Текст книги "О чем молчат рубины. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Гарик Армагеддонов

Соавторы: Фунтик Изюмов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Итак, крестоносцы дают папе деньги, папа нанимает армию и возвращается с триумфом в Авиньон… Созывает Вселенский собор, где призывает европейских монархов к объединению против англичан, одновременно папские легаты намекают английскому Генриху Четвёртому, что не будут возражать, если тот перенесёт свои амбиции на Пруссию… а там всё, как по маслу! И крестоносцы ни при чём! Они просто захватили Жемайтию и половину Польши. Но они действовали сообразно обстоятельствам, а вовсе не агрессоры! Мало того, ещё и папа авиньонский будет у них, словно ручной! С его-то расписками в получении крестоносного золота! Ещё раз повторю – дьявольский план!

Я сидел, скромно глядя в потолок и показательно молчал. А про себя думал, ну ничего себе я гений! Я в состоянии перекраивать всю политическую карту Европы! Кто бы мог подумать⁈ Впрочем, это всё ерунда. Когда я завладею волшебным рубином… к чему будут все эти политические карты? Все люди станут братьями. Богатыми, здоровыми, щедрыми и добрыми братьями. И зачем тогда какие-то политические границы? Пф-ф!

Перед ужином зашла Катерина и предложила обсудить визит к папе.

– А не прогуляться ли нам? – предложил я, выразительно оглядывая помещение.

– Да ты что⁈ – вытаращилась на меня девушка, – Думаешь, что нас подслушивают? Кто⁈ Нет, я конечно, знаю, что здесь предусмотрена такая система, слава Богу, всю жизнь в этом замке провела, но кому в голову придёт подслушивать НАС⁈

– Мало ли… – отвёл я взгляд, – Может, и никому. Но вопрос так серьёзен, что я бы перестраховался!

– Ну, пошли, – пожала плечами Катерина, – Перестраховщик…

Я пересказал ей наш разговор с Александрой, и мы долго и подробно обсуждали как, какими словами, и к чему именно я буду склонять авиньонского папу Педро Мартинеса де Лýну, арагонца по рождению, после избрания его папой, принявшего имя Бенедикта Тринадцатого. В этой плодотворной беседе у нас и прошло время до ужина.

А за ужином случился очередной казус. Нет, я сидел себе, скромно, никого не трогал, пил и кушал умеренно, так нет же! Опять!

– Джастин! – небрежно обернулась Александра к дородному мужчине, по всей видимости, распорядителю пира, который управлял слугами, виночерпием и всем таким прочим, – Джастин, разве ты не видишь, что на столе стоят лишние приборы? Они мешают гостям!

Несколько лишних приборов и в самом деле стояли на столе.

– Сию минуту! – почтительно склонился мужчина, одновременно делая руками волнообразный жест, вроде как подгоняющий служанок. И служанки прыснули во все стороны, торопясь выполнить приказ.

Вроде бы ничего не предвещало, не правда ли?

Я, как обычно, сидел у самого края стола. И именно рядом со мной оказался один из лишних приборов: чуть не прозрачная фарфоровая тарелочка, изящно расписанная узорами, ложечка, очень похожая на золотую, и небольшой кинжал, с золотой рукоятью. Я сам, точно таким же, отрезал сейчас себе кусок телятины, запечённой на вертеле, с душистыми травами.

Одна из девушек, молоденькая, с живыми глазками, с каштановыми волосами, скромно спрятанными под платком, скользнула в мою сторону. Взяла ножичек, потянулась за тарелкой… и поскользнулась! Очень может быть, что на том самом месте, куда я вчера выплеснул вино. Но – вот беда! – падая, она нелепо взмахнула руками и – чик! – полоснула меня по левому предплечью! Как раз возле локтевого сгиба. Брызнула кровь…

– Диана! – взвизгнула побледневшая Александра, вскакивая со своего места.

– Андреас! – не менее пронзительно взвизгнула Катерина, тоже вскакивая.

