Текст книги "Король Алекс (СИ)"

Автор книги: Галина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Ну, пусть лосем. Рогатым.

* * *

У тела Андрэ я провожу примерно четыре часа. Томми крутится рядом, тоже изображая подобающую скорбь. Но…

– Алекс, ведь это – она.

– И что?

– А мы не будем мстить?

– Томми, а мы выдержим сейчас войну с Теварром?

– Не знаю…

– К тому же мы на чужой территории. Думаешь, нас выпустят?

– Мы и спрашивать не будем.

– Том, за нами весь Ратавер будет охотиться. И пусть мы даже уйдем – но куда?

– Домой…

– А там – Рудольф. Лишившийся сегодня сыночка. Он нас примет с распростертыми объятиями и прижмет к сердцу, правда?

– Кривда, – огрызнулся друг, до которого начало доходить. Да, Тома я люблю, но политика – это решительно не его дело. Он вояка, он надежный друг, крепкий тыл, верная рука, но крутить и распутывать сложные комбинации скорее к Рене.

Увы, Моринар, высочайшим указанием, остался дома. Рудольф не особо потворствовал нашей дружбе, как знал, чего бояться надо.

– Но мы можем уйти в Торрин.

– И подставить тех, кто там живет? Марту, Рене, отца с матерью…? Том, ты серьезно? Рудольф ведь обвинит во всем нас, как единственных уцелевших. И начнет охотиться не на истинных виновников. Те – отговорятся, придумают сотню и одну причину, подставят нас – и долго ждать не придется.

– Ну и что же тогда делать?

– Оставаться здесь и собирать компромат.

– Алекс… это цинично.

– А я добрым и не прикидывался.

– тебе Андрэ не жалко?

Я посмотрел на гроб, в котором лежало тело моего двоюродного брата. Мы так и не стали родными, не стали близкими, мы вообще никем не стали. Даже врагами.

Рене мне был намного ближе, чем Андрэ.

Сочувствую ли я ему?

Не больше, чем любому другому парню. Что и было озвучено.

– Он ведь перед Мишель не виноват…

– Никто не виноват. Но ведь никто ничего и не делал для нее, так?

Том кивает.

– Значит, я тоже не обязан разбираться в мере наказания. Андрэ не виноват. А вы? Если бы что‑то случилось с Риком, вам бы худо пришлось. В чем виноваты вы?

Том опустил голову.

– Алекс, я все понимаю. Но это как‑то… Абигейл – да, она виновна, мсти! Рудольф, хотя он попросту глуп. Родня королевы – спору нет! А этот сопливый мальчишка?

– Абигейл. Только в штанах. Вспомни, на турнире он не собирался меня щадить или хотя бы проявлять благородство. Он привык быть лучшим, первым, привык, что ему все в попу дуют… я не мстил лично ему, Том. Я просто толкнул колесо мести – и жернова сдвинулись, перемолов и его судьбу. Я не ненавидел его – и я не считаю себя виновным. Он просто съел то, что приготовили для меня. Так бывает.

– Ты подсунул ему записку и ты его подставил.

– Да. И что?

– Ты же понимаешь, что я хочу сказать.

Я вздохнул. Ей – ей, если Томми и дальше будет так морализаторствовать – сделаю его главой над всеми святошами страны. Пусть проповедует.

– Я все равно не чувствую себя виноватым. Как хочешь, Томми, но это судьба. Чем он лучше или хуже другого парня? Я мог бы подсунуть записку кому угодно. Я выбрал его – да. И не без задней мысли.

– Какой же?

– Том, я наследник второй очереди. За Рудольфом наследовал Андрэ. Потом – дети Андрэ, если он их оставил. Если нет – то Руфина и ее дети. К счастью, у нее детей не было. У него пока тоже. Детей… не знаю. Наверное, у меня рука бы не поднялась их убивать. А вот Андрэ… Томми, а он уступил бы мне трон?

– Н – нет…

– Мне пришлось бы воевать за то, что мое по праву. Ты хочешь для нашей страны междусобиц?

– Нет. Но ведь обычно трон переходит от отца к сыну…

– Так, да не совсем. Мы же вместе изучали законы. Дед мог оставить трон матери, и он сделал бы это. Просто потому, что Рудольф со своей недальновидностью и сворой лизоблюдов рано или поздно угробит страну. Но Абигейл помешала деду поступить так, как лучше для Раденора.

