Текст книги "Повелитель времени (СИ)"

Автор книги: Gefest Deus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Лекари часто умирают от болезней, что из этого следует? – ответил он с едва уловимой усмешкой, поднимая кубок с вином. – Вы делаете слишком далеко идущие выводы, юноша.

Костя чуть наклонился вперёд, не сводя взгляда с собеседника:

– Там, где две смерти от одной болезни следуют одна за другой, это уже не совпадение. Это эпидемия. И если не принять срочные меры, мы потеряем весь город. Я пришёл не для того, чтобы спорить, а чтобы предупредить. Остальное – ваш выбор.

Градоначальник опустил кубок и некоторое время раздумывал. Тишину нарушал лишь слабый треск свечи. Наконец он заговорил, с лёгкой насмешкой в голосе:

– Предположим, вы правы. Что вы предлагаете, чтобы удержать болезнь в рамках? Закрыть город? Объявить карантин? Вы понимаете, что это будет воспринято как паника?

– Паника начнётся, когда люди начнут умирать на улицах, – холодно ответил Костя. – У нас есть шанс предотвратить катастрофу. Если его упустить, винить будет уже некого.

Градоначальник помолчал, затем кивнул, изображая заинтересованность:

Костя выпрямился, сделав шаг ближе к градоначальнику, и посмотрел на него с непоколебимой уверенностью. Его голос был твёрдым, но в нём звучали нотки примирения:

– Давайте раскроем карты. Мы оба понимаем, что это не просто болезнь и не просто совпадение. Я, очевидно, помешал каким-то вашим планам – налогового инспектора, возможно, или кого-то более важного. Но давайте будем реалистами.

Градоначальник поднял бровь, изображая удивление, хотя в его глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.

– Что вы хотите этим сказать, господин Элиэзер? – спросил он, медленно ставя кубок на стол.

Костя прищурился, словно оценивая собеседника:

– Зная о моих способностях, неужели вы пожертвуете целым городом, чтобы вывести меня на чистую воду и сжечь как еретика?

Градоначальник выдержал паузу, его лицо оставалось каменным, но взгляд стал острее.

– Вы высоко себя цените, – сказал он, в его голосе прозвучала издёвка.

Костя кивнул, не обращая внимания на сарказм:

– Возможно. Но сейчас вопрос не во мне. Болезнь уже распространилась. И если вы упустите этот момент, то умирать начнут не только простые люди, но и ваши приближённые, ваши союзники, а, может быть, даже вы сами.

Градоначальник откинулся на спинку стула, сложив руки на груди, его лицо стало задумчивым.

– И что вы предлагаете? – спросил он наконец, с лёгкой насмешкой, явно проверяя намерения Кости.

Костя склонился чуть ближе, его голос стал мягче, но не утратил решительности:

– Спасти город. Принять необходимые меры. А затем мы вернёмся к нашим... разногласиям.

Градоначальник некоторое время смотрел на него, словно пытаясь прочитать мысли. Наконец он кивнул, медленно и почти незаметно.

– Ладно, – проговорил он, его голос звучал устало. – Давайте спасём город. Но знайте, Элиэзер, эта история для вас ещё не закончена.

– Я и не ожидал другого, – ответил Костя, расправляя плечи. – Но сначала – спасение людей.

Градоначальник нахмурился, глядя на массивный колокол, висевший у двери. Он резко позвонил в него, и вскоре в комнату вошёл локей, аккуратно одетый, но с видимым желанием побыстрее завершить ночь.

– Немедленно приведите главного лекаря, – приказал градоначальник, его голос звучал резко. – И пусть он не вздумает задерживаться!

Локей быстро кивнул и покинул комнату. В зале повисло напряжённое молчание, нарушаемое лишь скрипом перьев на столе писца, сидевшего в углу. Через несколько минут дверь снова отворилась, и вошёл главный лекарь – мужчина лет пятидесяти с серым лицом, слегка всклокоченными волосами и явной усталостью в глазах.

– Милорд, – начал он, с трудом подавляя зевок, – если это не чрезвычайное дело, то я бы предпочёл закончить ночь в своей постели.

Градоначальник ударил ладонью по столу, отчего кубок с вином слегка подскочил.

