Текст книги "Когда он получает (ЛП)"
Автор книги: Габриэль Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Ее глаза мгновенно расширяются, но она быстро меняет выражение. – Я вовсе не лишаю себя. У меня есть две прекрасные руки.
– Так вот как ты занимаешь себя, пока я на работе?
Мысль о том, что она может себя занять, мгновенно делает меня твердым.
Она вздергивает бровь. – Больше нечем заняться.
– Сомневаюсь, что ты так же хороша, как я.
– Может, и нет, – признает она. – Но с практикой я стану лучше.
– Почему бы нам не потренироваться вместе?
– Какой в этом смысл?
– Я уговорю тебя. Расскажу тебе, как красиво ты выглядишь с пальцами, засунутыми в твою капающую киску.
Она задыхается.
В поле моего зрения появляется официант, и только тогда я понимаю, что наши лица находятся на расстоянии дюйма друг от друга. Блейк издает слабый звук тревоги и откидывается на спинку кресла.
Официант доливает нам вино. – Сейчас принесут ваши закуски.
Блейк убирает волосы с шеи и прикрывается ладонью, избегая моего взгляда, но я уже получил то, что хотел. Подтверждение того, что, что бы она ни говорила, я все еще привлекаю ее.
Когда официант уходит, она снова изображает самообладание. – Мы отклонились от темы. Давай вернемся к тому, с чего мы начали разговор.
– Предложение Джино.
– Ты все время говоришь, что хочешь защитить меня. Не думаешь ли ты, что тебе было бы легче это сделать, если бы ты занимал более высокую должность?
– Возможно. Но ты предполагаешь, что мы сможем добиться того, чего хочет Джино. – Я понижаю голос. – Обмануть Пахана и его дружков будет нелегко.
– Ты не думаешь, что сможешь это сделать?
– Я знаю, что смогу.
– Но ты сомневаешься во мне.
– Ты не совсем мастер обмана, Солнышко.
Она нахмурила брови. – Может, тебе стоит немного поверить в меня?
– Что случилось с твоим презрением ко всему этому? По твоим словам, Ферраро – преступники, а значит, плохие люди. Почему ты хочешь им помочь?
– Я не хочу им помогать. Я хочу помочь тебе. – Она делает глоток вина и смотрит на меня поверх ободка своего бокала. – Несмотря ни на что, я не хочу, чтобы ты страдал всю оставшуюся жизнь. Ты не счастлив, занимаясь тем, чем заставляет тебя заниматься Алессио.
Мне становится тесно в груди. – Ты хочешь, чтобы я был счастлив даже после всего, что я тебе сделал?
Странная эмоция промелькнула в ее чертах. Это почти похоже на чувство вины, но это не может быть правдой. За что она должна чувствовать себя виноватой? Это я все испортил.
– Я не хочу, чтобы ты умирал. Сейчас ты одноразовый. Став капо, ты станешь не таким.
– Это правда, – бормочу я. – Но я все еще не думаю, что ты понимаешь, на что подписываешься.
– Вита дала мне хороший обзор. И она сказала, что мы потратим две недели на подготовку. Если в какой-то момент мне покажется, что я не в себе, я могу приостановить подготовку.
Приносят закуски. Я едва чувствую вкус антипасти, пока размышляю о том, что она предлагает.
Повышение до капо было бы чертовски хорошим улучшением моего нынешнего положения – это бесспорно. Это выведет меня из «дворца» Алессио и даст мне власть в семье Ферраро. У меня будет команда. Команда, чью преданность я смогу развить со временем и которая поможет мне защитить Блейк.
Но на самом деле она уже в безопасности. Железные хищники здесь не представляют угрозы, а Ферраро дали понять, что не причинят ей вреда.
Осуществить заговор против Братвы было бы гораздо опаснее, чем оставить все как есть.
Если только пахан не выиграет эту войну.
Беспокойство пробирает меня до костей. Это реальная возможность? Возможно. Братва, похоже, одерживает верх в этом конфликте, судя по тому, что я узнал от Алессио. Джино и Вита не стали бы обращаться к нам за помощью, если бы у них были другие варианты, не так ли?
