Текст книги "Когда он получает (ЛП)"

Автор книги: Габриэль Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Вместо того чтобы отрицать реальность, я мог бы признать ее. И я мог бы успокоить ее, что, хотя она и приспосабливается к обстоятельствам, это не то, чего она должна бояться. Я мог бы сказать ей, что ничто и никогда не лишит ее врожденной доброты. Что в тени ее доброта сияет еще ярче.

Но ничто из этого не спасло бы ее от пули. Это случилось из-за меня, из-за того, кто я есть.

Я бросаю взгляд на Рафа. – Довольно большой компромисс, тебе не кажется? Давай хоть раз будем честными. Люди, которых мы любим? Они никогда не находятся в полной безопасности. У нас всегда есть мишень на спине, а значит, и у них.

– Ты бы бросился под пули, чтобы спасти Блейк?

– Конечно. Жаль, что у меня не было возможности сделать это, когда Екатерина стреляла в нее.

– Ты думаешь, у обычного человека есть кто-то, кто готов сделать это ради него? Я знаю, что эта жизнь тяжела, Неро, но не будь таким чертовски самонадеянным, чтобы думать, что у нас все хуже, чем у других. Конечно, у нас всегда есть мишень на спине, но у нас есть армии, чтобы защищать тех, кого мы любим. Мы двигаем горы, чтобы обеспечить их безопасность.

Я молчу, впитывая его слова.

– Тот мужчина, которым ты всегда хотел быть? Защитником, кормильцем, человеком, которого люди уважают? Ты им являешься, но не потому, что ты мафиози. Не из-за какого-то гребаного ярлыка. Сколько ты знаешь состоявшихся парней, которые не являются ни одним из них? Ты такой человек благодаря своему характеру и поступкам. И я, блядь, уверен, что Блейк это видит.

– Тогда почему она ушла?

– Может, ей просто нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Может, все еще не закончилось.

Я вздохнул. – Мне не нужно мучить себя ложными надеждами.

– Немного веры.

– Ты же знаешь, что я чертов атеист.

Раф хмыкает. – Твоя Нонна будет разочарована. Блейк ушла, не снимая обручального кольца?

Я вспоминаю сегодняшнее утро. – Да.

– Тогда, возможно, она не так уверена в своих желаниях, как ты думаешь.

Я достаю руку из кармана и смотрю на свое собственное золотое обручальное кольцо. То самое, которое я надел на себя в ювелирном магазине, когда купил его вместе с бриллиантовым кольцом Блейк.

Жаль, что Блейк не надела его мне на палец. Хотелось бы, чтобы она улыбалась мне, когда делала это. Хотелось бы, чтобы после этого она поцеловала меня и сказала, что любит меня.

Жаль, что желания не делают их реальностью.

ГЛАВА 38

НЕРО

Раф подвозит меня до дома и просит позвонить ему, если что-то понадобится.

Я проверяю свой телефон. С утра от Алессио не было пропущенных звонков. Даже Джино не звонил. Интересно, как он отреагировал, когда Алессио сказал ему, что я не пришёл. Может, он и отмахнулся от меня, потому что мою жену подстрелили во время задания, на которое он нас послал, но я не питаю никаких гребаных иллюзий.

Он ждет, что я скоро вернусь на службу. Завтра или на следующий день.

Но не сегодня.

Со стоном я опускаюсь на диван. Сегодня я уже достаточно выпил, но зуд все еще не прошел. Бутылка виски смотрит на меня с другого конца комнаты, приглашая.

Я пытаюсь сопротивляться. Правда, пытаюсь. Но через несколько минут сдаюсь и наливаю себе еще один стакан. Я делаю длинный глоток. Я хочу, чтобы ожог прогнал грызущее меня отчаяние, но ничего не получается. Алкоголь не обезболивает меня так, как раньше. Боль все еще здесь, острая и непреклонная.

Когда я снова подношу бокал к губам, слова Рафа эхом отдаются в моем сознании.

– Ты преждевременно оттолкнул ее, чтобы она решила уйти. Ты, наверное, думал, что так тебе будет легче справиться с болью – что, кстати, полная чушь.

Я опускаю стакан и смотрю на колеблющуюся жидкость. Неужели я действительно был настолько чертовски слеп? Блейк пыталась что-то сказать мне, но я отмахнулся от этого, потому что не мог – или не хотел – посмотреть ей в лицо.

