Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Сын сенатора Норткатта начал снимать с себя верхний слой защитного костюма, скрывавшего худощавое мускулистое тело, и не остановился до тех пор, пока не остался с обнаженной грудью, покрытой каким-то изолирующим жиром. Один из его друзей накинул ему на плечи одеяло с подогревом. Корсо с удивлением наблюдал за происходящим.

– Проводит психическую атаку, – прошептал Сэл, похлопав друга по плечу. – Хочет сказать, что схватка будет недолгой и он не успеет замерзнуть до смерти.

Корсо хватило бы пары минут, чтобы скинуть с себя одежду, и тогда стало бы видно, насколько Булл слабее, но противник, похоже, считал его легкой добычей.

Корсо оставил на себе внутренний защитный слой, понимая, насколько это ограничивает его мобильность по сравнению с врагом. Норткатт походил на хищника в человеческом обличье – лоснящегося, гибкого, беспощадного.

Джоунз встал в центре огороженного круга и жестом показал, что они могут занять позиции.

– Время, – объявил он, и компания Норткатта загоготала, а Булл замер на краю круга из камней, не моргая, уставившись на Корсо.

– Последний шанс отказаться от боя, – с усмешкой напомнил Джоунз.

– Пошел к черту! – крикнул ему в ответ Корсо. Джоунз медленно прошел по кругу. Сколько же они будут оттягивать бой, подумал Корсо. Если учесть, что Норткатт полураздет, еще немного ожидания, и драться будет не с кем.

– Кто бы ни выиграл, он приобретет или сохранит гражданство, и в качестве такового может быть вызван на поединок любым не гражданином, который его выберет. Так предписано под наблюдением Старейшего, нашего повелителя и избавителя, и так говорит закон, несмотря ни на что. Аминь. – Джоунз закончил и вышел из круга.

Корсо слушал в пол-уха, удивленный и шокированный нахлынувшим на него необыкновенным волнением, чувствуя, как в груди разгорается огонь, а кровь стучит в голове, словно океанский прибой.

Они вошли в круг с противоположных сторон. Норткатт сделал первое движение, молнией метнувшись к ножам, лежащим посередине. Корсо был достаточно высок и силен, чтобы справиться с Норткаттом, но тот двигался с пугающей плавной грацией. Корсо подбежал к ножам на мгновение позже Булла. Они столкнулись плечами, когда потянулись за оружием, и Корсо почувствовал, как что-то обожгло ему руку, а потом на замерзшую землю брызнула кровь.

Лукас отскочил в сторону, постаравшись сохранить вертикальное положение и не выйти за пределы круга. Теперь он чувствовал в правой руке ободряющую тяжесть ножа. Они крадучись шли по периметру круга, выжидая, кто сделает первое движение.

– Проклятие, – еле слышно выругался Корсо и стал перебрасывать нож из одной руки в другую, пытаясь смутить противника.

С рычанием Норткатт направился к нему, размахивая ножом перед своей обнаженной грудью. Нож оказывался то справа, то слева, чтобы Корсо не знал, с какой стороны ждать удара.

Они столкнулись. Корсо схватил Норткатта за запястье руки, в которой был нож, и почувствовал, как дрожат мышцы под замерзшей кожей. Он отклонился в сторону, пытаясь ударить противника в шею, но Норткатт одним ударом повалил его на землю. Двигался он очень быстро, намереваясь нанести последний смертельный удар, пока Лукас не успел подняться. Без защитного костюма он обладал большей маневренностью.

Норткатт собирался покончить с не имеющим опыта противником быстро, но отсутствие опыта еще не значило, что Корсо не способен защитить себя. Затянув бой на нескольких минут, Норткатт мог оказаться в серьезной ситуации из-за гипотермии. Корсо видел, что движения врага становятся медленнее, даже несмотря на то, что тот навис над ним.

Не задумываясь, он выбросил колено вверх и ударил Норткатта в самое уязвимое место. Булл потерял равновесие и завалился на бок…

…Глаза закрыла красная пелена, и он почувствовал, как по щеке потекла горячая струя свежей крови. Голова закружилась, он попытался подняться, но опять упал на лед.

Вокруг было много крови. Его крови.