– Чрезвычайное? – взорвался он. – Вы называете чрезвычайным только то, что угрожает вашему удобству! Здесь у нас, возможно, начинается эпидемия, а вы уже спите?

Лекарь сморщился, но выдержал взгляд градоначальника.

– Сколько можно повторять, милорд? Я один работаю на весь город, – его голос звучал утомлённо. – Только сегодня я проверял троих больных. Если это эпидемия, то я тоже не бессмертен.

Градоначальник стиснул зубы и указал на Костю.

– Этот человек утверждает, что уже двое из ваших коллег мертвы. Это правда?

Лекарь замер, глядя на Костю, а затем повернулся к градоначальнику:

– Милорд, да, один из младших помощников умер два дня назад. Второй – вчера. Но это… это могло быть простым совпадением.

Костя заговорил спокойно, но твёрдо:

– Это не совпадение, господин лекарь. Это холера, и если ничего не предпринять, город вымрет. Разве вы не замечаете?

Лекарь нахмурился, его взгляд стал настороженным.

– Холера? – протянул он, словно пробуя слово на вкус. – Это серьёзное заявление. Но почему я узнаю об этом от вас, а не от своих наблюдений?

Градоначальник снова ударил по столу.

– Вот поэтому я и злюсь! У нас половина лекарей болеют или мертвы, а ты, главный лекарь города, видишь это только сейчас!

– Потому что мне не докладывают, милорд, – резко ответил лекарь. – У нас бардак в управлении, а не медицинская служба.

Костя вмешался, чтобы предотвратить новый виток гнева:

– Нам не время спорить. Нужно собрать остальных врачей, изолировать больных и начать готовиться. Это не личная ошибка кого-то из вас. Это беда, и действовать нужно сейчас.

Градоначальник и лекарь переглянулись, а затем лекарь устало вздохнул:

– Хорошо. Что мне нужно сделать?

Градоначальник откинулся на спинку стула, всё ещё раздражённый, но готовый действовать.

– Слушай его, – указал он на Костю. – Он говорит, что знает, как остановить это. И сделай всё быстро.

Вдруг в дверь кабинета раздался резкий стук. Не дожидаясь разрешения, в помещение вошла одна из служанок дворца. Её лицо было бледным, глаза наполнились слезами. Она не могла остановиться и сразу начала причитать:

– Милорд, беда! Младшая госпожа, ваша дочь... У неё высокая температура! Она вся горит, не может встать с постели!

Градоначальник резко поднялся, его лицо напряглось, а пальцы сжались в кулак.

– Что ещё? Какие у неё симптомы? – спросил он, глядя на женщину так, будто от её слов зависела вся его жизнь.

Служанка дрожала, но продолжила:

– Её тошнит... Постоянно! Она не может пить воду, её тут же рвёт. Живот болит, она жалуется на сильные спазмы. Госпожа почти не говорит, только стонет.

Лекарь, который до этого стоял в стороне, напрягся.

– Тошнота, рвота, боли в животе, высокая температура, – он быстро проговорил, словно проверяя свои мысли. – Это похоже на начальные признаки холеры.

Градоначальник повернулся к лекарю, его лицо исказилось от злости и страха.

– Так, значит, вы знали, что болезнь распространяется, и молчали?! А теперь моя дочь может...

Он осёкся, не в силах произнести самое страшное.

– Милорд, – вмешался Костя твёрдым голосом, – это подтверждает мои слова. Времени больше нет. Нужно действовать немедленно, если мы хотим спасти не только вашу дочь, но и весь город.

Градоначальник, ещё недавно пытавшийся выглядеть уверенно, вдруг потерял весь свой пыл. Он бессильно опустился в кресло, а затем кивнул лекарю:

– Идите к ней. Сделайте всё, что можете. Я не прощу, если с ней что-то случится.

Лекарь поклонился и поспешил к выходу, а Костя и градоначальник остались наедине, осознавая всю тяжесть происходящего.

Костя остался наедине с градоначальником. Окинув взглядом его напряжённое лицо, он спокойно подошёл ближе. Глубокий вдох помог унять внутреннюю дрожь. Он знал, что сейчас нужно говорить прямо, иначе доверия не добиться.

Как только дверь за слугами закрылась, начальник, оставшись наедине с Костей, тяжело опустился в кресло. Его лицо отражало смесь усталости, гнева и страха.

