Текст книги "Линда из Нэвидолла (СИ)"

Автор книги: Герман Эр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Линда протянула коту увядший листок. Кот набросился на него и за секунду с урчанием запихал в рот.

– Что ты делаешь! – закричала девочка. – Это же карта!

Кот широко улыбнулся девушке, пустил из уголка рта слюнку и осел на задние лапы. На его морде заиграла блаженная улыбка.

– Погоди-ка, а что это был за лист? Какое растение? – спросил Николас.

– Кажется, валериана.

– Понятно, – кивнул парень и укоризненно посмотрел на кота. – Так он ещё и алкоголик.

– Вам легко обвинять бедного зверя в его маленьких пристрастиях, – невозмутимо ответил кот. – Вы должны быть благодарны судьбе за то, что сохранили своё человеческое обличие, а я превращён в кота. И, может быть, жить мне осталось всего пару часов... Так неужели я не могу побаловать себя маленькими кошачьими радостями. Напоследок... И-и-ик!

Кот оглушительно и болезненно икнул, но вид его излучал блаженную радость.

– Если не прекратишь свои глупые выходки, – зашипела Линда, – то жить тебе останется меньше чем можешь себе представить! Лично задушу голыми руками! Вот куда, скажи на милость, нам теперь идти? Карту сожрал, мышь прогнал. Может быть сам покажешь дорогу.

– Зз-зап-прос-то, – пробубнил кот заплетающимся языком. – Прямо до... Ик! Развилки. Оттуда примерно час до высокого холма. А па-пы-потом направо. Через буераки-реки-раки к избушке Лимаса. А дальше видно будет. Ииик!

Николас пожал плечами, ему этот бред показался малоубедительным.

– Ах ты шельмец! – Линда бросилась на кота, но Николас обхватил её за плечи:

– Постой, Линда! Кулаками проблему не решить. От той карты всё равно было мало проку. Она ведь на мышином. Ни ты, ни я его не знаем, а так нам кот хоть что-то разъяснил. Это ведь лучше, чем ничего!

– Это пьяное лепетание! Какая избушка? Какой Лимас?

– Дед Лимас, – фыркнул Пилёзус. – Фуррр, какое дурацкое имя!

Кот закатил глаза, упал на спину, раскинув лапы, и громко захрапел.

– Ну вот, теперь от него вообще ничего не добьёшься, – вздохнул Николас.

Он присел перед котом на корточки приподнял лапу и отпустил. Лапа безвольно упала, словно набитый ветошью чулок.

– Ты слышала когда-нибудь про деда Лимаса? – спросил Николас.

Линда покачала головой.

– Живут же в вашем мире другие люди, кроме горожан? Лесники какие-нибудь, охотники, лесорубы, у кого можно узнать?

– Откуда? Мы за Стену не ходили. И вообще это глупость какая-то! Люди должны жить в городе, а в лесу могут жить только звери.

– Но почему?!

– Не знаю. Так положено. Потому что!

Сзади послышался необычный шум. Казалось, что огромная змея злобно шипит, посвистывает и щёлкает хвостом. Друзья обернулись в сторону странных звуков.

На тропе показался ослик тянущий за собой огромную разрисованную повозку. Копытца ослика отбивали дробь, а огромные колёса кибитки шуршали по пыльной тропе. На дрожках сидел и пощелкивал хлыстом Рианус Бонки в чёрном сюртуке и шляпе-цилиндре. Когда кибитка поравнялась с путниками, Кукольник натянул поводья, и ослик остановился.

– Добрый вечер, вот так встреча! А я голову ломаю, куда же запропастились мои гости. Не ожидал вас тут встретить.

– Вы надеялись, что нас схватят в Нэвидолле? – спросил Николас.

– Я тревожился за вашу безопасность, – Кукольник расплылся в приветливой улыбке, которая смотрелась несколько жутковато под толстым слоем белой пудры. – Рад, что вам удалось избежать страшной участи. Просто безумие какое-то происходит за Стеной.

– А разве не вы виноваты в случившемся? – спросила Линда.

Рианус Бонки удивлённо вскинул брови:

– Как вам такое могло прийти в голову? Конечно же, я не имею совершенно никакого отношения к тому, что произошло в городе.

