Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 03.06.2538

Инцидент в порту Габриэль – 2 часа

Оперативная группа Консорциума прорвалась через стратосферу Редстоуна на хвостах яркой плазмы. Восходящее солнце вспыхнуло в летящих следом мощных линзах, перекачивавших в режиме реального времени терабайты визуальной информации Орбитальному командованию вверху и Серкус-Рингу на поверхности.

Северн находился примерно в семнадцати километрах на восток от Дакоты – крохотная точка над горизонтом. Нервные шуточки, черный юмор… Легион объединенных «гостом» сознаний, державших постоянную связь друг с другом.

Что чувствовал каждый, чувствовала и она. Что узнавал каждый, тут же становилось известно ей. Все это происходило автоматически в полном соответствии с комплексной иерархией, известной как дерево угрозы/значимости.

Каждую секунду Дакота ощущала в своем сознании…

…Алехандро Нахарио, занятого постоянной проверкой сводок безопасности и анализом угроз, информация о которых поступала из командного пункта «Зимней ночи», и не обращающего внимания на язвительные комментарии в адрес солдат Фриголда.

…Тессу Фауст, еще одного пилота, следящую за экранами и траекторией снижения. Девушка очень устала, и у нее еще с прошлой ночи болит голова.

…Криса Северна, внимательно наблюдающего за работой трансивера, используемого для создания помех в системах раннего предупреждения учиданян.

Конечно, Северн был прав насчет нестабильности ее отношений с Джозефом Марадосом. Не так давно Джозеф опять обратил на Дакоту внимание, и она снова охотно приняла его настойчивые ухаживания.

В памяти остался запах его кожи. Ревность Северна несколько смягчала неприятные чувства из-за его собственных отношений с Тессой Фауст.

– Я сегодня видела шоулянина в «Серкус-Ринге», – пробормотала Дакота, прижимаясь к обнаженной груди Джозефа. – Зачем он здесь?

– Секретная информация, – сонно пробормотал Джозеф.

– Не морочь мне голову. – Дакота ткнула его локтем в бок. – Он здесь, чтобы понаблюдать со стороны, ведь так? А разве не они всю эту кашу заварили?

Джозеф вздохнул и стал поворачиваться на бок.

– Ты зачем спрашиваешь? Хочешь склонить меня на сторону учиданян?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Дак, мы все знаем о Договоре, но у нас есть работа, и нам надо ее выполнять.

– Что меня бесит, так это имена, которые они себе дают.

– Шоуляне? – Джозеф снисходительно улыбнулся. – Они инопланетяне, Дак. У них так принято. Вряд ли ты чего-нибудь достигнешь, если будешь разбираться, как работает их мозг.

– А я в этом не уверена, – возразила Дакота, опираясь на локоть. Спать ей уже не хотелось. – Понимать, что они говорят, это одно, но иногда… у меня создается впечатление, что они потешаются над нами. Я не поверила своим ушам, когда услышала, как этот инопланетянин себя называет.

Джозеф опять повернулся на спину и закрыл глаза. Сначала Дакота решила, что он уснул, но через несколько секунд Джозеф ответил.

– Должен согласиться, что Продавец Экскрементов Животных не то имя, которое может вызвать уважение.

– Дело не в этом. – Дакота яростно ударила кулаком по подушке. – Они смеются над нами. Мы им совершенно не нужны, а нам без них никак не обойтись.

– Согласен. Но что мы можем сделать?

Дакота возмущенно фыркнула и легла на подушку. Какое-то время они лежали, молча глядя в потолок.

– Ты знаешь, я себя здесь чувствую словно рыба, которую вытащили из воды. Мне не по себе. Такое ощущение, что мне не следует здесь быть.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джозеф.

– Если помнишь, я из Беллхейвена. И здесь оказалась не по своей воле.

Джозеф сочувственно кивнул – он, как и все в Консорциуме, хорошо знал историю Беллхейвена.

