Текст книги "Драмы. Стихотворения"

Автор книги: Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Елизавета

(одна)

 
О, рабское служение народу!
Позорное холопство! Как устала
Я идолу презренному служить!
Когда ж свободнойбуду на престоле?
Я почитать должна людское мненье,
Искать признанья неразумной черни,
Которой лишь фиглярство по нутру.
Тот не король еще, кто всем и вся
Кадит и угождает! Властелин
Пустые толки черни презирает.
 
 
Затем ли я всю жизнь блюла законы,
Насилья избегала, чтобы в час,
Когда впервые стала неизбежной
Жестокость, осознать свое бессилье?
Пример всей прошлой жизни мне в укор.
Будь лютым я тираном, как Мария
Испанская, предместница моя,
Что помешало б мне казнить врага?
Но разве справедливость я блюла
По доброй воле? Лишь необходимость,
Всевластная, которой подъяремны
И короли, ее блюсти велела.
 
 
Кругом враги! Непрочный мой престол
Народной лишь приверженностью крепок!
Меня сгубить стремятся все державы
Материка! Анафемой гремит
В последней булле непреклонный папа,
Кинжал вонзает Франция с лобзаньем
Предательским мне в сердце, а испанец
Войной открытой на море грозит [219] 219
  …а испанец
  Войной открытой на море грозит. – Намек на подготовку испанского флота к нападению на Англию; оно состоялось в следующем, 1588 году.


[Закрыть].
Так я живу, воюя с целым миром,
Беспомощная женщина. Изъяны
В моих правах на трон, пятно рожденья,
Которым заклеймил меня отец, —
Что скроет их, когда не добродетель?
Но тщетны все усилья! Вражья злоба
Их обнажила, предо мной поставив,
Как призрак неотступный, эту Стюарт.
 
 
Нет, я хочу покончить с вечным страхом!
Ей жить нельзя! Покоя я добьюсь!
Она меня, как фурия, терзает,
Как дух-мучитель, посланный судьбой!
Где радость возрастила я, где грезы
Мои всходили – там она, ехидна,
Мне преграждает путь! Украла друга,
Лишила жениха!.. Мария Стюарт —
Вот имя всех утрат моих и бед!
Но только ты покинешь этот мир,
И я свободна, словно ветер горный!
 

Молчание.

 
Как злобно ты глядела! Как меня
Огнем презренья в пепел обращала!
Бессильная! Мое верней оружье!
Оно разит, как рок, – и ты мертва!
 

(Быстро подходит к столу и схватывает перо.)

 
Так я ублюдок, говоришь? Пусть так,
Покуда ты еще живешь и дышишь.
Сомнения в правах моих исчезнут
В тот самый миг, когда исчезнешь ты!
Когда у бриттов выбора не станет,
Законной буду я в любых глазах.
 

(Быстрым, твердым росчерком подписывает бумагу, потом роняет перо и с выражением ужаса на лице отступает. После небольшой паузы звонит.)

Елизавета. Дэвисон.

Елизавета

 
А где другие лорды?
 

Дэвисон

 
Удалились
Унять разбушевавшуюся чернь.
И вправду, шум смятения затих,
Как только вышел к ним на площадь Толбот.
«Вот он! Глядите! – загудел народ. —
Спаситель королевы! Дайте слово
Достойнейшему мужу!» Тут он стал
С народом говорить, заметил мягко,
Что не к лицу толпе самоуправство, —
Властям видней! И столько убежденья
Вложил в слова свои, что смолкли все
И площадь опустела.
 

Елизавета

 
О тростник,
Колеблемый ветрами! Горе тем,
Кто обопрется на народ!.. Спасибо,
Сэр Дэвисон, вы можете идти.
 

Дэвисон направляется к двери.

 
А этот лист… его возьмите, сэр!
Я вам его вручаю.
 

Дэвисон

(взглянув на бумагу, содрогается)

 
Королева!
Так ты решилась?
 

Елизавета

 
Я должна была
Бумагу подписать и подписала.
Ведь лист – не казнь, а подпись – не секира.
 

Дэвисон

 
Нет, под такойбумагой этаподпись
Решает все, крушит, пронзает, бьет,
Как молния крылатая!.. Велит
Бумага эта лордам и шерифу
Без промедленья в Фотрингей собраться,
Чтоб возвестить шотландской королеве
О предстоящей казни и, едва
Займется утро, Стюарт обезглавить.
Тут отлагательств нет! Как только лист
Я передам, она – добыча смерти.
 