– Я вам не верю. – сказала Линда, глаза её пылали гневом. – Мы помним как вы утром подговаривали взрослых идти к лавке Пилёзуса ловить ведьму и знаем, что из этого вышло!

– Это действительно ужасные события. И когда я пытался остановить вас, то предполагал, что этим может всё закончиться, но и только-то! Каждый должен отвечать за свои поступки, а не валить всё на бедного кукольника. Клянусь, что не причастен к происшедшему!

– Мы видели, как вы колдовали, – сказал Николас.

– Колдовал?! Я?! – Рианус захохотал. – Вы вероятно были о-о-очень сильно напуганы и вам привиделось бог весть что! – Он утирал слёзы, которые брызнули из его глаз на напудренные щеки и размыли мокрые дорожки.

Кукольник подмигнул ребятам:

– Многие считают меня колдуном и думают, что я умею оживлять кукол. Поверьте, это не так! Мастерство рук, талант артиста, многолетняя практика, – вот мой секрет. Но к волшебству это не имеет никакого отношения.

– Мы видели как вы в Козьем тупичке...

– Иллюзия! Ловкий морок, наведённый ведьминым колдовством, – Кукольник подарил Николасу острозубую улыбку так похожую на оскал. – Меня там не было. Я оставался на площади, всё время был там и собирался в дорогу. Кстати, очень расстроился, когда понял, что вы не послушали меня и убежали.

– А что сейчас происходит в Нэвидолле? – спросила Линда.

– Кровопролитие прекратилось, но по улицам патрулируют отряды рассерженных взрослых. Они хватают всех, кому меньше восемнадцати, и отправляют в большой ангар возле высокой башни.

– Центральный городской склад, – кивнула Линда.

– Возможно, – пожал плечами Рианус. – Из Нэвидолла никого не выпускают, а приезжим даже запретили покидать центральную площадь.

– А вам, значит, удалось сбежать?

– Можно и так сказать. Я ведь не собирался надолго задерживаться в Нэвидолле. Меня ждут другие места, планы и дела. Очень срочные дела.

– И вы ничего не сделали, чтобы их остановить? – спросил Николас.

– Восстановление справедливости не моя стезя. Я – артист. Моя задача будить в сердцах зрителей чувства силой актёрского таланта. Борьбой со злом пусть занимаются герои, а я их подвиги потом воспою в увлекательных представлениях.

– Считайте, что вам удалось пробудить. Чувства, – пробурчал Николас.

Кукольник сделал вид, что не расслышал его:

– А вы куда путь держите?

– Разыскиваем ведьму. Она сбежала из Нэвидолла и прячется где-то неподалёку.

– Так вот в чём дело!

– Да. И мы хотим заставить её всё исправить.

– Что ж похвальная задумка! Но припоминаю, что вчера вы не были столь решительны. Как же вы намереваетесь её "заставить"? И где вы собираетесь её разыскивать?

– У нас есть подсказка, – улыбнулась Линда. – А вы не хотите нам помочь? Вы ведь много путешествуете, может быть слышали что-нибудь?

– Увы, для меня эти места – белое пятно, и тому, что я про них знаю, вряд ли можно верить. Но с удовольствием вас подвезу, если нам по пути. Мне это совершенно не трудно.

– Спасибо, не надо, – сказал Николас.

– Спасибо, конечно-же, подвезите нас! – радостно воскликнула Линда.

– Тогда, полезай ко мне, – улыбнулся Кукольник девочке, – а твой друг пусть размещается в кибитке. Вы же знаете, внутри она гораздо больше, чем снаружи.

Линду упрашивать не пришлось. Она живо оказалась на облучке рядом с Кукольником и помахала приятелю рукой. Николас подхватил дремлющего Пилёзуса и, бормоча проклятия, полез в кибитку.

– А этот тоже с вами? – спросил Рианус, кивнув на кота.

– Да, а что такое? – спросила Линда.

– Недолюбливаю кошек, – скривился Кукольник. – От них одни проблемы...

– Полностью с вами согласна. Мы ещё не успели с ним как следует познакомиться, а он уже создал нам кучу проблем.

– Вот как? Может выпьем по кружечке молока, и ты мне всё расскажешь?

Рианус Бонки, как заправский фокусник, извлёк из-под дорожного плаща бутылку парного молока. Линда вдруг вспомнила, что давно ничего не ела, а от упоминания про еду в животе заурчало. Она взяла стакан и, не отрываясь, осушила до дна.

