Текст книги "Драмы. Новеллы"
Автор книги: Генрих фон Клейст
Жанры:
Классическая проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
Кунигунда и Розалия.
Кунигунда (поглядевшись в зеркало, машинально подходит
к окну и открывает его. Пауза)
Розалия, ты вынула все то,
Что мною приготовлено для графа, —
Свидетельства, бумаги, письма?
Розалия (стоя у стола)
Всё
Сложила я вот тут, в одной обертке.
Кунигунда
Дан мне…
(Достает из-за окна прикрепленный к нему снаружи и смазанный клеем прутик.)
Розалия
Что, барышня?
Кунигунда (оживленно)
Смотри, смотри-ка,
Здесь словно след от крылышка остался.
Розалия (подходит к ней)
Что тут у вас?
Кунигунда
Да прутик с клеем. Кто же
Его здесь прикрепил? Но посмотри:
По-моему, его крылом задело!
Розалия
Да, след крыла! Что это было? Чиж?
Кунигунда
То зяблик был, которого напрасно
Все утро я пыталась приманить.
Розалия
Взгляните: перышко с его крыла.
Кунигунда (озабоченно)
Так дай же мне…
Розалия
Что, барышня? Бумаги?
Кунигунда
Плутовка! – Просо! Там оно стоит.
Розалия смеется, идет и достает просо. Входит слуга.
Те же и слуга.
Слуга
Граф Веттер фом Штраль и графиня-мать.
(Уходит.)
Кунигунда (бросая все, что у нее в руках)
Убери все это, живее!
Розалия
Сейчас, сейчас!
(Закрывает туалетный стол и уходит.)
Кунигунда
Добро пожаловать.
Кунигунда.
Входят графиня Елена и граф фом Штраль.
Кунигунда (идет им навстречу)
Чему обязана я счастьем видеть
Высокочтимейшую мать того,
Кто спас мне жизнь, и с умиленным сердцем
Облобызать ей дорогие руки?
Графиня
Вы, право же, меня смутили, фрейлейн.
Я к вам пришла поцеловать вас в лоб
И справиться, как вам у нас живется.
Кунигунда
Чудесно. Я нашла здесь все, что нужно,
Вы обо мне печетесь, словно мать,
И только то смущало мой покой,
Тревожило мне совесть, что ничем
Я вашей доброты не заслужила.
Но вот – смущенье это улеглось
Сейчас, в минуту нашей с вами встречи.
(Оборачивается к графу фом Штралъ.)
Что с вашей левою рукой, граф Фридрих?
Граф фом Штраль
С моей рукой? Ах, фрейлейн, ваш вопрос,
Поверьте, мне чувствительней, чем рана.
Пустяк: неловко я задел седло,
Когда с коня сойти вам помогал.
Графиня
Ты ранен? Я об этом и не знала.
Кунигунда
Когда вчера мы в замок прискакали,
С руки у вас уже стекала кровь.
Граф фом Штраль
Рука давно об этом позабыла.
И если, с Фрейбургом за вас сражаясь,
Я этой кровью заплатил ему,
То, право, он вас продал за пустяк.
Кунигунда
Вольны вы думать так – я не могу.
(Обращается к его матери.)
Сударыня, вам не угодно сесть?
(Подает стул.)
Граф приносит еще два стула. Все садятся.
Графиня
Что предпринять вы думаете, фрейлейн?
И положенье взвесили, в котором
Находитесь теперь? И ясно ль вам,
На что должно решиться сердце ваше?
Кунигунда (растроганно)
Высокочтимая графиня, дни,
Отсчитанные мне, я посвящу
Безмерной благодарности и ярким
Воспоминаниям о всем, что было,
И неизменно буду чтить и вас,
И дом ваш до последнего дыханья, —
Когда бы только было мне дано
Вернуться в Турнек к родичам моим.
(Плачет.)
Графиня
Когда же вы отправиться хотите?
Кунигунда
Меня заждались тетушки мои,
И я хотела бы поехать завтра
Иль в крайнем случае на этих днях.
