тенденции кристаллизовались в классической литературе «Хейхалот». С точки зрения позднейшего поколения мистиков Меркавы, они представляли собой в целом нечто однородное. Наиболее значительным из отклонений от главного потока является мистика Метатрона. Она развивается вокруг личности Еноха, который, прожив жизнь благочестивца, был вознёсен, согласно легенде, в первые ангелы и стал сарга-паним (буквально – князь Божественного лика, или Божественного присутствия).
«Бог взял меня из среды пламени потопа и на стремительных крыльях Шхины умчал к высочайшему небосводу и привёл в большие чертоги на вершинах седьмого небосвода Аравот, где высились Престол Шхины и Меркава, пребывали воинства гнева и силы ярости, шинанимогня и серафим молнии, и Он поставил меня там, дабы я каждый день служил Престолу Славы [LXXXVII] [LXXXVII]3 Enoch, ed. Ву Odebere, ch. 7.
[Закрыть].
Этот Енох, чья плоть обратилась в пламя, вены – в огонь, ресницы – в зарницы молний, глазные яблоки – в пылающие факелы [LXXXVIII] [LXXXVIII]Ibid.,ch. 15.
[Закрыть], и кого Бог посадил на Престол рядом с Престолом Славы, получил после этого небесного преображения имя Метатрон.
Видения небесного странника Еноха, как они описываются в эфиопской и славянской книгах Еноха, в книге Еноха мистиков Меркавыприводятся в отчётах Метатрона рабби Ишмаэлю о метаморфозе, происшедшей с ним, и об иерархическом чине ангелов и сфере Престола. Невозможно не разглядеть в этой мистике Еноха последовательной линии развития. Более того, еврейская книга Еноха не является единственным звеном, соединяющим легенду об Енохе с позднейшей еврейской мистикой. Некоторые из древнейших мифических мотивов можно обнаружить не в этой книге, а в необычайно интересном с точки зрения мифографии тексте магического содержания «Гавдала рабби Акивы», сохранившемся в нескольких ещё не публиковавшихся манускриптах [76] [76]MSS Oxford 1531, 137-145; 1539, 1-21; JThS New York 419, 66-70; Vatican 228, 93-103 (это лучшие рукописи). Здесь вновь содержатся идеи, сходные с эфиопской книгой Еноха, а именно: 1) падшие ангелы Аза и Азаэль выдали тайны Бога человеку; 2) они низверглись в Тартар (в этом тексте «горы мрака»).
[Закрыть]. Напротив, в «Больших Хейхалот» Метатрон упоминается только однажды в главе, относящейся к позднейшему пласту; в ранних главах он вообще не упоминается [77] [77]Я не смог обнаружить в более ранней литературе источника грубоватой позднесредневековой легенды о Енохе-сапожнике, который – мифический Якоб Бёме! – каждой стёжкой связывал верхний и нижний миры. Легенда, возможно, зародилась в кругах немецких хасидов. В рукописи 1458 года (Paris, Bibl. Nat. 786, 109b) автор уже упоминает о ней: «нашёл я, что сказано». Одеберг в своём обширном исследовании о Енохе-Метатроне во Введении к 3-й книге Еноха ничего не говорит об этой легенде. Однако, на неё ссылаются многие каббалисты XVI века.
[Закрыть].
Не раньше начала II века н. э., вознесённый в ангелы патриарх Енох отождествляется с ангелом Ягоэлем, или Иоэлем, являвшимся видной и подчас центральной фигурой в старейших документах мистики Престола и в апокалипсисах [78] [78]Первым автором, который догадался идентифицировать Метатрона и Ягоэля, был Бокс (в своём Введении к Апокалипсису Авраама, с. 25). Он оказался гораздо прозорливее, нежели автор статьи об этом Апокалипсисе в EJ, vol. 1, col. 553.
[Закрыть]. Наиболее существенные черты этого ангела переносятся на Метатрона. Ягоэль также стоит на первом месте в различных списках «Семидесяти имён Метатрона», составленных в эпоху гаонов VII-XI веков [79] [79]В дополнение к списку, приведённому в 48-й главе издания Одеберга (и в его примечании, р. 174), нужно упомянуть список, напечатанный в конце Сефер бейт-дин («Книга суда») Авраама Хамойи (Ливорно 1858), листы 196-201.
