Текст книги "Перемещенный (ЛП)"

Автор книги: Гарфилд Ривз-Стивенс

Соавторы: Джудит Ривз-Стивенс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Им это удалось. Черт возьми, ведь удалось же! Ко радостно засмеялась, подставляя губы холодным каплям. Победа, билась у нее в голове одна мысль. Победа.

И в этот момент на Мелоди навалился оборотень.

Глава 20

Впервые за весь долгий день Сорд позволил себе несколько расслабиться, и тут же острая боль раскаленным железом пронзила все его тело. Лицо горело так, словно Дмитрий содрал с него половину плоти. Плечи ломило, и Гален пришлось опереть руку с зажатым в нее тазером о фонарный столб, чтобы унять дрожь. Однако боль не поубавила его мужества. Наоборот – она подогревала его, заставляя чувствовать всю полноту жизни. Сегодня все шло не так, как он планировал и на что рассчитывал, однако у него по-прежнему оставалось чувство победителя. И с этой уверенностью он мог спокойно смотреть в глаза своим пленникам, зная, что через какие-нибудь пару часов он узнает ответы на все мучившие его вопросы; правда, каким способом он сумеет из них все это вытянуть, пока представлялось с трудом.

Вдруг послышался изумленный возглас Ко, оборвавшийся на полуслове. Роф и Моргана встрепенулись и принялись чутко прислушиваться – в их глазах заискрилась надежда.

– Не двигаться! – рявкнул на них Сорд и, повернувшись к Мартину, окликнул его, но половинник уже высунулся из-за припаркованного автомобиля и напряженно вглядывался в темноту, рассекаемую автострадой. Дождь припустил с неожиданной силой, и словно в ответ, Мартин завыл – громко и страшно.

И Гален увидел, почему.

По въезду на автостоянку двигался Сет, волоча за собой обвисшую и безвольную, словно тряпичную куклу, Мелоди. Одна гигантская лапа грубо держала женщину за талию, вторая раскачивала ее голову вперед-назад; в опасной близости от лица японки, по которому дождь гнал кровавые полосы, тускло поблескивали когти. Куртки на молодой женщины не было, и Сет держал ее таким образом, что ее обнаженная шея находилась всего в нескольких дюймах от клыков оборотня. Даже если Мелоди еще жива, ни о каком сопротивлении с ее стороны не могло быть и речи.

Враз обострившимся слухом Гален уловил, что Роф и Моргана позади него сдвинулись с места. Он резко повернулся, и они застыли, однако выражение их лиц однозначно говорило, что им известно, на чьей стороне в данный момент преимущество.

Оборотень добрался до центра автостоянки и остановился – теперь их с Сордом разделяло не больше десяти футов, и Гален мысленно возблагодарил господа, увидев, как Мелоди открыла глаза и в упор глянула на него.

– Отпусти их, – прорычал Сет. Слюна из его пасти стекала прямо на гибкую шею Ко, смешиваясь с дождем. – Или этот человек умрет.

Сорд поднял руку и направил тазер на Моргану:

– Отпусти ее, иначе твоя мать умрет.

В ответ оборотень бросил на него злобный взгляд, черные губы при поднялись. Он резко дернул Мелоди за волосы, откидывая ее голову назад, и Сорд услышал, как она судорожно сглотнула. Отчаянно моргая, чтобы справиться со стекавшими по лицу дождевыми струями, Гален пытался разглядеть, что станет предпринимать противник. Но Сет застыл, и Сорд понял, что игра пока идет с ничейным результатом.

– Отпусти человека, – повторил Сорд. – Мы уйдем, и тогда ты сможешь сам освободить свою мать.

Сет заколебался. Гален сделал шаг назад:

– Прекрасная сделка, Сет. Мы все выживем для следующей схватки.

Оборотень зарычал, и Сорд попытался вспомнить, что ему было известно в детстве о возможном поведении перемещенного в подобной ситуации. Однако в голову ничего не приходило – вероятно, потому, что до сих пор ни одному из перемещенных в подобном положении бывать не приходилось.

Сет задрал рыло вверх и залаял. Его челюсти вытянулись, сверкнули клыки:

– Тогда ты сделаешь меня Виктором клана Аркадий! Виктором, а не наследником!

