Текст книги "Бесконечный миг"

Автор книги: Генри Каттнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4. Циклоп

Лишь только к ночи Торкель перестал искать сбежавших коротышек. Устало толкнув дверь своего дома, он кинул пистолет на стул, а контейнер для образцов на стоящий рядом стол.

– Они, должно быть, мертвы, – простонал он. – Однако я должен быть уверен в этом. Я должен знать, что они мертвы!

Он тщательно протер очки, сверкая водянистыми глазами. Затем внезапно что-то привлекло его внимание и заставило броситься к комнатке с аппаратом уменьшения. Заглянув внутрь через полупрозрачное окошко, он поспешно покинул дом и пошел к штольне, оставив дверь приоткрытой.

Как только он вышел, крышка ящика с образцами поднялась. Появились три крошечных человечка. Они в страхе выбрались наружу, пересекли ровную поверхность стола и спрыгнули на стул Торкеля. Поднявшись на площадку, они направились к открытой двери.

– Он занят лебедкой, – прошептала Мэри. – Скорее!

Стоктон внезапно остановился.

– Хорошо, но... – сказал он. – Я уже устал убегать. Вы двое идите дальше. Я останусь и... попробую прикончить мерзавца.

– Но, Билл! – ахнула Мэри. – Это невозможно! Если мы достигнем цивилизации...

Стоктон горько рассмеялся.

– Да мы просто обманывали себя все это время. У нас никогда бы не получилось достичь цивилизации. Мы не сможем достичь другого берега – либо разобьемся на лодке, либо умрем с голоду. Мы в ловушке, из нее нет выхода.

– А что, если мы... – начала было девушка, но Стоктон резко оборвал ее:

– Бесполезно! Мы не сможем долго жить в лесу. До сих пор нас спасала только удача. Мы не местные, не дикари и не чертовы индейцы. Если снова выйдем в джунгли, то умрем.

– А если останемся здесь? – спросил Бейкер.

Стоктон мрачно улыбнулся.

– Торкель убьет нас. Если только мы не убьем его первыми.

– Хорошо, предположим, нам удастся убить Торкеля, – тихо сказала Мэри. – И что же тогда?

– Что тогда? Ну, останемся живы, как минимум. – Стоктон кивнул с каким-то странным выражением в глазах. – Я все понимаю. Проектор работает только в одном направлении. Мы не сможем вернуть себе нормальный размер. Даже если бы мы сумели каким-то образом накинуть веревку на рычаг, это все равно бы не помогло. Боюсь, Торкель – единственный, кто смог бы разработать формулу возвращения к нормальным размерам. Но шансов у него очень мало...

– Если мы убьем Торкеля, – медленно проговорил Бейкер, – то останемся здесь навсегда?

– Да. А если мы этого не сделаем, то рано или поздно он доберется до нас. Ну, что будем делать?

– Трудный выбор, – прошептала Мэри. – Но, по крайней мере, мы остались бы живы...

Бейкер кивнул и указал туда, где лежал брошенный Торкелем пистолет. Дуло смотрело прямо в сторону кровати ученого.

– Клянусь Богом! – вскричал Стоктон. – Вот именно!

Придя к совместному решению, команда приступила к действиям. Они взобрались на стул и, используя книги в качестве опоры, а ножницы в качестве рычага, подвинули пистолет.

– Целься в подушку, – сказал Стоктон Бейкеру, который тянул дуло оружия. – Немного приподними... вот так! Прямо у его левого уха!

Мэри привязывала к курку кусок ниточки.

– Билл, ты можешь его взвести?

– Да.

Несмотря на кажущуюся на первый взгляд уверенность, Стоктон чувствовал себя довольно ужасно. Выбор, который им предстояло совершить, был ужасен: умереть от рук безумца Торкеля или же навсегда остаться в этом маленьком мире.

– Торкель возвращается! – паникующим голосом крикнула Мэри.

Все трое бросились врассыпную. Стоктон ухитрился схватиться за свисающий конец нитки и скрыться за контейнером. Мэри и Бейкер попрятались где-то неподалеку от него.

На порог упала тень безумного ученого. Устало зевая, он небрежно повесил в углу шляпу и пальто, плюхнулся на кровать и принялся расшнуровывать ботинки.