Елизавета

 
Да, сэр! Господь в робеющие руки
Вложил вам тяжкий жребий. Помолитесь,
Чтоб просветил ваш разум вседержитель!
Иду, доверив вас веленью долга.
 

(Хочет идти.)

Дэвисон

(заступая ей дорогу)

 
Нет, королева! Нет, не уходи,
Не объявив своей высокой воли!
Нужна ли тут еще другая мудрость,
Иль можно точно следовать приказу?
Затем ли ты бумагу мне дала,
Чтобы ее привел я в исполненье?
 

Елизавета

 
По разуменью собственному…
 

Дэвисон

 
Нет!
Мой разум слаб! Избави бог! Вся мудрость
Моя – в повиновенье. Твой слуга —
Не толкователь воли королевской,
Ничтожный промах здесь в цареубийство,
В ужасную беду перерастает!
Дозволь же мне в таком великом деле
Безмолвным быть орудием твоим!
Скажи точнее мне и непреложней,
Как мне исполнить грозный твой приказ?
 

Елизавета

 
Ответ в его названье, сэр!..
 

Дэвисон

 
Ты хочешь, чтоб он тотчас был исполнен?
 

Елизавета

(содрогаясь)

 
Об этом я и думать не решаюсь.
 

Дэвисон

 
Так хочешь ты, чтоб я его берег?
 

Елизавета

(скороговоркой)

 
На собственный ваш страх! В ответе вы.
 

Дэвисон

 
Я? Боже правый! Нет! Чего тыхочешь?
 

Елизавета

(нетерпеливо)

 
Хочу о злополучном этом деле
Не слышать больше ничего! Хочу
Иметь покой желанный – и навеки!
 

Дэвисон

 
Еще одно лишь слово, королева!
Прошу тебя! Как быть с приказом этим?
 

Елизавета

 
Я все сказала. Вот ведь наказанье!
 

Дэвисон

 
Сказала? Ничего ты не сказала!
Благоволи, монархиня, припомнить,
Когда и где…
 

Елизавета

(топнув ногой)

 
Несносно!
 

Дэвисон

 
Сжалься! Сжалься
Над немощным слугой! Я в должность эту
Вступил недавно. Мне язык неведом
Дворов и государей. Вырос я
Среди ничтожных, маленьких людей.
Вооружись терпением со мной!
Не поскупись на слово поученья,
Чтоб понял твой слуга, в чем долг его!
 

(Подходит к Елизавете с умоляющим видом; та поворачивается к нему спиной; он стоит в отчаянии, потом решительным тоном.)

 
Возьми ее, возьми назад бумагу!
Она мне пальцы жжет! Пускай послужит
Тебе другой, не я, в кровавом деле!
 

Елизавета

 
Исполните же свой служебный долг.
 

(Уходит.)

Дэвисон,вслед за ним Берли.

Дэвисон

 
Ушла! Оставила меня в сомненьях
С ужасной этой грамотой! Что делать?
Хранить ее? Отдать на исполненье?
 

(Вошедшему Берли.)

 
Как хорошо, что вы вернулись, лорд!
Вы эту должность мне препоручили,
Увольте же меня! Ее я принял,
Не зная, сколь ответственна она.
К безвестности меня былой верните —
Там я на месте, а не при дворе.
 

Берли

 
Что с вами, сэр? Прошу вас, успокойтесь!
А как приказ монархини?
 

Дэвисон

 
Она
Ушла во гневе. Дайте мне совет.
Меня терзают адские сомненья!
Вот тот приказ. И он подписан.
 

Берли

(живо)

 
Как?
Неужто? Дайте мне!
 

Дэвисон

 
Не смею.
 

Берли

 
Что?
 

Дэвисон

 
Она неясно изъявила волю…
 

Берли

 
Неясно? Ведь приказ подписан. Дайте!
 

Дэвисон

 
Не знаю сам: давать иль не давать
Его на исполненье? Что мне делать?!
 

Берли

(настойчиво)

 
Без промедления отдайте в руки
Его мои, – иль сами вы погибли!
 

Дэвисон

 
Погибелью грозит и торопливость.
 

Берли

 
Отдайте! Вы с ума сошли? Глупец!
 

(Вырывает бумагу и поспешно уходит.)

Дэвисон

 
Куда вы? Стойте!.. Он меня погубит!
 

(Бежит за ним.)

Комната первого действия.