– Я тебя, мерзавка…

– Всем тихо! – и это прозвучало настолько непререкаемо, что воцарилась полная тишина, – Андреас! Подними руку! Кровь венозная, это хорошо… Господин Базиль, вы сидите ближе всех, зажмите у Андреаса руку, выше раны, чтобы остановить кровь! Да, вот так. Надеюсь, несколько минут вы так подержите? Диана, Манон… и ты, тебя не помню… живо к кастеляну замка! Бегом! Возьмёте у него простую холщёвую ткань, не важно, будь это скатерть или простынь, главное – новую! Абсолютно новую! И разорвёте её на полосы, шириной, примерно вот такой. И пусть только кастелян попробует возмутиться, я ему повозмущаюсь! Диана! Принесёшь полученные полосы сюда. Остальные двое останутся там же, щипать из остатков материи корпию. Чтобы к утру было этой корпии достаточно! Я потом решу, наказать или наградить! Габриэль! Ты беги на кухню, и чтобы через две минуты принесла горшок горячего вина! Любого вина, лишь бы горячее. У повара должно быть, он наверняка что-то готовил в кипящем вине… Если нет – подогреть! До кипятка не обязательно, лишь бы было горячо! Живо! Николет! Чистой колодезной воды! Тебе даю не больше полминуты! Марш! Джастин! Ты что стоишь, трясёшься⁈ Ты разве не мужчина⁈ Подойди к Андреасу и разорви ему рукав! Всё равно рубашка испорчена, а надо обнажить рану…

– Я подарю Андрэ десяток рубашек! – заверила Александра, – Два десятка!

– Куда ему, бродяге, столько? – возразила Катерина, направляясь ко мне, – И пары достаточно! Ну, что ты возишься, Джастин⁈ Возьми нож и разрежь, если силы разорвать не хватает! Вот так. Ну-ка, посмотрим, что там?.. Ну-у… Не так всё страшно, как казалось поначалу. Хотя неприятно, да… Ага! вода! Сейчас мы смоем с раны кровь… Не кривись, Андреас, ты же будущий рыцарь! Улыбайся. Вот и молодец. Господин Базиль, вы не устали? Вас не сменить? Вот видишь, Андреас, как должен отвечать рыцарь? Что, хоть неделю так держать сможет!

Бинты? А где же вино? Бежит?.. Ах, вот она! Ну, хоть догадалась полотенце взять, а то я сказать забыла, думаю, не выронила бы горячий горшок по дороге… Давайте бинты! И ты с горшком вина подойди ближе! Андреас! Сейчас будет немного больно… но ты же рыцарь? Улыбайся! А теперь горячего вина на рану…

– М-м-м!!!

– Странная у тебя улыбка, Андреас! Такой улыбкой только непослушных детей пугать! Всё уже, всё! Сейчас бинтовать будем! Слава Богу, доктор Штюке научил бинтовать правильно… Ну вот… Господин Базиль, вы можете разжимать вашу стальную хватку! Благодарю вас, господин Базиль!

– Эх, ваше сиятельство! – лихо подкрутил усы Базиль, – Если бы вокруг меня так же суетились, когда мне бок копьём пропороли! Я бы тогда, наверное, мечтал бы, чтобы пропороли и другой бок! А то друзья, в горячке боя, просто залепили рану глиной, да перетянули покрепче моей же собственной рубахой. Да… А потом уже доктор резал загноившийся бок…

– Мы же не в бою? – возразила Катерина, – Да и глины поблизости не найти!

И она весело подмигнула Базилю. Тот ухмыльнулся.

– Ну, вот и всё, господа! Мы можем продолжать, – повернулась Катерина к гостям, – Андреас! А тебе лучше пойти к себе. И покой тебе нужен, да и вид у тебя сейчас… с разорванной рубашкой… не добавляет аппетита…

– Джастин! – проскрежетала Александра, пока я выбирался из-за стола, – Проследи, чтобы эту Диану… исполосовали плетьми так, чтобы на спине не осталось просвета от синяков! А если эта стерва сдохнет… то я ругать палача не буду! Так и передай!

Я словно споткнулся.

– Ваше сиятельство! – твёрдым взглядом поглядел я на рыжую кузину, – Прошу отменить ваш приговор! Виновен я сам!

– Как это? Эта дрянь ранила моего гостя…

– Нет! Она просто поскользнулась. А я, инстинктивно, попытался её поймать. И протянул руки. Вот, по рукам и получил. Но это я протянул руки! Я и виновен. Прошу отменить приговор!

– Слышишь, мерзавка, как за тебя благородные господа заступаются? Ладно… я отменяю свои слова. Но, чтоб я тебя больше не видела прислуживающей за столом… растяпа! Иди отсюда! Заодно помоги господину Андрэ дойти до его покоев. Марш! А мы, господа, поднимем бокалы за здоровье моего гостя! Не правда ли?

