Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Какое это все дерьмо. – Дакоту передернуло, и на этот раз не от холода.

– Да, но они играют по своим правилам. Победитель все еще обретает здесь социальный статус и богатство.

Дакота повернулась к Северну.

– Ты уже видел такой поединок раньше? Я чувствую это по твоему тону.

– Один раз, – признался он. – Мне тогда было совсем мало лет. Ужасное впечатление.

Поединок прервался. Нагрянула военная полиция Фриголда – в темной форме с яркими фонарями и дубинками, – и очень скоро зрители были разогнаны. И все-таки осталось впечатление, что они стали невольными свидетелями одного из аспектов жизни Фриголда. Очень мало кому из чужаков это удавалось. Впрочем, может быть, это было своего рода предупреждением, что фриголдеры не являются легкой добычей.

– Как получилось, что ты мне не рассказала о себе и Марадосе? – спросил Северн.

– Потому что это тебя не касается, – ответила Дакота, улыбнувшись ему. – Там не было ничего серьезного.

– Меня это не касается, но не было ничего серьезного, так? Она пожала плечами.

– Но я ведь здесь.

Северн пожал плечами и прижал ее к кровати. Они оба упали на нее и закутались в теплые одеяла.

Через некоторое время Дакота проснулась и увидела, что сквозь шторы проникает серый тусклый свет. Она дотронулась до виска, где все еще чувствовались отголоски головной боли.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Транс-юпитерианское пространство, Меса-Верде

По требованию Джозефа Марадоса «Пири Рейс» должен был быть разобран на части и превращен в лом в течение сорока восьми часов после того, как она окажется на борту фрегата фриголдеров «Гиперион». Но Дакота навела справки и выяснила, что корабль, используемый фриголдерами, имеет огромный грузовой отсек, равный ста восьмидесяти тысячам кубических метров, а значит, места там более чем достаточно, чтобы спрятать что-то величиной с ее маленький корабль.

«Гиперион» был старым кораблем, военным наследием исчезнувшей колонии, и изменить его системы безопасности не составит большого труда.

Пока Дакота отчаянно придумывала, как сохранить «Пири Рейс», на узком экране командного модуля бежали строчки новостей, причем каждое сообщение сопровождал яркий логотип Службы новостей Церера. Они все еще демонстрировали кадры ужасной гибели Бурдэйн-Рока.

Служба новостей предлагала серию последовательных интервью с людьми, имеющими хоть какое-то отношение к Бурдэйн-Року. К ужасу Дакоты, один из комментаторов высказал предположение, что Рок был разрушен какой-то неконтролируемой машинной башкой, запрограммированной на проникновение и уничтожение астероида.

Службы безопасности разыскивали ее по всей системе, и Дакота осознала, как ей повезло, что она добралась до Меса-Верде. Всего несколько дней назад степень опасности не полностью воспринималась людьми, но сейчас все миры за пределами Солнечной системы находились в состоянии тревоги.

Это было напоминанием, хотя она в нем и не нуждалась, о том, что ей необходимо как можно скорее и как можно дальше убраться отсюда.

– Готов, Пири?

– Все детали отработаны, как и планировалось.

Когда Дакота покинула «Пири Рейс», возможно в последний раз, душа ее обливалась кровью. Но если все пойдет по плану, она может ничего и не потерять.

Связь с «Гиперионом» включилась, когда Дакота и Джозеф направлялись к частным докам «Блэк-Рока». Дакота ощутила ее как легкое жужжание, ставшее чем-то вроде фона для мыслей, похожее на тихие разговоры в переполненной аудитории, когда их слышишь из дальнего конца коридора. Она получила знакомый объемный поток информации, каждый сектор которого требовал одинакового внимания – отказ систем интеграции, бесконечная череда технологических вопросов и тому подобное.

