Текст книги "Бесконечный миг"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13. Попытка захвата.

КЕНТ ВУДЛИ поколебался. Теперь он слишком хорошо понимал, что незаметно, сам того не сознавая, попал под влияние гедонистов. Он неуверенно шел к своей цели, будто по зыбучим пескам, и его собственные сны коварно заманивали его в тупик.

– Хорошо, – сказал он наконец Рогуру. – Ты победил. Я недооценил коварную привлекательность гедонизма.

Рогур подошел к встроенному шкафу и достал два плаща с капюшонами.

– Мы снова понимаем друг друга, – заявил он. – Хорошо. Я не бездействовал, Вудли. У меня тоже были свои планы. Сегодня вечером мы можем включить нейтрализующий луч.

– Сегодня вечером? Но как это сделать?

– Я же говорю тебе, что не сидел без дела! – раздраженно огрызнулся Рогур. – Надень плащ с капюшоном. Если наш план увенчается успехом, нам будет угрожать опасность. Гедонисты немедленно начнут искать виновных, так что мы должны скрывать свои лица. Позже Центр должен быть уничтожен, но сегодня есть шанс использовать луч.

Вудли неохотно взял плащ.

– Ты уверен, что это разумно? Если мы подождем, пока антигедонисты приобретут достаточное влияние и силу, Сенат будет вынужден пойти нам навстречу.

– А если луч никогда не будет включен, тебе будет не все равно? – голос Рогура звенел от злобного сарказма.

Неодобренно покачивая головой, Вудли облачился в маскировочную одежду. В любом случае, шанс стоит того, чтобы им воспользоваться. Он присоединился к Рогуру в вагончике пневмолифта.

– Мы всегда сможем разрушить Центр, раньше или позже – какая разница? – пробормотал ученый почти про себя. – Но это должно произойти! Много раз я пытался найти выход... Далеко в долине, Вудли, все еще цела плотина, построенная до 1942 года. Когда-то я думал взорвать ее и затопить город, но теперь я знаю, что Центр сможет противостоять гораздо большим силам, чем это наводнение. У гедонистов мало оружия, они ничего не знают о войне, но город почти неприступен.

Рогур коснулся кнопки управления.

– Мы должны действовать быстро, – продолжал он в пути. – Если кто-то есть в лаборатории, нам придется нейтрализовать его. Я не смог достать никакого оружия, поэтому не бойся использовать физическую силу.

– Проектор уже установлен? – поинтересовался Вудли. – Все готово к включению?

– Да, да, – нетерпеливо сказал ученый. – А теперь будь наготове.

Когда дверь капсулы бесшумно отъехала в сторону, они быстро выскочили в просторную хорошо освещенную комнату.

ЭТО БЫЛА ЦЕНТРАЛЬНАЯ и, следовательно, самая высокая башня города. Потолок был сделан из прозрачного пластика. В Центре комнаты стоял сложный агрегат, чем-то напомнивший Вудли машину для расщепления атома. Это не так, понял он. Это было нечто гораздо более мощное. Эта машина могла генерировать и транслировать луч, который снимет с человечества проклятие бессмертия и восстановит память и разум.

Проектор возвышался высоко над головами двух мужчин.

– Ты знаешь, как он действует? – шепотом спросил Вудли.

Сам бы он никогда не смог понять принцип действия сложного механизма. Лицо Рогура было скрыто капюшоном, но в его жестах чувствовалась нерешительность.

– Да... – сказал он с некоторым сомнением и двинулся вперед.

Вудли обвел осторожным взглядом огромную комнату, прежде чем последовать за ним. Не было слышно ни звука. Ночное небо над прозрачной крышей было усыпано звездами. Белый свет исходил от пластиковых стен.

Рогур начал возиться с панелью управления. Он с трудом перевел дыхание.

– Кнопки помечены. Это тот самый!

Он нажал на одну из кнопок. Но ничего не произошло. Рогур крепко выругался и нажал еще одну кнопку, а затем, в приступе внезапной ярости, стал нажимать все подряд.

– Что-то не так, – пробормотал он. – Ничего не происходит. Видимо, машина неисправна. Может быть, некоторые жизненно важные запчасти отсутствуют.

Рассуждения Рогура были вполне логичны. Гедонисты вряд ли оставили бы лучевой проектор в рабочем состоянии, рискуя, что он может быть включен случайно. Вудли чувствовал себя полным идиотом, не предусмотрев такой очевидной меры предосторожности.

