Текст книги "Выброшенный в другой мир (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 65 страниц)

Он указал рукой на валяющуюся на лавке кожаную куртку.

– В этом нет никакой необходимости, – спокойно сказал Салан, обнажая меч. – Вряд ли вы сможете до меня дотянуться.

– Однако, вы наглец, милейший, – усмехнулся граф. – Край у нас один из лучших фехтовальщиков. Как бы вам потом не пожалеть о своем решении.

Салан молча пожал плечами, дождался, пока Край станет в позицию и атаковал. Меч в его руках порхал на первый взгляд легко, но от точных сильных ударов его противник едва успевал прикрываться клинком, постепенно отступая к стене казармы. Лицо его приняло сосредоточенное выражение, былая веселость исчезла без следа, а на лбу выступили капельки пота. Напор был так силен, что у Края никак не получалось атаковать самому, все силы уходили на защиту.

– Я думаю, хватит, – сказал Салан, опуская меч.

Край с видимым облегчением опустил свой. Граф дал знак Краю следовать за собой и отошел на два десятка шагов к надвратной башне.

– Что можешь сказать о новичке?

– Какой он новичок! Мне он точно не по зубам. Пожалуй, и капитан с ним не совладает.

– Что еще?

– Умен. Вовремя прервал поединок, Еще чуть-чуть и я бы на глазах у всех проиграл. Не захотел приобретать в моем лице врага. Если он так же хорош в остальном, то для нас это находка. Но о своих мотивах ухода от герцога он со мной говорить не хочет. У младших сыновей шевалье часто столько гонору...

– Об этом я с ним поговорю сам. Как его зовут?

– Представился как Салан.

– Наверное, откуда-то с запада. Ладно, я его у вас забираю. Места в замке много, не будем такого гордого потомка благородного рода заставлять ночевать с простыми солдатами. Я сейчас иду к себе, а вы мне его вскорости приведете. И перед этим на всякий случай пришлите парочку своих ребят с арбалетами, пусть постоят в нишах, как обычно.

К графу Салана отвел одетый в легкие доспехи стражник с цепким взглядом и повадками сторожевого пса, который всю дорогу не убирал руки с рукоятки меча.

В кабинете никого, кроме самого графа и пары собак размером с теленка, не было, но острый слух парня уловил еле слышный скрип кожи за портьерами. Ясно, что там ниша, в которой скрывается стража. И, скорее всего, с луками или арбалетами.

– Садитесь, шевалье, – гостеприимно предложил граф, указав рукой на стул. – Вы с дороги и, наверное, устали.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, – Салан уселся на предложенный стул, и граф заметно расслабился. – Я успел побывать в городе, переоделся и немного отдохнул в трактире. Там и услышал о вашем наборе.

– А куда отправлялись, если не секрет?

– Какие от вас секреты, – улыбнулся Салан. – Думал двинуть к побережью. Там достаточно много возможностей найти хорошую работу по моим талантам.

– А почему более длинной дорогой?

– Дорога, конечно, длиннее, зато гораздо более безопасная. Для купеческих караванов еще слишком рано, а я не настолько самоуверен, чтобы путешествовать в одиночку по кишащим разбойниками дорогам.

– А по какой причине покинули армию герцога, не сошлись в цене?

– Нет, цена как раз устраивала. А причин несколько. Прежде всего, я свои боевые данные оцениваю довольно высоко, а в армии герцога всех постоянно гоняют на тренировки, вне зависимости от того, нужно это или нет. Я не идиот и прекрасно понимаю пользу тренировок, особенно для пехоты. Но, если такое полезно вчерашнему крестьянину, то мне это совершенно ничего не дает. Нагрузки довольно велики, а говорить что-либо генералу Севоржу или самому герцогу бесполезно. У них для всей армии одни законы. Но это бы еще ничего. На командных должностях находятся и благородные, и выходцы с самых низов, и никакой разницы между ними не делается, а за выяснение отношений с оружием в руках, выжившего просто вешают. Есть еще много чего по мелочи, но это основное.

– Значит, умаление чести? – насмешливо спросил граф.

