Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Транс-юпитерианское пространство

Грегор Арбенз изучал изображение, плавающее в нескольких сантиметрах от его носа, и ему никак не удавалось разобраться, в чем там суть. Цифры и десятичные дроби порхали в воздухе, как ярко раскрашенное конфетти. Из того, что демонстрировало сейчас изображение, он отлично понял только одно: машинная голова в значительной степени контролировала весь корабль. Для сенатора это было не слишком приятное открытие.

Он не поднял головы, когда Киеран и Удо вошли и заняли места в дальнем конце стола. Сенатор уставился на дисплей, воображая, что лучше разберется в чрезвычайно сложных системах «Гипериона», если будет просто достаточно долго смотреть на цифры.

Но, по правде говоря, мысли его были заняты совершенно другим.

Удо в типичной для себя тупой, нахальной манере взгромоздил ноги на стол. Если бы ему не был так необходим Киеран, Арбенз нашел бы возможность избавиться от Удо во время прошлых военных конфликтов. Сотрудник службы безопасности был непредсказуем, несдержан и склонен к необоснованным вспышкам ярости.

Киеран был полной противоположностью брату. Он отличался уравновешенностью, расчетливостью и из них двоих был гораздо более опасным. Киеран сидел за столом, сложив руки, с всезнающей полуулыбкой на лице. Именно эта улыбка демонстрировала некую общность Киерана с сенатором, потому что включала в себя богатый жизненный опыт, кровь на руках и понимание неизбежности иметь дело с полными идиотами. Киеран посмотрел на Удо и пожал плечами, словно пытаясь сказать сенатору: «Ну что тут поделаешь?» Арбенз старался держать себя в руках. Вполне возможно, что один из братьев доносил тайно остальным членам провоенной группировки на Редстоуне. Сенатора Абигайль Мюллер, например, возмущало его лидерство, и она открыто выражала несогласие с тем способом, которым он пытался вернуть реликт.

Сенатор Мюллер, конечно, потерпит поражение, но для этого придется подождать до его триумфального возвращения в Редстоун на борту функционирующего межзвездного корабля.

– Меня несколько беспокоит эта Оортхаус, – сказал Киеран. – Что-то мне в ней не нравится.

Грегор покачал головой и махнул рукой, прежде чем отвернуться от дисплея.

– Да? Это твой отчет?

Киеран бросил на него мрачный взгляд.

– У меня нет никаких конкретных сведений, но она что-то скрывает от нас. Я в этом уверен.

– Еще одно твое «ощущение», Киеран? Помни, она – машинная башка, поэтому, конечно, что-то скрывает от нас. Это называется чувством самосохранения. Или ты имеешь в виду нечто более существенное?

– Я хочу сказать, что мы дали ей слишком много свободы…

– Нет, Киеран, – резко оборвал его Грегор, – мы все держим под контролем, и это не входит в твою компетенцию.

– Но ведь вы руководите этой экспедицией, – напомнил Манселл. – Значит, имеете право на некоторую свободу действий в зависимости от обстоятельств.

– Достаточно, Киеран. Будет что-нибудь конкретное, тогда поговорим.

Удо снял со стола ноги и наклонился вперед.

– У нас есть только слово этого парня, Марадоса, подтверждающее, что девица именно та, за кого себя выдает.

Его брат решительно кивнул, выражая согласие.

– У нас есть больше, чем его слово, – возразил Арбенз, адресуясь к Киерану. – Все проверено. Ты сам кое-что уточнял, насколько я помню.

– Да, но, так или иначе, все, что мы о ней узнали, пришло по каналам, контролируемым компанией Марадоса. Не забывайте, «Блэк-Рок» принадлежит Меса-Верде. Это недопустимый риск.

– Знаю, но у нас нет другого выбора, да и времени тоже. Существует опасность, что шоуляне или еще кто-нибудь раскроют секрет или учиданяне попытаются помешать нашим планам. Если те или другие наши недруги создадут проблемы, Оортхаус выполнит работу, для которой, как она считает, мы ее наняли. Поэтому, если вы не найдете более серьезных оснований для беспокойства, я больше ничего не хочу об этом слышать.

Удо промолчал, но сердито поджал губы.

