Текст книги "Король Алекс (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Но… самое печальное, что доказать ничего нельзя. Убийцу перед судом не поставишь, он же мигом растреплет про демона, а мне пока с храмом ссориться нельзя. И что делать?

Хотя что тут сделаешь?

Я одним движением сворачиваю мужчине шею – благо, договор был на легкую смерть. Жизни я ему не обещал. Потом занимаюсь остальными телами. Раскладываю их в нужных позах, добавляю ран… вот так.

Забираюсь под кровать – и испускаю дикий вопль.

И еще один – для верности.

Спасите – помогите!!! УБИВАЮТ!!!!!

* * *

Прибежавшая стража находит в спальне страшную картину.

Четырех убийц разной степени истыканности. Одного защитника – повышенной издырявленности. И испуганного принца под кроватью.

Как случилось?

Я спал, тут меня с кровати спихивают, летят стрелы, я заползаю, куда успел, тут схватка наверху… а что – все уже закончилось?!!

Меня достают, уверяют, что все в порядке, все будет хорошо, а кто это вас защищал? А?

Нет, не знаю….

Да, страна должна знать своих героев, но лично этого героя я не знаю. Сами разбирайтесь, кто это, а меня – защищайте!

Это же на меня покушались! Кругом враги!

Маркиз Шартрез пытается меня успокоить, но я просто бьюсь в истерике. И собираюсь биться в ней, пока не приходит Том, которого я тут же назначаю капитаном моей личной охраны.

Шартрез принимается возмущаться, но пять трупов выглядят ну очень убедительно. Нет – нет, маркиз, вы впредь будете охранять только вдовствующую королеву, а меня будет охранять гвардия, которую сформирует Том.

И точка!

Средства из казны будут выделены. Завтра же! А сейчас все вон! Его высочество трястись за свою жизнь изволит.

Да, Том, останься. Будешь мне хладный пот со лба утирать и валерьяночку в рюмке подносить. Как нет валерьянки?

Заменим вином! Крепким! Да, и ругать я вас тоже буду.

За что?

Друг мой, было б за что – я не ругался бы…

Оставшись в компании Тома, мы распиваем на двоих бутылку вина и я ему рассказываю про убийц. Сходимся на том, что надо формировать альтернативу королевским гвардейцам, где каждый второй продался, а каждому первому просто на все наплевать, кроме вина и девок.

Завтра же Том этим и займется. А деньги…

Пусть только Шартрез – старший попробует их не выдать!

* * *

С утра за мной приходят. Целая толпа придворных идиотов вваливается в спальню – и начинается кошмар. Даже не так.

КОШМАР!

Вы когда‑нибудь пытались представить себе – как это? Когда тебе пододвигают тапочки, пытаются натянуть белье, носки, подают тазик для умывания, золоченый горшок, бритвенный прибор…. да еще и возмущаются, что брить нечего!

Я вытерпел ровно пять минут, а потом взлетел, как был, голым на кровать и заорал, что если сейчас все не выметутся – то я за себя не отвечаю.

И хоть бы кто глаза отвел!

Всегда подозревал, что придворные – все мужеложцы! Ну или хотя бы половина!

Вместо того, чтобы смутиться и выместись, мне принялись объяснять, что это‑де церемониал коронации, который освящен веками, утвержден Храмом (там тоже мужеложцы?!) и все роли в нем распределены заранее. Они ж теперь рассказывать детям будут, как участвовали в коронации, горшок подавали, белье надевали…

Да, даже должности такие – надеватели нижнего белья в день коронации, или как‑то так. Ну, я всегда подозревал, что этим сволочам делать нечего, но чтобы так?!

Пришлось рявкнуть так, что самых угодливых вымело в коридор, а остальные просто ослабели в коленках. Да, умею! Полудемон же, не прачка! Хотя и та обласкать может, я вот помню, как за нами в Торрине одна охотилась, когда мы с Томом смотрели, как они белье с мостков полощут! На четвереньках же, подоткнув юбки… ну, интересно! Сколько новых слов мы тогда узнали!

Так что я спустился, спокойно натянул на себя все принесенное – и посмотрелся в зеркало.

Кошмар!

Я и так немочь бледная, а костюм, богато расшитый бриллиантами, золотым шитьем, аквамаринами и сапфирами, меня вообще превращал в привидение.