«Гост» умело и с легкостью регулировал этот поток, обращая ее внимание только на самые срочные и важные пункты. Хотя Дакота еще не получила физического контроля над кораблем фриголдеров, ощущение было такое, словно она нацепила на себя незнакомую одежду, которая с каждой минутой становится все удобнее и удобнее.

Девушка сфокусировала внимание на содержимом грузового отсека «Гипериона», но новая карта, загруженная из базы данных фрегата, тут же стала расплываться, как только она захотела узнать, что там хранится.

Дакота вдруг поняла, что Джозеф что-то ей говорит.

– …все системы наведения и защиты останутся недоступными до тех пор, пока ты не будешь готова взять бразды правления в свои руки. Пассажиры сами тебе скажут, куда надо лететь, но ты – Мала Оортхаус – все так же имеешь законное право отказаться. Итак, если они прикажут тебе нырнуть в атмосферу звезды, ты можешь отправить их в карцер и все равно получишь деньги. Вот так обстоят дела.

– Но намерение сбросить их в космос сразу, как только мы там окажемся, а потом отправиться дальше по своим делам тоже вряд ли будет одобрено?

Джозеф усмехнулся, а Дакота с удовлетворением заметила, что он тоже нервничает.

– Все, что мне нужно, находится здесь. – Она указала на небольшую сумку у ног.

Джозеф пожал плечами, когда они подошли к эскалатору, ведущему вниз к докам.

– Ну, вот мы и на месте, Дакота, – сказал он. – Может быть, ты еще хочешь что-нибудь спросить?

Дакота вяло потянулась, чувствуя сильную усталость после долгих часов перепрограммирования «Пири Рейса», но ей было приятно, что Джозеф не упустил возможности проследить взглядом каждый изгиб ее тела.

– Да, – ответила она. – Какова вероятность того, что они выяснят, кто я есть на самом деле?

Джозеф улыбнулся.

– Тебя никто не узнает. В этом можешь быть абсолютно уверена.

Она покачала головой.

– Я очень рада, что ты мне помог, хотя тебе это было совсем не нужно… – Джозеф хотел заговорить, но она закрыла ему рот рукой. – Дело в том, что фриголдеры нанимают машинную башку при любой возможности, никогда не посвящая ее полностью в свои дела.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что, по-моему, у них есть какой-то секрет, кое-что, о чем они умолчали. Мне приходилось видеть этих людей в действии, Джозеф. Они лучше отправятся в огонь, чем обесчестят себя сотрудничеством с таким, как я, в качестве помощника, пусть и платного.

– Послушай, мне известно только, что несколько недель назад ими было сделано несколько запросов по поводу пилотов. Конечно, не по официальным каналам. Потом появилась ты. Кроме Гарднера и людей на борту да еще меня, конечно, никто о тебе не знает. По-моему, только это имеет значение.

– Спасибо.

Она посмотрела на него и увидела, вернее даже ощутила, крошечный лучик света над его левым плечом.

– Пири, просканируй мои имплантаты. Я наблюдаю какие-то небольшие визуальные искажения, похожие на вспышки света.

– Твои имплантаты работают нормально, Дакота, но я буду начеку.

– Спасибо.

Дакоту не оставляло ощущение, что она не закончила какое-то дело, где требовалось ее участие, но никак не могла вспомнить, какое именно.

Немного позже, когда она уже была на борту шаттла, который должен был доставить ее к «Гипериону», пришло прозрение.

Внутри «Гипериона» все выглядело ничуть не лучше, чем снаружи.

Летательный аппарат имел форму дротика в километр длиной, освещенного до самой кормы, где размещался термоядерный ракетный двигатель, достаточно мощный, чтобы корабль при максимальном ускорении мог пересечь Солнечную систему за несколько дней. Бронированное гравитационное кольцо, где располагался командный мостик, медленно вращаясь, двигалось по направлению к носовой части корабля и обратно. Надо признать, что в доках больших орбитальных городов Консорциума можно было найти музейные экспонаты, выглядевшие гораздо лучше, чем «Гиперион».