– Ты хитёр, парень, – наконец сказал он, перебирая пальцами массивный перстень на руке. – Но я не привык, чтобы меня ставили в угол. Говори, чего ты хочешь, но знай – моё терпение на исходе.

Костя пристально посмотрел на градоначальника, скрестив руки на груди.

– Я хочу, чтобы вы перестали притворяться, – начал он спокойно. – Вы знаете, что происходит. Уже двое умерли от одной и той же болезни. Если мы не остановим это сейчас, завтра вы похороните больше людей, чем сможете сосчитать.

Начальник выдохнул, опустив взгляд на стол. Его пальцы всё ещё нервно крутили перстень.

– Это не твоё дело, – резко ответил он, но в его голосе сквозила неуверенность. – Я могу решить, как управлять своим городом.

– Своим городом? – Костя чуть склонил голову. – А ваша дочь? Она тоже часть вашего города?

Слова прозвучали, как удар. Начальник напрягся, его глаза сузились.

– Не смей... – начал он, но Костя его перебил:

– Я не угрожаю. Я пытаюсь спасти. Не только её, но и вас, и всех остальных.

Начальник встал, начал мерить шагами комнату. Он казался раздираемым противоречиями.

– Если я соглашусь... – начал он тихо, словно говорил сам с собой. – Если я приму твою помощь, это значит, что я поддался... тебе. Это значит, что ты сильнее меня.

Костя шагнул ближе, его голос стал мягче, но настойчивее:

– Это значит, что вы достаточно умны, чтобы сделать правильный выбор. Это не слабость. Это сила.

Градоначальник остановился, посмотрел на Костю. Его лицо было мрачным, но в глазах мелькнула искра надежды.

– И что ты хочешь взамен? – спросил он, словно проверяя, насколько далеко готов зайти этот человек.

– Ваше обещание, что вы прекратите преследовать меня, – ответил Костя твёрдо. – И чтобы вопросов не осталось ни у вас, ни у других, я должен стать главным лекарем города.

Начальник нервно рассмеялся, больше от безысходности, чем от веселья.

– Ты ставишь условия, словно король, – произнёс он. – Но что мне остаётся?

– Сделайте выбор, – коротко ответил Костя.

Градоначальник вновь тяжело опустился в кресло. Он провёл рукой по лицу, потом посмотрел на Костю.

– Я поклялся защищать этот город, – медленно произнёс он. – Если это единственный способ... Так тому и быть.

Костя кивнул, чувствуя, как напряжение слегка отступает.

– Тогда идём, – сказал он. – Нам нужно торопиться.

Градоначальник с Костей быстрыми шагами направились в покои младшей дочери. Возле дверей уже собралась стража и несколько встревоженных слуг. Внутри слышались сдавленные стоны девочки и торопливые голоса лекарей, пытавшихся ей помочь.

Когда дверь распахнулась, в глаза сразу бросилась обстановка: полутёмная комната, освещённая тусклым светом лампы, казалась пропитанной тревогой. В центре, на широкой кровати с разлохмаченными простынями, лежала девочка. Её лицо было бледным, лоб блестел от испарины. Время от времени её маленькое тело пробирала судорога, вызывая сдавленные крики. Губы потрескались, а руки нервно сжимали края одеяла.

Рядом с кроватью склонились несколько лекарей. Один из них держал в руках миску с холодной водой, другой готовил отвар, пытаясь найти средство, которое хоть немного облегчит её состояние. Слуги метались по комнате, приносили травы и мокрые полотенца. Воздух был пропитан горьковатым запахом лечебных настоев.

– Господин градоначальник! – поднял голову один из лекарей, заметив вошедших. Его лицо выражало смесь усталости и беспомощности. – Мы делаем всё возможное, но...

– Молчи! – резко перебил его градоначальник, хотя в его голосе слышалась паника. Он подошёл ближе к кровати, опустился на колени и взял руку дочери. – Папа здесь, милая... Ты справишься. Ты обязательно справишься.

Костя стоял в стороне, оценивая ситуацию. Его взгляд остановился на девочке. Симптомы говорили сами за себя: высокая температура, судороги, острая боль в животе – начало холеры. Он понимал, что времени у них практически нет.