Но Блейк хочет сделать это не для того, чтобы помочь Ферраро выиграть войну.
Она хочет сделать это, чтобы помочь мне.
И это заставляет меня думать, что у нас еще есть надежда, что бы она ни говорила.
Я скучаю по ней.
Я хочу ее.
Не как гребаный друг. Только как, мать вашу, моя жена.
Она выжидающе смотрит на меня, ожидая моего ответа. В ее глазах – решительный блеск. Она хочет, чтобы я сказал «да».
Может быть, именно так мы устраним разрыв между нами. Работая вместе. Научившись снова доверять друг другу.
И именно эта мысль заставляет меня решиться. – Хорошо. Мы сделаем это. Но мы должны…
– Быть командой. Я знаю. Вита уже дала мне напутствие.
– И я немедленно прекращу это, если покажется, что мы подошли слишком близко к огню, – предупреждаю я. – Я не стану рисковать твоей жизнью ради Ферраро, Блейк. Ты должна поклясться, что будешь меня слушаться.
Она кивает. – Хорошо.
Мы заканчиваем ужин и выходим на улицу. Дождь замедлился до надоедливой мороси. Парковщик занят «Bugatti», который только что подъехал к обочине, поэтому мы с Блейком ждем под навесом.
Когда парковщик открывает пассажирскую дверь, в глаза бросается знакомая красная вспышка.
Секундочку, «Bugatti» тоже кажется знакомым…
Женщина вылезает из машины и спешит к нам, пытаясь укрыться от дождя. Ее глаза устремлены в землю, но когда она заходит под тент, эти зеленые глаза тут же поднимаются и падают на мое лицо.
Губы Клео Мессеро раздвигаются. – Неро?
ГЛАВА 14
БЛЕЙК
Вокруг моего мужа обвилась рыжая.
Мгновение назад она бросилась на него с визгом, и Неро поймал ее в воздухе, обхватив руками за талию.
Острая вспышка гнева пронзает мой позвоночник. Кто она? Старая знакомая?
К ним подходит темноволосый мужчина с мрачным выражением лица. Он долго смотрит на них двоих, прежде чем его взгляд переходит на меня. Его глаза – самые чистые голубые из всех, что я когда-либо видел, и они пронзают меня насквозь, разгадывая мои мысли еще до того, как я успею их сформировать.
Это тревожит.
Кто он?
Кажется, прошла целая вечность, прежде чем рыжеволосая отцепилась от Неро.
– Как? – вздыхает она.
Неро приподнимает бровь, жестом указывая на мужчину. – Разве Раф не…
Это имя бьет меня как электрический разряд.
Это бывший босс Неро. Рафаэле.
Картинка, которая была у меня в голове, не совпадает с реальностью. Я ожидал увидеть кого-то постарше. Кого-то, кто выглядит как гангстер.
Но мужчине передо мной не больше тридцати, и он великолепен. Он мог бы быть генеральным директором компании из списка Fortune 500 или высокопоставленным адвокатом, если бы не темные чернила на его руках, проступающие из-под рукавов.
– Раф! – Рыжеволосая повернулась к нему с изумленным выражением лица. – Ты шутишь?
Она ударила его ладонью по руке. – Как ты мог не сказать мне, что Неро вернулся?
– Ты сошла с самолета три часа назад. Я планировал сказать тебе сегодня вечером.
– Ты мог бы сказать мне по телефону, пока я еще была в Италии!
Рафаэле бросает на Неро взгляд, который я не могу понять. Мольба о помощи?
Неро прочищает горло и, положив руку ей на плечо, осторожно поворачивает рыжую голову к себе лицом. – Клео, я его не предупреждал. Прошло всего несколько дней.
Клео. Жена Рафаэле.
Женщина, которую спас Неро.
– Несколько дней, да? – Она бросает на меня презрительный взгляд. – Я вижу, ты уже развлекаешься.
Во рту появляется горький привкус. Она думает, что я всего лишь интрижка.
Забавно, как одно предложение может вернуть мне всю мою старую неуверенность. Интересно, был ли Неро так же популярен в Нью-Йорке, как в старом городке?
