Текст книги "Буранный год (СИ)"

Автор книги: Георгий Юленков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

– Версия весьма интересная, мсье, Адам. Мы подумаем и посоветуемся, пока ничего не могу вам обещать. Вы сами в общении с принцем постарайтесь не переусердствовать. А вот с 'новопредставленным' сможете проститься перед вашим отъездом.

– И куда же за меня проложили курс?

– Сначала в Шербур, а затем в Ригу. Вы ведь с апреля совсем забросили авиастроение в последнем из пунктов. А ваш знакомый Северский очень серьезно взялся за дело. Он решил строить мобилизационные версии польских самолетов с собственными усовершенствованиями. Благо со стороны Советской России ему оказана неофициальная поддержка. И эта поддержка не ограничивается поставками дюралевых заготовок силовых элементов фюзеляжа и оперения, а также дюралевой и фанерной обшивки и деревянного набора для крыльев. Так, что в Риге вас ожидает экскурсия по налаженному производству истребителей PZL-51 'Ястреб-II', и PZL-58 'Лис-II' (прототип первого 'Лиса' был разбит на посадке на украинском аэродроме Мурмелон). Последний аппарат являлся дальнейшим развитием PZL-38 "Волк" но с более мощными моторами. Перед самой войной с Германией инженерами Мишталем,Тарчинским и Хощовским была построена первая версия машины под индексом PZL-48 "Лампарт". Кстати шесть тренировочных PZL-38 'Волк' с двойным управлением и французскими моторами вернули северо-восточные соседи Польши. Сейчас там же в Риге обучают пилотов для воссоздаваемых Сил Поветжных. И пока новый президент Польши в изгнании еще не определен (хотя многие уже склоняются к кандидатуре генерала Берлинга), вам предлагается возглавить создаваемую в Латвии авиабригаду. Фактически вы получаете генеральскую должность с перспективой возглавить все Воздушные силы Польской Республики, воюющие на Востоке. Так что у вашей карьеры хороший потенциал. Но сначала помогите французам с организацией ПВО, тем более, что летать вам разрешат еще не скоро...

– Гм. Все это, безусловно, интересно. Но, не слишком ли быстро получены эти результаты с 'Ястребами' и 'Лисами'? Думаю, спешка может аукнуться большими потерями не прошедшей нормальной доводки техники с недоученными экипажами. Может, стоит, согласовать с русскими доучивание пилотов у них, и перевооружение возрожденных дивизионов на 'Кулховены-58'?

– Ошибаетесь, мон амии. С вашим опытом, экипажи вы доучите сами, да и самолеты у ваших знакомых получились очень неплохие. Тут постарался Александр Северский, который выкупил у Хьюза не слишком нужную тому в Калвер-Сити вторую аэродинамическую трубу. Он доставил ее в Ригу, и на первых же экземплярах "Ястребов" и "Лис" всего за месяц решил массу мелких проблем улучшения аэродинамики. Приезжавший вместе с ним Крисс Фарлоу, съездил в Ленинград, и договорился с северными соседями о поставках станков и комплектующих для производства самолетов, в дополнение к имеющимся. Теперь для аппаратов 'Лис-II' и 'Ястреб-II' СССР поставляет элементы планера, моторы 'Гном-Рон' русской модификации (М-88), вместе с винтами, шасси, остеклением и оборудованием кабин. Да и 20-мм пушки Шпитального-Владимирова, как и 'Виккерсы' под германский винтовочный патрон, получены из Советской России. Поэтому столь быстро оба аппарата встали на крыло. И получились даже более быстрыми, чем 'Кулховены-58' летающие с теми же моторами. Из сборочных цехов, как раз к началу боев в Польше, уже вышел самолетный парк достаточный для вооружения несколько авиационных дивизионов. К концу года в Силах Поветжных будет три бригады...