– Уйдите, – вдруг сказал Костя, его голос был тихим, но твёрдым.

Лекари и слуги замерли. Градоначальник повернулся к нему, его лицо исказилось гневом.

– Что ты себе позволяешь? – рявкнул он. – Это моя дочь!

– Именно поэтому вы должны дать мне шанс, – спокойно ответил Костя. – Здесь больше некому помочь. Вы знаете это так же хорошо, как и я.

Градоначальник долго смотрел на него, словно взвешивая всё, что было сказано. Затем махнул рукой.

– Все выйдите, – приказал он. – Немедленно!

Лекари и слуги неохотно подчинились. В комнате остались только они двое и девочка, чьи тихие стоны разрезали тишину.

– Если ты не справишься... – начал градоначальник, но его голос дрогнул.

– Я справлюсь, – уверенно ответил Костя, поднимая руку, чтобы остановить дальнейшие возражения. – Но для этого мне нужно, чтобы вы полностью доверились мне.

Он подошёл ближе к кровати, готовясь применить всё, что умел, чтобы спасти её жизнь

Костя подошёл к кровати девочки, глядя на её исхудавшее, болезненное тело. Губы трескались, дыхание было прерывистым, а глаза подёрнуты мутной пеленой, будто сама жизнь медленно уходила из неё. Вздохнув глубоко, он опустился на колени возле кровати. Его сердце сжалось от боли за ребёнка, а разум устремился к Тому, кому он доверял больше всего.

Сложив руки, он начал молиться. Его голос был тихим, но твёрдым, словно каждое слово пробивалось через толщу небес, достигая тронного зала Господа. Он не произносил имя Иисуса Христа вслух, но в душе обращался к Нему, своему Богу, которого он чтил.

– Всемогущий, Ты даровал мне эти дары, чтобы творить Твою волю. Прошу Тебя, коснись этой девочки. Избавь её от страданий и верни ей здоровье. Пусть её жизнь станет свидетельством Твоей силы и милосердия. Пусть все увидят, что Твои пути превосходят человеческие.

Комната постепенно наполнилась необъяснимым теплом. Вокруг Кости воздух словно дрожал, а затем стал светлее. Казалось, что лунный свет, пробивающийся через окно, усилился, заливая всё мягким сиянием. Это свечение становилось всё ярче, но не ослепляло. Оно окутало девочку, будто невидимая рука нежно накрыла её.

Градоначальник, стоявший в стороне, наблюдал, как её дыхание стало ровнее, а судороги прекратились. Цвет кожи девочки начал меняться: смертельная бледность уступила место лёгкому румянцу. Треснутые губы восстановились, а глаза, едва открывшись, обрели ясность.

Девочка тихо прошептала:– Папа...

Градоначальник, забыв о своём положении, бросился к кровати, схватил её руку и посмотрел на Костю с таким выражением лица, которое смешивало недоверие, благоговение и страх.

– Она... Она действительно исцелилась, – выдохнул он, не отрывая взгляда от дочери.

Костя медленно поднялся, чувствуя, как усталость накатывает волной. Он не сказал ни слова, просто кивнул, в душе благодаря Бога за этот момент.

Когда отец поднял на руки исцелённую дочь, его руки дрожали от эмоций. Он крепко прижал её к груди, будто боялся вновь потерять. Девочка, хоть и ещё слабая, обняла его в ответ, уткнувшись носом в его плечо.

– Ты снова со мной, моя милая... – голос градоначальника срывался, пока он гладил её волосы. – Как я боялся тебя потерять...

Он обернулся к Косте, в глазах сияли слёзы, полные благодарности.

– Ты спас её... Ты спас мою дочь... – сказал он, подходя ближе.

Костя сделал шаг назад, подняв руку.

– Нет, – сказал он твёрдо, но мягко. – Не я. Это Господь её спас. Вся честь и хвала принадлежат только Ему. Я всего лишь инструмент.

Градоначальник кивнул, но в его лице читалось замешательство. Ещё мгновение он смотрел на Костю, будто хотел что-то сказать, но вместо этого вытер слёзы рукавом и опустил взгляд.

– Спасибо... – тихо сказал он.

Костя выдохнул, разрывая напряжённую тишину.