Это – хорошо?

– Н – нет…

– Вот и я так думаю. Я просто восстанавливаю справедливость и возвращаю себе то, что мое по праву. Это – мой трон. Моя страна. И я за них в ответе. Понадобится – я и сотню таких ничтожеств, как Андрэ на фарш переработаю. Лишь бы в Раденоре все было хорошо и спокойно. Не было голода, войны, раздоров, распрей…

– Ты идешь к хорошей цели кривыми тропами. А не боишься ее замарать?

Я задумался. И решительно покачал головой.

– Нет. Я верю, что смогу. Справлюсь. И я готов все отдать своей стране. А Андрэ и Рудольф искренне готовы были все у нее взять. Это ведь вещи разные?

– Очень.

– Тогда закончим душеспасительную беседу? Учти, на небо я не рвусь, а в аду я как бы и свой…

– Чего б удивляться.

Я усмехнулся – и мы продолжили бдение у гроба. Я даже глаза потер и волосы взлохматил, так что герцог поверил в мои душевные страдания. Или просто – хотел поверить?

– Ваше высочество! Мерзавец во всем признался!!!

– Ваша светлость? Так кто же покушался на моего несчастного брата?!

– Это подлые риолонцы!

О как! Ну, фантазия!

– Он во всем признался. Ему заплатил посол Риолона, чтобы негодяй убил вашего брата и сорвал помолвку, которая означала мир между двумя великими державами!

Я аж прослезился. Ну, герцог, ну, хват! Я в восхищении, иначе и не скажешь! У него в доме убили наследного принца, но виноваты соседи! И враги!

Уметь надо!

Но издеваться я не стал. Схватился за сердце.

– Риолонские шпионы!? Какой кошмар!

– Да, это ужасно! Ваше высочество, возможно, я провожу вас отдохнуть?

– Нет, что вы! Как можно! Три ночи я обязан бдить над телом брата…

– Тогда, возможно, вы соблаговолите перекусить?

– Да, герцог, если вас не затруднит. И можете обращаться ко мне по имени – не на людях, конечно…

Разумеется, герцог заглатывает наживку так, что она у него сзади высовывается.

– Ваше… Алекс, это такая честь для меня!

Я вздыхаю.

– Ах, Андрэ… как же я скажу это дяде…?

Намек отлично доходит до адресата.

– Ва… Алекс, полагаю, в таком деле не лишним будет мой совет.

– Ваша светлость?

Ну и что вы мне посоветуете?

– Конечно, это ужасно, но ведь если мы предоставим вашему дядюшке голову истинного виновника…

– Да. Непременно!

– Я сегодня же напишу его величеству. И разумеется, решу вопрос с послом Риолона.

Я делаю недоумевающее лицо и мне растолковывают.

– Его величество, Микаэль Теваррский, разумеется, поможет нам и предоставит своему царственному собрату Рудольфу голову виновника…

Я задумчиво киваю.

Конечно! И поможет, и предоставит! Только вот пострадает от этого мой родной Раденор. Мы сцепимся – и всерьез – с Риолоном, а Теварр подберет остаточки. От обоих королевств.

Это надо обдумать и тщательно просчитать.

А пока я страдаю. Я утираю слезинку с лица и вздыхаю.

– Я полагаюсь на вас, герцог.

– Сделаю все возможное и невозможное, Алекс!

Пафоса в наших речах…

Ничего. Сойдет! Дядюшку весь континент считал придурком, которого на турнире булавой огрели. Вот и меня пусть туда же запишут.

Враги должны считать тебя слабее. Тогда их легче убить.

* * *

Наконец герцог уходит – и Томми приносит мне поднос с едой, который мы и делим на двоих. Ни яда, ни снотворного – отлично!

– Что делать будем?

Я глубоко вздыхаю.

– Молиться, Томми. Молиться.

Молитвы я знал в совершенстве. Врага надо знать в лицо и бить его же оружием, а потому – от и до! До последнего слова, до последней запятой – я ведь и в храм ходить могу!

И я молюсь почти до полуночи. А потом приказываю Томми принести мне теплый плащ.

Точнее, зову слугу, а уж он зовет Тома, который приходит сонный, также в теплом плаще – мы мерзнем. И он, и я… Слугу я отпускаю, а Том через пять минут выходит обратно. Как и вошел, в темном плаще и шляпе, из‑под которой виднеются темные волосы. Откуда?