Первому поколению колонистов Беллхейвена предстояло осуществить обширную программу терраформинга, рассчитанную на то, чтобы повысить среднюю глобальную температуру в новом мире. Когда через несколько десятилетий разразилась первая гражданская война, работы пришлось прекратить. Старейшие, вышедшие из войны победителями, обратились за помощью в завершении проекта к Консорциуму. Тому самому Консорциуму, от которого они и бежали на Беллхейвен.

Цену за помощь назначили немалую. Задолго до появления Дакоты на свет Беллхейвен приобрел солидную репутацию как основной разработчик технологий внедрения имплантатов. В обмен на согласие привести планету в состояние более или менее пригодное для проживания Консорциум потребовал и получил, конечно, право на использование специально подготовленных носителей имплантатов для миротворческих целей.

Дакота никогда не представляла себя солдатом. Она была машинной башкой, человеком, способным наделить тупую технику человеческим интеллектом. Дакота предпочитала не думать о том, что значили все эти соглашения для нее лично. И вот результат. Она далеко от дома и толком не понимает, что ей предстоит делать.

В то утро, перед самым пробуждением, ей приснилось, что она попала в незнакомый город и одета в длинное светлое платье с рукавами, спадающими до земли. Здания, похожие на стальные одуванчики, упираются в бледно-голубое небо, как будто стремятся к солнцу, дающему не только свет и тепло, но еще любовь, доброту и мудрость.

Сама идея посмотреть на раскаленное светило ужасала Дакоту. Поэтому она не поднимала глаз, зная, что свет – живой, умный и все о ней знает, знает каждую ее мысль, поступок и желание, все, что она переживала, испытывала, думала и делала – как хорошее, так и плохое.

И, несмотря ни на что, этот свет любил ее.

Она двигалась в нескончаемой толпе. Миллионы людей толпились на улицах, уходящих в нереальную, исчезающую даль. Их одежды поражали разнообразием цветовой гаммы. И лица у всех были безмятежными, добрыми и довольными. Дакота отчаянно старалась отыскать ангела из ее предыдущего сна.

В какой-то момент к ней пришла мысль, что свет, согревающий и освещающий улицы, и есть Бог. Мысль эта не стала каким-то откровением – ощущение было такое, что она знала об этом всегда.

Идя между невообразимо высокими зданиями, Дакота вдруг с ужасом осознала, что для этих людей она просто призрак, невидимый и не заслуживающий того, чтобы находиться в их городе ангелов. И свет, продолжая любить ее, сказал, что не считает ее равной настоящим обитателям города.

Дакота оцепенела, не находя в себе сил принять эту правду. Чувство потери было таким невыносимым и глубоким, что она зарыдала призрачными слезами, не в силах смириться с ощущением безысходности. Девушка протянула призрачные руки и провела призрачными пальцами по стене цвета алебастра. И из-под пальцев во все стороны разбежались вдруг черные трещинки. Стена потемнела, начала крошиться и разваливаться на глазах.

Глубоко внутри нее лежала ужасная черная пустота, которая никак не могла сосуществовать с этим идеальным городом. По крайней мере до тех пор, пока она не сумеет доказать, что достойна изливающегося на нее прекрасного, благостного света.

Доказать, что она тоже чиста сердцем.

Десантный корабль несся над унылым ландшафтом Редстоуна. Некоторые пилоты, включая Северна, стали получать сигналы тревоги. Через имплантаты Дакота ощущала его страх.

Крис?

Нет ответа. Он прервал контакт, и его примеру последовали еще трое. Дакота почувствовала, что впадает в панику. Где-то там что-то пошло не так. Из Серкус-Ринга поступил сигнал: о проблеме там знают и уже меняют строй атаки.

Все это не имело смысла. Протоколы строя, загруженные в ее имплантаты, могли быть применены только в том случае, если какой-то из их кораблей будет уничтожен. Но сенсорные системы упрямо показывали, что все они в строю. Что делать!

