Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Флот Бурдэйна ворвался в систему Нова-Арктис стаей серебристых ангелов мщения. Корпус флагмана ощерился плазменными орудиями, направленными на безжизненный силуэт «Гипериона», все еще висящего на орбите Теоны.

Они пересекли систему на максимально возможной скорости и теперь начали торможение, переключив двигатели на реверс и стараясь не промахнуться мимо газового гиганта Даймаса. Солдаты в тускло-серых защитных костюмах находились в противоперегрузочных креслах внутри двух сопровождающих кораблей.

Выйдя из торможения, все три корабля медленно развернулись в направлении Теоны, одновременно держа на прицеле «Гиперион» и лунную базу далеко внизу.

Арбенз хмурился, глядя на Киерана, все еще находившегося на своем посту у пульта управления на другом конце мостика. Неподалеку, уйдя в собственные мысли, сидел Гарднер. Думает, как от нас избавиться, решил сенатор.

Киеран оторвал взгляд от пульта.

– Сенатор, у меня не выходят из головы слова этой Меррик о том, что шоуляне запустили вирус в системы «Гипериона»…

– Мы подумаем об этом позже, – рассеянно ответил Арбенз. – Сейчас наша главная забота – флот. Мне очень хотелось бы знать, кто передал Бурдэйну информацию о реликте.

– Сенатор!

Арбенз оглянулся на Гарднера, с изумлением уставившегося на коммуникационную панель управления.

– Что случилось, мистер Гарднер? – с раздражением спросил он.

– Реликт, сенатор. Посмотрите скорее.

Арбенз сделал знак Киерану, и тот быстро вывел на большой экран изображение Теоны.

Теону сотрясали сильнейшие толчки. Над тем местом, где находился реликт, по льду расходились трещины. Дежурный офицер наземной базы уже отдал приказ об эвакуации.

Впервые за долгое время Грегора Арбенза посетили сомнения. События развивались гораздо быстрее, чем он предполагал.

У персонала размещенной на Теоне базы было всего лишь несколько секунд, чтобы оценить происходящее как сильнейшее землетрясение. Изменить свое мнение им не удалось, так как база вместе с несколькими кубическими километрами льда и скал в одно мгновение испарилась, впервые за полмиллиона лет открыв звездам и холоду бурлящий океан.

На девственно белой поверхности Теоны появилось громадное черное пятно с кипящей от соприкосновения с вакуумом водой.

Из самого центра пятна поднимался раскаленный добела неведомой энергией силуэт, похожий на моллюска из ночного кошмара. Вода скатывалась по его корпусу, моментально превращаясь в лед по мере того, как реликт прокладывал путь сквозь обломки и облака раскаленного пара, выраставшего в гигантский гриб на изломанном горизонте Теоны.

– Сенатор, я настоятельно прошу вас отдать приказ «Агарте» немедленно открыть огонь по реликту, – в меру отпущенной решимости заявил Гарднер.

Арбенз вздохнул и заставил себя отвернуться от экрана. Поскольку флот Бурдэйна не открывал огонь, а Киеран сохранял номинальный контроль над системами вооружения и двигателями, он предпочел бы отсидеться. Для наблюдателей со стороны «Гиперион» выглядел абсолютно безжизненным.

Похоже, их уловка удалась, и флот, судя по всему, готовился к сближению. Между тем Арбенз не мог не думать о том, что они будут делать с инопланетным чудовищем, только что сожравшим базу на Теоне.

Тем временем «Агарта» должна была вот-вот появиться в поле зрения.

– Мистер Гарднер, вы не можете распоряжаться на борту военного корабля суверенного Фриголда. Вы здесь в роли советника, и я рекомендую вам не забывать об этом.

Гарднер вскочил и оказался лицом к лицу с сенатором.

– Если вы не уничтожите этого монстра до того, как он совершит прыжок из этой системы, все наши договоры будут аннулированы, и вам самим придется оплачивать свои счета.

Сенатор несколько мгновений молча смотрел на Гарднера, а потом вдруг расхохотался.

– Во имя всего святого, зачем нам уничтожать корабль, за которым мы прилетели?

Киеран молча стоял рядом в ожидании приказа. Похоже, Гарднер забыл о нем.

– Этот реликт контролируется какими-то враждебными силами. Что, если он сделает скачок прямо в сердце звезды? Что, если он попытается уничтожить нас всех?