Парик! Чего уж проще!

А другой человек, в плаще принца, продолжает молиться перед алтарем.

Надеюсь, соглядатаев мне удалось обмануть. Вряд ли герцог ждет от меня серьезной подлости. Он слишком расслабился, поверил в мою глупость…. а мне того и надо!

А еще мне надо в темницы.

Где‑то там сейчас подыхает человек, который освободил мне путь к трону. Надо сказать ему большое полудемонское спасибо!

* * *

Он не просто подыхает, он висит на дыбе – и его даже не думают пытать. Ожоги, раны – полный набор присутствует, но палача рядом нет. Оно и правильно – к чему?

Я, недолго думая, снимаю убийцу с дыбы и взваливаю на спину. От боли тот стонет и вроде как приходит в себя, но я опять нажимаю точку у него на шее.

Поспи пока. А то начнешь дергаться не вовремя – всю картину мне испортишь! Легко ли вынести человека из темницы?

Ну, полудемону несложно. К тому же я, без всякого гуманизма, убиваю всех, кто встретился на пути. Просто иду – и убиваю. Опять‑таки, не угрызаясь совестью. А должен?

Самая паскудная порода людей – это палачи. Чего их жалеть? Даже тип у меня на плече вызывает больше уважения, он все‑таки, не издевается над беззащитными. Кого попало на принца не натравят, это должен быть мастер убийства.

Сгружаю я убийцу там, где никто искать не будет – в покоях Андрэ. На скорую руку вправляю выбитые суставы и от души поливаю водой из кувшина с цветами. Тот кашляет, заходится в спазмах, но все‑таки приходит в себя.

– Аххх…. Ублюдки! Чтоб вы сдохли!!!

– Уже сдохли, – замечаю я. Его взгляд фокусируется на мне – и глаза у мужчины буквально лезут из орбит.

– Ваше высочество?!

А сколько изумления… Я разглядываю свою несостоявшуюся смерть. Ничего так, кстати. Высок, черноволос, черноглаз, явно из Мирола. Опасный хищник. Женщины от таких бьются в восторге, а мужчины в корчах зависти.

– Много Лавиния за меня заплатила?

Несколько минут мужчина разглядывает все вокруг, меня, обстановку, открытое окно – дорожку к свободе, а потом расслабляется.

– Я так понимаю, что погони за нами нет, ваше высочество?

– Нет.

– Где мы?

– В покоях невинно убиенного тобой принца Андрэ.

– Вот даже как…. да, здесь меня точно искать не будут.

– Полагаю, тебя должны были убить ближе к утру, при побеге. Ты уже сказал, что тебя наняли риолонцы?

– Любой бы сказал.

– Ну да. Каленое железо – это весьма неприятно. Согласен.

– Тем более всего за сто золотых.

Я даже оскорбился.

– Так мало?! За принца крови?!

– Ублюдочного принца.

Если он ждал, что я разгневаюсь… ну – ну.

– И что? Может, я не ублюдок, а новая порода! Мог бы и побольше содрать.

– Мне обещали еще три ночи страсти.

Я заржал, как армейский конь.

Молодец, Лавиния! За три ночи она б этого типа досуха высосала. Ни платить не надо, ни свидетеля не останется!

– Какая умная вампирша.

– Кто?!

– Да полувампир она! Хотела меня соблазнить, а я, видишь ли, не поддаюсь. Как и все маги.

И даже почти не вру. Ну, все некроманты. Маги‑таки поддаются, если вовремя не разглядят, с кем связались.

– Маги?

Я зажег огонек на кончике пальца. Усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо убийцы.

– Вот дурак! Хоть справки бы навел! У меня мать была магом огня, очень сильным. Я и унаследовал.

– Вот даже как…

А мне нравился этот убийца. Спокойный несуетливый профессионал. Отлично понимающий, что справиться со мной он сейчас не сможет, что наниматели его подставили и что надо пока плыть по течению.

– У вас вообще какие слухи о Лавинии ходят?

– Никаких.

– Ну да. С такими подозрениями она б…

– Да сожгли б ее храмовники.

– Это еще не поздно.

– То есть?

Все планы я раскрывать не собираюсь. А вместо этого вкрадчиво интересуюсь:

– А ты отсюда сейчас выйдешь – куда пойдешь?

Теперь уже убийца в замешательстве.