С этими словами Сет высоко поднял Ко, широко раззевая пасть.

Вопль Сорда был исполнен бессильной ярости, боли и ужаса. Словно в замедленной съемке его рука с зажатым в ней тазером поднялась по направлению к Сету, чтобы остановить или хотя бы задержать его, но мысли опережали действие, и Гален знал, что уже слишком поздно, что ему не успеть. Пасть Сета раскрылась еще шире. Краем глаза Сорд видел рванувшегося к Сету Мартина, видел бегущую за половинником Жа-Нетт. И знал, что им тоже не успеть. Слишком поздно.

Челюсти начали сдвигаться.

Оборотень плотоядно взревел, и неожиданно рев перешел в визг боли. В этот момент Ко дернулась, челюсти Сета, громко лязгнув, поймали воздух, и он рухнул на землю; острые когти проскрежетали по асфальту. В спине оборотня торчали два тонких проводка.

Другой конец проводов от стрелок тазера находился в двадцати футах от Сета и крепился к кронштейнам кресла Форсайта.

Сорд действовал почти бездумно. Он кинулся навстречу японке, которая, перекатившись по тротуару, села, стирая заливавшую глаза кровь. Затем она рванулась вперед, не обращая внимания на извивающееся в двух шагах от нее тело Сета.

– Адриан! – в голосе Мелоди смешались любовь и благоговение.

Гален подхватил женщину и прижал к себе. Что еще должно было произойти? Во что он их всех втянул? Во имя чего?

– Сорд! – послышался крик Жа-Нетт. – Сзади!

Сорд повернулся. Роф стоял, протянув связанные руки Моргане; в его пальцах был зажат кляп, который он извлек из ее рта. Моргана с ожесточением вцепилась зубами в грубый нейлон, стягивавший кисти Томаса. В мгновение ока прочный шнур оказался перегрызен, словно ее зубы были стальными. Темнолицый содрал повязку со своего рта; в его руках, потрескивая под проливным дождем, плясало голубое пламя.

Гален рывком поднял Ко на ноги. Она сделала шаг, затем потрясла головой, пытаясь справиться со вдруг нахлынувшей на нее слабостью.

– Нужно во что бы то ни стало добраться до фургона, – прокричал Гален женщине в самое ухо. – Нам нужно…

Мартин коротко взвыл, когда Сет поднялся с тротуара. Громовой рык потряс воздух: вцепившись руками в тянувшиеся из его спины провода, оборотень с силой выдрал обе стрелы из своего тела. Затем он прыгнул вперед, и Сорд увидел, как кресло Форсайта, влекомое чудовищной силой, покатилось вдоль въезда на автостоянку.

– Сбрасыватель! – что было силы закричал Сорд ученому. – Включи сбрасыватель!

Адриан пытался дотянуться до нужной клавиши на ручке кресла, но Сет так дергал провода, что ученому это никак не удавалось. В этот момент пушечным ядром в оборотня врезался Мартин; Сет отлетел в сторону, кресло Форсайта резко накренилось вправо и опрокинулось на землю. Сорд видел, как из очков ученого вырвались два тонких лазерных луча и, коснувшись мокрого асфальта, тут же исчезли. Но времени помогать Форсайту не было – Мартину приходилось круто.

Ко и Сорд одновременно достигли Сета, когда тот вырос над половинником. Сомкнув перед собой в замок передние лапы, оборотень с убийственной силой опустил их вниз.

– Не-е-ет! – прорезал воздух крик Жа-Нетт, и смертоносный удар был отклонен буквально на дюйм, лишь задев голову Мартина вместо того, чтобы раскроить ее. Жа-Нетт согнулась пополам, совершенно обессилевшая после только что проведенной транслокации.

Сет изумленно вскинул голову, пытаясь понять что же ему помешало. Руки Мартина вцепились оборотню в могучую грудь и живот. Сет отскочил назад, рыча и стеная одновременно. Половинник взвился в воздух и принял боевую стойку – показалось даже, что он немного вырос. Оборотень, оказавшись с ним лицом к лицу, присел и выставил перед собой когтистые лапы.