– Мы будем все время начеку, – сказал Киеран и угрюмо кивнул.

Да, в этом сомневаться не приходится, подумал Арбенз и почувствовал что-то вроде жалости к этой Оортхаус. Если, не дай бог, в ее истории есть что-то, что может отрицательно повлиять на исход экспедиции, Манселлы дадут выход своей злости, когда дело дойдет до разборок.

Даже по стандартам общества, выбирающего своих граждан посредством системы поединков или активных военных действий, склонность обоих братьев к насилию производила неприятное впечатление. Сейчас, когда Сенат терпит поражение за поражением в изнурительной войне с учиданянами, более либеральные голоса не отказываются от возможности высказать свое мнение. Некоторые, вроде сенатора Корсо, смеют открыто выступать против самой системы поединков.

Арбенз давно считал, что Фриголд будет в опасности, пока он, Абигайль Мюллер, и другие члены провоенной группировки не восстановят абсолютный моральный авторитет Фриголда, а возвращение к жизни реликта будет огромным шагом к возвращению этих ценностей. Если им улыбнется удача, Фриголд может стать гораздо более могущественной страной, чем смели мечтать ее основатели. Эскадрон смерти помог остановить дальнейший распад, но братья стали вести себя беспечно. Арбенз и его сторонники не были пока достаточно сильны, чтобы доказать отсутствие связи между ними и недавней волной жестоких убийств и арестов, свидетельствующих о злодеяниях Манселла. По крайней мере здесь, далеко от дома, он мог не спускать с них глаз.

– Хорошо, – сказал Арбенз, переходя к следующему вопросу. – Вы сказали, что у вас есть какая-то информация о нашем друге мистере Гарднере.

Киеран кивнул.

– Мы вникли немного глубже в его прошлые дела и пришли к выводу, что между ним и Александром Бурдэйном, а следовательно, и тем, что разрушило астероид, могла существовать какая-то связь.

Арбенз кивнул – новость его заинтересовала. Эта тема, касавшаяся разрушения целого мира, уже долгое время не давала покоя средствам массовой информации.

– Любопытно, – сказал он. Киеран продолжил.

– Его семья имела тесные связи с горнодобывающей промышленностью Марса и Юпитера с 2100 года. Так что речь идет об очень старом состоянии. Но для них стало большим ударом появление шоулян. Гарднеры до сих пор богаты, глубоко уважаемы в деловом сообществе и в Консорциуме, но со временем их богатство значительно уменьшилось. Думаю, мистер Гарднер недавно попытался восстановить свое состояние способом, который он не стал афишировать.

Арбенз был уверен, что именно это стало толчком для участия Гарднера в освоении новой колонии. Бизнесмен потерял большую часть денег несколько лет назад, вложив их в одно сомнительное предприятие. Этого оказалось недостаточно, чтобы он навсегда вышел из бизнеса, но вполне хватило, чтобы подтолкнуть его к вложениям в финансирование планетарных исследований.

К несчастью, фриголдеры нуждались в Гарднере и его деньгах так же отчаянно, как и он – в них. Фриголд на сегодняшний день почти банкрот, несмотря на богатейшие минеральные ископаемые. И виной тому нескончаемая война.

– И что дальше?

– Он явно имеет отношение к контрабанде запрещенных инопланетных технологий. Похоже, именно такое оружие, возможно созданное шоулянами, использовалось для уничтожения Бурдэйн-Рока.

Арбенз кивнул, не слишком удивленный этой новостью. Вряд ли обычному оружию удалось бы разрушить астероид так быстро. В глубине души ему хотелось поблагодарить человека, совершившего это, потому что в конце концов уничтожение астероида было победой в пользу здравого смысла. Культура, которую он наблюдал там недолгое время, оказалась такой, как его и предупреждали, – порочной и нравственно отсталой. Еще задолго до своего конца Бурдэйн-Рок пользовался дурной славой.

– В таком случае можно предположить, что Рок был уничтожен намеренно.

«Конкоррант индастриз» заявляла, что разрушение астероида было результатом промышленной катастрофы. Киеран ухмыльнулся.

– Что бы ни говорил Бурдэйн, не думаю, что кто-то хоть на мгновение поверил в несчастный случай.