Рудольф в нем бы выглядел солнечным львом, что есть – то есть. Я же, худой, бледный, с белыми волосами… то ли при смерти, то ли болен…

Абигейл что ли, подбирала?

Угадал?!

Однако! Значит, уехать мне не дадут, убивать будут. Ну, спасибо, тетушка, предупредили…

Контрольный проход по дворцу, под завистливыми, ненавидящими, заинтересованными взглядами – и появление тетушки.

Траур?

Это как подать!

Черный – да! Но золотое и серебряное шитье, бриллианты, сапфиры… ей, кстати, к лицу. Она‑то выглядит восхитительно. А вот я…

А ведь впереди еще проход по улицам, к храму – и она явно нацелилась идти со мной под ручку, как вдовствующая королева… Ну, тут я вам, тетя, удовольствие подпорчу!

– Алекс, ты выглядишь восхитительно! – зачирикала тетушка.

– Вашими молитвами, – кисло отозвался я.

– Ну, порадуйся! Ты сегодня станешь королем!

– Как бы порадовалась мама! – отозвался я. Месть получалась мелкой, но тем не менее… – тетушка, вы в этот день должны мне ее заменить! Будь она сейчас жива, она была бы чуть младше вас, правда?!

Улыбка Абигейл превратилась в гримасу, но крыть было нечем – я не лгал. Я просто строил из себя вечную невинность.

– Я любила Мишель, – выдавила тетя.

– Да, не сомневаюсь! И мама тоже не сомневалась в вашей любви!

А то ж! К трону и деньгам!

– Что ж, пойдем в Храм? Обычно короля сопровождает жена, но поскольку Лавиния…

– Ну, я полагаю, тетя, что тогда я должен идти один.

– разумеется, я могу тебя сопровождать…

– Тетя, это же неуместно! Вы в трауре… нет – нет, я не имею права просить вас о таком одолжении! К тому же вы в тягости… нет – нет! Вы идти просто не можете! Вы не можете проявлять такое неуважение к памяти дяди! Ведь случись что! И его наследник, его память… Нет – нет, вы остаетесь во дворце! На улицах опасно!

Абигейл с удовольствием убила бы меня, но куда там! Крыть было просто нечем! Придворные кивали, особо усердствовали дамы, вздыхая и поглядывая на меня с умилением. Милый мальчик, так заботится о тетушке…

Шартрезы понимали, что происходит что‑то не по сценарию, но сделать уже ничего не могли. Не то место, не то время…

В итоге, проходил по улицам я один.

Я шел, а из окон летели цветы. Падали мне под ноги, расцветали вспышками на мостовой – и я старался не наступать на них. Было просто жалко. Я понимал, что их потом сомнет толпа придворных, но это уже потом, потом…

И – лица.

Старые, молодые, серьезные, освещенные надеждой…. Люди ведь действительно надеются, что с моим приходом для них что‑то изменится. Они на меня надеются…

Мама была бы счастлива.

А родители? Да не то слово… Анри, Рик, Марта, Мира… Даже Рене и Касси – вот кто должен был бы сопровождать меня. А вместо этого за моей спиной Томми и Рене.

Но родные не успели бы приехать… да и не надо пока. Сначала я почищу столицу и займусь страной. А уж потом…

Если кому‑то захочется причинить мне боль – достаточно добраться до них. А защищать родных круглосуточно я не смогу… пока.

– Ура королю Александру!!! – заорал кто‑то.

Я милостиво наклонил голову, зная, что Шартрезы за моей спиной поморщились. Это как минимум…

Как же они меня сейчас ненавидят – но выбора нет. Если бы трон Раденора было так легко занять… о, они бы сейчас же меня убили. Но нельзя.

Спасибо тебе, Алетар Раденор, мой далекий предок. Я не посрамлю твоей памяти, обещаю.

Вот и храм. Из тумана вырастает величественное белое здание, алая ковровая дорожка, два ряда гвардейцев по сторонам от нее… разорение для бюджета!

А ведь после коронации на улицы еще выкатят бочки с вином, будут жарить мясо, целое стадо за городской стеной мычало…

Ничего, справимся! Тряханем Шартрезов.

Двери Храма распахиваются передо мной. Служитель смотрит и улыбается…. знал бы ты, кого сейчас благословишь! На миг захотелось принять свой настоящий облик… вот бы было весело и интересно!