Норткатт оседлал его, широко расставив ноги, и нож завис в вертикальном положении над грудью Корсо, свободной рукой он удерживал противника, не давая подняться.

– Пришло время… – начал Норткатт, но в этот момент их осветили яркие огни, сопровождающиеся шумом винтов.

Два геликоптера приземлились рядом с обозначенным кругом. Команда Норткатта застыла в полном оцепенении. Забыв на мгновение о Корсо, Норткатт поднялся и быстро пошел за периметр.

Тем временем Лукас поднялся на колени и, тяжело дыша, оглянулся на Сэла, стоявшего с безнадежным выражением на лице. Дружки Норткатта стали бегать с криками вокруг, в руках у большинства из них появилось оружие. Джоунз уже беседовал с кем-то, только что появившимся из ближайшего геликоптера.

Корсо присмотрелся и узнал Киерана Манселла, правую руку сенатора Арбенза.

– Эй! – крикнул Сэл Норткатту, собравшемуся покинуть пределы круга, огороженного камнями. – Ты не имеешь права выходить, Норткатт! Это не по правилам!

Проклятие! Корсо сообразил, что Сэл был прав. Какими бы ни были обстоятельства, пересечение границ круга означает капитуляцию. Поскольку поединки незаконны, Норткатт не лишился бы места в нижней палате Сената, но слухи о его позоре быстро распространились бы по колонии. Его друзья не могли даже набросить ему на плечи одеяло, чтобы он согрелся, потому что любая помощь со стороны строжайшим образом запрещалась правилами поединков.

Корсо стал подниматься на ноги и застонал – рана причиняла сильную боль. Нахлынула сильнейшая слабость и тошнота. Ладно, из-за этого он не умрет, хотя если пробыть на холоде еще пару минут…

Манселла сопровождали вооруженные солдаты, экипированные в серо-белые защитные костюмы. Со стороны друзей Норткатта доносились сердитые выкрики. Манселл прошел мимо Норткатта в центр круга, бросив на Корсо мимолетный взгляд.

Молодой человек с трудом сел, все еще зажимая рукой рану на груди. Он заметил, что на Манселле под длинным плащом надет бронежилет. Лицо его с квадратными выступающими челюстями венчали жесткие светлые волосы, напоминавшие щетку. Глаза безжалостны и жестоки. Тем временем солдаты, сопровождавшие его, развернулись вдоль ледяного берега. Оружие они опустили.

– Ты знаешь, кто я такой? – Голос у Манселла был грубый с хрипотцой. – Я здесь представляю Сенат. Этот поединок незаконен и прекращается сию минуту. Ты, – он поднял руку, одетую в перчатку и указал на Норткатта, – должен сесть в геликоптер. Прямо сейчас.

– Я убью тебя, – заорал Норткатт. – Ты находишься в центре круга и, значит, сам принимаешь вызов. Сначала я убью тебя, а потом его, – добавил он, кивнув в сторону Корсо.

Манселл оглянулся на него с саркастической усмешкой, компания Булла застыла в полном молчании. Корсо видел, что Норткатт невменяем. На какое-то мгновение ему показалось, что сейчас вмешается охрана, но Манселл махнул рукой, и солдаты остались на месте.

– Я забыл тебе кое-что сказать, сынок, – заявил Манселл. – Иди к своим друзьям. Обычно у меня нет привычки вмешиваться, но я здесь по правительственным делам, и это все меняет. Тебе понятно?

Говоря эти слова, он повернулся к Корсо и внимательно на него посмотрел.

Похоже, он здесь из-за меня, подумал Корсо с удивлением. Он видел, что Сэл все еще топчется на границе круга, едва сдерживаясь, чтобы не побежать на помощь другу, и не зная, Как поступить в этой ситуации.

– Нет. – Норткатт отчаянно дрожал, мышцы на шее напряглись, как стальной кабель под кожей. Он приблизился к Манселлу. – Мне наплевать, кто ты. Это поединок. Тебя не было бы сейчас здесь, если бы ты не убил нужных людей. Ведь ты так улаживаешь дела, правда? Это прецедент. Ты вклинился в наш поединок, значит, должен играть по правилам.

– Отправляйся домой, Норткатт, – устало сказал Манселл. – Ты не в форме, чтобы с тобой разговаривать.