Речь полковника выглядела убедительной, но впереди еще было лечение. Впрочем, совсем заскучать герою не дали. Встреча со спасенным стала предвестием важных событий. Спустя неделю госпиталь посетил и сам бельгийский монарх. Помимо нового звания подполковника ВВС королевства, Пешке-Моровски получил в награду недавно учрежденный 'Военный крест' под номером '5' с позолоченной пальмой и королевским вензелем. В дар от бельгийского королевского дома спасителю брата короля достался роскошный дом в пригороде Антверпена, и небольшой особняк во Флиссингене, а также наследный титул барон Валхерен (по названию острова, на котором стоит Флиссинген, на траверсе которого была одержана победа над диверсантами). Особняк новоиспеченный барон, по совету Винарова, тут же попросил сменять на небольшое поместье в дельте Конго, под тем предлогом, что всю жизнь мечтал побывать в Африке. Впрочем, зваться Пешке-Валхерен с дворянской приставкой 'ван', разведчик совсем не был настроен.

***

***

В июле в Кремле прошли совещания по изменению доктрины применения сухопутных частей РККА и ВВС. В свете накопленных сведений по ожесточенной военной сваре на западе Европы, обсуждались перспективы развития, как вооружений, так и тактики их применения. А также вопросы сотрудничества с Западным Альянсом, при наличии 'Договора ненападения с Германией'. И первый же обсуждавшийся вопрос был многими участниками совещания встречен в штыки. Этот вопрос подняли французские военные представители в СССР, подполковники Шарль Люге и Марсиаль Вален. Побывав с визитом на учениях ПВО под Лугой, оба доложили своему командованию впечатления, и тут же получили полномочия, запросить технической помощи от Советской России. Речь естественно шла о радиолокации, называемой в переписке по-разному, то радиоулавливанием, то радиометрированием. Советские станции РУС-2 еще во время Карельской кампании, получившие второе название 'Редут', как оказалось, во многом превзошли обе поставленные во Францию импортных системы. И британский радар MRV, и американскую станцию SCR фирмы 'Вестингауз'. Нет, в теории у союзников Франции были прекрасные системы, и даже 'лучшие в мире'. Однако, по точности и надежности обнаружения целей, советские системы, как выяснилось, не уступали и даже превосходили конкурентов. Да и не хватало радаров во Франции, Бельгии и Голландии. Американцы свои две станции SCR-271 поставили стационарно на угрожаемых участках в направлении Парижа, а свою единственную мобильную систему SCR-270, во Францию прислали только для прикрытия аэродромов корпуса 'Миротворец'. Остальные станции они зачем-то увезли в Панаму (словно боясь нападения на свой панамский Канал). Британцы поступили еще хитрее. Они прислали к Антверпену крейсер с установленной радарной станцией, и звено оснащенных мобильными станциями 'Бленхемов', которые должны были обеспечить обнаружение германских ночных налетов. Должны-то были, но по факту они нормального обнаружения вовсе не обеспечивали. И все это на фоне планов развертывания двух авиакрыльев ПВО, одно из которых планировалось смешанным 'женским-мужским'. Как раз об этом аспекте сотрудничества свой доклад зачитала, вернувшаяся из французского Шербура, майор Раскова. С ее слов, фашисты, наконец, начали системно бомбить французские, бельгийские и голландские города. И поскольку днем они встречают в небе жесткий отпор (в основном из-за слаженной работы визуальных постов воздушного контроля и штабов авиачастей, и лишь в малой степени из-за чахлого радарного прикрытия), то вскоре, вполне вероятно, основная масса налетов будет перенесена на темное время. Тем более что отдельные ночные налеты уже были, и далеко не всегда британские и американские радары оказывались полезными. А предлагала майор, не много, ни мало, создать и бросить в огонь войны, два женских ночных истребительных авиаполка ПВО. Логика Расковой была понятна. Во-первых, мобилизационный момент, связанный с подготовкой обученного резерва летчиков-истребителей с боевым опытом. Во время нападения врагов на СССР, фронту будут нужны все мужские авиачасти. А, значит, применение женских авиачастей для прикрытия тыла и наиболее важных объектов, будет вполне оправдано. Этому даст хороший толчок, имеющийся большой резерв подготовленных женщин-пилотов, и появившийся в этом году контингент летчиц-ветеранов. Во-вторых, имелся важный политический аспект. Да, греки и американцы уже немного знают о вкладе русских летчиц в войне в Средиземноморье. Да, истребительная эскадрилья капитана Казариновой уже тренируется ночным и дневным перехватам вместе с француженками в тыловых резервных частях французских ВВС, и даже имеет пару сбитых дальних разведчиков. Но, где гарантия, что буржуазные правительства Запада, в случае большой войны, не бросят своих женщин-пилотов против СССР? Может ли СССР так рисковать?! А, ведь, судя по западной прессе, именно присутствие женщин на фронте, подвигло тех же американцев к использованию своего добровольческого экспедиционного корпуса 'Миротворец' (не будь которого, не было бы во Франции и американских радаров). И, как показала весна этого года, именно пропаганда участия женщин в боевых действиях легко раскачает кампанию поддержки практически любой войны. Захотят западные буржуи 'пойти на мировую' с Гитлером, да и начнут на радио, в газетах, и в кино кампанию против нашей страны. Единственное, что в этом случае, могло бы убрать хотя бы женский фактор из пропагандистского арсенала капиталистов, это нежелание самих девушек-пилотов воевать со своими дорогими боевыми подругами из России. Вот и получается, что такую гарантию может дать только боевая женская дружба, спаянная совместными утратами, проверенная в воздушных схватках с фашистами над Францией. С такой постановкой вопроса присутствующим пришлось согласиться, но критике подвергся сам подход к комплектованию ночных авиачастей ПВО. Локтионов стоял, за преимущественно мужские эскадрильи. В которых свое дело делают 'выносливые мужики', и в которых 'максимум паре-тройке девиц', да и не в каждом вылете, будет 'дозволено летать в пропагандистских целях'. Мол, не справятся девушки с нагрузками и прочие аргументы в том же духе.

