Текст книги "Мой грешный маркиз"
Автор книги: Гэлен Фоули
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
– Подумайте о человеческой природе, мисс Старлинг. Каков источник наших общих неурядиц? Слухи. То оружие, которое Альберт и ваша мачеха пытались использовать против вас. А что необходимо для слухов? Драма. Так давайте дадим им ее. Уверяю, сплетники будут настолько заинтригованы, что забудут обо всех заявлениях Кэрью.
– И как мы это сделаем? – спросила Дафна, невольно заинтересовавшись.
– Мы изменим историю.
– Но как?
– Добавим романтики, – со значением прошептал маркиз. – Они не устоят. Пропащая душа Ротерстоун возвращается, чтобы спасти светскую красавицу от Кэрью. Они забудут и о пороках, которыми наделил вас мой заклятый друг Альберт, и о моих недостатках. Нас не смогут не полюбить. И мы оба получим то, что нам нужно. А когда свет успокоится, мы станем жить, как сочтем нужным.
– Вы и вправду думаете, что сможете управлять обществом? – потрясенно спросила Дафна.
– Конечно. Почему нет?
– Вы настоящий эксперт по всяческим военным уловкам и хитростям.
– Так каков будет ваш ответ?
– Не знаю, что и сказать.
– Вы сомневаетесь, что это сработает?
– Не в этом дело.
– Тогда что вас останавливает? Все это звучит довольно забавно, согласитесь.
– Забавно? Возможно, но вместе с тем отталкивающе.
– О чем вы? – удивился Макс.
– Это ваше предложение – столь хитроумный план? Вообще-то мы говорили о браке, лорд Ротерстоун.
– Конечно. Я пытаюсь вам помочь. Как я уже сказал, этот союз даст нам обоим преимущества.
– Возможно. А что заставляет вас думать, что я намереваюсь выйти замуж ради определенных преимуществ?
Макс напрягся.
– А для чего вы хотите выйти замуж, мисс Старлинг?
Дафна покраснела и отвернулась, промолчав.
В словах не было необходимости. Ответ был написан на ее лице.
Этого еще не хватало, подумал Макс.
– Милорд, – произнесла она после долгой паузы, не глядя ему в глаза. – Вы сказали, что стремитесь исправить вашу репутацию, но когда я увидела вас впервые, вы выходили из борделя и явно в нетрезвом состоянии.
Она с упреком покосилась на собеседника.
– Такое поведение как-то не вяжется с вашим планом. Да и став вашей женой, я не смогла бы с этим смириться. Джентльмен не должен участвовать в эксплуатации женщин.
Глаза Макса слегка расширились – очень уж суров был ее тон. А ведь ему следовало предположить, что она заговорит об этом. Хм. Он опустил голову, демонстрируя раскаяние и пряча улыбку. Дафна Старлинг была истинной леди, и посещение борделя могло стать серьезным препятствием в достижении взаимопонимания с ней. Неодобрение в ее взгляде не оставляло в этом сомнений.
Но если он скажет, зачем в тот день явился в бордель, то лишь ухудшит положение. То, что было для него нормальным в боевых условиях, безусловно, покажется более чем странным гражданскому человеку. Хотя, не окажись он там, банда с Бакет-лейн добралась бы до нее. Макс ни о чем не жалел. Вместо этого он глубоко вздохнул и, выбрав меньшее из двух зол, заговорил:
– Знаете, дорогая, боюсь, я не заверял вас в своей святости. Я никогда не избегал радостей холостяцкой жизни. Но, обретя другой статус – женатого человека, я буду и вести себя иначе.
– Иными словами, вы намерены измениться?
– Да. И, полагаю, вы окажете на меня самое благотворное влияние.
– Понятно.
– Могу поклясться: как только мы поженимся, я перестану посещать подобные заведения. Вы можете положиться на мое слово.
– Может быть. А как насчет клуба, членом которого вы являетесь? Я имею в виду клуб «Инферно». Вы откажетесь от него, если я выйду за вас замуж?
Ей все-таки удалось выбить у него почву из-под ног. Но он быстро пришел в себя и упрямо покачал головой:
– Не могу.
– Почему?
