Текст книги "Крадущие свет"

Автор книги: Гэри Гибсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Знаешь, – пробормотала она, – я ненавижу фриголдеров. Серьезно. Я действительно ненавижу вас всех. Понимаешь?

– Я могу судить об этом, – сухо ответил он, – по тому, что ты положила руку на мой член.

* * *

Все началось с неловкой возни, во время которой Лукас сильно ударился локтем об угол сиденья. Потом они с хохотом скатились вниз, и Дакота прижалась к его лицу. Именно так она это помнила: сценарий классического первого поцелуя. Как отличались его объятия от искусственных ласк Пири! Судя по тому, с каким энтузиазмом Корсо откликнулся на ее инициативу, ему тоже этого недоставало.

В течение последующих нескольких минут ее подозрение укрепилось – у Корсо также был слишком большой перерыв в отношениях с женщинами. Энтузиазма ему было не занимать, а вот навыки парень подрастерял. Впрочем, на это никто не обращал внимания. В рекордное время она освободилась от одежды, пока Корсо со сконфуженным выражением на лице возился с ремнем.

В конце концов разделся и он, и Дакота, недолго думая, вскарабкалась на него верхом, чем, похоже, еще больше смутила своего партнера. Она сообразила, что Лукас не имеет представления о сексе при нулевой гравитации.

Он ахнул от удивления, когда Дакота быстро развела бедра (некоторые вещи, подумала она, никогда не забываются), и он глубоко проник в ее тело.

– У нас дома мужчина обычно…

– Там, откуда я родом, мужчина обычно помалкивает и делает свое дело, – выдохнула Дакота.

Полностью обескураженный, Корсо выглядел так глупо, что Дакота захихикала, как будто в корабль кто-то закачал закись азота.

Какой кошмар, подумала она, я совершенно забыла, как прекрасны естественные, ничем не ограниченные чувства. Глубоко внутри Дакота почувствовала горячую влагу и поняла, что он кончил, но не испытала разочарования. Она осталась в том же положении, балансируя на нем, потом наклонилась вперед, положила руки на грудь Лукаса – едва не улетев при этом в сторону – и через несколько секунд достигла желаемого.

Несколько секунд ее сотрясали судороги оргазма, потом где-то за глазами, в глубине мозга, как будто что-то взорвалось. На разгоряченной коже выступили капельки пота. Она вцепилась в него ногтями, несмотря на гримасу боли, исказившую лицо Лукаса.

Когда Дакота наконец отпустила его, он выдохнул с явным облегчением.

– Прости, я не хотела…

Корсо откашлялся.

– Я… да нет проблем. Я даже не заметил.

– Лжец.

Губы Корсо тронула улыбка.

– Шлюха.

Она усмехнулась. – Да?

Потом они просто парили в теплом коконе уютного спального отсека.

– В чем дело? – спросила она, чувствуя его беспокойство.

– Никак не могу уснуть при нулевой гравитации. И, откровенно говоря, мне немного не по себе в этом меховом интерьере.

– Это все?

– Пожалуй, нет, – немного помедлив, ответил он. – Я почти не сплю с тех пор, как оказался на «Гиперионе». Постоянно просыпаюсь и мечтаю о том, чтобы оказаться дома, в своей кровати.

– Да, мне это тоже знакомо. – Дакоте сон в невесомости казался самой естественной вещью на свете. Единственное, чего ей не хватало, это кого-то теплого рядом – вот тогда у нее было бы все, что нужно для комфортной жизни.

– Знаешь, я тут подумал кое о чем, – пробормотал он. – Да?

– Если в отношении «Гипериона» все именно так, как ты сказала, выходит, что любая информация, которую я получил от реликта, возможно, уже известна твоему другу-инопланетянину.

– О чем ты?

– Может быть, это шоулянин заставил реликт атаковать нас, используя то, что ему удалось найти в хранилищах данных «Гипериона»? Но это только гипотеза. Как проверить, я не знаю.