– А как же, мы тогда в Карелии и Греции справлялись, товарищ командарм? Над Рованиеми мы за ночь трижды финнов бомбили! Сквозь зенитный огонь! Да и над Болгарией тоже не филонили! Чем это французское небо от любого другого отличается? Может, оно тверже нашего?

– Майор Раскова! Как вы разговариваете со старшим по званию?! Ну, ка, смирно, мне!

– Погодите, товарищ Локтионов. Не нужно повышать голос на товарища Раскову. Ее вопрос и недоумение нам вполне понятны. Давайте сейчас обсудим, насколько реально использование таких женских частей именно в ПВО во Франции? Объясните нам этот момент, товарищ Раскова.

– В ПВО, товарищ Сталин, требуется хорошая ночная подготовка, и у моих девчонок она имеется. Взлетать, садиться, ориентироваться, и даже стрелять ночью, умеют все мои. Сбитые воздушными стрелками в ночных боях итальянские истребители тому наглядное доказательство! Кстати, у истребительной группы Казариновой есть свой боевой счет в Греции, правда, только, в дневных боях. Вот по ночной подготовке мы их еще погоняем и подтянем. Кстати все девушки с боевым опытом освоили двухмоторные машины, так что пересадить их на И-40, или на французские двухмоторники, дело не долгое. Радары, конечно, штука полезная, но тут нужен подход в комплексе. Вот, если будет у моих радиометрическая поддержка, такая же, как и в наших частях ПВО... В идеале поставить бы станции прямо на самолеты!

– Ты хоть соображаешь, что предлагаешь, Раскова?!

– Товарищ Локтионов! Пусть расскажет. Мы вас слушаем, продолжайте, майор.

– Вон, британцы на 'Бленхемах' свои радары поставили! Пусть станции там слабенькие, но это шанс. Шанс, не проспать фашистов! Ведь во Франции нет 'белых ночей'. Будь пилот хоть с котами из одного помета, не хватит его ночной зоркости в той темени, да и в дымке тоже. А вот с радаром на борту... Ну, а нам сгодятся в первую очередь двухмоторные истребители, которых у французов имеется немало. В принципе сгодится и голландский двухмоторный 'Жнец', который 'Фоккер G-1' сибирской сборки. Вот только влезет ли в него радиоуловитель вместе с оператором? Но это уже вопрос к инженерам! Несколько таких двухмоторных машин имеется в Шербуре, и тренировки наших летчиц, правда, без уловителей, уже начались. На худой конец, можно ведь, как в Карелии сделать.