Корсо почувствовал сильный приступ тошноты. Норткатт выставил нож вперед, угрожая Манселлу.

– Я еще никогда не проигрывал поединков, – сквозь зубы прошипел он, приближаясь к Манселлу, продолжавшему спокойно стоять на месте. – И у меня нет желания начинать это делать сейчас.

Булл сделал несколько почти балетных движений, и ситуация моментально изменилась. Корсо понадобилось время, чтобы понять, что на самом деле произошло.

Манселл немного отклонился в сторону и, когда Норткатт бросился вперед, чтобы нанести удар, обхватил его за плечи так легко, словно парень был тряпичной куклой в человеческий рост.

Корсо услышал леденящий душу хруст и, все было кончено. Манселл опустил безжизненное тело на лед. Голова Булла легла под неестественным углом.

Корсо посмотрел на компанию Норткатта, все еще стоявшую за периметром круга. Некоторые, похоже, уже было собирались применить оружие, чтобы отомстить за друга. Солдаты Манселла также подготовились к бою, и Корсо на мгновение решил, что все закончится кровопролитием.

– Остановитесь, – приказал Манселл парням. – Поединок закончен. Он вызвал меня, и я честно выиграл. Кто-то из вас не согласен?

Кто-то помог Корсо подняться. Он повернулся и увидел, что это Сэл, и обнял друга за шею. Они вместе вышли из круга.

А ведь все закончилось, вдруг дошло до Корсо, и я жив.

Сэл с помощью одного из солдат втащил его в геликоптер и усадил в кресло. Корсо смотрел на вращающиеся лопасти над своей головой и ощущал удивительное спокойствие. Кто-то суетился над ним, закрывая собой звезды.

Другой солдат наклонился и коснулся его обнаженной шеи чем-то ледяным. Через несколько мгновений холод проник и в его мысли, заморозив их. Корсо улыбнулся, а потом начал хохотать. Манселл тем временем тоже поднялся в геликоптер, и тот сразу же оторвался от земли, оставив Сэла рядом с вездеходом.

Корсо посмотрел вниз и увидел на лице друга все то же безнадежное выражение.

* * *

Очнувшись в следующий раз, он понял, что полулежит, привязанный ремнями, в кресле в задней части кабины геликоптера и смотрит на рифленые стальные стены. Внутреннее чутье подсказало, что прошло несколько часов.

– Ну как, полегчало? – спросил Манселл, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Не знаю. Наверное. – Его одежда была разрезана в тех местах, где на раны кто-то наложил тугие повязки. – Мне нужно вернуться, – слабо пробормотал он. – Моя семья…

– С твоей семьей теперь все в порядке, – уверил его Манселл. – Но нам необходимо поговорить об этом.

– Я, честно говоря, не думал… – Корсо замолчал, глядя на Манселла.

– Не думал, что останешься жив? – закончил за него тот. На его словно вырубленном из камня лице промелькнула угрюмая усмешка. – Если бы я не вмешался, так оно и было бы. Булл Норткатт был одним из лучших бойцов до того, как превратился в источник неприятностей.

Корсо покачал головой.

– Ничего не понимаю. Куда мы летим?

– Скажи мне, каковы, по твоему мнению, наши шансы победить в войне с учиданянами?

Корсо почувствовал, что у него засосало под ложечкой.

– А зачем вам знать, что я об этом думаю?

– Не стесняйся, говори. Я серьезно интересуюсь твоим мнением, – уверил его Манселл, заметив недоверчивое выражение на лицо Корсо. – Это одна из причин, почему ты все еще жив.

– В таком случае вам лучше было бы поговорить с моим отцом, сенатором Корсо. Принимая во внимание, что ваш босс выдвинул против него ложные обвинения.

– К сожалению, твой отец не располагает тем объемом знаний, которым располагаешь ты.

Корсо открыл рот и закрыл рот.

– Простите?

– Ты ученый, а не боец, – продолжил Манселл. – Это легко заметить по твоему состоянию. Ты ведь специалист по инопланетным языкам программирования?

Корсо скосил на него глаза и совсем смутился.

– Коммуникационные протоколы шоулян, – подсказал Манселл. – Правильно?