Каждые несколько минут в мысли Дакоты вторгался поток новых предупреждений о сбоях системы, почти моментально превращаемый ее имплантатом в рассеянный фон обычных помех, ассоциируемый с машинным эквивалентом истерии. «Гиперион» представлялся в виде раненой собаки, воем передающей свои страдания через сеть широкого спектра действия.

– Жилые помещения, – громко пробормотала Дакота, теперь ставшая Малой, зависая на пересечении двух коридоров, один из которых обрывался вниз на ужасающую глубину, если бы в этой части корабля присутствовала гравитация. Прежде чем перед Дакотой засветились иконки, указывающие путь, возникла едва заметная, но весьма тревожащая пауза.

Будь корабль современным, найти дорогу для нее не составило бы ровным счетом никакого труда. С информацией, уже заложенной в подсознание, она бы чувствовала себя так, словно занималась этим в «Гиперионе» десятилетиями. В данном случае слишком много баз данных были или повреждены, или искажены из-за отсутствия технического обслуживания. Даже изображение иконок постоянно напоминало, как стар фрегат.

– Мостик, – произнесла она.

В ответ первая серия иконок исчезла, чтобы на ее месте появилась другая.

Дакота вздохнула. Все же это лучше, чем ничего. Она двинулась вперед, проплывая по коридору. Иконки изменили конфигурацию, когда девушка оказалась у соединения сразу трех коридоров.

На полпути к командному мостику «гост» позволил Дакоте почувствовать присутствие нескольких человек.

* * *

Сначала Лукас Корсо не знал, как отнестись к девушке, появившейся на мостике. Темные кудрявые волосы едва прикрывали уши. Круглое симпатичное лицо. Стройная мальчишеская фигура.

Он почувствовал облегчение, увидев ее. Ему не доставляло удовольствия проводить время в компании сенатора Арбенза и его друзей, но просьба о его присутствии на мостике не оставляла выбора.

Если все сложится нормально, эта повинность скоро закончится и он сможет вернуться к своим исследованиям и находиться как можно дальше от сенатора.

Корсо заглянул в банк данных и был буквально шокирован объемом информации, полученной этой вроде бы ничем не примечательной девушкой от «Гипериона», словно она была черной дырой, дрейфующей по цифровой короне звезды Фрегат, изменяя и деформируя компьютерные системы в соответствии с собственной волей.

– Мисс Оортхаус. – Гарднер подвел девушку к сенатору Арбензу.

Все, что Корсо знал о Гарднере, было собрано из случайных обрывков разговоров между Арбензом и самим Гарднером и обычных шуток Арбенза и его охранников, братьев Киерана и Удо Манселлов. У него сложилось однозначное мнение, что ни сам сенатор, ни братья не испытывали ни малейшего уважения к Дэвиду Гарднеру. Он был для них чужаком. Гарднер являлся представителем старого, оставшегося для них в прошлом неоднородного мира, который не смог самоликвидироваться за минувшие столетия. Он был неизбежным злом, как и женщина-машинная башка, но при этом, хоть и бизнесменом без чести и морали, зато достаточно богатым человеком, имеющим возможность финансировать такое исключительно серьезное мероприятие, как планетарное исследование.

Выражение лица женщины оставалось настороженным, когда она оказалась лицом к лицу с Арбензом, словно новенькую обуревал страх, что тот внезапно рассвирепеет и укусит ее. Проведя на борту несколько недель в компании обоих Манселлов, Корсо вряд ли мог осуждать ее за это. Гарднер проводил Дакоту к сенатору.

– Это сенатор Арбенз, – представил он. – Сенатор руководит всей операцией. Я…

– Можешь называть меня Грегор, – перебил его сенатор. – Рад, что ты будешь сопровождать нас в этом небольшом приключении. – Он схватил обе руки девушки и заулыбался. Со стороны это выглядело так, словно любящий дядя наконец встретился с племянницей, которую давно не видел.