Наконец все занимают свои места – и начинается молитва.

Сначала – о даровании мне мудрости. Потом – о процветании для моей страны. Потом, примерно на пятой молитве я впадаю в транс и только время от времени ощупываю языком зубы во рту, чтобы не перекинуться ненароком.

Потом на моем лбу прочерчивают полоску какой‑то вонючей гадостью, благословляют – и надевают корону..

Твою ж!

На уши!!!

Между прочим, больно! И натирает она уши сразу! Приходится подозвать Шартреза и приняться за выяснение. Это вообще – что? Ах. Это коронационная корона Храма!? А наша, династическая, где? Рудольф, правда, ходил в обруче, но то ж Рудольф… ах да, в сокровищнице.

Ладно, ту достанем – эту вернем в Храм.

Я выхожу из Храма и кланяюсь собравшимся людям. Меня встречают аплодисментами и радостными криками. Луч солнышка, пробившийся сквозь облака, падает мне на лицо, и я улыбаюсь.

Хорошо…

Я уверен, что все будет хорошо. А теперь мне надо на главную площадь. Там до вечера идет представление.

Жарят быков на громадных кострах, пляшут актеры, поют менестрели, танцуют люди, все веселятся… я просто смотрю. Корону мне‑таки приносят старую, принадлежащую еще Алетару. Кстати – очень простая корона. Тоненький такой обруч, три зубца надо лбом, черный металл, серые камни…

Красиво…

Это вам не пошлое золото, действительно, ее Рудольф носить не стал бы. И видимо, из‑за ее простоты, ее не свистнула семейка Абигейли. Или просто не осмелилась? Нет, все‑таки первое…

На площади пляшет красавица – танцовщица, звенит браслетами, трясет грудью. Я смотрю с интересом. Кстати, надо бы развод оформить…

А еще… я подзываю Тома и даю ему указания. Сегодня, по традиции, король должен находиться с народом. Завтра же, будет большой бал для придворных, для соседей, послов… чтобы все успели добраться, а повара приготовить все коронационные яства. Да и просто королю отдохнуть надо. Незачем все в один день запихивать.

Во дворец я возвращаюсь только к ночи, и, разумеется, там меня встречает Абигейл. Я склоняюсь перед ней.

– Тетя, я так рад вас видеть… Вы себя хорошо чувствуете? Я надеялся, что завтра, на балу в честь коронации, вы будете исполнять обязанности хозяйки бала?

Абигейл милостиво соглашается. Я усмехаюсь – и иду спать. Якобы.

На самом же деле…

Для меня ничего еще не кончилось. Сегодня я должен еще переговорить с Карли.

* * *

Карли ждет меня, как я попросил – в моей гостиной. Расхаживает по комнате, накручивает на палец прядь волос…

– Алекс!

– Карли, сядь пожалуйста. Нам надо серьезно поговорить.

– О чем, Алекс?!

– Ты знаешь, что готовится покушение на тебя?

– Что!?

– Ты носишь якобы ребенка его величества Рудольфа – и не знаешь о судьбе его предыдущих пассий? Абигейл не собирается тебя терпеть…

Вот в это Карли верит.

– Но ведь ты…

– Заступлюсь?

Карли кивает, но потом понимает, что все не так просто.

– Карли, милая, тебе придется ненадолго уехать в деревню.

– Куда!?

И такое отвращение в голосе, можно подумать, я ей предлагаю червяка скушать!

– В деревню. Ненадолго. Месяца на два.

– Зачем!?

– Потому что в столице будет неспокойно. Будет война с Теварром, я вынужден буду уехать – и кто тебя защитит? Муж?

На мужа Карли точно не рассчитывала. А жить хотела. И жить – королевой. Так что поломавшись для приличия, она соглашается уехать – ненадолго. И вернуться к родам. Примерно через четыре месяца.

Я перевожу дух.

А мне ведь того и нужно.

Нет, Карли. Между нами ничего уже не будет, и не надейся. Но твое отсутствие здесь и сейчас развязывает мне руки. А еще…

Да, дядя повел себя, как та еще скотина, и он за это уже заплатил. Абигейл еще предстоит заплатить, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

По двум причинам.

Родные мне этого не простят – это факт. Хотя тебе они измену уже не простили, но ты все еще, краешком жизни, но своя. Кровь много значит для некромантов.