Корсо молча кивнул. Его специальностью были древние инопланетные языки, восходящие ко времени, исчисляемому сотнями тысяч лет, что говорило о постоянных усилиях человечества обнаружить магический ключ, который может открыть мир безграничных знаний и могущества.

Но никому еще не удалось даже приблизиться к вожделенной цели. Корсо же просто планировал спокойную жизнь, работу в университете, рассчитывая на стипендию Консорциума.

– Сенатор Арбенз собирается попросить тебя сделать кое-какую работу, которая может повлиять на будущее Фриголда, и ты ответишь ему «да», потому что ответа «нет» быть не может. Сделай это для нас, и все обвинения против твоего отца будут сняты. У тебя есть мое слово и слово сенатора.

– А если я откажусь?

Манселл широко улыбнулся, показав все свои зубы. Корсо отвел взгляд, почувствовав, как у него похолодело в груди, и это ощущение не имело ничего общего с холодом за бортом геликоптера.

– Ты должен помочь одержать полную победу над учиданянами и навсегда избавить от них Фриголд, – продолжил Манселл. – Но у нас мало времени. Тебе придется отправиться сначала в Солнечную систему, а потом в другое место. Для этой цели выделяется фрегат «Гиперион», и мы должны встретиться с ним через двадцать четыре часа.

Корсо изо всех сил пытался прийти в себя после услышанной новости, и новый приступ дрожи также не был вызван отсутствием тепла в маленькой кабине геликоптера.

– Вы серьезно? И это действительно имеет отношение к моим исследованиям? Знаете, вопрос ведь чисто академический, и в нем еще немало туманных мест…

– Мне нужен ваш ответ, мистер Корсо.

Корсо попробовал обдумать варианты и понял, что их просто нет. В случае отказа его, без всякого сомнения, ждет пуля в голову, а тело будет выброшено на обледеневшую землю внизу.

– Хорошо. Что бы это ни было – да. Но мне нужно…

– Никаких «но». Примите во внимание свое положение, мистер Корсо. И не забывайте о моей репутации. Я не люблю тратить время на бессмысленные споры. Вы сделаете все, что необходимо миру.

– Но что конкретно я должен буду делать?

– Полет на «Гиперионе» продлится не больше нескольких недель, потом мы встретимся с ближайшим изыскательским судном, которое доставит нас в конечный пункт путешествия, – продолжил Манселл, проигнорировав его вопрос. – Не стоит даже спрашивать, куда мы летим. Сенатор Арбенз присоединится к нам по пути. Думаю, ты уже встречался с ним?

Корсо несколько раз моргнул. В первый раз со времен детства ему очень захотелось избавиться от всех неприятностей, просто крепко зажмурив глаза.

– Вы хотите сказать, что это идея Арбенза? Манселл опять улыбнулся, и Корсо подумал, что лучшебы он этого не делал.

– Он нуждается в твоей помощи, Корсо.

– А что я получу взамен?

– Сделай это для нас, и ты станешь героем. Героем войны. Это лучше, чем получить нож в спину из-за предательства своих собственных сограждан, разве я не прав?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 28.05.2538

5 дней до инцидента в порту Габриэль

Шаттл Дакоты вынырнул из безграничной ночи, упав с орбиты в изящную арку, ведущую к бело-голубому жемчужному комплексу на фоне звездного бархата.

До этого момента потерявшийся в комплексных векторах сближения, ее имплантат подал сигнал наконец, и она оглянулась на своего единственного пассажира.

– Простите, вы что-то сказали?

У Северна на лице было такое выражение, словно он ждал ответа. Молодой человек засунул в рот узкий зеленый листик, безусловно, принадлежавший флоре Редстоуна, и начал его жевать. Жители Фриголда дали этому слабому наркотическому растению замечательно оригинальное название «жевательный лист». Получить его не составляло труда на борту любого орбитального корабля Консорциума, даже если тот находился в системе всего пару дней. По-видимому, люди с достаточными полномочиями были слишком заняты, чтобы отвлекаться на такие пустяки.

– Я сказал, что все отлично, правда? – повторил Северн. Желтовато-коричневый цвет кожи выдавал его принадлежность к средиземноморским аборигенам.