[Закрыть]. В Вавилонском Талмуде имя «Метатрон» приводится только три раза [LXXXIX] [LXXXIX]Сангедрин, 38; Хагига, 15а, и Авода Зара, 36.
[Закрыть]. Причём если предположить, что в наиболее важном из этих отрывков (Сангедрин, 38) речь действительно идёт о Метатроне, его содержание лишается всякого смысла. В этом отрывке имеется ссылка на традицию начала IV века, утверждающую, что Метатрон – это ангел, о котором сказано в книге Исход (23:21): «Блюди себя пред лицем Его… ибо Имя Моё в Нём». Это место становится понятным, когда мы обнаруживаем в 10-й главе неоднократно упоминавшегося Апокалипсиса Авраама, что такое толкование относится к ангелу Ягоэлю, глаголющему Аврааму: «Я наречён Ягоэлем… сила, благодаря несказуемому имени, пребывает во мне». То, что имя Ягоэль заключает в себе имя Бога, очевидно. «Яго» – это сокращённая форма тетраграмматона Йуд-Гей-Вав-Гей, особенно часто встречающаяся в текстах, проникнутых духом иудео-эллинистического синкретизма. Ягоэль упоминается в еврейской гностической литературе как «Малый Яго» [XC] [XC]Одеберг во Введении к 3-й книге Еноха (р. 189) даёт анализ гностических упоминаний «Малого Яо» в коптском труде Пистис София.
[Закрыть]– обозначение, проникшее уже во II столетии в нееврейскую гностическую литературу, но также сохранённое мистиками Меркавыкак возвышеннейшее прозвище Метатрона, прозвище, в представлении непосвящённых граничащее со святотатством [80] [80]Примеры из ранних мистических текстов, которые приводит Одеберг (3 Enoch, ed. by Odeberg, р. 33), можно продолжить другими цитатами. Особый интерес в этом контексте представила бы цитата из сирийского христианского текста VIII века, которую я нашёл в Bidez et Cumont, Les Mages Hellenises, vol. 2, р. 115. Там сказано так: «Помимо этого я упомяну только ещё об одном о Малом Господе, архистратиге Великого Господа, (אדוני קטן רבחילר דאדוני גדול) об этом нелепом (постыдном) идоле, почитаемом сынами Израиля» (перевод M. Шнейдера). Сама по себе орфография слова אדוני в некоторых текстах свидетельствует об упоминании Метатрона. См. также J. Mann, Texts and studies in Jewish History II, pp.85, 88, и цитату Грюнбаума из Масуди в ZDMG, vol. 30, р. 272.
[Закрыть]. Также предположение, высказанное в упомянутом отрывке из Талмуда, о том, что стих (Исх. 24:1) «Взойди к Господу (Йуд-Гей-Вав-Гей)» подразумевает Метатрона, содержит завуалированное признание последнего «Малым Яго», которым он открыто провозглашается в позднейших текстах [81] [81]Караимский автор Киркисани (начало X века) цитирует отрывок из Талмуда (очевидно, Сангедрин, 38): «говорили в Талмуде, что Метатрон он Малый Йуд-Йуд». Вполне возможно, что имя «Малый Йуд-Йуд» из-за его еретического подтекста было намеренно исключёно из рукописи Талмуда.
[Закрыть].