– Куда я хотел – теперь, наверное, нельзя. Хотя… есть место, где я могу отлежаться.

– И ты до него дойдешь в таком состоянии и с погоней на плечах?

– Нет.

– Ну, на нет и выхода нет, – говорю. – Несколько дней отлежишься у меня в покоях – и проваливай.

Глаза мужчины принимали форму правильного круга. Медленно, но верно.

– Н – но….

– А что тебя удивляет? Считай, что это моя оплата за убийство. Ты же мне конкурента устранил…

И вот теперь мужчина хищно ухмыляется.

– а вам, ваше величество, палец в рот не клади.

– Высочество.

– Это ненадолго.

– И вообще, чего это вы, любезнейший, в мои подданные набиваетесь? Мне и без вас хлопот хватает.

– А вдруг я пригожусь, ваше величество?

Усмехаюсь. А ведь неглуп. Понял, что сейчас его будут ловить и в Теварре, и в Риолоне, и в Раденоре. И нашел единственно возможный для себя выход.

– Я подумаю. А пока…

Я снимаю с кровати простыни, скручиваю в петлю и надеваю ее на убийцу. Затягиваю под мышками.

– Ты сейчас сам спуститься по стене до моего окна не сможешь. Я помогу.

– Благодарю, ваше величество.

* * *

Спуск убийцы проходит без последствий. Нас никто не видел и не слышал, так что я предупреждаю его о Томми и возвращаюсь в храм. Надо же принести господину еще и теплую рубашку. Так, на всякий случай!

Стража, науськанная герцогом, пропускает без возражений. Оно и неудивительно. Самые умные и доверенные сейчас не здесь. Охраняют Лавинию, герцога, его детей, потом пойдут в темницу….

А эти – так, шушера.

Оно и понятно, лучше не держать слишком умных в одном доме с вампиршей. Трупы прятать замучаешься.

Так что я усердно молюсь, Том отправляется к убийце, а снаружи поднимается дикая суматоха.

Сбежал, гад!!!

Разумеется, герцог заглядывает в церковь – и я тут же устраиваю ему истерику.

Сбежал убийца?!

Он обязательно меня убьет!

Точно!!

Приставьте ко мне охрану!!!

К церкви, к моим покоям и даже к моей лошади! А вдруг он и лошадь убьет!?

Герцог, наверное, и сам бы не прочь. Но сдерживается и охрану приставляет. Вот и чудненько, все меньше будет по замку искать. Да и вообще – чем меньше людей, тем больше шансов упустить следы.

Стоит ли говорить, что никого не находят?

Убийца исчезает бесследно, а я на рассвете иду отсыпаться в свои покои. Томми и убийца, которого зовут Иваром, соблюдают нейтралитет. Я ложусь – и отключаюсь.

А вечером приходит герцог. Мы едва успеваем запихнуть Ивара в шкаф. Ей – ей, чувствую себя неверным мужем, спешно прячущим любовницу.

* * *

Герцог страдает.

Я тоже страдаю, куда деваться. У меня убили любимого кузена! От сердца оторвали! Да еще и убийцу упустили! Куда это годится?!

Герцог выражает мне соболезнования и принимается мягонько меня шантажировать. Легонько так намекая на свою неоценимую помощь.

У него все признания негодяя, он уже отписал королю, он обязательно мне поможет… если я…

Да. Именно так.

Женюсь на его дочери.

Надо же выполнять договор и сохранять дружеские отношения между странами? Надо, а то как же! Так что вы, принц, женитесь, а я делаю так, что его величество Рудольф вас никогда не упрекнет в смерти сына. А то ведь мало ли… бумаги – они и горят, и теряются, и что только с ними не делают!

Я, естественно, торгуюсь.

Да, Лавиния очаровательна. Но… я принц. А теперь, наверное, и наследный. А потому хотелось бы и выгоду получить. Для родной страны стараюсь!

И герцог щедрым жестом отдает мне серебряные рудники! За которые мы воевали, между прочим, уже лет пятьдесят.

Вот тут я и понимаю, что король Теварра тоже в курсе.

И интриги, и происхождения герцогской дочки. Так что жить мне до беременности Лавинии.

Но…

Выходит, что Лавиния не знает, кто я. Это первый плюс.

И дочка не сказала папочке, что ее раскусили. Это второй плюс.

