Текст книги "Тень Луны, Море Теней (ЛП)"

Автор книги: Фуюми Оно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Глава 38

– Я слыхал, это был весьма большой шоку, – сказал Ракушун, когда они прибирали после обеда.

– Так сказала и одна из старейшин Хайро.

– Говорят, погиб весь урожай пшеницы в восточном округе графства Шин. Ужасная трагедия.

Йоко смогла лишь кивнуть в ответ, ощутив вдруг, как чувство вины кольнуло сердце.

– Кажется, я затронул больное место. Надеюсь, не оттого, что ты считаешь себя тому виной?

– Ну, это вовсе не означает, что я страшно удручена по этому поводу, – ответила Йоко, выгребая золу из печи.

Пушистый крысиный хвост коснулся, слегка поглаживая, её пальцев.

– Шоку происходят не из-за кайкъяку. Это кайкъяку появляются здесь потому, что их приносит шоку.

Ракушун велел ей убрать остатки золы в деревянный ящик. Оставшиеся угли нужно было положить в отдельный ящик.

– Можно тебя кое о чём спросить? – поинтересовалась Йоко.

– О чём?

– Что такое шоку?

Хотя старейшина в Хайро сказала, что это нечто вроде бури или урагана, но ей всё равно была непонятна суть этого явления.

– А, так ты даже не знаешь, что это такое. У вас там не бывает шоку?

– Ну, оно пишется как затмение луны или солнца. Такое у нас случается.

– Они в чём-то схожи, конечно, только вот солнце и луна при этом не пропадают. Думаю, ты могла бы назвать его страшной бурей. Только буря сотрясает воздух, а шоку – саму сущность бытия.

– Но при этом также идёт дождь и поднимается ветер?

– И они тоже. Есть шоку, подобные тайфуну, но такие бывают редко. Землетрясения, раскаты грома, реки, повернувшие вспять, внезапные провалы в земле невесть откуда, да какие хочешь стихийные бедствия могут произойти в результате шоку. В одном конце Хайро земля вспучилась на дне озера Йочи, и вся вода вытекла наружу. Целое озеро просто исчезло с лица земли.

Выбросив остатки золы, Йоко сполоснула руки.

– Они всегда такие разрушительные?

– По-разному. Мы боимся шоку гораздо больше тайфунов. Никогда не знаешь, чего от них ждать.

– Но почему они происходят?

Ракушун взялся за приготовление чая с таким серьёзным видом, словно ничего важнее в мире не было.

– Насколько я слышал, шоку случается, когда сталкиваются здесь и там. Если предназначенное быть порознь, встречаясь, накладывается друг на друга – жди беды. Я и сам толком не понимаю, как это всё происходит, но, думаю, как-то как.

– Здесь и там…

Чай, который он приготовил, напоминал по цвету зелёный, но аромат был совсем иным. Он напоминал чай, настоянный на травах, с удивительно упоительным вкусом.

– Там – это то, что лежит за Къйокай. Здесь – это здесь. Не могу назвать это как-то по-другому.

Йоко кивнула.

– Къйокай окружает всю сушу, а за ней, простирается до бесконечности.

– До бесконечности?

– До бесконечности, у него нет ни конца, ни края. И границ у него не существует, во всяком случае, так говорят. Были исследователи, отправлявшиеся их искать, но ни один не вернулся назад.

– Значит, земля плоская.

Вскарабкиваясь обратно на стул, Ракушун изумлённо взглянул на Йоко.

– Конечно она плоская. А как вообще может быть иначе? – В его голосе прозвучали одновременно удивление и смех.

– Ну хорошо, а какой тогда формы этот мир?

Ракушун взял лесной орех и положил его на стол.

– В центре мира находится Суузан.

– Суузан?

– Верховная Гора. Также, её называют Сууко, Вершина, или Чуузан, Средняя Гора. Вокруг Суузан, ровно по четырём главным направлениям компаса, находятся Восточная, Западная, Южная и Северная горы. Обычно, они известны как Хозан, Гора Горькой Полыни, Казан, Гора Великолепия, Какузан, Гора Незамедлительности и Козан, Гора Постоянства. Рассказывают, что когда-то Восточная гора называлась Тайшан. Правитель северного царства Тай изменил написание своей фамилии и вместо знака «поколения» поставил знак «мирный покой», такой же, как в слове Тайшан. Для отличия, Тайшанстал называться Хозан. Все вместе они называются Гозан, Пять Гор.