– Подумай. Ты можешь запросить хранилища данных «Гипериона» прямо отсюда, даже послать команду реликту на низком уровне. Все будет замаскировано под обычные командные сигналы подсистем. Откровенно говоря, у фриголдеров нет средств, чтобы разоблачить обман.

Корсо напряженно размышлял о чем-то, потом вдруг сказал.

– Знаешь, я был не совсем честен, когда сказал, что реликт не может лететь прямо сейчас.

Дакота превратилась в слух.

– Ты имеешь в виду…

– Да, я солгал.

– Зачем?

– Хотел осложнить ситуацию для сенатора. Ты должна меня понять. Гипотетически контролировать реликт можно с мостика «Гипериона». Я имею в виду, что интерфейсное кресло «Гипериона» можно связать с тем, что находится на реликте.

– Но то кресло было выведено из строя реликтом, когда он вас атаковал. Я видела записи.

– Это одна из причин, почему я сказал «гипотетически». Каждый раз, когда команда возвращалась на реликт после предыдущих атак, все оборудование находилось в исправном состоянии. «Гиперион» не определяет неодушевленные предметы, вроде интерфейсного кресла, как враждебные, может быть, потому, что они неорганические. То есть ты можешь установить связь «кресло-кресло» с мостика и контролировать реликт таким образом.

– Короче, ты хочешь сказать, что мы можем прямо сейчас… взять и улететь? – взволнованно спросила Дакота.

Лукас нахмурился.

– Теоретически и практически – разные вещи. И даже если нам удастся увести его, следует подумать о том, что делать с реликтом дальше? Не говоря уже о том, что нам самим необходимо как-то попасть на него, чтобы сбежать. И теперь мы знаем, что он может быть смертельно опасным даже в лучшие времена.

Глаза Дакоты загорелись надеждой.

– Мне вовсе не обязательно сидеть в интерфейсном кресле на мостике, чтобы контролировать «Гиперион».

Корсо смутился.

– Правда?

– Послушай, интерфейсные кресла нужны в первую очередь из соображений безопасности. Без них возможность захвата корабля машинной башкой многократно увеличивается – ведь чужаку достаточно просто проникнуть на борт. Для предотвращения подобных случаев и придумали интерфейсные кресла. Но не все так просто. Для получения доступа к системам управления требуется особое разрешение. Нужно быть назначенным пилотом.

– Которым и являешься ты.

– Которым и являюсь я.

– И ты действительно можешь контролировать «Гиперион», находясь в любом месте?

– Больше того, если я могу управлять «Гиперионом» из любого места, то при установке связи «корабль-корабль» с мостика у меня появляется возможность удаленно управлять и реликтом.

Корсо рассмеялся и удивленно покачал головой.

– С тех пор как был построен «Гиперион», многое изменилось, – объяснила Дакота. – Нынешние интерфейсные кресла уже не те, что до сих пор стоят здесь. Мы можем воспользоваться этим.

– Очень хорошо, но это не поможет нам оказаться на борту реликта и избежать новой атаки.

Помогло, как часто бывает, озарение.

– «Пири» – крошечная песчинка по сравнению с изыскательским кораблем. Почему бы не закрепить его на корпусе реликта перед транслюминальным скачком? У нас на борту есть фуллереновые кабели для крепления корабля к небольшим астероидам или к поверхности более крупных тел. Не вижу причин, почему бы не сделать то же самое в нашем случае.

– Но это не все, что нам понадобится, – возразил он. – Даже если тебе удастся осуществить задуманное и установить связь с реликтом, это вовсе не решает проблему безопасности «Пири Рейса», потому что на «Агарте», «Гиперионе» и Теоне очень быстро узнают, что ты делаешь. Кроме того, неизвестно, как отреагирует на все это спрятавшийся в стеках инопланетянин. Кроме того, для установления связи тебе так или иначе придется побывать и на мостике, и в интерфейсном кресле, а значит, пройти мимо команды.

Корсо так увлекся, что не замечал нелепости ситуации: они обсуждали жизненно важные планы, плавая голыми в обитом мехом пространстве корабля.