Можно привести ещё один пример поразительной живучести в еврейской мистической литературе древних традиций, часто продолжающих существовать в её потаённых закоулках. В Апокалипсисе Авраама Ягоэль фигурирует в качестве духовного наставника патриарха, которому он объясняет, подобно Метатрону в трактатах «Хейхалот», тайны мира Престола и Страшного Суда. Авраам предстаёт здесь как прообраз неофита, посвящаемого в тайну, каким он выступает и в конце «Сефер йецира» («Книги творения») – неизвестно к какому периоду относящегося документа, характера которого я намерен коснуться в конце этой главы. В Апокалипсисе мы читаем о посвящении его в тайны Меркавыподобно тому, как в «Сефер йецира» ему позволяют проникнуть в тайны её космогонической спекуляции. Удивительно читать в манускрипте XII века, чей автор был выходцем из немецко-еврейской среды, что Ягоэль был наставником Авраама и научил его всей Торе. Тот же самый документ подчёркнуто упоминает Ягоэля как ангела, который, как указывается в приведённом отрывке из Талмуда, приглашает Моисея взойти на небо [82] [82]MS British Museum, Margoliouth п. 752, 45b: «Ягоэль так как был он учителем отца нашего Авраама, научил он Авраама всей Торе… Ягоэль это ангел, который звал Моисея Учителя нашего подняться на небо. В трактате Сангедрин сказано: „И сказал Моисей поднимайся к Йуд-Йуд то есть хочет сказать ему поднимайся к тому ангелу, имя которого подобно имени Учителя его, т. е. к Йуд-Гей-Вав-Гей буквы Ягоэль“.
[Закрыть]. Таким образом, традиция, связываемая с его именем, продолжалась ещё в средневековой литературе.
В отличие от имени Ягоэль, смысл имени Метатрон совершенно тёмен. Предпринимались многочисленные попытки выяснить этимологию слова [XCI] [XCI]О происхождении слова «Метатрон» см. Odeberg, ор. cit., р 125-142, а также Louis Ginzberg, Legends of the Jeius, vol. 5, p. 162.
[Закрыть]. Наиболее широко принято то толкование, что «Метатрон» – это сокращение слова метатрониос, «стоящий подле Престола (Бога)», или «занимающий трон рядом с Божьим Престолом». Престол действительно упоминается в позднейшей (еврейской) книге Еноха, но нет ни малейшего намёка на то, что автор её видел какую-либо связь между именем архонта и его троном. Все эти этимологические толкования сомнительны, и их учёный рационализм оказывается несостоятельным. В греческом языке нет слова метатрониос, и весьма маловероятно, чтобы это греческое выражение было образовано или придумано евреями. В талмудической литературе слово тронос никогда не употребляется вместо своего еврейского эквивалента. Напротив, удвоение «т» и окончание «рон» следуют модели, которая встречается во всех мистических именах в этих текстах. Оба эти явления: окончание и удвоение согласного наблюдаются в таких именах, как Зогарариэль и Адирирон. Надо также иметь в виду, что «он» и «рон» могли быть устойчивыми и типическими компонентами тайных имён, а не смысловыми слогами. Вполне возможно, что слово «Метатрон» было избрано для чисто символического употребления и представляет собой одно из бесчисленных тайных имён, которыми изобилуют тексты «Хейхалот», так же как писания гностиков и магические папирусы. Имя Метатрон, первоначально, видимо, введённое, чтобы заменить имя Ягоэль в качестве vox mystica, со временем полностью вытеснило его. Кстати, интересно, что правописание слова в старейших цитатах и рукописях – ןירטטומן [мэм-йуд-тав-тав-рэйш-вав-нун]: обстоятельство, обычно упускаемое из виду. Из этого следует, что слово произносилось как «Митатрон», а не как «Метатрон». Для передачи греческой буквы «ипсилон» в слове мета не было никакой необходимости в букве «йуд».
В мире ангелов, описываемом подчас с большой художественной силой в еврейской книге Еноха периода Меркавы, Метатрон всегда занимает необычайно высокое положение. Тем не менее, из классических произведений школы Меркавынельзя вынести заключения, что он уподобляется явлению Славы на Престоле. Во всей этой литературе существо, обозначаемое именем Метатрон или каким-нибудь другим именем, занимает положение высочайшего из всех творений, но обладатель Престола из «Шиур кома» – это сам Создатель. Не предпринималось ни одной попытки преодолеть эту пропасть: сказанное об отношении к Богу мистика, сохраняющего в состоянии экстаза чувство дистанции, справедливо и в отношении высшей экзальтации самого князя ангелов. Последний именуется также Анфиэлем в соответствии с другой, независимой традицией, нашедшей своё отражение в «Больших Хейхалот»; качества, которыми наделяется этот ангел, не оставляют сомнения в том, что Анфиэль – не просто ещё одно имя Метатрона, но имя другой фигуры, которая в глазах некоторых мистиков сохраняла это высочайшее положение [XCII] [XCII]См. Хейхалот рабатх Odeberg, op. cit., ch. 17.