Она боялась того, во что превращалась, боялась, что любовь ко мне, пребывание со мной превращали ее в кого-то, кого она не узнавала. И вместо того, чтобы вместе с ней справиться с этим страхом, я позволил ей встретиться с ним в одиночку.

Эта мысль пронзает меня, как лезвие.

Я хватаю пульт и включаю стереосистему, отчаянно желая хоть чем-то заглушить свои мысли. Несколько нажатий на телефоне, и через динамики льется песня Dummy группы Portishead. Это альбом, который всегда приводит меня куда-то. Надеюсь, он унесет меня далеко отсюда, потому что если мои мысли продолжат крутиться, я отправлюсь за Блейк, а я не могу этого сделать.

Я не могу отменить решение, которое она приняла для себя, как бы больно мне ни было.

Мое тело обмякает на диване, а глаза закрываются. Я устал больше, чем предполагал, потому что вскоре меня сморил сон.

Во сне я нахожусь в ресторане и вкусно ужинаю с Рафом, Сандро и другими парнями. Мы болтаем о всякой ерунде. Официанты приносят еду, и она просто восхитительна. Идеально прожаренный стейк, хрустящий картофель, соленые лесные грибы… Они продолжают расставлять гарниры, пока на столе не остается свободного места.

Еда хороша, но разговор еще лучше. Мы переходим от одной темы к другой, шутим и подкалываем друг друга. Я нахожусь под напряжением, в своей стихии, среди своих людей.

Легкость наполняет мою грудь. Это то, что я так любил раньше. Чувство братства. Принадлежности.

Мы – люди, которые совершают плохие поступки, но мы также умеем быть добрыми друг к другу.

Светлые и темные. Инь и янь.

Внезапно Раф и парни исчезают в вихре дыма, а когда дым рассеивается, я вижу именно ее.

Блейк стоит перед столом, ее тело облегает потрясающее полуночно-голубое платье.

Включается песня «Glory Box», и первые несколько проникновенных нот разносятся по ресторану.

Я тянусь к стакану с виски, который стоит передо мной, и подношу его к губам. – Иногда я ненавижу свой собственный разум.

Она опускается в кабинку рядом со мной. – Почему?

– Он не дает мне забыть тебя, даже во сне.

Ее руки поднимаются к моей груди. – Твои сны?

– Ты – сон. Прекрасный сон. Но когда я проснусь, тебя уже не будет.

Она выхватывает виски у меня из рук и прижимается губами к тому же месту, которого только что касались мои. – Я никуда не уйду.

Я сжимаю ее челюсть. Она кажется такой чертовски реальной в моих руках.

– Черт возьми, – шепчу я. – Думаешь, я достаточно силен, чтобы выдержать это? Чтобы ты была здесь всякий раз, когда я закрываю глаза? Дразнишь меня своей красотой, своим остроумием, своими идеально розовыми губами…

Она резко выдыхает.

Я опускаю руку и забираю у нее свой бокал. – Не думал, что ты такая жестокая.

– Проснись.

Я качаю головой из стороны в сторону. – Нет.

– Если я сон, то, когда ты откроешь глаза, ты меня больше не увидишь.

Моя грудь вздымается. Она права. Все, что мне нужно сделать, это открыть глаза… и увидеть, что ее на самом деле здесь нет…

Я сдавленно хихикаю.

– Ну и ладно. Мне нет покоя ни здесь, ни там. Если мне придется выбирать чистилище, я могу остаться в том, где есть ты.

Музыка затихает.

Мои глаза распахиваются. – Эй…

В фокусе оказывается гостиная. Я все еще на диване.

А Блейк – настоящая Блейк – сидит рядом со мной.

Мое сердце учащенно забилось.

– Солнышко, – вздыхаю я. – Ты вернулась.

Она улыбается, ее глаза блестят. – Вернулась. Я не могла сесть на тот самолет. Я не могла оставить тебя.

Я моргаю. А она все еще здесь. Теплая и настоящая. – Почему?

Она забирается ко мне на колени и обхватывает мою шею руками. – Потому что я кое-что поняла. Истину, против которой я боролась с самого детства. Я провела всю свою жизнь, укладывая людей в две коробки: хорошие или плохие, и только после тебя я поняла, что люди не так просты. Никто не прост. Даже я.