Мысленно я представляю длинную вереницу великолепных, безупречных женщин, таких же, как те, которых я видел сегодня за завтраком, шествующих по конвейеру.
Понедельник, вторник, среда, четверг…
Неро берет мою руку, переплетая наши пальцы, и крепко сжимает. – Это моя жена.
Глаза Клео расширяются, открывая всю зеленую радужку каждого из них.
– У тебя есть жена? Ты…
Она резко замолкает. Я смотрю на Неро, он хмурится.
По ее щекам пробегает краска. Она поворачивается ко мне и сглатывает.
– Простите. Это было грубо. Иногда я говорю, не подумав. – Она протягивает мне руку. – Я Клео Мессеро.
– Блейк, – жестко отвечаю я, когда мы пожимаем друг другу руки.
Она прикусывает губу и бросает на Неро овечий взгляд. – Синдром «Ящур1».
– Я вижу, ничего не изменилось, – отвечает Неро.
На ее губах появляется улыбка. – Я просто не могу в это поверить. Ты вернулся, и ты женат. Где вы познакомились?
Неро проводит большим пальцем по тыльной стороне моей руки. – В маленьком городке в Миссури.
– Я хочу услышать всю историю. Мы можем пригласить вас на ужин? Когда ты возвращаешься на работу?
Рафаэле кладет руку на плечо Клео. – Он больше не работает на меня. Теперь он работает на Джино.
– Что? Почему?
Клео скрещивает руки на груди, ее брови сходятся, когда она смотрит на своего мужа.
– Это было условие Джино для мирного продвижения вперед.
Рафаэле бросает взгляд на камердинера, возвращающегося к стойке, чтобы убедиться, что он нас не подслушивает. Из-за моросящего дождя большинство прохожих не задерживаются на улице.
Глаза Клео вспыхивают, и она стряхивает руку Рафаэля движением плеча.
– Вот и все. Мы едем домой. Тебе придется многое объяснить. – Она поворачивается к Неро. – А что с Сандро? Он вернулся с тобой? О Боже, я не могу дождаться, когда увижу его.
Неро и Рафаэле обмениваются взглядами. Дождь просочился сквозь кардиган, который я надела поверх платья, и холод пробирает до костей.
Выражение лица Клео меняется со смесью ужаса и отрицания. – Неро? Где Сандро?
Не думаю, что он осознает, что делает это, но Неро притягивает меня ближе. Мое плечо упирается ему в грудь.
– Он ушел в мир иной.
Лицо Клео мгновенно теряет цвет. Она выглядит потрясенной. Муж обхватывает ее за плечи, и на этот раз она не отстраняется от него. Из ее глаза вытекает слеза, бежит по щеке, падает с подбородка и брызжет на поверхность кожаного сапога.
Интересно, были ли они с Сандро близки? Неро сказал мне, что Сандро был водителем Рафаэле, так что, возможно, он был и водителем Клео. Это объясняет ее опустошенность. У меня сердце разрывается от жалости, когда она сопит и вытирает глаза тыльной стороной ладони.
– Как? – спрашивает она.
– Он защищал меня, – тихо говорю я. – Он спас мне жизнь.
– Пойдем, – бормочет Рафаэле, притягивая жену к себе. – Поговорим дома.
Неро подает знак парковщику, чтобы тот подогнал машину Рафаэле. Когда мы прощаемся, Клео снова обнимает Неро и что-то шепчет ему на ухо. Я улавливаю, как ее губы складываются в слова.
Мне очень жаль.
Когда через полчаса мы вошли в парадные двери, в Пентхаусе было темно и холодно. Мне отчаянно хочется вылезти из сырой одежды.
Я должна быть счастлива, что Неро согласился выполнить план Виты и Джино. Это была моя цель на вечер, и я ее достигла.
Но я не счастлива. Даже очень.
Первую половину пути домой я была поглощена воспоминаниями о Сандро. То, как он смотрел на меня, когда понял, что сейчас произойдет. Момент его смерти. Проклятая несправедливость всего этого.