Еще две машинные башки оборвали связь с ее «гостом». Что-то еще более ужасное, чем паника, охватило Дакоту. Она чувствовала, как под гермокостюмом на коже выступил холодный пот. Может быть, Северн и остальные сбиты, а учиданяне исказили телеметрию, чтобы она считала, что они на месте?

Дакота послала сигнал тревоги орбитальному кораблю и другим десантным судам. Присланные ответы оказались туманны и невразумительны, как будто она вдруг потеряла способность понимать обыкновенную человеческую речь.

А потом Дакота увидела ангела, идущего от горизонта, – золотого, ужасного и прекрасного. То же самое существо, что приходило к ней во сне. Того самого, кого она искала в городе.

Он шел под серебристыми корпусами судов вооруженных сил Консорциума с расправленными белоснежными крыльями на фоне раскрашенного рассветом неба и был, наверное, не менее километра в высоту. Меч в огромной руке искрил молниями. И Дакота сразу поняла, что когда он убивает, то убивает с любовью и добротой.

Ничего прекраснее видеть ей еще не приходилось.

В подсознании зазвучал незнакомый голос, говорящий на языке одновременно чужом и узнаваемом. Именно на нем ангел общался к ней во сне. Все, что забылось после пробуждения, немедленно вернулось. И Дакота открыла правду в Оратории Учиды. Откровение истины отражалось во всем – в воздухе, которым она дышала, в ускорении электронов и квантовых матрицах внутри схем ее «госта» и даже в ткани самой Вселенной.

Правда Учиды наполнила ее великой радостью и ужасающим, захлестывающим сожалением, что так долго, так долго истина была скрыта от нее.

Дакота заблокировала связь, как и все остальные, прервав контакт с командованием. Все, что сейчас имело значение, это призыв ангела к бою. Она была готова с радостью последовать за ним, совершенно безразличная к своей судьбе. Слезы всепоглощающего счастья бежали по ее щекам, и она чувствовала их соленый вкус.

Ангел приказал ей спуститься на землю, и она под опасно острым углом направила шлюпку к земле. Другие повторили ее маневр. Одна развалилась, опустившись так быстро и под таким крутым углом, что корпус разорвало на части от удара о землю.

Каким-то образом ее шлюпка выдержала. Дакота наблюдала бесконтрольный спиральный спуск других шлюпок, стремительно мчавшихся к своей судьбе, как серебряные падающие звезды. В голове звучала песня, призывающая забыть об опасности.

Внизу находилось поселение фриголдеров под названием порт Габриэль, расположенное на одном из многочисленных притоков могучей реки Ка, разделяющей континент пополам. «Гост» напомнил ей, что Кардинал-Пойнт все еще находится по меньшей мере в тысяче километров к востоку. Но ее это уже не волновало.

Сверкающий меч ангела указал другую цель – порт Габриэль. Небесный полководец призывал своих праведных воинов на битву. Все оборудование вокруг нее жужжало и искрило, орбитальное командование тщетно пыталось восстановить контроль над флотом.

Консорциум теперь стал врагом, он всегда был врагом, но она не понимала этого раньше. Остальные – те, кто выжил, – восстановили работу своих «гостов» с помощью специальной сети, изменившей связь таким образом, чтобы миновать орбитальное командование.

Подсознательно Дакота понимала, что у солдат Фриголда, оказавшихся в ловушке в задней части шлюпки и отчаянно пытавшихся взломать замок, началась паника. Не слыша их угроз и мольбы, она летела к горному хребту, вздымавшемуся на западе от порта Габриэль.

В ответ на ее самоубийственное падение автоматика попыталась подключить экстренные протоколы спуска. Дакота поняла: машина считает, что она ранена или ей угрожает опасность. Но до всего этого ей не было никакого дела. Она купалась в счастье, какого никогда раньше не испытывала.

Шлюпка исчезла, и Дакота вернулась на ту самую рыночную площадь, которую постоянно видела во снах. Мимо проплывали ангелы, огромные, как облака, и скрытые плотными массами ничего не замечающих людей.

Было что-то, что ей следовало знать. И только теперь Дакота поняла, что Бенвилл – ученый, создатель «гост»-технологии – с большим желанием и удовольствием присоединился к учиданянам.