Анна Кеннеди,в глубоком трауре, с заплаканными глазами. Погруженная в большую, тихую печаль, она запечатывает пакеты и письма; часто порыв тоски заставляет ее прерывать работу, и тогда она тихо молится. Входят Полет и Друри,также в черных одеждах, за ними множество слуг вносят посуду, золотую и серебряную, зеркала, картины и другие предметы роскоши, которые они устанавливают в глубине сцены. Полет вручает кормилице шкатулку и бумагу, поясняя мимикой, что в ней опись принесенных вещей. При виде всей этой роскоши ее душевная боль возрастает; ее охватывает глубокая скорбь. Между тем как все удаляются, входит Мельвиль.

Кеннеди

(завидев его, вскрикивает)

 
Мой добрый Мельвиль! Вот и повстречались…
 

Мельвиль

Да, Кеннеди, мы встретились опять…

Кеннеди

 
И после долгой, горестной разлуки…
 

Мельвиль

 
Мучительная, горестная встреча!
 

Кеннеди

 
О, боже! Вы пришли…
 

Мельвиль

 
В последний раз
Проститься с королевой, и навеки.
 

Кеннеди

 
Да, наконец-то в час ее последний
Ей разрешили свидеться с друзьями,
Бедняжке нашей… О мой добрый сэр!
Не буду спрашивать, что сталось с вами,
И ничего вам не скажу о муках,
Что с нашей леди претерпели мы.
Об этом всем поговорить успеем…
О Мельвиль, Мельвиль! Надо ж было нам
Дожить до дня такого!
 

Мельвиль

 
Нет! Не будем
Терзать друг друга! Верьте, слезы лить
Я век не перестану! Никогда
Улыбка на губах не заиграет!
И никогда я с плеч своих не сброшу
Одежды скорбной, горя не избуду!
Но в этот день я тверд. Сдержите тоже
Сегодня скорбь великую свою!
И если все печали предадутся
Безудержной, мы с вами сохраним
Души невозмутимость и послужим
Ей посохом в пути ее последнем.
 

Кеннеди

 
Вы в заблужденье, Мельвиль, полагая,
Что королеве требуется посох
Для странствия последнего! Сама
Она примером твердости нам служит.
Не сомневайтесь в ней: Мария Стюарт
Умрет, как подобает королеве.
 

Мельвиль

 
Как приняла она известье это?
О казни ведь она не помышляла.
 

Кеннеди

 
Не помышляла. Нет. Совсем другие
Ее томили страхи. Не палач
Внушал ей трепет, а освободитель,
Свободу нам суливший. В эту ночь
Побег устроить Мортимер поклялся.
В волнениях и страхе, сомневаясь,
Доверить ли отважному юнцу
И честь свою, и свой высокий сан,
Без сна ждала рассвета королева.
Но вот смятенье в замке, оклик стражи
И частый стук тяжелых молотков!
Мы думаем: пришло освобожденье.
Надежда брезжит. Светлый голос жизни
Звучит в сердцах и манит на простор…
Вдруг – двери настежь. Входит мрачный Полет
И возвещает ей… что… эшафот
Под нами воздвигают в тронном зале!
 

(Отворачивается, охваченная скорбью.)

Мельвиль

 
Творец небесный! Как перенесла
Она столь страшный оборот событий?
 

Кеннеди

(помолчав и снова собравшись с силами)

 
Не расстаются с жизнью постепенно!
Мгновенно, разом должен переход
От временного к вечному свершиться.
И госпожу мою сподобил бог
Отринуть тут же помыслы земные
И устремиться верующим сердцем
К неведомым небесным берегам.
Ни жалобы, ни мертвенная бледность
Не выдали Марии. Лишь потом,
Услышав, как ее постыдно предал
Лорд Лейстер, как безвременно погиб
Отважный этот юноша, увидев,
Как надломила скорбь седого старца,
Утратившего все свои надежды,
Заплакала она: не о себе,
А о чужих невзгодах и печалях.
 

Мельвиль

 
Но где она? Могу ль ее увидеть?
 

Кеннеди

 
Остаток ночи промолилась леди,
Друзьям и близким письма написала
И тут же начертала завещанье.
Теперь она забылась наконец
Последним сном.
 

Мельвиль

 
Остался кто при ней?
 

Кеннеди

 
Лейб-медик Бергоэн и камеристка.
 

Те же. Маргарита Кэрл.

Кеннеди

 
Ну как? Уже проснулась королева?
 

Кэрл

(осушая слезы)

 
Она оделась. Спрашивала вас.
 

Кеннеди

 
Иду.
 

(Мельвилю, который хочет следовать за ней.)

 
Останьтесь здесь. Я королеву
Хочу предупредить…
 

(Уходит.)