Но не только это затягивает меня в это мрачное место.
Что-то неприятное бурлит у меня в животе, словно взволнованная змея, стремящаяся выбраться из своего загона.
Чем больше я пытаюсь распутать свои чувства к Неро, тем меньше мне нравится то, что я нахожу.
Меня беспокоит, что Клео считает меня случайной спутницей, которую Неро подцепил через несколько дней после возвращения домой, как будто именно так он и поступил бы.
Меня беспокоит вопрос, скольких женщин он водил в тот же ресторан до меня.
Мне даже неприятно вспоминать, как Клео обнимала Неро, как ей было приятно прикасаться к нему – моему мужу. Я знаю, что она замужем, но ведь это не останавливало Неро раньше, не так ли? Что, если у них есть история? Что, если он спал с ней?
Будь оно все проклято. Почему меня это волнует? Почему я ревную?
Я больше не люблю его. Я больше не хочу его.
Не знаю.
– Ты не произнесла ни слова с тех пор, как мы сели в машину, – говорит Неро откуда-то сзади меня.
Я снимаю туфли, оставляю сумочку на диване в холле и направляюсь в свою комнату. – Я устала.
– Так вот что это такое? – спрашивает он, следуя за мной в спальню. Я должна сказать ему, чтобы он убирался, но не делаю этого.
Вместо этого я прячусь в гардеробной, закрывая за собой дверь, чтобы не пускать его, пока я переодеваюсь.
Я завязываю влажные волосы в пучок и влезаю в футболку и спортивные штаны.
У меня под кожей гудит от злости.
Вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю его проглотить. – У тебя с ней что-то было?
– С кем? – спрашивает он с другой стороны двери.
– С Клео.
Наступает долгая, тягучая пауза.
– Разве это имеет значение? Я думал, мы просто друзья.
В его тоне слышится нотка веселья.
Неужели он думает, что это смешно?
Я рывком открываю дверь.
Его ладони упираются в дверной косяк, и он наклоняется вперед, в результате чего мы оказываемся почти нос к носу. – Друзья ревнуют друг друга?
– Я не ревную, – выдавливаю я из себя, хотя мысль о том, что он может быть с кем-то еще, заставляет мои легкие сжиматься.
Теперь, когда он у меня есть, я не хочу, чтобы он был у кого-то еще, даже если я твердо решила никогда больше с ним не спать.
Ты действительно ожидаешь, что он будет хранить безбрачие?
Взгляд Неро опускается к моим губам. – Ты увидела, как другая женщина обнимает меня, и практически позеленела.
– Откуда тебе знать, какого я цвета, если ты не сводил с нее глаз?
– Она просто друг. Она никогда не была больше, чем другом. Если бы это было так, я бы не стоял здесь, потому что Раф уже убил бы меня. Он такой же, как я, Блейк. Он сходит с ума, когда кто-то прикасается к тому, что принадлежит ему.
Я протискиваюсь мимо него и иду на кухню.
Мне нужно выпить стакан воды, принять «Advil» и хорошенько выспаться. Этого должно быть достаточно, чтобы выкинуть все эти безумные мысли из головы и успокоиться.
Неро, должно быть, чувствует, что я хочу побыть одна, потому что он удаляется в свою спальню, а не идет за мной. В моей груди возникает тупая боль, которая никак не может быть разочарованием. Я же не хотела, чтобы он шел за мной. Не то чтобы я нуждалась в его заверениях.
Но когда он снова появляется через минуту, пока я пью второй стакан воды, я чувствую предательский трепет – трепет, которого не должно быть, черт возьми.
Он переоделся в костюм, и теперь мы в одинаковых серых трениках.
Только рубашки на нем нет.
Я не могу удержаться, чтобы не скользнуть взглядом по его скульптурному торсу, когда он приближается. Сдерживаемый вздох вырывается из моих губ.
Почему он это делает?
Он прижимает меня к кухонной стойке, заключая в объятия.
По моему телу разливается тепло. Меня все еще тянет к нему. Я хочу оставить на нем следы. Я хочу вырезать свое имя на его коже. Это нелепо, потому что я планирую сбежать от него, но чувство собственничества все еще горит глубоко в моем животе.