– Ну и ну.

– Эти пять гор окружены Жёлтым Морем. Хотя оно и называется морем, но на самом деле, как говорят, состоит не из воды, а из каменистых пустошей, пустыни, болот и множества деревьев.

– Ты никогда его не видел? – спросила Йоко, внимательно изучая иероглифы, которые он написал.

– Я не могу это сделать. Жёлтое море окружено четырьмя Конго, Несокрушимыми Горами. Ни один смертный не может пребывать среди них.

– А-а. – Это и в самом деле напоминало ей старую карту какого-то древнего мира.

– Несокрушимые Горы граничат с четырьмя морями. На севере, северо-востоке, юге, юго-западе, востоке, юго-востоке, западе и северо-западе находятся восемь царств, окружающие эти моря. За ними находится Къйокай. Вдобавок к этим восьми, есть ещё четыре больших острова. Эти четыре острова и восемь стран вокруг Жёлтого моря и есть Двенадцать Царств.

Йоко разглядывала геометрическое расположение лесных орехов на столе. Царства расположились вокруг Гозанасловно лепестки, образуя собой подобие цветка.

– И больше ничего?

– Ничего. Лишь Къйокай, простирающийся до конца света. – Однако, пробормотал он себе под нос и добавил. – Я слышал слухи об острове, лежащем далеко-далеко на востоке, точнее, сказки о месте, называемом Царство Хорай. Ещё, его называют Японией.

Он написал иероглиф Ва, древнее имя страны Ямато.

– Что? «Ямато» в смысле Япония?

Когда она собственноручно начертила знак на столе, он явно изображал Ямато. Йоко прикусила губу. Может, это было результатом того, как ей переводили язык?

– Говорят, кайкъяку попадают сюда из Ямато.

На этот раз она чётко расслышала «Ямато». Очевидно теперь, когда стало ясно, что она знает это слово, не было нужды его ей переводить.

– Конечно, это могут быть и россказни, но, судя по тому, что рассказывают кайкъяку, страна Ямато действительно существует. Многие корабли отправлялись в её поисках, но ни один не вернулся обратно.

Если и в самом деле Япония лежала где-то в восточных пределах Къйокай, до неё, должно быть, можно было добраться, плывя на восток, но Йоко знала, что шансы на это ничтожны. Для того, чтобы вернуться домой, ей нужно было снова пройти сквозь лунное отражение.

– Есть ещё легенда, о месте в глубине Несокрушимых Гор под названием Кунлун, за которым находится Китай. Китай является обиталищем санкъяку, гостей ( къйаку) из-за гор ( санили зан). – Ракушун нарисовал иероглиф Хан (Кан), обозначающий Китай.

– Санкъяку? Значит, сюда попадают ещё люди, кроме кайкъяку?

– Верно. Кайкъяку выбрасывает на побережье Къйокай, а санкъяку находят у подножия Сверкающих Гор. В наше царство попадает совсем немного санкъяку, но, в любом случае, санкъяку ты или кайкъяку, тебе лучше побыстрее уносить отсюда ноги.

– Да уж.

– Хан или Ямато, обычные люди не могут запросто сходить туда и вернуться, лишь горные чародеи и йома. Когда случается шоку, вихрь заносит сюда людей оттуда. Эти люди и называются кайкъяку или санкъяку.

– Ясно.

– Говорят, люди в Ямато и Хан живут в домах из золота и серебра, украшенных драгоценными камнями. Тамошние царства так богаты, что простые фермеры живут как цари. Они могут передвигаться прямо по воздуху и проделать тысячу миль за один день, и даже малыши могут сражаться с йома. Йома и чародеи, во время своих путешествий по этим мирам, черпают там свои сверхъестественные силы из чудесных источников в горах.

Ракушун испытующе посмотрел на Йоко, которая лишь покачала головой, горько улыбнувшись. Ну и странная получилась у них беседа. Если она сможет когда-либо вернуться в свой старый мир, ей никто там не поверит – скажут, что всё это сказки. А здесь, её мир был такой же сказкой, рассмеялась она. Всё это время она считала этот мир странным и загадочным. Но разве тот мир, откуда она пришла, да и она сама, были ещё не более странными?