– Пульвелизатор! – закричала пришедшая в себя Мелоди, бросаясь к газону. – Где куртка?!

– У меня есть! – отозвалась девочка, обходя Сета с другой стороны.

– Кидай сюда! – Ко подняла обе руки вверх.

Жа-Нетт, выдернув пульвелизатор из кармана своей красной куртки, транслоцировала его японке. Оборотень проводил взглядом мелькнувшую в воздухе банку.

– Так это она! – взревел он, отворачиваясь от Мартина. Половинник бросился на противника, но тот одним движением стряхнул Мартина с плеча. – Тебе не удастся отнять у меня добычу, – прохрипел Сет и двинулся вперед. Прямо по направлению к Жа-Нетт.

Сорд рванулся на перехват. Ко закричала, краем глаза Гален увидел Мартина, с трудом поднимавшегося на ноги. Затем перед его взором мелькнула мохнатая лапа – удар пришелся Сорду прямо в грудь, и Гален почувствовал, что его поднимает в воздух. Упав на спину, он тщетно пытался вздохнуть.

А затем все перекрыл крик Жа-Нетт. Собрав все силы, Сорд перекатился на мокрую траву газона и увидел Сета, высоко в воздух поднявшего маленькую негритянку и победно завывавшего. В этот момент на оборотня бросилась Ко. Нога Сета ударила женщину в грудь, и Мелоди со всего размаху, перевернувшись в воздухе, въехала лицом в землю, выронив пульвелизатор. Тут оборотня атаковал пришедший в себя Мартин – совершив невероятный прыжок, он повис у врага на плечах, впившись в мохнатую шкуру зубами и когтями. Сорд поднялся на ноги, взглядом отыскивая пульвелизатор. Сет резко повернулся – Мартин, не удержавшись, отлетел в сторону, – затем, ухватив Жа-Нетт за щиколотку, нанес ею удар половиннику. К счастью, последний успел пригнуться, и девочка не пострадала.

Визг, исторгнутый Жа-Нетт, больше всего напоминал завывание полицейской сирены.

– Мелоди! – отчаянно взывала она, в то время как оборотень медленно подтягивал ее к себе. – Мааартииин! – когда Сет прижал ее к груди. – Ма-а-аааа-ма-аааа! – когда клыки вонзились в ее горло, а мощные челюсти сжались, и продолжали сжиматься до тех пор, пока девочка не умолкла.

Гален вдруг почувствовал, что утратил контроль над собой. Ноги и руки вдруг сделались ватными и какими-то чужими, и он тяжело рухнул на колени.

Тело Жа-Нетт дернулось в последний раз и застыло. Ее руки и ноги болтались, как у тряпичной куклы, в то время как Сет шумно высасывал кровь из ее шеи.

Сорда вывернуло прямо на траву; ни говорить, ни думать он не мог.

Ко, стеная, лежала у ног оборотня. Она сделала попытку подняться, и Сет, не прерывая своего омерзительного занятия, пнул ее в живот. Задохнувшись, Мелоди вновь опустилась на землю.

А затем Сорд услышал звук, который до сих пор ему не приходилось слышать: словно тысяча гвоздей одновременно проскрежетало по тысяче стальных пластин, словно небеса разверзлись и выпустили на землю разъяренных демонов.

Это кричал Мартин.

И в глаза его горел бойцовский огонь.

Мартин снова раскрыл рот, и, казалось, ад вырвался наружу.

Сет отшвырнул обескровленное тело девочки в сторону, и на мгновение внимание половинника было отвлечено, чем оборотень не преминул воспользоваться – взвившись в воздух, словно пружина, Сет неожиданно возник перед самым носом половинника и, сцепив могучие руки в замок, нанес сокрушительный удар Мартину по голове. Последний растянулся на земле и потерял сознание.

Наклонившись, Сет ухватил Мартина за ногу и поволок его к музею.

Сорд продолжал корчиться на траве. Он чувствовал себя полностью опустошенным и наголову разбитым.

В поле его зрения появились две ноги. С трудом подняв голову, Сорд взглянул на Томаса. Кровь и слезы, смешавшись с дождем, мешали четко видеть.