Рука Стоктона крепче сжала нить. Заметит ли мерзавец, что оружие изменило свое положение?

Торкель сбросил ботинки на пол и уставился в пустоту, словно пораженный какой-то мыслью. Затем он встал, подошел к буфету и выудил из него блюдо с копченым мясом и немного хлеба. Поставив это добро на стол, он принялся есть.

Очевидно, у него болели глаза. Несколько раз он протирал свои очки и вскоре совсем их снял, заменив другой парой, которую взял с подноса на столе. Ел Торкель медленно, устало кивая головой в такт жеванию. Наконец, снял новые очки и тяжело опустился на стол, обхватывая голову руками.

И заснул.

– Вот черт! – сказал Бейкер с искренней яростью. – Так мы не сможем его пристрелить. А направить оружие, как надо, уже не выйдет. Может быть, если мы могли бы использовать нож...

Стоктон задумчиво посмотрел на лезвие ножниц.

– Я бы не был достаточно уверен. Мы должны убить его, а не оглушить.

– Вырубим его, и дело в шляпе! – вдруг сказала Мэри. – Билл, он же ни черта не видит без очков!

Все трое уставились друг на друга, и в них зародилась новая надежда.

– Вот именно! – одобрительно кивнул Стоктон. – Мы можем спрятать их и поторговаться с ним, наверное...

– Только все должно пройти незаметно и тихо... – предупредила Мэри.

Торкель крепко спал. Он не шевельнулся, когда коротышки взобрались один за другим на стол и уволокли его очки.

– Это последняя пара, – удовлетворенно сказала Мэри, заглядывая в глубину комнаты. – Просто так он их не найдет.

– Предпоследняя, – возразил Бейкер и хотел обратиться к Биллу, но тот полез обратно за последней парой очков, которые сумасшедший великан-ученый зажал в своем кулаке. Билл на цыпочках подкрался к спящему Торкелю и попытался аккуратно извлечь нужный ему предмет из его руки.

Торкель пошевелился, что-то пробормотал. Его голова начала медленно подниматься.

Первобытный страх сдавил Стоктону горло. Повинуясь какому-то внезапному порыву, он вырвал очки из ослабевших пальцев доктора и скрылся за ближайшим контейнером для образцов.

Торкель, судорожно моргая, принялся шарить рукой по столу в поисках заветного предмета. Белесые глаза казались совершенно слепыми.

Раздался негромкий глухой удар. Стоктон, сидевший на корточках у края стола, увидел, что очки упали на пол, однако, не разбились. Он не заметил, как Торкель, ориентируясь по звуку, встал и неуклюже направился к его укрытию.

– Прыгай, Билл, прыгай! – пронзительно завопила Мэри.

Стоктон поспешно соскользнул вниз, повис на руках и упал, тяжело приземлившись на твердый пол, однако, вскочил и побежал прежде, чем Торкель успел его заметить.

– Значит, вы вернулись. Значит, вы здесь, да? – сказал ученый со странной дрожью в голосе.

Ответа не последовало. Торкель, спотыкаясь, подскочил к задней двери, закрыл ее и забаррикадировал собственной спиной.

И тогда впервые почувствовал страх.

– Вы посмеете напасть на меня? Но это ошибка. Вы заперты в комнате. И я вас найду...

Он резко обернулся, словно почувствовав какое-то странное движение. Лысая, как купол церкви, голова качалась из стороны в сторону.

– Я найду вас!

Стоктон оттащил Мэри подальше в их укрытие за ящиком.

– Он сходит с ума от страха. Тихо!

Торкель принялся слепо шариться по комнате, разбрасывая в сторону приборы, коробки, одежду.

Внезапно он упал, а когда поднялся, то из уголка его рта сочилась кровь. Одной рукой он схватил пистолет, вскинул его, а затем, без всякого предупреждения, выстрелил. Комнату наполнило грохочущее эхо. Стоктон выглянул из-за укрытия и увидел, что в нижней части двери теперь зияет рваная дыра.

Торкель принялся выжидать. На его губах застыла холодная улыбка. Он наощупь добрался до стола и принялся шарить по нему в поисках коробки с патронами, но его рука ничего не смогла отыскать. В комнате воцарилась гробовая тишина.

– Значит, войну мне объявляете? – медленно спросил Торкель.