Вот поэтому-то, поняла она, наконец, кайкъяку так безжалостно преследовали, словно собак.

Глава 39

На какой-то момент Йоко задумалась о прошлом и судьбе столь многих кайкъяку до неё.

– Получается, кайкъяку, которых заносит сюда, убивают потому, что все напрямую связывают их с шоку, – произнесла она.

– Получается, что так. А чем ты вообще занимаешься, Йоко?

– Учусь в школе.

– Как здорово, – обрадовано заявил Ракушун. – Есть кайкъяку, обладающие невиданными нам способностями и знаниями. Они могут выжить под опекой могущественных покровителей.

Ну да, с усмешкой подумала Йоко. Уж она-то не знала ничего стоящего в этом мире.

– Ты не знаешь, как можно вернуться в Ямато? – спросила она.

В ответ он явно озабоченно насупился.

– Нет, не знаю. – Поколебавшись, он добавил, – Может, лучше бы я этого не говорил, но не думаю, что вообще существует такая возможность.

– Этого не может быть. Если я смогла попасть сюда, значит, можно попасть и туда.

От того, каким голосом она это произнесла, усики Ракушуна резко опустились вниз.

– Ни один смертный не может пересечь Къйокай, Йоко.

– Но я же его пересекла. Как же иначе я могла сюда попасть?

– Но только потому, что ты смогла попасть сюда, вовсе не означает, что можно так же вернуться обратно. Никогда не слышал о кайкъяку или санкъяку, которые смогли это сделать.

– Но как же так? – Она просто не могла в это поверить. – А что насчёт другого шоку? Я могу дождаться следующего шоку и таким же путём вернуться домой.

В ответ на горячие протесты Йоко, Ракушун лишь грустно покачал головой.

– Никто не знает где и когда произойдёт следующий шоку. И даже если бы знали, обычный смертный не может просто так попасть в другой мир.

Нет, это неправда, горячо заявила Йоко самой себе. Если бы она не могла вернуться домой, Кейки предупредил бы её об этом, а он и словом не обмолвился. Судя по всему, включая его поведение, речь вовсе не шла о поездке в одном направлении.

– Но я же сумела бежать из Ямато, чтобы спастись от кочо.

– Кочо? Ты попала сюда, чтобы сбежать от кочо?

– Ну да. С человеком по имени Кейки.

– Это тот, кого ты ищешь?

– Да, этот парень, Кейки, это он принёс меня сюда. Если честно, это потому, что кочо и другие, преследовали меня, и он сказал, что сможет защитить меня, но только здесь. – Она посмотрела на Ракушуна. – Из чего я сделала вывод, что как только я буду в безопасности, то смогу вернуться назад. Разве я не права? Он сказал, что если я захочу вернуться домой, он отвезёт меня.

– Что за глупости.

– Вместе с Кейки были ещё эти существа, которые могли летать по воздуху; животные, которые могли разговаривать, как ты. Он сказал, что это всего лишь на всего путь длиной в однодневный перелёт ворона. Разве так описывают путешествие, из которого нет возврата?

Йоко говорила всё это, словно пытаясь отстаивать дело в суде. На некоторое время Ракушун притих.

– Ракушун?

– Я не знаю, что сказать. Но это явно что-то очень важное, на мой взгляд.

– Разве это так уж необычно, то, что я тебе рассказала?

– Очень даже. Это и так очень необычное событие, если в один прекрасный день здесь объявится йома вроде кочо. Да все селения вокруг мгновенно опустеют. А ты рассказываешь о кочо, который не просто отправился охотиться на определённого человека, а ещё и отправился для этого в иной мир. Первый раз в жизни слышу о подобном. И ты говоришь, что затем, человек по имени Кейки принёс тебя сюда?

– Ну да.

– Говорят, лишь те, кто сродни йома и чародеям, могут так передвигаться. Но, что касается этого Кейки, неважно кто он такой, суметь взять с собой ещё кого-либо? Это что-то новенькое. Что бы ни случилось, лично я в этом разобраться не в силах. Могу лишь точно тебе сказать – это нечто из ряда вон выходящее.

Поразмыслив над этим ещё немного, Ракушун поднял на Йоко чернильно-тёмные глазки.

– Ну ладно, а что ты хочешь делать на данный момент? Искать убежища здесь любой ценой? Или вернуться домой?