Краткий миг откровения сменился таким же кратким мигом сомнений. Вспышка проснувшегося здравого смысла заставила усомниться в команде ангела. Что если ангел ненастоящий? Что если это галлюцинация, вызванная моими имплантатами? Что если Бенвилл дал что-то учиданянам, и они теперь могут обманывать меня, заставлять верить во что-то… во что-то, что я…

Мысль появилась и исчезла. Она снова была в своей десантной шлюпке, несущейся к земле на ужасающей скорости.

Удар она не запомнила.

Сознание возвращалось медленно.

Дакота закашлялась, чувствуя сильное головокружение и тяжесть в легких. Она не могла дышать. Сообразив, что шлюпка разбита, девушка стала лихорадочно шарить рукой в поисках дыхательной маски. Напялив ее, Дакота через несколько секунд ощутила, как в легкие стал поступать кислород.

Надо же, была в секундах от смерти. Еще немного, и все. То, что она жива, просто чудо.

Дакота подвигалась, определяя, нет ли ушибов или других повреждений. Шлюпка лежала под углом в сорок градусов. Биомедицинские мониторы проинформировали, что у нее перелом ребер. Появились пропитанные специальным гелем бинты для перевязки.

Дакота отстегнула фиксирующие ремни и вывалилась из кресла. Она слышала, как снаружи завывает ветер. Глаза слепил яркий солнечный свет, проникающий через огромную щель в корпусе шлюпки.

Дакота нащупала аварийную кнопку и несколько секунд в оцепенении наблюдала, как панель люка поднимается вверх, Потом осторожно встала и увидела, что от удара шлюпки в промерзшей почве образовалась воронка около тридцати метров в длину, черный след пересекал узкую дорогу, разделяющую небольшую снежную равнину и скалы, за которыми вплоть до горизонта росли огромные деревья с пышными кронами.

Ледяной воздух обжег легкие. Она смотрела на горизонт, чувствуя хлесткие удары по выбритому черепу резких порывов очень холодного ветра. В небо поднимались столбы черного дыма от разбившихся десантных шлюпок. Вдалеке виднелись здания порта Габриэль и изгиб реки, на которой он стоял.

Через специальную сеть, частью которой являлась Дакота, «гост» проинформировал ее, сколько пилотов, благодаря воле Бога, выжило, и напомнил о тех, кто обрел покой в Его ласковых объятиях. И что еще очень нескоро Дакота присоединится к ним в вечности. Последние слова наполнили сердце девушки радостью.

Следовало, однако, подумать о том, что есть еще опасность замерзнуть до смерти, поскольку ее костюм, конечно, защищал от холода, но в недостаточной степени. Она дотянулась до карманов, расположенных на бедрах и голенях, и вытащила еще один костюм, изготовленный из сверхтонкой ткани, предназначенный для защиты и выживания в самых суровых условиях.

Затем проверила оружие. Она слышала голоса, доносившиеся из задней части шлюпки – значит, выжившие были и среди солдат Фриголда.

Девушка заметила, что и ее десантная шлюпка оставила в небе свой черный инверсионный след. Она прошла мимо разбитого командного модуля к задней части шлюпки, мимоходом заметив, что он практически отрезан от остального корабля.

Когда Дакота добралась до места, около аварийного входа суетились несколько человек. Они громко кричали друг на друга, пытаясь опустить тела из шлюпки на землю. На борту находилось две дюжины фриголдеров, и, судя по всему, сейчас они были либо мертвы, либо ранены. Тела лежали везде, многие без дыхательных масок.

К ней повернулись закопченные, испачканные лица, солдаты что-то сердито кричали. А на расстоянии, далеко от них, опять появился ангел. Теперь он был выше гор. Ангел медленно шел, собирая души погибших.

Фриголдеры продолжали кричать, совершенно не замечая его присутствия. Дакоте было их жаль.

– Сколько выживших? – спросила она.