А еще…

Ты действительно носишь дитя Рудольфа. И я не хочу, чтобы невинный младенец пал жертвой твоей глупости и интриг Шартрезов.

Да, я полудемон.

Но не скотина же!

* * *

Не успел я короноваться, как ко мне явился Шартрез. Вот прямо на следующее утро.

– Ваше Величество!!!

Я только – только выгнал наглых камердинеров и прочую шушеру, которая намеревалась натянуть на меня чулки и помочь воссесть на горшок и теперь одевался сам. Бедняги горевали. Рудольф – тот да, тот оргазм испытывал от всех этих церемоний, а мне некогда.

Если кто думает, что работа короля – это синекура, вроде Рудольфовой – зря вы так думаете. Да ни разу!

Это каторжный тяжкий труд, циничный и неблагодарный.

Это когда ты тонешь в законах, отчетах, указах, словах подданных, когда просто задыхаешься, не в силах найти нужное решение, когда в глаза тебе кланяются, а за спиной шипят и ненавидят….

А мне ведь еще многое исправлять. И для начала заняться войсками.

Для начала.

Устроить смотр, проверить отчетность – и начать с тех полков, которые расквартированы неподалеку от столицы. Потом и до других очередь дойдет. Я лично туда проедусь…

Рудольф, вот, отдыхал, расхлебывать мне придется.

Понятно, что Томми еще не сформировал мою новую охрану, а потому Шартреза пропустили.

– Ваше величество!!!

– Ну что вы орете, маркиз? Вам что‑то дверью прищемили?

Судя по выпученным глазам – да и очень чувствительно.

– Ваше величество, я узнал все!

Да? Что, например?

– Ваша жена была полувампиршей!

Теперь изумление изобразил уже я.

– Как!? Она же…

– Как оказалось, ее отцом был призванный из тьмы демон!

– Какой ужас! И кто же его призвал?

– герцог!

– мой тесть!?

Я схватился за голову.

– Какой ужас! В Храм!!! Срочно в Храм!!!

– За – зачем, ваше величество!?

– Каяться!!!

– К‑как!? Кому!? Зачем!?

– Мне! Вам!! Герцогу!!!

Я цапнул Шартреза и поволок за собой, не давая бедняге даже выговориться. Как удачно! Заодно и сбегу от кучи придворных прихлебал, которые вознамерились отловить короля по дороге к тронному залу.

Перебьются!

В Храме было светло, ярко и солнечно. И Служитель встречал нас на пороге. Уже донесли? Кто?

– Это ужасно! – с порога атаковал я.

– что – ужасно, ваше величество?!

– Маркиз поведал мне страшную вещь! Говорите, маркиз!

Шартрез кое‑как продышался и поведал, что мы едва не получили в королевы – полудемона!!! Ужас‑то какой, горе какое! Герцог Ратавер вызвал из глубин тьмы демона дабы тот покрыл его жену и зачал богомерзкое дитя. А потом это дитя подсунули принцу Андрэ, ну и мне, соответственно.

Я закивал.

– Так вот почему могли убить Андрэ! Он же мог узнать про… о, мой несчастный брат!!!

Служитель, почувствовав себя умным, закивал.

– Но… ваше величество, вы же на ней женаты!?

– но я же не знал, что она полувампир!? Развод и… – едва не сказал – девичья фамилия, – немедленное ее возвращение отцу!

– Ваше велличество, да вы что! На костер святотатца!!!

Мне того и надо было. Служитель потом еще час меня убеждал, что Ратавера обязательно надо сжечь, а то как же! Он же ж… Травников жжем и знахарей, а тут – такое!

Я упирался, аргументируя тем, что Ратавер – не коза у забора, а герцог. Сегодня – его, а завтра кого?! Нет, так дело не пойдет!

Сошлись на ничьей. Жечь не будем, но казнить – обязательно. И от Храма отлучить! Обязательно! А еще – пусть мне Теварр выплачивает за все. Конкретно – хочу герцогство Ратавер за такую подставу. Целиком хочу!

Нет, ничего у меня не треснет и не слипнется. А ультиматум я поручу доставить Храму. Заодно и королю Теварра объявят наше 'Фи'! Подсовывать иностранному принцу в кровать полудемона? Понятно, что приличных девушек на сторону не отдают, но ведь не до такой же степени наглеть!? В приличном обществе так не делают!