– Слушайте меня внимательно, – сказал он, его голос стал серьёзным. – Сейчас самое важное – сохранить всё в тайне. Вы понимаете, чем это грозит, если слухи дойдут до царя Ирода?

Градоначальник помрачнел, отрезвлённый этими словами.

– Что вы предлагаете? – спросил он с тревогой.

– Выдворите всех слуг из этой части дворца. Пусть здесь будет пусто хотя бы неделю. Затем объявите, что ваша дочь выздоровела благодаря усилиям ваших лекарей.

– Неделю? – переспросил он, растерянно качая головой.

– Да, неделю, – твёрдо повторил Костя. – Это единственный способ уберечь вас, вашу дочь и... – он сделал паузу, глядя в глаза градоначальника, – и меня.

Градоначальник тяжело выдохнул, снова обнимая дочь, которая, свернувшись в его руках, начала засыпать.

– Ладно, – произнёс он хрипло. – Вы правы. Я сделаю, как вы сказали.

Костя кивнул, облегчённый его согласием.

– Вы – отец, который готов на всё ради своей дочери. Это ваш самый главный дар. Теперь вы знаете, что делать.

Градоначальник молча смотрел на Костю, в его глазах светились благодарность и страх перед тем, что ждёт впереди.

Глава 17 Теплый дом

Когда они вышли из комнаты девочки, начальник остановился в коридоре и оглядел собравшихся. С его лица не сходило напряжение, но голос звучал твёрдо:

– Немедленно очистите это крыло! Все, кроме моих домочадцев, должны уйти. Никто не имеет права возвращаться сюда ближайшую неделю. Передайте это остальным.

Слуги, переглянувшись, быстро разошлись, выполняя распоряжение. Эхо их шагов затихло, оставив крыло в зловещей тишине. Убедившись, что приказ выполнен, начальник жестом пригласил парня следовать за ним.

Они дошли до кабинета, и начальник, открыв дверь, пропустил его вперёд. Закрывшись изнутри, он направился к столу и опустился в массивное кресло, указав Костю на место напротив.

– Теперь ты можешь звать меня по имени, без излишнего формализма, – сказал он с усталым, но твёрдым взглядом. – Меня зовут Ханум

Он потянулся к ящику стола и достал небольшую кожаную папку. Протянув её парню, добавил:

– Здесь специальный пропуск, который позволит тебе беспрепятственно входить в мой дом. Кроме того, -

взяв перо и что-то написав на документе и поставив печать своим гербовым перстем, Ханум продолжил.

– здесь все необходимые документы, подтверждающие, что отныне ты – главный лекарь города. Пользуйся ими с умом.

Константин взял папку и кивнул, ощутив вес ответственности, который теперь лежал на его плечах. Он развернул документы, мельком взглянув на официальные печати и подписи. Взгляд Ханума был строгим, но в нём уже не чувствовалось прежней враждебности. Вместо этого появилось нечто, напоминающее благодарность и, возможно, слабую надежду.

– Спасибо за доверие, – тихо произнёс парень, убирая папку под плащ. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оправдать его.

Когда они вышли из кабинета, первые лучи рассвета проникали сквозь окна дворца, заливая коридоры мягким золотистым светом. Нахум проводил Костю до дверей, его взгляд был уже не столь суров, как в начале их встречи. Он обнял его по-отечески и сказал:

– Ты сделал то, на что я уже не надеялся, Элиэзер. Я твой должник. Если тебе что-либо понадобится – знай, что моя дверь всегда для тебя открыта.

Костя, чувствуя прилив усталости, едва заметно кивнул.

– Благодарю вас, Ханум. Пусть это станет началом не только спасения города, но и новых отношений между людьми.

С этими словами он шагнул за порог, а Нахум остался стоять у дверей, глядя ему вслед, пока фигура Кости не скрылась за поворотом.

Экипаж ждал у ворот, как и было велено. Улицы Вифлеема уже начинали пробуждаться, но пока оставались безлюдными и тихими. Воздух наполнился свежестью, а небо окрасилось в нежные розовые и оранжевые тона.

Костя, или Элиэзер, как его здесь звали, сел в экипаж, не сказав ни слова. Он опустил голову на спинку сиденья, чувствуя, как усталость сковывает всё его тело. Лошадь тронулась с места, медленно прибавляя шаг. Колёса гулко стучали по мостовой, разбивая тишину раннего утра.