– А что, этого мало? – вздернул подбородок Салан.

– Да нет, почему же, вполне уважительная причина. Только ведь и у меня в дружине не приветствуются поединки между своими.

– Сомневаюсь, что здесь найдутся желающие меня задирать, по крайней мере, после одного-двух уроков без большого вреда для здоровья.

– Разве что без большого вреда. Вы мне нравитесь, Салан. Я подумаю, где лучше всего использовать ваши таланты. У меня к вам будет много вопросов по армии герцога и по нему самому. Но это завтра. Вы есть хотите?

– Благодарю вас, ваша светлость, я уже отужинал в городе.

– Тогда вам сейчас покажут вашу комнату и места, где расположены удобства. Покидать эту часть замка самому категорически не рекомендуется, особенно в ночное время. Внутренние покои замка ночью охраняются, и если попадетесь страже в неположенном месте, то как минимум остаток ночи проведете в камере.

– Я постараюсь не доставить неприятностей.

Салана отвели в другое крыло замка и показали небольшую комнату и расположенный недалеко туалет.

– К завтраку вас проводит слуга, – сообщил ему провожатый. – Вам еще что-нибудь нужно?

– Вроде все необходимое есть, – ответил Салан, бегло осмотрев обстановку. – Благодарю.

Оставшись один, он лег на кровать и начал вспоминать все подробности сегодняшнего вечера и поведения графа и прислуги. Планировать что-либо было еще рано, но было ясно, что в один день он не уложится.

Ночь он проспал, ни разу не проснувшись, а утром быстро привел себя в порядок и стал ждать слугу. Ждать пришлось довольно долго. Вначале во дворе глухо прозвучал удар била, а спустя время в коридоре прозвучали шаги, и послышался осторожный стук в дверь.

– Вы не спите, ваша милость? – послышался нежный женский голос.

Салан, который валялся на кровати, быстро вскочил и открыл дверь. На пороге стояла довольно миловидная особа лет шестнадцати в простом платье служанки.

– Не сплю. А ты, значит, должна проводить меня на завтрак?

– Я назначена милордом графом вам в услужение с приказом выполнять все ваши желания, – она недвусмысленно стрельнула глазами на распахнутый ворот колета.

– У меня много желаний и богатая фантазия, – поймал ее за руку парень.

– Не сейчас, – отпихнула его девушка. – Надо идти на завтрак, граф не любит, когда опаздывают.

Салан застегнул ворот и послушно пошел за служанкой, обдумывая, к чему ему сделали этот подарок. Здесь что, всем гостям подкладывают смазливых девиц, или в этом есть какой-то скрытый смысл? Во всяком случае, его поведение ничем не отличалось от того, как повел бы себя в аналогичной ситуации молодой дворянин, не особенно обремененный предрассудками.

Идти в трапезную пришлось довольно долго, но когда девица довела его до места и удалилась, хозяина за столом еще не было.

– Шевалье Салан? – обратился к нему богато одетый мужчина средних лет со связкой ключей на поясе. – Я управляющий его сиятельства, Эрик Разен. Прошу вас садиться на это место. Пока нет графа, я вкратце познакомлю вас с присутствующими. Во главе стола сидит хозяйка дома, Ольма Рабек (он показал глазами на красивую стройную женщину лет тридцати или чуть старше с надменным выражением лица). Рядом с ней ее младший сын Вельт (кивок на мальчишку лет десяти, сидящего рядом с матерью). Вон та девушка – это дочь хозяев дома Глера (очень красивая девушка лет пятнадцати с безразличным выражением лица).

Управляющий продолжал называть имена и титулы, Салан их машинально запоминал, но его взгляд почему-то постоянно возвращался к Глере. Видимо, она что-то почувствовала, потому что подняла глаза от стола и посмотрела в его сторону. Их взгляды на мгновенье встретились, и безразличие во взгляде девушки сменилось интересом, но в трапезную вошел граф, и все встали со своих мест.

– Доброе утро, господа! – поздоровался граф. – Прошу всех садиться. Эрик, представить всем нашего гостя.