За столом одобрительно зашумели.

Глава 14

Сплошные соблазны!

Искушение – это духи, которые вдыхаешь до

тех пор, пока не захочешь иметь весь флакон.

Жан-Поль Бельмондо.

– Ты чего это? – изумился я, когда в коридоре Диана попыталась меня нежно обнять.

– Поддерживаю! – пискнула девушка.

– Я, между прочим, руку повредил, а не ногу! – проворчал я, – Незачем меня поддерживать. И вообще, ты можешь идти. Дорогу я знаю.

– Нельзя! – ахнула Диана, плотнее прижимаясь ко мне, – Её сиятельство приказали до самых покоев проводить!

– Да отлипни ты! – чуть не силой, отодрал я от себя девушку, – До самых покоев, говоришь? А мы ей не скажем, что ты раньше ушла!

– Узнает… – обречённо ответила Диана, – Её сиятельство всё знает, что в замке происходит…

– Прямо таки, всё-всё⁈

– А вы не смейтесь, сударь. У любого спросите! Всё-всё она знает.

– Ну, провожай… только не липни! Иди вслед за мной.

– Как прикажете, ваша милость… А рядом можно?

– Можно и рядом…

– Я хотела спасибо сказать! Вы, ваша милость, меня, можно сказать, от смерти спасли!

– Пустяки…

– Не пустяки! Вы просто местного палача не знаете! Зверь! Право слово, зверь!

– Ну-у… наверное, работа такая…

– Не-е-ет! Он прямо с наслаждением людей истязает! Так что, спасибо, ваша милость! Спасибо! Вот только… отблагодарить мне вас нечем… Хотите, я свою невинность вам отдам?..

– Что-о-о?!! – я аж споткнулся на ровном месте.

– Я говорю, что ещё невинна… Хотите быть у меня первым? Я буду только рада… сударь!

– Тебе сколько лет? – устало спросил я.

– Уже четырнадцать!

– Взрослая уже, значит… Должна понимать, что подобные предложения малознакомым людям…

– А я в благодарность!

– Не надо мне такой благодарности! – возмутился я, – И вообще, мы пришли! Проводила? Теперь можешь идти!

– Я что, такая уродина?.. – на глазах Дианы блеснули слёзы.

– С чего ты… да брось! Симпатичная девочка! Но я монах! Понятно⁈ И иди себе, иди…

– А-а-а… а с леди Катериной вы не монах…

– С чего ты… глупости!

– Я видела, как вы на неё смотрели, сударь!

– Это когда же⁈

– Да вот, перед ужином!

– Ах, вот оно что… Это называется «взглянуть с благодарностью». Мы беседовали. Она подсказала мне интересную мысль. Я взглянул на неё с благодарностью. Ясно?..

– Знаем мы такую «благодарность»…

– Тебя не поймёшь! То «невинна», то «знаем такую благодарность». В общем, не выдумывай глупости и иди себе с миром. Храни тебя Бог!

– А о чём вы говорили? С леди Катериной?

– Тебе-то какая разница?

– Может, и я что-то хорошее посоветую! И вы на меня так же взглянете. Хи-хи, «с благодарностью»…

– Брысь отсюда, глупая девчонка! А то уже не леди Александра, а я сам тебя к палачу отведу! Ладно, чего губы пузыришь?.. Не отведу, не бойся… Просто, оставь меня в покое!

Вот так, чуть не с боем, я едва избавился от настырной Дианы. А впереди ждали ещё неизменные Одиль и Матье! Которые ещё не знают о моём ранении. Ох, сейчас начнётся… попытка «утешить»…

– Одиль! – первым начал я, переступив порог, – Живо сбегай к нашей карете! Там есть такой дядька Трогот… ах, ты, Господи! Ты ж по-немецки не понимаешь… Ладно, запомни слово: Дер Таше. Запомнила?

– Дырташе?

– Ну… и так сойдёт! Придёшь к этому Троготу и будешь повторять: Дер Таше! Андреас! Дер Таше! Андреас! Пока он не отдаст тебе мою сумку. Принесёшь её сюда. Там есть запасная рубашка… Бегом! Теперь ты, Матье… Одиль, ты ещё здесь⁈

– Я слово забыла…

– Да, твою ж…

– Я помню, сударь! – вмешалась Матье, – Дырташ! Хотите, я сбегаю?