– Надо уходить, – настойчиво прошептал он. – Нам все-таки придется попробовать другой план. Нет смысла оставаться здесь.

– Нет! – упрямо возразил Рогур. – Я выясню, в чем проблема, и все исправлю.

Он уставился на возвышающуюся громаду неподвижной машины, его мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Вудли вздрогнул от звука, раздавшегося неподалеку.

– Ну же! – настаивал он, дергая Рогура за руку. – Теперь это безнадежно. Нам нужно бежать.

– Не мешай мне! – воскликнул ученый пронзительным от гнева голосом.

Вудли замер, услышав звук открывающейся двери. Он резко обернулся.

В проеме, появившемся в одной из стен, стоял одетый в серое человек. Его глаза были широко раскрыты от изумления. С криком он бросился вперед. За ним по пятам бежали еще несколько человек.

– Схватите этих двоих! – закричал самый главный. – Не дайте им улизнуть!

Оглядевшись, Вудли увидел, что шлюз пневмокабинки все еще приоткрыт. Оставаться и оказывать сопротивление было бесполезно. Все еще сжимая руку Рогура, он рванулся к стене. Ученый потерял равновесие и брыкался до тех пор, пока чуть не упал. Потом он все понял и последовал за ним.

Вудли втолкнул его в капсулу и повернулся лицом к первому из нападавших. Сквозь прорези капюшона он увидел худощавого юношу, который бросился к нему, пытаясь схватить и удержать. Зная, насколько эти люди слабы физически, Вудли ударил юношу кулаком в грудь, и тот отлетел от шлюза. Затем он прыгнул в капсулу, когда панель начала закрываться.

Пневмолифт мгновенно разогнался до бешеной скорости. Вудли по инерции отбросило к стене, и он рухнул на мягкое сиденье. Через некоторое время, придя в себя, он увидел согнувшегося пополам Рогура, который нажимал одну кнопку за другой на панели перед собой.

Тело ученого сотрясала нервная дрожь. Казалось, он был охвачен животным страхом. И Вудли знал, что это вполне логично. Страх и ненависть в какой-то степени всегда дополняли друг друга. Рогур хотел уничтожить гедонистов и думал, что они хотят поступить с ним точно также. Вудли размышлял несколько иначе, он знал, что если их схватят, это будет означать провал любого будущего плана. И все же их никто не узнал.

Он плотнее натянул капюшон-маску на лицо.

Мгновение спустя машина замедлила ход и остановилась. Панель открылась, и Рогур выскочил в большую камеру, в которой находилось нечто, похожее на контрольный механизм.

Убедившись, что погони нет, Вудли последовал за ученым.

– Что же нам теперь делать? – спросил он. – Куда мы прибыли?

Но Рогур уже лихорадочно работал над приборной доской.

– Мы должны убраться из Центра! Они убьют нас!

Он почти обезумел от страха. Рогур потянул рычаг назад, крутанул колесо и рванулся к открывшемуся проему в стене. Снаружи Вудли увидел ночное небо и огромный ров, окружавший город. Они находились внутри великой стены Центра.

– Подожди! – поспешно сказал он. – Нас никто не узнал. Если мы сейчас сбежим, то можем потерять все.

УЧЕНЫЙ НИЧЕГО не слышал. Белая полоса мостика выдвинулась в темноту, перекрывая ров. Это было похоже на такой же мост, по которому Вудли вошел в Центр.

Рогур резко вскрикнул и бросился к порогу. Его закутанная в плащ фигура на мгновение показалась в черной дыре, а потом исчезла. Вудли слышал, как удаляется звук его шагов по мосту.

У Рогура была причина для внезапного бегства. Вудли увидел, что в стенах открываются панели, через которые в комнату вбежали несколько человек.

Они заполнили почти всю комнату.

Было бы легко убежать вместе с Рогуром, но мозг Вудли нервно оценивал ситуацию. Его никто не узнал, так как он был в капюшоне. Если бы ему пришлось бежать из Центра, все его тщательно продуманные планы рухнули бы. Но был и другой путь.