– Господа, – снова встал управляющий. – Позвольте представить вам нового офицера нашей дружины. Это шевалье Салан!

Эрик толкнул парня под столом носком сапога, и тот послушно встал и поклонился.

«Вот я уже и офицер графа – подумал он, садясь за стол и пододвигая к себе блюдо с овощами. – Интересно играет господин граф. Ладно, поиграем и мы».

Завтрак был приготовлен вкусно и отличался большим разнообразием блюд и наличием на столе кувшинов с вином и кубков. У герцога за столом вина не подавали, кроме торжественных случаев. Впрочем, и здесь вином особо не злоупотребляли. Чтобы не выделяться среди других, Салан налил и себе немного вина и выпил без особого удовольствия.

Закончив завтрак, граф встал из-за стола и жестом приказал Салану подойти.

– Вы уже поели, шевалье? Прекрасно! Надеюсь, вы не откажетесь уделить мне немного внимания? Заодно обговорим и ваши вопросы.

Они вдвоем вышли из зала.

«Так я и знал, что он вряд ли доверит мне свою спину» – подумал парень, увидев сопровождающего их здоровенного стражника с настороженной физиономией.

Он уже примерно представлял, где находится кабинет графа, а теперь смог полностью запомнить эту часть замка. В кабинете все так же находились собаки. Они поднялись, обнюхали Салана и по команде хозяина улеглись у его ног.

– Сначала давайте все решим с вами, – начал граф, с любопытством уставившись на гостя. – Я вижу, вы были слегка удивлены вашим представлением?

– Я собирался поступить к вам на службу, но не предполагал, что получу назначение вот так без предварительной беседы и обсуждения условий.

– А об этих условиях мы с вами сейчас и поговорим. Вакантных офицерских мест в дружине у меня нет, разве что, вы себе его сами освободите, прикончив на дуэли капитана или его помощника. Только у нас такое не приветствуется. Но вы меня заинтересовали, и я нашел применение вашим талантам. Вы будете моим личным офицером для выполнения самых разных поручений. Некоторые вы сможете выполнить сами, для других будете брать нужных солдат из дружины. Условие только одно, но принципиальное. Вы должны делать все, что я прикажу, не ставя сказанное под сомнение. Оплата – тридцать золотых в месяц и обеспечение ваших потребностей во всем. За некоторые особо сложные или деликатные поручения будет идти дополнительное вознаграждение. Вы согласны?

– Согласен, – не раздумывая, ответил Салан.

– Даже, если выполнение поручения ляжет тяжелым грузом на вашу совесть?

– Я лишь выполняю приказ, – пожал плечами Салан. – Пусть страдает совесть у того, кто его отдал.

– Я вам говорил, что вы мне сразу понравились? – расхохотался граф. – Такая позиция меня устраивает. Кстати, вам понравилась служанка, или заменить?

– У меня еще не было случая проверить, – ответил Салан. – Она тоже входит в удовлетворение потребностей?

– А как же иначе? – удивился граф. – Или у вас нет потребностей в женщинах?

– Почему же нет? Просто я привык удовлетворять их самостоятельно.

– Здесь вам это будет трудно сделать, а отлучаться из замка по своим делам вы будете только тогда, когда докажете свою верность и полезность. Есть возражения?

– Никаких возражений, ваша светлость. Вы в своем праве.

– Рад, что вы это понимаете. А теперь я бы хотел услышать от вас больше об армии князя. Заодно попытайтесь объяснить, чем вызваны его успехи при подавлении мятежа.

Разговор длился больше часа. Салан рассказывал, а граф время от времени задавал уточняющие вопросы или просил пояснить отдельные моменты.

– Значит, дисциплина, выучка, взаимодействие родов войск и новая тактика их использования, – подвел итог граф. – Интересно, откуда все это у шестнадцатилетнего юноши?

– Он откуда-то издалека и проходил обучение в военной школе. Вряд ли он все это придумал сам. Что-то очень похожее, по слухам, используют в легионах империи.

– Недовольные в армии герцога есть? Такие как вы?