– Беги… – устало поморщился я, – Будем надеяться, что Трогот не дурак и поймёт… Ладно, а ты, Одиль, возьми мой нож, вот он, и помоги разрезать рубаху так, чтобы я её снял, не потревожив повязку. Что смотришь? Кромсай рубаху без жалости! Сейчас новую принесут!

Как и ожидалось, от девушек удалось отделаться с трудом. Прямо скажем, с большим трудом. Покрутив кулаком перед самым носом у обоих. Да и то… с трудом…

Я плюхнулся, прямо в одежде, на кровать. Рана, которая вначале слегка саднила, больше меня не беспокоила – спасибо перстню! Лечит!

Я хотел подумать. Как-то вся эта полоса неудач… неожиданно навалилась! Нигде такого не было, а тут – раз! – и есть! А что, если это происки того, неведомого врага? А что, если он всё же проник в замок и теперь подкупает всех этих баронов Жерара и Максимилиана? Да и служанку Диану тоже мог подкупить… А что? Неловкий взмах ножиком, вскрыта бедренная артерия… три минуты и я уже труп. Я же в самом деле инстинктивно выбросил вперёд руки, пытаясь подхватить девушку, когда она поскользнулась! Быть может, защитив себя от более серьёзной раны?.. И с баронами, только случайное вмешательство Александры спасло меня от поединков. Повторю, сами поединки меня с некоторых пор не страшили, точнее, не слишком страшили, потому что, как ни крути, а однажды малыш Давид завалил великана Голиафа… Можете говорить что угодно: что Давиду повезло, что эта была случайность, что Голиаф просто споткнулся… Голиафу от этого не легче! И если организовать, скажем, две сотни поединков со мной, где гарантия, что на каком-нибудь сто девяносто девятом поединке я не споткнусь?.. Случайно.

Нужен художник! Чтобы с моих слов нарисовал этого незнакомца и показать портрет страже! Тогда я точно буду знать, есть этот человек в замке или нету! Но Александра сегодня вечером опять развела руки в стороны. Это странно! Чтобы, скажем, в Дижоне, который весь перестраивается, не нашлось художника⁈ А мы проскакали путь от Дижона до Мино всего за два часа! А-а-а… понимаю… Художники, может, и есть, но они связаны контрактами! Нет свободных художников! Как же я сразу-то… Надо сказать Александре, что я готов заплатить любые деньги! Вот, просто любые! Скажет, бочку золота – я заплачу! Скажет две – я и две заплачу! Даже не за портрет, а за набросок. Лишь бы было сходство с тем образом, который сохранился в моей памяти! А если надо художнику неустойку выплатить, я и неустойку за него уплачу! Не вопрос!

А может, я себя накручиваю? И всё это только цепь нелепых случайностей? Александра и в самом деле хороша собой, не зря же барон Жерар выбрал её дамой сердца? Да-да, я помню, что выбор дамы сердца никого ни к чему не обязывает. Просто традиция. Но рыцарь обязан свою даму сердца прославлять и защищать её честное имя. Вот Жерар и вспылил… тем более, что сам выпил немало? И Максимилиана можно понять. Приехал человек в замок к своему сюзерену. Вдруг слышит, на тренировочном поле, где занимался его покойный сюзерен, звон стали, шум, прерывистое дыхание… Что за притча? Эй, ты, который мимо пробегает, кто это там? Кто-о-о?.. Простой оруженосец⁈ Пойду-ка посмотрю, что там простой оруженосец выделывает!.. А тут его – шлёп грязью! Ну, понятно, взбеленился…

Так всё же: есть след неведомого врага или это цепь случайностей⁈

Додумать я не успел. Дверь скрипнула и в первый момент, в наступивших сумерках, мне показалось, что это Матье. Я даже рот открыл, чтобы шугнуть негодницу покрепче и подальше. И быстро закрыл рот. Это же Александра! Я рывком принял сидячее положение.

– Ах, Андрэ! Не надо вставать! Тебе вредно напрягаться!

И Александра присела на кровать рядом со мной.

– Нет, нет, я в порядке! – забормотал я, пытаясь встать.

– Отдыхай, милый Андрэ – мягкая ладошка ласково, но твёрдо упёрлась мне в грудь.

Милый⁈ С каких это пор я стал «милым»⁈

– Э-э-э…

– Лежи-лежи!

Ну, не драться же с девушкой? Которая не позволяет мне встать? Я подгрёб под себя две из многочисленных подушек, разбросанных там и сям на кровати, и сделал вид, что устало обмяк на них.