Он наклоняет голову, оказываясь на уровне моих глаз. – Что мне нужно сделать, чтобы ты перестала на меня злиться?
– Разве мы не говорили об этом за ужином? Я уже сказала, что перестала на тебя злиться. У нас все хорошо.
Он наклоняет голову. – Ты называешь это хорошим? Ради всего святого, не вспоминай больше эту чушь про друзей. Я этого не вынесу.
– Я не знаю, чего ты от меня хочешь.
– Я хочу, чтобы ты перестала отрицать, что здесь еще что-то есть. Что-то, за что стоит бороться. Я был готов умереть за тебя, Солнышко. Неужели ты думаешь, что я просто откажусь от нас после того, как у меня появился второй шанс сделать тебя своей?
Дрожь пробегает по моему позвоночнику.
Нет, нет. Нет. Я не могу позволить ему проникнуть под мою кожу.
– Я никогда больше не буду твоей, Неро. То, что у нас было раньше, исчезло.
Он качает головой. – Ты ошибаешься. Я думаю, ты все еще хочешь меня, просто не хочешь признаться себе в этом.
Унижение пронзает меня насквозь, потому что это правда.
Я больше не понимаю себя. Как я могу хотеть его после всего, что он сделал?
После всей этой лжи и боли?
Я извиваюсь в его объятиях, поворачиваясь так, чтобы оказаться спиной к нему. Чтобы не смотреть ему в глаза и не чувствовать, что он заглядывает мне прямо в душу.
Он прижимается ко мне и становится твердым, как камень.
– Не трогай меня.
Мой голос слабее, чем должен быть.
Его дыхание касается моей шеи, а его губы касаются моего уха, вызывая мурашки по коже. Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить стон, который грозит вырваться наружу.
– Ты должна позволить мне прикасаться к тебе, – пробормотал он. – Мы должны быть единым фронтом, помнишь? Как мы убедим кого-нибудь, что мы счастливы в браке, если ты будешь отстраняться каждый раз, когда я попытаюсь тебя поцеловать?
Его рука обхватывает мое горло, и он поворачивает мою голову так, что наши губы оказываются на расстоянии шепота друг от друга. Проходит несколько секунд, пока мы дышим одним воздухом.
Это чистое искушение. Теперь я знаю, что чувствует наркоманка, когда просто не может устоять перед очередной дозой.
Мой рот приоткрывается.
Это все приглашение, которое ему нужно.
Его губы налетают на мои, язык вторгается, борется, завоевывает. Мир вокруг нас исчезает. Нет ничего, кроме него и меня, и нас захлестывает торнадо похоти и неверных решений.
Его хватка на моем горле ослабевает, когда он поворачивает меня лицом к себе и прижимает к прилавку. Я чувствую, как его член подрагивает сквозь ткань треников.
Я стону ему в рот.
Мне не должно это нравиться. Это не должно быть похоже на возвращение домой.
И все же это так.
Мы целуем друг друга так, будто мы последние два человека на всей планете. Как будто если мы остановимся, наступит конец света.
Его ладони скользят по моим бокам и обхватывают мою попку, притягивая меня к себе. Между нами не осталось ни малейшего пространства, и все же этого недостаточно. Он словно хочет поглотить меня в себя. Не могу сказать, что мне не нравится эта идея.
Он разрывает поцелуй и тянется губами к моей шее, а его горячий язык зажигает искры до самого сердца. Я открываю глаза и первое, что вижу, – его пистолет, лежащий в кобуре на журнальном столике. Пистолет, из которого он убил неизвестно сколько людей. Дымка рассеивается.
Что, черт возьми, я делаю? Я потеряла его.
Паника охватывает меня, и я толкаю его в грудь. – Остановись. Остановись.
Он отстраняется с грубым стоном. – Детка…
Я проскальзываю между ним и стойкой, оставляя между нами расстояние. Ко мне наконец-то вернулся здравый смысл. Что на меня нашло? Он мне не подходит по целому миллиону причин, включая то, что из-за него я схожу с ума.