– Я хочу домой.

– Так я и думал, – кивнул Ракушун. – Но я понятия не имею, как это сделать. В любом случае, думаю, тебе лучше отправиться в Эн.

– Согласна. А что потом?

– Вряд ли государственные чиновники или правители провинций тебе помогут. Думаю тебе лучше всего направиться в Эн и попросить о помощи у самого Эн-о.

– У Эн-о? – Йоко в изумлении уставилась на знаки, выписываемые Ракушуном. – Ты имеешь в виду царя?

Ракушун кивнул.

– Царство Эн уже на протяжении целых поколений управляется царём известным как Эн – на этот раз знак подразумевал под собой слово Долговечный.

– Ну и с чего царю помогать мне?

– Не знаю.

Да ты с ума сошёл!хотелось закричать Йоко, но она вовремя сдержалась.

– Знаю лишь, что это лучше, чем оставаться в Ко. И уж больше шансов, чем умолять о помощи императора Ко, хотя бы потому, что Эн-о сам тайка.

– Тайка?

– Это значит плод чрева. То есть, рождённый путём иного мира, здесь такого почти не бывает. В общем, тайка – это человек, принадлежащий этому миру, но родившийся, по ошибке, в другом.

– Ты это о чём? – удивлённо распахнула глаза Йоко.

– Это и в самом деле большая редкость. Но, если подумать, даже затрудняюсь сказать, редкость ли то, что люди отсюда рождаются по ошибке там, или то, что кто-то из них смог вернуться сюда.

– Э-э?

– Есть всего три известных всем Тайки: Эн-о царства Эн, Эн-Сайхо, и Сайхо царства Тай.

– Сайхо?

– Советник или близкий помощник царя. Ходят слухи, что Тай-Сайхо умер, а сам царь Тай пропал неизвестно куда. Теперь всё царство в хаосе и никто к этому месту и приближаться не хочет. Поэтому, единственное место, куда ты можешь направиться, это Эн.

Йоко слегка ошалела, отчасти, от такого количества информации, вскружившей ей голову, а отчасти, от совершенно новой перспективы, открывшейся перед ней.

Наносить визит царю, было, уделом премьер-министров и президентов. Было ли это вообще возможным? В то же время, вероятность того, что она замешана в чём-то столь важном, совершенно сбила её с толку.

Пока она пыталась всё это взвесить и тщательно обдумать, снаружи послышались чьи-то шаги.

Глава 40

Входная дверь распахнулась и на пороге возникла среднего возраста женщина, которая позвала:

– Ракушун!

Грызун повернул голову.

– Привет, мама, – Он встревожено пошевелил усиками. – Я тут нашёл очень интересную гостью.

Йоко в изумлении раскрыла рот. Это была несомненно самая обычная женщина, которая, переведя взгляд от Йоко на Ракушуна, с удивлением спросила:

– Гостья, говоришь? И кто же эта юная госпожа?

– Я нашёл её в лесу. Её выбросило на берег в графстве Шин во время того недавнего шоку.

Ну надо же, пробормотала себе под нос женщина, бросив суровый взгляд на Ракушуна.

Йоко быстро втянула назад плечи. Слышала ли его мать о кайкъяку, сбежавшей из Шин и предоставит ли она ей убежище, как это сделал её сын?

– Да, он и в самом деле был страшный. – Женщина повернулась к Йоко, замершей в ожидании. Улыбнувшись, она вновь взглянула на Ракушуна. – Что же это ты тут натворил? Хорошо, что я решила тебя вовремя проведать. Ты хорошо о ней позаботился?

– Разумеется.

– Ну что ж, будем надеяться. – Рассмеявшись, женщина посмотрела на Йоко лучащимися глазами. – Извиняюсь за своё отсутствие, нужно было отлучиться по делам. Надеюсь, Ракушун хорошо о тебе позаботился.

– Э-э… да, – Йоко кивнула в ответ. – У меня был сильный жар, и я не могла ходить, но он мне очень помог. Большое спасибо.

На лице женщины сразу же отразилась тревога. Подбежав к Йоко, она спросила:

– Ты в порядке? Тебе уже можно вставать?

– Да-да, всё в порядке. Обо мне хорошо позаботились.

Отвечая, Йоко разглядывала женское лицо. Она ещё как-то могла заставить себя доверять Ракушуну, потому что он не был человеком, но насчёт его матери она вовсе не была так уверена.