По дороге домой он смотрел в окно. Город оживал: где-то вдали уже раздавались голоса торговцев, готовящихся к дневной суете. Но его сознание было сосредоточено на другом. Слова молитвы, таинственные события минувшей ночи и осознание грядущей ответственности – всё это кружилось в голове, как вихрь.

Скоро экипаж свернул на узкую улочку, ведущую к его дому. Свет лился из окон соседних домов, и знакомые стены казались почти родными. На душе стало чуть легче.

Дом встретил его тишиной и теплом. Лия, должно быть, ещё спала, укрывшись заботой Ханны. Он постарался войти как можно тише, чтобы не разбудить их, и поднялся наверх, где в спальне его ждали покой и короткий отдых перед новым днём, который уже нёс свои испытания.

Лия тихо постучалась в дверь спальни, её тонкие пальцы осторожно прижались к дереву, словно боясь потревожить мужа. В руках она держала поднос с чаем и хрустящими печеньями, аромат которых наполнял утренний воздух теплом и уютом.

– Элиэзер, ты не спишь? – её голос был наполнен нежностью.

Костя, едва успевший задремать после бессонной ночи, поднял голову и улыбнулся. Его глаза, хоть и уставшие, засветились теплом при виде Лии.

– Входи, Лия, – произнёс он мягко.

Она прошла в комнату, уже весьма округлившийся живот был довольно заметен под лёгким халатом. Лия поставила поднос на столик рядом с кроватью, а сама устроилась рядом с Костей, с любопытством и заботой заглядывая ему в глаза.

– Ты выглядишь таким усталым… Что-то случилось? – она слегка наклонилась к нему, её пальцы нежно коснулись его руки.

Костя вздохнул, на мгновение задумавшись, как много он мог бы ей рассказать, но не хотел нагружать её мыслями о предстоящей опасности.

– Всё хорошо, Лия. Было просто много дел. Нахум поручил мне важное задание, и мы долго обсуждали его.

Лия нахмурилась, но не стала настаивать, лишь подала ему чашку чая.

– Ты так много берёшь на себя, Элиэзер… Пожалуйста, будь осторожен. Ты нужен нам.

Её голос, полный любви и беспокойства, заставил Костю отложить чашку и взглянуть ей в глаза. Он заметил, как она сжимала свои руки на животе, словно защищая пока ещё нерождённого ребёнка. Её любовь и волнение за него были очевидны.

– Лия, ты знаешь, я всегда стараюсь быть осторожным, – сказал он, беря её руку в свою. – Но сейчас есть вещи, которые требуют моего внимания. Я не смогу долго оставаться дома. Слишком многое зависит от этого.

Лия с пониманием кивнула, хотя её глаза слегка увлажнились.

– Я понимаю. Но если бы ты только мог… – она замялась, а потом тихо добавила: – Береги себя, Элиэзер.

Костя притянул её к себе и поцеловал в лоб.

– Ты для меня самое важное, Лия. Я сделаю всё, чтобы защитить нас и наш дом.

Внизу уже ждал экипаж, принадлежавший ранее главному лекарю. Роскошная карета, украшенная серебряными узорами, стояла рядом с другой, предназначенной для охраны. Утренние лучи солнца отражались в её лакированной поверхности, создавая ощущение важности и силы.

Костя поправил плащ, ещё раз обернулся к Лии и улыбнулся.

– Я вернусь, Лия. И всё будет хорошо.

Она стояла на пороге, смотрела ему вслед и чувствовала, как её сердце наполняется гордостью и тревогой одновременно

Лия, оставаясь дома, взяла на себя привычные утренние обязанности. После ухода Кости она проводила взглядом экипаж, который скрылся за поворотом, и глубоко вздохнула. Её животик, едва заметный под лёгким платьем, напомнил ей о новой жизни, которую она носит в себе.

Она направилась на кухню, где Ханна уже хлопотала у плиты, готовя завтрак для детей. Дом наполнился запахом свежего хлеба и травяного чая.

– Лия, милая, ты сегодня особенно светишься, – заметила Ханна, оборачиваясь. Её руки, испачканные мукой, с нежностью отряхивали фартук.

– Спасибо, Ханна, – улыбнулась Лия. – Ты уже всё успела?