Сенатор посмотрел на него с сожалением.

– Вы забыли упомянуть еще одну возможность, гораздо более реальную. Что, если Дакота Меррик сама контролирует реликт?

Гарднер, вытаращив глаза, застыл с открытым ртом.

– Вы полагаете, все дело в том, что кто-то просто пытается украсть реликт? – прошептал он. – У нас есть все основания считать, что он угрожает уничтожением целой солнечной системы, вы, безумец. Меррик сказала, что шоуляне с самого начала знали, что мы нашли, и сейчас они намерены защитить свою тайну. Если вы немедленно не начнете действовать, у нас отличные шансы умереть в этой забытой богом дыре.

Сенатор рассвирепел.

– Кроме вас, машинной башки и Корсо, во всей системе не найдется ни одного человека, который не был бы готов пойти на смерть, чтобы доказать, что он достоин находиться здесь. Мы не боимся смерти. По крайней мере умрем с честью. Не мешало бы и вам подумать об этом.

– Нет. – Гарднер яростно тряс головой, отступая от сенатора. – Нет! Вы – безумец. Я хочу переговорить со своими партнерами. Прямо сейчас.

– Это невозможно. Мы под прицелом. Разве вы этого не заметили?

– Вы обязаны…

– У меня есть обязанности только перед Фриголдом, – твердо ответил Арбенз. – Вы можете вернуться к себе. Как только мы разделаемся с флотом, я планирую вывести реликт из строя. У него должен быть транслюминальный двигатель, но пока он летает не быстрее «Гипериона» или «Агарты».

Арбенз отвернулся от Гарднера, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Но не тут-то было – упрямый бизнесмен не желал уступать так легко.

– С кем, по-вашему, вы так разговариваете, сенатор? Что вы собираетесь делать без моей помощи? Неужели не понимаете, что убиваете нас?

– Откровенно говоря, я вам не доверяю, мистер Гарднер. Гарднер помрачнел.

– Пропади вы пропадом. Корсо был прав – вы готовы нас всех убить в угоду своей чертовой чести! Наше сотрудничество закончилось.

Секунду или две Арбенз смотрел на него с нескрываемой злостью, потом вдруг покачал головой и рассмеялся.

– Случались ли у вас моменты абсолютного просветления, мистер Гарднер? Вот я все думал, кто мог рассказать Бурдэйну о существовании реликта. А теперь удивляюсь, насколько был слеп, когда сомневался, что во всем виноваты вы.

Гарднер ничего не ответил, но Арбенз и не ждал ответа.

– Киеран, – кивнул он своему помощнику.

Тот обхватил Гарднера за шею и повалил на панель управления. Бедняга извивался в его руках, пытаясь вырваться.

Арбенз подошел поближе и изо всех сил ударил Гарднера в живот. Бизнесмен осел в руках Киерана, но, увидев Длинный нож, который тот вытащил из ножен и передал сенатору, стал вырываться с удвоенной силой.

– Не принимайте это на свой счет, Дэвид. Вы оказались гораздо храбрее, чем я думал. Но мы больше не можем вам доверять. Чтобы спасти вас, я отнял жизнь у преданного фриголдера. Теперь пришел ваш черед платить по счетам.

Киеран резко закинул голову Гарднера назад, обнажив его горло. Арбенз не был садистом, поэтому все сделал очень быстро, сделав глубокий надрез недрогнувшей рукой. На пол хлынула струя крови. Тело несколько раз дернулось, прежде чем застыть в неподвижности.

Киеран осуждающе посмотрел на сенатора.

– Вы должны были дать ему возможность защитить себя.

– Здесь не место и не время следовать традициям, – резко ответил тот. – Ты подготовил все системы?

Киеран кивнул.

– Нам нужно немедленно эвакуироваться.

– Пока не время. – Арбенз покачал головой. – Мы останемся здесь до тех пор, пока тот, кто отвечает за этот флот, не будет готов приступить к осмотру корабля, если они намерены это сделать. И до тех пор, пока «Агарта» не отвлечет их внимание, мы будем слишком доступной целью, если рано покинем корабль.

* * *

Дакота уже рассказала Корсо о незваном госте у себя в голове. Потрясенные, они наблюдали затем, как поверхность удаляющейся луны закрывает купол из пыли и мусора.

– Реликт?