– Отличная мысль! – возликовала Александра, подтягивая и к себе подушки.

И тоже приняла позу полулёжа, облокотясь на подушки локтем. Вот только… девушка явно не рассчитала! Потому что как раз напротив моих глаз оказался вырез её халата – она, что, в халате⁈ – из которого смутно просвечивали две манящие округлости… Кхм!..

Пришлось поправить свои подушки, чтобы исключить возникшую двусмысленность. Чтобы взгляд не утыкался, куда ему не следует. А чтобы так, как надо: глаза в глаза. И на почтительном расстоянии!

– Ах, Андрэ… – нежно проворковала Александра, – Ты такой… необычный!

Я насторожился. Всеми силами пытаюсь слиться с общей массой, и вот, оказывается, что я «необычный»…

– Я когда тебя в первый раз увидела, у меня даже сердце подпрыгнуло!

– Понимаю… жуткий шрам…

– Нет! – Александра даже приподнялась с подушек, – Нет, ты сам! На шрам я в первый момент и внимания не обратила!

– И что же такого во мне необычного?

– Всё! – жарко выдохнула девушка, – Гордый взгляд, твёрдая поступь, решительные жесты, даже складка между бровей! Ты рождён повелевать, а не пресмыкаться! Ты рождён, чтобы крушить женские сердца… И ты это знаешь!

– Даже не подозревал… – проворчал я.

– По крайней мере два таких сердца ты сокрушил бесповоротно! Подозреваю, что этих сердец было гораздо больше… но я не ревнива к прошлому! Что было, то прошло.

– Какие ещё «два сердца»? Одиль и Матье, что ли?..

Александра засмеялась чарующим, бархатистым смехом.

– О таких сердцах я даже подумать боюсь! Думаю, их было без счёта! Нет, я о гордых и пламенных сердцах высокородных леди!

– Каких же? Неужели кто-то из дам, которые у вас гостили?.. Так вот почему так взъярился тот барон Жерар за ужином! Но, уверяю, я здесь ни при чём!

– Глупый! – опять рассыпалась колокольчиками смеха Александра, – Я имела в виду Катерину и… и… и себя!

– Что⁈

– Да! Да!! Да!!! Да, милый Андрэ, ты похитил моё сердце! Но, Господи, я даже рада этому!

– Сегодня же я от вас съеду! – твёрдо пообещал я, пытаясь подняться с кровати.

– Ни за что! – так же твёрдо заявила Александра, – Чтобы мой гость предпочёл грязный, захудалый трактир моему замку⁈ Вы представляете, в какое положение вы меня поставите⁈ Неужели вам меня не жаль? Хоть чуточку? Хоть самую крошечку?..

К концу монолога её твёрдость в голосе совсем исчезла. Осталась только нежность.

– Ну, неужели я вам противна? Неужели вы не видите, как пылает от страсти моё сердце? Неужели ваше в этот момент бьётся ровно? Ах, ну чем, чем я хуже кузины⁈

– А при чём здесь кузина? – не понял я.

– Её-то вы любите! – с надрывом, обвинила Александра, – Я видела, какие взгляды вы на неё бросаете, ви-и-идела!

– Не сочиняйте! – буркнул я, – У нас… дружба! Мы подружились, когда я ещё не знал о её высоком положении в обществе. Я был… э-э-э… ранен, а она меня выхаживала. Как сестра милосердия! Как монашка! Ну, вот, она меня спасла, и мы подружились…

– Я её благословляю! – заявила Александра и глаза её увлажнились, – Если она спасла вам жизнь… что бы не было потом, я её благословляю!

– Ничего не было «потом»! – отрезал я, – Просто общались. Как и положено монашке и монаху… будущему. Она мне рассказывала много удивительных историй, а я прилежно изучал Библию! Под её руководством. А потом командование Ордена разработало некий план, о котором вы частично уже осведомлены. И мне понадобились рекомендательные письма людей, никак не связанных с Орденом. И я сразу подумал о Катерине. И, конечно, о её отце. И вынужден был ей приоткрыть свои планы… вот, как вам! И она согласилась помочь. Вот и вся наша история!

– Это конец истории, – возразила Александра, – Но нет начала. Кто вы? Кто ваши родители? Как вы попали в Орден? В каком бою получили ранение? Я уверена, что вы проявили чудеса мужества! Очевидно, защищая своего рыцаря? Ведь вы оруженосец? Кого именно из рыцарей вы так отважно защищали? Мне всё интересно про вас! Рассказывайте!