– У тебя пораженческое настроение. Если мы спровоцируем сбой в работе основных систем «Гипериона», такой же, с каким мне пришлось иметь дело после появления на борту, все сенсоры, все системы безопасности и все записывающее оборудование на корабле на какое-то время выйдут из строя. Шоулянин оглохнет, онемеет и ослепнет, по крайней мере на пару минут, пока стеки будут недоступны. У нас будет достаточно времени, чтобы создать скрытую связь между кораблем и реликтом.

– И все-таки риск чертовски велик, – указал Корсо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, но все больше волнуясь с каждой секундой. – Скажи мне, пожалуйста, каким образом ты собираешься обойти команду.

– А почему их должно беспокоить, что я выполняю свою работу, находясь в интерфейсном кресле?

Он нахмурился, а она поняла, что победила в их споре.

Дакота почувствовала присутствие шоулянина, когда возвращалась из грузового отсека по центральной шахте, проходящей по всей длине корабля, на мостик.

– Ты, – тихо сказала она в пустоту, – что-то скрываешь.

– Напрасные обвинения больше пены на воде, – ответили спрятанные в стенах динамики. – Обвинять есть унижать себя в глазах присутствующей рыбы.

Она ухватилась за перекладину и, сделав резкий поворот под прямым углом, оказалась в другой шахте. Интересно, не услышала ли команда корабля ее разговор с инопланетянином через системы связи и почему он выбрал именно такой способ общения? Если услышали, начнется паника, а значит, усыпить их бдительность будет труднее. Дернул ее черт устроить себе эти проблемы, вместо того чтобы держать рот закрытым.

– Послушай, мне кажется, ты слишком стараешься. Решишь головоломку? – спросила она, чувствуя, как адреналин ударил в голову. Хотелось выбраться на корпус и промчаться от носа до кормы. Но на самом деле Дакота испытывала ужас.

– Головоломку? Способ занять долгие часы вечности, – последовал ответ.

– А еще лучше, две головоломки. Вот первая. С тех пор как мы впервые встретились с шоулянами, у нас было очень мало контактов с вашими представителями. Возможно, чуть более двух десятков. Все же основные, поворотные события в истории Консорциума происходили так или иначе в присутствии кого-то из ваших, как будто вы сами их каким-то образом вызывали.

Вообще-то Дакота скептически относилась к теориям заговора, одну из которых только что изложила в сжатом виде.

Однако обстоятельства благоприятствовали выдвижению и еще более смелых идей.

– Сначала вы без всяких объяснений выселили учиданян с их планеты. Потом они поселились на Редстоуне и попытались выжить фриголдеров, что вас не должно было интересовать, как мне кажется. Тем не менее накануне инцидента в порту Габриэль штаб Центрального командования почему-то посетили ваши представители.

Переведя дыхание, Дакота продолжила:

– В следующий раз я видела одного из вас на Бурдэйн-Роке, и теперь люди обвиняют меня в том, что там случилось. Сейчас, когда мы находимся буквально у черта в заднице, а под ногами у нас жизнеспособный инопланетный корабль, вы – вот же сюрприз! – снова здесь. Ведь это происходит каждый раз, так?

– Пролить свет на вопрос?

Дакота стиснула зубы. Манера разговаривать инопланетянина начала ей действовать на нервы.

– Ты ведь тот, кто называет себя Продавцом? Ты был на Редстоуне, а потом на Бурдэйн-Роке, а теперь ты здесь, как зловещая тень, повсюду преследующая меня. Как там твое полное имя?

Дакота знала его, но почему-то ей хотелось услышать, как существо повторит его.

– Продавец Экскрементов Животных, – спокойно ответил он. – И ты права.

– Знаешь, – сказала Дакота, решив воспользоваться возможностью дать выход своему гневу, – по-моему, это показатель того, насколько мало вы считаетесь с нами, как с расой. Даже имя, которое ты используешь, когда находишься среди нас, трудно воспринять иначе, как безвкусную шутку.

– Принужден указать, обстоятельства наших отношений остаются неизменными, ты и я и никто больше. Согласна?