– О, мои малыши не дают мне замедлиться, – рассмеялась Ханна, указывая на детей, которые с интересом тянулись к свежевыпеченным лепёшкам. – А как себя чувствует наш господин? Он выглядел уставшим.

– У него много дел, – тихо ответила Лия. – Но он сильный.

Дети подбежали к Лие и обняли её, почувствовав её теплоту. Она ласково погладила их по голове.

– Тётя Лия, а вы останетесь с нами сегодня? – спросила самая младшая девочка, глядя на неё большими глазами.

– Конечно, я здесь, – ответила Лия с улыбкой. – Но только если вы поможете мне. Мы сегодня будем заботиться о доме, чтобы всё было готово к возвращению Константина.

После того как пироги были готовы, Лия и Ханна устроили маленький праздник для детей. Они выложили горячие пироги на деревянный стол, а дети с нетерпением ждали, пока можно будет попробовать их труды.

– Осторожнее, горячо! – предупредила Лия, наблюдая, как старший мальчик пытался ухватить кусок. Её голос был мягким, но в нём ощущалась забота.

– Лия, а почему ты всегда улыбаешься? – спросила младшая девочка, сидя на коленях у Ханны.

Лия засмеялась и пригладила девочке волосы.

– Потому что в этом доме мне тепло и уютно. И вы все делаете мою жизнь ярче, – ответила она.

После угощения дети побежали во двор, а Лия решила помочь Ханне с уборкой. Они раскладывали вещи по местам, беседуя о разных мелочах.

– Лия, ты словно ожила за последние месяцы, – заметила Ханна, поставив глиняный кувшин на полку. – Элиэзер стал для тебя чем-то особенным, не так ли?

Лия, покраснев, опустила взгляд.

– Он особенный человек, – призналась она. – Его вера, сила, доброта... Это всё так вдохновляет. Но иногда я чувствую, что он слишком много берёт на себя.

Ханна сочувственно кивнула.

– Это правда. Но у него есть ты, – с улыбкой сказала она. – Ты его поддержка, Лия. Не забывай об этом.

Днём Лия вышла в сад, чтобы сорвать свежие травы для чая. Она наслаждалась тишиной и покоем, чувствуя, как лёгкий ветерок ласкает её лицо. Животик уже начинал мешать, но она терпеливо справлялась, думая о будущем ребёнке.

Когда она вернулась в дом, младшая девочка снова подбежала к ней.

– Лия, а ты будешь нам петь сегодня? – спросила она, обнимая её.

Лия засмеялась и наклонилась к девочке.

– Конечно, после ужина. Но только если ты будешь хорошо себя вести, – подмигнула она.

Её день был наполнен заботами и тихой радостью. Лия наслаждалась простыми моментами, зная, что её любовь и поддержка важны для всех вокруг

Через некоторое время Лия помогала Ханне накрывать на стол, стараясь отвлечься от мыслей о Косте. Обеденный перерыв был временем, когда весь дом оживал, и шум детей, смешанный с ароматом свежеприготовленных блюд, создавал атмосферу тепла и уюта.

– Лия, я хочу сказать тебе кое-что, – начала Ханна, вытирая руки о передник и присаживаясь напротив.

– Что такое, Ханна? – спросила Лия, наливая в миски горячий суп.

Ханна посмотрела на неё с лёгкой улыбкой.

– Знаешь, за последние годы мне многое пришлось пережить. После смерти мужа жизнь словно остановилась. Работы не было, дом пришлось продать, дети плакали от голода.

Лия остановилась, внимательно слушая.

– Это должно было быть ужасно.

– Было, – кивнула Ханна. – Мы скитались, питаясь подачками. Один раз мне пришлось продать своё последнее украшение, чтобы купить кусок хлеба. И тогда я подумала, что всё потеряно.

Лия покачала головой, положив руку на плечо Ханны.

– Но ты справилась. Ты сильная.

Ханна улыбнулась, вытирая слёзы, выступившие на глазах.

– Знаешь, Лия, встретив тебя и Элиэзера, я впервые за долгое время почувствовала себя нужной. У меня есть работа, дети счастливы, и этот дом... он как настоящий рай для нас.

– Ты заслуживаешь всего этого, Ханна, – искренне ответила Лия.