– Таких, как я, больше вообще нет. Я такой один, – позволил себе шутку Салан. – Может, недовольные и есть, но их единицы, и это не офицеры. Недовольные всегда могут уйти, если только армия не находится в походе, что они и делают. Так что на недовольстве армии не сыграешь, дисциплина там железная.

– А что можете сказать о ближнем окружении герцога?

– У меня не настолько высокий чин, чтобы знать их накоротке. Постоянно сталкивался только с генералом Севоржем. Остальных только видел мельком.

– Благодарю за рассказ. Вы мне сильно помогли, шевалье. С сегодняшнего дня вам разрешается бывать во всем замке, исключая этот коридор, где расположены мои покои. Сюда доступ ограничен. Докажите свою преданность, и все ограничения будут сняты.

На этот раз к себе Салан шел без сопровождающего.

«Граф мне еще не вполне доверяет – думал он, безошибочно отыскивая нужные лестницы и коридоры. – Очевидно, в ближайшее время следует ждать проверки на преданность. Наверняка потребуют кого-нибудь убить при свидетелях. И вряд ли этот кто-то будет простолюдином. Чтобы меня замарать и привязать к себе, нужен дворянин, еще лучше дворянка. Надо спешить с выполнением задания. Сегодня надо осмотреться в замке, а завтра, если ничего не случится, все закончить».

До обеда он тщательно изучал замок, после чего по сигналу била отправился в трапезную. Чтобы не встречаться со слишком активной служанкой, в своей комнате Салан не появлялся. Обед был повторением завтрака, и снова он постоянно переводил взгляд на Глеру, ловя иной раз ответные взгляды. Девчонка притягивала его как магнитом.

«Что-то тут не так – думал парень. – Ну красивая девушка, так что, я красивых девчонок не видел? И видел, и вообще... Почему же все-таки меня к ней так тянет?»

Эти мысли несколько выбили его из колеи, из-за чего после обеда он на автомате пришел в свою комнату и попал в цепкие ручки служанки.

– После обеда господам положено отдыхать! – заявила девушка, опрокидывая немного ошарашенного ее напором парня на кровать. – А какой отдых в одежде и сапогах?

Говоря это, она быстро освободила его и от первого, и от второго. Потом скинула платье, под которым не было ничего, кроме точеной фигуры, и скользнула к Салану.

  «Не отбиваться же от нее – думал парень. – Вот смеху было бы! Ладно, не буду выходить из образа, от меня не убудет».

Девушке надоело ждать, и она приступила к процессу самостоятельно, мигом выгнав из его головы все мысли. Она у Салана была далеко не первой, но, пожалуй, самой опытной и настойчивой. Продолжалось это безумство довольно долго, после чего вся потная девица с трудом влезла в платье и выжидающе уставилась на Салана. Поняв, что ей нужно, он с трудом добрался до кошелька: ноги не держали. Вытряхнув на ладонь несколько серебряных монет, он протянул их просиявшей служанке.

«Надо это как-то прекращать – подумал он. – Мне так ни сил, ни денег не хватит. Хотя хороша, чертовка! Лучше нее у меня еще не было».

Незаметно пришел сон, который прогнал сильный стук в дверь.

– Ваша милость! – услышал он служанку. – Уже били к ужину. Может быть, вам помочь?

– Нет, я сам! – он вскочил с кровати и быстро начал натягивать на себя разбросанную на полу одежду.

Подойдя к двери, он понял причину деликатности девушки: она не смогла войти, потому что он как-то умудрился перед сном закрыть дверь на ключ. Опаздывать не хотелось, поэтому к трапезному залу Салан припустил бегом. Он успел вовремя, совсем чуть-чуть опередив графа. На ужин вина не поставили, а мясо подали только в холодном виде. Особого аппетита не было, но он все-таки поел немного мяса с овощами. Глера сидела на своем месте, уткнувшись в тарелку, и в сторону Салана больше не смотрела.

«У нее же комната в том же крыле замка, что и у меня – дошло до парня. – Судя по следам зубов на груди, постарался я на славу и, наверное, крики служанки слышала половина замка. И она слышала и, конечно, все поняла. Боги, какой стыд!»