Графиня
А что ж вам может в этом помешать?
Кунигунда
Теперь – ничто, но только разрешите
Мне с вами откровенно объясниться.
(Целует ей руку, встает и приносит бумаги.)
Прошу, возьмите это, граф фом Штраль.
Граф фом Штраль (встает)
А это что? Могу узнать я, фрейлейн?
Кунигунда
Здесь документы о владенье Штауфен,
Что долго было спорным между нами,
Здесь все, что мой оправдывало иск.
Граф фом Штраль
Сударыня, я, право, пристыжен.
И если вы считаете, что здесь
Опора ваших прав, я уступаю,
Хотя б последней хижины лишился.
Кунигунда
Возьмите, граф фом Штраль. Бумаги эти
Двусмысленны, не скрою, даже срок
На право выкупа истек давно.
Но будь мои права ясны, как солнце,
Сейчас я им значенья не придам.
Граф фом Штраль
Нет, фрейлейн, ни за что и никогда.
Я с радостью готов принять от вас
В подарок мир, но если можно думать,
Что эти документы подтверждают
Права на Штауфен ваши, пусть решат
Наш спор верховный суд и император.
Кунигунда (графине)
Тогда хоть вы, почтенная графиня,
Меня освободите от бумажек,
Что жгут мне руки, что противны чувству,
Меня одушевившему, и больше
Мне не понадобятся никогда,
Хоть проживи я лет до девяноста.
Графиня (тоже встает)
Нет, дорогая! Слишком далеко
Вас может благодарность завести.
Не можете в порыве мимолетном
Отдать вы достоянье всей семьи.
Последуйте совету сына, пусть
Рассмотрят в Вецларе бумаги эти,[136]136
…рассмотрят в Вецларе бумаги эти… – Имеется в виду суд Имперской палаты (Reichskammergericht) – верховное судилище в Священной Римской империи. Клейст, однако, допускает здесь анахронизм. Этот суд перебрался в Вецлар только в конце XVII века (в 1693 г.). Основан он был в 1495 году и заседал обычно во Франкфурте, а поздней в Шпейере.
[Закрыть]
А мы, поверьте, будем вас любить,
Какое б там ни приняли решенье.
Кунигунда (страстно)
Ведь я одна владела этим правом!
И родичей мне спрашивать не надо.
А сыну – сердце завещать смогу!
Высоких судей я не потревожу,
Порыв сердечный разрешит вопрос!
(Рвет бумаги и бросает на пол.)
Графиня
Ах, милый, легкомысленный ребенок,
Что сделали вы? Раз уж так случилось,
Позвольте мне покрепче вас обнять.
(Обнимает ее.)
Кунигунда
Пускай ничто не поперечит чувству,
Что вспыхнуло сейчас в моей груди.
Хочу я, чтобы рухнула стена
Меж избавителем моим и мною!
Хочу, чтоб не мешало мне ничто
Всю жизнь его любить и прославлять.
Графиня (растроганно)
Довольно, девочка моя, довольно.
Вы так взволнованы!
Граф фом Штраль
Хотел бы я,
Чтоб вы потом об этом не жалели.
Пауза.
Кунигунда (вытирая глаза)
Когда смогу я в Турнек возвратиться?
Графиня
Когда хотите! Вас проводит сын.
Кунигунда
Так завтра!
Графиня
Хорошо. Вы так решили.
А я бы рада видеть вас подольше.
Но вы придете к нашему столу?
Кунигунда (склоняясь перед нею)
Вот справлюсь с сердцем – и к услугам вашим.
(Уходит.)
Графиня Елена, граф фом Штраль.
Граф фом Штраль
Как верно то, что я мужчина, в жены
Ее хочу.
Графиня
Ну, ну, ну, ну!
Граф фом Штраль
Как? Нет?
Ведь ты же хочешь, чтобы я женился.
Но не на этой? Нет?
Графиня
Ну, что с тобой?
Ведь не сказала я, что не согласна.