Я убираю ее золотистые волосы с лица.

– Это правда, в тебе нет ничего простого. Пытаться вместить тебя в коробку – все равно что пытаться вместить всю красоту Вселенной в одну стеклянную банку.

Она впилась зубами в нижнюю губу. – Дай мне закончить, пока ты не заставил меня плакать.

На моих губах заиграла улыбка. – Прости. Я замолчу.

Она делает глубокий вдох.

– Я никогда не говорила тебе об этом, но я простила тебя за то, что случилось в Даркуотер-Холлоу некоторое время назад. Я научилась снова доверять тебе. И я влюбилась в тебя. Снова.

Какое-то время я просто смотрю на нее, не в силах говорить. Влюбилась в меня. Может ли это быть правдой? Я тяжело сглатываю.

– Ты знаешь, кто я…

– Да, – говорит она, нежно проводя кончиками пальцев по моей щеке. – Знаю. Я вижу тебя всего – и светлого, и темного – и люблю обоих.

Мое сердце словно готово вырваться из груди.

– Я поняла это, когда ты взял меня в свой домик на пляже. Я так долго осуждала тебя за то, какой ты есть, но там все эти осуждения просто растаяли. Все, что осталось, – это человек, которого я люблю. Человек, который знает меня лучше, чем я сама. Человек, который готов на все ради меня.

Мое горло сжимается.

– Если ты чувствовала себя так же в доме на пляже, почему ты уехала?

– Потому что мне пришлось смириться с собственной темнотой. Со своими грехами.

Она вздыхает, ее голос слегка дрожит.

– Я боялась, Неро. Так боялась потерять себя полностью. Когда я убила Екатерину, я не чувствовала себя виноватой, и мне казалось, что я потеряла свою человечность. В конце концов, я боролась не с твоей тьмой, а со своей собственной. Почему-то мне было легче любить тебя, чем себя.

Я поглаживаю рукой ее затылок.

– Теперь я понимаю. И мне жаль, что я не дал тебе пространства, необходимого для того, чтобы все это переварить. Я отмахнулся от твоих опасений, притворившись, что ты можешь оставаться прежней, когда все вокруг тебя изменилось. Ты была права. Это невозможно. Но, детка, пока ты будешь меняться и расти, основываясь на своем опыте здесь, я буду рядом с тобой, поддерживая тебя во всем. Ты никогда не должна стыдиться или бояться показать мне какую-то новую часть себя. Я люблю все – и темное, и светлое, и серое.

Слеза скатилась по ее щеке. – Я знаю.

Я вытираю слезу, на губах появляется ухмылка. – Ущипни меня, ладно? Мне нужно знать, что это не иллюзия. Такие мужчины, как я, не получают всего, чего могут пожелать, не так ли?

Она не щипает меня. Вместо этого она наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим.

По мне пробегает электричество, как в тот самый первый раз, когда мы поцеловались, когда мы оба были разными людьми. Я был Роуэном, мужчиной, который потерял себя, а она – Блейк, женщиной, которая никогда не влюбится в преступника.

Так много изменилось.

Но только не это. Не наша связь. Это то, что не поддается логике и здравому смыслу и просто есть.

Я запускаю пальцы в ее волосы и со стоном углубляю поцелуй. Она придвигается ближе, впиваясь ногтями в мои плечи.

Я мгновенно становлюсь твердым. Моя жена снова в моих объятиях – это все, что нужно, черт возьми.

Она разрывает поцелуй и прижимается лбом к моему, задыхаясь от прикосновения к моим губам. – Боже, как я по тебе скучала. Всего несколько часов, а я уже безумно по тебе скучала.

– Когда ты ушла, ты забрала с собой частичку меня, – шепчу я. – Самую важную.

– Я знаю. И теперь я здесь, чтобы вернуть ее.

Она складывает руки над моим сердцем.

По моим венам прокатывается коктейль эмоций.

Ликование. Желание. Любовь.

Она отстраняется, встречает мой взгляд и улыбается, затаив дыхание. – Я люблю тебя, Неро.

Черт.

Я больше не могу. Мне нужно почувствовать ее всю, чтобы она была рядом, ближе, чем сейчас, ближе, чем могут дать нам слова.