– Это, кстати, объясняет, почему Гарднер вдруг расщедрился и вложил деньги в такую дальнюю экспедицию, – добавил Удо.

Арбенз удовлетворенно кивнул головой.

– Хорошая работа, Удо, Киеран. Как обстоят дела с Лукасом Корсо?

Удо презрительно фыркнул. Он никогда не скрывал свое пренебрежение к молодому человеку и его либеральным взглядам.

– Уже есть способ проникнуть в системы реликта, – ответил Киеран.

– Боюсь, что Корсо может сообщить Оортхаус о нашем намерении поручить ей пилотирование реликта.

Удо пожал плечами.

– Мы можем просто держать их отдельно друг от друга. Арбенз покачал головой.

– Это не выход. Временами им придется работать вместе, раз Корсо ищет способ получить контроль над кораблем.

Удо посмотрел на него.

– А что, если, когда придет время, она откажется пилотировать корабль?

– Лучше ей этого не делать, – заметил Киеран.

– Она вне закона и не слишком щепетильна, когда заходит речь о черном рынке и контрабанде, и, как я понял со слов Гарднера, это ее сильная сторона, – заметил Арбенз, позволив себе легкую улыбку. – Не забывайте, единственной для нее возможностью выбраться из системы Нова-Арктис, когда мы туда долетим, будет наша помощь.

– Она просто угонит у нас «Гиперион», – предположил Удо. – Или даже реликт.

Улыбка Арбенза стала еще шире.

– Корсо установил кое-что на пульте управления, чтобы мы могли контролировать ее команды. Любой из нас сможет отменить их с помощью портативного блока, если девушка попытается бунтовать. Пусть это будет страховкой на случай, если Оортхаус начнет действовать не так, как мы рассчитываем.

На Удо это явно произвело впечатление, Киерана же сомнения не оставили. Слишком осторожен, подумал сенатор. Большая часть опасений возникала у него из-за неодобрения самой экспедиции. Откровенно говоря, Арбенз был отчасти согласен с ним, потому что переселение по сути обозначало передачу Редстоуна учиданянам.

До открытия реликта сенатор был заодно с Киераном в этом вопросе. Защита родного дома Редстоуна была их моральным долгом до самой смерти. Но сейчас… сейчас все изменилось. С транслюминальным двигателем у Фриголда открываются неограниченные возможности. Все звезды будут в буквальном смысле слова на расстоянии вытянутой руки.

И вот здесь в игру вступит Гарднер с его бесчисленными связями и оборудованием для проведения исследований.

Потрясающе. Один только Арбенз был уверен, что они смогут справиться с этой задачей. Долгое время шоуляне рассказывали, что именно они разработали эту необыкновенную технологию. Обнаружение реликта уличало их во лжи.

Арбенз не сомневался, что именно человечеству предопределено посетить миллионы звезд и, возможно, даже завоевать их.

Он напомнил себе, что завоевать их должен именно Фриголд. По божественному повелению они найдут свою судьбу где-то там, начиная от самых отдаленных границ галактики и до ее сердца.

И все, что остается сделать, это ухватиться за данную Богом возможность.

Арбенз улыбнулся своим мыслям, представив себя изрекающим эти же самые слова перед большой аудиторией, после того как они с триумфом вернутся домой на найденном корабле.

Мысли Дакоты опять и опять возвращались к статуэтке.

Еще когда она в первый раз взяла ее, открыла хрупкую упаковку, в которую инопланетянин поместил фигурку, а потом крутила в руках и разглядывала, уже тогда она не могла отделаться от ощущения, что видела статуэтку где-то. Но это воспоминание оставалось недоступно далеким.

«Пири Рейс» изо всех сил старался разгадать коды грузового отсека, чтобы она могла узнать все о находящихся там неизвестных предметах. Судя по всему, можно было ожидать чего угодно. Дакота уже идентифицировала роботизированные транспортировщики фагов – поисковые устройства большого радиуса действия, созданные, чтобы прокладывать путь внутри корпуса корабля и доставлять смертоносный груз из вирусов в его системы жизнеобеспечения. Там были также ножи-акулы – отвратительные маленькие штучки, со свистом летающие в воздухе в поисках органической жизни, чтобы искромсать ее, как машинка для уничтожения бумаг. И еще предметы, которые Дакота пока не имела возможности проанализировать.