Граф фом Штраль
Я на сегодня свадьбы не прошу.
Один из императоров германских,
Саксонец родом, – предок Кунигунды.
Графиня
А новогодний сон вещал о ней,
Что скажешь ты?
Граф фом Штраль
А что скрывать мне! Да!
Графиня
Но все-таки подумаем сперва.
Уходят.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕГоры и лес. Здание монастыря.
Теобальд и Готфрид Фридеборн помогают Кетхен спуститься со скалы.
Теобальд. Осторожно, моя крошка. Видишь, на горной тропе трещина. Поставь ногу вон на этот камень – он слегка порос мохом. Если б я знал, где тут можно сорвать розу, я бы тебе сказал.
Готфрид. Ты что ж, Кетхен, ничего не сказала богу о пути, который намеревалась совершить? А я думал, что на перекрестке, у статуи девы Марии, явятся нам два ангела – величавые юноши со снежно-белыми крыльями за плечами – и скажут: «Прощай, Теобальд! Прощай, Готфрид! Возвращайтесь себе, откуда пришли. Дальше мы поведем Кетхен по ее дороге к богу». Но ничего похожего не случилось. Мы и довели тебя до монастыря.
Теобальд. Дубы, раскинувшиеся по горным склонам, стоят так тихо, слышно, как стучит дятел. Видно, знают они, что пришла Кетхен, и прислушиваются, о чем это она думает. Хотел бы я раствориться в природе, чтобы тоже это узнать. Звуки арфы не могут быть нежнее, чем ее чувства. Израиль отрекся бы от Давида и с ее слов научился бы новым псалмам.[137]137
Израиль отрекся бы от Давида и с ее слов научился бы новым псалмам. – Полулегендарный древнееврейский царь Давид (конец XI – начало X в. до н. э.) считался, согласно преданию, автором библейских псалмов.
[Закрыть] Милая моя Кетхен!
Кетхен. Милый отец!
Теобальд. Скажи хоть слово.
Кетхен. Мы уже дошли?
Теобальд. Дошли. Там, в красивом здании с башнями, зажатом в ущелье, находятся тихие кельи набожных августинцев[138]138
Кельи набожных августинцев. – Августинцы – монашеский орден, существовавший с ХШ века и причисленный к четырем нищенствующим орденам (кроме августинцев, сюда входили францисканцы, доминиканцы и кармелиты). Клейст по рассеянности уже вскоре забывает, что монастырь принадлежит августинцам. Рейнграф велит гонцу свезти письмо «приору доминиканцев Гатто», имея в виду тот же монастырь, куда пришла Кетхен.
[Закрыть], а здесь – священное место, где они молятся.
Кетхен. Я что-то устала.
Теобальд. Так присядем. Подойди-ка, подай мне руку, я тебя поддержу. Здесь перед решеткой есть скамейка, поросшая короткой густой травой. Взгляни, никогда не видывал приятней местечка.
Садятся.
Готфрид. Как ты себя чувствуешь?
Кетхен. Отлично.
Теобальд. Но ты все же бледна, и лоб у тебя весь в ноту.
Пауза.
Готфрид. Прежде ты была такая крепкая, могла пройти целые мили через леса и поля, а чтоб отдохнуть, тебе довольно было камня под голову да узелка, что ты несла за плечами. А сейчас ты так изнурена, что, кажется, все постели, на которых почивает императрица, не помогли бы тебе стать на ноги.
Теобальд. Может, подкрепилась бы чем-нибудь?
Готфрид. Принести тебе глоток воды?
Теобальд. Или поискать спелых ягод?
Готфрид. Скажи хоть слово, милая Кетхен.
Кетхен. Спасибо, милый отец.
Теобальд. Ты благодаришь нас.
Готфрид. Ты от всего отказываешься.
Теобальд. Тебе ничего не надо, только поскорее бы конец, только поскорее бы пошел я к приору[139]139
Приор – настоятель католического монастыря или старший после настоятеля член монашеской общины.