Дакота вежливо кивнула, хотя натянутая улыбка говорила о том, что девушка чувствует себя не очень уютно. Корсо едва сдержал усмешку. Да, у новенькой явно все в порядке с инстинктом выживания.

– Я понимаю, тебе, должно быть, нелегко было принять решение работать с фриголдерами, – сочувственно продолжил Арбенз. Оба брата Манселлы стояли с каменными лицами, сложив руки на груди. Корсо прекрасно представлял себе, что за мысли витают у них в головах, и если у Арбенза есть хоть капля здравого смысла, он будет держать Оортхаус и братьев подальше друг от друга. – Насколько я знаю, ты не принимала участия в инциденте в Редстоуне.

– Нет, и благодарна за это Богу.

– И все же ты здесь, – продолжил Арбенз. – Машинная башка… хм. Прости, но я должен спросить, это действительно так ужасно – лишиться имплантатов?

Дакота какое-то мгновение колебалась.

– Я… – Когда она оглянулась, у Корсо создалось впечатление, что девушка очень мало общалась с людьми. – Да, это трудно. Многие… – Она помедлила немного и покачала головой.

– Закончили жизнь самоубийством? – низким басом спросил Удо Манселл. Последовало гнетущее молчание. Гарднер незаметно метнул в охранников сердитый взгляд.

Арбенз повернулся к братьям.

– Удо, Киеран, я хочу, чтобы вы еще раз проверили кое-что. Увидимся позже.

Когда оба охранника ушли, Корсо почувствовал некоторое облегчение.

– Прошу прощения, мисс Оортхаус, но братья потеряли семью во время этой войны.

– Все в порядке, – ответила Дакота. – До тех пор, пока они не попытаются встать у меня на пути.

Арбенз улыбнулся, оценив находчивость девушки.

– Они не станут этого делать, но Удо и Киеран находятся здесь как представители службы безопасности на борту корабля, так что вам придется с ними работать.

– Послушайте, сенатор…

– Грегор, пожалуйста.

– Сенатор Арбенз, вы хотите, чтобы я выполняла эту работу или нет? Если я должна иметь дело с людьми, настроенными ко мне враждебно только из-за того, что я не из Фриголда, думаю, это может поставить под удар безопасность на вашем корабле и саму экспедицию.

– Мистер Гарднер, – Корсо заметил, что оба мужчины быстро обменялись взглядами, – имеет давние отношения с Джозефом Марадосом. Я доверяю Дэвиду Гарднеру, он доверяет Джозефу, а Джозеф, в свою очередь, доверяет вам. Поэтому и вы можете доверять мне. Удо и Киеран работают на меня, и они никогда не сделают ничего, что может помешать исследованию. Большая часть оставшихся денег Фриголда пойдет на то, чтобы выплатить Шоулу воистину непомерную плату за использование одного их принадлежащих им изыскательских кораблей, чтобы попасть в эту новую систему. Вы должны понимать, насколько это важно для нас.

– Но из объяснений Джозефа, – заметила Дакота, – получается, что вы разбогатеете, когда Шоул сделает эту систему постоянной частью нового галактического торгового пути, как они всегда планируют, сдавая в аренду свои корабли. – Она сделала вид, что задумалась на мгновение. – Вы уверены, что достаточно мне платите?

И опять Корсо с трудом сдержал улыбку.

– Обследование локальных систем, – прошептал ей в ухо «Пири Рейс».

Едва услышав знакомый голос, она тотчас почувствовала себя в большей безопасности.

Дакота была одна на мостике «Гипериона» в окружении похожих на лотосы кресел. Находясь в таком кресле, она была слепа, глуха и нема, что касается обычных чувств, так как «Гиперион» беспрерывно поставлял ей информацию через имплантат. Дакота видела, как дисплеи на мостике один за другим вспыхивают белым цветом, когда «Пири Рейс» тайно обшаривает базы данных фрегата.