Я должна держаться от него на расстоянии, а не целоваться с ним на кухне, ради всего святого!
Мои глаза встречаются с его глазами. – Это ошибка. Я не хочу этого.
В его глазах вспыхивает обида, и я ненавижу, что вызвала ее. Но будет лучше, если я причиню ему боль сейчас. Будет лучше, если я откажусь давать ему надежду.
Потому что как только мы получим от Джино и Виты то, что они хотят, я уеду из Нью-Йорка.
ГЛАВА 15
БЛЕЙК
Следующие две недели пролетают со скоростью света.
Вита приезжает в девять утра и старается заходить в здание через неприметный черный вход, где мало шансов, что ее увидят. Вряд ли Братва следит за пентхаусом, но они с Джино не хотят рисковать.
Братва не должна знать, что мы планируем, а если жена дона будет приходить сюда каждый день в неделю, это вызовет вопросы.
Вита рассказывает мне все, что Ферраро знают о Братве и о том, как она действует. Она показывает мне фотографии пахана, его бригадиров и высокопоставленных воров. Она дает мне биографию Максима Гарина и его жены, Екатерины, известной также как Катя. Я перечитываю последний документ снова и снова, пока не могу практически декламировать его во сне.
Максим и пахан, настоящее имя которого, как я выяснила, Ярослав Андреевич Соколов, – дальние родственники. Их матери – двоюродные сестры. Судя по информации, которую Ферраро удалось собрать у захваченных ими людей, между ними произошел разлад с тех пор, как у пахана начались проблемы в Бостоне. Некоторые воры считают, что Максим воровал у пахана, но доказательств этому нет. До сих пор родственные связи защищали Максима, но один неверный шаг может стать для него концом.
Он ищет способ вернуть расположение пахана, поэтому нам необходимо установить с ним контакт.
– Он быстро почует возможность получить ценную информацию от Неро, но вам придется убедить его, что доставка ее пахану стоит риска, – советует Вита, когда мы пьем кофе на кухне. – Его жена прекрасно понимает, в каком опасном положении они находятся. Она сделает все возможное, чтобы помочь мужу определить, являетесь ли вы ключом к исправлению их отношений с Паханом.
Ближе к концу двух недель Вита забирает меня из пентхауса. Сначала на трехчасовое индивидуальное занятие по самообороне, а затем на индивидуальный шопинг в одном из бутиков Манхэттена.
Очевидно, для этой миссии нужен совершенно новый гардероб, что кажется расточительством, учитывая, что Неро только что купил мне один.
Я начинаю протестовать, когда вижу ценники в просторном эксклюзивном магазине, который был закрыт специально для нас. – Это слишком много.
Вита отмахивается от меня. – Думай об этом как об обязательной униформе.
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь понять, как, черт возьми, я здесь оказалась. Принимаю дорогую одежду от женщины, которая замужем за мафиози. Работаю на нее и ее мужа.
И хотя я знаю, зачем я это делаю – чтобы помочь Неро и себе, – мой желудок все равно бурчит от беспокойства.
Твоя мама помогала твоему отцу воровать.
Я не задумывалась о словах Бретта с тех пор, как он выплюнул их мне в лицо в таверне, но теперь они звучат в моих ушах как пророчество.
Я превращаюсь в нее. Всю свою взрослую жизнь я размышляла о ее выборе и говорила себе, что никогда не совершу тех же ошибок.
А теперь посмотрите на меня.
Но это временно. Мне нужно пережить следующие несколько недель, а потом я начну новую жизнь в Австралии, вдали от этого жестокого мира и мужчины, в которого я не могу позволить себе снова влюбиться.
Надеюсь, что в процессе я не потеряю слишком много своей души.
В последний день подготовки, в утро большого благотворительного вечера, на котором мы с Неро должны были наладить контакт с Максимом, Вита везет меня в небольшой тир, принадлежащий Ферраро. Воздух внутри густой от запаха пороха. Здесь нет никого, кроме нас.
Сердце колотится, когда я беру в руки пистолет, переданный мне Витой, – холодный металл кажется чужим и тяжелым в моей руке. Мои руки слегка дрожат, когда я навожу пистолет на очертания человека на мишени.