[Закрыть] Гатто, моему старому другу, да сказал: пришел старый Теобальд похоронить свое единственное, любимое дитя.
Кетхен. Милый отец!
Теобальд. Ну хорошо. Пусть так. Но прежде чем сделать решительный шаг, от которого уж не отступишься, я хочу тебе кое-что сказать. Я скажу тебе, что мне и Готфриду пришло в голову, пока мы сюда шли, и что, сдается нам, надо сделать, прежде чем мы обо всем этом поговорим с приором. Хочешь это знать?
Кетхен. Говори!
Теобальд. Ладно, слушай же хорошенько и крепко пытай свое сердце! Ты хочешь уйти в монастырь урсулинок[140]140
Урсулинки – монахини женского ордена, основанного в 1535 году. В монастырях ордена св. Урсулы воспитывались молодые девушки. Однако Кетхен собирается не просто жить в монастыре на правах воспитанницы, но окончательно проститься с миром и постричься в монахини.
[Закрыть], что скрыт далеко в горах, поросших сосновым лесом. Не прельщает тебя мир, радостное поле жизни. В одиночестве, в благочестии хочешь ты созерцать лик божий, чтобы это заменило тебе отца, брак, детей и ласки маленьких славных внучат.
Кетхен. Да, милый отец.
Теобальд(немного помолчав). А что, если бы тебе вернуться недели на две, пока погода еще хорошая, к тем стенам и еще раз хорошо все продумать?
Кетхен. Как так?
Теобальд. Я говорю, вернуться бы тебе в Штральбург, под бузиновый куст, где чиж себе гнездо свил, знаешь, под навесом скалы, откуда замок, озаренный солнцем, глядит на поля и села?
Кетхен. Нет, дорогой отец.
Теобальд. Почему – нет?
Кетхен. Граф, мой господин, запретил мне это.
Теобальд. Запретил. Хорошо. И того, что он тебе запретил, ты делать не должна. Но что, если бы я пошел к нему и попросил, чтобы он тебе это разрешил?
Кетхен. Как? Что ты говоришь?
Теобальд. Если бы я попросил его отвести тебе местечко, где тебе было так хорошо, а мне – дать разрешение с любовью снабжать тебя там всем, что тебе понадобится?
Кетхен. Нет, дорогой отец.
Теобальд. Почему – нет?
Кетхен. Ты этого не сделаешь. А если бы ты это и сделал, граф не разрешит. А если бы он и разрешил, я не воспользуюсь его разрешением.
Теобальд. Кетхен, милая моя Кетхен! Я это сделаю. Я лягу у ног его, как сейчас лежу у твоих, и скажу: «Мой высокий господин! Позвольте, чтобы Кетхен жила под небом, простершимся над вашим замком. А когда вы будете выезжать из замка, позвольте, чтобы она следовала за вами издали, на расстоянии полета стрелы, а когда настанет ночь, дайте ей местечко на соломе, что подстилаете гордым вашим скакунам. Все же это лучше, чем погибать ей от скорби».
Кетхен(тоже опускаясь перед ним на колени). О господи, всевышний владыка! Отец, ты уничтожаешь меня! Слова твои, как будто ножом, крест-накрест распороли мне грудь. Теперь я уж не пойду в монастырь, вернусь с тобой в Гейльброн, забуду графа, выйду замуж, за кого ты захочешь. Пусть даже брачным ложем мне будет могила в восемь локтей глубиной.
Теобальд (встает и поднимает ее). Ты сердишься на меня, Кетхен?
Кетхен. Нет, нет! Что это пришло тебе в голову?
Теобальд. Я доставлю тебя в монастырь.
Кетхен. Ни за что, никогда. Ни в Штральбург, ни в монастырь! Отведи меня только на ночь к приору, чтобы мне было где приклонить голову. А на заре, если можно будет, уйдем обратно. (Плачет.)
Готфрид. Что ты натворил, старик?
Теобальд. Ах, я ее оскорбил!
Готфрид(звонит). Дома приор Гатто?
Привратник (открывает дверь). Слава Иисусу Христу!