– Всё из перечисленного относится к понятию «тайна», – сухо заявил я, – Просто потому, что зная конец ниточки, можно размотать весь клубок. И тогда окажется, что Орден замешан в том деле, о котором я говорил. А Орден должен быть вне подозрений! Я не могу вам открыться, я связан клятвой.

Клятвой я действительно связан, но не той, о которой сейчас подумала девушка! Ни к чему ей знать правду! Вот что я вам скажу!

– Ну, хорошо… – Александра тоже села и взяла меня за руки, – Я вижу, что вы держитесь настороженно… и это правильно! Я не осуждаю вас, Андрэ. Боже, каким мёдом на устах звучит ваше имя! Мне хочется повторять его снова и снова: «Андрэ, Андрэ, Андрэ»… Но я не дура. Я вижу, что вы равнодушны ко мне. Ваше сердце покрыто льдом. По крайней мере, пока… Но, скажите, Андрэ, есть ли у меня шанс растопить этот лёд? Выполнив свою миссию у авиньонского папы вы ведь поедете обратно через этот замок? Быть может, когда ваши мысли не будут заняты вашей миссией, там найдётся уголок для бедной Александры?..

– Ой! – я вдруг вспомнил, что я ранен, а девушка держит меня как раз за раненое место! И скривился, надеюсь, убедительно.

– Ах, прости! – поспешно убрала руки Александра, – Господи! Что ж я такая дура⁈

– Нет-нет, ничего страшного!

– Ну, ладно… – задумчиво заметила девушка, – Допустим, в твоей душе нет любви… Но должно же быть честолюбие, чёрт возьми! Хочешь быть графом, Андрэ?.. Я буду тебя любить, а ты будешь просто графом!

– Я не хочу быть графом… – буркнул я.

– А… герцогом⁈ Я уверяю, ради тебя я сделаю всё, что угодно! Я пойду на всё! Но мы с тобой станем герцогами! Хочешь стать герцогом Бургундским⁈

– Нет.

– Почему⁈

– Я не честолюбив. Я вернусь в Мариенбург.

Я не стал заканчивать мысль. Что, когда я получу волшебный рубин, я вернусь в Мариенбург, найду бенедиктинский монастырь, распрощаюсь с Катериной, а уж потом!.. А потом закипит такая работа, что мне будет не до глупых графств и герцогств!

– Ну, что ж… – Александра порывисто встала, сделала несколько шагов и быстро обернулась, – Андрэ! Что бы ни случилось, ты должен знать, что здесь тебя ждёт любящее сердце! Что бы ни случилось, слышишь⁈

– Я учту, – довольно сухо сообщил я.

– Прощай, прощай милый Андрэ, – словно не услышала моего тона Александра, – Мы расстаёмся всего лишь на ночь, а кажется, будто навек… И моё бедное сердце рвётся напополам! Одно слово, один взгляд, и я останусь здесь, и не придётся моей несчастной душе мучиться и давиться слезами! Один взгляд!..

– До завтра! – поспешно сказал я.

– До завтра, – вздохнула Александра, – О, Господи! Сделай так, чтобы «завтра» настало как можно быстрее!

Я промолчал.

– Сейчас Одиль и Матье помогут тебе раздеться, – уже от самой двери сообщила Александра.

– Но…

– Помогут! Потому что нужно осторожно с раной. А завтра я вызову лучшего лекаря!

– Не надо лекаря! – всполошился я.

– Почему?

– Э-э-э… мне будет стыдно! Что скажут рыцари⁈ Что из-за пустяковой царапины он к доктору побежал? Нет, если рана загноится… тогда нет урона чести… но ведь, пока она не гноится, не так ли?

– Хорошо, – вздохнула Александра, – Пусть будет по твоему. Но Одиль и Матье я всё же пришлю!

* * *

Увы! Мне пришлось опять терпеть причитания двух девушек, а также их услуги по раздеванию, которые больше были похожи на заигрывания. А я не стальной! Я ещё наедине с Александрой едва себя сдерживал! Потому что всё это было очень соблазнительно: и бархатистый голос, и нежные прикосновения, и аромат духов, и откровенные признания, и вообще – всё! А тут ещё халат порой приоткрывался так, что я с трудом заставлял себя отводить взгляд в сторону. Ах, если бы не волшебный рубин! А так, приходилось давить в себе не только интимные желания, но даже мысли об этих желаниях. Ага! А потом две симпатяжки тебя раздевают, ласково воркуют и чуть не трутся о тебя такими соблазнительными телами! И ты знаешь, что тебе достаточно кивнуть, чтобы… Нельзя о таком думать! Нельзя! Я клятву дал! Надо думать о деле!