– Что произошло, черт возьми? – вместо ответа воскликнул один из фриголдеров с искаженным яростью лицом. Он поднялся с колен от одного из тел и подошел к девушке, сжав кулаки. Лицо молодого человека покраснело, что было хорошо видно в тех местах, где его не закрывала маска.

– Ошибка в системе, – ответила она, стараясь вложить в слова соответствующую случаю порцию озабоченности и отчаяния. – К сожалению, системы Орбитального командования иногда дают сбой по разным причинам. Сколько выживших?

– Немного. – Фриголдер смотрел на Дакоту так, словно хотел ее прихлопнуть как муху, но, слава богу, у него хватило здравого смысла не делать лишних движений. Он оглянулся через плечо на своих четырех товарищей, все еще пытавшихся вытащить тела наружу. – Только пятеро остались на ногах, большинство мертвы. Похоже, при ударе о землю срезало шасси и…

Он так и не закончил предложение.

Для Дакоты самым неприятным в убийстве этого бедняги был тот факт, что он никогда не увидит Царства Божьего. Натренированным жестом она достала из наплечной кобуры пистолет и сделала три коротких выстрела, разукрасив его грудь быстро расползающимися темными пятнами. Он камнем упал на землю.

Солдаты немедленно бросились к своему оружию, но на стороне Дакоты была внезапность. Она выстрелила еще раз, целясь в голову одного из них. Остальные попытались скрыться, но Дакота убила их выстрелами в спину.

Она никогда никого раньше не убивала, но сейчас на это ушло буквально несколько секунд.

Дакота спустилась на землю и увидела пару лежащих на земле раненых фриголдеров. Их вытащили и уложили рядом друг с другом, не забыв надеть дыхательные маски. Чувствуя, как ее душу переполняет умиротворение, она покончила с ними, использовав по одной пуле для каждого.

Где-то вдалеке Дакота заметила отблески света в ветровых стеклах. Вереница машин неторопливо ползла по дороге из порта Габриэль.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

В системе Нова-Арктис доминировала желтая звезда, которую сопровождала свита из восьми планет, включая два скалистых внутренних мира, несколько газовых гигантов и этот замороженный снежок не более двух тысяч километров в диаметре, с трудом цепляющийся за орбиту протяженностью в сто лет.

Фриголдеры хотели колонизировать второй внутренний мир и даже придумали для него название – Ньюфолл. В самом имени звенели отголоски надежд целого народа, но должно было пройти еще немало времени, прежде чем тонкий слой атмосферы смог бы поддерживать жизнь.

Дакота сидела на своем рабочем месте, наблюдая за танцем цифр и информационных данных, отражающих торможение корабля при входе в новую систему. Перед ней висело изображение пятого от звезды мира – подобного Юпитеру, газового гиганта Даймаса. В медленном, величественном шествии вокруг солнца его сопровождали шестнадцать лун. В настоящее время они находились на векторе сближения с четвертой луной – замороженным миром, который фриголдеры называли Теона.

«Гиперион» уже несколько дней сбрасывал скорость, и Дакота беспокоилась, как бы они не опоздали, если, чтобы не пройти мимо Даймаса, потребуются еще какие-то маневры на орбите. Страхи не оправдались, поскольку термоядерный двигатель корабля – в отличие от всего прочего – находился в полном порядке. Корабль вышел наконец на цель.

На мостике Дакота обнаружила Гарднера, изучавшего изображения Теоны. Заостренные пики горных систем пробивались через льды, покрывавшие поверхность маленького мира. Согласно имеющимся сведениям, подо льдом находилось значительное количество воды, а под океаном, на глубине в несколько десятков километров, располагалось ядро из скальных пород и железа.

– Там, внизу, ничего нет, кроме льда и небольшого количества аммиака, – кивком головы Дакота указала на дисплей. – Вы уверены, что хотите именно туда?

– Абсолютно уверен, – раздраженно ответил Гарднер. – Просто пилотируй корабль, Мала.