Теобальд. Во веки веков, аминь!
Готфрид. Может быть, она придет в себя.
Теобальд. Пойдем, доченька!
Все уходят.
Гостиница.
Входят Рейнграф фом Штейн и Фридрих фон Гернштадт, за ними Якоб Пех, хозяин гостиницы, и слуги графа.
Рейнграф(слугам). Расседлать коней! Расставить часовых на триста шагов вокруг гостиницы, впускать всех, не выпускать никого. Остальные пусть кормят лошадей и остаются в конюшнях, показываясь как можно меньше. Когда Эгингардт возвратится из Турнека с новостями, я отдам дальнейшие приказания.
Слуги уходят.
Кто помещается здесь?
Якоб Пех. С позволения вашей милости, доблестный господин, – я и моя жена.
Рейнграф. А там?
Якоб Пех. Скотина.
Рейнграф. Что?
Якоб Пех. Скотина – свинья со своим пометом, с позволения вашей милости. Это ведь свинарник, сколоченный на дворе из дранки.
Рейнграф. Хорошо. А тут кто живет?
Якоб Пех. Где?
Рейнграф. Вон за той, третьей, дверью?
Якоб Пех. Никто, с позволения вашей милости.
Рейнграф. Никто?
Якоб Пех. Никто, доблестный господин, истинно так – никто. Или, вернее, кто угодно. Это – выход в чистое поле.
Рейнграф. Хорошо. Как тебя звать?
Якоб Пех. Якоб Пех.
Рейнграф. Иди себе, Якоб Пех.
Якоб Пех уходит.
Притаюсь здесь, как паук, чтоб выглядеть, как невиннейший комочек пыли. А когда она попадется в сеть, эта Кунигунда, наброшусь на нее и глубоко, в самое сердце, вонжу ей жало мести. Смерть ей, смерть, смерть, а скелет ее пусть хранится на чердаке Штейнбурга как памятник архиблуднице!
Фридрих. Потише, Альбрехт, потише! Ведь Эгингардт, которого ты послал в Турнек, чтоб он в точности разузнал о том, что ты подозреваешь, еще не возвратился.
Рейнграф. Ты прав, друг. Эгингардт еще не вернулся. Хотя в письме этой негодницы прямо сказано: она мне низко кланяется, в хлопотах моих ей больше нет нужды, граф фом Штраль уступил ей Штауфен по дружескому соглашению. Клянусь своей бессмертной душой, если во всем этом есть какой-то честный смысл, я готов это проглотить и отменить приготовления к войне, которые я ради нее делал. Но если Эгингардт вернется и подтвердит дошедшие до меня слухи, что она с ним обручилась, тогда я сложу свою учтивость, как перочинный ножик, и выбью из нее все военные расходы, даже если бы пришлось перевернуть ее верх ногами, так, чтобы по геллеру вытряхивать все у нее из карманов.
Те же. Входит Эгингардт фон дер Варт.
Рейнграф. Ну, друг, приветствую тебя, как верный друг и брат. Как обстоит дело в замке Турнек?
Эгингардт. Друзья, все – так, как твердит молва! Они на всех парусах плывут по океану любви и еще до того, как обновится месяц, войдут в гавань брака.
Рейнграф. Пусть молния ударит в их мачты, прежде чем они туда попадут!
Фридрих. Они уже обручились?
Эгингард. Думаю, что словами это еще не подтверждено, но если взгляды говорят, выражения лиц пишут, а рукопожатия скрепляют печатью, то, можно сказать, брачный договор уже готов.
Рейнграф. А как случилось, что он отдал ей Штауфен? Это ты мне расскажи.
Фридрих. Когда он принес ей этот дар?
Эгингардт. Э! Позавчера утром, в день ее рождения, когда родичи устроили ей в Турнеке блестящее празднество. Едва солнце озарило ее ложе, как она нашла дарственную у себя на одеяле. А дарственная, сами понимаете, вложена в письмецо влюбленного графа, где сказано – это, мол, его свадебный дар, если она соизволит отдать ему свою руку.