– Наверное, он. Продавец, по-видимому, завладел им, потому что ему больше негде спрятаться. Но сам реликт – спрятанный в нем искусственный разум – все еще общается со мной. То же самое происходит и с другими реликтами на Икарии. – Она подняла глаза на Корсо. – Похоже, они хотят, чтобы я пришла к ним.

– Но твой «гост»…

– Физически схемы продолжают функционировать, – улыбнулась Дакота. – Вместе со всеми протоколами и тому подобным. Короче, другие корабли Магов примут меня в качестве пилота. Никакие интерфейсные кресла не нужны. Только я.

Корсо покачал головой.

– Не знаю, что и сказать. Я понимаю, что у меня нет выбора, поэтому придется поверить в то, что ты говоришь.

Дакота молча смотрела в одну точку.

– Я не сумасшедшая, Корсо. Продавец может контролировать реликт на Теоне, но, может быть, мне удастся убедить один из тех, что находятся на Икарии, вытащить нас из системы.

Поверхность Теоны заволокло облаком, бледные щупальца медленно окутывали маленький мир, распространяясь за пределы зияющей глазницы, которую реликт прожег в многокилометровой ледяной темнице, где пребывал в многовековом заточении. Высоко над ним дрейфовал темный, безжизненный «Гиперион».

Три корабля из флота Бурдэйна маневрировали, чтобы приблизиться к бездействующему судну фриголдеров, продолжавшему посылать сигналы бедствия и сообщения о сбое в работе всех систем жизнеобеспечения. Флот Бурдэйна готовился к высадке и давал последние предупреждения.

Ему никто не отвечал. Прежде чем покинуть мостик, Киеран намеренно оставил включенными несколько каналов связи, что позволяло кораблям противника видеть последствия резни.

Тем временем в дальнем от ближайшего корабля вражеского флота конце «Гипериона» произошел короткий всплеск энергии – аварийный модуль включил двигатель.

Через несколько минут флагман флота Бурдэйна приблизился к «Гипериону» на расстояние в тысячу метров. В этот момент двигатели корабля внезапно вернулись к жизни, и он начал движение. Сначала медленно, а потом быстрее и быстрее «Гиперион» помчался наперерез флагманскому кораблю.

И в это же самое время командующий флотом по телеметрической системе дальнего действия обнаружил «Агарту», появившуюся из-за Теоны.

Именно оттуда в направлении оставшихся двух кораблей флота Бурдэйна были выпущены ракеты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

– Что-то происходит, – заметила Дакота.

Корсо смотрел на дисплей – выстроившиеся в столбики цифры сообщали, что «Гиперион» неожиданно вернулся к жизни. Теона уменьшилась до размеров булавочной головки, и даже Даймас стал меркнуть и отдаляться. «Пири Рейс», используя оставшееся топливо, уносил их вглубь системы Нова-Арктис.

То, что они наблюдали сейчас на экране, было получено с помощью системы глубокого оптического сканирования, установленной на корабле фриголдерами. Она-то и позволяла им следить за приближением трех неопознанных кораблей, осторожно выходивших на орбиту «Гипериона».

– Почему они не стреляют? – удивился Корсо.

– Потому что на борту «Гипериона» слишком важная для них информация. По крайней мере, думаю, они так считают.

– Я говорю не о них, – объяснил Корсо, – а о сенаторе. Он не из тех, кто сдается без борьбы.

– Если он еще жив, – равнодушно заметила Дакота.

– Арбенза так просто не убьешь. Посмотри, – вдруг воскликнул он, показывая на экран, где система обнаружения выделила изображение крошечного корабля, покидающего «Гиперион». – Да, он явно что-то задумал.

* * *

«Гиперион» был запрограммирован на столкновение с флагманским кораблем флота Бурдэйна. При других обстоятельствах команда могла бы просто изменить курс, чтобы уйти с его траектории. Но они не приняли в расчет «Агарту», уже выпустившую три ракеты с ядерными боеголовками.

Флагман Бурдэйна оказался зажатым в классические клещи. Лучевые пушки, поспешно развернувшись, открыли огонь, и все три ракеты исчезли во вспышках яркого пламени.

Но было слишком поздно. Все решило секундное колебание. Двигатели «Гипериона» работали на максимальном ускорении, невозможном, если бы на борту остался кто-нибудь живой.

Флагманский корабль попытался уйти с дороги. И ему это почти удалось.