– Девушки, а нет ли поблизости англичанина?

– Что⁈

– Я спрашиваю, не знаете ли вы об англичанине, который живёт невдалеке? Мне бы хотелось с ним пообщаться.

– Кажется… – девушки нерешительно переглянулись, – Кажется у кого-то из окрестных баронов были пленные англичане…

– Отлично! – возликовал я, – Великолепная новость!

– Сударь? – осторожно поинтересовалась Матье, – А вы что… предпочитаете… мужчин?.. И непременно англичан?..

– О чём ты?.. Ах, в этом смысле⁈ Тьфу на тебя! Что за глупости! Англичане мне нужны для дела! А вы что тут расселись? Да ещё на моей кровати? Ну-ка брысь из моей комнаты! Живо-живо! Стой! Вот вам по монетке за хорошую новость! А теперь – брысь! И чтобы духу вашего до утра… ну, вы поняли!

– Всё отлично! – подумал я, уже засыпая, – Утром я выясню у кого есть пленные англичане и как с ними можно встретиться. Пообщаюсь с ними, незаметно коснувшись перстнем ушей и рта. Чтобы в разговоре с авиньонским папой невзначай вставить два-три слова по-английски. С чистым английским акцентом. Дьявол кроется в мелочах! Если я Эдвард, принц Уэльский, вполне допустимо, что я отлично знаю французский. Но совершенно недопустимо, если я не знаю английского!

Глава 15

Пора в дорогу!

Колесница не поедет на одном колесе. Так и

судьба не везёт, пока человек сам не начнёт помогать ей.

Елена Блаватская.

– Ну и вопросики вы задаёте, милый Андрэ! – озадачилась Александра, – С пленными просто, я напишу записку к барону Матису ле Пюизе, у него, кажется, ещё остались пленные англичане, которые не сумели или не успели выкупить себя из плена. А как быть с художником? Ну, положим, пообещаю я ему, как бы говорите, «хоть бочку золота», вот только где я ему эту бочку возьму?

– Это будет моя бочка золота, – скромно пообещал я.

– А вы где возьмёте?

– Просто авиньонский папа получит на одну бочку золота меньше, – улыбнулся я.

– Когда вы говорили про гору золота для папы, я предполагала, что вы возьмёте заём, – поджала губы Александра, – Допустим, у испанцев. Они недавно устроили еврейские погромы и пока не успели прогулять золото и ценности, отнятые у иудеев… Я предполагала, что у вас есть, скажем, вексель с открытой суммой, подписанный Великим магистром Ордена… Но где вы возьмёте бочку золота здесь⁈ Да ещё срочно? Не возите же вы в самом деле бочки золота с собой⁈ Ха, у вас просто-напросто кони такую тяжесть не потянут!

– Где я возьму бочку золота – это мои проблемы! – довольно сухо заметил я, – В любом случае, я обещаю, что если будет художник, то будет и золото!

– Я всё больше и больше восторгаюсь вами! – заверила меня Александра, – Хорошо! Будет художник! А записку барону я прямо сейчас напишу.

* * *

Как я ни упирался, как ни пугал Катерину всяческими страхами, но она вызвалась ехать вместе со мной.

– Или поеду сама по себе! – пригрозила девушка, когда я категорически отказался брать её в поездку.

Пришлось брать… А вы бы что сделали? Вот то-то… Конечно, с ней удобнее, её все в округе знают и помнят, и то, что не позволят мне, с удовольствием разрешат ей… всё это понятно… но страшно: а вдруг по округе рыщет тот самый таинственный враг, который только и поджидает, чтобы мы вот так, опрометчиво, выпорхнули из замка⁈ Единственное, что утешало, что сегодня нас сопровождали четверо бравых всадников из охраны нашего замка. Предупреждённые об опасности, вооружённые и готовые к внезапной атаке.

Почему-то я был уверен, что такая атака не заставит себя ждать, но… мы скакали добрых два часа, а на нас никто так и не напал. Показался замок и стал стремительно приближаться, я всё крутил головой выискивая засаду, но нет. Мы благополучно прискакали к замку и нас без вопросов впустили во двор. Особенно, когда увидели, что в карете сидит Катерина.