– Спокойно, – бормочет Вита.
– Сделай глубокий вдох. Ты сможешь это сделать, – говорит она, прежде чем надеть наушники на мои уши, заглушая тусклый гул вокруг.
По моему позвоночнику стекает капелька пота.
Это кажется бессмысленным. Если бы передо мной был реальный человек, я бы никогда в него не выстрелила. Вот где бы я провела черту.
Но в этом мире теней и тайн я должна быть готова ко всему.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь утихомирить хаос внутри себя и сосредоточиться на цели.
Мой палец нажимает на курок, и пистолет отшатывается. В груди контура появляется небольшое отверстие.
Я опускаю пистолет, сердце бешено колотится, и смотрю на Виту. Она одобрительно кивает, в ее глазах плещется гордость и что-то еще – что-то похожее на понимание.
– Ты молодец, – заверяет она меня, положив руку на мою руку. – Пистолет поедет с тобой домой.
– Я не хочу этого, – протестую я.
Но она не успокаивается. – Это просто мера предосторожности. Цель – дипломатия, а не насилие.
В тот день я долго собиралась. За два часа до того, как мы с Неро должны были уехать, я уже стою в своей гардеробной и пытаюсь выбрать, что надеть.
Слева – одежда, которую Неро купил для меня. Они красивые, качественные и соответствуют моему стилю. Они намного красивее, чем все, что у меня было раньше, но в то же время они соответствуют моему характеру. Как будто он специально просил того, кто делал покупки, не перебарщивать, чтобы я не чувствовала себя неловко.
Но у Виты, очевидно, были другие планы, когда она делала покупки для меня.
Потирая лоб ладонью, я подхожу к правой стороне и осторожно достаю одно из выбранных ею дизайнерских платьев.
Это экстравагантное вечернее платье полуночно-синего цвета, расшитое серебряными и золотыми бусинами, которые переливаются на свету. Я не сразу понимаю, что они напоминают ночное небо, а на правой стороне лифа вырисовывается луна.
Процесс надевания платья нервирует. Я боюсь, что порву что-нибудь, пока осторожно натягиваю его на бедра. Когда оно наконец надето, я встаю перед зеркалом.
На меня смотрит самозванка.
Я – девочка, выросшая в трейлерном парке, но на мне платье, достойное принцессы.
Моя нога выглядывает из разреза, доходящего до самого верха правого бедра. Низкий глубокий вырез не скрывает ни румянца, ползущего по моей груди, ни того, как нервно сглатывает мое горло.
Я провожу кончиками пальцев по бусинам, перебирая звезды, пока не дохожу до полумесяца.
Платье великолепно. Произведение искусства.
А я выгляжу так, будто хочу выскочить из него.
Ко мне возвращаются наставления Виты. Выпрями спину. Наклони подбородок вверх. Держи мысли в голове, а не на лице.
Красная помада помогает. Как и тяжелый макияж. Это похоже на броню. Маска, за которой я могу спрятаться.
Я достаю бриллиантовые серьги-шпильки, которые подарила мне Вита, и вдеваю их в уши.
Как раз в тот момент, когда я застегиваю на шее сапфировый кулон, входная дверь открывается с отдаленным лязгом.
Голос Неро проникает сквозь стены. – Блейк?
– Мне нужно несколько минут!
– Я пойду переоденусь, – отзывается он. – Встретимся в гостиной.
Встреча с Максимом – не единственное, из-за чего я нервничаю сегодня. С тех пор как мы с Неро начали подготовку, у нас не было возможности побыть наедине. Вита была здесь почти каждый вечер, когда он возвращался домой. Она помогала нам репетировать нашу историю и готовиться, и к тому времени, когда мы заканчивали, мы с Неро были слишком измотаны, чтобы сказать друг другу больше нескольких слов.
Поцелуй на кухне кажется чем-то из туманного сна.
Тот факт, что он не повторился, заставляет меня чувствовать, что мы вернулись на более прочную почву друг для друга.
Как друзья.