Привес на корточки, посвященный схватил Галена за волосы, с силой отведя его голову назад.

– Вот теперь у тебя есть все, о чем ты мечтал, – с голосе темнолицего слышалась издевка. – А наказание… в наказание тебе придется жить со всем этим в душе.

О разжал пальцы, и Сорд зарылся лицом в грязь.

– Прощай, малыш Гален. Больше мы никогда не встретимся.

И это было все.

Глава 21

В каком-то оцепенении Ко смотрела на то, как оборотень, по-прежнему волоча потерявшего сознание Мартина за ногу, в сопровождении Рофа и Морганы скрылся в дверях музея. Затем Мелоди медленно приподнялась и села, не обращая внимания ни на дождь, ни на кровь, которую она выкашливала из легких. Что-то ушло на нее. Нечто более сильное, чем ощущение полного онемения в области ребер – последнее, скорее всего, объяснялось шоком после внутренних переломов. Нет, здесь крылось что-то совсем иное, мысль о котором японка бессознательно гнала от себя.

Тут взгляд ее остановился на подранной красной курточке, пузырившейся вокруг неподвижно лежавшей фигуры, казавшейся бесформенной, и молодую женщину вдруг словно что-то ударило изнутри: Жа-Нетт!

С трудом поднявшись, на подгибающихся ногах Мелоди двинулась к девочке. Голова Жа-Нетт была почти отделена от туловища, невероятно огромные детские глаза невидяще смотрели в небо, откуда низвергались потоки воды.

Ко подумала, что должна была бы что-то ощутить – горечь, скорбь, – или удариться в слезы. Все это было бы приемлемо. Но, странно, она ничего не ощущала. Словно в тот момент, когда клыки Сета впились в шею маленькой негритянки, все чувства покинули Мелоди.

Японка медленно отвернулась от маленького тельца и увидела Сорда, распростертого на траве футах в двадцати от Жа-Нетт. «Надеюсь, он мертв», подумала она, но тем не менее продолжала двигаться – как робот. Форсайт по-прежнему висел на опрокинутом кресле, будучи пристегнутым к нему ремнями безопасности. Так, в первую очередь нужно позаботиться о нем – теперь это становилось ее основной обязанностью, ничего больше не имело значения.

– Ты спас мне жизнь, – поднимая кресло, безжизненным тоном произнесла Мелоди. Адриан смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Ко понимала, что она должна тоже что-то чувствовать по отношению к нему; когда-то она знала, что именно, но не могла вспомнить.

– Спасибо, – повторила она и, склонившись над ученым, поцеловала его. Наверное, так правильно, пронеслась мысль. Форсайт дико глянул на нее. Двумя пальцами он с невероятной скоростью принялся стучать по клавиатуре, но индикаторы оставались немы, а экран компьютера слепо смотрел в ночь. Похоже, кресло получило серьезные повреждения.

– Сейчас найду твои очки, – проговорила Ко, принимаясь за поиски. Потом, думала она, потом мы с ним будем долго беседовать, когда наконец я доставлю его к себе. Именно к себе, никуда больше. И никакой Голубятни. Никогда.

Японка рылась в траве, отыскивая отблеск Форсайтовых очков. В каких-нибудь двух-трех сотнях футов от нее по шоссе проносились автомобили, но она их не слышала. Точно так же не обратила внимания Мелоди и на человека, вынырнувшего из темноты, который, пошатываясь, шел к ним, бережно прижимая к груди красный сверток. Ко не хотелось смотреть на него, не хотелось видеть того, что он несет, не хотелось даже слышать звука его голоса. Но что-то заставило ее все это сделать.

Перед ней, осторожно держа на руках неподвижное тельце Жа-Нетт, словно баюкая живого ребенка, стоял Гален Сорд.

– Они захватили Мартина, – сказал он.

– Мне все равно, – отозвалась Мелоди, напряженно вглядываясь в траву, словно одновременно с очками Форсайта она могла отыскать ответы на все терзавшие ее вопросы, и еще нечто большее – то, что несколько минут назад ушло из нее.

– Но ведь кто-то должен об этом позаботиться, – как можно мягче возразил Сорд.