* * *

Ратавера повесили на площади ровно через два дня. Народу объявили, что герцог есть чернокнижник, а еще его дочка убила бедного короля Рудольфа. Сие, конечно, не доказано, но кто ж еще? И вообще – как поймаем, так и докажем! Сама признается! Под мягким, дружественным убеждением в Храме!

В Теварр, к сыну Микаэля улетело письмо. Мол, так и так, мой коронованный брат, вы нам подсунули некондицию! Ладно бы залежалый товар был – так ведь изначально гнилой! И я не верю, что ваш отец не был в курсе… А потому…

Я переживаю тяжелое потрясение! Кошмарное потрясение! Просто хожу и трясусь!

И успокоить мою мятущуюся душу может только изрядный кусок земель. А поскольку мой тесть кошмарный чернокнижник… Ратавер пойдет мне в возмещение! Либо по вашей доброй воле, либо по моей.

Несостоявшегося тестя я в последний путь не провожал, у меня поважнее дела были.

Устроить смотр войскам, повесить шестерых генералов и десятка два полковников, я уж молчу про интендантов… по итогам проверки осталось два не повешенных. Остальных пришлось…. да, пришлось. Я б и этих двух повесил, но они успели сдать награбленное и покаяться.

Зато и десяти дней не прошло, как в войсках появилось новое обмундирование, сапоги, телеги, лошади, оружие…

А там и ответ из Теварра пришел.

Матирель Ратаверский объявлял мне войну.

Удивлен я не был, чего уж там. Не признает же его величество свою вину? Да никогда! Это ж признать, что в твоем королевстве чернокнижники развелись, впустить туда Храм…

Короче – кто признал ссебя виноватым, того со всех сторон бить и будут. Разумеется, я тут же отписал в Риолон. Мол, так и так, идем врага воевать, не поможете ли людьми?

Дарий тут же ответил, что обязательно поможет, как только, так и сразу! Для соседа ж ничего не жалко! Ну, реальной помощи я и не ожидал, зачем Дарию дергаться? Подождет, пока мы с Теварром друг друга измотаем – и добьет победителя.

Мне тоже помощь была не нужна. Я собирался воевать иными методами.

А войско…

Ну, что ж. Будет повод прогуляться, повесить еще интендантов, устроить смотр войскам…

Кто будет управлять в Раденоре?

Да, кто будет управлять в Раденоре….?

* * *

– Алекс, ты не можешь так поступить!

– тетушка, а что вы имеете против Моринаров?

– Ну… Твой дядя никогда бы так не поступил….

– Мир его праху, – я ханжески возвел глаза к небу.

Завтра войско выступало в поход. На время моего отсутствия, регентом оставался отец Рене Моринара – герцог Анри Луис Моринар. Он мне клятвенно обещал за это время провести ревизию в казначействе и по возвращении (только вернитесь, ваше величество!) предоставить проскрипционные списки.

Разумеется, Абигейл была не в восторге. Нет бы оставить ее отца – или ее саму…

Ее – нельзя, беременная ж. Его…

А его тоже нельзя! Мне же он не тесть, да и вообще, так нагружать пожилого человека, члена… ну, почти члена королевской семьи!

Брата?

Да он с моей охраной справиться не может! Меня тут едва не убили, а он!

Это что получается, не справился со своими обязанностями – иди на повышение? Так дело не пойдет! Я не согласен!

Это что ж у меня начнется по стране? Всяк дурак канцлером стать захочет? Да, тетушка, не всяк. Но ведь дурак!

Абигейл кривилась, шипела, но крыть было нечем. Разве что потребовать в ультимативной форме…. но – не действовало. Я ведь не Рудольф. Тот ее семейку до смерти возил, а на меня где сядешь – там и лежать останешься.

Так что ушла тетушка несолоно хлебавши. Злая, раздосадованная, но зато провожаемая со всей возможной почтительностью. А то как же! Мы ж одна семья, вы да я…

Томми оставался в этот раз дома. Рене собирался помогать отцу. Я же…

Я готовился.

Мой дворец – моя крепость. И я защищал его.

Насыщал призраками, точно зная, что Абигейл будет плести заговоры. Устанавливал ловушки, чтобы никто не влез в сокровищницу или мои покои. Проклятие – хорошая штука…

А с собой…

Я точно знал, что надо взять с собой.