Рейнграф. И она взяла? Ну конечно же! Стала перед зеркалом, сделала книксен и приняла?
Эгингардт. Дарственную-то? Ясное дело.
Фридрих. А рука, которую просили в письме?
Эгингардт. О, она в ней не отказала.
Фридрих. Как? Не отказала?
Эгингардт. Нет. Боже сохрани! Да разве она отказывала кому-нибудь из женихов?
Рейнграф. А когда в церкви начинают звонить, она не держит слова?
Эгингардт. Об этом вы меня не спрашивали.
Рейнграф. Что она ответила на письмо?
Эгингардт. Она, мол, до того растрогана, что слезы льются из глаз ее двумя потоками и затопляют письмо. Ищет слова, чтобы выразить свои чувства, а слова эти жалки, словно нищие. Даже и без такой жертвы он имеет право на вечную ее благодарность, и это, как алмазом, вырезано у нее на сердце. Словом, письмо, полное двусмысленных ужимок, которое, как атлас, сотканный из двуцветных нитей, отливает то одной краской, то другой и не говорит ни да, ни нет.
Рейнграф. Ну, друзья, уж эта проделка сведет в могилу все ее колдовство! Меня она провела, но больше никого не проведет. Вереница простаков, которых она нанизывала на нитку, мною замыкается. Где оба верховых гонца?
Фридрих(зовет в дверь). Эй, вы, там!
Входят два гонца.
Те же и два гонца.
Рейнграф (извлекая из колета два письма). Возьмите оба письма: ты бери это, ты – это. Отвезете их – это ты приору доминиканцев Гатто, понял? В семь вечера я буду у него в монастыре, чтобы получить отпущение грехов. А это ты Петеру Кванцу, домоправителю замка Турнек: как пробьет полночь, я с моим отрядом буду у замка и ворвусь в него. Пока не стемнеет, в замок не входи, и пусть ни одна душа тебя не видит. Понял? А тебе нечего бояться дневного света. Понятно вам?
Гонцы. Все понятно.
Рейнграф(снова берет у них из рук письма). Письма-то не перепутаны?
Фридрих. Нет, нет.
Рейнграф. Нет? Земля и небо!
Эгингардт. Что случилось?
Рейнграф. Кто их запечатывал?
Фридрих. Письма?
Рейнграф. Да.
Фридрих. Разрази тебя гром! Да сам ты и запечатывал!
Рейнграф (снова отдает письма гонцам). Верно! Ну, берите! Буду ожидать вас у мельницы возле водопада. Идемте, друзья.
Все уходят.
Турнек. Комната в замке.
Граф фом Штраль сидит, задумавшись, у стола, на котором стоят две свечи. В руках у него лютня, он небрежно перебирает струны. На заднем плане Готшальк, занятый уборкой платья и оружия.
Голос за сценой
Откройте мне, откройте!
Готшальк
Эй! Кто там?
Голос
Я, Готшальк, это я, мой милый Готшальк!
Готшальк Кто?
Голос Я.
Готшальк Ты?
Голос Да!
Готшальк Кто?
Голос Я!
Граф фом Штраль (кладет лютню на стол)
Знакомый голос!
Готшальк
Клянусь душой, мне тоже он знаком!
Голос
Откройте, господин мой граф фом Штраль!
Граф фом Штраль
Ей-богу, это…
Готшальк
Это, провались я…
Голос
Я – Кетхен! Кто ж еще? Впустите Кетхен,
Я – Кетхен из Гейльброна.
Граф фом Штраль (встает)
Черт возьми!
Готшальк (бросая все, что у него было в руках)
Ты, девочка! Сердечная! Ты здесь?
(Открывает ей дверь)
Граф фом Штраль
Ну, слыхано ль такое?
Голос Кетхен
Это – я.
Готшальк
Она сама! Помилуй бог! Она!
Входит Кетхен с письмом в руке.
Те же и Кетхен.
Граф фом Штраль
Прочь! Я о ней и слышать не хочу!