После того, как «Пири Рейс» был определен на борт «Гипериона», Дакота вернулась в свою каюту, решив прилечь и немного отдохнуть, а заодно ознакомиться с потоком информации, поступающей через имплантаты.

В этот самый момент «гост» стал передавать обзор новостей с Меса-Верде. Ей понадобилось мгновение, чтобы впитать всю информацию.

Она вдруг вскочила, внезапно почувствовав тревогу. Через секунду экран вернулся к жизни в ответ на ее безмолвную команду.

Джозеф?

Джозеф погиб?

При всей своей сложности «гост»-имплантаты могли иногда выдать неожиданные результаты. Было известно, что в некоторых случаях они немного искажали восприятие тех, кому принадлежали, и их подсознание начинало себя вести странным образом, как искусственный канал имплантатов.

Поэтому Дакота сначала понадеялась, что просто вообразила себе эту новость. Но надежду быстро сменило глубокое отчаяние, когда она посмотрела на вызванный ею экран.

Джозеф Марадос, глава «Блэк-Рок-индастриз», был найден мертвым, предположительно убитым. Неприятные картины ужасного убийства – офис Джозефа и тело, в котором Дакота с трудом могла узнать живого, дышащего человека, – промелькнули перед ее глазами.

Я должна вернуться, в отчаянии подумала она. Но кто это мог сделать?

Бурдэйн.

Кто еще? Точно Бурдэйн. Он все еще жив и идет по ее следу. Единственной наградой Джозефу за помощь оказалась его собственная смерть.

Через несколько минут к ней вернулся здравый смысл. При подобных обстоятельствах ее возвращение на Меса-Верде будет равносильно самоубийству. Теперь, когда Джозефа нет, ее там больше некому защитить.

Потом в голову пришла идея получше. Она может спрятаться на «Гиперионе». Никакой корабль, посланный за ней Бурдэйном, никогда не сможет нагнать «Гиперион», но у него будет шанс встретиться с ней до того, как шоулянский корабль покинет Солнечную систему.

В конце концов, как только «Гиперион» встретится с изыскательским кораблем, она может затеряться среди людей, работающих там, потом перебраться на другой корабль, и так до тех пор, пока Бурдэйн не откажется от своих поисков или потеряет к ним интерес. Это самый плохой сценарий. Кроме того, он гарантирует ей дополнительную порцию враждебности фриголдеров. Но если дела обстоят так плохо, как она думает, ее возможности серьезно ограничены.

Паранойя начала плести новые сети в ее сознании. Инопланетянин дал ей статуэтку, когда она была на Бурдэйн-Роке. Возможно ли, задумалась она, чтобы фигурка содержала внутри себя какое-нибудь устройство, позволяющее Бурдэйну следить за ней?

Нет, это совершенно невозможно, рассердилась на себя Дакота. Предположение о сотрудничестве инопланетянина и Бурдэйна поднимало еще тысячу вопросов, требовавших ответа. И все же…

Она вдруг вспомнила едва заметную вспышку света на мостике «Гипериона».

Если внутри фигурки что-то спрятано, это верный способ ее найти. Самое простое решение – разбить или избавиться от подарка инопланетянина, но ее не покидало чувство, что с этой статуэткой связано что-то очень важное.

Дакота выругалась. Как можно было не подумать раньше о сканировании формирователя сигналов изображения. Это по крайней мере займет ее на время.

Дакота вышла в коридор, крепко сжимая в кармане куртки фигурку, подаренную шоулянином.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Колония Редстоун

Стандартное время Консорциума: 01.06.2538

3 дня до инцидента в порту Габриэль

Дакота проснулась от пронзительного звона собственного будильника. Она вскочила с кровати, но тут же опустилась на колени около окна, обхватив голову руками, и сидела так, пока боль не стала отступать. Вместе с ней ушли последние фрагменты сна. Северн что-то забормотал, только сейчас начиная просыпаться.

Частые мигрени были тревожным знаком. Они могли стать еще сильнее, и единственным лечением было полное извлечение имплантатов. Но без них жизнь теряла смысл.