В этот момент в дом вбежали дети Ханны, весело смеясь и размахивая ветками, словно мечами.

– Мам! Мы нашли целую горсть ягод у ручья! – закричала старшая дочь, показывая синевато-чёрные плоды.

– Вот видишь, – улыбнулась Ханна, обнимая свою дочь. – Они счастливы.

Лия засмеялась, наблюдая за этой сценой.

– У них замечательная мама.

Ханна снова взглянула на Лию, затем перевела взгляд на её округлившийся живот.

– А у твоего ребёнка будет замечательная мать, – сказала она, накрывая её руку своей.

Лия покраснела и посмотрела на стол.

– Надеюсь, я смогу стать для него такой же, как ты для своих детей.

Обед прошёл в душевной обстановке. Ханна рассказывала истории о своём детстве в деревне, о том, как её отец учил её ловить рыбу, а мать – готовить пироги.

– У нас был обычный дом, но там всегда было весело. Помню, однажды мы с братом решили сшить одежду для курицы, чтобы она не мёрзла зимой, – засмеялась Ханна. – Курица так перепугалась, что забежала в дом и испортила праздничный пирог.

Дети громко рассмеялись, а Лия покачала головой с улыбкой.

– Кажется, ты всегда была находчивой.

– А ты, Лия? – неожиданно спросила Ханна. – Какой ты была в детстве?

Лия задумалась, обводя взглядом кухню.

– Мне нравилось читать. Отец приносил книги с рынка, и я могла часами сидеть, изучая их. Мама всегда говорила, что мне бы быть учёной, а не девицей в поисках мужа.

Ханна рассмеялась.

– Ну, у тебя получилось и то, и другое. Ты умна и нашла достойного мужчину.

Лия улыбнулась, её мысли невольно вернулись к Косте.

Обед шёл своим чередом, когда снаружи послышался звук лошадиных копыт. Лия, сидевшая за столом с Ханной и её детьми, быстро поднялась, чтобы посмотреть, кто прибыл.

Во двор въехала карета, запряжённая двумя резвыми лошадьми. Из неё вышел высокий мужчина в богатом тёмно-зелёном плаще, украшенном золотой вышивкой. Его лицо было мрачным, а взгляд обеспокоенным.

Лия открыла дверь и сделала шаг навстречу гостю.

– Простите за беспокойство, – сказал мужчина, слегка поклонившись. – Моё имя Авигдор. Я ищу Элиэзера.

– Его сейчас нет дома, – ответила Лия спокойно, чувствуя, как её сердце слегка сжалось от тревоги. – Чем могу помочь?

– Умоляю, передайте ему, – мужчина шагнул ближе, почти умоляюще. – Моя мать больна. Её состояние ухудшается с каждым часом. У неё высокая температура, она едва дышит, а её кожа побледнела, словно в ней совсем не осталось крови. Вы должны что-то сделать!

Лия вздохнула, чувствуя его отчаяние.

– Элиэзер в отъезде, – повторила она мягко, но твёрдо. – Я не знаю, когда он вернётся. Но оставьте своё имя и адрес. Я передам ему, как только он появится.

Мужчина нахмурился, его глаза наполнились недоверием.

– Разве вы не можете позвать его? Это вопрос жизни и смерти!

– Уверяю вас, я сделаю всё, что в моих силах, – Лия старалась говорить уверенно. – Но, пожалуйста, оставьте информацию.

Авигдор сжал кулаки, раздумывая, но затем нехотя продиктовал адрес.

– Скажите ему, что Авигдор просил спасти мою мать. Я заплачу любую цену.

– Я передам, – пообещала Лия, провожая его взглядом до кареты.

После обеда, когда стол был убран, а дети Ханны убежали играть во двор, Лия начала заниматься своими прямыми обязанностями. Она прошла в небольшой кабинет, где на столе ровными стопками лежали тетради и свёртки. Её рабочее место было скромным, но уютным: аккуратный деревянный стол, несколько полок с книгами и записями, и маленький горшок с цветком на подоконнике, который она сама посадила.

Лия достала журнал учёта и начала внимательно проверять список больных, к которым недавно наведывались. Каждое имя сопровождалось краткой заметкой о состоянии человека, лечении и благодарности, оставленной семьёй.