– Дафна, те люди – мои братья. Они – те немногие настоящие друзья, которые у меня когда-либо были. – Макс проигнорировал укол вины, он не мог сбросить свою личину.
Даже его сестра не знала правды. Макс понимал, что требует от Дафны слишком многого, но не мог рассказать ей об Ордене. Ей придется смириться с его посещениями Данте-Хауса.
– Прошу вас верить мне. – Макс тщательно подбирал слова, не переставая удивляться иронии ситуации. Он требовал доверия, сам увязая в паутине лжи, которую сплел, не найдя лучшего выхода. – Все иногда бывает не так, как представляется на первый взгляд, мисс Старлинг.
Что-то в его взгляде говорило о том, что настаивать больше нельзя. А может, она вспомнила, что он благополучно объяснился с ее отцом.
Маркиз сообщил лорду Старлингу лишь малую толику правды: его путешествия были связаны с секретной службой на благо Англии.
Он запретил виконту говорить об этом с кем бы то ни было, в том числе с Дафной, ради ее же блага.
Девушка долго смотрела на него, надеясь прочитать что-нибудь в его глазах, но в конце концов отказалась от этой попытки и отвела взгляд.
– Я не знаю...
– Дафна... – Ротерстоуну очень хотелось коснуться ее щеки, дать понять, что, хотя он почти ничего не может ей сказать, его тяга к ней искренняя. Но он держал руки при себе, боясь ее вспугнуть.
Она опустила голову и принялась рассматривать свои руки. Тщательно обдумывая каждое слово, она после паузы, показавшейся Максу бесконечной, все-таки заговорила:
– Признаюсь, милорд, после того как вы спасли меня на Бакет-лейн, я много думала о вас. Но мне не нравится, как вы себя повели сейчас.
– Почему? – мягко спросил Макс.
– Все это как-то тайно... исподтишка. – Она грустно взглянула на маркиза. – Я видела, как быстро вы взяли под контроль и повели за собой, словно баранов на веревочке, Альберта и его братьев. А теперь, должно быть, вы как-то повлияли и на моего отца. Если вы так легко манипулируете людьми, даже думать не хочется, что вы можете сделать со мной, если я стану вашей женой.
Мисс Старлинг, я никогда не использую свои возможности во зло, – сказал Макс.
– Вы так говорите. Но в обществе вас называют маркизом – демоном! Я хочу быть счастливой в браке с человеком, который меня уважает и которому я доверяю. Если вы сделали предложение, действуя за моей спиной, что же будет дальше? После такого начала логично предположить, что вы и дальше будете пренебрегать моим мнением, относиться ко мне, как к пустому месту.
– Все не так. Я очень уважаю вас, мисс Старлинг.
– А мне кажется, что вы хотите взять на себя управление еще одной жизнью – моей! – и я не могу этого одобрить.
Макс замолчал, обдумывая ее слова. Почему опека – точнее контроль – так беспокоит ее? Быть может, именно из-за этого она отказала всем предыдущим кавалерам?
Она не осмеливалась довериться мужчине?
Он медленно обвел внимательным взглядом комнату, словно анализируя место жительства агента прометеанцев. Что оно может рассказать о своей хозяйке?
– Чего вы хотите, Дафна? К чему стремитесь? Кого ждете? Принца?
– Конечно, нет! – воскликнула она.
– Это хорошо, иначе вы бы прожили жизнь в одиночестве. – Его взгляд остановился на висящей на стене маленькой вышивке, закрепленной в раме для картины.
Она явно была сделана детской рукой – розовый цветок, надпись над ним и подпись внизу незатейливый подарок, не имевший никакой денежной ценности, но выполненный с любовью.
«Маме.
С любовью от Дафны».
Увидев вышивку, Макс сразу все понял. И ощутил в душе боль. Значит, когда он мальчиком поселился в старом шотландском замке и усваивал понятия о секретности, являвшиеся неотъемлемой частью сурового процесса особого обучения, здесь в Англии ее маленький мирок тоже распался на части. Бедная девочка.
Он опустил глаза, подавив острое желание обнять девушку и привлечь к себе. По крайней мере теперь он может предположить, что стоит за ее страхом.