– Это как?

– А, повесить в ночном небе пару подобных карельским 'летающих НП'... Где-нибудь в ближних тылах. И пусть они девчонок на цели наводят. Вот только с опытными специалистами из ПВО, да еще имеющими боевой опыт, как быть? А французы-то ведь на свои перехватчики сейчас уже реактивные компрессорные ускорители ставить начали. Отстаем, получается? Вот бы и наших девчонок поучить, на таких летать!

– Разрешите ответить, товарищ командарм?

Локтионов хмуро кивнул, передавая слово заместителю командующего ВВС комкору Рычагову (Смушкевич, в этот раз улетел в Китай проверять завод в Урумчи).

– Товарищи, у нас в ВВС есть несколько командиров полков и бригад с опытом службы в ПВО, и знающих работу с радиоуловителями. И даже с опытом ведения боевых действий на мотореактивных самолетах. И, как правильно заметила майор Раскова, французы выпустили свои аналоги ускорителей 'Тюльпан', и вроде бы как раз для ПВО наиболее важных объектов.

– Товарищ Рычагов, а кого вы порекомендовали бы во Францию?

– Товарищ Сталин. Думаю, на эту роль хорошо сгодится комбриг Петровский. Очень опытный командир. На боевом счету летчика Петровского шесть сбитых вражеских самолетов, причем боевой опыт имеет со времен Гражданской, и с конфликта на КВЖД. В мае прошлого года он принимал участие в испытаниях на аэродроме 'Померки' самых первых ускорителей 'Тюльпан'. Потом в учебном Центре развивал новую тактику. В июле воевал в Монголии, командуя отдельной эскадрильей, а потом и полком на мотореактивных И-14 РУ. Вернувшись, принял свою родную 69-ю бригаду в Житомире, где до этого служил комполка. А затем служил командиром экспериментального полка ПВО на Северо-западе страны. Это его пилоты на мотореактивных И-40 и И-153 РУ-3 сбили перед войной в Карелии несколько воздушных нарушителей по наведению 'Редутов'. Сам Петровский отлично освоил все 'пвошные премудрости'. После налаживал боевую работу нового Закавказского района ПВО. В Финской войне отлично командовал смешанной авиабригадой в Тихвине. Прикрывая 'Ботнический десант', лично сбил финский истребитель в ночном бою. Насколько мне известно, владеет французским и немного польским языками.

– Ну, что ж, товарищи. Если командарм Локтионов не возражает, то в качестве заместителя французского командира ПВО, которому будут подчиняться полки с русскими летчиками и летчицами, товарищ Петровский подходит. А вот, что делать с радиоуловителями? Что по этому поводу думает, наиболее знающий здесь на совещании капитан первого ранга Берг?

– Товарищ Сталин. Товарищи. Наши новейшие секретные системы, раскрывать, конечно, не хочется. А старый 'Ревень' слишком громоздкий, и дальность у него мала. Но есть одна идея. Мы тут в виде опыта, ставили РУС-2 ('Редут') на самоходную баржу, курсирующую по Неве и Ладоге. Такая плавучая станция, по идее, может, используя систему рек Маас и Шельда, 'пролезть' к прифронтовым районам, и дать им радарное прикрытие. Одной такой станции, конечно, будет мало, нужно штуки четыре, благо производство налажено, и запасные комплекты имеются. А чтобы с неба немцы не опознали, замаскировать все четыре под большие экскаваторы, перевозимые по реке, или там, под землечерпалки. Как раз у такой техники крупная будка с мотором и кабиной, а также, обычно, мощная длинная стрела или мачта имеется. И выводить на позицию такие плавучие 'Редуты' нужно в сумерках, а к утру ставить их на якорь под маскировочными сетями.