Одним быстрым движением я встаю, обхватывая ее за бедра. Она удивленно вздыхает, ее руки цепляются за мои плечи, а глаза смотрят на меня.

– Мне нужно быть внутри тебя, – шепчу я ей в губы, неся ее через пентхаус в свою спальню.

В спальню, где живет моя жена.

Мы падаем на кровать.

Мой рот прижимается к ее рту, поцелуй подпитывается потребностью заставить ее почувствовать каждую частичку желания, бушующего во мне.

Ее руки блуждают по моей спине и волосам, притягивая меня ближе, побуждая к действию. Я прижимаюсь к ее телу, смакуя каждый изгиб, каждый дюйм женщины, которая снова сделала меня целым.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы снять с нее одежду, обнажая дюйм за дюймом безупречной бледной кожи.

Когда она полностью обнажена на кровати, а ее волосы разметались по простыням, я поднимаю ее ногу и прижимаю поцелуй к внутренней стороне лодыжки.

По ее щекам разливается румянец. – Что случилось с потребностью быть во мне?

– Я отвлекся на вид, – пробормотал я, проводя губами по ее икрам. – Я никогда не видел ничего более прекрасного, чем моя жена, разложенная обнаженной на моей кровати.

Она усмехается. – Ты имеешь в виду нашу кровать, да?

– Нет, пока мы ее не окрестим. – Я опускаю ее ногу на матрас и следующим поцелуем касаюсь внутренней стороны ее бедра. По ее коже пробегают мурашки. – Так что пока ты на моей территории, и я могу делать с тобой все, что захочу.

Я прижимаюсь поцелуем к ее щели и провожу языком по ее складочкам.

Ее вкус – изысканный. Ее стоны – чистое блаженство. Но, черт возьми, то, как она вцепляется мне в волосы, когда ее настигает оргазм, как она трется своей киской о мое лицо, заставляет меня почти терять сознание.

Я стягиваю с себя джинсы и двигаюсь вверх по ее телу, нависая над ней, пока она переводит дыхание. Выражение ее лица ошеломленное, но решительное, когда она переворачивается на живот и приподнимает задницу.

От ее вида я застонал.

– Внутрь, сейчас же, – требует она, но я уже стою на коленях позади нее, раздвигая ее бедра и проводя пальцами по ее скользкому основанию.

В тот момент, когда я погружаюсь в нее, мой разум становится пустым. Нет ничего, кроме нас – только я, она и этот идеальный момент. Я медленно выхожу из нее, наслаждаясь тем, как она выгибает спину и еще больше приподнимает попку, словно приглашая меня вернуться.

– Не могу поверить, что смогу заниматься этим всю оставшуюся жизнь, – бормочу я, завороженный тем, как снова вхожу в нее.

Она отбрасывает волосы на плечо, оглядываясь на меня с закрытыми глазами. – То же самое.

На моих губах появляется ухмылка. Моя. Она вся моя.

Я тянусь к этим волосам – моя одержимость – и наматываю их на кулак, заставляя ее выгнуться еще чуть-чуть. – Держись, детка.

Как только ее руки обхватывают верхний край матраса, я отдаю ей все свои силы.

Я вбиваюсь в нее, сильно и быстро, мои яйца шлепаются о ее клитор, а ее стоны становятся все громче и громче. Каркас кровати за десять тысяч долларов, якобы несокрушимый, издает тревожный скрип.

К черту. Если она сломается, мы продолжим.

Я чувствую, как ее киска начинает сжиматься вокруг меня. – О Боже, Неро. Так. Хорошо.

Я отпускаю ее волосы и хватаю ее за бедра, когда мой собственный оргазм прорывается через меня – дикая, всепоглощающая сила. Мои глаза зажмуриваются, и я издаю низкий стон, когда сперма выплескивается из моего члена резкими толчками.

Я едва не рухнул на нее сверху, но успел поймать себя за руку, прежде чем вдавил ее маленькую фигурку в матрас и перевернул нас. Мы лежим, задыхаясь и дрожа. Это прекрасно.

Спустя долгое время она перебирается под мою руку, идеально прижимаясь к моему боку.

Она прижимает руку к моей груди. – Я должна тебе кое-что сказать.

Я провожу костяшкой пальца по ее позвоночнику. – Да?

– Я скрывала от тебя кое-что некоторое время.

Напряженная нотка в ее голосе пробивается сквозь мою блаженную дымку. – Хорошо. Что именно?