Дакота уже почти подошла к мостику. Она замедлила шаг, зная, что сейчас встретится с командой Арбенза, а что им говорить, не имела ни малейшего представления, хотя оснований не допустить ее к интерфейсному креслу не видела. Если же она ошибается… Ладно, там будет видно.

– Что случилось с расой, построившей реликт? – спросила Дакота, сознавая, что существо искушает ее. – Где они сейчас? Транслюминальный двигатель был у них задолго до того, как вы, по вашим заявлениям, сами создали такую же технологию. Что вы от нас скрываете?

Безопасная линия связи через «гост» позволяла ей наблюдать за работой Корсо, который скрытно, оставаясь на «Пири», копался в стеках «Гипериона». Ей пришлось дать ему такую возможность. Корсо точно знал, что требуется. Все прочие соображения перевешивало его знание компьютеров.

Продавец не попался на крючок и вместо прямого ответа продолжал вести себя так, словно все ею сказанное либо не имело значения, либо никак его не касалось.

Дакота разозлилась, но потом напомнила себе, что преимущество на стороне чужака. Если он каким-то образом догадается, что они спланировали установить контроль над реликтом…

– Предмет нашей заботы состоит в том, чтобы реликт не существовал больше никогда. Обычными средствами уничтожить объект невозможно, что влечет необходимость изыскания альтернатив.

Дакота добралась до гравитационного кольца.

– Кто построил реликт, Продавец? Все карты у тебя. Почему бы не сказать?

– Оставь в покое этот вопрос. Необходимость думать о полном разрушении реликта. Обстоятельства благоприятствуют нам, поместив его на самом краешке могучей бездны. Самое удобное средство уничтожения – послать его в дружеские, бездонные объятия океана. И реликту придет конец. Как насчет того, чтобы достичь согласия по этому вопросу? Помещение туда обычных взрывных средств, конечно, необходимость. Или активация дополнительных двигательных систем, чтобы позволить такой несчастный случай. Все должно быть сделано одной Дакотой, спасенной мной от темноты смерти на астероиде. Уверенный отказ помогать нашей заботе равен бесстыдству в ответ на мою доброту при спасении жизни.

Пусть себе болтает. Главное сейчас – отвлечь его от того, чем занимается Корсо.

Другие ее опасения оказались излишними, что выяснилось, как только она вошла на мостик. Команда была мертва.

Необычно было уже то, что панель экстренного доступа, когда она подошла к мостику, оказалась активированной. Дакота дезактивировала ее вручную. Панель отъехала в сторону, но то, что открылось за ней, заставило Дакоту замереть от ужаса. Чтобы понять, что тут случилось, большого ума не требовалось: Продавец запечатал выход и откачал воздух.

Судя по положению тел, двое из членов команды пытались открыть аварийный выход изнутри. Они лежали у двери, глядя незрячими глазами вверх, с высунутыми языками.

По крайней мере у меня есть защитный костюм. Продавцу о нем вроде бы неизвестно.

Дакота осторожно прошла между телами. Еще четверо умерли возле открытой половой панели в попытке пробиться к обходной схеме.

– Прискорбное, но необходимое происшествие. – Голос инопланетянина прогремел из переговорной системы мостика. – Позволение им вмешаться в необходимое разрушение реликта было бы непростительной беспечностью.

Дакота кивнула, не в силах произнести ни звука. Как будто поперек горла стал какой-то сухой комок.

Она наблюдала за тем, как стали раскрываться лепестки интерфейсного кресла. Во рту появился неприятный вкус.

– Послушай, и на «Агарте», и внизу, на луне, уже знают, что команда мертва. Меня даже близко не подпустят к реликту, а управлять им отсюда невозможно.

– Интерфейс вопреки заведомой неправде ожидает тебя в своих объятиях и уже соединен с идентичным устройством на борту реликта. Все необходимые для уничтожения объекта манипуляции ты можешь осуществить отсюда.

Она похолодела, поняв, что инопланетянин опережает их по крайней мере на один шаг.

– А что будет, когда Арбенз сюда явится? Кого, ты думаешь, он обвинит в этом… в этой бойне?