Внезапным молниеносным движением он перехватил пистолет и теперь держал его за ствол как дубину.

Затем опустился на четвереньки и стал шарить под столом, медленно продвигаясь вперед. Стоктон понял, что спустя несколько секунд рука обезумевшего ученого наткнется на лежащие на полу очки.

Прежде, чем Торкель успел отреагировать, Стоктон возник прямо перед его носом, схватил очки и с размаху разбил их о ножку стола.

В ответ Торкель злобно замахнулся стволом пистолета. Стоктон машинально выпустил из рук остатки очков и бросился наутек. Толстая металлическая труба пронеслась в нескольких сантиметрах от его головы.

Скорчившись в своих укрытиях, три маленьких человечка застыли, глядя, как титаническая фигура Торкеля поднимается над краем стола и цепляет на нос то, что осталось от очков – лишь одна линза осталась целой.

Перепачканный грязью и кровью великан возвысился над ними как ужасное чудовище.

– А теперь, друзья мои, – взорвался сумасшедший доктор оглушительным смехом. – Теперь можете называть меня Доктор Циклоп!

Он быстро зашагал вперед. И начал с методичной поспешностью обыскивать комнату, переворачивая коробки, отбрасывая кровать в сторону, чтобы осмотреть каждый уголок. Стоктон махнул рукой и помчался к двери. Мэри и Бейкер выскочили следом и побежали туда же, куда и Билл – к дыре в двери.

– На улицу, быстро! Он нас не видит. Ему кровать мешает.

Они пролезли в зияющую дыру, проделанную выстрелом из пистолета. Одежда Мэри зацепилась за край, и Стоктону пришлось с силой рвануть девушку на себя.

Топот шагов заполнил помещение. Дверь распахнулась настежь. Торкель включил прожектор.

Его тень на мгновение накрыла всех троих. Перед ними вырисовывалась штольня, а поперек ямы была натянута доска.

– Туда, вниз! – вскричал Стоктон. – Это наш единственный шанс!

Единственное возможное место для укрытия. Но зрячий на один глаз Торкель прекрасно видел, что коротышки собираются делать. Пока они судорожно перебирались через край, цепляясь за острые камни, обезумевший великан обогнул вход в шахту, упал на четвереньки и пополз по доске, с трудом удерживая равновесие благодаря веревке, уходящей вглубь шахты.

Стоктон, цепляясь за камень, вдруг осознал, что все это время у него оставался импровизированный меч. Он поднял его, пытаясь отогнать Циклопа, как обычного зверя.

Торкель, в свою очередь, с силой ударил стволом пистолета по тому месту, где стоял его враг. Пространство шахты наполнил страшный гул, затем раздался хруст. Доска, на которой стоял обезумевший ученый, прогнулась и разломилась надвое.

Торкеля спасло только то, что одной рукой он держался все время за трос лебедки. Он едва смог удержаться на раскачивающейся веревке, но затем он сумел ухватиться за нее второй рукой. Его оружие и доска, на которой он стоял, с шумом улетели в черную пропасть шахты. Тяжело дыша, он повисел там недолго, лысая голова блестела от пота.

Затем Циклоп, покрываясь блестящим потом и тяжело дыша, принялся карабкаться вверх по веревке.

Стоктон быстро оценил обстановку. Мэри вцепилась в кусок скалы, с ужасом наблюдая за обезумевшим ученым. Лицо Бейкера выражало только безнадежную ярость.

Стоктон махнул им рукой, чтобы привлечь внимание, указал на свой меч и заспешил наверх.

Бейкер мгновенно понял, что происходит. Если бы веревку, за которую цеплялся Торкель, можно было перерезать... но она была слишком толстой, особенно для маленького человечка с лезвием от ножниц!

Торкель продолжал медленно ползти по веревке. Бейкер замер на месте, осознавая, что очень скоро безумный ученый доберется до него и остальных. Губы сами собой растянулись в грозной ухмылке. Бейкер огляделся по сторонам, сделал несколько шагов назад, приготовился, разбежался и прыгнул.

Цепкие маленькие руки бывалого путешественника крепко схватили воротник рубашки Циклопа. Прежде чем Торкель успел понять, что произошло, разъяренный Бейкер вцепился ему в горло зубами, как бешеный пес. Ученый взвыл и едва не выпустил из рук веревку, дергая головой в попытках сбросить напавшего на него Бейкера.