– Пища богов! – улыбнулся Кукольник. – Прости, что перебил, теперь я – весь внимание.

Линда вытерла губы тыльной стороной ладони. По всему телу распространилось сытое тепло и вялость. В голове слегка зашумело. Девочка вдруг почувствовала, что ей просто жизненно необходимо выговориться и она рассказала Рианусу Бонки всё: как нашла кулон, как они ходили с Маркусом в лавочку к старику Пилёзусу, как тот напал на них, как в Нэвидолл вернулось волшебство, как пошли в магазин Люцерны, где ведьма заманила друга в подвал, как Линда следила за ней. Наконец, она рассказала как Маркус исчез в черной воронке и вместо него появился Николас, как Линда провалилась через окошко, и как они сбежали от ведьмы.

– Значит, все твои злоключения начались из-за родительского кулона?

Линда кивнула.

– Позволь взглянуть на него.

Линда колебалась мгновение, потом её рука сама собой подцепила шнурок и вытянула реликвию наружу. Белый камень запульсировал в последних лучах заходящего солнца. Рианус Бонки впился взглядом в кулон, словно хотел проникнуть внутрь, потом закрыл глаза и прошептал:

– Бедное дитя, как много тебе пришлось пережить за это время! – слеза блеснула в уголке его глаза, – позволь, я прижму тебя к своей груди!

Рианус нежно обнял девочку. От дорожного плаща пахло полынью и луговыми травами, дымом костра, мёдом, жареным мясом и хлебом и ещё чем-то очень знакомым и уютным. Линда вдруг ощутила себя в полной безопасности. Мысли в голове потекли беспорядочно и плавно, словно лодочки по волнам тёплого моря.

Глаза Линды закрылись сами собой. Руки безвольно упали на колени. Кукольник придержал её тонкими и сильными руками, о чём-то спрашивал, но она не понимала вопросов. Некоторое время девочка сопротивлялась дрёме и старалась внятно отвечать. Наконец её голова упала на грудь и Линда провалилась в глубокий сон без сновидений. Рианус Бонки пристроил её на лавке поудобнее, чтобы она не свалилась во сне, и накрыл пледом.

Ослик ступал монотонно и размеренно. Повозка поскрипывала и покачивалась в такт его шагам. Уже совсем стемнело и пробившийся сквозь крону лунный свет посеребрил торжествующую улыбку балаганщика, когда он прятал что-то в потайной карман сюртука.

Глава Девятая

Грибные эльфы

Когда Николас залез в повозку, в его груди зародилось щемящее чувство потери. Он подумал, что нельзя вот так оставлять Линду наедине с Кукольником, но не мог объяснить, почему у него появилась эта мысль. Может быть причиной был взгляд, с которым Рианус смотрел на мальчика, острый и злой, будто пытался глазами проткнуть насквозь? А может всему виной – зубастая улыбка так похожая на волчий оскал?

Николас решил не обращать внимания на странные предчувствия. "Он, конечно, неприятный тип, – подумал Николас, протискиваясь между сундуками, рулонами афиш, досками и прочим хламом, – но это не повод, чтобы его в чём-то обвинять".

Кукольник щёлкнул хлыстом. Ослик подергал ушами, поднатужился и сдвинул с места тяжёлую повозку. Николас чуть не ударился головой о масляную лампу, чадившую под потолком. Кибитка заколыхалась на ухабах, поскрипывая и набирая ход.

Мальчик сел на пол, привалился к брезентовому пологу и прижал к груди кота. От лохматой шерсти исходило уютное тепло, Пилёзус мирно посапывал и вздрагивал лапами во сне. Николасу вдруг стало грустно и одиноко, он вспомнил Школу волшебства, свою комнатку для двух школяров, столовую, пропахшую поджаренными колбасками, сосисками в тесте и картофельным пюре, Парк танцующих фонтанов. Ему пригрезился смех друзей, звонок на перемену и директор Таракан, танцующий на радуге.

Николас начал клевать носом. Сквозь дрёму ему показалось, что крышка большого сундука приоткрылась и оттуда выглянули стеклянные кукольные глаза. Николас улыбнулся деревянному человечку и крепко заснул. А когда разлепил глаза, сумерки сменились глубокой бархатной ночью, и в крохотное окошко заглядывала любопытная Луна. Кот куда-то запропастился.