В комнате было тесно от безоружных, но многочисленных гедонистов. Вудли почувствовал, что не хочет пробиваться сквозь них. Он осознавал свое физическое превосходство и не принадлежал к тому типу людей, которые получают удовольствие от драки ради драки. Его мощный кулак мог превратить эти гладкие красивые лица в месиво, даже если численный перевес будет на их стороне, и они, в конечном счете, одержат победу. Это тоже был своего рода гедонизм. Он не хотел причинять им боль, если можно было обойтись без этого.

Ему на помощь пришло воспоминание об игре его молодости. Игра называлась «догонялки». Суть ее была в том, чтобы не задевая соперников и уворачиваясь от них, как можно быстрее убежать. Он отскочил в сторону, легко повернулся на цыпочках и побежал. Ему помогала совершенная координация натренированных мышц. Одного из них он оттолкнул плечом. Потом перепрыгнул через согнутую фигуру другого. А затем он проскочил и оказался в капсуле пневмолифта!

Панель частично закрылась, когда его пальцы пробежались по кнопкам. Он вытянул руку в открытом толчке, который очистил порог от людей, которые пытались пробраться внутрь. Затем дверца захлопнулась, и машина умчалась прочь.

Почти мгновенно он изменил свой курс в лабиринте многочисленных труб, проходящих через Центр. Он остановил кабину, выскочил из нее и пересел в другую. Он пытался сбить с толку своих преследователей, играя в отчаянную игру «заяц и гончие». Наконец он сбросил плащ, и оставил его в очередной капсуле, прежде чем вновь пересесть в другую.

Десять минут спустя он уже лежал в своей спальне, и ничто не напоминало о его недавнем приключении, кроме учащенных дыхания и пульса. Никто не ворвался в комнату, чтобы задержать его. Наконец Вудли уснул.

На следующий день в городе царило затаенное волнение. Рассказывали о двух фигурах в плащах, которые пытались включить проектор нейтрализующего луча, но потерпели неудачу. Один из них сбежал из Центра. Другой все еще был здесь. Кто же он?

Вудли стало не по себе. Зная возможности гедонистов, он не был уверен, что его личность не будет раскрыта. Он знал, что скополамин[5]5
  Скополамин – наркотик, из которого делают так называемую «сыворотку правды», (прим. перев.)


[Закрыть] или тест на полиграфе[6]6
  Полиграф или детектор лжи – аппарат, который считывает эмоции и реакции человека во время опроса и таким образом определяет достоверность сказанной им информации. (прим. перев.)


[Закрыть] выдадут его. Он не мог найти выхода из этой ситуации. Неизбежно Вудли будет находиться под подозрением.

Затем он узнал шокирующую новость, которая мгновенно разлетелась по Центру, и у Вудли все внутри перевернулось. Преступник сдался сам.

Это была... Шарн!

Конечно, она солгала ради его спасения. Она догадалась, кто этот человек в маске, и поняла, что планы Вудли на самом деле совпадают с ее собственными целями. Сенат выяснил, что сбежавший Рогур был одним из преступников. Теперь Шарн утверждала, что она была его сообщницей. Ее мотив? Она отказывалась давать показания и заявила, что предпочитает внешний мир Центру.

Несомненно, что девушку могут подвергнуть психологической обработке и воздействию гипноза, после которых она станет послушной гражданкой Центра. По крайней мере, таков был первоначальный план. Но Шарн потребовала, чтобы ей позволили покинуть город.

К тому времени, как Вудли получил известие, девушку уже отправили в дикие земли бывшей Пенсильвании. Власти не желали принуждать ее к тому, что ей не нравилось, ибо это полностью противоречило идеям гедонизма. Сенат посчитал, что с ее отсутствием источник недовольства исчезнет сам по себе.

Шарн останется один на один в мире дикарей! Первой мыслью Вудли было пойти за ней, вернуть, и во всем сознаться.

С этой мыслью он направился к залам Сената, когда стройный светловолосый юноша втиснулся в кабинку пневмолифта вместе с ним. Парень нажал кнопку, и машина остановилась между уровнями.

– Что это за фокусы? – нетерпеливо спросил Вудли. – Я очень спешу.

– У меня сообщение от Шарн, – сказал юноша. – Она предвидела, что ты пойдешь в Сенат, и это ставит под удар все планы.

– Кто ты такой?