Он сделал вид, что полностью занят пищей. Еще никогда ему не было так стыдно, хотя если бы кто задал вопрос, за что собственно, он бы не смог на него внятно ответить. Что может быть естественней, чем развлечения такого рода со служанкой, да еще по взаимному согласию? Тогда почему же так жжет стыд, откуда это чувство вины?

Когда он добрался до комнаты, его опять поджидала служанка, которой не терпелось сделать второй заход. Сказавшись больным, он не слишком куртуазно выпихнул нахалку за дверь и повернул ключ. За дверью презрительно фыркнули, послышался удаляющийся перестук каблучков, и наступила тишина.

«Совершенно зря потерял целый вечер – думал он. – Остался только завтрашний день. Вряд ли  меня здесь просто так будут кормить от пуза и подкладывать девиц, а вляпаться в дерьмо нет никакого желания. Значит, все надо делать завтра. Убить графа несложно, сложно будет потом уйти. Хотя, если действовать по выбранному варианту, то с отходом можно не спешить. Все равно смерть графа с ним никто не свяжет. Надо раньше заснуть, раньше подняться и прийти на завтрак одним из первых».

Он умел засыпать по желанию и просыпаться в нужное время. На этот раз проснуться пришлось ночью. Сначала Салан не понял, что же его разбудило. Потом на грани слышимости до него донесся то ли скулеж щенка, то ли плач ребенка. Откинув одеяло, парень оделся на ощупь, натянул сапоги и, открыв дверь ключом, вышел в темный коридор. Плач сразу стал громче. Придерживаясь стены, он пошел на звук, пока не обнаружил в стенной нише девушку, которая почти беззвучно заходилась плачем, тоскливым и безнадежным.

– Кто тебя обидел, милая? – спросил Салан, присев рядом на корточки. – Я могу чем-то помочь? Не надо так плакать, твое горе рвет душу.

Она подняла на него взгляд, и парень в удивлении отшатнулся. В неверном лунном свете он увидел устремленный на него полный тоски и надежды взгляд Глеры.

Глава 23

– Ради всех богов, не уходи! – схватила его за руку девушка. – Ты сказал, что мой плач рвет тебе душу. Значит, она у тебя еще есть, в отличие от всех остальных в этом замке. Тебе надо быстрее бежать из этого змеиного гнезда. Они отберут твою душу, заставят сделать какую-нибудь мерзость, и потом ты это будешь повторять делать и дальше изо дня в день. Я же чувствую, что ты хороший, что ты хочешь мне добра. Если у тебя нет денег, я отдам свои драгоценности. Беги отсюда быстрее! Только, – она на мгновение запнулась. – Подари мне хоть ненадолго немного радости и тепла. Пусть и в моей жизни будет хоть что-то хорошее. Я так завидовала этой бесстыднице Ларе, когда она орала на весь замок! Если ты мне откажешь, останется завтра забраться на башню и броситься на камни вниз головой!

В ее голосе было столько горя, что парня пробрал озноб.

«А ведь она сделает, что говорит – внезапно совершенно ясно понял Салан. – Чем бы ни были вызваны ее слова».

– Или ты уже не сможешь этого сделать после сегодняшнего? – со страхом в голосе спросила девушка.

Он ничего не ответил, но она сама прочла ответ в его глазах и просияла:

– Ты можешь, и тебе меня жалко! Пусть хоть так, если нет любви. Хоть тень человеческого чувства, и можно будет жить дальше хотя бы воспоминаниями о случившимся!

– Глера, ну что вы такое говорите, разве так можно?

– Повтори мое имя еще раз! Когда ты так говоришь, у меня тает сердце. Салан, почему нельзя? Чем я хуже этой Лары?

– Вы гораздо лучше, именно поэтому я не могу...

– Ты отказываешь мне в такой малости? – следы былой радости полностью исчезли из ее глаз, плечи затряслись, и она снова зарыдала.