Николас огляделся и понял, что его окружили мрачные куклы. Сначала мальчик решил, что сон продолжается, но в этот момент кибитку подбросило на кочке, парень лязгнул зубами и окончательно проснулся. Около сотни кукол копошилось вокруг него, сбились плотным кольцом, и это был не сон. Николас попятился, пока не уткнулся спиной в огромный тюк с тряпьём. Куклы остановились на расстоянии вытянутой руки, свет от маленького масляного фонарика отбрасывал на стены их зловещие тени. Куклы беззвучно открывали рты и размахивали деревянными ручками, словно силились ему что-то втолковать. Вперед выступил Петрушка с длинным носом и размалёванными розовыми щеками. Эта кукла была очень старой, деревянная голова рассохлась, краска покрылась множеством трещинок.

Петрушка оскалился и взмахнул тряпочными ручонками, показывая то на Николаса, то на брезентовый полог, но мальчик в этой пантомиме ничего не понял. Кукла потеряла терпение и потянулась к Николасу. Парень зажмурился и вжал голову в плечи. Но кукла дотянулась до фонаря и сунула в него руку. Пропитанные лаком деревянные пальцы мгновенно покрылись копотью.

Петрушка оторвал кусок старой афиши и быстро на нём что-то нацарапал. Куклы застыли в немом ожидании.

Николас заглянул в записку. Он долго разглядывал рисунок, силясь его разгадать. На бумажке был нарисован длинный человечек в прямоугольной шляпе. В одной руке он держал большой нож, а от другой – тянулись линии к фигуре поменьше.

Петрушка терпеливо ждал.

– Не понимаю, – сказал Николас.

Кукла всплеснула руками и подошла к мальчику вплотную, она ткнула обугленным пальцем в грудь Николасу и показала на маленькую фигурку на рисунке, ткнула в изображение долговязого и показала пальцем в ту сторону, где был запряжен ослик, а потом опять ткнула в грудь мальчику и показала рукой на собравшихся кукол.

– Это Кукольник, – сказал Николас. – Это я?

Петрушка утвердительно закивал головой.

– А это вы. И что значат линии?

Кукла воздела руки в немой мольбе, потом метнулась к сундуку и перекинулась через его край. Петрушка пошарил на дне сундука и вытащил за нитки куклу-марионетку. Он показал на нити, на линии на рисунке и на Николаса.

Мальчик нахмурил лоб:

– Хочешь чтобы я взял марионетку?

Петрушка закатил глаза, и принялся стучать деревянным лбом о край сундука. Снаружи послышался шорох. Куклы тотчас попрятались по местам. Петрушка быстро повязал на левую руку мальчика жёлтую ленту и забрался в сундук. Он укоризненно посмотрел на Николаса и на прощание махнул рукой. Крышка сундука с грохотом закрылась.

– Он хотел сказать, что Кукольник превратит тебя в куклу.

Николас от неожиданности подпрыгнул на месте и стукнулся головой о деревянную рейку.

В повозку забрался кот Пилёзус. Выглядел он очень усталым, шерсть стояла дыбом и усы топорщились в разные стороны. Кот сел перед Николасом и обернул хвост вокруг задних лап:

– Ты был прав. Рианус колдун.

– И что это меняет?

– Это только половина беды. Главное – тебе угрожает опасность.

– Только мне? А Линде?

Пилёзус понюхал воздух и принялся вылизывать шёрстку на груди:

– Кукольнику нужен мальчишка, – промурлыкал кот, как бы между прочим. – Он намерен превратить тебя в куклу. Он так поступал уже не раз, все его марионетки раньше были живыми людьми.

Николас посмотрел на сундук:

– Не может быть!

– Ты же сам волшебник! Должен знать, что такое вполне возможно.

– Но это запрещённая магия, чародейство вне закона. Да и зачем ему это?

– Дай подумать, – кот закатил глаза, – может потому, что это ему нравится? Муррр?

– Это мерзко!

– А я о чём говорю! Ты попал в руки к преступнику, и если не убежишь, никто тебя не спасёт.

– Линда пойдёт со мной? Надо её предупредить.

– Что ты заладил: "Линда", "Линда"? Твоя жизнь в опасности, – кот сделал ударение на слове "твоя".