Она тяжело выдыхает.

– Когда я встретилась с Витой за обедом в тот раз, прежде чем мы согласились на план Джино, я попросила кое-что в обмен на то, чтобы убедить тебя сделать это. Об одолжении. Она сказала, что я могу просить о чем угодно. Изначально я собиралась попросить ее помочь мне бросить тебя.

Мои легкие опустели.

– Мне было больно лгать тебе, – тихо говорит она. – Я создавала впечатление, что единственная причина, по которой я хочу пройти через эту миссию, – помочь тебе, но на самом деле у меня были свои эгоистичные мотивы.

Вот что это было… Виноватый взгляд, который я заметил в ее глазах, когда мы были в домике на пляже.

– Ты простишь меня?

Я прижимаюсь поцелуем к ее голове. – Прощать нечего.

Напряжение, скопившееся в ее теле, ослабевает.

– Ну, она все еще в долгу передо мной. Перед тем как приехать сюда, я навестила ее.

Она поднимает голову от его груди и встречает мой взгляд. – Я попросила ее уговорить Джино отпустить тебя, чтобы ты снова стал консильери Рафаэле.

Что?

Кажется, воздух разом покинул комнату. Я смотрю на нее, ошеломленный. – Детка, это…

– Это уже сделано.

– Не может быть.

Невозможно. Джино никогда бы не сделал этого.

На ее губах заиграла ухмылка. – Все готово. Это случилось.

– Как? – задыхаюсь я.

– Разве ты не видишь, что Вита обвела Джино вокруг пальца? Потребовалось несколько часов их разговоров, но она добилась своего. Ты вернулся.

Я сажусь, поворачиваюсь лицом к ней на кровати и глажу ее по щекам. Мир, который казался таким серым перед ее возвращением, теперь стал чертовски разноцветным.

– Я так чертовски сильно люблю тебя, Солнышко.

Нет ничего, абсолютно ничего в мире, что я не сделал бы для нее.

И когда она улыбается мне с блеском в глазах, я понимаю, что она тоже это знает.

ЭПИЛОГ

НЕРО

KT Bar & Grille в Хазарде, штат Кентукки, – не то место, куда можно привести свидание.

Полы липкие, в воздухе витает запах несвежего пива. Неоновая вывеска в углу тихонько жужжит, отбрасывая тошнотворный зеленый свет, который едва достигает остальной части помещения. В углу стоит музыкальный автомат, но он молчит, и единственным звуком является негромкое бормотание немногочисленных посетителей, разбросанных по бару.

Это такое место, которое кажется забытым, отгороженным от остального мира. Это место, куда люди приходят, когда не хотят, чтобы их нашли.

– Еще одну?

Я киваю, подвигая свой пустой стакан к бармену. Он наполняет его «Завистью ангела» и передает обратно.

– Вы уже бывали в этих краях?

– Не совсем, – говорю я из-под кепки. – Проезжал раз или два.

– Что привело вас в Кентукки?

– Просто навещаю друга.

Друга, который опаздывает. Я смотрю на часы и потягиваю свой напиток. Терпение никогда не было моей сильной стороной.

Дверь на улицу открывается, впуская порыв ветра. Я прислушиваюсь к звуку шагов нового посетителя – тяжелых, равномерно распределенных.

Неужели это он?

Мужчина садится на табурет через два места от моего у барной стойки.

– Привет, Бретт. Как обычно? – спрашивает бармен.

Я улыбаюсь про себя.

– Да, спасибо.

Бармен наливает ему пенистую пинту и ставит ее на стойку. – Вот, пожалуйста. Не могли бы вы, джентльмены, побыть здесь в одиночестве минут десять? Мне нужно сделать перерыв.

– Хорошо, – говорит Бретт, уже доставая свой телефон.

Как только бармен исчезает в подсобке, я шлепаю двадцатидолларовую купюру на стойку и встаю.

Честно говоря, я не думал, что Бретт уедет из города после того, как узнает, что я сделал с этими «Железными хищниками», но именно так этот трус и поступил. Он отдал свой бар обратно папочке и покинул штат. Вероятно, он решил, что «Хищники» могут прийти за ним после того, как из-за его вмешательства в мой бизнес погибли их парни. Но, похоже, они о нем забыли.