Конечно!

Ее подставляли. Подставляли точно так же, как и на Бурдэйн-Роке.

Шоулянин уничтожает таким образом свои следы, чтобы возложить ответственность за разрушение реликта и убийство команды на нее. Корсо был недалек от истины, когда говорид, что за ней тянется кровавый след.

– Чтобы достичь максимального несчастья, – продолжил Продавец, – и предотвратить немедленное отделение Дакоты, теперь абсолютно необходимо полное сотрудничество.

«Гост» подал сигнал – есть сообщение от Корсо. Но прежде чем у нее появилась возможность его прочитать, Дакота почувствовала, как что-то как будто сдавливает ее мысли.

Она потрясла головой, потом посмотрела вверх и увидела генерированное компьютером изображение шоулянина, плывущего по экранам, расположенным по периметру мостика.

– Если я сделаю то, что ты хочешь, за мою жизнь никто не даст и горсти песка. Я…

Дакота замолчала. Надо что-то сделать. Что-то очень срочное. Она…

…стояла около раскрытого интерфейсного кресла, причем совершенно не помнила, как пересекала мостик, чтобы подойти к нему.

От Корсо поступило еще одно сообщение, маркированное как очень срочное. Она заколебалась и опять ощутила давление в голове, а потом…

…потом оказалась в полной темноте.

Дакота сидела в активированном интерфейсном кресле, абсолютно не помня, как забиралась туда, как накрывали ее лепестки. Она ахнула от неожиданности, почувствовав себя похороненной заживо.

Более того, она уже была соединена со вторым интерфейсом, установленным на реликте. Целая вселенная информации ждала ее команды, готовая излиться…

А потом все исчезло.

– Дакота! – Это был Корсо. Он говорил из «Пири Рейса». – Я активировал аварийную ситуацию в системе, раз ты в кресле. Что там случилось? Почему ты не отвечала? Я уже подумал, что потерял тебя.

– Я… не уверена… Отключилась на пару секунд. Со мной говорил шоулянин. Вся команда мертва.

– Что? Подожди секунду, пока я… Черт! – Видимо, он просмотрел записи с мостика за несколько мгновений до того, как системы на борту вышли из строя. – Что там случилось?

– Не имею понятия. Ко мне это не имеет никакого отношения, уверяю тебя.

– Черт! Ты установила соединение?

– Нет. Но сейчас это сделаю.

– Послушай, наши дела плохи. С Теоны прибыл вне графика шаттл. Сейчас, должно быть, уже стыкуется.

– Наверное, прилетели, чтобы выяснить, что с командой. Я даже не знаю, как долго они мертвы.

– Тебе надо быстро вернуться сюда, пока тебя не обнаружили.

Всего лишь одна мысленная команда, и реликт уже связан с «Пири Рейсом», минуя «Гиперион». Как будто повернул кран, а оттуда струя объемом с океан. Нечто подобное она испытала тогда на борту реликта.

Дакота постаралась справиться с эмоциями и тут же почувствовала, как управляющие данные с интерфейсного кресла на борту реликта без помех объединились с ее «гостом». Она словно получила новые ноги – неумелые, слабые и медлительные.

Но так или иначе теперь Дакота контролировала реликт.

– Все готово, Лукас. Связь установлена.

Но вопреки ее ожиданиям ничего не изменилось. Вместо того чтобы чувствовать радость победы, Дакота испытала легкое разочарование.

Лепестки кресла раскрылись. Изображение Продавца исчезло. Экраны и световые индикаторы состояния по всему мостику окрасились в серый, тусклый цвет. Бледно-красное аварийное освещение придавало царившему вокруг кошмару еще более ужасный вид.

– Послушай. У нас возникли дополнительные проблемы, – проинформировал ее Корсо. – Системы «Гипериона» восстанавливаются гораздо быстрее, чем я ожидал.

– Ты серьезно?

– Более чем. Сейчас я вижу только что-то похожее на список потенциальных траекторий и орбит. Такое впечатление, что большую часть вычислительной мощности поглотило что-то большое. Похоже, ты не соврала насчет искусственного интеллекта.