– Сколько нам еще лететь до корабля?

– Определяю местонахождение, – ответил «Пири». – По характерным признакам искривления можно определить, что корабль только что вышел из транслюминального пространства. Предположительное время встречи между тремя и пятью часами.

После установки новых имплантатов Дакота целый год работала на исследовательском корабле вроде того, к которому они сейчас приближались. У человечества существовали целые научные отрасли, занимавшиеся изучением космических летательных аппаратов, несмотря на строгие запреты Шоула. Крошечные зонды сканировали их сердцевину, измеряя и записывая диковинную энергию, выделяющуюся при запуске, через все возможные длины волн и спектры. Корабли шоулян представляли собой миры в самих себе, огромные пространства, в которых могли содержаться одновременно не менее дюжины различных биологических видов, причем совершенно изолированно, каждый в тщательно созданной именно для этого вида среде обитания.

– Я не могу полностью интегрироваться с локальными системами, – сообщил «Пири». – Сейчас проверяю предыдущие изменения программного обеспечения и другие базы данных, имеющие отношение к навигации и безопасности.

– Сколько сейчас людей на борту «Гипериона»? – спросила Дакота.

– Шесть. В записях отмечается, что такое же количество осталось на Меса-Верде после того, как они прилетели на борту этого корабля.

– Нам необходимо найти какой-то свободный уголок, чтобы тебя спрятать.

Конечно, уверенности, что она сможет так спрятать свой корабль в грузовом отсеке, чтобы его никто не нашел, у Дакоты не было.

– Пири, ты можешь просканировать содержимое грузового отсека?

– Да. Там находятся два управляемых космокара с малой дальностью полета, оснащенные оружием двухместные скутера «земля-орбита» и транспортные капсулы для оказания технической помощи плюс стандартный набор приспособлений для исследований и выживания во время планетарных исследований. Так сказано в декларации судового груза. Еще есть приблизительно три тысячи снарядов дистанционного забора проб, созданных «Блэк-Рок индастриз» для обнаружения ископаемых.

Дакота сделала вывод, что речь идет об астероидах.

– Еще несколько пунктов потребуют довольно рискованной работы над их системами кодирования, прежде чем можно будет определить, что это такое. Методы кодирования предполагают военное происхождение.

– Тогда убедись, что твоя система кодирования лучше и подыщи себе укромное местечко, пока ты здесь.

Следующей остановкой Дакоты был комплекс переходных шлюзов в кормовой части. Пока она пересекала «Гиперион», «гост» генерировал изображение изыскательского корабля, с которым они должны были встретиться. Интенсивные всплески радиации указывали, где инопланетный корабль возник на орбите Нептуна. Она могла видеть смертельное столкновение обычного пространства и времени и комплексной мультибрэновой геометрии пространства, которую, как считалось, корабль генерировал, чтобы совершить прыжок через световые года.

Дакота вошла в шлюз, сняла с себя одежду и уложила в специальный ранец. Ее место занял защитный костюм, покрывший тело. Как только он заполнил легкие, она начала цикл сброса давления. Через несколько мгновений наступила полная тишина, потом наружный люк открылся в пустоту за корпусом «Гипериона».

Молекулярные фильтры, сформировавшиеся из ее защитного костюма и слившиеся над радужными оболочками глаз, моментально увеличили яркую массу Меса-Верде. Сначала это было размытое пятно, но потом изображение обрело четкость. Звезды вокруг выглядели, как сверкающая россыпь бриллиантов.

Дакота закрепилась на внешнем кольце и оттолкнулась от корпуса корабля. Отплыв от «Гипериона», она стала удаляться от него дальше и дальше с каждой секундой.

В тридцати – сорока метрах от корабля Дакота достала из ранца кинетический пистолет и обмотала запястья вытянутым из него толстым тросом.