– Шарн рассказала мне о тайной организации, которая хочет открыть врата Центра и восстановить память человечества. Я один из них. – Парень украдкой огляделся, хотя не было никакой возможности подслушать. – Шарн взяла на себя твою вину, чтобы ты мог остаться здесь. Если ты сдашься, то поставишь под сомнение все наши цели, ради которых мы жили все последнее время. Все держится на тебе. «Ты наш символ», – сказала мне Шарн. Она будет ждать нас снаружи, пока мы не накопим достаточно сил, чтобы реализовать свои планы. Потом она присоединится, когда мы будем у власти. И у нее есть еще какая-то цель за пределами Центра.

– Что за поручение могло быть у нее во внешнем мире?

– Даже не знаю.

– Я пойду за ней и приведу обратно! – с жаром заявил Вудли. – Там у нее нет никаких шансов выжить.

– Ты не сможешь ее найти,—уверенно сказал парень. – Она предупреждала, что ты будешь так говорить. Она уехала далеко на восток и захватила с собой припасы. Ты недооцениваешь Шарн, она умна и находчива. Сделай так, как она хочет. Иначе, ты все испортишь.

Вудли прикусил губу, а юноша продолжил:

– Шарн передала тебе вот что: «Ты не понимаешь. Ты все еще гедонист. Скоро мы будем достаточно сильны, чтобы потребовать включения луча. Продолжай сочинять сны. Это единственный выход!»

Глава 14. Взрыв на плотине.

ПАРЕНЬ БЫСТРО нажал на кнопку. Капсула скользнула вперед, панель открылась, и он исчез. Вудли продолжал размышлять. То, что Шарн пожертвовала собой ради него, было совершенно против его воли, но это был ее выбор ради будущего человечества и всего мира.

Вудли направил машину к дворцу сновидений. Теперь он обязан снова выжидать и вербовать новых членов в антигедонисткое движение.

В последующие дни он очень беспокоился о Шарн. Он не раз подумывал о том, чтобы последовать за ней, но не решался. С уходом Рогура другого выхода не было. Он сосредоточился на создании более мощных пропагандистских снов.

Тянулись дни, недели, месяцы. Контакты Вудли с его последователями были немногочисленны, и, как ни странно, их становилось все меньше. Временами ему казалось, что он лишен их доверия. Он был так занят, что у него не оставалось времени даже на просмотр собственных симфоний снов. Не должно быть никакого возврата к привычкам гедонистов.

Неделя... и еще несколько недель... злясь на свое бездействие, томясь в ожидании решительных действий... ожидание... ожидание...

Он чувствовал себя совершенно одиноким, но все же привыкал к Центру, и влюбился в его веселую красоту, его дух непринужденного времяпрепровождения. Мир проиграет, если эта гармония погибнет. Но он не позволит ей умереть, поклялся Вудли. Вечно прекрасная гармония будет существовать в окружении разумных людей, как это было до 1942 года.

По всей земле лежала тьма забвения после Судного дня. Только в Центре присутствовал свет.

Однажды его пригласили в Сенат, который собрался в полном составе. Вудли мог только догадываться о причине его созыва. Уже несколько дней от тайной организации не поступало никаких сообщений. Но Вудли был в хорошем настроении, и, расслабившись в одном из мягких кресел, ожидал речи Сената. Скоро настанет день, чтобы нанести удар.

Председатель улыбнулся Вудли.

– Наступило время откровенно поговорить с тобой. Мы ценим тебя, потому что ты привносишь новые мысли и удовольствия в Центр. Но вместе с прекрасным, в своих симфониях снов ты заставляешь задумываться и о других опасных вещах.

В словах председателя чувствовался намек на угрозу.

– Я не понимаю, – Вудли напряженно ожидал продолжения.

– Твои пропагандистские сны, конечно. Ты очень умен. Поначалу даже мы начали поддаваться их чарам. Но поскольку Шарн покинула Центр, мы детальнее изучили некоторые эффекты. Мы обнаружили тайную организацию, которая хотела разрушить нашу изоляцию и вернуть дикарям их память.

Вудли невольно огляделся, словно оценивая опасность вокруг него. Женщина рассмеялась звонким музыкальным смехом. Председатель покачал головой.

– Мы не хотим тебе причинить никакого вреда. Мы даже не знаем, связан ли ты с движением или твои симфонии снов невольно несли в себе бунтарские мысли. Теперь это не имеет значения.