Я ими обязательно воспользуюсь. А пока…

Я мнусь, жмусь, торгуюсь – и соглашаюсь. Так что герцог уходит от меня почти счастливым. Почти – потому что свадьба должна состояться на территории Раденора. За это условие я держусь зубами и когтями, а то как же!

В главном храме и с благословения дядюшки. А иначе наш брак слишком легко признать незаконным.

Начинается сложная политическая игра.

Дверь закрывается, из шкафа вылезает убийца – и витиевато характеризует герцога со всех сторон. Я фыркаю.

– Неужели ты о нем был лучшего мнения?

– Нет, ваше величество. Дозволенно ли мне узнать, что вы теперь собираетесь делать?

Я фыркаю.

– Подождать, пока все успокоится – и вывезти тебя отсюда. Поедете в Раденор. И не спорь, – рыкаю я на Томми. – Кроме тебя там все правильно никто не подготовит.

Друг злится, но когда я излагаю свой план, умолкает и со всем соглашается. Хотя и замечает, что это – безумие.

Но разве у нас есть выбор?

* * *

Спустя три дня приезжает его величество, что лишний раз подтверждает мои подозрения. Андрэ точно собирались женить на этой девке, а потом и….

А какого еще его величество Микаэль будет делать в трех днях пути от приграничного герцогства? Короля на прогулку вывезти – это не кошечку в корзиночке. Это серьезнее. Обоз, сопровождение, снабжение…

Много чего.

Явно готовились, были в курсе всех переговоров, всей переписки… с – сволочи! Решили, что при таком, как Рудольф грех себе кусок не оторвать?

Оно и верно, сам бы воспользовался. Но сейчас я на другой стороне.

Его величество Микаэль показался мне похожим на мелкого лавочника. Невысокий, толстенький, с добродушным румяным лицом, намного уместнее он смотрелся бы за прилавком, или где‑нибудь на базаре с корзиной рыбы… но – король?

И наверняка этим пользуется.

Ну да…

Добродушно похлопал меня по плечу…

– Алекс, сынок, такое горе…

Угу. С каких это пор кончина принца недружественной страны для тебя горем стала? Но слезинку я тоже смахнул.

– Ваше величество, это… просто ужасно! Это такой кошмар, эти убийцы…

Король внимательно приглядывался. Играю? Честен?

Остановился на втором впечатлении. И тоже горестно вздохнул.

– Сынок… ты позволишь тебя так называть?

– Да, ваше величество…

Аргадону расскажу, вот тот конкуренту порадуется! Вдруг даже в гости зайдет… для выяснения?

– У меня старший сын почти как ты по возрасту…

А дочери нет. Не свезло. А то б не стал герцога припутыывать… или стал?

Вампир в королевской семье вещь ненужная. Это у моей матери выбора не было, а Микаэлю – что? С таким соседом, как дядюшка, можно особенно не напрягаться. Сидеть и ждать, пока он сам страну развалит.

Рудольф справится… если я не вмешаюсь. А что там мне на уши вешают?

– для родителей это всегда горе, тем более, что Андрэ даже не успел оставить наследника…

– Да, ваше величество….

– Можешь называть меня просто дядюшкой. Наши семьи породнились…

Ага. Вспомнила шлюха, как девкой была! Это ж было лет триста назад, да и то… темная была история. То ли теваррская принцесса тогда померши, то ли наша… история точно была.

– Да, дядюшка…

С другой стороны – не все ли мне равно? Один дядюшка, два дядюшки… говорят, после первого привыкаешь. Интересно, а риолонский король мне туда же не набьется? Лучше – с наследством.

– С другой стороны – у них остался ты. Почтительный племянник, это ведь как сын….

Тем более, что других наследников и нет. Разве что Абигейл срочно затяжелеет. Но….

У нее возраст. В таком зачинают только с помощью или Бога – или мага. Ей сейчас около сорока лет, теоретически, она может забеременеть. Но сколько времени на это потребуется? Дядюшка‑то уже не так прыток, поистратился…

А магически зачатые дети, к сожалению, имеют большой недостаток. Примерно половина их рождается ущербными умственно или физически. И часто мать может умереть при родах. Абигейл, конечно, поддержат магией, но – риск. Серьезный..

А ждать‑то и нельзя, королевство не может без наследника.

И кто?

И то…

– Я сделаю все, от меня зависящее, дядюшка.

Микаэль закивал, подхватил меня под локоть и повел к замку, рассуждая, что Лавиния теперь тоже страдает. Я лишился брата, а она – любимого жениха.