– А если фашисты к позиции 'Редута' сквозь фронт прорвутся?! Или если они десант в тылу высадят?! Что тогда?! Сдавать новейший радиоуловитель врагу?!

– Нет, товарищ Мехлис. Сдавать 'Редут' врагу мы не будем! Пусть в расчет станции входит пара отделений бойцов НКВД оснащенных взрывчаткой. Баржа допускает нагрузку в сотни тонн, потребуйте от французов шесть тонн старых морских снарядов (по полторы на каждую баржу), и дополните их жидким горючим или отработанным маслом, а также привезенной из Союза взрывчаткой, с подрывом от электровзрывателей, и все. Мелочи углядят в обломках, а с воспроизведением умоются...

– Что скажет командующий ПВО, комдив Поляков?

– Поддерживаю эти предложения капитана I ранга, товарищ Сталин. Кстати, спасибо вам Аксель Иванович за вашу идею с баржами. Нам в ПВО по любому, отработку отражения массированных налетов, проводить нужно. Развернем мы такие системы, и в Одесском, и в Херсонском лиманах. Да еще на Днепре, на Припяти, и на Амуре. И в акваториях морских портов они нормально поработают. Франция с Бельгией, со своими системами рек для отработки такой тактики дальнего обнаружения лучше всего годятся. Ну, а кандидатуру комбрига Петровского я также готов поддержать. Отличный командир, летчик и настоящий коммунист. Даже хочу просить двигать его на заместителя командующего ПВО, после новой командировки.

– Ну, что ж, значит с отправкой комбрига Петровского, мы решили. А с последним вашим намерением не спешите, товарищ Поляков. Сначала нужно французские дела разгрести. А там, может, и новые задачи найдутся для комбрига.

Решения были приняты и начали воплощаться в жизнь. На отечественных баржах отработали монтаж, станций РУС. По ходу дела пришлось решать массу вопросов технического плана. Три странных 'землечерпалки' проводили тренировки на Волхове. И как раз, в связи с малой загрузкой каргопольско-тихвинского аэроузла, на аэродромы ожидающего перебазирования в Киевский и харьковский военные округа ОКОНа, сел необычный десант. Вообще-то таких 'пришельцев' тут уже видывали еще в ноябре. Не зря их прозвали 'пионерами'. Детскость трех сотен стажеров, так и перла из всех щелей. Впрочем, неполные три десятка их сослуживцев среди этой подростковой массы казались 'утесами спокойствия и выдержки'. А кое-кто из них щеголял орденами 'Красной звезды' и обрел некое подобие степенного поведения. После ноябрьского боя с финским разведчиком, авторитет этих 'варягов' перед сверстниками в тот раз взлетел на самый динамический потолок. Уже никто не возмущался, почему им командует не настоящий командир, а такой же пацан. И вот во время совместных тренировок двух учебных авиабригад, укомплектованных инструкторами и учлетами Ефимовского и Нестеровского училищ, и тренирующихся рядом женского истребительного полка ПВО, 'случилось страшное'... Ну, пусть не особо страшное, но однозначно неприятное. Неведомыми путями секретные сведения об ожидаемой в августе отправке полка ПВО во Францию, оказались злостно разглашены, и преступно впитаны неокрепшими мозгами курсантов-воспитанников. А через курсантов разглашенные кем-то сведения попали к комдиву Филину и его заместителю подполковнику Грицевцу. За инцидентом последовал доклад в НКВД. В таком деле лучше самим себя сдать, чем ждать оргвыводов и трястись в неизвестности. Доклад об утечке информации ушел по инстанции, а Филин со своим замом, решили атаковать первыми, и 'возглавить безобразие'. Они, недолго думая, накатали рапорт по начальству, и приготовились отстаивать на начальственном ковре свой спонтанный проект. Но ковер в кабинете Начальника УПР Давыдова, оказался заменен таковым в еще более высоком кабинете. Решение такого уровня даже нарком НКВД Берия сам принять бы не смог. На этом совещании у Сталина, кроме Филина, Грицевца и Давыдова, присутствовали Ворошилов, Берия, Буденный, Молотов и глава Коминтерна Георгий Димитров. Первым свое негодование высказал нарком обороны Ворошилов, которому оппонировал комдив Филин.