Кэрл

 
Вы ль это, Мельвиль,
Наш старый мажордом?
 

Мельвиль

 
Да, миссис, я.
 

Кэрл

 
Домоправитель нам уже не нужен.
Но вы… из Лондона. Что говорят
В столице о моем супруге?
 

Мельвиль

 
Слыхал я, что он выйдет невредим,
Как только…
 

Кэрл

 
…государыни не станет?
О, низкий, омерзительный предатель!
Он, он один – убийца нашей леди,
Ее сгубивший подлым показаньем!
 

Мельвиль

 
Да, к сожаленью, это так.
 

Кэрл

 
Будь проклят
Вовеки он, солгавший под присягой!
 

Мельвиль

 
Миледи Кэрл, словами не бросайтесь!
 

Кэрл

 
Я присягнуть перед судом готова,
В лицо ему, предателю, скажу,
Я прокричу об этом повсеместно:
Невинна королева!
 

Мельвиль

 
Дай-то бог!
 

Те же. Бергоэн;потом Кеннеди.

Бергоэн

 
О Мельвиль!
 

Мельвиль

 
Бергоэн!
 

Бергоэн

(Маргарите Кэрл)

 
Налейте кубок
Вина для государыни! И быстро!
 

Кэрл уходит.

Мельвиль

 
Как? Или королеве дурно стало?
 

Бергоэн

 
Она тверда. Но плоть слабее духа.
Пренебрегает пищею она,
А впереди тяжелый, страдный путь!
Так пусть же злобный враг кричать не будет,
Что смертный страх ей обесцветил щеки,
Когда иссякнут силы естества.
 

Мельвиль

(входящей кормилице)

 
Мне к ней идти?
 

Кеннеди

 
Сейчас придет сама…
Вы смотрите как будто с удивленьем?
В глазах вопрос у вас: к чему все это?
Алмазы, утварь в день ее… успенья?
О сэр! Мы долго здесь нужду терпели.
Избыток нам вернула только смерть.
 

Те же.Еще две камеристки Марии,тоже в трауре, при виде Мельвиля разражаются слезами.

Мельвиль

 
Да, дорогие, вот мы и сошлись!
Гертруда, Роземунда!
 

Вторая камеристка

 
От себя
Она нас отослала. Хочет богу
Еще раз помолиться…
 

В молчаливой скорби входят еще две женщины в черном.

Те же.Быстро входит Маргарита Кэрл.Она вносит золотой кубок с вином и ставит его на стол; бледная и дрожащая, опирается на спинку стула.

Мельвиль

 
Что с вами, миссис? Вы в таком испуге!
 

Кэрл

 
О, господи!
 

Мельвиль

 
Что с вами?
 

Кэрл

 
Страх какой!
 

Мельвиль

 
Придите же в себя! Вы побледнели.
 

Кэрл

 
Когда я с этим кубком поднялась
По лестнице к площадке возле зала,
Дверь распахнулась… и, взглянув в нее,
Я увидала… Боже!..
 

Мельвиль

 
Что, миледи?
 

Кэрл

 
Весь зал до потолка обтянут черным,
И черным же сукном обит помост,
Чернеет плаха посреди, и рядом
Подушка и отточенный топор,
Сверкающий во мраке… А кругом
Стоит толпа, теснясь у эшафота,
И кровожадно ждет закланья…
 

Женщины

 
Боже!
Умилосердись над несчастной леди!
 

Мельвиль

 
Сдержите слезы! Вот она идет!
 

Те же. Мария.На ней белый праздничный наряд; на цепочке из мелких шариков – Agnus Dei, у пояса четки. В руке у Марии распятие, на голове диадема; большое черное покрывало откинуто назад. При ее появлении все расступаются, выражая ужас и скорбь. Мельвиль непроизвольно опускается на колени.

Мария

(со скорбным величием оглядывая окружающих)

 
Зачем стенать и слезы лить? Со мною
Возрадуйтесь, что близится конец
Моим страданьям, – упадут оковы,
Темница рухнет, и взлетит душа
На крыльях ангельских к свободе вечной.
Вот в час, когда к сопернице надменной
Я в плен попала, на печаль и муки,
Позорные для вольной королевы,
Уместны были слезы сожаленья.
Целительна, ко мне приходит смерть,
Суровый друг, чтоб черными крылами
Скрыть мой позор. Смерть в силах человека,
Глубоко павшего, облагородить.
Вновь на челе я чувствую корону,
И гордости исполнена душа.
 

(Подходит к Мельвилю.)