Я послушно соглашался.

Жениться?

Почему бы нет. Но приданное… ах, это страшное слово….

Его величество кивал – и тоже соглашался, что приданное должно быть. И те рудники… да, конечно, это потеря для наших государств, но ежели подписать договор о намерениях, то это будет куда как лучше.

Я тоже соглашался, но заметил, что договор будут прорабатывать опытныке дипломаты. А я…

Я в этом не разбираюсь. Вот стихи…

Скажите, а вы читали Авриэля Риолонского? Правда ведь, это был великий Поэт!

Увы… не читал.

Но мы его обязательно обсудим!

* * *

С Лавинией мне тоже удалось переговорить. Она приходит ночью. И я едва успеваю остановить шаловливую ручку с кинжалом.

– Сукин сын!

А вот за хамство – н – на!

От пощечины полувампирша отлетает в другой угол.

Не знаю, смог бы я ударить женщину – или нет? Но Лавиния – это не женщина.

Это нечисть. И с ней дозволено все. Понадобится – я ее серебряной цепью поперек хребта отхожу.

– Мать мою не тронь, подстилка общественная.

Бью наверняка. Такие полудемонессы весьма блудливы, это я еще с уроков некромантии помню. Лавиния шипит, но язычок прикусывает. До крови.

Киваю на кресло.

– Сядь.

Повинуется.

– Ну и какого Искушающего тебе тут надо?

– Зачем ты согласился на брак?

Я усмехаюсь.

– Экзотики захотелось?

– Неубедительно.

– А что ж ты папочке не сказала, что мое согласие тебя не возбуждает? То есть не убеждает? – издеваюсь я.

Опять шипит. Может, змеюшник завести?

– Ему нужен трон….

– Странное совпадение. Мне он тоже нужен.

– Так откажись на мне жениться!

– Размечталась! Кто ж от такого предложения откажется?

Лавиния мрачнеет.

– Тогда я хочу знать, что ты затеял!?

– Собираюсь жениться вместо моего погибшего брата, – усмехаюсь я. – А что?

– Ты знаешь, кто я…

– знаю.

– Но сам ты кто?

– Я же говорил. Маг огня…

– Я пробовала… с магами. На них тоже действует. Так кто ты?

– Маги, девочка, – подцепляю ее за подбородок, – бывают разной силы.

Лавиния опускает глаза. Этого она не учла, и возразить ей нечего.

– А вот почему ты соглашаешься выйти за меня замуж?

– Я хочу быть королевой.

– К тому же – свободной от давления отца – и его величества Микаэля, так?

Лавиния бледнеет.

– Ты… знаешь?

– Я так похож на дурака?

Судя по лицу вампирши – похож. Но возразить она не осмеливается, еще бы.

– А кем ты собираешься питаться?

Лавиния шипит, показывая зубы. Я усмехаюсь.

– Значит так. Преступников я тебе обеспечу. Но попробуешь сожрать кого‑то не того – и я тебе сам щипцами зубы выломаю. Ты поняла?

Всерьез она меня явно не воспринимает. Но попользоваться готова.

– Ты мне предлагаешь договор?

– Мы женимся. И я, скорее всего, становлюсь наследником престола. Ты – соответственно, принцессой. Веди себя хорошо – и останешься жива и довольна.

Лавиния кривит губки..

– А ты… будешь мной доволен?

Шаловливая ручка тянется вниз, к моим брюкам. Я ловко перехватываю ее.

– Перебьешься.

– Но….

– Или ты еще девственница?

Явно нет, судя по показывающимся клыкам. Злится, но держится в рамках. В этом вся нечисть. Покажи им силу – и управляй, как пожелаешь. Только вот удара в спину придется ждать ежеминутно. Привычное для меня состояние.

Стервоза.

– Брак объявим состоявшимся. Если будешь работать на меня – получишь свое.

– Будешь держать меня в целомудрии?

– там посмотрим. Учти, я настою на осмотре, и если узнаю, что ты в тягости – вырву с корнем. Поняла?

Поняла. Но всерьез не принимает. А зря.

Она просто привыкла крутить мужчинами в свою пользу…

– Как скажешь… любимый.

Я усмехаюсь.

– Любовь моя, вы прекрасны.

Лавиния делает реверанс, улыбается, потом чуть морщится.

– Ты не мог ударить не так сильно? Синяк останется.