«Мы кое-что нашли». С того самого дня, как они покинули Эссеншен, в голове Дакоты все еще вертелись слова Корсо. Итак, они что-то нашли, но что?

К Ныофоллу из грузовых отсеков были направлены разведывательные корабли и транспортные судна обеспечения с оборудованием для терраформинга, что поддерживало официальный повод появления «Гипериона» в системе Нова-Арктис. Дакота видела их траекторию на другом экране.

Последние проверки подтвердили, что фрегат выходит на орбиту вокруг луны.

Минимальное человеческое присутствие уже отмечалось на поверхности Теоны. Около одного из полюсов была организована наземная база, причем большая часть жилых и рабочих помещений находились под толстым слоем льда.

Для спрятавшихся в тесных помещениях людей Нова-Арктис была всего лишь яркой звездочкой, то и дело исчезавшей, когда луна пряталась за своим родителем. В данный момент они наслаждались летним теплом, хотя температура на поверхности едва поднималась выше абсолютного нуля.

На мостик пришел Арбенз.

– Я только что обнаружила присутствие еще одного корабля на пограничных частотах, – проинформировала его Дакота. – Он пока на другой стороне от Даймаса, но мы пересечемся через пару часов.

– Это «Агарта», – ответил сенатор. – Он здесь, чтобы подстраховать нас.

Имплантат тут же предложил ей порцию свежей информации, касающейся «Агарты». По размеру корабль был меньше «Гипериона», но вооружен до зубов. Вообще-то он составлял немалую часть боевой мощи Фриголда в войне с учида-нянами, но тем не менее находился сейчас в другой звездной системе, в десятке световых лет от дома и не принимал участия в конфликте, где, наверное, был крайне необходим.

Одного этого было достаточно, чтобы подтвердить догадку Дакоты: находка имела для фриголдеров огромное значение. Более того, «гост» предоставил ей изображения того, что представлялось на первый взгляд масштабными горными разработками на поверхности Теоны. Темный шрам разрезал белоснежную поверхность планеты в непосредственной близости от базы. Дыра выглядела очень и очень глубокой.

– Пири, как прошла твоя интеграция с «Гиперионом»?

– Дубликаты копий моих программ незаметно загружены в память «Гипериона» в соответствии с твоими инструкциями. Все системы остаются номинальными.

«Гост» Дакоты продемонстрировал, как фальшь-копия сознания «Пири» – «Пири-Бета», назвала ее про себя Дакота, – интегрировалась с оригиналом на борту корабля. Если все сложится удачно, Арбенз и остальные никогда не узнают, что она сделала.

Дакота решила протестировать копию Бета.

– Нам надо отправить шаттл на поверхность луны, – сообщила она ему.

– С удовольствием подтверждаю получение приказа. Дакота застыла на месте, закусив губу.

– Пири-Бета, можешь повторить последнее сообщение?

– Подтверждение приказа.

– Ты никогда раньше не употреблял такие слова. Пожалуйста, повтори дословно, как было сказано, когда я попросила подготовить шаттл.

– Системные журналы предлагают ответ «Подтверждаю приказ».

Дакота отключила связь с «гостом» и задумалась, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.

Ощущение, что где-то что-то идет не так, засело в мыслях, как большой голодный паук.

– Что-то не так?

Гарднер и Арбенз уставились на нее.

– Небольшое нарушение в телеметрии, – ответила Дакота. – Наверное, незначительный сбой, но я сейчас посмотрю, что там такое. Ага, шаттл готов. Мы можем подняться на борт через несколько минут.

– Спасибо, Мала, – сказал Арбенз, глядя на нее так, словно скрываемый ею обман только вскрылся во всей своей ужасной полноте. Дакота повернулась и быстро покинула мостик.

Оставшись в одиночестве, она шумно выдохнула и обхватила себя руками и поежилась, словно попала вдруг в порыв сквозняка. Что-то в том, как «Пири» построил ответ, напомнило ей… шоулянина, с которым она встретилась на Бурдэйн-Роке.

