Текст книги "Иной мир"

Автор книги: Герберт Циргибель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

XIX

Массиму забрался на спицу. У него было радостное лицо, он пожал руку сначала Седрику, затем остальным.

– Мы сделали это! Друзья, мы нашли их, мы у цели!

Все тяготы прошедших месяцев были забыты. Перед ними, на расстоянии всего в несколько тысяч километров двигалась крошечная точка. Они стояли рядом друг с другом и не сводили взгляда со светящегося экрана. Цель была достигнута; этот крошечный объект вне всяких сомнений был «Чарльз Дарвин».

– Какое чувство, – нарушил напряженную тишину Джефсон, – я уже почти не верил в это.

Массиму установил связь с Центром управления и доложил об их находке. Дамар тем временем запеленговал обломки и попытался примерно определить характер изменения их траектории. Седрик только посмотрел на экран. Сейчас, когда до цели, которая двигалась перед ним, было рукой подать, его вдруг охватили страх и волнение. Была ли еще жизнь в этих обломках? Не прибыли ли они слишком поздно? За его спиной прозвучал спокойный голос Массиму. Он передал в центр управления данные о траектории, которые установил Дамар. Числа, координаты, скорости. Джефсон угадал мысли своего спутника. Он нашел наощупь приемник, повращал настройку частоты, но был слышен лишь треск и шорох. Никаких признаков жизни от «Дарвина».

– Они больше не надеются на спасение, – сказал он, – поэтому они ничего не посылают в эфир. Возможно и то, что их оборудование не в порядке.

– Точно, так и будет, – пробормотал Седрик. – У них был запас пищи на семь или восемь месяцев – а мы добрались до них раньше…

Подготовка к изменению курса «Кеплера» не оставляла им много времени для того, чтобы думать о таких проблемах. После того, как были примерно установлены параметры траектории «Дарвина», Дамар направил зеркальный рефлектор на точку во Вселенной, процесс который занял некоторое время, потому что оба корабля, «Дарвин» и «Кеплер», двигались с большой скоростью. Седрик ждал с нетерпением. Когда объект, наконец, появился в окуляре, у Дамара вырвался возглас разочарования. То, что они запеленговали – был вовсе не «Чарльз Дарвин».

У Седрик больше не было никакого желания смотреть на объект, как и Джефсона, Массиму тоже воспринял это открытие болезненно. Они с нетерпением ждали цели своего путешествия – взгляд в зеркальный телескоп превратил их радость и их триумф в замешательство и безнадежность. Массиму тоже убедился в их заблуждении. Но когда он все же повращал окуляр и маленькое небесное тело стало четче, его удивило новое зрелище. В поле зрения их объектива был не «Дарвин», но часть их корабля-собрата. Маленький шар был информационной капсулой, один из зондов, которые были выстрелены из «Дарвина». Новый признак жизни, новая надежда?

Все четверо ухватились за эту призрачную надежду. Не мог ли и «Дарвин» двигаться поблизости по своей траектории? Информационный зонд был замечен рядом с Землей и был подобран. Но этот двигался в сфере, в которой они искали космический корабль. Этому было только одно объяснение:

Должно быть зонд получил при своем старте слишком маленький толчок. Дамар высказал это предположение, и после первого большого разочарования они тем более были склонны принять идею Дамара. Массиму сообщил в центр о новом открытии. Возможность узнать что-нибудь новое о «Дарвине» и, возможно, затем суметь определить местоположение самого корабля, заставило их поспешить.

Кипучее напряжение сопровождало охоту за этим призрачно улетающим небесным телом. Кабины больше не вращались, их космический корабль снова приобрел сложенную форму цилиндра. Они снова летели на своих двигателях, медленно маневрировали на орбиту зонда. После часовых изменений курса они наконец приблизились к зонду настолько близко, что смогли разглядеть маленькое небесное тело без подручных средств. Информационная капсула светилась словно звезда третьей величины.

Когда они приблизились к шару на пятьдесят метров, Массиму отключил тягу. Скорость «Кеплера» была незначительно больше, чем скорость информационного зонда. После нескольких часов расстояние между ними должно было сократиться на несколько метров, и еще немного позже «Кеплер» снова начал бы удаляться от зонда. За это время шар можно было доставить на борт. Массиму получил из центра приказ определить одного из своих спутников для выхода в открытый космос. Он поручил задание Дамару. Седрик был недоволен таким выбором; он бы и сам с большой охотой доставил бы зонд на борт, и все понимали это желание. Но Массиму оставался при своем решении.