Дакота в шоке ухватилась за спинку кресла.

– Хорошо хоть теперь ты мне поверил.

– Прости. В настоящий момент важно знать, в какой степени ты контролируешь реликт.

– Трудно сказать. Сейчас все как-то по-другому.

– А точнее?

– Заткнись, Лукас. Я пытаюсь определить.

Дакота закрыла глаза и сосредоточилась на связи с реликтом.

Он предстал перед ней огромным и темным, как дом с приведениями, ожидающий гостей. Внутри у него циркулировала огромная энергия, но на ее мысленные запросы реликт отвечал очень слабо.

– Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что кто-то пытается заблокировать мой контроль над реликтом.

Корсо выругался.

– Собираюсь вытащить столько данных из реликта, сколько смогу, в случае если связь будет утеряна. Похоже, мы недооценили твоего друга. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это вернуться сюда, пока тебя не схватили парни с шаттла.

Цунами информации обрушилось в память «Пири Рейса» из-подо льда луны. Но удовлетворения не чувствовалось – только усталость и опустошение. Нескольких часов сна оказалось явно недостаточно. А если прибавить сюда, что он чуть не погиб на борту реликта, а до этого случай с Дакотой, когда Киеран мучил и бил ее… все это вместе взятое лишило его способности сконцентрироваться.

«Пири» приготовил ему порцию амфетамина. Корсо надеялся, что хоть это поможет немного взбодриться. Корабль Дакоты умел многое, но и у него были ограничения. Корсо, например, не имел возможности поспать, ему необходимо было контролировать связь с реликтом до тех пор, пока продолжается сеанс.

«Пири» подал сигнал минутой позже. Лукас еще раньше запрограммировал корабль так, чтобы тот дал знать, если в огромном потоке информации проскользнет что-нибудь особенно интересное. Он дотронулся до экрана и пробежал глазами появившийся текст.

На первый взгляд это напоминало или цикл мифов, или простое перечисление событий.

Лукас присмотрелся внимательнее, и увиденное подтвердило его предположение, что Маги действительно происходили из Большого Магелланова Облака.

Скорее. Скорее, нетерпеливо повторял Лукас, ероша волосы. В работе компьютера то и дело возникали паузы, потому что «Пири» перескакивал от одного блока данных к другому.

Корсо пришел к выводу, что шоулянин гораздо быстрее вылечивает системы «Гипериона», чем ожидалось. Усевшись за пульт управления, он продолжал что-то бормотать, пытаясь заставить системы аварийного обеспечения принимать откорректированные команды в попытке предотвратить, или по крайней мере приостановить, внедрение инопланетного разума в хранилища данных…

И тут «Пири» дал сбой. Раздался треск, а потом главный экран потемнел на некоторое время, прежде чем восстановилось изображение.

– «Пири»! Отчет о состоянии.

– Все системы функционируют.

– Что случилось? На несколько секунд все вышло из строя.

– Все системы функционируют, – повторил «Пири». – Уровень данных, загруженных в мои стеки, достаточен для возникновения задач распределения ресурсов.

У Корсо на лбу выступил пот. Основные системы «Пири» значительно отличались от того, что у них было на Редстоуне. Присущие ему возможности делать выводы и анализировать намного опережали все, с чем Корсо приходилось работать до сих пор.

– Пири, используй протоколы интерпретации для отбора самого важного, сохрани это, а остальное удали!

Береженого бог бережет, решил он. Еще немного, и инопланетянин восстановит контроль над «Гиперионом», а потом сообразит, что данные стекаются в грузовой отсек.

– Прекрати работу интерфейса через пятнадцать секунд. Зачисти все следы. Понятно?

– Понятно, – последовал ответ. Оставалось только дождаться Дакоту.

Он остановил взгляд на последних полученных с реликта данных и забыл выдохнуть.

Дакота уже выходила с мостика, когда обнаружила, что по коридору к ней приближается Удо Манселл. Его лоб пересекал длинный шрам, розовый и сглаженный после лечения. На лице – свежие заплаты приживленной кожи.