– В таком случае, надо было точно меня позвать. Голова у него на пустом месте.

Ракушун возмущённо задрал нос:

– Я отлично сам о ней позаботился. Видишь, ей уже намного лучше.

Женщина внимательно оглядела Йоко.

– Намного лучше, говоришь? Ещё что-то болит?? Может, тебе стоило бы вернуться в постель?

– Нет-нет, мне и в самом деле лучше.

– Ну и ладно. Но, что это на тебе за старое рваньё надето? Ракушун, а ну-ка, принеси сюда кимоно.

Ракушун бросился в другую комнату.

– Ах, да и чай совсем остыл. Погоди-ка, я вскипячу новый чайник.

Йоко наблюдала, как женщина, плотно закрыв входную дверь, решительно направилась мимо неё к задней двери, ведущей к колодцу. Когда вернулся Ракушун, принесший ей кимоно, напоминающее лёгкий плащ, она спросила его шёпотом:

– Это твоя мама?

– Да, отец умер давным-давно.

Она никак не могла взять в голову, был ли тогда его отец крысой или человеком.

– Твоя настоящая мама? – осторожно переспросила она.

– Конечно, настоящая. Это ведь она меня сорвала. – Ответил озадаченно Ракушун.

– Сорвала?

Ракушун утвердительно кивнул.

– Она сорвала меня, вернее, плод, в котором я находился, с рибоку, семейного дерева. – Неожиданно он запнулся, словно осознав нечто важное. – Это правда, что в том, другом мире, дети растут в животе матери?

– Ну, да. Так оно и есть.

– Плод находится у неё внутри? Но как же его тогда срывают? Он что, свисает прямо из живота?

– Боюсь, что не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под словом срывать?

– Ну ранка, её срывают с дерева.

– Ранка?

– Плод-яйцо. Вот такой величины, – Он раздвинул руки, как бы обхватывая корзину. – Такой жёлтый плод, а внутри него ребёнок. Он растёт на ветвях рибоку, пока не приходят родители, чтобы его сорвать. Разве там, у вас, не растёт такое?

– Ну, не совсем, – Йоко прижала руки к вискам. Что-то у неё голова пошла кругом от такого обычного здесь явления. Ракушун терпеливо дожидался её ответа, и она улыбнулась, чтобы скрыть замешательство. – Там, у нас, ребёнок формируется в чреве матери и она рожает его, – произнесла она, наконец.

У Ракушуна расширились глаза.

– Что, как цыплёнка?

– Ну не совсем, но, похоже.

– Тогда как же это происходит? У неё, что, внутри есть ветка? Как можно сорвать плод у неё в животе?

– Господи…

Йоко сидела, обхватив голову руками, когда вернулась мама Ракушуна.

– Чай готов, – сказала она, – Хотите есть?

Пока Ракушун рассказывал ей про Йоко, его мать на скорую руку живо приготовила мягкие бисквитные печенья.

– Так вот, – сказал Ракушун, ломая большое печенье лапками на кусочки, – мы тут подумали и решили, что лучше всего было бы попытать счастья в Эн.

– Да, конечно. Я тоже так думаю, – согласно кивнула его мама.

– Поэтому-то, мне нужно доставить её до самого Канкъйу. Нужно бы приготовить ей с собой одежду на смену.

Мать, развернувшись, посмотрела Ракушуну в глаза и резко спросила:

– Что-что ты собираешься сделать?

– Ну чего ты беспокоишься? Ты и заметить не успеешь, как я вернусь! Она же ничегошеньки тут не знает, вот я ей и подсоблю. Ты у меня крепкая как сталь, мама. Справишься без меня тут?

Та некоторое время разглядывала Ракушуна и, наконец, кивнула.

– Ладно уж. Но будь осторожен.

– Ракушун, – вмешалась в разговор Йоко, – Я благодарна тебе за заботу, но мне не хочется доставлять тебе лишние хлопоты. Только подскажи мне дорогу, а там я уже и сама справлюсь.

Она не могла просто напрямую признаться, что ей совсем не хотелось путешествовать ещё с кем-то.

– Не хочу тебя утруждать, но ты мог бы просто нарисовать мне такую же карту, что показывал мне ранее.