«Гиперион» врезался в него на огромной скорости, и корпус флагмана смялся от удара, как бумага, выпустив воздух. Для стороннего наблюдателя это выглядело так, словно два корабля слились друг с другом в одно целое.

Тем временем «Агарта» выпустила еще несколько ракет по двум оставшимся кораблям. И в этот момент термоядерные двигатели флагмана вскипели, отдав всю свою энергию одному-единственному взрыву невероятной силы.

По всему корпусу «Гипериона», от носа до кормы, пробежали световые линии, и магнитные камеры выбросили в пространство огненные плевки плазмы.

Наблюдая за всем этим по главному экрану «Пири Рейса», Корсо так сжал кулаки, что у него побелели костяшки пальцев. Столкновение «Гипериона» и флагманского флота противника вызвало взрыв такой силы, что фильтры «Пири» на несколько мгновений ослепли. Корсо пришлось обратиться к цифрам, чтобы получить истинную картину происходящего.

После этого сражение превратилось в заурядную перестрелку. «Агарта» замедлила ход, а один из неприятельских кораблей безжизненно дрейфовал, не сумев отразить выпущенную в него ракету. Судя по разрывам корпуса, живых там не осталось. «Гиперион» и флагман превратились в пылающий ком, медленно смещающийся в сторону притягивающей его Теоны.

Корсо перевел взгляд на другой экран. «Пири» набрал огромную скорость, а его сравнительно небольшая масса позволяла проходить между мирами, не отклоняясь. Встречи с другими кораблями, которые могли находиться на орбите Ньюфолла, опасаться не приходилось – в этот момент планета находилась в противоположном конце системы.

А вот Икария находилась прямо перед ними, крепко привязанная к орбите материнской звезды. Мир этот напоминал Меркурий, и атмосфера, если она когда-то и существовала, давно уже сгорела.

Корабль Дакоты был, к счастью, оснащен небольшим запасом исследовательских микрозондов – крошечных автоматических устройств, которые могли выдержать гораздо более высокие скорости, чем корабль вроде «Пири Рейса» или его команда. Они были готовы спуститься на любую планету и доставить оттуда информацию обо всем, что удастся обнаружить или запечатлеть.

Битва на орбите Теоны закончилась так же быстро, как и началась. «Агарта» выпустила еще несколько ракет, уничтоживших оставшийся неприятельский транспорт, и уже изменила курс, чтобы следовать за реликтом, на этот момент оставившим орбиту Теоны. Направляясь к сердцу системы Нова-Арктис, он должен был пройти в нескольких миллионах километров от «Пири Рейса».

Системы дальнего обнаружения регистрировали потрескивание плазмы на обшивке реликта. Хотя «Агарта» и шла с опасным для экипажа ускорением, за реликтом оставалось большое преимущество.

Все явно указывало на то, что реликт готовится к транслюминальному прыжку.

Корсо мог бы поставить любые деньги, что целью инопланетного корабля является сердце самой системы Нова-Арктис. У Дакоты уже не возникало сомнений, что шоулянин готов уничтожить всю систему, чтобы скрыть доказательства кражи транслюминального двигателя у еще более древней цивилизации.

Корсо получил еще одну порцию информации. В отчаянной попытке остановить или изменить курс реликта с Ньюфолла в его сторону послали сигнал. Использовались протоколы передачи данных, которые он сам же помогал создавать. Тот, кто передавал сигнал, знал, что делает. Почти наверняка это был еще один ученый-фриголдер, пытающийся спасти свою жизнь.

Корсо посмотрел на панель. Используя собственную копию этих же протоколов, он мог запросто заблокировать передачу с Ньюфолла.

Ощущение было такое, словно его души коснулись ледяные пальцы – у него есть возможность не дать своим соотечественникам шанс найти путь к первому реликту.

Как оказалось, ему совсем не хотелось это делать.

Экстремисты на Редстоуне свергнуты. Арбензу не удастся вернуться домой триумфатором даже с транслюминальным двигателем. Только арест и бесчестье ждут его за страшные преступления.

Возможно, у Редстоуна все-таки есть шанс выбраться из мрака и стать равноправной и уважаемой другими членами сообщества частью Консорциума.

Оглянувшись на спящую Дакоту, он медленно убрал руки от панели управления.

Однако, открыв глаза, она сообщила, что вовсе и не спала, а пребывала скорее в состоянии транса.