Готшальк
Как? Можно ли?..
Кетхен
Да где же граф фом Штраль?
Граф фом Штраль
Прочь! Я о ней и слышать не хочу!
Готшальк (берет ее за руку)
Как, ваша милость…
Кетхен (протягивая письмо)
Господин, возьмите.
Граф фом Штраль (внезапно оборачиваясь к ней)
Чего ты ищешь? Что тебе здесь надо?
Кетхен (испуганно)
Я? Ничего! Спаси господь! Письмо…
Граф фом Штраль
Не надо мне письма! Что за письмо?
Откуда? Что мне до него за дело?
Кетхен
Письмо…
Граф фом Штраль
И знать о нем я не хочу!
Прочь! А его отдай внизу, в передней.
Кетхен
Мой господин! Позвольте объяснить…
Граф фом Штраль (яростно)
Ах, девка, ах, бесстыжая бродяжка!
Знать ничего не знаю! Прочь отсюда!
Обратно в Гейльброн! Там тебе и место.
Кетхен
Мой повелитель! Я сейчас уйду,
Но снизойдите взять из рук моих
Письмо, которое для вас так важно.
Граф фом Штраль
Я не хочу! Оно не нужно мне!
Прочь! Да живей!
Кетхен
Высокий господин мой!
Граф фом Штраль (отворачивается)
Где хлыст? Где он висит? Вот мы посмотрим,
Неужто от беспутной этой девки
Мне у себя покоя не найти?
(Срывает со стены хлыст.)
Готшальк
Что с вами, ваша милость? Что вы? Что вы?
Письмо не от нее, так почему
Его и не принять вам дружелюбно?
Граф фом Штраль
Молчи, осел ты старый!
Кетхен (Готшальку)
Брось! Не надо!
Граф фом Штраль
Я в Турнеке и знаю, что мне делать.
Из рук ее письма я не возьму!
Уйдешь теперь?
Кетхен (скороговоркой)
Да, славный господин мой!
Граф фом Штраль
Ступай!
Готшальк (вполголоса, дрожащей Кетхен)
Не бойся!
Граф фом Штраль
Ну же, уходи!
Письмо отдай слуге – он там, в сенях, —
И живо убирайся восвояси.
Кетхен
Да, да. Покорна я тебе во всем,
Но дай мне слово Готшальку сказать —
Не бей!
(Обращается к Готшальку.)
Возьми письмо.
Готшальк
Давай, малютка.
Что это за письмо? О чем в нем речь?
Кетхен
Пойми: его писал рейнграф фом Штейн.
И говорится в нем, что нынче ночью
Готовится на Турнек нападенье
И на невесту моего владыки,
Прекраснейшую фрейлейн Кунигунду.
Готшальк
На замок нападут? Не может быть!
Рейнграф фом Штейн? Где ты взяла письмо?
Кетхен
Посланье приор Гатто получил,
Как раз когда с отцом мы находились
По воле божьей в келье у него.
Почтенный приор, не поняв письма,
Гонцу хотел его вернуть тотчас же,
Но я бумажку мигом подхватила
И в Турнек бросилась, чтоб это всё
Узнали вы и взялись за оружье, —
Ведь нынче, только час пробьет полночный,
Злодейский замысел они свершат.
Готшальк
А как же к приору письмо попало?
Кетхен
Не знаю, милый. Да не все ль равно?
Оно, как видно, послано кому-то,
Кто в Турнеке находится, а как
Попало к приору, мне не понятно.
Но что в нем правду пишут – в этом я
Воочью убедилась, словом, знайте:
Граф движется на Турнек, он уж близко,
Сама я видела его в пути
Готшальк
Тебе приснилось, дочка.
Кетхен
Нет и нет!
Не будь я Кетхен, если мне приснилось!
У замка граф стоит. Пусть верховой
Отсюда выедет, чтоб осмотреться:
Увидит он, что весь окружный лес
Кишит и вправду всадниками графа!