– Проклятый убийца!

В отчаянии Торкель еще сильнее завертел головой, швыряя из стороны в сторону маленького человека. В какой-то момент у него почти получилось зажать коротышку между подбородком и грудью. Внезапно Циклоп покатился куда-то вниз.

Раздался громкий щелчок перерезанной ножницами веревки. Со скрежетом и свистом она полетела вниз вместе с вцепившимся в нее Торкелем. Его безумный страшный вопль угасающим эхом сотряс стены шахты, пока, наконец, не оборвался совсем, когда безумный Доктор Циклоп достиг дна.

Свободно выдохнув, Стоктон запоздало подбежал к краю пропасти, высматривая остальных. Ослабевшая Мэри осторожно карабкалась наверх. За ее спиной маячил чуть отстающий Бейкер.

Вернувшись в дом, Билл рассеянно огляделся. Он встал напротив поставленной на ребро им же книги, на его лице застыло недоумение.

– Прожектор... – сказал он, повернувшись к Мэри. – Ты сможешь разобраться, как он работает?

Мэри склонилась над записями Торкеля.

– Ничего не выйдет, – уныло произнесла она. – Я ничего не смогу сделать. Прожектор лишь направляет энергию, но не создает ее. Он не сможет вернуть нам нормальный размер. Боюсь, нам придется оставаться такими до конца жизни. И мы должны как-то вернуться к цивилизации...

– Каким образом? – поинтересовался Бейкер. – Это невозможно.

– Подождите минутку, – прервал его Стоктон. – Кажется, я кое-что понял... помните, что было в первый день после нашего уменьшения?

Бейкер и Мэри утвердительно покивали.

– Торкель тогда еще не пытался нас убить. Ему лишь надо было нас взвесить и измерить. Однако после того как он это сделал с доктором Булфинчем, то решил нас всех прикончить. Как вы думаете, с чего бы это?

– Должно быть, – предположил Бейкер, – этот мерзавец с самого начала так и планировал. Хотел отомстить нам за то, что мы вмешались в его дела. Боялся, гад, что кто-нибудь узнает о том, чем он здесь занимался.

– Возможно, – кивнул Стоктон. – Но поначалу он не собирался. Понимал, что может избавиться от нас в любой момент. И только после того, как он осмотрел доктора Булфинча, он что-то выяснил. И это что-то сподвигло Торкеля на уничтожение нас всех. Причем срочно.

У Мэри перехватило дыхание.

– Но что же?

– Когда мы шли к реке, я заметил на поляне белого мула. Альбиноса. Вокруг него еще радостно скакал Пако. Сначала я подумал, что это детеныш Пинто, но потом вспомнил, что гибриды, вроде мулов, не способны давать потомство. Версия с двумя похожими тоже отпадает, так как Педро упоминал, что Пинто у него был один. А еще он же говорил, что с его мулом любил играть Пако, помните?

– А какого размера был этот мул? – резко спросил Бейкер, когда, наконец, понял, к чему ведет Стоктон.

– С небольшого жеребенка. А помните, как я поставил эту книгу на ребро, чтобы сравнить себя с ней? Так вот, я даже до верха не доставал головой. А сейчас она доходит мне до груди!

– Не может быть! Выходит, мы растем! – прошептала Мэри.

– Да, в этом и суть! Вот что выяснил Торкель, осматривая доктора Булфинча. Вот почему он хотел избавиться от нас как можно скорее. Он знал, что после уменьшения мы будем расти и вскоре, через две, может, три недели, судя по всему, вернемся к нашим обычным размерам.

– Звучит логично, – заметила девушка. – Сила сжатия атомов слабеет, радиевая энергия теряет мощность. Медленно, но верно. Расстояние между электронами увеличивается, и уменьшенный объект, по итогу, возвращается в исходную точку.

– Через десять дней, – пробормотал Бейкер. – Через десять дней мы сможем вернуться к цивилизации.

Спустя месяц троица героев, вновь обретших свой прежний размер, достигли небольшой деревушки у подножия Анд. Вид людей, которые были с ними одного роста, вселял в их сердца надежду. Местные ходили туда-сюда, кто-то лениво прислонился к стене и выискивал на себе тропических паразитов, вроде блох или вшей.