[Закрыть].
8
Некоторые тексты содержат кодификацию мистики Престола, буйно расцветшей в среде визионеров Меркавы, и уточняют перечни возникающих в связи с этим проблем. Они не все относятся к одному и тому же периоду. Предметы видения, которые кажутся занимающими видное место в одном тексте, даже не упоминаются в другом. Одна такая кодификация чистой мистики Престола содержится, например, в кратком трактате «Хейхалот», вероятно восходящем к VIII веку [XCIII] [XCIII]См. Масехет Хейхалот, опублинованный Йеллинеком в Бейт га-мидраш, т. 2, с. 40-47.
[Закрыть]. В нём фантастическое изображение предметов, первоначально действительно воспринятых, но затем в основном переосмысленных в чисто назидательных целях, приняло поистине причудливые размеры.
Более сжатый и сдержанный отчёт об основных предметах видения мистиков Меркавы, основывающийся, по-видимому, на одном трактате «Хейхалот», можно найти в мидраше к Притчам Соломоновым [XCIV] [XCIV]Мидраш Мишлей, изд. Бубера, с. 34а и далее. В некоторых случаях я исправил перевод в соответствии с толкованием данных цитат в рукописи Перуш га-агадот ле-рабби Aзриэль из библиотеки Еврейского университета, лист 296. См. также перечисление предметов в главе 13 Хейхалот рабати.
[Закрыть]. В нём также рабби Ишмаэль фигурирует в качестве носителя эзотерической традиции. Он перечисляет вопросы, с которыми Бог обратится к знатокам Торы в Судный День. Это испытание венчают следующие вопросы, относящиеся к эзотерической доктрине:
«Если пред Ним предстаёт некто, сведущий в Талмуде, Святой, да будет Он благословен, речет ему: «Сын Мой, ты изучал Талмуд, но почему ты не занялся затем Престольной Колесницей и не созерцал Моего великолепия? Ибо во всём Моём творении нет для Меня большего удовольствия, чем то, которое Я испытываю в час, когда учёные сидят, изучая Тору, и, глядя сквозь неё, видят, обозревают и созерцают в помышлениях своих следующие вопросы: каково положение Престола Моей Славы? Для чего служит его первая ножка? вторая ножка? третья и четвёртая? Каково положение хашмаль, явленного Иезекиилю в его видениях? Сколько ликов принимает он в продолжение часа и какой стороне он служит? Каково положение молнии небесной? сколько сияющих ликов зримы меж её раменами и какой стороне она служит? И что больше всего этого: огненный поток под Престолом Моей Славы, круглый словно жернов. Сколько мостов перекинуто через него, какое расстояние отделяет один мост от другого? И если Я перехожу по мосту, то по какому? По какому мосту идут офаним (чин ангелов), по какому галгалим (другой чин ангелов)? Ещё больше всего этого: какое положение занимаю Я от головы до пят? Как велик размер Моей ладони и пальцев на Моей ноге? И более того: каково положение Престола Моей Славы и какой стороне он служит каждый день недели? И разве не в том Моё величие, Моя слава и Моё благодеяние, чтобы дети мои узнали Моё великолепие посредством этих размеров? И об этом Давид сказал: «Как велики дела Твои, Господи!»»
Из этого отрывка следует, что все эти вопросы служили предметом систематического обсуждения, хотя некоторые из них даже не упоминались в сохранившихся текстах. Например, имеется несколько ярких описаний мостов в сфере Меркавы, но в «Больших Хейхалот» и книге Еноха эта тема не затрагивалась.
Одним из наиболее важных предметов, описываемых Метатроном рабби Ишмаэлю, является космическое покрывало или занавесь перед Престолом, скрывающая от сонма ангелов Славу Божью. Идея такого покрывала восходит, по-видимому, к глубокой старине. Она встречается уже в отрывках из Агады, относящихся ко II веку. О занавесях и мирах света эонов упоминается и в коптском сочинении «Пистис София», автор которого принадлежал к гностическому направлению [83] [83]Пистис София, гл. 139, в немецком переводе Карла Шмидта (1925). В греческом употребляется термин Katapetasmata, в то время как ивритский текст говорит о занавеси Паргод, или «Занавеси Вездесущего».