Макс заговорил едва слышно, и его слова шли от души:
– Бьюсь об заклад, я догадываюсь, когда вы впервые ощутили, что все вышло из-под контроля.
– Что? – переспросила Дафна, не понимая, что он имеет ввиду.
– Ваш отец рассказал, что вам было десять лет, когда заболела ваша мать. Вы не могли ей помочь. Ничего нельзя было сделать. Вы были ребенком и, должно быть, даже представить не могли, что с вами будет без нее.
Он с улыбкой поднял глаза на Дафну и встретил ее потрясенный взгляд.
– Дафна, – очень тихо сказал он. – Со мной вы будете в безопасности. Всегда.
Она ощетинилась, как будто он оскорбил ее.
– Нет. – Она покачала головой и устремила на него осуждающий взгляд. – Никто не может этого обещать.
– О, я могу быть очень решительным, – прошептал он с мягкой улыбкой. Было очевидно, что настаивать ни в коем случае нельзя. Без сомнений, он затронул очень чувствительную струну. – Как я уже говорил, дорогая, я не идеал. Далек от этого, если уж быть честным. Но в этом мире человек не должен быть один. И если вы станете моей, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вы были счастливы.
– Как? – потребовала ответа Дафна, и в ее глазах отразилась старая боль. Судя по всему, ее возмутило, что Макс бесцеремонно вернул к жизни эту боль. – Как можно утверждать, что вы сделаете меня счастливой, если даже не знаете меня?
– Я знаю о вас больше, чем вы думаете.
– Что, например?
– Я знаю, что вы добры к людям, чужим в обществе. Вы остроумны, умны и вполне способны отличить глупца от нормального человека. – Макс протянул руку и очень осторожно заправил выбившуюся из-под ленты прядь Дафне за ухо.
Она не отстранилась. Хороший знак.
– Мне нравится ваша уверенность, восхищает чувство юмора, а ваше сострадание к несчастным маленьким сиротам заслуживает преклонения и уважения.
Дафна вздрогнула.
– Вы смелы, – продолжил он, когда Дафна отвернулась. – А то, что вы, рискуя своей жизнью, не сразу уехали с Бакет-лейн, а сначала хотели убедиться, что я в безопасности, а потом у вас хватило присутствия духа послать туда констеблей, говорит о безусловной отваге и здравом смысле.
Она сидела без движения и слушала, как дикий олененок, готовая в любой момент обратиться в бегство, как уже убегала от всех остальных.
– У меня создалось впечатление, что вам можно доверять, Дафна Старлинг. Доверять вашей честности, что уже само по себе чудо. Потому что я никогда и никому не доверял. И помимо всего прочего, – добавил он вполне искренне, – я очень похож на вас.
Этими словами маркиз-демон ее обезоружил.
Было трудно спорить с человеком, который хвалил ее не за красоту, элегантность и изысканные туалеты, как Альберт, а за те качества, которые она сама в себе ценила.
Возможно, он на самом деле понимает ее несколько лучше, чем она считала.
Он сидел рядом с ней на диване в свободной, чисто мужской позе – одна рука на спинке дивана за ее спиной, другая на колене – и смотрел на нее удивительно открыто.
Маркиз терпеливо ждал ответа, но все ее попытки найти подходящие слова оказывались тщетными. Дафна была очарована причудливым смешением морской синевы, седой дымки и изумрудной зелени – так в первом приближении можно было определить цвет его глаз.
Он чуть приподнял бровь, не говоря ни слова. Но и без того было ясно, что он все понимает и держит ситуацию под контролем.
Дафна издала досадливый возглас, встала и отошла в другой конец комнаты.
– Я вполне серьезен, Дафна, – наконец сказал он. – Я хочу вас.
– А вас не интересуют мои желания?
– Конечно, интересуют. – Напряжение ее покинуло, отметил Макс и улыбнулся. Он подошел к окну и встал с ней рядом.
Неожиданно Дафна поняла, что не смеет поднять на него глаза. Но когда он слегка коснулся пальцем подбородка и повернул ее лицо к себе, она снова оказалась под действием его чар.
Маркиз долго смотрел ей в глаза, после чего мягко проговорил:
– Ваши желания имеют для меня очень большое значение. Только не говорите, что не чувствуете притяжения между нами.