Остановившись в воротах, Билл Стоктон, похожий на оборванца, обернулся с довольной ухмылкой.

– Приятное местечко, а?

– Теперь кратко о нашей проблеме, – сказал Бейкер, почесывая заросшую щетиной щеку. – Короче говоря, нас выносят на первую полосу, и мы получаем свою минуту славы. Попытаемся рассказать правду – тут же оказываемся в обитых войлоком палатах. А если мы будем молчать... а ну, брысь!

Последняя реплика была адресована облезлому коту, показавшемуся из-за арки. Бейкер серьезно напрягся и топнул ногой, заставив перепуганного кота скрыться из виду.

– Так-то, – сказал он с едва заметной ноткой гордости в голосе. – Вы видели это, ребят?

– Нет, – пробормотал Стоктон, хватаясь за возможность поцеловать Мэри. – Иди дальше. Не привлекай внимания. Мы догоним.

Бейкер пожал плечами и с хищным блеском в глазах последовал за котом.

Dr Cyclops, (Thrilling Wonder Stories, 1940 № 6).

Пep. Андрей Бурцев и Александр Штрамм

Земля грядущего

Глава 1. Опасность пробуждения.

МЫСЛИ БЕСПОРЯДОЧНЫМ роем, словно пчелы, носились в его голове, но были прерваны внезапной болью. На какое-то время он замер, пытаясь успокоить бешеную пульсацию в его черепе.

Когда боль немного отпустила, он почувствовал между ладонями мягкую прохладную субстанцию. Это было похоже на горло, и он подсознательно попытался сжать его.

Но эта инстинктивная реакция была отделена от его сознания, пытаясь ухватить что-то главное в водовороте его мыслей, которые постепенно выстраивались в логическую цепочку.

Если люди те, что есть,

Позабыли тех, что были,

Значит, ненависть и честь

Люди тоже позабыли...

(Из сборника «Шропширский парень». Альфред Эдвард Хаусман (1859-1936). Перевод Евгения Фельдмана. (прим. перев.))

Он приоткрыл глаза и с трудом огляделся. Его руки железной хваткой сжимали горло мужчины. Незнакомец был мертв.

– Я убил его, – ошеломленно подумал он. – Кто это был? Кто я такой?

Все, что он помнил, – это стишок, который навязчиво крутился в его голове, и какое-то смутное воспоминание о девичьем лице, освещенном солнечным светом, с чуть шевелящимися губами, когда она следила за строчками, которые он произносил...

– «Если люди те, что есть», – недоуменно пробормотал он себе под нос. – «Люди тоже позабыли...»

В этом не было никакого смысла. Он посмотрел вниз, все еще не веря своим глазам, на мертвеца, на свои руки, все еще сжимавшие шею жертвы. Это был настоящий кошмар. Если бы он только мог вспомнить!

– Вудли. Кент Вудли. – Это имя кружилось в затуманенном сознании. Это же мое имя, подумал он. Но больше он ничего не мог вспомнить.

Вудли с неимоверным усилием привстал на колени. Его подташнивало, а голова кружилась. Он с трудом разжал пальцы на горле трупа, после чего покачиваясь, встал на ноги.

Это был подвал. Дневной свет с трудом просачивался сквозь покрытые паутиной пыльные оконные проемы, находившиеся высоко в бетонных стенах. В нескольких окнах стекла были разбиты, но что было снаружи, Вудли не видел. В углу стояла ржавая печь, а рядом с ней покрытая пылью куча мусора. Наверное, уголь. Но что он делает в подвале?

Его разум был пуст, когда он ошеломленно рассматривал тело у своих ног. Это был мужчина. Такого Вудли еще не видел. Лохматые волосы скрывали большую часть лица, а на коренастом бронзовом теле была только грязная звериная шкура, обвязанная вокруг талии. В одной руке он держал окровавленный, с неровными острыми краями, камень.

ВУДЛИ ЗАДУМЧИВО прикоснулся ко лбу и поморщился, обнаружив там открытый порез. Очевидно, он сражался с этим мертвым дикарем. Но почему?