[Закрыть]. Эта космическая занавесь, как она описывается в книге Еноха, заключает в себе образы всех вещей, которые со дня творения как бы пребывают в небесной сфере [XCV] [XCV]3-я книга Еноха, гл.45; Отийот де-рабби Акива, изд. Вертхаймера, с. 50; цитаты из Мидраш авкир в Ялкут Шимони, 173; см. также комментарий Раши на Йевамот, 636, и Бава Меция, 59а.
[Закрыть]. Все поколения и все человеческие жизни и деяния вплетены в эту занавесь: тот, кто видит её, проникает в то же время в тайну мессианского Избавления, ибо так же, как течение истории, – борения конца дней и деяния Мессии предвечно реальны и зримы в ней. Это сочетание знания, относящегося к Меркавеи Хейхалот, с видением мессианского конца, следовательно, с апокалиптикой и эсхатологией, имеет очень древнюю традицию. Оно пронизывает Апокалипсис Авраама и книгу Еноха, как и различные трактаты «Хейхалот», написанные четыре или пять столетий спустя. Все они содержат разнообразные описания конца мира и исчисления срока, назначенного для Избавления [XCVI] [XCVI]К таким апокалипсисам принадлежат: главы 4-6 Хошавна декеца; Хейхалот Рабати или Пиркей де-рабби Ишмаэль (MS Enelow Memorial Collectìon 704 в Еврейской теологической семинарии в Нью-Йорке [= MS Parma 541 № 21 и Oxford 2257]), большая часть которых входит в версию Хейхалот рабати, гл. 6-9, в списке MS JThS New York 828; вся литература, в которой рассматривается фигура 3ерубавеля; Апокалипсис Шимона бен Йохая и т. д.
[Закрыть]. В «Больших Хейхалот» содержится отрывок, в котором суть видения Меркавысуммируется в вопросе: «Когда узрит он Божественное величие? Когда услышит он о наступлении срока Избавления? Когда увидит он то, что никто не виделё?» [XCVII] [XCVII]Хейхалот Рабати, гл. 16.
[Закрыть]Между прочим, в представлении этих мистиков, то, что ныне подлежит сфере тайного знания, в мессианский век станет всеобщим достоянием. Престол и покоящаяся на нём Слава «должны быть раскрыты тотчас всем обитателям земли» [XCVIII] [XCVIII]Мидраш Танхума, изд. Бубера, v. с.31.
[Закрыть]. Вместе с тем непонятные ныне причины заповедей Торы будут тогда раскрыты и разъяснены [XCIX] [XCIX]См. мидраш в Галахот гдолот, изд. Хильдешаймера, с. 223, который процитирован в L Ginzderg, Legends of the Jews, vol. 6, p. 438, a также комментарий Раши на Песнь Песней 1:2. По вопросу таамей Тора см. Псахим, 119а; Сангедрин, 216; Шаббат, 120а.
[Закрыть].
Можно с уверенностью утверждать, что своего рода апокалиптическая ностальгия была одной из наиболее могущественных движущих сил в мистике Меркавы. К исторической действительности эти мистики относятся ещё более подчёркнуто отрицательно, чем их современники, еврейские теологи-агадисты [C] [C]См. ценный материал, приведённый в Glatzer N., Untersuchungen zur Geschichtslehre der Tannaiten (Berlin 1932).
[Закрыть]. Удушливая атмосфера того времени, начавшиеся с IV века преследования евреев церковью направили религиозные интересы мистиков в сторону высшего мира Меркавы. От исторического мира мистик обращается к предысторическому этапу творения, в видении которого он ищет утешения, или к послеисторическому миру Избавления. К сожалению, имеющиеся в нашем распоряжении источники не проливают света на социальную среду, взрастившую основателей и вождей движения. Как я отметил в начале этой главы, те очень искусно сохраняли свою анонимность.