– То есть вы хотите, вот этих вот, шестнадцатилетних мальчишек отправить хрен знает куда, с фашистами воевать?! Это вы, товарищи, предлагаете?!

– Не совсем так, товарищ маршал. Дело в том, что 'пионеров' в смысле курсантов Ефимовского училища, мы учим в Каргополе как раз воздушным перехватам. Фактически они тренируются против женского полка, как раз в условиях моделирующих боевую работу ПВО французов. И к тому же, на объекте 'Пустыня' уже начались тренировки с учлетами на полностью реактивных бомбардировщиках 'Дуглас DB-7К' с турбореактивными моторами. Машина пока еще не боевая, но зато позволяет учиться пилотировать реактивные аппараты, и даже вести стрельбу по планеру. Кстати, почти такие же машины (естественно, без реактивных моторов) имеются и в добровольческих частях ВВС Альянса.

– Вот как? И чем же этот самолет так хорош? И хорош ли?

– Самолет хорош, товарищ Сталин. Первое, это, конечно, его схема шасси с носовым колесом. Именно такая, как у всех строящихся в СССР реактивных самолетов. В виде опыта, сейчас, в СССР, уже строятся малые экспериментальные серии двухмоторных машин с таким же шасси. Это переделанные серийные и опытные машины: СБ-РК, И-40, ББ-22, ВИ-100, ОКО-6 и голландский 'Фоккер G-1' (производящийся на авиазаводе в Сибири). Все эти машины пока только учатся летать с носовым колесом, с прицелом их в дальнейшем использовать для обучения пилотов реактивной авиации. Но пока только седьмые 'Дугласы' (в силу их надежности и доведенности), действительно, могут применяться для обучения, без серьезной опаски за жизнь пилотов. Второе важное свойство аппарата, это наличие управления в кабине штурмана. Инструктор сидит впереди обучаемого, и контролирует управление аппаратом. Кабина достаточно просторная, поэтому место пилота сдвинули влево, обеспечив проход в бомбовый отсек. На наших модификациях за кабиной пилотов, в бомбовом отсеке шириной 1,2 м сделали десантный отсек с сиденьями по бортам на пять человек сидящих в шахматном порядке. Теперь можно пилота-стажера, прямо в полете, по команде инструктора, заменять следующим стажером. Так мы экономим ресурс реактивных моторов, и довольно, быстро отрабатываем задания с курсантами.

– А если грохнутся они на том 'Дугласе', то сразу шестерых мальчишек хоронить придется. Так, что ли, новаторы?!

– Там резервирование двойное-тройное. Все наши 'Дугласы' оснащены четырьмя ТРД 'Кальмар', по два на каждом крыле. Даже на одном моторе, самолет сесть должен. Да и не могут все четыре сразу отказать. А вот чем больше налет у мальчишек, тем больше шансов, что потом долго и безаварийно летать будут. Да и после таких учебных вылетов в боевых условиях, дома они куда больше навоюют, а значит, в живых останутся, и свой опыт другим передадут.

– Что скажет нарком иностранных дел?

– Прикрыть их дипломатически мы сможем, также как и 'добровольцев', через штаб в Шербуре. Французы им документы выдадут. Для всех назовем этот детский сад какими-нибудь 'балканскими фенрихами'. Югославы или болгары на Западе ведь не воюют, а понять разницу в языке смогут только болгары, югославы и русские эмигранты, которых охрана из НКВД к курсантам и близко не подпустит. Остальных можно не особо опасаться. Мало ли кого 'Сражающаяся Европа' к себе под крыло берет? К тому же возраст у всех явно не призывной. Вот только большие финансовые затраты на эту командировку...