Что на самом деле происходило в ее голове или в опустевших схемах ее «госта»? Корсо не знал и знать не мог. И это пугало его больше всего.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Чувство было такое, словно она попала в чей-то сон.

В течение нескольких часов ее «гост» потихоньку возвращался к жизни. Нет, конечно, прежних привычных функций он уже не выполнял, но что-то или кто-то пытался заговорить с ней. И этот голос шел с далекой Икарии.

Большинство испытываемых ею ощущений воспринимались как непонятные и чуждые: например, синэстетическое возбуждение определенно предназначалось кому-то, наделенному иными органами чувств. Но среди всего этого хаоса стали появляться отрывки информации, бывшие на удивление ясными.

Она училась понимать Магов.

Реликты на Икарии обращались к ней сквозь вакуум и холод космоса. Долгое время они ждали кого-то, вроде нее.

Дакота ощущала давление горячих камней на свою кожу. Она лежала на дне глубокой долины, в трещине глубиной в километры, проходящей по линии древнего геологического разлома в коре Икарии.

Ее было три… нет, их было три. Это были машины, такие же, как на Теоне, – частично органического происхождения, не живые, но, безусловно, думающие.

Дакота открыла глаза и осмотрелась. Корсо наконец уснул, несмотря на бесконечное ворчание по поводу постоянного ускорения. Голова была как ватная, но она знала, что общалась с далекими реликтами гораздо дольше, чем ей это казалось.

Из показаний приборов Дакота узнала, что «Агарта» идет в том же направлении. Погоня за «Пири Рейсом» им ничего не давала, следовательно, они преследовали реликт.

Дакота рассмеялась про себя. Неужели они на самом деле думают, что смогут его догнать?

Прямо перед ними находилась Нова-Арктис; звезда, конечно, увеличилась в размерах, но и сейчас была едва ли больше булавочной головки в бесконечной ночи. Очень скоро «Пири Рейс» совершит поворот, ляжет на нужный курс и начнет долгое торможение.

Тем временем исследовательские мини-зонды посылали информацию с орбиты Икарии. Дакота принялась поспешно изучать полученные данные. Да, вот они, еще три корабля, точно такие же, как реликт с Теоны, но погребенные в глубоких трещинах испещренной кратерами поверхности Икарии.

Исследовательские ракеты опускались все ниже и ниже, посылая все более подробную информацию, пока притяжение Икарии в конце концов не уничтожило их.

Проснулся Корсо.

– Они точно такие же, как реликт с Теоны, правда?

– Да, выглядят так же. А ты обратил внимание, какой курс выбрал реликт с Теоны?

Корсо нажал несколько клавиш на панели управления. Реликт откорректировал траекторию. Она пролегала мимо Икарии, и совершенно очевидно, что путь реликта лежал к ядру солнца.

Корсо вскочил и выругался.

– Он слишком быстро там окажется. Нам не хватит времени…

– Перестань паниковать, – воскликнула Дакота. – Для прыжка в транслюминальное пространство еще рано. На это могут понадобиться часы, а то и дни.

* * *

Самым интересным аспектом существования в виртуальном виде цифровой двойник Продавца считал отсутствие необходимости беспокоиться о собственной безопасности.

Тайные уголки хранилищ информации реликта имели неограниченные возможности, значительно превышающие простое удовлетворение любопытства. В их глубинах Продавец обнаружил аккумулированные сведения о культуре, претерпевавшей за почти два миллиона лет бесконечные взлеты и падения. Их империя управляла бессчетным множеством миров, прежде чем погибнуть и превратиться в пыль, чтобы опять возникнуть через огромный промежуток времени и даже выйти за пределы своей галактики.

Людям нравилось называть обитателей звезд Магами. Подходящее имя, принимая во внимание чудеса, на которые они были способны. Но при всем при этом некоторые вещи остались далеко за пределами их внимания. Империя создавалась с мучительной медлительностью. Им понадобились сотни тысячелетий, чтобы освоить свою галактику на субсветовой скорости. Империя тысячи раз погибала, потому что целые цивилизации вступали друг с другом в войны, узнавая о том, что у них общие предки, через столетия после окончания противостояния.

Тем временем реликт мчался к цели в самом сердце Нова-Арктис. Виртуальный Продавец ни о чем не беспокоился, даже о своем неминуемом уничтожении.