Готшальк
Возьмите же, прочтите, ваша милость,
Не знаю, право, верить или нет.
Граф фом Штраль (откладывает хлыст, берет и развертывает письмо)
«Едва пробьет двенадцать, буду я
У Турнека. Не запирай ворот.
Как только запылает, я ворвусь.
Не трону никого: лишь Кунигунда
Да граф фом Штраль, жених ее, нужны мне.
Укажешь нам, старик, где их жилье».
Готшальк
Вот адский замысел! А подпись чья?
Граф фом Штраль
А подпись – три креста.
Пауза.
И много там народу, Катарина?
Кетхен
Их шестьдесят иль семьдесят, мой граф.
Граф фом Штраль
А граф фом Штейн был там же?
Кетхен
Не видала.
Граф фом Штраль
Так кто же вел отряд?
Кетхен
Два неизвестных
Мне рыцаря, высокий господин мой!
Граф фом Штраль
Ты говоришь, теперь они у замка?
Кетхен
Да, господин мой!
Граф фом Штраль
Далеко отсюда?
Кетхен
Они в лесу, в трех тысячах шагов.
Граф фом Штраль
Направо от дороги?
Кетхен
Нет, налево,
В густом бору, где мост над водопадом.
Пауза.
Готшальк
Неслыханное, гнусное злодейство!
Граф фом Штраль (прячет письмо)
Господ фон Турнек позови скорей.
Который час?
Готшальк
Пробьет уж скоро полночь.
Граф фом Штраль
Терять нельзя ни одного мгновенья.
(Надевает шлем.)
Готшальк
Сейчас, сейчас бегу. Малютка Кетхен,
Пойдем, тебе бы надо отдышаться.
Да, есть за что тебя благодарить!
Вот так, во мраке, через лес и дол…
Граф фом Штраль
А что б ты мне еще сказать хотела?
Кетхен
Да ничего, мой господин.
Граф фом Штраль
Что ищешь?
Кетхен (шарит у себя на груди)
Ищу конверт, – тебе он, может, нужен.
Ах, где же он? Тут?.. Или там?..
Граф фом Штраль
Конверт?
Кетхен
Вот он.
(Вынимает конверт и подает его графу.)
Граф фом Штраль
Давай.
(Рассматривает бумагу.)
Твое лицо горит!
Надень платок сейчас же, Катарина,
Сперва остынь, а после можешь пить.
Да есть он у тебя?
Кетхен
Нет…
Граф фом Штраль (снимает с себя шарф, но внезапно отворачивается и бросает его на стол)
Вот, возьми.
(Берет перчатки и натягивает на руки.)
Когда к отцу захочешь ты вернуться,
Я дам тебе, понятно…
(Удерживается.)
Кетхен
Что мне дашь?
Граф фом Штраль (замечает хлыст)
Зачем здесь хлыст?
Готшальк
Да вы же сами взяли…
Граф фом Штраль (яростно)
Что? Мне отсюда надо гнать собак?
(Бросает хлыст в окно, так что слышно, как звенят осколки разбитых стекол. Потом к Кетхен.)
Повозку с лошадью, дитя мое,
Чтоб в Гейльброн ты вернулась безопасно.
Когда поедешь?
Кетхен (дрожа)
Господин, сейчас!
Граф фом Штраль (гладя ее по щеке)
Сейчас нельзя! В трактире заночуешь!
(Отирает слезы. Готшальку.)
Чего воззрился? Подбери осколки!
Готшальк подбирает осколки.
(Берет со стола шарф и подает Кетхен.)
Возьми! Когда остынешь, возвратишь.
Кетхен (хочет поцеловать ему руку)
Мой властелин!
Граф фом Штраль (отворачиваясь)
Прощай! Прощай! Прощай!
За сценой шум и гул набата.
Готшальк
Всесильный боже!
Кетхен
Что там? Что случилось?
Готшальк
Ворвались?
Кетхен Как?
Граф фом Штраль
Эй, господа фон Турнек,
Клянусь вам богом, рейнграф тут как тут!
Все уходят.