Обыскивая помещение, он нашел неподалеку ключ к разгадке – тушу маленького оленя. Он и мертвый дикарь, может быть, боролись за убитое животное. Но в это ему верилось с большим трудом. Люди не едят сырое мясо в подвалах.

Почему я так уверен в этом? Почему вдруг вспыхнуло воспоминание о нем? Он прижимал приклад винтовки к щеке и глядел сквозь прицел на оленя с огромными рогами? Охота, — смутно пришло к нему в голову.

Снова возникло то необъяснимое душераздирающее видение прекрасного лица девушки на фоне голубого неба и моря, тонкие белые руки...

Он закрыл глаза и мучительно попытался хоть что-нибудь вспомнить. Ему показалось, что он видит высокую комнату, заполненную стеклянными шкафами. В его голове вспыхнуло слово «музей». Вудли увидел огромный валун под стеклянным колпаком, а следующее воспоминание, как он падает на него, разбивая стекло. Это было последнее, что он помнил перед тем, как тьма поглотила его разум.

Вудли снова открыл глаза и увидел свои мозолистые руки. Они были испачканы кровью и грязью, а его ногти были больше похожи на когти животного. Он испытал шок, словно от ледяного душа. Вудли был одет в волчью шкуру, и его голые конечности были загорелыми почти до черноты! Подошвы его ног были тверды, как копыта, а волосы очень растрепаны.

– Мне нужно побриться, – сказал Вудли вслух. Его голос показался ему странным.

Он также не мог понять, откуда ему известно, что обычно он чисто выбрит.

– Это амнезия, – медленно продолжал он. – Потеря памяти. Я слышал о таком заболевании.

Конечно, эта ситуация была совершенно необъяснимой. Каждая клеточка его подсознания ощущала в нем что-то странное. Это было неправильно. Если бы только он мог хоть немного вспомнить! Он снова осмотрел мертвеца, чувствуя при этом отвращение.

– Должно быть, для меня это в новинку, – задумчиво произнес он. – Я не думаю, что убивал раньше, или, по крайней мере, это вошло у меня в привычку. Но что же все-таки произошло?

Холодное бородатое лицо мертвеца пробудило еще одну короткую вспышку воспоминаний. Внезапно Вудли вспомнил, как человек в мехах бросился к нему, угрожающе сжимая зазубренный камень. Он отпрыгнул от убитого им оленя, и началась драка.

Воспоминание оборвалось. Дальше – пустота. Вудли чувствовал себя одиноким и потерянным в ситуации, которую он не мог осознать. Это было что-то большее, чем амнезия, что заставило его содрогнуться от мысли покинуть подвал. Ощущение опасности было как-то связано с бородатым мертвецом. Вудли чувствовал, что реальная угроза все еще витает в воздухе, настораживающая и смертельная.

Он увидел ступени, ведущие наверх, в темноту. Вудли осторожно поднялся по ним и очутился в слабоосвещенной комнате с черными от копоти окнами. Там стояли стулья и опрокинутый стол. Осколки вазы были покрыты пылью на заплесневелом ковре. Квадратная коробка, стоявшая на закрепленной полке в стене, привлекла внимание Вудли.

Там было несколько циферблатов и ряды кнопок на передней панели. Он стер пыль с поверхности и увидел странные знаки, которые пробудили в голове смутные воспоминания, но он не мог ни прочитать, ни понять их.

ВУДЛИ ПОВЕРНУЛ диск, повинуясь внезапному порыву. Что-то должно произойти. Музыка должна была прозвучать из коробки. «Радио», всплыло у него в голове.

Тряхнув лохматой головой, он вышел из комнаты и направился по покрытому плесенью ковру к провисшей на петлях сломанной двери. За порогом он обнаружил еще одну комнату, совершенно пустую, но с потоком солнечного света, мерцающего через разбитое окно. За ней он увидел что-то голубое и зеленое.

Подойдя ближе, Вудли узнал деревья, а за ними – прозрачное и безоблачное небо. Он ухватился обеими руками за оконную раму и изумленно уставился на улицу.

Конечно, это было неправильно! Он оглядел широкий склон, покрытый травой и кустарниками, и увидел лесопарк, который тянулся направо и налево, насколько хватало глаз. Листья трепетали от легкого ветерка в ярком солнечном свете. До ушей Вудли донесся тихий вздох. Ветер тихо шелестел в кронах деревьев, охлаждая влажный воздух. За лесом возвышались башни.