– Он ей тоже угрожает.

Кот презрительно фыркнул:

– Не факт. Почём тебе знать, может они с Кукольником заодно? Ты ведь только второй день её знаешь. Кем была эта девчонка до вашей встречи? Грабила бедных лавочников. Вот! Та ещё бандитка.

– Ты просто обижен на неё.

– Это к делу не относится. В настоящий момент речь о тебе. Спасёшься сам – спасёшь других. Ту же Линду, раз она тебе так мила.

– Она мне не мила! То есть мы с ней дружим. И она мне нравится... Как друг! Ничего такого.

Кот приподнял брови:

– Дрожь в голосе, учащённое дыхание, глаза блестят, сердцебиение... Наш мальчик, кажется, влюбился?

Николас покраснел, нахмурился и сердито засопел.

– Ладно-ладно, – торопливо проговорил кот, – это не моё дело. Оставим на потом. Так ты бежишь?

– Нет!

– Ну, и глупо! Скоро Кукольник устроит привал. Он отвлечет внимание Линды. Сначала превратит в куклу тебя, потом – её. Вы будете висеть рядом. Вот на этих крючках, – кот кивнул на доску, на которой действительно было вбито два ржавых гвоздя. – А если повезёт, сыграете в одной пьесе. А потом, когда Рианусу надоест, он кинет вас на дно сундука, и вы будете там пылиться вечность.

Кот направился в сторону выхода:

– Моё маленькое кошачье сердце не выдержит такого зрелища. Пойду лучше поохочусь, – с этими словами кот беззвучно выскользнул наружу и растворился в ночи.

Николас остался один. Его бросало то в жар, то в холод. Мысли о Линде сменялись размышлениями о Кукольнике, мальчик вспомнил видение в Козьем тупичке, явственно, словно наяву, услышал хохот чёрной костлявой фигуры, потом – ехидный голос кота.

Николас прильнул к дырочке в брезентовой стенке кибитки. Маленький фонарик на длинной изогнутой палке тускло освещал дорогу перед осликом, выхватывал из темноты чёрную тень Риануса. А рядом с повозкой бесшумно плыли два призрака. Две чёрные бесформенные фигуры сотканные из тени и пыли. Кукольник с ними о чём-то шептался. Разобрать было невозможно, но чутьё школяра подсказало, что дело нечисто и пора, наконец, последовать доброму совету. Безотчётный ледяной ужас стиснул сердце колючими пальцами. Николас зажал рот рукой, чтобы не закричать, прокрался к выходу и спрыгнул на дорогу.

Призрачные тени насторожились, повернули безглазые морды, узкие ноздри затрепетали, вынюхивая добычу, но мальчишка спрятался за большим камнем и затаил дыхание. Кибитка продолжила путь под мерный цокот копыт и шуршание больших колёс. Скоро всё стихло и вокруг Николаса сомкнулся непроглядный ночной лес Оймод.

Что же теперь делать? Идти обратно по дороге в незнакомый город, искать в Нэвидолле помощи? Развеялись ли злые чары безумной ненависти, охватившие жителей? Да и чем могут помочь простые обыватели, которые не помнят волшебства? Николас тяжело вздохнул. Он уже порядком устал от этого странного мира. "Эх, вот бы сюда моих приятелей, мы бы живо разобрались с этими ведьмами–колдунами". Но об этом можно только мечтать, помощи ждать неоткуда. Он прижался затылком к тёплому шершавому камню и прикрыл глаза.

Светало. Клочок неба над головой из угольно-чёрного превратился в тёмно-синий, побледнел, словно выцвел, а потом стремительно стал впитывать свет восходящего солнца, пока не стал нежно-голубым. Из мрака проступили лохматые силуэты деревьев. Сизый туман выполз из ночной берлоги, стал ластиться к ногам, словно пушистый щенок. Трава нарядилась в жемчужное ожерелье росы. Проснулись дневные птицы, и тишина отступила перед их беззаботным щебетанием. Утро смыло ночные страхи.

Николас встал и сладко потянулся, разминая затёкшие мышцы. Он твёрдо решил, что возвращаться в Нэвидолл не имеет смысла. Надо разыскать логово ведьмы и заставить колдунью вернуть всё на свои места.

– В конце-концов, я же волшебник! – сказал он сам себе, и лес Оймод к нему прислушался. – Надо только немного потренироваться.