Перед ее глазами была лишь грязь и взрыхленная трава – свидетельства недавней схватки.

– Я ненавижу тебя, Сорд, – и это тоже было правдой. Хотя ей казалось, что вряд ли когда-нибудь чувство ненависти, как и любое другое чувство, вернется к ней снова.

– Я знаю. Но это не имеет значения.

– Ничто не имеет значения.

– Ты ошибаешься, – Гален крепче прижал тело девочки к себе. – Это имеет значение для Жа-Нетт. И для Мартина. И для тебя.

– А Адриан?

– Он спас тебе жизнь.

– Ну и что.

– Жа-Нетт спасла жизнь Мартину. Разве можно не принимать этого во внимание?

И вдруг Ко почувствовала, как что-то начинает подниматься в ее душе. Где-то там, глубоко внутри, накапливались слезы, стремясь вырваться на свободу.

– Что тебе от меня нужно? – спросила Мелоди, по-прежнему глядя вниз.

Сорд опустился на колени и осторожно уложил тело Жа-Нетт на траву. Красный капюшон поддерживал ее безжизненную голову.

– А что ты можешь дать?

– Тебе? – Ко выплюнула это словно проклятие.

– Дело уже не во мне, – Гален снова поднялся и, склонив голову, застыл над девочкой. – Здесь уже нечто большее, нечто более важное.

– Что?! – истерика вырвалась наружу, и Ко прижала руки к лицу, ощущая ладонями жидкость, не имеющую ничего общего ни с дождем, ни с кровью.

– Они – это ЗЛО, Мелоди.

Она ударила его, потом еще и еще, пока у нее не иссякли силы, и тогда, схватив ее за обе руки, Гален прижал молодую женщину к себе, столь же бережно и нежно, как только что прижимал тело мертвой девочки.

– Ты хочешь сказать, что мы какие-то иные, не такие, как все?

Она ощутила, как охватившие ее объятия напряглись, и вдруг поняла, что в нем что-то изменилось, что он стал каким-то другим.

– Я не знаю более, кто мы. Я даже не знаю, кто я. Но уверен в одном – мы, именно мы, должны их остановить.

– Почему мы? – тихо спросила Ко. – Почему?

И тогда Гален Сорд дал именно тот ответ, единственный, который она могла принять, и который мог вернуть ей все то, что Мелоди, казалось, было утрачено навсегда.

– Потому что только мы в состоянии сделать это.

Глава 22

Всю дорогу, пока Сорд и Ко катили его кресло к фургону, Форсайт провел с закрытыми глазами. Он ничего не мог с собой поделать. Тело Жа-Нетт покоилось у него на коленях, словно спящий ребенок, и он не отваживался взглянуть на него. Впервые он порадовался тому, что его паралич не дает его телу возможности чувствовать чьего-либо прикосновения, исключая лица и двух пальцев. Но даже так он ощущал тяжесть смерти.

Ночь превратилась в катастрофу – в этом сомневаться не приходилось. Первоначальное возбуждение, охватившее ученого в тот момент, когда он покинул Голубятню для участия в операции, отчаянный бросок навстречу опасности, когда нажатием клавиши он послал две стрелы прямо в спину оборотню, спасая Ко, все эти эмоции ушли вместе с жизнью девочки. Поиски Сорд перестали быть просто интеллектуальным преследованием, и, хотя Форсайт иногда обижался на него, все же то, через что пришлось пройти Галену, казалось Адриану слишком уж большим наказанием.

Впрочем, тут же напомнил себе ученый, никто не заслуживает того, сквозь что ему приходится проходить, и его паралич явился следствием ошибки Сорда. Похоже, события приняли такой оборот, что в силу вступил закон компенсации.

– Пожарные машины уехали, – произнесла Ко, и в этот момент кресло въехало на тротуар. – И полицейских не видно.

– У кланов должны быть связи во Втором Мире, – отозвался Сорд. – Чтобы оставаться незамеченными, им необходимо знать, что творится в полицейском управлении, в репортерской службе…

– Похоже, Транк подозревает о чем-то подобном. Он ведь недаром выплеснул на тебя море информации обо всех этих аномальных случаях.