Кроме необходимых манипуляций для быстрого спуска на поверхность планеты и постоянного диалога с диспетчером мысли Дакоты были заняты закованными в лед континентами, все отчетливее вырисовывавшимися на экранах судна. Но у нее не вызвало раздражения, что Северн вмешался в ход ее мыслей. Время от времени такое случается с каждым – человек вдруг понимает, что происходящее реально. Иногда это называют прозрением.

Господи, я действительно здесь, и это не мои фантазии. Беллхейвен остался далеко позади, между ней и им пролегло почти невообразимое межзвездное пространство, но ей казалось, что она только сейчас пришла к согласию со своими решениями и тем жизненным выбором, которые привели ее в это место и в это время.

Дакота тряхнула головой.

– Что вы сказали, простите?

Северн театрально вздохнул. Корабль вздрогнул, и Дакота автоматически напряглась. Они достигли атмосферы и вошли в верхние слои стратосферы со скоростью несколько тысяч километров в час, как камень, брошенный умелой рукой в воду.

– Я сказал, что это отлично, когда ты наконец приземляешься и имеешь возможность шагнуть на твердую землю. И хотя, может быть, не вдохнешь свежего воздуха, но все равно это гораздо лучше, чем годами сидеть на той чертовой скале, понимаете?

Северн усмехнулся и выразительно помахал рукой, как бы подчеркивая значение своей простой философии. Большую часть пути до поверхности он говорил об интерьере шаттла.

Она украсила каюту маленького судна разными мелочами. Куклы-амулеты были развешаны по всей каюте. Дакота едва ли относилась к религиозным натурам, но тем не менее модернизированные католические иконы, выставленные на полке над входом в кормовой отсек, всегда напоминали о годах учебы в Эркиннинге. Это были объемные изображения Петра, Антония, Терезы, Пресли и Автономной Этической Модели 209, исполненные в кричащих, не слишком сочетающихся друг с другом красках. Зато выражения лиц у ее друзей были детские, блаженные.

– Вы должны знать, что я не уроженка Рока, моя родина – Беллхейвенг – сообщила Дакота. – Но жизнь на астероидах не так уж плоха, не правда ли?

– Вы так считаете? В тех местах, где я вырос, не тратили ни времени, ни ресурсов на всякий вздор, вроде создания поля для удерживания атмосферы или искусственной гравитации.

Дакота в ответ пожала плечами, схватившись за какой-то рычаг, так как корабль опять встряхнуло. Она, конечно, могла посадить его, пользуясь только имплантатами, но общая практика показывала, что лучше это делать вручную, в разумных пределах, конечно.

Дакота покинула Беллхейвен всего три месяца назад и все еще знакомилась с тем, насколько адаптивной может быть технология, запрятанная у нее в голове. Она уже и корабль временами ощущала как часть себя.

Когда в конце двадцать первого века стало ясно, что до искусственного разума еще очень далеко, научные исследователи со всем возможным энтузиазмом взялись за внедрение в организм компьютеров. Имплантаты Дакоты узнавали, как работает ее мозг, точно так же и она училась работать с ними. Ей казалось, что у нее имеется запасное подсознание – что-то, предвосхищающее мысли. Другими словами, дополнительная душа в машине.

Для таких людей, как она, существовало название – машинная башка.

– Вы новичок в этом деле, не так ли? – спросил Северн.

– Похоже, мы все здесь новички. – Шаттл опять вздрогнул, когда они вошли в еще более близкий контакт с атмосферой. Картинка на экране потускнела – так оптические фильтры отреагировали на сильное повышение температуры. Просвет в облаках далеко внизу открывал руины города, окружавшие Звездную башню Редстоуна. После бомбардировки, учиненной вооруженными силами учиданян, прошло полгода. Они использовали традиционные взрывчатые вещества, и пока им не удавалось наскрести средств даже на пару ядерных бомб.

Традиционные взрывчатые вещества, конечно, создавали поле высокого излучения, но обладали меньшими разрушительными возможностями, недостаточными, чтобы серьезно повредить структурную целостность звездной антенны. Тем не менее только приезд представителей Консорциума предотвратил последний удар учиданян, который уничтожил бы единственную нить, связывающую Фриголд с остальной Вселенной.