Идя по коридору, Дакота думала о том, что на борту «Гипериона» существует что-то, совершенно необъяснимое, что, судя по всему, и вызывает все эти странные сбои в системах корабля.

Все, кроме Удо, который еще отдыхал в медицинском отсеке, поднялись на борт шаттла. Киерана сейчас гораздо чаще можно было найти у брата, где они проводили много времени за разговорами, потому что Удо пришел в сознание. Его нервная система сильно пострадала при стычке с Моссом, и невидимые микрохирурги трудились вовсю, восстанавливая поврежденные проводящие пути и приживляя новую кожу.

Киеран тут же взял шаттл под контроль, бросая на Дакоту злобные взгляды, словно желая лишний раз продемонстрировать, до какой степени он ей не доверяет. Интересно бы знать, что такого мог наговорить Удо своему брату во время их многочасовых бесед.

Корсо вошел последним и устроился в специальном противоперегрузочном кресле рядом с Дакотой в кормовой части шаттла. С недавних пор он предпочитал держаться на расстоянии, избегая разговоров и позволяя себе разве что какие-то малозначительные замечания. Она же, напротив, пыталась идти на контакт, надеясь получить от него больше информации, но эти попытки только приводили к неловким ситуациям.

Я слишком долго была одна, сделала вывод Дакота. Прятаться от людей в крошечном корабле в компании одного лишь «госта» – такой образ жизни вряд ли можно считать здоровым. Время, проведенное ею на борту «Гипериона», было, пожалуй, самым продолжительным опытом общения с людьми…

Дакота отогнала воспоминания, заставив себя наблюдать на ближайшем экране за быстро удаляющимся «Гиперионом». Выпуклый горизонт Теоны проступал все отчетливее, поскольку нос шаттла был направлен сейчас прямо на луну. Вскоре Дакота почувствовала первые признаки гравитации.

Арбенз с трудом повернул голову в своем кресле и встретился взглядом с Лукасом.

– Мистер Корсо. С этого момента вы являетесь экспертом, поэтому я даю разрешение сообщить Мале Оортхаус все, что ей необходимо знать.

Он перевел взгляд на Дакоту.

– То, что мы собираемся вам показать, замечательно и беспрецедентно для человеческой расы. Причина, по которой мы предпринимали такие строгие меры безопасности, скоро станет для вас понятной. – Сенатор попытался изобразить улыбку. – Боюсь, нам пришлось прибегнуть к небольшой хитрости, чтобы доставить вас сюда, но не стоит тревожиться по этому поводу. Очень скоро вам все станет предельно ясно. – Он выдержал паузу, словно желая подчеркнуть важность момента. – Откровенно говоря, мы нуждаемся в вашей помощи.

Арбенз опять отвернулся и заговорил с Гарднером. Киеран вел шаттл. Судя по долетавшим до Дакоты репликам, речь идет о персонале, уже работающем на луне.

Она повернулась к Корсо.

– Ну, рассказывай. Я слушаю.

Он растерянно улыбнулся и отвел глаза.

– Работы у нас много, так что, по-моему, будет лучше, если я объясню все постепенно. Прежде всего, хочу заверить, что тебе абсолютно ничто не угрожает.

– Ты как-то упомянул, – прошептала она, – что вы здесь кое-что нашли.

Шаттл тряхнуло при входе в верхние слои тонкой атмосферы луны.

– Больше никогда об этом не говори, – пробормотал он. – Мы нашли древний космический корабль. На нем, судя по всему, функционирующий транслюминальный двигатель.

Дакота уставилась на него в ожидании кульминации, но ее не последовало. Она чувствовала какой-то скрытый подтекст, но никак не могла понять, что ее беспокоит.

Из плывущего в пространстве космического тела Теона превратилась в планету с невыразительным, унылым пейзажем, нарушаемым только зазубренными горными кряжами в том месте, где падение древнего метеорита вызвало подъем из-под замерзших вод части скального ядра. Корабль стремительно приближался к базе фриголдеров у подножия одного из таких кряжей. Когда судно стало опускаться в док, вокруг него поднялся столб пара. Шаттл сильно накренился, потом началась вибрация, от которой у Дакоты даже застучали зубы.