Ритуальный кинжал, черные свечи и заранее выполненную на большом плаще пентаграмму вызова.

* * *

Войско маршировало по дорогам.

Все холопы и служители благословляли нас на священную войну с супостатом. С другой стороны к границе двигался Матирель. Вел войско.

Договориться миром он и не пытался, да я бы и не принял договора. Ни к чему.

Уже в дороге меня догнало письмо от Рика. Меня любили, мне передавали приветы, Анри был очень рад и благословлял продолжать, Марта писала, что душа моей матери ликует…

Рене тоже писал.

Возмущался выходкой свояченицы и одобрял мой план. Гарантировал, что ребенка они воспитают – и никто ничего не узнает. Касси, по его словам, согласилась на все. Впрочем, вразумлять Карли он не предлагал, только писал, что рано или поздно мне так же повезет, как и ему. Найдется и для меня своя Касси, она обязательно где‑то есть…

Я был благодарен учителю за сочувствие, но осадок оставался. Все еще болело внутри… смогу ли я хоть кому‑то довериться?

Вряд ли.

* * *

Сейчас главным для меня была разведка. И она не подвела.

Войско теваррцев было в двух днях пути от нас. Больше двадцати тысяч человек, конница, пехота – и эти против наших пяти тысяч. Больше я брать просто отказался.

Люди погрустнели, умирать никому не хотелось. Я утешать людей не стал, просто сказал, что будем драться. Естественно, мы встали лагерем в удобном месте. А что?

Лично я не собираюсь идти вперед с риском наткнуться на чужое войско, когда им будет удобно. Пусть они приходят, а мы их бить будем.

Генералы (свеженазначенные и еще не пришедшие в себя от таких милостей) согласились – и войско принялось разбивать лагерь.

А я пожаловался на головную боль, приказал меня не беспокоить и отправился в палатку.

Чтобы спустя десять минут уйти оттуда.

Взять ритуальные принадлежности – и исчезнуть. Мне предстояло добраться до чужого войска до середины ночи…. кого я вызвал себе в помощь?

Разумеется, Ак – квира.

Демон приходит практически сразу, забыв, что на дворе вечер, голый череп довольно скалится.

– Рад тебя видеть, некромант.

– Поработаешь, нечисть?

Не зло, нет. Но… нечисть ведь! Ак – квир понимает, что я не желаю его оскорбить – и продолжает скалиться. Потом без приказа приносит клятву и я вспрыгиваю ему на спину. Мы мчимся к теваррскому войску.

В лагере противника тихо и спокойно. Два дня пути – не то расстояние, которое можно преодолеть внезапно и обрушиться на противника. Что б и не отдохнуть?

Не долго думая, я выбираю подходящую полянку и расстилаю на ней плащ. Прибиваю к земле метательными ножами, чтобы не собирался в складки и не портил рисунок. Расставляю черные свечи.

Вот так.

Теперь…

Да, самое неприятное. Для некоторых ритуалов нужны жертвы. Придется наловить. С другой стороны, теваррцев двадцать тысяч, мне нужно пять человек – не справлюсь?

Должен. Обязательно кто‑то пойдет по нужде, или часовых наловлю…

Так, собственно, и вышло.

Трое солдат, решивших в недобрый час удобрить кустики, даже не поняли, когда я их оглушал. Долго ли?

Дать по голове, спутать руки и ноги заботливо прихваченной веревкой, взвалить на Ак – квира…

Шум?

Да кто услышит демона в лесу, когда тут рядом двадцать тысяч человек?

Перед часовыми, вконец обнаглев, я явился в своем истинном облике.

– ребята, привет!

Взмаха рукой они не выдержали – и попадали в обморок. Не верите? Ладно, вру. Я им немного помог. Ак – квиром, который сзади подсек их под коленки, А уж когда они обернулись и увидели… да, вот тут был обморок.

В себя они приходят уже на поляне. Хорошо, что я им рты позатыкал, а то вопли были бы в Риолоне слышны.

А так…

Пентаграмма установлена. Свечи зажжены. Пять тел корчатся по углам, я стою в центре.

Что я собираюсь сделать?

Да пригласить в гости Аргадона со свитой! Он мой отец? Вот и ладненько. Я не требую с него ни любви, ни денег, я просто приглашаю его в гости – поразвлечься. И поужинать.