Я нахожусь здесь в ожидании скорого конца своего существования. Является ли отсутствие озабоченности этим свидетельством того, что я не являюсь мыслящим существом? А разве способность сознавать себя – то есть существовать – означает, что я такой же живой, как мой оригинал?

Утомившись от философских размышлений, Продавец опять углубился в хранилища реликта, в истории бесконечного количества миров на протяжении миллионов дет. Он прожил вместе с ними виртуальные века, когда развитие шло гигантскими шагами, пока большая часть Вселенной за пределами галактики еще только ползком приближалась к этой цели.

Трагедия состояла в том, что Продавец из плоти и крови никогда не узнает о богатом опыте, полученном его двойником. Все доказательства существования культуры Магов были намеренно уничтожены несколько тысячелетий назад. Лучше превратить целую цивилизацию в пыль, чем позволить кому-то предположить существование в космосе спрятанных тайников.

Поддавшись соблазну, Маги уничтожили себя сами.

Они точно так же случайно натолкнулись на сундучок с сокровищами высоких технологий, как это случилось теперь с людьми. Сокровище было погребено в сердце астероида, в камере явно искусственного происхождения, и показалось им даром самого провидения.

Столетие назад Продавец провел много времени в глубоководной мировой библиотеке, которую сами Маги называли Восстановленной Печалью Утраченной Памяти. Там он обнаружил истории сотен могущественных межзвездных цивилизаций, соперничающих с Шоулом ныне и существовавших задолго до него, хроники их расцвета, падения и нового подъема – непрерывного пульса жизни, подобного биению сердца самого Бога. Все это затерялось в глубинах древности.

Среди множества выдвигаемых предположений, от рассудительных, сухих, основанных строго на фактах, до совершенно безумных, одно показалось Продавцу наиболее приемлемым. И вовсе не потому, что отличалось особой достоверностью, просто напугало оно его больше остальных.

Заключалась эта теория в том, что транслюминальный двигатель был сконструирован расой, создавшей саму Вселенную. Маги называли их Создателями. Двигатели работали на той же самой энергии, что питала изначальный хаос, из которого и возникла реальность. Возможно, двигатель являлся средством, с помощью которого эти древние, богоподобные существа могли облетать свое творение.

К несчастью, через несколько миллионов лет Создатели обнаружили «крыс в подвале» – жизнь во всем своем поразительном многообразии.

Пришлось приступить к установке ловушек, разбросав их в самых разных местах по всей Вселенной в надежде, что эта сеть, эти силки помогут отлавливать самых любопытных и неосторожных. Если бы древние Маги удосужились заглянуть в архивы собственных библиотек, они, возможно, смогли бы продлить свое существование, отыскав спрятанные сокровища и уничтожив их заранее, до обнаружения другими. Именно этим и занимались шоуляне в течение всей своей зафиксированной истории.

Плохо только, что люди обнаружили корабль Магов, а не один из тайников Создателей.

Продавец присутствовал во время Двенадцатой Схизмы, около семнадцати тысячелетий назад (почти юношей в возрасте всего несколько тысяч лет, когда бремя существования еще не давило такой тяжестью), когда среди молодого поколения правящей элиты Шоула распространился культ Создателя. Тысячи были доведены до смерти или убиты в течение следующего тысячелетия, чтобы информация о разрушительном потенциале двигателя не получила дальнейшего распространения.

И если эта звезда и все древние корабли, спрятанные среди ее миров, будут разрушены, сколько времени пройдет, прежде чем какая-то другая раса обнаружит очередной клад Создателей раньше шоулян? Трагедия реальности состояла в том, что шоуляне всего лишь пытались отсрочить галактических масштабов конфликт, который даже Спящие считали неизбежным.

Пусть умирают звезды, думал Продавец, бесцельно дрейфуя среди теней давно исчезнувшей, полузабытой цивилизации. Пусть все начинается сначала, чтобы через несколько миллионов лет из нашего праха возникли новые расы, которые, блуждая впоследствии по нашим запечатленным воспоминаниям и древним руинам, будут удивляться тому, что мы так быстро позволили уничтожить себя. Но пройдет время, и они повторят наш путь.

А потом поступил сигнал, прервавший долгие годы его напрасных скитаний.

Время пришло.

Искусственный Разум приготовился к смерти.