Дакота улыбнулась через плечо.

– Вы ведь тоже машинная башка, да?

– Как вы могли такое сказать? – воскликнул он с притворным изумлением. – Хуже. Я тоже пилот, хотя и впервые делаю свою работу в атмосфере. Может быть, вы возьмете меня за руку, на случай, если спасуете перед трудностями при посадке? – спросил он, проводя рукой по коротко постриженным волосам.

Дакота улыбнулась и покачала головой. Северн расхохотался над своей остротой, а она отметила, что посадка состоится через тринадцать минут, а наземному управлению еще необходимо найти достаточно безопасное место для нее, пока они спускаются с орбиты. Было бы легче совершить посадку на Звездную башню, но кто знает, не соберутся ли учиданяне именно в этот момент нанести ядерный удар. По всей видимости, пара очагов сопротивления там, внизу, еще осталась.

– Меня зовут Дакота. – Она протянула руку, чтобы обменяться рукопожатием с Северном, и тот после небольшой паузы ответил ей. – Дакота Меррик.

– Крис Северн.

– Да-да, я знаю.

– Читаете мысли?

– Декларацию груза и пассажиров, – засмеялась девушка. – То же самое, только гораздо скучнее.

– Наклонитесь еще разок – это поддержало бы мой интерес.

– У вас и без того ладони потные.

Последний этап спуска предусматривал выполнение сложного маневра, когда корабль шел по спирали. Такая посадка предусматривалась для того, чтобы вражеским силам было труднее засечь судно. До Дакоты доходили слухи, что Консорциум заключил договор с шоулянами о приобретении такого же вида безынерционных технологий, какие они используют в изыскательских кораблях, доставивших ее и остальной флот в Редстоун, и она очень хотела, чтобы это наконец случилось, поскольку сейчас ощущение было такое, словно в скелете дребезжат кости.

– Послушайте, хочу признаться. На самом деле я в первый раз собираюсь ступить на поверхность земли, – пробормотал Северн.

Дакоте понадобилось время, чтобы переварить информацию.

– Вы имеете в виду на планету? Северн кивнул.

– Никогда не были на планетах?

– Никогда, – повторил он взволнованно и улыбнулся. – Я уроженец астероида в седьмом поколении. Мой отец никогда не ступал на что-то более землеподобное, чем Меса-Верде. Говорил, что ему не нравится запах этого места и что все зеленое, растущее за пределами гидропонических резервуаров, не может быть натуральным.

Дакота просто кивнула и опять углубилась в диалог с диспетчером с одновременным участием еще нескольких пилотов. Временами с десяток отдельных разговоров на несколько секунд сливались в одну малопонятную какофонию.

Иногда что-то выходило из строя, и слова начинали звучать, словно произнесенные на каком-то магическом языке.

– Парни, можете уточнить метеоусловия?

– Понял. Кстати, отклонение у тебя очень незначительное. Загружаю данные…

– Куаль эс эль?

Дакота вдруг поняла, что слышит Северна, успевшего каким-то образом вклиниться в разговор. Голос его звучал напряженно, и она поняла, что его имплантат принимает метеозагрузку из каналов местных метеорологических спутников.

– По прогнозам ожидается шторм к четырнадцати часам по местному времени. Ты уже совершишь посадку, но мы можем предложить небольшую коррекцию, чтобы остаться от него в стороне.

– Поняла, спасибо за информацию.

– Эй, Дакота, последний раз, когда мы встречались, у тебя был такой вид, словно твоя голова застряла в медвежьей заднице, и ты так и уснула…

– Помолчал бы, мерзкий засранец. – В ответ раздался громкий хохот Кирова. Дакота улыбнулась. – Это была задница твоей матери.

– Тебе надо поменьше пить, мы тут заключаем пари, сколько кусков найдем после того, как ты грохнешься на землю.

Тряска еще больше усилилась, нос корабля задрался вверх, потому что ее имплантат (а ее ли? Сейчас заметить разницу было просто невозможно) стал выполнять обычные процедуры прохождения через атмосферу. Свет за иллюминаторами стал ярче, а потом опять потемнело. Корабль проходил через атмосферу под необычно острым углом. Дакота представила себе, как они выглядят с земли – прожигающая путь по небу огненная сверхзвуковая парабола.