В конце концов боль ушла совсем. Дакота встала и прижалась лбом к ледяному оконному стеклу. Она смотрела на улицу, на то самое место, где прошлой ночью произошла ссора. Выпавший свежий снег полностью скрыл следы неприятной истории.

Раздался еще один звонок будильника, и Северн наконец тоже вскочил.

Меньше чем через двадцать минут, когда они уже шли по коридору, Дакота опять почувствовала сверлящую боль в виске. Как будто крошечные огнедышащие драконы буйствовали у нее в голове.

– Проклятие. Дак, с тобой все в порядке? – Северн положил ей руку на плечо, когда Дакота прижалась лбом к стене.

– Нет… Я не знаю, Крис. Наверное, мне надо проконсультироваться с врачом.

Он предложил проводить ее в медицинский центр, но она отказалась, почувствовав вдруг, что не хочет ничьей компании. Дакота очень нервничала по поводу утренней миссии и даже отказалась от завтрака.

– Думаю, это обычная мигрень, вызванная имплантатами.

Доктор оказался моложавым человеком с темными волнистыми волосами. «Гост» проинформировал ее, что его имя О'Нейл. Она легла во что-то, напоминающее кресло дантиста, и уставилась в потолок над изогнутым пластиком сканера. Спинка кресла отошла назад под таким углом, что у Дакоты возникло опасение, не съедет ли она с него вниз головой на пол, но тут доктор закрепил на ней ремни. Голова была неподвижно зафиксирована, и крошечные, похожие на иголки устройства закружились вокруг нее, детально исследуя имплантаты. Ультразвуковые изображения проецировались на ближней стене.

– Но эта боль гораздо сильнее, чем обычные мигрени, – пожаловалась Дакота.

О'Нейл покачал головой.

– Именно поэтому таким, как вы, желательно держаться отдельно друг от друга. Вас собралось здесь так много, что, если у кого-нибудь есть проблема, остальные моментально ощущают то же самое.

– Я знаю, что у Криса Северна такие же головные боли. Еще кто-то жаловался?

О'Нейл нажал кнопку, и кресло с мягким жужжанием вернулось в исходное положение.

– Вы не первая сегодня утром, – заметил он, пока медсестра освобождала ее от ремней и помогала встать.

Дакота внимательно посмотрела на него, отметив поджатые губы.

– Значит, опасаться нечего, и я могу принять участие в запланированной миссии? Не стоит ли исследовать это явление?

– Стоит, конечно. Но кто будет за это платить? Мы потеряем «удобный момент», как любят повторять наверху. Что им до ваших мучений.

Дакота была шокирована.

– И это говорит коммандер Марадос? О'Нейл застыл на мгновение с открытым ртом.

– Нет, я думаю, выше, – произнес он наконец.

– Мне что-то не верится.

– Ну… – О'Нейл взял ее за локоть, чтобы проводить из кабинета. – Если что-то идет не так, всегда кто-то виноват.

Дакота остановилась в дверях и осуждающе посмотрела на него.

– Послушайте, – сказал О'Нейл, – вам действительно не о чем беспокоиться. Иначе бы от командования последовал приказ отложить миссию. Если у них все в порядке, то и у нас тоже.

Возможно, подумала Дакота, удаляясь от кабинета, ей надо было упомянуть и о галлюцинациях.

Она видела ангелов с крыльями. Они снижались в центре городского рынка, который девушка помнила с детства. Тепло и свет исходили от их золотистой кожи. Одна из них, женщина с длинными струящимися волосами и таким добрым выражением лица, что Дакота даже заплакала во сне, пролетала буквально в миллиметрах над каменистой поверхностью земли и посмотрела на нее с сочувствием.

Ангел говорил с ней на каком-то странном, непостижимом языке.

Проснувшись тем утром, Дакота не смогла вспомнить ни единого слова из того, что говорил ей ангел. Но сохранилось ощущение, что она реально где-то находилась, и это ощущение было очень сильным – она как будто лишилась чего-то жизненно важного.

Дакота колебалась и подумала, не вернуться ли назад. Но что она скажет О'Нейлу? Что видела яркий сон? Нет, он просто сочтет ее дурой.