Она ахнула от неожиданности и попятилась.

– Когда ты…

Не говоря ни слова, он ударил ее кулаком в лицо, и Дакота рухнула на металлическую решетку, служившую полом мостика «Гипериона».

Она перекатилась, встала на четвереньки и потрогала нос. Крови, к счастью, не было.

Действие лекарств еще не прошло, и Удо явно недоставало концентрации, отчего он выглядел несколько дезориентированным. Похоже, он выбрался из медицинского отсека лишь несколько минут назад.

– Ты что, за идиота меня держишь? – заорал он, сжимая кулаки. – Снова взялась за свое, да? Думаешь, тебе и это сойдет с рук?

– Я не…

Удо сделал шаг вперед, отвел ногу и изо всех сил ударил ее в ребра. Она отлетела от переборки, хватая ртом воздух, которого уже не осталось в легких.

– Я в курсе всего, что здесь происходит. Скажи спасибо моему дорогому братцу. Он приходил ко мне, и мы разговаривали. Киеран все мне рассказал о твоих уловках. Ты даже одного из своих убила. Теперь он сам на койке и едва ли скоро поднимется. Итак, где Корсо? – продолжал орать Удо. – Где он? Отвечай!

– Я не знаю, Удо, – взмолилась Дакота. – Ради бога, успокойся. Киеран сказал тебе…

– Мне и без него все ясно, ты, шлюха безмозглая. Где Корсо? – Удо наклонился, потрясая кулаками. – Его не определяют системы наблюдения. Итак, где, мать твою, Корсо?

Корсо отошел от панели, оцепенев от испытанного шока.

Он потер глаза. Как странно, что женщина, управляющая сейчас кораблем, бывшая изначально его врагом, стала самым близким человеком из всех, с кем ему когда-нибудь приходилось встречаться.

И тут он впервые заметил статуэтку.

Дакота не отличалась склонностью к порядку. Человек, попавший в ее корабль, постоянно сталкивался с чем-нибудь: декоративные вещички либо крепились на стенах, либо плавали, держась на тонких цепочках. Сувениры и предметы, представляющие, возможно, некую художественную ценность, лепились, похоже, наугад, на первую подвернувшуюся под руку свободную поверхность. Остальное свободно курсировало по кораблю, выжидая удобного момента, чтобы стукнуть гостя по голове в самый неподходящий для него момент.

Он тут же понял, что фигурка сделана учиданянами, и тут ему пришло на память, что Дакота упоминала, как получила ее от шоулянина на Бурдэйн-Роке. Статуэтка явно была сделана по образу и подобию известной скульптуры Белль Тревуа.

Белль Тревуа родилась на Леверьере II во время конфликта диаспоры более ста лет назад. Ее родители, благочестивые члены Москба-Орг, потеряли все нажитое во время осады космопорта Хаббард, после чего перешли вучиданянскую веру, требовавшую обязательного установления имплантатов «Свет Истины».

Это было нелегким решением, учитывая убийство на Леверьере нескольких других новообращенных. Война бушевала вовсю, и в учиданянах повсюду подозревали шпионов. С другой стороны, семья руководствовалась чисто прагматическими соображениями: поскольку учиданяне не принимали участия в конфликте, они могли получить свободный пропуск на орбиту.

К несчастью для Белль, родители поступили крайне неразумно, разрешив учиданянским священникам-медикам внедрить дочери имплантаты, которые полностью стали контролировать ее лимбическую систему, генерируя беспрерывное религиозное исступление. Слухи распространились быстро, и единичные случаи насилия против учиданян на Леверьере II вылились в течение нескольких недель в откровенные бесчинства, подогреваемые всеобщим возмущением.

Белль и ее родителям пришлось искать спасения в храме в самом сердце столицы Вилль-Д'Эгилье. Переговоры, организованные Консорциумом, чтобы как-то разрулить ситуацию и положить конец массовым беспорядкам, провалились. Когда события полностью вышли из-под контроля, мятежники ворвались в храм и убили всех, кого там обнаружили, включая Белль и ее родителей. Причем произошло это за несколько часов до того, как их собирались вывезти на орбиту на межорбитальном транспортном корабле.