– Йоко, даже если бы всё дело было просто в том, как попасть в Эн, предположив, что ты сможешь обратиться с прошением к царю, ты ни за что не сможешь сделать это самостоятельно. Даже зная дорогу, путь в царский дворец в Канкъйу займет как минимум три месяца. Что ты будешь есть тем временем? Где ночевать? С чего ты будешь за всё это платить?

Йоко не нашлась, что ответить.

– Такое путешествие нельзясовершать в одиночку. Ты же сама призналась, что ничего не знаешь о здешнем мире.

Йоко на некоторое время призадумалась и, затем, сказала:

– Хорошо.

Произнося это, она краешком глаза взглянула на завёрнутый в покрывало меч. Может и в самом деле будет лучше взять с собой в путешествие Ракушуна. И он, и его мать, казалось, были готовы помочь ей, чем могут, хотя, кто знает, что за этим на самом деле скрывалось. Поскольку, она никак не могла знать, враги они ей или друзья, то, ей ни в коем случае нельзя было рисковать. Они знали, куда она направляется и, стоит им донести об этом властям, как только она отправится дальше, и в Агане её будет ждать уже не корабль, а клетка.

Но, постоянно сопровождая её, Ракушун, соответственно, превратится в её заложника, и, в случае чего, если риск будет слишком велик, меч быстро разрешит этот вопрос.

Обдумывая всё это, Йоко неожиданно осознала, в какое жалкое ничтожество умудрилась превратиться.

Глава 41

Прошло пять дней с тех пор, как она и Ракушун пустились в путь. По крайней мере, то, с каким участием Ракушун и его мать отнеслись к её беде, дало ей время отдохнуть и набраться сил.

– Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что они на самом деле замышляют, – наставляла её голубая обезьяна, но она и сама это прекрасно знала.

Мама Ракушуна подготовила всё необходимое для их путешествия. Несмотря на то, что её доход был ещё более скромным, чем Такки, она сумела собрать смену одежды для Йоко. Грубая и простая, та явно была сшита первоначально для крупного мужчины и, скорее всего, предположила Йоко, принадлежала ранее отцу Ракушуна.

Всё это озаботило Йоко ещё больше, поскольку она просто не могла поверить этой парочке добрых Самаритян. С Ракушуном она ещё могла быть спокойнее, потому что он не был человеком, но была просто не в силах довериться его матери.

– Почему ты так стараешься помочь мне? – спросила она, более не в силах сдержать любопытство. Они уже покинули дом Ракушуна и маленькая хижина, наконец, окончательно исчезла из вида.

Ракушун почесал лапкой усики.

– Ну, ты же совсем одна здесь и нам нужно доставить тебя в Канкъйу.

– Думаешь, просто объяснить мне дорогу было бы недостаточно?

– Да ты что! Знаешь, какой Канкъйу красивый город? Я слышал, что это ужасно интересное место. Говорят, он напоминает тот, другой мир, наверное, потому, что сам царь оттуда.

– Ямато или Китай?

– Ямато. Царь из Ямато.

– И это единственная причина?

Ракушун взглянул на неё.

– Ты всё ещё не доверяешь мне, Йоко?

– Ну, может, ты несколько чересчур стараешься?

За спиной у него висел рюкзачок. Почесав шёрстку на груди, грызун ответил:

– Ну посмотри на меня. Ведь я ханджю.

– Ханджю?

– Полузверь, чудище. Ко-о не любит ханджю, так же, как и кайкъяку, он вообще ненавидит всё иное.

Йоко кивнула.

– В Ко попадают немногие кайкъяку. Множество из них выбрасывает на побережье восточных царств, хотя, говоря множество, на самом деле их не так уж и много.

– Сколько же?

– Ну, пожалуй, не больше одного раз в пару лет.

Йоко хмыкнула, поскольку даже это число было намного больше, чем ей представлялось.

– В любом случае, большинство из них попадает в Кей, наверное, потому что это самое восточное из всех царств. Ещё некоторые в Эн, и ещё меньше в Ко. В Ко также меньше ханджю, но не могу сказать почему именно и насколько.

– А в других царствах их больше?

– Больше чем в Ко. Я единственный ханджю в округе. Царь не плохой человек, но у него есть свои предрассудки. Он жестоко расправляется с кайкъяку и сторонится нас, ханджю. – Ракушун вздёрнул усиками. – Не хочу хвастаться, но по учёности я тут самый первый в округе.