Немного подумав, девушка отправилась дальше. О'Нейл знает свое дело, а приказ действительно есть приказ. Доктор ее просто отругает за то, что она отнимает у него время. А сон просто был сном, возможно, вызванным общим тревожным состоянием, спровоцированным предстоящим сражением в Кардинал-Пойнте.

По пути на утренний инструктаж Дакота проходила мимо круглой комнаты, которую называли «цирковой ареной» и которая стала оперативным центром для наземного командования Консорциума, из-за чего по всему периметру были установлены системы передачи данных.

Общая атмосфера напряжения с вечера накануне возросла в связи с троекратным увеличением персонала, бродившего теперь по коридору. Подробный инструктаж проводился постоянно в виде собраний и практических занятий. В течение нескольких часов прибытие и отбытие транспортных кораблей создавало нескончаемый гул, который, судя по всему, обещал продержаться еще несколько дней и ночей.

Дакота стояла на пешеходной дорожке, окольцовывавшей цирковую арену, и смотрела вниз на группу фриголдеров, беседовавших с представителями Консорциума. Она обратила внимание, что один из фриголдеров разговаривает с рассерженным Джозефом Марадосом, и неожиданно почувствовала к нему симпатию. Ей уже довелось слышать о стычках с высокомерными фриголдерами, выдвигавшими непомерные требования к людям, прибывшим сюда, чтобы помочь им выиграть войну. Спокойствие персонала Консорциума составляло резкий контраст с напряжением, царившим среди фриголдеров.

Они были объектом насмешек и даже не догадывались об этом.

И тут впервые Дакота заметила инопланетянина, скользящего над полом, как водяной призрак.

Пропустить шоулянина было так же сложно, как слона в смокинге, играющего на флейте. Несколько его щупалец постоянно выныривали из-под тела, чтобы схватить одно из маленьких существ, плавающих внутри пузыря с водой, и быстро затолкать его в один из двух ртов. Через несколько мгновений небольшие кусочки окровавленных хрящей и костей извергались из нижней части тела инопланетянина, пачкая воду.

Джозеф прервал свой спор с фриголдером и немедленно направился к шоулянину, за ним последовал его помощник Ульмер. Инопланетянина сопровождали несколько экипированных в черное представителей элитной службы безопасности Консорциума.

Дакота вспомнила, что говорил ночью Северн: Однажды кто-нибудь захочет выяснить, как получилось, что стая рыб управляет галактикой, так и не научившись разводить огонь.

Вся эта компания пронеслась по цирковой арене, прежде чем исчезнуть в той части комплекса, куда Дакота не имела допуска.

Она впервые увидела шоулянина вживую.

Дакота день и ночь слышала споры здесь и во временных казармах о том, что никого из них здесь не было бы, если бы не ограничительные колониальные контракты. Было что-то ужасно несправедливое или даже бессмысленное в том, что учиданян выселили из собственной колонии. Поэтому, наверное, обвинения в адрес шоулян по поводу нынешнего плачевного состояния дел звучали вполне правомерно.

Дакота узнала охранника, стоявшего у двери, в которую только что прошли Джозеф и инопланетянин. Она встретила его во время вечеринки перед спуском с орбиты и вспомнила имя – Милнер. Он совершил ошибку, пытаясь угнаться за ней и тремя другими пилотами. Порция за порцией, и… Милнер оказался в коматозном состоянии под барной стойкой. Парень усмехнулся, когда девушка подошла к нему.

– Меррик? Правильно? А у меня до сих пор болит голова.

– Зови меня Дакота. Почему здесь инопланетянин? Милнер пожал плечами.

– Понятия не имею. Но даже если бы знал… – Он опять пожал плечами.

– Да, понимаю, ты все равно бы мне не сказал. Но я же не вытягиваю из тебя никаких секретов. Просто интересуюсь, не пропустила ли чего-нибудь во время утреннего инструктажа. Мне надо было проконсультироваться с доктором.

– Он здесь только для того, чтобы наблюдать. Может быть, хочет посмотреть, как мы управимся с этими делами. А вообще, не думаю, что кому-нибудь известна истинная причина его присутствия здесь.