Она смущенно отвернулась.
– И не говорите, что я вам совершенно безразличен, тем более после того, как сами меня разыскивали и остановили, когда я собирался покинуть бал. Или когда вы не слишком ловко попытались выяснить, женат ли я, – добавил он с легкой улыбкой. – Вы же не думали, что я обо всем этом забыл?
Дафна покосилась на стоящего рядом мужчину, заметила веселые искры в его глазах и снова испытала раздражение, вспомнив о своей нелепой оплошности с рожающей женой.
Она повернулась к маркизу спиной и уставилась в окно, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Ее сердце замерло, когда она почувствовала легкое прикосновение.
Маркиз тронул прядь ее волос.
– Вы очень красивы и знаете это. Возможно, вам говорили это, даже слишком часто, но тем не менее это правда.
Дафна не могла шевельнуться, когда он медленно провел пальцем по ее спине вдоль позвоночника.
– Да, – шепнул он ей прямо в ухо и положил руку на талию. Его прикосновение было нежным, но одновременно собственническим. – Перед вами невозможно устоять. Когда станете моей, я буду обращаться с вами, как с величайшей драгоценностью.
Она хотела заявить, что вряд ли это когда-нибудь произойдет, но язык не поворачивался говорить неправду. Ее естество, судя по всему, ничего не имело против такого союза. Ощутив на щеке его теплое дыхание, Дафна затрепетала и едва не лишилась чувств.
– Вы говорите, что мы едва знакомы? Согласен. Придется это срочно исправить. Завтра я заеду за вами в своем кабриолете, и мы отправимся на прогулку.
Она прикусила губу, испытав боль от мысли, что обязана отказаться.
– Не уверена, что это хорошая идея.
– Что вы! Это замечательная идея! – Его глубокий бархатный голос завораживал не хуже, чем невероятные глаза. – Будьте же справедливы к нам обоим. Вы сказали, что не знаете меня, так как же вы можете ответить на мое предложение отказом? Вы же не знаете, от чего отказываетесь. Ведь если вы дадите мне шанс... полшанса, вполне возможно, я вам понравлюсь. Ведь я же спас вам жизнь. Неужели я не заслуживаю такой малости? – Дафна издала едва слышный стон, поскольку его теплые губы, словно в подтверждение слов, коснулись ее шеи. – Сделайте милость, уделите мне малую толику своего времени.
– Хорошо, – проговорила она, с трудом стараясь сохранить достоинство, поскольку его руки медленно гладили ее плечи и ей хотелось мурлыкать от удовольствия. – Но только справедливости ради. Можете отвезти меня на прогулку в парк.
– Вот и прекрасно. – В его голосе слышатся смех. – Оказывается, это вовсе не трудно.
Наконец, собравшись с мыслями, Дафна немного повернула голову и твердо встретила его дерзкий смеющийся взгляд.
– Вы бы лучше не искушали судьбу, – сказала она мягким и чуть хриплым от желания голосом.
Его улыбка стала шире.
– Я буду считать минуты, cherie. – Макс поклонился и направился к двери.
– Лорд Ротерстоун!
– Зовите меня Макс, дорогая. – Взявшись за дверную ручку, он нахмурился. – Что?
Она не обратила внимания на приглашение к опасной фамильярности и кивнула на коробочку.
– Что в коробке?
Макс прислонился к дверному косяку – воплощение элегантности.
– Почему бы вам не открыть ее и не посмотреть?
– Там кольцо? – прямо спросила она.
– Э... Нет. – Взглянув на ее недоверчивую гримаску, он рассмеялся. – Я не знаю размера. Какой он, кстати?
– Я не скажу! – воскликнула Дафна, отказываясь поддаться искушению и тоже улыбнуться.
Она почувствовала облегчение, услышав, что в коробочке все же не кольцо. Возможно, маркиз понимал, что она пока не готова.
– До завтра, дорогая, – сказал он. – Я заеду ровно в половине пятого. Будьте готовы.
Еще один приказ? Подумав об этом, она нахмурилась, но тут же улыбнулась. Правда, уже после ухода новоявленного жениха.