Прислушиваясь к беседе, Форсайт машинально принялся давить на клавиши, позабыв о то, что бортовая система неисправна. Конечно же, кланы должны располагать агентурой во всех основных социальных структурах и организациях. Полиция, газеты, даже правительственные учреждения. Для того, чтобы выжить в современном мире, им просто необходимы наблюдатели, находящиеся на каждом уровне социальной пирамиды, к которым должна стекаться любая информация извне, касающаяся деятельности кланов. Затем эта информация должна быть приостановлена или, еще лучше, преподнесена широкой публике в надлежащем виде. Это же просто, как дважды два. Теперь ученый мог с уверенностью сказать, каким образом функционирует подобная система, причем управлять ею из года в год становится все легче благодаря тому, что технология сбора данных усложняется, давая все больше возможностей преуспеть в деле искажения фактов. правда, без компьютера эти мысли не могли покинуть головы Форсайта. Он вздохнул, но остальные не обратили на это внимания, продолжая беседовать.

– Может быть, и Мартину что-нибудь об этом известно, – предположил Гален.

– Если нам удастся заполучить его обратно.

Адриан почувствовал, что кресло замедлило ход.

– Если мы не вернем его обратно, то вместо него заполучим Сета. И я уверен, что ему будет что нам порассказать. – В голосе Сорда чувствовалось нечто большее, чем просто необходимость найти свою семью, и ученый сразу же понял, что именно – жажда мщения.

Час спустя, после установки скрытых зарядов вокруг музейного входа, Сорд и Ко вновь оказались у разрушенной двери в северной стене здания, изучая длинные тени внизу, в холле. В тишине сухо щелкнула винтовка Ко, когда та, передернув затвор, загнала заряд в казенник.

– Служба безопасности музея должна была бы уже закрыть этот проем, – заметила японка.

Сорд внимательно осмотрел помещение, пытаясь уловить малейшее движение. Ничего. В его трансмиттере послышался механический голос синтезатора Форсайта:

– Сегодня еще кто-то на стреме.

Гален извлек из куртки газовый пистолет и проверил обойму. Как и в винтовке Ко, в нем не было больше стрелок, начиненных транквилизатором. Ситуация зашла слишком далеко, и теперь все стрелки были заправлены раствором галида серебра – Сорду хотелось, чтобы перемещенные вместо крови ощущали огонь, пока серебро не доберется до мозга и не разорвет его.

– Давайте, – произнес механический голос Форсайта. Пока Гален переодевался в куртку и джинсы и пополнял боеприпасы, Ко на скорую руку подключила центральную систему кресла к генератору двигателя. И до тех пор, пока двигатель припаркованного фургона работал, Адриану хватало энергии для того, чтобы накрыть радиоволнами половину города; словом, куда бы ни завела их дорога, они по-прежнему оставались в радиусе действия приемопередатчика ученого.

Дорога на Церемонию, как говорила Моргана. Другие улицы, как называл их Мартин.

– Опять начинаем с самого начала, верно? – тихо произнесла Ко. Она взглянула на Сорда, и он увидел знакомый бойцовский блеск в ее глазах. – С охоты за Мартином.

– И опять тем же заканчиваем.

Они принялись спускаться в подвал.

Гален рассказал Форсайту и Мелоди, что ему удалось вынести из противоборства с Морганой и Рофом. Перемещенные в человеческом обличьи, приглашенные на бал Общества Св. Линуса, согласно заранее оговоренной схеме должны были покинуть музейную ротонду. Моргана упомянула, что к моменту появления пожарных, в подвал спустилось порядка сотни перемещенных. Томас сказал Сету, что, как только пожарные уедут, те из перемещенных, которым надлежало скрыться с появлением неожиданных гостей-людей, смогут постараться вернуться к Проходу.

Форсайт решил, что лучшим вариантом для Сорда и Ко будет спуститься как можно глубже под музейную ротонду и обождать. Поскольку, похоже, обычная охрана этой ночью в здании отсутствовала, для разбежавшихся оборотней не составит особого труда вновь вернуться к месту сбора. А как только Гален с Мелоди отыщут перемещенного, за которым можно будет проследить, Форсайт введет в действие план, обеспечивающий отсечение остальных перемещенных от главного входа.