Что он имел в виду? Вудли почувствовал необходимость побороть тошнотворную безнадежность, решил взять инициативу в свои руки. Он встал. В горле у него пересохло, но он заговорил твердым голосом:

– Хорошо, ты прав. «Тайная лига», как вы ее называете, сильнее, чем вы думаете, и достаточно влиятельна, чтобы заставить Сенат включить лучевой проектор!

К ЕГО УДИВЛЕНИЮ по комнате прокатилась волна смеха.

– Мне очень жаль, Вудли, – сказал седобородый. – Мы были вынуждены сражаться с тобой твоим же оружием. Признаюсь, это было довольно приятно, чего мы не испытывали уже много лет. – Он поднял косматые брови. – Но этого маленького конфликта было вполне достаточно. Теперь все кончено.

– Что вы имеете в виду?

– В последнее время ты не был ни в одном из дворцов сновидений. Ты был слишком занят своими мечтами. Мы позаботились о том, чтобы твои собственные сны были отредактированы перед выпуском. Мы сгладили острые углы, сделав их безобидными. Мы также использовали психологию и создали контрсновидения, которые нейтрализовали твои. Очень медленно мы возвращаем наш народ на безопасный путь мира и удовлетворения.

Контрпропаганда сновидениями! Теперь Вудли понял, что это правда. Так вот в чем причина ослабления интереса! Постепенно и целенаправленно их пичкали лекарством, которое нейтрализовало его пропагандистские сны.

– Ты все еще можешь создавать сны, если хочешь, но они должны быть подвергнуты цензуре. Бунтарские идеи покинули Центр, и мы снова можем жить ради удовольствия, как жили до твоего прихода.

Возможно, со временем Вудли вернет себе прежних приверженцев, но какие у него шансы теперь, когда заговор раскрыт?

– Ну и что? – спросил он. – Ты хочешь, чтобы я покинул Центр, или убьешь меня?

– Конечно, нет. Мы не злодеи, Вудли, какими ты нас представляешь. Мы никому не причиним вреда. Разногласия были даже в Сенате. Некоторые из нас действительно сочувствовали тебе. Но, в конце концов, мы решили, что лучше всего гедонизм. Что касается тебя, ты можешь остаться здесь, если хочешь. Ты будешь совершенно свободен, но мы позаботимся о том, чтобы ты больше не вызывал сомнений в умах наших граждан. Наши законы гуманны. Ты не почувствуешь никаких ограничений.

– Ну и что дальше? – настаивал Вудли.

– Возможно, придется поставить тебе условие. Но мы не хотим этого делать без крайней необходимости. Нам нравится свежесть твоих взглядов, твоя энергия. Мы бы предпочли оставить тебя в Центре. Но ты должен перестать даже думать о революции.

Вудли почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

– Ты имеешь в виду...

– Противолучевой проектор демонтируют. Вся память о принципе его работы будет стерта гипнозом. Мы используем психологию, чтобы создать ментальный блок в головах наших ученых, который помешает им когда-либо снова открыть луч. Твои планы будут неосуществимы.

Вудли опустил голову. Его мечты рушились на глазах. Теперь уже безвозвратно.

– Мне очень жаль, – мягко сказал председатель. – Правда. Если хочешь, мы можем стереть все твои болезненные воспоминания. Это сделает тебя полностью одним из нас.

На мгновение Вудли поддался искушению. Затем он покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Я бы предпочел этого не делать. Так, по крайней мере, я останусь собой. И почему-то я не могу заставить себя ненавидеть вас, хоть и отчаянно пытаюсь.

– Мы не злые. Мы никому не причиним вреда. В нашем городе нет ненависти, Вудли.

Он направился к двери, поклонившись в знак уважения. Все его планы рухнули. Его единственной целью было спасение Шарн, если она все еще жива во внешнем мире. Он снимет с ее плеч ложную вину, получит разрешение Сената вернуть ее в Центр, а затем навсегда покинет город. Он вернется к Джанет, будет заботиться о ней, вспоминать ее такой, какой она была до того, как настал Судный день.

Он не хотел видеть будущее, которое мрачной пеленой простиралось перед ним. Один смертный в мире бессмертных, один разумный человек в расе дикарей.

На пороге он остановился. По комнате пронесся предупреждающий гул. Из скрытого динамика раздался голос: «Осторожно! Наводнение!».

ВУДЛИ РЕЗКО обернулся.