Дафна пока вовсе не собиралась давать свое согласие, но, обдумав происшедшее, пришла к выводу, что могло быть и хуже.
Глава 7
– Он сошел с ума, несчастный «ублюдок». От него осталась лишь оболочка. – Септимус Гласс кивнул на пленного агента Ордена, сидевшего в инвалидной коляске. – Его тело заживет очень быстро. Он молод и силен. Но он повредился рассудком, Джеймс. Он просто сидит и смотрит в пространство. И ничего не говорит.
– И кто в этом виноват? – сдерживая гнев, спросил Джеймс. Они стояли на крепостной стене древнего замка Гласса, затерянного в Баварских Альпах. – Вы только посмотрите, что с ним сделали ваши палачи! Это их пытки свели его с ума. Единственный человек, который мог бы раскрыть тайны Ордена, теперь не может вспомнить собственное имя.
– Это он так говорит, – с сомнением сказал Талон.
– Считаешь, он притворяется? Вряд ли. Если пытки длятся несколько месяцев подряд, даже самый стойкий ум не устоит. – Джеймс отмахнулся от замечания своего помощника, но потом еще раз внимательно вгляделся в человека, невидящим взглядом смотревшего перед собой. Некогда очень сильный физически, теперь, после месяцев заключения в подвалах замка, он стал собственной бледной тенью.
Джеймс категорически потребовал, чтобы Дрейка перевели из темницы замка. Его осмотрел врач, а потом ему обрили голову, чтобы избавиться от вшей. Но даже в таком плачевном виде пленник не утратил достоинства. Не приходилось сомневаться, что он аристократ по происхождению.
Джеймс понятия не имел, кем в действительности был агент. Однако, несмотря на то что они были смертельными врагами, он почувствовал сострадание к несчастному.
– Хорошо, – покорно сказал Септимус. – Только сомневаюсь, что он может оказаться нам полезным. Этот человек сломлен.
– Я мог бы избавиться от него, – пробормотал Талон.
– Нет! – воскликнул Джеймс. – Никто его и пальцем не тронет, вы меня поняли? Где-то в глубинах его мозга хранятся имена других агентов. Мы их узнаем, нужно только обращаться с ним по-человечески и дать время поправиться.
– А когда снова наберется сил, он убьет всех нас, – вздохнул Талон. – Учитывая все, что нам известно о рыцарях Ордена, я бы предложил убить его сейчас, пока он слаб.
– Талон, ты будешь мне подчиняться! – воскликнул Джеймс. – Не понимаю, почему вы не видите дальше своего носа? Представьте, какую бесценную информацию он сможет нам сообщить. Надо только помочь ему. Я изменю его, научу понимать, что его место с нами.
– Каким образом ты намерен этого добиться? – удивился Септимус. – Судя по всему, ты задумал нечто чертовски рискованное.
– Он сломлен. Я создам его заново. Мне удастся завоевать его доверие. – Джеймс мрачно взглянул на пленника, потом снова на своих коллег. – Не знаю, можно ли компенсировать ущерб, нанесенный его мозгу, но попробовать стоит. Если получится, мы уничтожим Орден святого Михаила раз и навсегда. Пока он существует, мы никогда не одержим верх. Всякий раз, когда мы приближаемся к цели, Орден ускользает от нас.
Сидя в нескольких шагах от них, Дрейк мог разобрать лишь некоторые слова, но не чувствовал никакой опасности и потому не вслушивался в тихую речь. Он слишком устал и морально, и физически. Ему хотелось лишь одного – чтобы его оставили одного и позволили спокойно подышать чистым альпийским воздухом.
Это помогало привести в порядок мысли и не подпускать к себе панику. Забыв обо всем, Дрейк смотрел, как солнце освещает роскошные сады и высокогорные луга, на которых пасутся козы и буйствует разнотравье. А взглянув вдаль, на высокие, покрытые снегом горные пики, он почувствовал, как глаза наполнились слезами.
Его тюремщики находили странным, что он постоянно хотел находиться на крыше – под открытым небом, но они наверняка почувствовали бы то же, если бы провели много месяцев в самой глубокой темнице. Усилием воли он приказал себе не думать о боли, постоянно преследовавшей его.