– Боги, Глера! – парня пронзило такое ощущение нежности и сострадания к этой девушке, что он сделал то, чего делать не собирался – обнял ее и начал гладить ладонью шелк ее волос. Девушка сразу перестала плакать и вцепилась в него, как утопающий в протянутую руку.

– Пойдем ко мне, – зашептала она, против воли рождая у него желание. – Это совсем рядом! Ну что тебе стоит? Я же вижу, что ты ко мне неравнодушен! И в трапезной ты все время не сводил с меня глаз! Твои взгляды бросали меня в жар, именно потому так горько было, когда вы с Ларой...

– Извини, я не хотел, но она просто навязалась...

– Я ее знаю, не надо больше об этом, поцелуй меня!

Он промедлил, и она сама нашла его губы и прикоснулась к ним, не зная, что делать дальше. Он поцеловал Глеру, которая в ответ застонала и прижалась к нему всем телом. Подхватив девушку на руки и уже ни о чем не думая, он занес ее в свою комнату и уложил на кровать. Этой ночью Салан был особенно нежен и сдерживал себя изо всех сил, стараясь дать девушке все, на что был способен.

Когда все наконец закончилось, и он немного пришел в себя, счастливая девушка обхватила руками его плечи, наклонила свое лицо к нему, обдав водопадом волос, и прошептала с радостью и надеждой:

– Теперь ты только мой! Никому никогда не отдам! Салан, увези меня отсюда! Давай убежим далеко-далеко!

– А как же семья?

– Какая семья? – с горечью усмехнулась Глера. – Нет у меня семьи. Моя мать вздорная и эгоистичная женщина. На всем свете она любит только своих сыновей, даже свою грудь им давала, а меня сразу же отдали кормилице и забыли. Да, они заботились, чтобы я была одета и обута, и своим видом не позорила семейство Рабек, мне даже нанимали учителей, чтобы я по глупости или незнанию не ляпнула что-нибудь неподобающее. А на день рождения кидали мне на столик какую-нибудь драгоценность, как собаке бросают кость. Братьям я тоже не нужна. Альт мне сразу дал понять, что знаться со мной не желает. Пока Вельт был маленький, мне разрешали с ним возиться. Потом мы даже недолго дружили, пока мать не объяснила ему, что дружить с девчонками не подобает, что они совсем для другого... Моей подругой была замечательная девушка – дочь одного из наших соседей. К несчастью, мой отец положил глаз на его имение. Сам шевалье упал на охоте с лошади и сломал шею, а его старшего сына убили разбойники. О том, что стало с моей подругой, я боюсь даже думать. И такого за моим отцом водится немало. Мой отец – чудовище, Салан! Во время мятежа он обобрал всех дворян в графстве, якобы для помощи королю, одновременно направив гонца Мартину с уверением в помощи и поддержке. Надо ли говорить, что король не увидел этих денег, а герцог так и не получил обещанной помощи? И так во всем. Соседям многое известно, и о многом они могут догадываться, но все молчат из страха перед графом. А с тем, кто осмеливается что-то сказать против, случаются всякие неприятные вещи. Мой старший брат с компанией своих приятелей ни в чем не знали удержу и натворили такого, что отец серьезно боится разборок со стороны нового герцога. Он даже мать с младшим сыном хочет отправить к деду. Обо мне, конечно, речи не было. А теперь он будет убивать тех, кто, по его мнению, может быть опасен, и делать это, скорее всего, придется тебе. А откажешься, убьют и тебя.

– Значит, ты не любишь отца?

– Я его ненавижу, а за Риту убила бы собственными руками, если бы могла!

– А если это сделаю я?

– Я тебя слишком люблю, чтобы потерять!

– А если я это сделаю так, что на меня не падет подозрение?

– Я не знаю, как такое можно сделать, но помогу, чем смогу, только увези меня отсюда! Я больше не могу жить среди этих чудовищ, притворяющихся людьми, ловить на себе презрительные или сочувствующие взгляды прислуги и ждать, когда отец решит продать или подарить меня нужному ему дворянину. Мне уже пятнадцать лет, Салан!

– А если я не тот, за кого себя выдаю? Если я вовсе не дворянин?