– Финансы страна для стажировки своих защитников всегда найдет. Нам важно понять, что само дело стоящее. Как думаете, товарищи, справятся наши мальчишки?

– Вы уж простите за прямоту. Справятся-не справятся, на кофейной гуще мы с вами, товарищи, гадаем. Ну, а если собьют там фашисты этих хлопцев, что мы тогда их мамкам скажем?! Их же даже в армию еще не призывали, а мы их под пули! Стыдоба!

Присутствующие в кабинете дружно нахмурились после слов главного инспектора кавалерии РККА. Сергей Грицевец, оглянулся на Филина и, получив от своего начальника разрешающий посыл (прищуром глаз), ответил на резкое заявление Буденного.

– За любого сбитого летчика, перед его мамкой ответ держать трудно, товарищ маршал. А, вот, у этих ребят родителей нет. Сироты они, воспитанники детдомов. Но дело тут даже не в этом. В ноябре в Карелии эти 'пионеры' на учебных мотореактивных 'Зябликах' с небоевыми пулями, по-настоящему дрались с финскими истребителями и с германским высотным разведчиком. Трое из них получили тогда легкие ранения, а разведчика они практически сами сбили. И ни один из пацанов не отказался потом учиться дальше. Вот таких бойцов мы во Францию пошлем. Чтобы, когда вернулись оттуда, можно было смело их против любых фашистов в бой за Советскую родину бросать. Чтобы знать, что страна все для них сделала. И что теперь они по-настоящему готовы к боям. Потому, этот риск потом спасет их жизни уже тут... в нашем небе. Врага будут знать в лицо. В себя будут верить. А, те, кто во Франции не был, будут верить в своих сверстников-командиров, зная, что те уже били этого врага, и что в бою все сделают правильно.

После выступления заместителя Филина, решение прошло без серьезных возражений. Одновременно на ТВД должно было находиться сто двадцать стажеров. Всего через командировку планировалось прогнать от трехсот и более курсантов, в зависимости от ситуации на фронтах на Западе Европы. Срок стажировки был определен в четыре недели для рядовых летчиков. И в пять-шесть недель для стажеров на командиров звеньев и комэсков. Еще десяти 'орденоносцам' (восьмерым 'карелам' и двум награжденным медалями за спасение самолетов в аварийных ситуациях) и пяти их коллегам, имеющим должность курсанта-инструктора, предстояло пробыть во Франции почти три месяца. Они первыми убывали для подготовки мест дислокации и освоения района базирования. С ними отправлялась группа инструкторов объекта 'Пустыня'. Туда же убывали батальон охраны для прикрытия объектов ПВО, две ПАРМ, пять рот ПВО особого назначения (с личным составом, наполовину разбавленным бойцами ОСНАЗ НКВД), а также три десятка пилотов с греческим опытом, вернувшихся из санаториев Крыма. И уже на месте ожидалась встреча с летчицами женских полков истребителей-перехватчиков Расковой и Казариновой. Радиоуловители отправлялись кораблями, для последующего монтажа на предоставленные французами баржи. Помимо этих мер, дополнительные силы для оказания содействия должен был выделить командир особого добровольческого корпуса генерал Кароль Сверчевский. Летнее наступление немцев сорвалось, но дорого обошлось и французским и добровольческим частям. Корпус Сверчевского был сильно обескровлен и выведен с передовой для пополнения. Под нажимом генерала брони Берлинга, Каролю Сверчевскому все же подтвердили его генеральское звание в штабе Войска Польского. Сейчас, шла жестокая война с фашистами и на западе и на оккупированных землях Польши. Большая часть командного состава польских вооруженных сил уже пала в боях. Часть из них была потоплена болгарами вместе с командующим Войска, многие попали в плен. Поэтому даже самые упертые из членов правительства в изгнании уже понимали, что для интриг и подковерных назначений на должности, время нынче совсем неудачное. Нужно было выстоять в тяжелейшем противостоянии. И помочь этого добиться, могли только авторитетные в армии командиры соединений. А таких командиров в Войске осталось немного...