Он вспомнил о пережитых ужасах, и сердце забилось чаще. Тогда он попытался отогнать непрошеные воспоминания и стать пустым – так легче. Он цеплялся за слова своего нового кредо и успокаивался, раз за разом повторяя их: «Мы выше добра и зла... мы элита...»
Эту литанию вбили ему в голову, его заставляли повторять ее бесчисленное множество раз, так что хотелось никогда больше не слышать ее. Но оказалось, что повторение этой фразы ослабило агонию.
Странно, но именно те слова, которые он когда-то так люто ненавидел, теперь приносили утешение.
Он ощупью двинулся по черной бездне своей памяти, чтобы вспомнить следующую фразу. «Элита... держится на силе воли...»
Разве не железная сила воли помогла ему сохранить жизнь на протяжении всех этих страшных месяцев? Может, они правы? И его место действительно здесь? Возможно, как сказал его спаситель Джеймс, его действительно ожидает новая судьба?
«Вечно возрождающаяся, разгорающаяся, как пламя...»
Дрейк тоже возродился.
Он пережил ежедневные пытки, как бог Прометей выдержал истязание ужасных когтей и страшного клюва орла. Воспоминание о шагах палача, приближающегося к его камере, до сих пор заставляло его просыпаться в холодном поту.
Но самым страшным было то, что жизнь в аду была единственным, что он помнил, – он сидел в клетке, оказавшись в невыносимой роли жертвы.
Его бесконечно допрашивали. Сначала он вроде бы знал ответы на задаваемые вопросы... кажется... но отказывался отвечать по доброй воле. А потом, после особенно сильного избиения, он очнулся и понял, что в голове ответов больше нет.
Они скрылись в потайных уголках его разума, словно кто-то вышиб их особенно сильным ударом. Его знания поглотило нечто вроде морского водоворота, который утаскивает на дно огромные корабли.
Его зовут Дрейк. В этом он не сомневался. Почти. Но о своей прежней жизни он ничего не помнил.
Ее выбили из его тела и разума, и теперь он повис на тонкой нити над пустотой.
Он не знал, кто он, не мог вспомнить, откуда явился и зачем. Простейшие факты его существования рассыпались и исчезли, став для него такой же тайной, как и для его тюремщиков.
Если он размышлял об этом, возникала паника. Он уже почти желал, чтобы его убили. Но тут появился Джеймс.
Добрый старик спас его и заверил, что дикий страх и глубочайшее смятение пройдут. Очень приятные обещания. Джеймс поклялся помочь ему обрести все то, чего он лишился. Ну а Дрейк инстинктивно и слепо полюбил старика, как свою единственную надежду на спасение в этом ужасном месте.
Остальные боялись Джеймса, уважали его. Они делали все, что тот приказывал. Впервые за бесконечно долгое время Дрейк понадеялся, что агония действительно осталась позади, во всяком случае, пока он будет делать то, что говорит Джеймс.
Когда возвращалась боль, Дрейк находил утешение в присутствии своего престарелого спасителя. Он знал, что обязан доброму старику жизнью. Всем сердцем он желал его порадовать, поскольку понимал; что при желании Джеймс может в любой момент отправить его обратно в ад.
– Дрейк!
Глубокий властный голос, казалось, доносился с расстояния во много миль.
– Дрейк? – Джеймс остановился рядом и положил костлявую руку на спинку его кресла. – Доброе утро, Дрейк. – Старик наклонился и с искренним сочувствием вгляделся в лицо пленника. – Как вы себя чувствуете? Немного лучше?
Джеймс чувствовал себя так, словно его окутал густой туман. Повернув голову, он устало посмотрел на своего спасителя.
– Лучше... да. – Страшные раны и отчаяние сделали его покорным, но, хотя он этого не помнил, Дрейку все же казалось, что он не всегда был таким.
Он видел тень сожаления в глубоко посаженных серых глазах. Джеймс Фолкерк был худощав, с густыми волосами цвета олова, резкими чертами лица и выдающимся носом.
– Хорошо, – пробормотал он. Морщины у рта и в уголках глаз углубились, когда он ободряюще улыбнулся Дрейку.