Но сегодня я не должна вести себя как его друг. Я должна вести себя как его жена.
Я еще несколько раз провожу расческой по выпрямленным волосам и обуваю ноги в туфли на высоком каблуке с острым носком.
Пора.
Когда я захожу на кухню, Неро уже там: одной рукой он держит стакан с водой, другой – телефон.
Я замираю на месте.
Он одет в черный смокинг, который сидит на нем так, будто был подогнан под каждую мышцу и контур его тела. Его волосы откинуты назад, а борода идеально подстрижена, подчеркивая сильную челюсть. На левом запястье поблескивают часы, а из-под белоснежных манжет проступают черные чернила.
Эффект разрушительный.
Мне удается пропустить через пересохшее горло два слова. – Я готова.
Он поднимает взгляд от телефона, и когда его глаза встречаются со мной, они расширяются.
Бокал выскальзывает из его руки.
РАЗДАЕТСЯ ТРЕСК.
Я резко вдыхаю, но он даже не вздрагивает. В его глазах бушует темная, голодная буря, когда он делает шаг вперед, и разбитое стекло хрустит под его кожаными ботинками.
Мой пульс учащается. Он приближается ко мне – медленно, целенаправленно, словно хочет дать мне время подготовиться к тому, что последует дальше.
Поцелуй меня.
Что? Нет. Это не то, чего я хочу.
Но чем ближе он подходит, тем меньше я могу не смотреть на его губы.
Он останавливается в полушаге от меня, достаточно близко, чтобы его запах донесся до меня со всей силой. Сосна, кожа, дым. – Ты выглядишь как мечта.
Мое сердце игнорирует мои мысли и теперь выделывает странные пируэты в моей груди.
Он поднимает руку и обвивает ее вокруг моей шеи, запуская пальцы в мои волосы.
– Что ты делаешь? – шепчу я, чувствуя себя пьяной, хотя за весь день не выпила ни глотка алкоголя.
Я должна сказать ему, чтобы он перестал ко мне прикасаться, но слова замирают у меня на языке, когда его большой палец нежно поглаживает боковую поверхность моей шеи.
В животе появляется трепет, а затем он опускается ниже.
– У меня для тебя кое-что есть, – пробормотал он, обдавая мое лицо своим дыханием.
Его рука остается на моем затылке, пока он достает из кармана маленькую черную бархатную коробочку. Щелчком большого пальца он открывает ее и протягивает мне.
Обручальное кольцо.
И какое кольцо!
Бриллианты багетной огранки плавно переходят один в другой в сверкающей золотой оправе. Они образуют непрерывную сверкающую полосу, которая танцует на свету.
– Что скажешь?
Возможно, это самое изысканное кольцо, которое я когда-либо видела. Оно экстравагантное. Невозможно игнорировать.
И оно мне чертовски нравится.
Очень нравится.
– Тебе не нравится.
Мой взгляд переходит на лицо Неро. Должно быть, я в немом шоке смотрела на кольцо достаточно долго, чтобы он забеспокоился.
В его глазах пляшут неуверенность и нотки уязвимости, и на мгновение я почти поддаюсь порыву поцеловать его, пока не вспоминаю, что не могу.
Не могу.
Поэтому вместо этого я заставляю себя говорить. – Как оно может мне не нравиться? Оно прекрасно.
Его губы подрагивают. Он убирает руку с моего затылка, проводит ею по руке и берет мою левую руку. Кольцо, которое он надел на меня в часовне в Вегасе, сразу же снимается, а затем он медленно надевает новое потрясающее кольцо.
Оно идеально подходит.
– А что, если кто-нибудь украдет его? – шепчу я.
Неро тихонько смеется. – Этого не случится. Никто не может быть таким самоубийцей.
Он поднимает мою руку и прижимается губами к костяшкам пальцев, отчего я теряю способность дышать.
Боже.
Как он может иметь такую власть надо мной? И почему с каждым днем она как будто только увеличивается?
Я должна взять себя в руки. Я не могу быть слабой.
Он смотрит на меня из-под бровей, его глаза пронзают меня насквозь. – Ну что, готова, моя дорогая?