Во всей предстоящей операции самым узким местом было время. Из того, что говорила Моргана, Сорд заключил, что Церемония Превращения состоится на рассвете, хотя до конца уверен в этом не был. Должно быть, в Первом Мире оперировали иными картами и времяисчислением, отличными от таковых во Втором, и, если Проход, скрытый глубоко под музеем, ведет через Двери, то Церемония может состояться в любой другой точке мира соответственно времени наступления местного рассвета.

Ко, задержавшись в прихожей, извлекла лазерный дальномер, навела его на едва видимый в темноте фургон и взглянула на красные цифры, почти мгновенно возникшие на индикаторе прибора.

– Двести шестьдесят футов, – сообщила она.

– Еще сорок, – отозвался Форсайт. – Гости достигли главного входа.

Мелоди вернула дальномер на место. Прихожая заканчивалась Т-образным перекрестком футах в десяти от нее.

– Ротонда в тридцати футах за этой стенкой, Сорд. Направо или налево?

Гален заглянул на угол. Оба ответвления поперечного коридора казались совершенно одинаковыми: серый кирпич, сквозь подранный кое-где старый желтый линолеум проступал еще более древний камень. Но в конце ответвления, ведущего налево, свет был погашен.

– Вот сюда, – Кивнул Сорд. В темноту.

Форсайт, расслабившись, если это понятие могло подходить парализованному человеку, возлежал в своей кресле в фургоне. Он знал, что его правая рука серьезно повреждена, но ничего не чувствовал. Утром можно будет ею заняться, а пока он должен делать свое дело, на благо Сорда – думать, планировать, быть глазами Гален на улице, сообщать о перемещении неясно видимых в сумерках фигур вокруг музея, о то и дело вспыхивавших в разных местах ручных фонарях.

На мгновение закрыв глаза, ученый мысленно нарисовал план музейного подвала, обозначил на нем положение Сорда и Ко и интерполировал его относительно других помещений здания. Это оказалось даже проще, чем играть в шахматы без доски с компьютером в Голубятне. Но почему все-таки Музей Естественной Истории? Форсайт призадумался. Если перемещенные могли пользоваться Дверьми, чтобы попасть на Церемонию, то они в состоянии каждый индивидуально прибыть со всего мира и незамеченными собраться в какой-нибудь глуши. Нет, не годится. Должно быть, количество Дверей каким-то образом ограниченно, или их содержание слишком дорого и на это расходуется много энергии.

Адриан подумал, что Церемония проходит в особом месте по определенной причине. Скорее всего, из соображений скрытности. А где еще лучше скрытно провести Церемонию, как не в привычном убежище? Судя по всему, Церемония Превращения происходит в анклаве клана Аркадий. И, если в качестве места сбора выбран музей, то анклав должен находиться где-то неподалеку.

Ученый взглянул на план расположения близлежащий улиц города. К востоку к ним примыкал парк. Наверное, Церемония состоится именно там, с наступлением темноты, но гораздо севернее, подальше от уличного движения и пешеходов. Западнее располагались Колумбус, затем Бродвей, нагромождение жилых кварталов над складами и ресторанами, куда можно попасть без особого труда. Но к северу и югу, вдоль западной стороны Центрального парка, протянулись кварталы надежно изолированных от окружающего мира тщательно охраняемых особняков. Право собственности отпугивало от этих кварталов нежелательных гостей. Все, что необходимо, доставлялось вооруженной охраной. Великолепное место для анклава! Форсайт ощутил азарт первооткрывателя. Где-то совсем рядом, в одном из массивных, безликих зданий, глядящих на Центральный парк, в самом сердце города обосновался сонм оборотней.

Сколько же еще подобных мест существует? Какие монстры населяют их, какие посвященные, желающие оставаться невидимыми? И в скольких еще городах? В каких еще небольших городишках нашли пристанище выходцы из другого мира? Сколько ферм следует обходить в ночное время десятой дорогой? Они могут быть где угодно, возбужденно подумал Форсайт. Но в данный момент следовало полностью сосредоточиться на перемещенных клана Аркадий.