За его спиной стоял черноглазый бородатый немец, хозяин замка, и разглядывал Дрейка со странной смесью сочувствия и презрения. Третий мужчина находился поодаль, но даже на таком расстоянии Дрейк видел враждебность в холодном взгляде его карего глаза. Второй глаз был закрыт черной повязкой.
Самого молодого из троих звали Талон. Это был высокий здоровенный детина с грубым лицом и грязными светлыми волосами. Дрейк ощущал невысказанную угрозу, исходящую от одноглазого. Пронзительный взгляд его единственного глаза пугал Дрейка. Пленник чувствовал необъяснимую угрозу, но понимал, что слишком слаб и не сможет защититься, если последует нападение.
Он ощутил, как страх заполняет все его существо, и даже не осознал, что съежился в кресле под ненавидящим взглядом Талона и задрожал. Но тут снова заговорил Джеймс:
– Все в порядке, Дрейк. Никто не причинит вам зла. Дрейк, успокойтесь. Вы меня слышите? Вот так. Хороший мальчик. – Повинуясь мягкому голосу Джеймса, пленник слегка расслабился и послушно обратил на него свое внимание. – У меня для вас отличные новости. Талон и я собираемся отвезти вас в Англию.
– В Англию? – едва слышно переспросил Дрейк. Слово показалось смутно знакомым.
– Мы считаем, что там ваш дом. Через неделю или около того вы достаточно окрепнете, чтобы перенести путешествие. – Джеймс сделал паузу. – Вы знаете, я обещал помочь вам вернуть память. Уверен, она начнет возвращаться, как только вы увидите родные места.
Первой реакцией Дрейка был протест. Ему вовсе не хотелось, чтобы память возвращалась. Лучше, когда воспоминания где-то прячутся. В этом он был уверен, хотя и не знал почему. Если его разум предпочел от них избавиться, вероятно, для этого была причина.
К сожалению, он понимал, что это был не тот ответ, который Джеймсу хотелось бы от него услышать.
– Да, спасибо, сэр, – дрожа, пробормотал он и опустил голову.
– Со временем вам станет намного лучше, – ободрил пленника Джеймс. – Мы оба должны проявить терпение. А когда вам станет лучше, Дрейк, когда вы снова станете здоровым и сильным... – Голос старика стал глубоким и каким-то зловещим. – Я помогу вам отомстить так называемым друзьям, которые бросили вас умирать.
На следующее утро Макс, как и было условлено, прибыл к дому Старлингов, чтобы повезти свою суженую на прогулку – старомодная, но заслуживающая уважения традиция. Он был исполнен решимости ухаживать за невестой по всем правилам и сделать все, что требует общество от жениха. Ему очень хотелось увидеть, как будет вести себя Дафна теперь, когда у нее были сутки, чтобы свыкнуться с мыслью о будущем замужестве.
Он не знал, чего ждать, и ощущал смутную тревогу, но Дафна встретила его со сдержанной приветливостью. Она была одета в соблазнительное розовое платье для прогулок с длинными прозрачными рукавами.
Его взгляд на мгновение задержался на V-образном вырезе, отделанном тонкими кружевами, но он запретил себе разглядывать ее слишком пристально. Соблюдая приличия, Макс несколько минут поговорил с семьей невесты – ее отец ему очень нравился, – но наконец Дафна надела изящную шляпку и вышла из дома.
Под завистливыми взглядами дочерей Пенелопы жених с невестой подошли к нелепо дорогому кабриолету – легкой двухколесной коляске, которую тянул один черный мерин. Макс открыл низкую дверцу и помог Дафне сесть.
По правде говоря, летний день был слишком жарким для этого проверенного временем ритуала ухаживания, но чтобы уменьшить дискомфорт, Макс поднял кожаный верх экипажа, дав возможность невесте спрятаться в тени. Он также предложил остановиться «У Гантера», чтобы полакомиться знаменитым мороженым, но Дафна еще не приняла решения.
Он был рад, что девушка не отказалась от прогулки под предлогом слишком сильной жары.
Кабриолет катился по улице.
Они ехали медленно, но когда Дафной овладела робость и беседа, и без того вялая, угасла, Макс решил снять напряжение, изрядно повысив скорость.