– Готова, – проинформировала она «Пири».

Потом девушка направила пистолет на огромную массу фрегата, крепко вцепившись в трос. Несколько секунд прошли в тишине.

– На мой счет… – «Пири» начал отсчет с пяти. – Давай… Дакота нажала на курок. Пистолет дернулся у нее в руке, и из его широкого сопла вырвалось яркое пламя. «Гиперион» стал вдруг двигаться в сторону на возрастающей скорости.

– Три автоматических сенсора движения на орбите Меса-Верде заметили пламя.

– А как насчет «Гипериона»?

– Внешние сенсоры остались заблокированными и соответственно слепыми, как и ожидалось, когда выстрелил пистолет. Основные системы корабля не смогли распознать отклонения. Я сейчас в тридцати километрах и пытаюсь уравнять скорость. Приблизительное время сближения двенадцать минут.

– Как тебя определяет «Гиперион»?

– Как автоматического заправщика топливом, зарегистрированного на «Блэк-Роке». Затея рискованна.

– Я знаю.

Дакота подождала несколько долгих, напряженных минут, пока не заметила горящий след приближающегося «Пири Рейса», заслонившего темным корпусом звезды. Дакота сейчас находилась на некотором расстоянии от «Гипериона», направляясь к месту встречи со своим кораблем.

«Пири» провел последнюю корректировку и сейчас двигался точно на такой же скорости, как и «Гиперион». По отношению друг к другу оба корабля казались неподвижными. Дакота направилась к воздушному шлюзу «Пири».

Обмен информацией между Дакотой и обоими кораблями проходил нескончаемым потоком, бормотание передаваемых данных в ее мыслях ассоциировалось со звуком далекого водопада, но при этом она могла услышать звук каждой упавшей капли.

Значительная часть денег, полученных от фриголдеров, ушла на выкуп «Пири» у фирмы, занимавшейся утилизацией отходов, куда он был продан, и на взятки, чтобы сохранить уверенность, что эта сделка не будет зафиксирована в официальных документах. После соответствующей подготовки «Пири Рейс» стал невидимым для системы обнаружения фриголдеров и миновал ее, как привидение, прошедшее сквозь стену.

Дакота проникла в полуосвещенное сердце «Пири Рейса».

– Вперед, Пири.

Тяжелые двери разошлись в разные стороны, и «Пири» скользнул в них, как мелкая рыбка в живот кита.

Изнутри грузовой отсек выглядел как расширяющаяся шестиугольная труба. Ниши из усиленного сплава располагались на одинаковом расстоянии друг от друга, половина уже была занята оборудованием. «Пири Рейс» нашел для себя пустую нишу, и генераторы поля автоматически замигали, закрепляя его у стены грузового отсека.

Реактивировав защитный костюм, она вернулась в корабль. Ее имплантаты тем временем скручивали топографические данные систем наблюдений в узлы, делая ее незаметной для любых камер и систем наблюдения. Девушка вплыла в воздушный шлюз. Как только давление восстановилось, она позволила защитному костюму исчезнуть и надела свою одежду.

Через несколько мгновений раздался звуковой сигнал, и дверь отошла в сторону, открыв коридор с указателями, направлявшими к системе технического обслуживания двигателя. Глубоко вздохнув, она закинула теперь уже пустой рюкзак за плечо и вышла в коридор.

Вопреки здравому смыслу Дакота почти убедила себя, что там ее обязательно будут поджидать. В самом деле, кто-то ведь мог ее заметить и решить посмотреть, чем она там занимается. Но все обошлось, в коридоре было совершенно пусто.

Дакота прижалась лбом к прохладному металлу стены и заставила себя расслабиться, пытаясь восстановить ровное, глубокое дыхание… но вместо этого рассмеялась, хотя смех больше походил на рыдания. Судя по всему, страхам все-таки удалось взять над ней верх.