Вторая пощечина относит ее в угол.

– Будешь мне лгать – будешь новые клыки выращивать. Поняла?

Вот теперь она смотрит на меня чуть уважительно. Аргадон, что это за женщины, которым для уважения нужны пощечины?

Извращение.

Но когда Лавиния уходит, я откидываюсь на подушки и вздыхаю чуть спокойнее. У меня еще будет время объяснить ей, кто тут главный. А пока…

Лишь бы игру не поломали.

* * *

И мы играем.

Лавиния – страдающая невеста, я – страдалец, который потерял любимого брата, герцог – благородный отец, его жена – заботливая матушка, Микаэль – строгий но справедливый король…

Роли расписаны, как в театре – и мне ужасно хочется вырвать глотку автору пьесы. Или хотя бы части ее участников.

Томми смотрит насторожено, ему приходится тяжелее всего. Если я ллгу, как дышу, как и любой полудемон, то он спотыкается – и потому играет неодобрение.

Жениться на невесте погибшего брата….

Это не слишком…. благородно.

Конечно, На него начинают давить и подкладывают в постель какую‑то графиню. Ну… что б и не попользоваться, если дают и стараются? Если б еще и деньгами…

Так что к концу десятого дня поссле смерти Андрэ мы подпписываем два договора.

Брачный и мирный.

И в первом получаем столько…

Здоровущий кусок земли, рудники, скидки по торговым пошлинам… я постарался.

Зато второй договор чисто схематичен. Да, не будем нападать друг на друга. Мир, дружба, вино…

Я должен в это поверить?

Не верится. И чем дальше, тем больше.

* * *

Сам брак будет заключен у нас, в Раденоре.

Рудольф в курсе и уже прислал гонца, что ждет нас с телом сына… ну и с невестой.

Но убийцу нашли, правда?

Да, конечно, правда. Я в курсе переписки.

Поднять призрака несложно, а пообещать ему хорошее упокоение и посмертие – тем более. А я теперь могу смотреть его глазами.

Он в курсе всей дипломатической переписки как герцога, так и короля, а заодно и переговоров, так что большую часть ночи я трачу на его отчеты.

Он ведь может только показать увиденное. И я смотрю, как Микаэль пишет своему наследнику, приказывая готовить войска, как приказывает герцогу подготовить кортеж, как ругается на того же герцога – мол, ты, сукин сын! Почему сбежал убийца?!

Как теперь замазать риолонцев!?

Впрочем, долго они не размышляют. Пользуются тем, что я видел убийцу считанные секунды и находят какого‑то несчастного. Обещают ему золота для семьи – и он показывает на допросах все, что им надо.

Потом его казнят, но не зря. Можно отписать Рудольфу о коварстве соседей и готовиться к войне.

Я все подтверждаю. И даже делаю Лавинии предложение по всей форме.

На балу, с розой, коленопреклоненный…

Зрелище – убиться люстрой! Принц с белыми волосами, весь в черном, в честь траура, опускается на колени перед прекрасной светловолосой девушкой в белом платье. В честь траура на платье присутствует черный шарф – он же пояс. И принц предлагает ей белую розу, любовь и верность до гроба.

Я и не лгал, я просто не уточнял, чей будет гроб.

Лавиния принимает цветок, а принц поднимается и целует ей руку.

Красивая романтическая сказка.

* * *

Обратная сторона медали – убийца по имени Кайл, который наконец поправился после пытки и собирался переправиться через границу. На всякий случай он записал для меня свои показания.

Кто нанимал, зачем, как он убивал, каким ножом – все от и до.

Конечно, таким признаниям цена меньше, но ведь и то неплохо.

Если он доберется до Раденора, он придет к Моринарам и будет ждать меня там. Я написал ему рекомендательное письмо к Рене. Полагаю, Кайл прочитает его еще до того, как перебраться через границу. Очень умный человек, жаль, что однажды ошибся с дичью.

А еще – герцог Ратавер, который едет с посольством в Раденор. Его величество страну оставлять не собирается, во всяком случае пока. Он будет собирать войска, чтобы отомстить подлым риолонцам.

Мы тоже будем собирать войска.

Месть – благородное занятие и оно достойно полудемона.

* * *

Это было в Теварре.

А в Раденоре бурлили… настроения.