– У тебя еще будет возможность выйти в открытый космос, – успокаивал он его, – Зонд доставить Дамар.

– Тогда выпусти меня вместе с ним, – попросил Седрик.

– Только один выходит, распоряжение из Центра. Помоги Дамару со скафандром. И я тоже одену этот костюм, для безопасности.

Джефсон утешил своего товарища.

– Я думаю, нам еще придется часто выходить в космос, Седрик. Самое позднее через час, мы узнаем больше. Ты счастлив?

Седрик пожал плечами.

– Лучше бы это был «Дарвин». Но возможно вы и правы. Может быть этот зонд действительно предвестник.

– Конечно, – сказал Джефсон. Он подплыл к шлюзу и проверил установку. Седрик нащупывал стены в лазарете. Дамар натягивал костюм. Он засмеялся, когда вошел Седрик.

– Мы скоро прорвемся, Седрик.

– Надеюсь.

Дамар подошел к нему. Он вдруг стал особенно серьезным.

– Мы скоро прорвемся, – повторил он. – Прости меня, если я порой был грубым и невежливым.

Он обнял Седрика.

– Ну ладно тебе, Дамар, мы все были немного навзводе.

– Хорошо, что мы одни, – прошептал Дамар, – я хотел пожелать тебе на будущее всего хорошего – тебе и всем, кто тебе близок…

Из контрольной рубки до них донесся голос Массиму. Они должны были поторопиться.

– Потом, – торопливо продолжил Дамар, – я хочу тебе кое-что рассказать. Я хочу, чтобы мы стали хорошими друзьями…

– Теперь послушай, – оборвал его Седрик качая головой, – ты говоришь так, словно Массиму дал тебе задание полететь на Альфу Центавра. Во-первых, мы все четверо друзья, и во-вторых, у меня такое впечатление, что выход не доставляет тебе особого удовольствия. Если ты не хочешь, скажи это Массиму – я выйду вместо тебя.

Дамар отступил назад и начал возиться со своим скафандром.

– Все уже в порядке, Седрик.

– Действительно все в порядке, Дамар?

– Да, Седрик.

Они проверили давление, температуру и передатчики скафандра. Джефсон вернулся.

– Шлюз в порядке, all right, – сообщил он. – Как ты чувствуешь себя, ловец жемчужин?

– Отлично, Генри. Сколько до зонда?

– Через полчаса мы будем на месте.

Они немного помолчали. Затем Дамар начал тихонечко напевать себе под нос что-то. Это была «его» песня, от которой он не мог отделаться. Седрик удалился. Когда он был у Массиму, его прихватил смех, потому что Джефсон, который никогда не любил эту песню, теперь напевал ее вместе с ним. Их пение в два голоса разносилось по кораблю. Даже Массиму ухмыльнулся. Из-за великого события среди них воцарилось единодушие, как нельзя лучшего.

До зонда было рукой подать. Седрик оценивал расстояние в двадцать пять метров. Еще десять минут, затем он парил бы непосредственно у борта. Он наблюдал за ним через небольшой иллюминатор в лаборатории. Полированная поверхность блестела в солнечном свете, на ней можно было отчетливо различить слово «Дарвин. Он слышал, как Массиму говорил с центром, и подумал о том, что в ЦУПе, вероятно, было еще больше. Александр Вулько и Нанга сейчас тоже узнали бы об этой первой косвенной встрече с «Дарвином». При мысли о Нанге он вдруг вспомнил о ее письме. Он должен был открыть его только в том случае, если бы они нашли след пострадавшего космического корабля. Разве зонд не был следом? Он посмотрел в иллюминатор. Зонд приблизился, но до выхода оставалось еще немного времени; времени, которого было достаточно, чтобы выполнить обещание. Седрик вынул письмо из кармана. Конверт не был подписан. Он открыл его и вынул исписанный листок. Нанга вывела большими, четкими буквами.

Седрик, любимый!