Николас отошёл в сторону от дороги и выбрал небольшую полянку. Лучшее место для проверки магических сил. Пока никто не видит. Юный волшебник сосредоточился, чтобы вспомнить, что-нибудь простенькое. С неба ему в руки упал сапог. Парень повертел неожиданный предмет и закинул подальше в кусты. "Неплохо для начала, – подумал Николас. – теперь попробуем заклинание посерьёзнее. Мне нужна карта!"

Николас проборомотал магические слова и взмахнул рукой. Воздух вокруг сгустился, пошёл рябью, запахло корицей с чесноком, и перед мальчиком прямо из воздуха стали появляться и тут же исчезать: антрекот, бергамот, бутерброд, бегемот, фагот. Молодой человек завороженно смотрел на этот странный калейдоскоп, выждал момент и хлопнул в ладоши, мельтешение прекратилось, на колени упала флейта.

Мальчик подобрал инструмент и прикоснулся к мундштуку губами. Он начал играть мелодию, которую помнил с детства. Музыка поплыла по сумрачному лесу, едва касаясь земли, взлетая к острым еловым верхушкам. Печаль и светлая радость переплелись в простенькой мелодии. Николас улыбнулся. Ему вспомнилось лицо Линды, её глаза и то, как она смешно щурится на солнце. Ах, какие у неё милые ямочки на щеках!

– Миленькая музычка.

Мальчишка вздрогнул. Он не думал, что за ним кто-то наблюдает.

– Сам придумал? – от рябины отделилась фигурка.

Девушка тонкая и стройная, ростом чуть выше Николаса, в длинном белом платье с зеленоватым отливом, подпоясанная широким зелёным поясом. Шёлковая лента стягивала в пышный хвост непослушные вьющиеся волосы цвета огненного клёна.

Она подошла ближе. Её походка была так легка, что даже трава не приминалась под босыми ногами.

– Что? – спросил Николас.

– Песню, – рассмеялась девушка и присела рядом с Николасом. – Я Хюльда. Мне понравилась твоя мелодия.

Её голос был похож на звон серебряного колокольчика.

– Спасибо.

– Сыграй ещё что-нибудь.

– Пожалуйста, мне не жалко...

Николас начал новую мелодию, которая получилась ещё грустнее и светлее. Мокрые дорожки появились на щеках Хюльды. Тонкими длинными пальцами она смахнула слезинку.

– Тебе грустно? – спросила она.

– Немного, – ответил мальчик.

– Кто тебя расстроил?

– Никто. Наверное, я сам виноват. Трудно радоваться, когда ничего не получается.

– А ты сыграй что-нибудь повеселее и дела пойдут на лад.

– Вряд ли.

– Ты только попробуй!

Девушка улыбнулась и Николас подумал, что никогда не видел такой прекрасной улыбки.

– Что ты тут делаешь, Хюльда? – спросил Николас.

– Слушаю твою музыку, – рассмеялась девушка. – Слушаю и плачу. А мне хочется танцевать. Играй весёлую мелодию!

Парень снова приложил флейту к губам. В этот раз лес Оймод огласили весёлые трели и переливы. Девушка вскочила и закружилась в танце. Лента развязалась и волосы разлетелись золотым веером. Николасу показалось, что само солнце опустилось к ним на поляну. Цветы раскрыли бутоны, голова закружилась от медового благоухания.

Он встал и присоединился к Хюльде, приплясывая, заиграл быстрее. Девушка обняла его, и они закружились в невесомом танце. Мир вокруг превратился в череду ярких цветных полос. Молодой волшебник видел только алые губы, очерченные умелой кистью, милые веснушки вокруг аккуратного носика и зелёные глаза, огромные и бездонные как два озера, от которых он не мог оторвать взгляд. Николас утонул в невыносимом блаженстве и не хотел, чтобы это когда–нибудь кончилось.

Они кружились и смеялись и не могли отпустить друг от друга, пока не упали, запыхавшись, на изумрудную траву. Хюльда положила голову на колени Николасу и тот ощутил, что в его душе больше нет страха и тоски. Они растаяли как ледяные глыбы в пламени дракона. Мир стал приветливее и мальчику уже не хотелось никуда уходить, с гостеприимной поляны, из огромного доброго леса Оймод, от этой чудесной девушки.