К Моринарам началось настоящее паломничество, Рене мне потом все рассказал. Как наиболее приближенные к принцу Алексу, они получали предложения о дружбе, кое‑что в подтверждение предложений…

Герцог – брал.

Телегами и возами, объясняя, что он, как верноподданный, обещать ничего не может, но принцу Александру будет доложено – все! Вплоть до числа заклепок на бочке.

И все это отправлялось в Торрин.

Ладно, большая часть.

То, что можно было легко обратить в деньги, оставалось у Моринаров.

Рене не собирался присвоить ни монетки… ну разве что чуть – если я разрешу. Моринары не нуждались в деньгах.

А вот что понадобится мне?

Я бы тоже не брал, но еще придется снаряжать армии, давать отпор соседям… и вообще!

Они столько из казны поперли, пусть теперь хоть часть вернут!

Придворных можно было понять.

Они столько лет служили Абигейл! Пресмыкались перед королевой, ее родней, ее фаворитами (не в том смысле, скорее, приближенными) – и что теперь?

Принцесса мертва.

Принц мертв.

Кто наследует?

Даже если Абигейл родит, успеет ли этот ребенок вырасти?

И дам ли ему вырасти я?

Дай Бог долгой жизни его величеству Рудольфу, но ведь собирается война с Риолоном… Если он поедет – то может погибнуть.

Если нет… главным на войне буду я, а это тоже опасно. Армия любит победителей, а трон держится на армии. Частично.

Я собираюсь дать ему и еще одну опору – простонародье, но это потом, потом…

Так что сейчас придворные, от греха, прогибаются на обе стороны. Жить‑то хочется, и безбедно…

Обо всем Рене отписывает мне. Тайно, чтобы гонца не перехватили. И я также тайно пишу ему в ответ. Деньги брать, все брать, в хозяйстве все пригодится, никому ничего не обещать, чем дольше они побудут в состоянии неизвестности, тем жирнее будут взятки.

Я не жадный. Но на деньги от одного Торрина королевство не поднимешь.

* * *

Насколько мне старались угодить в Теварре, настолько встретил меня холодом родной Раденор. Еще одна сцена из рыцарских книг.

Кортеж приближается, король и королева, все в черном, сходят по лестнице, и, не удостоив меня даже взглядом, падают на колени перед гробом Андрэ.

– Сын….

– Сыночек, любимый!

Акульи слезы. Со стороны Абигейл – так точно. Погибла ее надежда править страной. Хотя Рене писал, что во дворец вызвали сильных магов жизни.

Вот это мне не нравилось.

Сильный маг – практикующий маг. Мало ли что они разглядят?

Да, я получеловек, но иногда во мне прорывается демоническая ипостась, просыпается демоническая ярость – и начинается кошмар. В такие моменты я себя не контролирую.

А объявлять о своей полудемонической природе мне не к чему.

Ладно.

Пусть сначала приедут, а потом посмотрим. Еще пусть согласятся!

Рудольф же у нас верный сын храмовников, а те магию не любят.

Конкуренты – с….

Но это было потом, потом. А пока Рудольф стоял на коленях перед гробом сына, Абигейл выла, как кошка, которой хвост прищемили, а все остальные взирали с сочувствием.

Горе‑то какое!

На меня обратили внимание только через полчаса, от души навывшись. И Рудольф обернул ко мне бледное лицо…

Да уж, подлецу все к лицу. С заплаканными глазами, бледный, благородный…. хоть сейчас девицам показывай – влюбятся! Воплощенное благородное страдание.

– Алекс, расскажи мне, как это произошло?

– Да, поведай нам, почему погиб наш сын?

А ты остался жив!

Этого Абигейл не произносит, но те, кто поумнее, сами достроят фразу.

Естественно, я пропускаю все мимо ушей. И падаю на колени перед безутешными родителями.

Вы хотите красивую картинку?

Вы ее получите!

– Дядя, казните меня! Это моя вина!

У Абигейл некрасиво отвисла челюсть.

– Это я не смог его уберечь! Я должен был всегда быть рядом с братом! А я отпустил его одного… на свидание… Если бы я знал! Мне нет прощения!!

Придворные усмехаются, а Абигейл в очередной раз выглядит, как уксуса опившись. Ну да. Теперь все попытки обвинить меня будут выглядеть нелепо. Откровенно нелепо.

Как я мог пойти на свидание вместе с Андрэ?

Кто вообще ходит на свидание с сопровождающим? Смешно!