Ничто так не сближает людей, как столкновение с опасностью. Он погнал коня быстрее. Дафна, сидя рядом, успела лишь негромко пискнуть.
– Помедленнее! Вы с ума сошли! – воскликнула она, когда экипаж с грохотом пронесся по прямой, усыпанной гравием дорожке в редко посещаемой людьми части Гайд-парка.
Макс рассмеялся. Он, безусловно, исполнил бы ее просьбу, если бы посчитал протест искренним. Но ее громкий смех и сияющая улыбка говорили об обратном.
Немного привстав, он подстегнул коня, который поскакал галопом.
Белое страусиное перо на шляпке Дафны раскачивалось на ветру. Максу понравилось, как она потянулась к нему и взяла под руку, чтобы обрести равновесие.
Она реагировала в точности так, как он рассчитывал, – разумеется, он был слишком опытным кучером, чтобы подвергать невесту реальной опасности. Иллюзии было вполне достаточно.
Коляска быстро катилась по дорожке, вьющейся между высоких сухих деревьев.
– Макс! – вскрикнула Дафна.
Она впервые назвала его по имени. Это не могло не взволновать. По крайней мере раздражающего напряжения между ними больше не было.
– Да, Дафна? – ответил он и покосился на нее веселым взглядом.
Она указала вперед.
– Осторожно!
– Что?
Они на высокой скорости преодолели небольшой подъем, и оба колеса на какое-то время оторвались от земли. Дафна негромко вскрикнула и крепко вцепилась в его руку. На самом деле они провели в воздухе чуть больше времени, чем Макс планировал.
Он весело рассмеялся, кабриолет снова оказался на земле, а они – на сиденье.
– Ох! – воскликнула Дафна и прижала руку к груди. – Кажется, мы летали!
Макс ухмыльнулся:
– Хотите повторить?
– Вы сумасшедший, – сообщила Дафна, но ее улыбка сказала ему о многом. Девушка, безусловно, поняла, что он все сделал специально и полностью контролировал ситуацию.
– Если и так, то это вы свели меня с ума, мисс Старлинг. Только вы.
Ее глаза сверкнули, судя по всему, слова маркиза не оставили Дафну равнодушной. Макс натянул поводья, и черный мерин послушно перешел на спокойную рысь. Блестящая шкура животного на жаре уже начала покрываться пеной, да и к тому же они въехали в более оживленную часть парка.
Дафна отпустила руку жениха и слегка отодвинулась. Макс сосредоточил внимание на дороге. По крайней мере он попытался это сделать. Но ощущение близости очаровательной девушки пробудило в нем инстинкты, и воображение разыгралось не на шутку.
Пока не время.
Наступил час, когда общество выбиралось на прогулки по Гайд-парку. Здесь можно было встретить элегантных наездников, богатые экипажи, изысканно одетых пешеходов. Гуляющие прохаживались парами или небольшими группами вдоль Серпентайна.
Дафна помахала рукой в ответ на вежливое приветствие.
Макс ловил удивленные взгляды. Они впервые появились в обществе вместе.
Именно этого он и добивался, да и Дафна, вероятно, понимала, что их ждет. Если у нее были какие-либо сомнения, она не должна была соглашаться на прогулку.
Тем не менее Макс ощутил, как напряглась его спутница, осознав, что они только что дебютировали в обществе в роли пары. Трудно было представить, какая волна слухов поднимется этим же вечером. Ему было не привыкать к скандалам, но он искренне надеялся, что на Дафну не будет оказано слишком уж сильное давление. А тут еще адская жара...
Тонкая струйка пота потекла по его затылку и впиталась в шейный платок.
– Похоже, сегодня в парке больше народу, чем обычно, – заговорил Макс, желая нарушить неловкое молчание, которое вернулось, когда Дафна заметила, что за ними пристально наблюдают.
– Да. Теперь, когда окончилась война, люди стали чаще гулять, – ответила она и грациозно кивнула какому-то мужчине. Тот остановился и проводил их взглядом. – Вам повезло, что вас не было в городе в июле, когда в газетах стали печатать списки жертв битвы при Ватерлоо. – Неожиданно она пристально взглянула на него. – Кстати, мой друг рассказывал, что вы там были. И видели сражение.