У меня память гораздо длиннее.

Я тихо подхожу к нему, обращая внимание на его сгорбленную позу и на то, как он уткнулся в свой телефон. Парень настолько погрузился в просмотр своего приложения для знакомств, что не замечает, когда я останавливаюсь прямо у него за спиной. Я наклоняюсь к нему, мой голос низкий.

– Она может сделать лучше.

Он замирает, его пальцы нависают над фотографией ухмыляющейся брюнетки. Медленно он поднимает взгляд. Цвет исчезает с его лица, и его выражение наполняется страхом.

На моем лице появляется медленная ухмылка. О, я буду наслаждаться этим.

– Что за…

– Ты знал, что в конце концов я тебя найду, – перебиваю я, сохраняя непринужденность в голосе. – Но мы можем поговорить об этом снаружи. Нам с тобой нужно немного поболтать.

Он тяжело сглатывает, оглядывая почти пустой бар в поисках пути к отступлению. Бармен уже отошел, а остальные посетители слишком заняты своими напитками и не обращают внимания на симпатичного парня, который не из этих мест.

Когда он не двигается с места, я решаю помочь ему. Я такой хороший парень. Ухватившись за воротник его куртки, я сдергиваю его с табурета и поднимаю на ноги.

Он издает жалкий вопль.

– Пойдем, Бретт. Ты заставил меня ждать достаточно долго.

Он спотыкается, когда я направляю его к выходу. Он пытается сопротивляться, но это бессмысленно. Когда мы доходим до двери, он пытается вырваться. Наверное, он думает, что сможет вырваться, но я крепко сжимаю его и выталкиваю наружу.

Прохладный ночной воздух обволакивает нас. На улице тихо, только отдаленный гул транспорта. На другом конце здания курят парень и женщина.

Бретт отчаянно смотрит на них.

Я ухмыляюсь. – Они выглядят как умные люди, не так ли? Достаточно умные, чтобы не вмешиваться.

– Слушай, чувак, я не…

Я толкнул его к кирпичной стене, оборвав его на полуслове. – Я солгал. Здесь вообще не о чем говорить.

Его глаза расширяются. – Пожалуйста, просто скажи мне, чего ты хочешь.

Позади нас останавливается машина, багажник открывается.

Я наклоняюсь. – У меня уже все есть.

С этими словами я хватаю его за воротник, бросаю в багажник и захлопываю его.

5 часов спустя

– Ну, это было весело. Спасибо, что нашли время, ребята.

– Когда ты сказал, что хочешь устроить мальчишник в ночь перед свадьбой, я не думал, что ты имел в виду именно это, – проворчал Раф, прислонившись к стене нашей импровизированной комнаты пыток.

Алессио проделал чертовски отличную работу по ее обустройству. Это практически копия его «дворца», только немного уютнее и интимнее.

Когда я пригласил его присоединиться к нам с Рафом, он выглядел польщенным. Когда я рассказал ему о своем плане, клянусь, я никогда не видел его таким взволнованным.

Он смотрит на Рафа с того места, где собирает свои инструменты.

– Хотел бы я убедить Козимо сделать что-то подобное. Вместо этого он заставляет Ромоло планировать холостяцкую поездку на Сицилию. У Ромы всегда слишком много девушек и мало настоящих развлечений.

Раф сузил глаза. – Твой брат женится на моей сестре. Скажи ему, что если он заразит ее хламидиозом, я отрежу его член, обжарю его и насильно скормлю ему на завтрак.

Алессио ухмыляется. – Я передам сообщение.

Я хихикаю. Эти двое – нечто иное.

После того как Братва была вытеснена из города, Мессеро и Ферраро стали бесспорными правителями Нью-Йорка, но это не значит, что объединение семей прошло гладко.

Мы все еще учимся работать вместе, не желая свернуть друг другу шею, но в конце концов мы этого добьемся.

Я хлопаю в ладоши. – Ладно, хватит болтать. Нам нужно упаковать нашего почетного гостя и бросить его в реку.

При всем том, что Бретт изображал из себя крутого парня еще в Даркуотер-Холлоу, сломался он быстро и легко.

Но мы не торопились. Мы не торопились заставить его заплатить. Я хотел, чтобы он испытал в десять раз больше страха и ужаса, чем Солнышко, когда ее похитили Хищники.