– Разве для меня ты от этого станешь хуже? Скажи, как ты ко мне относишься? Я тебе хоть немного нравлюсь?

– Кажется, я впервые в своей жизни влюбился, – честно ответил он то, что чувствовал.

– Я так рада! – засмеялась Глера, тесно к нему прижавшись и ловя ртом его губы.

– Не сейчас. Извини, но я совершенно пуст. Давай сейчас оденемся, сделаем все, что нужно, и до утра расстанемся. Никто не должен знать, что между нами что-то есть.

Они быстро надели одежду и вышли в коридор.

– Нам надо пройти в трапезный зал, – сказал Салан. – Как это сделать, чтобы не попасться охране?

– Какая охрана? – удивилась Глера. – Пост есть только возле покоев отца, и один стражник дежурит в коридоре у дверей матери и Вельта, а слуги сейчас все спят, даже повара, слишком еще рано.

– Тогда давай ты пойдешь вперед, а я буду идти сзади. Если тебя все же кто-то встретит, то ни в чем не заподозрит, и вопросов задавать не будут, а я успею укрыться в одной из стенных ниш. Они у вас здесь почему-то повсюду.

– Это все дед моего отца, – тихо засмеялась Глера. – Он строил этот замок и считался большим любителем скульптуры, а, может, им и был. Раньше во всех нишах стояли скульптуры, которые он приволок из военных походов и купил у имперских купцов.

– Разве они торгуют скульптурами? – удивился парень.

– Обычно нет, эти привезли по его заказам. Ладно, я пошла.

За все время пути им никто не встретился, и дверь трапезного зала была открыта.

– Как часто чистят стул твоего отца?

– А зачем его чистить? Чистят столы и моют посуду, а стул могут чистить, если кто перепил и излил содержимое желудка или опрокинул вино. Но такого у нас уже давно не было. Отец не любит пьяниц. Пока был дома старший брат, вино к обеду вообще не подавали, и отец его пил у себя.

– Очень хорошо, что здесь мягкая обивка, – Салан ненадолго наклонился над стулом графа. – Все, можем уходить.

– Что ты сделал?

– Закрепил в обивке рыбную косточку, смазанную ядом. Укол будет слабым, а граф наверняка посчитает это случайностью. Вчера за обедом была рыба. Ее у вас часто подают?

– Примерно раз в три дня. Отец ее любит. Как быстро действует яд?

– Очень быстро. У человека просто отказывает сердце. Это совсем не похоже на обычное отравление. У вас врач есть?

– Конечно. Отец его специально поселил в замке из-за матери. Она очень трепетно относится к своему здоровью.

– Как ты думаешь, как она отреагирует на его смерть?

– А тут и думать нечего. Она придет в ярость и будет искать виновного.

– Тогда тебе надо будет сделать следующее...

Несмотря на ночные бдения, проснулся Салан довольно рано и до прихода служанки успел привести себя в порядок. Время до завтрака еще было, и служанка, сделав вид, что забыла его вчерашнее поведение, стала активно заигрывать с парнем с целью довести свои шалости до известного финала. В его планы такое не входило, да и подло было по его понятиям забавляться с другой, после того, что у него было с Глерой. Ловко уклонившись от близкого контакта, он выскочил в коридор, оставив недовольную девицу заниматься уборкой комнаты. В трапезный зал он шел не торопясь, с таким расчетом, чтобы прийти туда одним из последних. Переглянувшись с Глерой, он занял свое место за столом. Поприветствовав всех и получив в ответ нестройное многоголосое пожелание здоровья и долгих лет, граф опустился на свой стул и досадливо поморщился от укола. Немного приподнявшись, он пошарил рукой в больном месте и, прихватив пальцами, вытащил из штанов рыбную кость и бросил ее на пол. Пробурчав что-то по поводу нерадивых слуг, граф налил себе в кубок вина, не торопясь его выпил и принялся за еду. Все остальные тоже начали есть. Некоторое время ничего не происходило, слышалось только чавканье и звон посуды. Внезапно граф откинулся на стуле, отшвырнул на стол ломоть мяса и так рванул рукой ворот камзола, что на пол полетели пуговицы. Его лицо налилось бледностью, рот судорожно пытался открыться то ли что-то сказать, то ли просто вдохнуть воздух. В следующее мгновенье он ничком упал лицом на блюдо с нарезанным мясом, опрокинув на пол стоящий рядом пустой кубок. Звон упавшего кубка слился с испуганным криком графини. К графу подбежал управляющий, приподнял его тело и облокотил на стул. Широко раскрытые, остекленевшие глаза графа не оставляли никакого сомнения в том, что их обладатель мертв, но Эрик все-таки приложил пальцы к виску своего господина, немного подержал и сказал то, что и без него уже всем было ясно:

– Граф мертв!

– Его отравили! – с исказившимся от гнева и страха лицом закричала графиня. – Где слуга, который разливал вино? Немедленно приведите!

Растерянные придворные притащили пожилого слугу, которого заставили тут же пить вино из кувшина, откуда его себе наливал граф. Слуга пил с обреченным видом, пока не выпил все. Некоторое время все ждали, но выпивший умирать не собирался, проявив только признаки сильного опьянения.

– Он принял противоядие! – закричала Ольма. – Его надо казнить!

– Может быть, вначале допросить, кто ему велел это сделать? – благоразумно предложил кто-то из придворных.

– Да, сначала допросить, а потом непременно казнить!

– Давайте позовем врача, – предложила Глера. – Может быть, он нам скажет, отчего умер отец?

– Да, надо позвать врача, – ухватилась за это предложение графиня. – Почему его его не было за завтраком?

– У врача несварение и ему готовили на кухне отдельный завтрак, – пояснил управляющий.

– Он тоже в сговоре! – опять закричала графиня. – Врач дал слуге яд!

– Надо все-таки его сначала позвать и выслушать заключение, – с настойчивостью, которой от нее никто не ожидал, сказала Глера, – а потом уже будем решать. Уважаемый, Эрик, пусть быстрее приведут врача.

Графиня замолчала, почти со страхом глядя на дочь, и не стала мешать управляющему, когда тот направил одного из слуг за врачом. Вскоре тот прибыл и сразу занялся осмотром тела графа.

– Слуга выпил вино из того же кувшина? – спросил он.

– Да, – ответила Ольма. – Но противоядие...

– Никакое противоядие не снимет все симптомы отравления, если сразу принять большую порцию яда. Ваш муж отпил совсем немного вина и почти сразу же умер. А слуга вылакал почти полный кувшин, и только мертвецки пьян.

Слугу действительно развезло, ноги его уже не держали, и, положенный на пол, он моментально заснул.

– Я вообще не вижу никаких признаков отравления, – категорически заявил врач. – А если не верите мне, можете послать в город за кем-нибудь из моих коллег. Они вам скажут то же самое. Скорее всего, у графа просто не выдержало сердце. В последнее время он мне на него жаловался.

– И что же делать? – беспомощно спросила графиня, все остатки уверенности которой бесследно испарились.

– Я думаю, что лишним стоит вообще покинуть этот зал, – предложила Глера. – Пусть отец пока побудет здесь, а уважаемый Эрик чуть позже отдаст распоряжения слугам готовиться к похоронам. Матушка, отец ведь оставил завещание?

– Да, но...

– Вот давайте и посмотрим, что в нем написано. Пройдем в кабинет, и там будем решать, что делать дальше. Кроме членов семьи, думаю, надо пригласить управляющего и помощника капитана стражи. И отдать ему распоряжение никого пока из замка не выпускать.

– Да, так все и сделаем, – подтвердила Ольма, бросив на дочь удивленный взгляд. – Вы слышали, Эрик? Отдайте мой приказ Краю, после чего оба поднимитесь в кабинет мужа. Мы вас там будем ждать. Всем прочим, кроме слуг, покинуть зал. Кто остался голоден, может взять еду в свои комнаты. Слугам здесь все убрать.

Она величественно поднялась со своего места и, взяв за руку заплаканного сына, повела его к выходу, жестом пригласив Глеру следовать за собой.