Сейчас ты вскрыл мое письмо. Значит, момент, которого мы с тобой так ждали, наступил. Чувствуешь, как я близко? И сколько бы счастья или боли не принесли бы эти часы, я крепко пожимаю твою руку и хочу сейчас кое-что сказать тебе. Седрик, большой, любимый мальчик, боль не может быть настолько большой, а счастье – настолько всеобъемлющим, чтобы и для этой радости не нашлось места. Уже несколько недель я уверена: Еще прежде чем ты вернешься, я больше не буду одна. Я так счастлива, Седрик, и я знаю, что этот подарок нашей любви и тебя сделает счастливым. Я обнимаю тебя и благодарю тебя за все. Скоро ты будешь стоять передо мной, совсем близко, так же, как сейчас близки к тебе эти строки.

Нанга."

Волнующее событие, которое происходило в эти минуты на борту, требовало от него концентрации. При первом беглом прочтении ее слов в нем появилась лишь смутная догадка. Затем он прочел письмо во второй раз, в третий раз, и у него вырвался возглас радости. С письмом в руке, он поплыл в командную рубку. Он не мог говорить, потому что Массиму приложил палец к губам. Центр отдавал распоряжения. Седрик забрался в лазарет. Там были Джефсон и Дамар.

– Эй, вы, марсиане! – задорно воскликнул он, – вы, ни о чем не подозревающие космонавты! Взгляните на меня! Дамар, Генри, посмотрите на меня. Что бросается вам в глаза? Ну?

– Он вскрыл письмо, – сказал Джефсон, – письменное признание в любви из рая.

– Да, – торжественно сказал Седрик, – Нанга ждет ребенка.

На мгновение оба спутника смотрели на него озадаченно, затем Джефсон воскликнул: «Эй, Массиму, ты слышал это! Седрик станет отцом! За это надо выпить!»

– Не кричи так, – призвал его к спокойствию Дамар. Он протянул Седрику руку.

– Я поздравляю тебя, Седрик.

– Спасибо, Дамар. Это она четко подгадала – именно сейчас. Я совершенно потрясен…

Джефсон тоже поздравил его и сказал: «Тогда мы должны позволить тебе особый сеанс связи. Это будет сюрпризом, когда „Дарвин“» будет перед нами. Папочка Стюарт стал дедушкой».

Седрик хотел что-то ответить, когда Массиму крикнул: «Время настало. Шутки в сторону. Приготовься, Дамар."

Зонд вплотную приблизился к борту.

Дамар вошел в шлюз. Это было небольшое помещение на бортовой стенке, которое в случае чрезвычайной ситуации могло принять четырех человек. Здесь находилась также катапультирующая установка, с помощью которой можно было выстреливать информационные зонды. Запуск происходил посредством пружины, которую можно было установить на разные значения давления.

Они переговаривались по радио. Дамар выпустил воздух из шлюза. Через два крошечных окошка Седрик и Джефсон могли видеть, как он закрепил трос на своем скафандре. Затем он медленно отворил люк. О каждом своем движении он сообщал Массиму по радио. Через две минуты шлюз опустел. Дамар закрыл его снаружи, сам же он выплыл в пространство.

Из сада они могли видеть, как он появился из-под нижней части корабля. Он подобрался вплотную к их иллюминатору и мог бы увидеть их знаки, но его внимание было приковано к зонду. Реактивная установка приблизила его к блестящему шару. Джефсон и Седрик с напряжением наблюдали его движения. Бесформенный скафандр Дамара сверкал в солнечном свете. В левой руке он держал сеть, в которой он должен был переносить зонд. Несмотря на то, что они достаточно хорошо знали это парящее состояние, все же движение в открытом космосе давалось им трудно. Он взлетел по вертикали, и они могли видеть лишь трос, который вяло двигался перед иллюминатором словно змея.

В командной рубке Массиму комментировал все слова Дамара центру управления.

– Он вплотную подошел к зонду, – сказал Массиму. После паузы: «Он у Дамара. Он задвинул антенны, уложил его в сеть. Все отлично получилось. Дамар возвращается к космическому кораблю. Здравствуйте, доктор Мезенцев, я сейчас прервусь, Дамар в любой момент может войти в шлюз. Я снова выйду на связь, когда он будет на борту.