В семи кварталах к югу, в центре Линкольна, удобнее всего спрятаться значительному числу людей, не привлекая всеобщего внимания. Следовательно, анклав должен располагаться к северу от музея. Причем совсем близко.

Где-то рядом, думал ученый, в то время как его пальцы проворно бегали по клавиатуре, передавая только что сделанное заключением Сорду и Ко. И везде.

Затопившая коридор тьма в мерцала зеленоватым сиянием в приборе ночного видения, который Сорд, не обращая внимания на повязку, которую наложила японка на порез, нанесенный Дмитрием, плотно прижимал к лицу. Анестетик все еще действовал, и поэтому болевых ощущений не возникало. Послышался щелчок дверного замка, но в приборе по-прежнему не было ничего, кроме мерцания.

– Ты слышала? – прошептал Гален.

За его спиной Ко повела из стороны в сторону блюдцем звукоулавливателя, прижимая наушники к уху.

– Справа, в футах в двадцати-тридцати.

Они бесшумно двинулись вперед, сопровождаемые бледно-зеленым огоньком, горевшим на приборе ночного видения.

Двадцатью двумя футами ниже, в холле, с правой стороны, они обнаружили закрытую деревянную дверь. Сквозь окуляр прибора Сорд различил призрачные буквы, начертанные на двери: «Моллюски. Артроподы. Длинный период», и взглянул на Ко. Японка поднесла микрофон ближе.

– Шаги, – прошептала она. – Двое.

Сорд коснулся пальцем клавиш передатчика и набрал контактный код. В ушах послышалось бормотание механического синтезатора Форсайта: «…существует довольно высокая вероятность того, что Церемония состоится в анклаве клана Аркадий. Частный особняк к северу от западной окраины Центрального парка…»

Сорд и Ко удивленно переглянулись, но отвечать не рискнули.

«Если у вас есть выбор, тем временем продолжал синтезатор, то идите на север».

Мелоди сложила звукоулавливатель и сунула его в карман куртки. Затем натянула на голову широкую повязку с наглазным щитком таким образом, чтобы щиток прикрывал один глаз. Сорд сделал то же самое, убрав прибор ночного видения, и извлек галогенный фонарь. Держа палец на кнопке фонаря, другой рукой Гален надавил на латунную ручку.

Послышался знакомый щелчок – дверь оказалась незапертой.

Услышав этот звук, Сорд понял, что фактор неожиданности ими утрачен, если таковой вообще существовал. Распахнув дверь, Гален надавил на кнопку, заливая помещение мощным световым конусом.

В первый момент он увидел две пары глаз, сверкнувших в двадцати футах от него, в которых отразился алмазный блеск. Одна пара глаз располагалась на уровне человеческого роста, вторая – над самой землей. Затем донеслось шипение, и в ту же секунду грохнула винтовка Ко.

Ужасный вопль разорвал воздух. Сорд рванулся вперед, и причудливые тени, отбрасываемые в свете мощного фонаря многочисленными полками, пришли в движение и заплясали, словно волны разбушевавшегося моря.

Тут он увидел, кому эти глаза принадлежали – двух женщин в сари, которых Гален встречал на приеме. Одна нагнулась, готовая к прыжку, выставив перед собой руки с искривившимися, словно когти, пальцами. Вторая распростерлась в двух шагах от потайной двери, спрятанной в старом деревянной комоде. Ее неподвижные руки были крепко прижаты к горлу, в котором глубоко засела стрелка Ко. Лицо женщины словно провалилось внутрь и почернело – смерть наступила мгновенно.

Вторая женщина кинулась на Сорда. Схватив с полки первый попавшийся ящик с образцами, он запустил им в нее; от удара ящик разлетелся, на пол посыпались небольшие бледные раковины. Удар задержал врага буквально на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы стрелка японки нашла свою цель. Женщина рухнула лицом вперед, корчась в агонии, но сил на последний вопль у нее не оставалось, и она, издав негромкий хрип, когда воздух покинул безжизненные легкие, замерла неподвижно.

Сорд оттащил тело первой женщины от потайной двери, замаскированной под запыленный ствол дерева и достаточно широкой, чтобы пропустить одновременно двоих людей внутрь либо выпустить наружу одного перемещенного.