– Ваше сиятельство! – расплылся в улыбке хозяин замка, старый, одноногий барон, который, тем не менее, счёл своим долгом выйти на крыльцо, встречать сюзерена, – Какой чудесный сюрприз! Сколько же я вас не видел? А вы похорошели! Или это от прохладной погоды так щёчки зарумянились?.. Прошу, прошу, проходите!

И он заспешил, ковыляя, пристукивая по полу деревянной ногой, но умудряясь оказаться впереди всех.

– Господин Матис!.. – позвала Катерина, – мы приехали по одной-единственной причине…

– И слушать не хочу! – замахал руками старик, – Пока не отведаете моего вина за моим столом… не буду слушать! А вот потом – всё что захотите! Хоть жизнь отдам, только скажите слово! Но, после вина!

Я шёл неторопливо, размеренно, вальяжно. Это мы с Катериной так специально придумали, чтобы я в свою роль потихоньку вживался. А она будет со стороны наблюдать и потом скажет, где я плохо сыграл. Ну, и раз я не торопился, а стража замка не смела меня обогнать, да и наши сопровождающие шли позади, получилось, что наша процессия изрядно растянулась. Старик хозяин оглянулся пару раз с недоумением, кто это отстаёт, когда он, одноногий, успевает, но скорость сбавил и в трапезную мы вошли всё же компактной группой.

Сперва Матис хотел посадить на главное место Катерину, но девушка заупрямилась, и села с краю. Барон Матис подчёркнуто сел рядом с ней. А я, не мудрствуя лукаво, сел напротив, оказавшись, по факту, даже ближе к хозяйскому трону, чем сам хозяин. У барона слегка вытянулось лицо.

– Может быть, вы представите мне своего спутника? – вежливо спросил он у Катерины, пока слуги суетились, расставляя по столу бокалы и лёгкую закуску, пока вносили вино и виночерпий разливал его по кувшинам.

– Э-э-э… – замялась Катерина.

– Пока моё имя скрыто, – сухо ответил я за неё, – Но мир ещё содрогнётся, когда его узнает!

– Неужели? – нисколько не испугался Матис, – Что же такой важный господин делает с такой малочисленной охраной? Вдруг у меня дурные намерения на ваш счёт?..

– А вы рискните, – надменно посоветовал я, – Попробуйте нанести урон моей чести! Не успеете трижды прочитать «Отче наш», и ваш замок по камешку разнесут! А потом вы очень горько будете сожалеть о нанесённой мне обиде. Но не долго. Неделю, две… полагаю, вы большего срока пыток не вынесете… У меня отменный палач!

– Даже так? – округлил глаза барон, – Неужели вы серьёзно⁈

– Серьёзнее некуда! – поджала губы Катерина.

– Ну-у… что сказать? Тогда заранее извиняюсь, за простоту обхождения! Я человек не высокого титула, простой рыцарь, за свою жизнь видел, конечно, и королей, и королевских министров, но… только, когда они отчаянно матерились во время боя! А в дворцах королевских не был и пиров королевских отведать Бог не сподобил. Так что, прошу простить, если мой слуга вам не с той руки вино нальёт!

Старик вроде бы извинялся, но глаза хитро блестели.

– За это прощаю! – барственно откинулся я на спинку кресла, – Знал куда еду! Если же вас, сударь, и в самом деле интересует дворцовый этикет…

– Боже упаси! – отмахнулся в шутливом испуге Матис, – Этак, выучишь слуг дворцовому этикету, так они, канальи, и бокал вина тебе без расшаркиваний не поднесут! Хоть ты умирай от жажды! Не-е-ет, пусть у меня всё по-простому останется!

Но я заметил, как он посерьёзнел. Упоминание о том, что я знаю тонкости дворцового этикета, дало свои плоды. Я же говорил – дьявол кроется в мелочах! Теперь он пытался сообразить, насколько я знатен, если дворцовый этикет для меня – обычное дело.

Наконец, вино начали разливать по бокалам. И вот тут, барон и в самом деле растерялся. Кто должен первым говорить тост? Хозяин? Его сюзерен в лице Катерины? Или неведомый самозванец? А если не самозванец⁈

– Да будет над нами благословение Божие! – небрежно поднял я бокал, даже не удостоив взглядом хозяина, – Да свершится великая воля Его!