– Ты не назвался.

– Николас. Я из другого мира.

– Ты волшебник?

– Да, я учился в Школе магии и волшебства... А почему ты спросила?

Хюльда хихикнула.

– Я видела как ты тут... колдовал! Не поняла только, что ты собирался сделать, но было забавно. Ты такой смешной. Ты ведь останешься здесь со мной?

– Конечно! – ответил Николас. Но тут в памяти зажёгся крошечный огонёк, напомнивший о том, что надо куда-то идти. Мальчик нахмурил лоб:

– Только у меня было какое-то важное дело... Никак не вспомню...

– Оставь дела на потом! Разве может быть что-то важнее этого момента. Существуют только "здесь" и "сейчас", всё остальное – мираж.

– Да-да, правильно!

– Мы будем танцевать, ты будешь играть мне на флейте!

– Здорово!

– И я обещаю, что ты никогда не вспомнишь о своей печали.

Николас улыбнулся.

– Ты будешь моим Рыцарем леса, – добавила Хюльда.

– Конечно! А что для этого нужно сделать?

– Всего лишь отказаться от прежней жизни. Скажи это вслух.

Хюльда склонилась над Николасом, упершись узкими ладонями в его плечи. Её волосы, спадая вниз тонким огненным пологом, отгородили окружающий мир. Остались только он, она и два бескрайних озера.

– Скажи, что ты отрекаешься от всего, что было до этого момента, останешься со мной и будешь вечно моим рыцарем.

– Ты серьёзно? – спросил Николас, улыбаясь.

В глазах девушки промелькнула острая ледяная игла:

– Конечно, ведь всё произнесённое на этой поляне... А впрочем, это не важно. Вижу, что ты испугался. Ты ещё не готов. Ты струсил, как недавно.

Николас попытался встать, но Хюльда с неожиданной силой прижала его к земле.

– Я ничего не боюсь, – прошептал молодой волшебник.

Зелёные глаза вспыхнули внутренним светом:

– Неправда! Ты трус.

– Это не так!

– Ты бежишь, тебе страшно, поэтому ты предаёшь. Предал своих друзей, а теперь ту девчонку. Я знаю! Ты даже самому себе боишься признаться в этом и ищешь оправдания.

Хюльда произносила слова, словно хлестала ими Николаса по лицу. Парень хотел отвернуться, зажмуриться и не мог пошевелиться. Холодные и жестокие фразы ранили, как ледяная плётка, вымораживая сердце. Он сопротивлялся из последних сил, искал на что опереться, что возразить. И только одно слово всё ещё тлело в самой глубине перепуганной души, но Николас не мог его вспомнить. Слово, одно только слово, которое растопило бы холодную корку неуверенности, вырвало из плена лесной феи.

– Я даю тебе шанс позабыть про всё, – мягко произнесла Хюльда. – Не отказывайся. Не сопротивляйся.

– Линда, – прошептал Николас.

– Забудь! Не произноси это имя!

– Линда. Линда!

Хюльда вскочила, сжимая кулаки. Рыжие волосы взметнулись языками пламени. Из-под платья выскользнул длинный узкий хвост с кисточкой на конце и со свистом рассёк воздух.

Мальчик сел, хватая воздух ртом, словно поднялся со дна холодного омута:

– Ты не человек. Кто ты?

– Не поддался. Устоял, – шипела Хюльда, её пальцы скрючило от ярости. – Ненавижу! – она закрыла ладонями лицо и застыла в напряжении.

Николас поднялся и отряхнул одежду. Странные чувства овладели им. Ему одновременно было жалко эту лесную девушку, но в то же время сердился за её слова и за обман.

– Мне пора идти.

– И куда же ты пойдёшь, городской мальчик? – прошептала Хюльда.

Николас оглянулся вокруг. Маленькую поляну окружали деревья, одинаковые, в какую сторону ни посмотри. Ни тропы, ни намека на то, как выбрать правильное направление.

– Не знаю. Пойду, куда глаза глядят. Рано или поздно этот лес кончится.

Хюльда слегка улыбнулась:

– Хорошо, я провожу тебя, упрямый Николас. Мне понравилась твоя игра, и ты заслужил награду.