Я хотел, чтобы ему было больно.

И ему было.

Алессио хлопает меня по плечу. – Мы с Рафом отправили команду, чтобы разобраться с этим. Мы решили, что за несколько недель, проведенных со мной, ты навел порядок на всю жизнь.

– Серьезно? Черт, вы меня балуете.

Губы Рафа искривились в редкой улыбке. – Для этого и нужны друзья. А теперь давай уйдем отсюда.

Когда мы выходим в ночь, прохладный воздух ударяет мне в лицо, и я делаю глубокий вдох. Звезды мерцают в ясном небе Кентукки, и мне кажется, что все находится именно там, где должно быть.

– Джентльмены, – говорит Раф, вытирая руки, – я бы сказал, что вечер прошел продуктивно.

Я провожу пальцами по волосам. – Да. Именно на такие проводы я и рассчитывал.

Это была последняя неувязка, которую мне нужно было уладить до свадьбы.

Я собираюсь жениться на любимой женщине. Снова. И ничто, даже призраки прошлого, не встанут на моем пути.

БЛЕЙК

На следующее утро

– Твой жених опаздывает, – объявляет Дел, поднимая взгляд от моего телефона с дразнящей улыбкой. – Или лучше сказать муж? Погодите, он что, снова стал женихом на этот день? Все это очень запутанно.

– Так и есть, – вторит ей Клео со своего места на диване в комнате для новобрачных. – У моей старшей сестры была похожая ситуация с мужем. Они сначала сбежали, а потом устроили большую свадьбу для всех остальных.

– Это как в мафии? Выходить замуж дважды?

Я поморщилась, поправляя заколку в волосах. – Дел.

Она озорно усмехается. – Прости, я не должна была этого говорить? Я все еще разбираюсь в этикете.

– Поверь мне, этикет вдалбливали в меня с рождения, и я до сих пор его не соблюдаю, – говорит Клео, взмахнув рукой. – Но две свадьбы – это странно, не так ли? Наверное, у многих людей с первого раза не все получается.

Дел задумчиво кивает, ее взгляд возвращается к телефону.

– Логично. О, Неро снова пишет… Ух ты, он действительно сожалеет. Он обещает загладить свою вину перед тобой сегодня вечером… Черт, девочка, да у него рот нараспашку.

Я выхватываю телефон из ее рук. – Это последний раз, когда я позволяю тебе следить за моими сообщениями.

Дел смеется. – Он как раз перешел к самому интересному.

Я качаю головой и смотрю на себя в зеркало. Сердце бешено колотится, когда я все это воспринимаю. Платье сидит как влитое, ткань каскадом струится по телу, словно его сшили специально для меня.

О, точно, так и было. Потому что, когда ты выходишь замуж на глазах у Нью-Йоркской Cosa Nostra, никаких затрат не жалко.

Я провела руками по роскошной ткани, и в животе у меня затрепетало от волнения.

Моя первая свадьба была поспешной и хаотичной. На этот раз все спланировано, идеально и продуманно.

Но не потрясающий зал для приема гостей, не меню ужина и даже не платье заставляют меня улыбаться как дурочку.

Дело в том, что мне предстоит переписать историю о том, как я вышла замуж за человека, которого люблю.

Клео встает. – Нам пора идти. Они в получасе езды. Я схожу за водителем.

– Хорошо, мы сейчас приедем, – говорю я в ответ.

Она улыбается мне через плечо, выходя из комнаты.

За последние несколько месяцев Клео стала для меня не просто другом, а доверенным лицом, на которого я могу положиться. Мы даже завели традицию еженедельных счастливых часов, которые обычно заканчиваются тем, что мы забредаем в бутики и совершаем сомнительные покупки.

Поначалу я не решалась тратить деньги Неро. Но после того как он несколько раз настоял на том, что я трачу недостаточно, и даже пригрозил, что начнет ходить по магазинам за меня, если я не успокоюсь, я наконец расслабилась.

Из всего, что я купила, больше всего мне нравятся мелочи для домика на пляже. Мы с Неро сбегаем туда при любой возможности, и с приближением лета я не могу дождаться, когда смогу проводить с ним еще больше времени.

Дел подходит ко мне и ставит свой пустой фужер из-под шампанского на туалетный столик. – Готова идти?

Я выдохнула, пытаясь успокоить бабочек в животе. – Думаю, да.