Массиму выбрался со своего места и направился к шлюзу. Он переговаривался с Дамаром через маленькую рацию размером с ладонь, спросил его, все ли прошло гладко, и получал явно удовлетворительные ответы. Со времени выхода Дамара прошло три с половиной минуты. Седрик ждал у окна шлюза. У него забило в виске. Что было в зонде? Это могли быть новые данные об изменении траектории, но и другое тоже было возможно – может быть, прощание, последнее послание… Была гробовая тишина. Снаружи что-то ударилось о бортовую обшивку. Дамар находился непосредственно под ними. В любой момент он мог открыть внешний люк.

Массиму вдруг нетерпеливо выкрикнул имя Дамара. Седрик обогнул его.

– Что случилось?

– Черт возьми, отзовись! – воскликнул Массиму и на мгновение прислушался. Он постучал по микрофону.

– Давайте, быстрее, готовьтесь к выходу, с Дамаром что-то случилось!

Пока они в спешке проверяли скафандр Mассиму, тот сказал: «Я только понял, что он теряет кислород. Он висит под нами между антеннами».

Когда манометры показали предписанное давление, он поспешил в шлюз. Он открыл входной люк. Маленькое помещение моментально наполнилось кислородом. Из-за мгновенной разницы в давлении на секунду образовалась дымка. Джефсон нахлобучил на себя гарнитуру с микрофоном и наушниками и спросил, все ли в порядке.

– Да, – ответил Массиму, – сообщи в центр. Я выхожу.

В этот момент в контрольной рубке что-то зажужжало. Земля выходила на связь. Седрик подошел к микрофону. Он услышал, как диктор из центра подтвердил сообщение Массиму и поздравил команду с тем, что они подобрали зонд. Седрик сообщил об инциденте. Он едва мог говорить. Он бегло посмотрел на Джефсона. Тот стоял перед шлюзом и тихо говорил с Массиму.

– Что с ним? – шепотом спросил Седрик.

– Я не знаю, – ответил Джефсон, – тише, пожалуйста, иначе я ничего не пойму.

Они могли видеть в оба иллюминатора, как Дамар был просунут в шлюз, затем появился Массиму и закрутил люк. Джефсон снова пустил давление в шлюз. Бесконечные секунды прошли до того момента, пока измерительные приборы не показали компенсацию. Когда вышел Массиму, Джефсон испустил крик ужаса. Массиму держал на руках безжизненного Дамара, лицо которого было едва различимо за забралом его гермошлема, забрызганного кровью. У него через плечо висела сеть с зондом.

XX

Они могли освободить Дамара от скафандра только в лазарете. Здесь, непосредственно перед шлюзом кровь, которая лилась у него из рта и носа, попала в во все помещения, ее частицы сталкивались бы, распадались, пока весь космический корабль не был бы наполнен этой капельной дымкой. Седрик и Джефсон осторожно сопроводили пострадавшего в лазарет. Между тем Массиму отправил первое сообщение в центр. Он не хотел говорить, был ли Дамар еще жив или нет. Трудное общение, когда между вопросом и ответом постоянно проходило от шести до семи минут, делало их положение еще более безвыходным.

В лазарете, совершенно изолированной части космического корабля, находился санузел, небольшая моечная установка, обширная аптечка с простыми хирургическими инструментами и кислородные баллоны для различных случаев. На бортовой стенке была откидная подставка, которая удерживала больного в состоянии равновесия. В этом помещении находились и информационные зонды, которые могли были быть выпущены в случае чрезвычайных ситуаций.

Они открыли скафандр Дамара. В нем еще оставался небольшой запас кислорода. Сколько, измерительные инструменты не показывали. Они были неисправны. Вследствие чего? Как мог кислород вообще мог вытечь? И в какой момент он вытек? Появлялись вопросы, но никто не мог дать на них ответ.

Они знали только, какие последствия мог повлечь за собой этот несчастный случай. Утечка кислорода и вместе с тем также атмосферного давления из скафандра сначала вызвала высотную лихорадку, за которой последовала потеря сознания. Давление продолжало усиливаться, кровь начала вскипать, и если помощь не подоспевала быстро, лопались соединительные ткани и кровеносные сосуды, легкие расширялись до разрыва. Было похоже на то, что у Дамара было уже это последнее состояние. Седрик очистил ему лицо. Он склонился над ним, но не заметил никаких признаков жизни.

– Я думаю, он мертв.

Генри Джефсон перекрестился. Затем он сложил ладони и начал молиться. Вошел Массиму. Он сначала посмотрел на Джефсона, затем на Седрика.