Голые башни Илиона, подумал Вудли. Лицо, которое...

Джанет!

Имя исчезло, также стремительно как появилось. Как морская волна, вернувшись в мысленную бездну, из которой его только что выдернули. Пальцы Вудли еще крепче вцепились в подоконник. Он не ощущал боли от порезов осколками стекла, повредившими его твердую кожу. Его все еще тошнило. Он чувствовал ужасную утрату, тоскливое отчаяние, глядя на зеленый залитый солнцем мир, который вдруг стал таким чужим для него.

Молчаливые и загадочные башни поднимались далеко-далеко. В их каменных стенах находились многочисленные окна. Вудли знал, что в огромных зданиях живут люди. Они не носили волчьих шкур и не ходили полуголыми.

Он пролез через разбитое окно и легко спрыгнул на землю. Ноги его пружинисто подогнулись, как будто он постоянно делал это. Вудли осмотрел мышцы своих рук. Они были гибкими и сильными, как мускулы дикаря. Он покачал головой, странно озадаченный этим фактом.

Поверхность земли тоже показалась ему «неправильной». Все было засыпано грунтом, на котором в изобилии росли сорняки и кустарники. Смутные воспоминания напомнили ему, что где-то здесь находится тротуар. Вудли опустился на колени и начал скрести землю обеими руками, пока не обнаружил в нескольких сантиметрах от поверхности твердый бетон. Он был немного напуган этим открытием, но почему-то не удивился этому. Такая метаморфоза не могла произойти ни за месяц, ни за год.

Как долго продолжался провал в его памяти? Что же произошло за это время?

Какой-то звук заставил его вскочить на ноги и посмотреть вверх. Слева и справа, перед парком, стояли безмолвные и пустынные здания. Некоторые из них были каменными, четырех– и пятиэтажными. Другие представляли собой огромные монументы, возвышающиеся высоко над землей.

Что же издало этот звук? Он почувствовал, что на него смотрят замаскированные враждебные глаза. Какое-то тонкое чувство, привязанное скорее к этому странному миру, чем к его разуму, подсказывало ему о тайном передвижении, происходящем неподалеку от него. Так много тайн!

НА ЮГЕ ЗДАНИЯ вздымались еще выше. Вудли знал, что в том направлений была вода, но она была соленой. Пресная вода текла прямо через парк. Он вспомнил широкую реку, перекинутую паутиной мостов, под которыми курсировали лодки.

Он заметил какое-то движение в здании, которое только что покинул, и резко обернулся. Это было его собственное отражение в окне, стекло которого осталось целым и невредимым. Удивленный своим отражением, Вудли придвинулся ближе.

Он внимательно разглядывал бородатое лицо дикаря с чертами свирепости и жестокости, которые не были присущи ему. Косматые брови нахмурены. От уха до губы тянулся явно давно заживший белый шрам. Густые волосы были черными, как смоль, за исключением одной пряди седины, которая тянулась от середины лба.

Лицо было худым и твердым, как камень, бронзовым от загара и обветренным, как древнее железо. Холодные и спокойные серые глаза были совершенно неуместны на этом лице. Глаза были единственными чертами лица, которые Вудли узнал как свои собственные. Если это было его собственное лицо, то оно изменилось почти до неузнаваемости. Он ожидал увидеть гладкое цивилизованное лицо, а там был только дикарь с умными озадаченными глазами, которые не принадлежали животному, каким Вудли видел свое лицо и тело.

Он медленно повернулся и осмотрел безмолвное пространство вокруг. Все его чувства были предельно обострены, словно он пытался уловить хоть какой-то намек на разгадку тайны, но ответа все не было.

Листья деревьев весело плясали, словно маленькие зеркальца солнечного света. Далеко-далеко вдали виднелась плоская серебристая гладь воды. А за ней снова возвышались башни, загадочные и сбивающие с толку своим намеком на что-то далекое и знакомое.

Что-то было не так с этим миром. Вудли чувствовал, что находится в знакомом месте, об этом говорили ему слух, зрение и обоняние, но он все равно ощущал себя не в своей тарелке. Тишина была пугающей...