Ее глаза встречаются с моими в зеркале, и они вдруг наполняются слезами. – Я не могу поверить, что моя лучшая подруга вот-вот пойдет к алтарю.

– Не плачь, – говорю я, вставая и протягивая ей салфетку.

Губы Дел дрогнули, когда она взяла ее и промокнула глаза. – После всего, через что вы двое прошли, видеть вас здесь, счастливых и сияющих… Это прекрасно. Я так чертовски счастлива за вас.

Я обхватываю ее руками, эмоции сгущаются в горле. – Я так рада, что ты здесь, со мной.

Она крепко сжимает меня. – Если он когда-нибудь перестанет делать тебя безумно счастливой, я сама его убью.

Из меня вырывается всхлип, в котором больше смеха, чем слез. – Договорились.

Она проводит ладонью по моей спине. – Ты уверена, да?

– Так уверена, как никогда ни в чем не была уверена.

Моя уверенность ярко горит в груди. Все во мне говорит, что этот мужчина – тот самый.

Дел кивает, вытирая щеку. – Тогда пойдем и выдадим тебя замуж.

НЕРО

Я провожу ладонями по губам. – Не могу поверить, что опоздал на собственную свадьбу.

Уже почти полдень, а мы только что приземлились в аэропорту Кеннеди.

По плану мы должны были вернуться в Нью-Йорк на частном самолете Рафа и вернуться к трем часам утра, но из-за чертовой погоды мы простояли до восхода солнца.

– Мы успеем, – говорит Раф. – Я уже позвонил вашему планировщику, и она сказала, что они предусмотрели запасной вариант и могут начать на пятнадцать минут позже. Кроха ждет нас здесь с твоим костюмом.

Как только мы спускаемся по ступенькам, мы, блядь, мчимся к «Escalade», припаркованному на асфальте.

Я переодеваюсь в костюм, и мы мчимся по дороге в сторону церкви в Вестчестере, где состоится наша с Блейк свадьба. Раф помогает мне завязать галстук-бабочку. Алессио достает откуда-то расческу, чтобы я мог уложить волосы.

– Как я выгляжу? – спрашиваю я, разглаживая ладонями пиджак от смокинга.

– Как счастливый ублюдок, готовый идти к алтарю, – говорит Раф.

Я ухмыляюсь. – Да, черт возьми, я такой и есть.

Прошло два месяца с тех пор, как Блейк выбрала меня. Два месяца чистого блаженства.

На следующий день после ее возвращения мы прогулялись по Центральному парку, и тогда меня осенила идея устроить ей свадьбу, которую она действительно заслуживает.

Мы поженимся в красивой церкви, в окружении родных и друзей, и у нее наконец-то появится шанс стать прекрасной невестой, которой она должна была стать.

Неделю спустя, когда мы просматривали книжный магазин в нашем районе – место, которое она полюбила, – я затронул эту тему. То, как засветилось ее лицо, когда я предложил это, сказало мне все, что я хотел знать.

И сегодня мы наконец-то собираемся это сделать.

Я не могу дождаться, когда перекрашу воспоминания о часовне в Вегасе и создам нечто более значимое и чистое.

А еще мне чертовски не терпится увидеть ее реакцию, когда я скажу ей, что купил этот книжный магазин для нее.

Я замечаю ее как раз в тот момент, когда мы подъезжаем к церкви. Мы договорились войти вместе, рука об руку, вопреки традициям. Это символ того, что мы намерены вместе противостоять всему, что преподносит нам жизнь, – и хорошему, и плохому.

Она стоит там, сияя в своем свадебном платье, белая ткань струится вокруг нее, словно она парит.

Она похожа на гребаного ангела.

Черт, у меня в горле что-то пересохло.

Я выхожу из машины и бегу к ней, сердце бешено колотится в груди. – Детка, прости! Задержался.

Когда я добегаю до нее, она слегка задевает меня своим букетом, но улыбается так сильно, что практически светится от счастья. – Неужели на этот раз мне придется тащить тебя к алтарю?

Я обхватываю ее щеки и прижимаюсь губами к ее губам, и мир вокруг нас исчезает в тумане.

Все так правильно, так чертовски идеально.

Я отстраняюсь и ухмыляюсь. – Куда бы ты ни пошла, я пойду, Солнышко. Всегда.