– Что с ним такое – он сошел с ума?

– Оставь его в покое, – сказал Седрик, – что они там говорят на станции?

Мое сообщение дойдет только через полторы минуты, и затем пройдет еще вечность, пока они ответят, черт. Он дышит?

– У него рот полон крови.

Массиму потряс Джефсона за плечо.

– Прекрати ныть! – накричал он на него. – Ступай в рубку, дождись ответа. Расскажи им, что произошло.

Джефсон покинул помещение.

– У него раньше часто были такие приступы?

Седрик не ответил. Он очистил аспиратором ротовую полость Дамара. У них у всех было базовая медицинская подготовка, могли выдирать зубы и обрабатывать простые раны. К такому несчастному случаю они не были готовы. В таком случае они должны были бы иметь на борту не только профессиональных врачей, но и операционную – если только Дамару вообще ее можно было помочь. Он был без сознания, но был жив. Из его рта исходило едва слышный хрипение.

– Что теперь? – Седрик вопросительно посмотрел на Массиму.

– Попытаемся с кислородом, это радикальный способ, но вреда он принесет.

Массиму взял кислородный баллон и поднес воздушную маску ко рту Дамара.

– А парень то окоченел, – пробормотал он, – хотел бы я знать, как это произошло.

– Его скафандр был в порядке, когда он выходил – может быть его задел метеорит?

– Это выяснят.

Дамар тихо стонал. В его рту снова накопилась кровь. Седрик выкачал ее.

– Возможно он еще выкарабкается.

Массиму пощупал пульс. Он ничего не чувствовал.

– Я не слишком надеюсь, – сказал он. – Это невыносимо, именно в двух метрах от шлюза с должно было это произойти…

Вошел Генри Джефсон.

– Как он?

Он не получил ответа.

– Центр хочет получить подробнейший отчет. Я сказал, что он без сознания и что у него внутреннее кровотечение. Дрянная связь, пока они ответят, он уже умрет.

– Тише, он шевельнулся! – воскликнул Седрик. У Дамара дернулись глаза.

– Ты понимаешь нас? – спросил Седрик.

– Прекрати же спрашивать, – сказал Джефсон, – ты же видишь, что он не пришел в себя.

Массиму снова надел ему кислородную маску. С губ Дамара снова сорвался стон и затем неразборчивый лепет.

– Он хочет что-то сказать…

Он снял маску. Пролетали секунды, раненый больше не двигался. Они еще раз очистили его ротовую полость от крови, дали ему кислород, и затем, совершенно неожиданно, с губ Дамара сорвалось: «Я хочу поговорить с Седриком, наедине».

– Пошли, – сказал Массиму. – Давай ему время от времени кислород.

Джефсон и Массиму оставили помещение.

– Мы одни, – сказал Седрик.

Он напряженно посмотрел на своего спутника.

– Дамар, – прошептал он, – будет лучше, если ты не будешь разговаривать, это слишком напрягает тебя. Послушай, скоро мы снова поставим тебя на ноги. Они в Центре совещаются, скоро поступят указания. Через пару дней снова будешь старым добрым…

Дамар на секунду открыл глаза. Седрик держал кислородную маску над его ртом. Спустя мгновение раненый неразборчиво пролепетал: «Нет, подойти поближе». Седрик убрал маску и склонился над ним. С крайним напряжением воли Дамар старался произносить слова. Наконец, с его губ медленно и неразборчиво сорвалось:

– Мне жаль, Седрик…

– Тихо, Дамар, не напрягайся…

Он испугался, когда вдруг изо рта Дамара вдруг заструился поток крови. Седрик напрасно старался остановить эту кровотечение. Оно не прекращалось. Он позвал Массиму и Джефсона. Неподвижными глазами Дамар смотрел в пустоту. Отчаянный его беспомощностью, Седрик отлетел на несколько шагов назад.

– Дамар, – прошептал он, – скажи же что-нибудь.

Пострадавшему больше нельзя было помочь. У него не хватило времени, сказать Седрику то, что терзало его в эти последние минуты. Седрик испуганно и устало откинулся на магнитные полосы. Он не сводил взгляда с умершего и не мог понять, что здесь произошло. Все казалось ему сумасшедшим сном, кошмаром, от которого он хотел освободиться и от которого не было освобождения.