Несколькими мгновениями позже огненное покрывало сползло вниз на экраны, полностью закрыв и пейзаж внизу, и небо вверху.

* * *

Дымный след исчертил небо вокруг базы Звездной башни, поднимавшейся на огромную высоту. Дакоту предупреждали, что попытка проследить взглядом ее видимый отрезок может вызвать тошноту. Она опустила глаза. Да, к советам надо прислушиваться. Потом девушка попыталась более или менее сфокусировать взгляд на горизонте, вернее, на том месте, где находилось строение, в котором до недавних пор, пока оно не стало военной мишенью для учиданян, располагалась нижняя часть Звездной башни. Далекие горы покрывал белый снег. Даже зимы на Беллхейвене не могли ее подготовить к арктическим ветрам Редстоуна и к необыкновенной высоте деревьев, возвышавшихся над зданиями и улицами.

Северн вызвал транспорт, и Дакота последовала за ним на борт автоматического перевозчика, опустившегося рядом с ними. Его пошатывало, несмотря на все принятые химические средства, которые должны были облегчить переход к планетарной гравитации.

– Впечатляющее зрелище, – сказала Дакота, кивнув в сторону Звездной башни. Дыхательная маска была тяжелой и неудобной. Еще хуже, что из-за гораздо более высокой плотности атмосферы голоса становились неестественно высокими. Честно говоря, звучали они настолько нелепо, что отбивали охоту к дальнейшей беседе.

– Да-да, – коротко ответил Северн. Костяшки его пальцев побелели, так крепко он вцепился в подлокотники кресла. Земля мчалась им навстречу со скоростью около сорока кликов в час. Командное управление находилось в специальном бункере, построенном у подножья Звездной башни.

– Проблемы? – спросила Дакота. Северн вяло кивнул.

– Слишком большое… – Что?

– Все. – Он посмотрел на нее и нахмурился. – Почему здесь так холодно, если атмосфера плотная? Разве она не должна гораздо лучше сохранять тепло?

Дакота посмотрела вверх и увидела огромную птицу, медленно летящую по небу. Имплантат проинформировал ее, что у птицы одно крыло и ее огромное тело поддерживает исключительно плотная атмосфера.

– Здесь очень много вулканов. Они постоянно выбрасывают в небо золу, от этого нарушается равновесие теплового эффекта толстого слоя атмосферы и прекращается отдача большого количества тепла земле. Поэтому здесь всегда холодно.

Через несколько минут они миновали комплекс воздушных шлюзов и оказались в командном центре, выглядевшем так, если судить по оставленным на стенах знакам, словно его разместили в бывшем складском помещении. Пропагандистские постеры изображали мускулистых мужчин с оружием, стоящих на защите таких же идеализированных домов. Один из слоганов гласил: «Гражданство стоит того, чтобы за него побороться».

И это люди, подумала Дакота с горечью, которым мы должны помогать.

Коридоры заполняли служащие Консорциума, перемещавшиеся в обоих направлениях. Три отдельные группы охранников проверили их удостоверения личности на трех контрольных пунктах. Дакота и не представляла себе, что их паранойя может так далеко зайти.

Северн повернулся к девушке.

– Бенвилл ведь из твоего мира, верно?

– Работал над последним поколением «гост»-имплантатов, потом пропал. Да вы, наверное, знаете эту историю.

– Фокус будет, если окажется, что он ушел по своей воле, вы не думаете?

Дакота покачала головой.

– Нет, тогда он будет просто предателем. Северн засмеялся.

– Значит, мы заняты правым делом?

– Может быть. Мы…

Оба замерли, одновременно получив информацию через имплантаты, потом повернулись и посмотрели друг на друга.

У Северна было такое выражение, словно он только что съел хорошую порцию дерьма.

– Выходит, заниматься разбором нашего полета будет Джозеф Марадос? Сожмите коленки покрепче.

– Почему?

– У парня такая репутация, что держись. Дакота с улыбкой посмотрела на Северна.

– Такое впечатление, что вы ревнуете. Он окинул ее взглядом с ног до головы.

– Если он появится где-то рядом, обязательно буду ревновать.