Случай, что и говорить, безобразный. В последующие десятилетия учиданяне провозгласили Белль Тревуа мученицей и сделали несчастную девочку символом их страданий. Ее статуи с протянутыми к небу руками можно было найти в большинстве учиданянских храмах по всему Консорциуму, по крайней мере в тех, которые не были запрещены. Даже Корсо, вполне лояльный фриголдер, признавал, что преступления, совершенные против учиданян, гораздо более жестоки, чем те, в которых их обвиняли.

И вот она опять перед ним, в корабле Дакоты. Белль Тревуа в виде простой религиозной иконки…

Он долго смотрел на фигурку. Что-то в ней было не так.

– Пири, – громко окликнул его Корсо. – Где Дакота взяла эту статуэтку?

– На Бурдэйн-Роке.

– Напомни мне, как это было.

– Ей дал ее один шоулянин. Корсо долго соображал.

– Была ли их встреча записана каким-то образом?

– Да, – четко ответил корабль.

– Я могу посмотреть записи?

– Нет. Требуется разрешение Дакоты.

Ладно. В любом случае корабль подтвердил слова Дакоты.

Надо подумать. Белль стала невольной мученицей, потому что сама не выбирала веру. Веру ей навязали в результате интеллектуального насилия.

– Порт Габриэль, – воскликнул Корсо. – Дакота была в порту Габриэль, так?

– Да.

– Там произошли массовые убийства.

– Правильно.

Чувствуя, что так у него ничего не получится, Корсо решил действовать интуитивно.

– Пири, было что-нибудь в этом инциденте имеющее отношение к Белль Тревуа?

– Учиданянское транспортное судно под названием «Белль Тревуа» разбилось там во время первой войны с фриголдерами за несколько лет до инцидента.

Лукас кивнул, вспомнив полузабытые уроки истории. Учиданяне давным-давно установили небольшую скульптуру Белль как раз на том месте, где разбился корабль. Она до сих пор стоит там, приобретя еще большее значение после инцидента. В течение последующих лет скульптура регулярно возникала в выпусках новостей и статьях о кровавой бойне в порту Габриэль.

– А как насчет записей, когда Дакота помещала фигурку в визуализатор на мостике?

– Эти записи были удалены. Этого он не ожидал.

– Удалены? Но кем?

– Дакотой.

– Тебе не кажется странным, что инопланетянин решил отдать статуэтку, изображающую Белль Тревуа, женщине, чьи имплантаты полностью противоречат учиданянской идеологии? Почему он так поступил?

– Вопрос не понят.

Корсо забыл, что разговаривает не с живым человеком, а с машиной. Тем не менее он продолжал размышлять вслух.

– Все бы ладно, если бы Дакота не уверяла, что не знает, кого изображает статуэтка и откуда она появилась.

Если и существовал символ, более всего ассоциирующийся с несчастьем в порту Габриэль, то им, несомненно, была эта скульптура.

– Пири, скажи мне, возможно ли внедрить в инертное вещество контактный вирус, который смог бы проникнуть в схемы «госта» машинной башки тем же образом, как считывается информация с визуалитора?

– Проводились теоретические исследования таких технологий. Тем не менее все попытки идентификации надежного метода внедрения без использования технологий формирования изображения оказались безрезультатными.

Корсо никак не мог выбросить из головы мысль, что нечто, проникшее в системы «Гипериона», точно так же поселилось в имплантатах Дакоты. Такое предположение висело на тонюсенькой логической цепочке, но в свете крайне необычного поведения Дакоты представлялось вполне обоснованным.

Корсо опять надел скафандр и торопливо направился к мостику.

В спешке да еще при невесомости он разогнался так, что с силой врезался в переборку перед спуском в вертикальную шахту. Занимаясь исследованиями, проводя в своей каюте бессонные ночи, он так и не научился управлять телом в зонах нулевой гравитации «Гипериона».