Джефсон влетел внутрь. Он увидел, что произошло. Он молча приблизился к умершему и закрыл ему глаза. Затем он неподвижно застыл перед мертвым телом. Седрик не мог сосредоточиться ни на одной здравой мысли, было похоже на то, словно его самого покинула жизнь. Несколько капель крови парили в помещении. Они коснулись его щеки. Он не почувствовал их. Только когда Джефсон положил ему руку на плечо, он пришел в себя. Закон подействовал, жизнь закончилась. Она погасла так, словно звезды, загораются и снова темнеют. Седрик знал этот закон, но он еще никогда не видел его безжалостного исполнения. Куда бы они не полетели, она сопровождала из словно свет звезд.

Массиму не нужно было никаких объяснений. Когда он увидел Джефсона и Седрика, он знал, что случилось. Из Центра все еще поступали советы по мерах спасения. Он сообщил о смерти спутника. Прошли минуты, пока дошел ответ.

В этом ответе резонировало потрясение, когда говорящий выразил свое сочувствие от имени всех ученых Центра управления. Они слышали слова, но они были малоутешительными. Умершего необходимо было убрать за борт. Массиму с каменным выражением лица отдал распоряжение. Чувствам и ощущениям не было ни малейшего места на этом самом малом из всех небесных тел. Печаль была угрожающей роскошью. «Кеплер» все еще двигался по неизвестной траектории. Они должны были очистить лазарет, и они должны были как моно быстрее вскрыть информационный зонд. Безжалостные законы самосохранения заставляли их поторопиться.

Они втроем выбрались, ущупывая стены. Джефсон и Массиму снова облачили умершего в скафандр. Позднее специалисты установят, что послужило причиной несчастного случая. Когда Массиму хотел закрыть скафандр, Седрик попросил его подождать немного. Он поспешил в сад, но там не было того, что он искал. Седрик забрался в кабину, которую делили Дамар и Массиму. Предчувствие не обмануло его. К лежанке Дамара был прикреплен пластиковый мешочек с землей. Он взял его и хотел вернуться. В этот момент он обратил внимание на небольшой рисунок. Он находился непосредственно рядом с лежанкой на стене. Картина, нарисованная красным карандашом, очевидно изображала остров. На нем не было ни деревца, ни одного дома. Но под этим изображениям были выведены два слова: Silaphati. Седрик подавленно смотрел на это своеобразное наследство. Появление зонда помешало Дамару объяснить ему значение этих слов. Теперь он унес эту тайну вместе с собой в могилу. Почему Дамар был тогда таким упрямым? Седрик ломал себе голову над этим и напрасно пытался найти связь между этим странным поведением и последними словами Дамара. Он был уверен, что такая связь должна была быть, иначе Дамар не настаивал бы на том, чтобы остаться с ним наедине в эти минуты. За его спиной появился Массиму.

– Мы ждем тебя.

Седрик показал на стену.

– Когда он это нарисовал?

Массиму посмотрел на рисунок.

– Понятия не имею, я вижу это впервые.

– Значит, сегодня или вчера…

– По мне, хоть сто лет назад, – нетерпеливо сказал Массиму.

– Сколько ты еще хочешь стоять здесь? На картину ты сможешь потом смотреть часами. А сейчас пойдем.

Седрик последовал за ним. Он осторожно извлек из его мешочка горсть земли и высыпал его мертвецу в скафандр. Затем он сам надел свой комбинезон. Они вынесли его. Джефсон остался на борту. Их товарищ во второй раз ступил на путь бесконечности. Массиму открыл внешний люк шлюза, выход в вечность. Сколько продлится их полет, столько и послужит космическое пространство могилой Дамара. Он должен был оставаться здесь, пока она снова не приблизятся к Земле. Они могли перенести его обратно на космический корабль только перед вхождением в земную атмосферу, чтобы затем похоронить его после посадки. Опорные изоляторы антенны служили крепежным крюком. Они молча проделали свою работу по погребению. Когда труп был крепко привязан, они потянулись обратно к отверстию шлюза. Ворота, которые вели в жизнь, закрылись за ними. Их крошечный мир, окруженный металлической оболочкой, обеспечивал им защиту и прибежище.