Йоко посмотрела на него, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– Не говоря уже об уме, сообразительности и хорошем характере.

Йоко вежливо рассмеялась.

– Ну, конечно.

– Но все эти качества не превратят меня в полноценного человека; и сколько бы времени не прошло, я всегда останусь им лишь наполовину. Таким уж я родился, и никогда не смогу быть нечто большим, чем получеловек. Но разве я виноват в том, что не в силах изменить?

Йоко слегка кивнула в ответ. Ей было несколько затруднительно понять, к чему он клонит, но пока это никоим образом не утишило её подозрений.

– То же самое верно и по отношению к кайкъяку. Я не могу одобрить то, что кайкъяку убивают только потому, что они кайкъяку.

– Разумеется.

Ракушун почесал большие ушки.

– Знаешь, что такое джошо? Это областная академия. Я был лучшим в своём классе и учителя дали мне рекомендации в провинциальный университет. Если бы я его закончил, то смог бы стать государственным чиновником.

– Область больше графства?

– Больше чем префектура. Провинция состоит из нескольких областей, хоть и точное количество их может быть разным. Каждая область насчитывает около пятидесяти тысяч семейств с соответствующим населением, и он делится на четыре префектуры по двенадцать с половиной тысяч семейств. Соответственно, каждая префектура состоит из пяти графств.

– Гм, – Ей было тяжело представить себе такое количество, как пятьдесят тысяч.

– Да я и в областную академию попал только благодаря бесконечным прошениям, которые постоянно подавала моя мама, чтобы меня приняли. Я знал, что если буду хорошо учиться, то смогу поступить в университет и стать чиновником. Из-за того, что я получеловек, я не получу надел, но и без него я мог бы безбедно прожить таким образом. Но, как оказалось, ханджю не принимают в провинциальный университет.

– Ох.

– Чтобы оплатить моё обучение в областной академии, матери пришлось продать собственный надел.

– И что теперь?

– Теперь она работает наёмным фермером, обрабатывает землю, взятую внаём у богатых поместий в округе.

– Поместий?

– Поместья выделяются управителями общественных земель. После официального разрешения от правительства, новая, отданная под пахоту земля называется поместьем. В любом случае, лишь моя мама может обрабатывать землю – я не могу. Люди не могут позволить себе нанять ханджю, слишком высокие налоги.

Йоко удивлённо склонила голову.

– Это ещё почему?

– Среди ханджю есть и такие, которые напоминают медведей или коров, они намного сильнее обычных людей. Но на самом деле, это сводится, в общем-то, к тому, что царь просто не любит ханджю. Вот и всё.

– Да уж, не повезло вам.

– Он не ненавидит нас так сильно, как кайкъяку. Например, не могу сказать, что нас арестовывают, казнят и тому подобное, но нас не включают в официальный реестр. Поэтому нам не полагаются ни надел, ни работа. Моя мама вынуждена обеспечивать нас обоих, оттого-то мы так бедны.

– А-а.

– Я бы очень хотел найти работу, – сказал Ракушун, указывая на кошелёк, висевший у него на шее. – Это все деньги, что моя мама успела скопить для оплаты моего обучения в университете в Эн. Там принимают даже ханджю в лучшие университеты, и они могут стать важными лицами. Меня могут признать как законного гражданина, выделить мне надел и зачислить в реестр. Ну, я и подумал, что если отправлюсь в Эн вместе с тобой, то смогу, хотя бы, найти себе работу.

Ну, вот тебе и чистосердечность, цинично подумалось Йоко. Конечно, в этом не было злого умысла, но и никакой самоотверженной помощи.

– Ну да, теперь всё ясно.

В её голосе прозвучала такая колкость, что Ракушун даже приостановился на мгновение и посмотрел на неё, но, в итоге, сдержался и промолчал.

Йоко больше ничего не сказала. Понятное дело, все заботятся, прежде всего, только о себе. Проанализируй хоть немного какой-нибудь благой поступок, и, несомненно, обнаружишь в нём личный интерес. Поэтому она даже не собиралась ставить это Ракушуну в вину.

Разумеется, подумала про себя Йоко. Поэтому-то мы и предаём друг друга, стремясь добиться своей цели. Неважно, кто ты такой, невозможно прожить, постоянно думая и заботясь о других.