Зачем нужна пентаграмма?

Вот представьте, вы собираетесь выпустить в мир кучку демонов и демонических животных. Пусть до утра, но с кого они трапезу начнут? Да с некроманта!

А вот чтобы этого не произошло, надо себя обезопасить. Потому и стою в пентаграмме.

И медленно начинаю читать заклинание.

– T´he araassha le dghraan….

Слова медленно падают с губ. Мне не нравится это решение, видит Бог, не нравится, но и выбора у меня нет.

Вокруг пентаграммы медленно начинает клубиться дым. Даже на вид темный, холодный, этакими щупальцами…

Ак – квир следит и облизывается, слюна падает на землю, оставляя выжженные проплешины. Ему бояться нечего, его не тронут. А вот меня…

Едят ли демоны – полудемонов?

Конечно, едят! Они всех едят! И делают исключение только для тех, кто ест – их.

Мужчины перестают дергаться, они следят за его движениями, словно завороженные. Я начинаю обходить пентаграмму по кругу. Против хода солнца.

Пять шагов.

Пять человек.

Пять движений кинжала.

Я просто перерезал им глотки – и на землю лилась кровь. Алая, соленая, горячая кровь невинных людей.

Кровь льется, мерзко облизывается Ак – квир, дым все густеет и густеет – и наконец свивается в черную петлю. И – раскрывается.

Внутри черного пятна зажигаются алые огни – и я тихо зову.

– Аргадон! Твоей кровью призываю….

Для себя я кинжалом не пользуюсь. Просто стискиваю руку – и когти распарывают ладонь. Я вытягиваю ее за пределы пентаграммы и капли падают на землю.

Этого хватает.

И из провала, словно соткавшись из струй тьмы, выскальзывает Аргадон. Первый.

Я отчетливо ощущаю, что там, за провалом, еще множество демонов, но пока они пройти не могут. Пока еще я сдерживаю силу, не давая ей выплеснуться во врата. Мы еще не все обговорили.

Аргадон в боевой форме, с шипов сочится яд, глаза горят темным огнем, в руке плеть…

– Сынок?

Бросаться ему на шею и вопиять 'Папаша!!!' как‑то не хочется. Вместо этого я интересуюсь:

– Не проголодался сегодня?

Аргадон усмехается.

– Есть что предложить?

Я пожимаю плечами.

– Заклинание ты узнал, наверняка. Ты останешься здесь до утра – а рядом люди. Двадцать тысяч людей. Добыча. Твоя добыча.

Аргадон хищно усмехается.

– а твои кто – враги?

Я улыбаюсь в ответ, так, что все клыки видно.

– тебе не все ли равно? До моих людей ты добраться не успеешь…

– а если успею?

– Я тебя призвал – я тебя и обратно верну. Я могу закрыть ворота раньше.

– А потом тебя здесь обнаружат твои враги…. обессилевшего.

– Неужели, – усмехаюсь, – ты думаешь, что у меня нет путей отхода? Я же твой сын.

Привираю, конечно. Но… своих людей я этой твари не скормлю. Перебьется.

– Что ж. – Аргадон выглядит задумчивым. – Выпускай мою свиту.

– Клятву, папенька, – ухмыляюсь я. – клятву.

Демон показывает зубы, Но послушно произносит требуемые слова.

Не причинять ни прямого, ни косвенного вреда ни мне, ни тем, кто находится под моей защитой, ни моей стране. Уничтожать только моих врагов.

И то же самое в отношении его свиты. А ежели кто осмелится – пусть Аргадон сам их и карает.

Его демоны – его проблемы.

А чужие…

Вся ответственность ложится на Аргадона. И если их не покарает он – его покарает нарушенная клятва. Аргадон шипит, но повторяет подсказанное – и той частью меня, которая есть демон, я ощущаю, что возле портала их становится меньше. Гораздо меньше.

Чужие уходят. Остаются только те, кто подвластен Аргадону. Нет, ну не думал же он, что я разрешу выпустить здесь всю темную шушеру?

Только когда через мое тело сквозит холодок, означающий, что клятва принята, я разрешаю воротам открыться пошире. И через них проходит свита Аргадона.

Они… какие?

Страшноватые.