Сквозь прозрачную стену комнаты он смотрел на город и дальше, на долину, простиравшуюся на север. Члены Сената тоже смотрели в том же направлении.

– В убежище! – закричал голос. – Быстро!

Маленькие фигурки людей в садах на нижней крыше скрылись из виду. Огромные окна одно за другим быстро закрывались. Вскоре Центр превратился в закрытую герметичную камеру. Огромные защитные пластиковые раковины пришли в движение, заслоняя сады. В долине за рвом Вудли заметил какое-то движение. Огромный вал приближался и постепенно превращался в зеленую стену воды, верх которой покрывала белая пена.

– В долине была плотина, – сказал седобородый. – Наверное, ее прорвало.

– Нет повода для беспокойства, – произнес невидимый динамик. – Центр был спроектирован так, чтобы противостоять подобным вещам. Подойдите к окнам. Это зрелище стоит увидеть.

Огромный поток невероятной силы нарастал. Вудли вспомнил несколько слов, сказанных Рогуром о плотине: «Когда-то я думал о том, чтобы взорвать ее и разрушить город...»

Неужели это дело рук Рогура? Если так, то это было напрасной затеей.

Вода бурлила и прибывала. Сквозь зеленую толщу воды пробился красный свет заката и окрасил верх стены будто кровью. Движущаяся гора обрушилась на безмолвный город. Это было невероятно. Неизбежно пришел страх, явное осознание, что никакая стена не устоит перед этим огромным тараном. Огромные массы воды, несущиеся с ревом сталкивающихся армий вниз по долине, безжалостно приближались к Центру.

Ужас все больше овладевал людьми. Поток набрал невероятную скорость. А перед тем, как обрушиться взмыл вверх, заслонив собой все. Все, кто был в комнате, отпрянули от окон. Поток на мгновение, на долю секунды, превратился в черную стену. И тут он ударил!

Город содрогнулся. Построенные на твердой скале, более прочной, чем сталь, могучие башни содрогались от безжалостных ударов стихии. Только гении могли предвидеть такое. Темнота накрыла Центр. Даже сквозь изоляцию рев могучих вод казался оглушительным.

Внутри зданий было светло, но окна были завешаны черной пеленой, слишком густой, чтобы свет снаружи мог проникнуть внутрь. Ревущая ярость воды бушевала. Вудли заметил, что теперь в ней видны водовороты и пенные пятна, а также слабый зеленоватый свет. Самое худшее из наводнений.

Город выдержал стремительный натиск.

ВУДЛИ СНОВА увидел небо.

Вода капала и стекала по внешней стороне огромного окна. К северу от долины текла пенистая бурная река коричневого цвета. Вместе с потоком хлынули обломки и мусор. Но все было кончено.

От членов Сената послышался одобрительный ропот. Они действительно оценили эстетическую красоту ужасающей сцены. Какими бы гедонистами они ни были, они определенно не были трусами.

Председатель Сената поднял конический узконаправленный телефон и прислушался.

– Никто не пострадал, – резюмировал он. – Потоп уже прошел по долине, но ров заполнен водой. Мы должны осушить его.

Сенат удалился по своим апартаментам. Все еще ошеломленный недавним происшествием Вудли ушел к себе. Вскоре на город опустилась тьма, и вместе с тенью послышался слабый настойчивый шепот.

Поначалу Вудли думал, что ему кажется. Он беспокойно ворочался на своей кровати. Его разум был в смятении. Все мысли его были заняты Шарн. Завтра он отправится за ней.

– Вудли! – настойчиво повторял голос. – Вудли!

Внезапно он понял, что происходит. Быстрым движением он потянулся к радиотелефону и прижал его большим пальцем к уху. Давным-давно ему подарили одно из удобных приспособлений.

– Вудли! – он узнал голос девушки.

– Я тебя слышу. Шарн?

– Да, это я. Быстро впусти меня в Центр. Я за четвертыми воротами.

Шарн вернулась в город? Вудли поспешно вскочил. Машинально он сунул телефон в карман. По пути он никого не встретил, и диспетчерская четвертых ворот была пуста.

Он торопливо манипулировал этим простым устройством. Стена открылась. Мост скользнул в темноту.

Он подождал мгновение, затем нажал кнопку, которая вернула мост обратно.

Во мраке материализовались две фигуры.

Шарн и... Джанет!