Теперь следовало открыть зонд, этот злосчастный шар, внутри которого таилась загадка. Они заплатили за него высокую цену. Время не терпело, но эти последние минуты они не могли просто стереть из своей памяти. Они сняли свои скафандры, затем забрались в сад и присели. Генри Джефсон взял на себя обязанности Дамара. Он наполнил тюбики концентратом из лаборатории. Они молча поглотили пасту. Через мгновение Джефсон сказал: «Я не могу понять этого. Еще и двух часов не прошло, как я сидел рядом с ним и пел. Он был так по-особенному серьезен и эта песня такой грустной – словно он обо всем догадывался».

Седрик подумал о рисунке и о двух словах.

– Наверное, было бы лучше, если бы мы оба вышли в космос.

– Так точно было бы лучше, – сказал Массиму. – Распоряжение поступило из Центра.

– Но я же тебя не упрекаю, – ответил Седрик. – Известно лишь только то, что уже в прошлом. Жизнь странная штука. Вдруг проваливаешься в Никуда. Черное или белое, как на шахматной доске. Когда-нибудь каждый наступит на черное поле…

– Если бы я отправил двоих из нас, – сказал Массиму, – наверное, оба бы погибли.

– Что он сказал тебе, Седрик, когда ты был с ним один? – спросил Джефсон.

– Ему было жаль, это были его последние слова.

– Что ему было жаль?

– Этого я не знаю. Он хотел за что-то извиниться, но за что? Он был таким же, как мы. У каждого из нас уже сдали нервы…

– Кто-то должен был сделать это, – пробормотал Массиму, – а я могу покидать корабль только в случае аварии. Скажите честно: Следовало ли мне отпускать кого-либо из вас вместе с ним? Он растерянно посмотрел на своих спутников. «Я буду держать ответ…»

– Ты сошел с ума, – сказал Седрик, – прекрати упрекать себя. Никто из нас не виноват.

– Ты тоже так считаешь, Генри?

– Конечно – хватит про это.

Седрик поднялся. «Самое время открыть зонд».

Они последовали за ним в контрольную рубку. Седрик вынул зонд из сети. Межзвездная материя расцарапала полированную поверхность, в нескольких местах были различить следы от маленьких метеоритов. Массиму доложил в ЦУП. Затем он описал, как Седрик открывал замок зонда. Все трое У всех троих вырвались возгласы удивления, когда шар разделился на две части. Внутри него лежала книга. Седрик вынул ее и открыл. Это были дневниковые записи.

– Это бортовой журнал «Дарвина»! – крикнул Массиму в микрофон.

– Нет, – сказал Седрик. Его голос звучал тихо, словно он говорил сам с собой. Он провел пальцем вдоль страниц. Растерянно он прочел несколько слов.

– Это не бортовой журнал. Эти записи сделал мой отец.

Пока Седрик пробежался глазами по нескольким местам в тексте, Джефсон извлек из зонда пачку писем. В ней был тот же призыв о помощи, который Эрдсли и Хантер уже находили в первом зонде. И четыре подписи были те же самые. Но когда они сравнили параметры траектории, выявилась разница. Разница была небольшой, но ее было достаточно для того, чтобы в конце концов получит другие параметры траектории. Массиму передал новые параметры в центр. Седрик висел на магнитном держателе, его лицо покраснело.

– Пятеро еще живы, – подавленно сказал он, – по крайней мере, это следует из некоторых строчек.

– Мы искали не в той сфере, – сказал Массиму. – Мы должны сосредоточиться на том, чтобы искать еще несколько недель.

– Если мы только найдем их, – сказал Джефсон.

Седрик посмотрел на него.

– Мы должны найти их, Генри. Я клянусь вам: мы найдем их.

– Надеюсь, вовремя, – пробормотал Джефсон.

– Через час мы будем знать больше, – сказал Массиму, – затем у нас будут новые параметры орбиты – и достаточно времени для того, чтобы прочесть дневник.

Всего сорок минут прошло до того момента, как поступили новые данные о характере изменения орбиты «Дарвина». Если эти новые данные были верными, тогда они должны были заметить пострадавший космический корабль самое позднее, через двадцать пять дней. Корпус «Кеплера» снова задрожал. Автоматическое программное управление направило космический корабль в новые глубины Вселенной. У них теперь было много времени, чтобы прочесть о трагедии, которая произошла на борту «Дарвина».