Системы связи донесли пронзительные голоса – Киеран Манселл разговаривал с кем-то на повышенных тонах. Потом раздался щелчок, и голоса смолкли.

– Они готовят подводный аппарат, – объяснил Корсо. Он едва успел подняться со своего кресла, когда Дакота

схватила его за руку.

– Я хочу, чтобы ты знал: если со мной что-нибудь случится, когда мы выйдем из шаттла, ты умрешь первым.

Корсо с трудом вырвал руку.

– Отлично. А пока для начала давай все-таки выйдем отсюда.

Штат базы на Теоне составлял двенадцать человек. Половина из них готовились вернуться с шаттлом на орбиту и подождать на борту «Агарты», пока челнок не вернется, доставив прибывшую с Ньюфолла сменную команду. Крохотные помещения и коридоры станции были заполнены людьми, готовившимися к отлету.

Арбенз провел их через толпу улыбающихся молодых людей и женщин, горящих желанием сообщить об их готовности умереть за правое дело Фриголда. Дакота с неприязнью смотрела и слушала, стараясь не обращать внимания на любопытные, иногда не слишком дружелюбные взгляды в свою сторону. Ее поразило, что Корсо смотрит на них с такой же неприязнью.

Сенатор, не желая терять ни минуты на пустяки, повел прибывших дальше. Вскоре к ним присоединилась пара человек из обслуживающего персонала станции, и Арбенз направился к лифту, явно предназначенному для перевозки тяжелого оборудования. Как только все вошли в кабину, лифт быстро скользнул вниз.

Прошло несколько минут. Дакоту интересовало, на какую глубину они спустятся. Она посмотрела на Корсо и увидела на его лице такое же встревоженное выражение.

Что-то зацепило внимание, как бывало, когда она ощущала присутствие другой машинной башки, как будто кто-то издалека, точнее из глубины, пытался вторгнуться в ее сознание.

Наверно, нервы, решила Дакота, не найдя другого объяснения странному ощущению.

Наконец лифт остановился, и вся компания оказалась в предкамере с металлическими стенами, в конце которой находился воздушный шлюз и целый ряд встроенных в стену шкафчиков. Двое работников станции подошли к ним и достали гелевые скафандры, необходимые для защиты от гипотермии.

Она надела один из них и сразу же почувствовала тепло.

Один за другим они протиснулись в узкую дверь и оказались в прямоугольной пещере, вырубленной в скале. В центре камеры темнело заполненное водой пространство, окруженное металлической платформой с ведущими вниз ступеньками. Герметичный туннель из какого-то прозрачного материала соединял воздушный шлюз и платформу.

Сенатор повел их прямо к скважине – это слово более всего подходило для описания заполненного водой отверстия. Вот и порыбачим, подумала Дакота, с трудом сдерживая истеричный смех. Когда они подошли к дыре, вода в ней забурлила и заклокотала.

Дакота с изумлением увидела, как из глубины поднимается подводный аппарат. Из-под платформы к нему выдвинулось что-то вроде мостика на шарнирах, конец которого состыковался с аппаратом.

Через несколько мгновений открылся люк, и оттуда появились три фигуры в гелевых скафандрах. Сенатор вышел вперед, поднялся на платформу и пожал каждому из них руку. Двое мужчин и одна женщина, составлявшие команду подводного аппарата, явно обрадовались, увидев Арбенза.

Ступив на платформу, Дакота посмотрела вниз, на темную, бурлящую воду. По всему периметру отверстия размещались уходящие вниз нагревательные элементы – очевидно, чтобы предохранить воду от замерзания.

Не хотелось даже думать, какую толщу льда пришлось пробурить фриголдерам, чтобы добраться сюда. Бездонный океан под ними существовал уже целую вечность. От одной только мысли о предстоящем спуске в эту преисподнюю у Дакоты по коже пробежали мурашки.