Они шли молча. Деревья расступались перед Хюльдой, кусты почтительно убирали ветви и колючки, высокая трава пригибала стебли, превращаясь в удобную тропу. Лесная дева легко переступала босыми ногами, Молодой волшебник любовался её стройной фигурой и лёгкой походкой, а в груди защемила тоска, словно застарелая боль по неожиданной утрате.

Они дошли до старой лесной дороги, которая, петляя, исчезала меж вековых сосен, а чуть дальше с другой стороны виднелась залитая солнцем поляна.

– Дальше сам, – Хюльда посторонилась, пропуская вперёд Николаса.

Мальчик сделал шаг. Он уже поворачивался, чтобы поблагодарить девушку, но та пронзительно закричала и ударила его кулаками в спину меж лопаток, так, что он полетел кубарем.

– Эй, ребята! Получайте подарочек!

Николас не понял, что произошло дальше, ноги заплелись, неведомая сила несколько раз перевернула его в воздухе. Секунду назад он ещё шел по мягкому мху, а тут земля вырвалась из-под ног, перелетела через голову и стукнула по затылку. Придорожная трава закачалась над головой зелёными сосульками, а небо оказалось внизу. Николас попробовал пошевелить руками, и у него ничего не получилось. Двинул ногой – с тем же результатом. Он прислушался к ощущениям и подождал немного. Боль пришла внезапно, пронзив острыми иглами лодыжки. Руки словно налились свинцом. Ноги не касались земли. Кровь прилила к голове, застучала в висках. Николас крепко зажмурился, но легче не стало.

– Хюльда, что случилось? Что за глупые шутки?

Ему никто не ответил. Только далеко внизу, под ногами прыснул тоненький смешок. Посыпались крошки и жухлые листья. Прилетела достаточно увесистая палка и больно стукнула по голой пятке.

"Да я ведь вишу вверх ногами! – догадался Николас. – Я попал в силки. Обманщица".

Из густой кроны прямо на связанного человека спустился странный коротышка. У него была коричневая морщинистая кожа, слезящиеся глаза, красный распухший нос. На коротышке была зелёная пятнистая рубашка до колен и коричневые штаны, заправленные в мягкие полусапожки. Он полностью сливался с окружающей листвой, пока не двигался. Даже самый зоркий охотник не разглядел бы его в таком наряде. Голову коротышки украшала выцветшая жёлтая шляпа.

– Гы-гыы, – протянул коротышка гнусавым голосом, – поглядите, кого нам подкинула Хозяйка!

Он говорил, странно растягивая слова, и постоянно облизывал губы.

– Старейшины будут довольны. Гы-гыы! Ребзя!

После этих слов с деревьев спустилось ещё десятка полтора таких же коротышек. Они деловито подходили к связанному Николасу и расплывались в дурацких улыбках: "Гы-гыы!"

Николас поискал глазами, куда подевалась Хюльда, но её и след простыл, как будто не было.

– А знаете ли вы, кого посмели тут спеленать? – Николас изобразил самый страшный голос, на который был способен.

Он постарался принять значительный вид, насколько это вообще возможно, когда висишь на дереве словно переспелый огурец, а ноги крепко стянуты толстой бечёвкой.

– Ага, – ответил коротышка в шляпе, – одного слепого недотёпу, который забрёл на территорию грибных эльфов.

– Кого? – поперхнулся Николас. – Каких эльфов?

– Грибных, – прогнусавил коротышка. – Ребзя, он глухая тетеря!

Коротышкины сородичи поддержали шутку нестройным гыгыканьем.

– Потащили его домой, – скомандовал коротышка в шляпе.

Он потянул за один из концов бечёвки и Николас плюхнулся на землю. Но не успел он опомниться, как ему связали руки, а два десятка маленьких ручек тут же натянули верёвки и закинули себе на плечи. Юный волшебник снова повис в воздухе.

Коротышки потащили добычу в сторону лесной чащи. В такт шагам они запели странную песню:

Над цветком порхает шмель

Без засовов, без петель.

Он без усиков, без ротов,

Мастер варки и компотов.

Тут грибок, там грибок –

Мы откусим ему бок!

Над цветком порхает мух

Полосатый его брюх.

Прикрути к нему петель –

Снова получился шмель!

Раз грибок, два грибок –

Мы откусим ему бок!

Без гриба нет шмеля.

Без добра нет бобра.

Собирается гроза,

В даль летит моя коза!