Химеры с огненными гребнями, змеи с человеческими головами, непонятные твари вроде челюстей с приделанными к ним телами осьминогов…

Их много – и смотреть на них неприятно. Даже мне.

Демон словно бы становится еще больше, наливается огнем… а потом кивает в ту сторону, где находятся теваррцы.

– Кормитесь!

И вся эта орава срывается с места.

Аргадон обращает на меня взгляд огненных глаз.

– Спасибо, сынок.

– У тебя времени до рассвета, – напоминаю я.

И демон исчезает.

Я сижу на плаще, в нарисованной пентаграмме и смотрю на пять трупов.

Наверное, это подло.

Я не испытывал угрызений совести, убивая в поединке, убивая храмовников, даже убивая дядюшку! Этого не было.

А вот сейчас…

До смерти буду помнить их лица. Второй – молоденький, лет семнадцати, у четвертого родинка на щеке, у пятого засос на шее – явно прошлая ночь не прошла зря. Я убивал… просто резал их, как баранов. Я знаю, что это подло. Да, они пришли к нам и были врагами, но ведь они пришли не убивать, а честно драться – и заслуживали честной схватки.

Я же….

Наверное, я буду проклят. Но можно ли проклясть полудемона?

С места привала теваррского войска доносятся дикие крики. Что там происходит?

Понятно, что. Пиршество демонов.

А когда эти твари жрут… не хочу даже думать, что я там потом найду.

Интересно, что бы сказали родные? Что надо не плакаться, раз взялся?

Да, скорее всего.

И все равно, мне почему‑то тошно. Гадко, мерзко, тоскливо… кошки на душе скребут.

С другой стороны – а что я должен был делать? Вот в такой ситуации?

Армия развалена, сосед ждет, когда б на нас накинуться, войска приведены, фактически, на убой. Других слов и не подберешь так сразу.

Про полководцев вообще молчу. Родня Абигейл двадцать лет убирала из армии всех, кто мог помешать им воровать. Разумеется, никого приличного там не осталось. А я?

Да какой я полководец, я просто некромант. И тот пока еще не самый лучший. Сильный – да. Но умелый ли? Не знаю…

Ничего я не знаю.

Я сидел на плаще, подперев руками голову, слушал доносящиеся крики – и такая смертная тоска накатывала…

Одиночество… неужели это мой удел?

Одиночество…

* * *

Аргадон убрался с рассветом. Свита убралась вместе с ним. Выглядели они… и само по себе зрелище было жутким, а вот когда еще в руках и лапах, когтях и зубах они сжимают куски окровавленной человеческой плоти, когда они все измазаны в крови, а кое с кого лентами свисают человеческие внутренности… выглядит это откровенно жутко.

Ак – квир остается. Скалится окровавленными зубами.

– Что делать прикажешь, хозяин?

Я убеждаюсь, что кроме него ни одного демона нет – и разрываю защитный контур. Выхожу из пентаграммы, встряхиваюсь.

Теперь – уборка.

Тела я оставляю там, где они и валяются. Плащ – с собой. Кинжал, свечи… больше ничего не оставил?

Ак – квир послушно принимает меня на спину – и срывается с места. Я отпускаю его недалеко от границ лагеря, получаю преданный взгляд – еще бы, столько пищи каждый раз и далее иду пешком. В лагере мое отсутствие, правда, заметили и в палатке меня ждут полковники общим числом шесть штук.

Ну…

– Чего расселись? – приветствую их я.

– Ваше величество? А вы… это…

Спросить, где я был, они не решаются. Но…

– Вы со мной по бабам ходить будете? – издевательски уточняю я. – Может, еще и подержите, направите, там в нужный момент? Советом подмогнете?

Лица чуть проясняются, ситуация‑то житейская… Ну, пошел король за любовью… бывает. Рудольф, считай, только туда и ходил, а не в походы. Почему не предупредил?

Предугадывая этот вопрос, я рявкаю что есть сил:

– Я вам что – еще отчитываться должен?! Почему до сих пор полки не построены!?

Все вылетают из палатки, а я раздраженно швыряю узел в угол. Потом все‑таки перекладываю его в сундук.

Плохо..

Кто‑то обязательно свяжет мое отсутствие с гибелью армии Теварра. Но был ли у меня выбор?

– Ваше величество… там….

Командующий разведчиками бледен и руки у него трясутся.