***

Боевой путь полков ПВО с русскими пилотами отнюдь не был усыпан розами. Поскольку наступление на Льеж захлебнулось, а дневные налеты получали мощный отпор, Гитлер решил ночными бомбовыми ударами смешать с землей Париж, Реймс, Лиль, Руан, и другие города. Освещение городских улиц не действовало, маскировка ложные ориентиры сбивали прицеливание, но оставались реки, которые спрятать было невозможно. Точность германских бомбовых ударов была относительная, и все же некоторые бомбы находили себе в цель. Горели подожженные 'зажигалками' кварталы, рушились дома и корпуса заводов. Взрывались застигнутые на путях цистерны с бензином и вагоны со снарядами. Зенитное прикрытие сбивало крылатые машины врага, но не в каждом налете. Пока счет был не в пользу Альянса. Да и схватки в ночном небе, тоже пока выигрывало Люфтваффе. Не так-то просто, оказалось, воевать ночью. Французские 'ночники' сбивали противника, но также несли потери. В эскадрилье Казариновой от огня стрелков германских бомбардировщиков уже недосчитались одного экипажа. И, как раз перед приездом нового заместителя командира бригады. Разбор боя сразу провели, приданных бригаде радиометристов пропесочили (те, почему-то не слишком точно определили высоту прорвавшейся девятки 'Хейнкелей-111'). Погибших девушек и француза-стрелка оплакали и помянули. Мальчишек из бригады Петри пока в серьезные схватки не пускали, основную тяжесть ночных боев пока несли на себе взрослые инструктора и ветераны греческой кампании. Подполковник Моровски, едва появившись, сразу же, убыл в полки Казариновой и Расковой, для их усиления. Врачи были резко против. Но заместитель полковника Петри, наплевав на все их запреты, сразу включился в боевую работу. Сначала устроил 'слепые полеты' по приборам в дневное время. В затемненных шторками кабинах 'Дугласов' девушки учились взлетать и садиться, под пристальным наблюдением, сидящего впереди орденоносного инструктора. По радиокомандам и приборам учились доворачивать борт на 'курс перехвата'. Тренировались в правильном запуске компрессорных ракетных ускорителей, работе тягой ВРДК в ближнем бою, со стрельбой по конусу, и в наведении по командам 'Редута'. Против них тренерами летали на своих аппаратах 'греки', вывозящие своих юных учлетов. Замкомбриг был требователен и неутомим. Интенсивность тренировок затмила даже 'Каргопольские учения'. Моровски очень точно и наглядно указывал на допущенные ошибки, применяя образные саркастические сравнения, столь чувствительные, что одну ошибку никто не хотел повторять дважды. Вскоре результаты обучения дали о себе знать. Немцы повадились летать растянутыми группами с интервалами между звеньями в пять-восемь километров по глубине. Курс у звеньев 'ночников' оказывался примерно один и тот же (видимо ходили по радиокомпасу). Моровски разбил три доступных для атаки вражеских маршрута на участки. На каждом маршруте две пары с ПТБ висели выше эшелона на удалении десяти километров друг от друга. А восемь пар с максимальным боекомплектом и без ПТБ вылетали по команде от 'Редутов' дальнего обнаружения установленных на баржах. Каждая пара "ночников" уходила в свой квадрат, располагаясь в шахматном порядке, несколько ниже эшелона полета цели. Они вступали в действие только по радиокомандам, когда противник оказывался уже на подходе. В нескольких вылетах смогли подловить и сбить целых семь бомбардировщиков. Вроде бы есть чему радоваться, но начальство срочно вызвало заместителя в штаб. И повод был явно не веселый. Хоть в мужских полках инструктора у него уже сбили с десяток 'Хейнкелей', но Петровский встретил подчиненного мрачнее тучи. Ночью на посадке столкнулись, и разбились две машины. Выжил только один из двух учлетов. Погибло трое летчиков, один из мальчишек. Траурный залп отзвучал, и грустная церемония завершилась. Отозвав в сторону своего зама, комбриг негромко заметил.