«Агарта» приблизилась к ним, бросив тень на вектор кросс-системы «Пири-Рейса». Дакота изменила траекторию, чтобы Икария оставалась между «Пири Рейсом» и звездой, по чьей орбите она двигалась. Сейчас они тормозили, развернув двигатели к Нова-Арктис и наметив точку выхода на орбиту вокруг Икарии.

По мере того как часы превращались в дни, на их экранах появилась Нова-Арктис, похожая на раскаленный желтый шарик с темным пятном в центре. Это пятно постепенно увеличивалось, превращаясь в ореол пламени по всей окружности увеличивающейся в размерах Икарии.

Телескопы дальнего действия Икарии выведи изображение испещренной кратерами поверхности на экраны «Пири», используя фильтрующие технологии, чтобы получить визуальную карту огромной трещины на поверхности планеты, образовавшейся от сильнейшего удара несколько миллионов лет назад. Это была полость, равная двум третям экватора мертвой планеты.

Дакота не отрывала взгляда от экрана. Все, что им оставалось сделать, это спуститься в трещину. Найти возможность попасть на борт одного из реликтов, выяснить, как на них летать, и покинуть систему на скорости света до того, как вся система взорвется.

Совсем просто.

До ее сознания дошел голос Корсо.

– …трещина, в которой находятся другие реликты? – Он указывал на голографический дисплей. – По сравнению с этой штукой Долина Маринера на Марсе кажется незначительной царапиной. Что-то должно было так ударить по этой планете, что почти раскололо ее пополам. Дакота пожала плечами.

– Ну и что? Корсо вздохнул.

– Посмотри внимательнее.

Трехмерное изображение Икарии сменила трещина.

Планета вращалась очень медленно, поэтому день на поверхности продолжался около года. Солнечный свет переползал через горизонт со скоростью улитки. Одно полушарие плавилось от близкого соседства с материнской звездой, в то время как на другом до наступления рассвета царил мрак и жуткий мороз.

– На темной стороне планеты эта трещина еще больше углубляется, возможно, до восьми – десяти километров. Мы сможем спрятаться там, если реликт ударит по звезде.

Дакота скептически фыркнула.

– Спрятаться? От новой? Лукас, мы практически за соседней дверью от звезды. Если ты закричишь, там тебя услышат. Икария просто испарится.

– Но не в одно мгновение, – возразил Корсо. Она заметила нездоровый блеск в его глазах. По-видимому, он принял слишком большое количество барбитуратов, чтобы усмирить тревогу. – На это может понадобиться день или два, правда? А мы выиграем несколько дополнительных часов в этой трещине.

Дакота попыталась подобрать подходящие слова, но почему-то у нее не получилось; вместо ответа она пожала плечами и отвернулась, не в силах справиться с нахлынувшей безысходностью. Выживут они или нет – какая разница?

Каждый из них в какие-то моменты чувствовал, что сходит с ума.

Приборы указывали, что вокруг корпуса реликта зародилась транслюминальная энергия. И Дакоте вдруг пришло в голову, что изыскательские корабли очень редко приближались к внутренней части любой системы, если в этом не было крайней необходимости. Возможно, шоуляне просто нервничали, когда оказывались так близко к звезде, находясь на борту транслюминального судна.

Казалось невероятным, что нечто столь крохотное способно стать причиной таких масштабных разрушений, но чем глубже она погружалась в мыслесны оставшихся на Икарии кораблей Магов, тем больше проникалась убежденностью, что такое возможно.

Теперь встал вопрос о посадке на поверхность. Если бы Корсо не находился в таком стрессе и не был одурманен препаратами, он бы осознал очевидную проблему. Дело в том, что «Пири Рейс» был сконструирован таким образом, что просто не мог совершить посадку на планетарное тело. У них едва хватит топлива, чтобы попасть на орбиту, но даже если они смогли бы совершить посадку, огромная тяжесть разорвала бы их корабль на части.

Значит, нужно придумать что-то другое.

Как только Дакота закрывала глаза, вместо темноты она видела инопланетные звездные базы – огромные цитадели, разбросанные по всем мирам, колоссальные корабли, по сравнению с которыми даже шоулянские казались карликами.

– Реликт! – воскликнул Корсо. – Он исчез с экранов!

Дакота прильнула к мониторам. Реликт с Теоны действительно пропал.

А вот «Агарта», следуя за «Пири», повторяя каждый их шаг, приближалась к красной линии. Сомнений не оставалось, корабль, как Дакота и ожидала, направлялся за ними к темной стороне Икарии.