 
Как? Мельвиль здесь? Не надо, друг мой! Встаньте!
Вы к вашей государыне пришли
На торжество ее, а не на смерть.
Судьба мне шлет отраду, о которой
И не мечтала я. Не безраздельно
Моей посмертной славой завладеют
Враги мои. Один единоверец
И друг пришел увидеть мой конец.
Скажите, как жилось вам, верный рыцарь,
В чужой и неприветливой стране
С тех пор, как вас отторгли от меня?
Я с сокрушеньем думала о вас…
 

Мельвиль

 
Жилось бы сносно, если б не сознанье,
Что я бессилен защитить тебя.
 

Мария

 
А как Дидье, мой престарелый кравчий?
Но, верно, он давно уже почил
Сном вечным. Был он хил и стар годами.
 

Мельвиль

 
Он жив еще. Всевышний не избавил
Его от слез по юности твоей.
 

Мария

 
Ах, если б и другое счастье было
Мне суждено: прижать перед концом
К моей груди кого-нибудь из кровных.
Но умираю я среди чужих,
И только слуги обо мне поплачут.
Вам, Мельвиль, я свою вверяю волю
Последнюю. Благословляю брата,
Монарха христианнейшего, с домом
Его державным, дядю-кардинала
И Генриха де Гиза, моего
Двоюродного брата. Также папе
Я шлю привет, наместнику Христову,
Надеясь на его благословенье,
И королю Испании, который
Мне помощь и возмездье обещал.
Все это вы прочтете в завещанье.
Я кое-что дарю им. Пусть бедны
Дары мои, меня не обессудят.
 

(Обращаясь к слугам.)

 
А вас опеке брата, короля
Французского, вручаю. За Ла-Маншем
Второе вы отечество найдете.
И если вам последний мой завет
Священен, то оставьте этот остров!
Пусть гордый бритт над горем не глумится
И униженьем тех, кто мне служил.
Клянитесь же распятием Христовым,
Что в день и час, когда меня не станет,
Покинете злосчастный этот край.
 

Мельвиль

(прикладываясь к распятию)

 
Целую крест за них и за себя.
 

Мария

 
Все то, что мне, обобранной, осталось,
Чем вправе я еще распоряжаться,
Меж вами поделила я. Едва ль
Откажут мне в моей последней воле.
И то, в чем я иду навстречу смерти,
Я вам дарю. Не осуждайте строго
Меня за блеск земной при встрече с небом.
 

(Камеристкам.)

 
Вам жемчуг я и платья завещаю,
Алиса, Роземунда и Гертруда;
Вы молоды – наряды вам пристали.
Ты, Маргарита, более других
Внимания достойна: оставляю
Тебя стократ несчастнейшей из всех.
Что я не мщу тебе за злобу мужа,
Легко усмотришь ты из завещанья.
Тебя же, Анна верная моя,
Ни золото, ни камни не прельщают.
Тебе милее память обо мне.
Прими платочек этот! Для тебя
Его я вышивала в дни невзгоды
И воткала в него немало слез.
Ты мне глаза повяжешь им, когда
Дойдет до этого. Услуги жду
Последней от моей любимой Анны.
 

Кеннеди

 
О Мельвиль, нету сил моих!
 

Мария

 
Приблизьтесь!
Приблизьтесь все – принять мое прости!
 

(Протягивает руку для целованья.)

Все один за другим падают к ее ногам и, обливаясь слезами, целуют ей руку.

 
Прощай же, Маргарита! Ты, Алиса!
Благодарю за службу, Бергоэн!
Твои уста горят, Гертруда! Много
Меня кляли, но много и любили!
Достойный муж тебя да осчастливит, —
Такому сердцу надобно любить!
Ты, Берта, долю лучшую избрала,
Возжаждав стать невестою Христовой!
Но поспеши исполнить свой обет!
Блага земные – ложь; тому примером
Судьба твоей монархини. Довольно!
Простите все! Прощайте навсегда!
 

(Быстро отворачивается.)

Все, кроме Мельвиля, удаляются.

Мария, Мельвиль.

Мария

 
Со всем земным покончила я счеты
И уповаю, что ничьей должницей
Покину этот мир. Одно лишь, Мельвиль,
По-прежнему препятствует душе
Подняться к небу радостно и вольно.
 

Мельвиль

 
Доверься мне! Страдальческую грудь
Освободи от тяжести сомнений.
 

Мария

 
Я у порога вечности стою
И вскоре перед господом предстану,
Еще не примирившись с преблагим.
Отказано мне в утешенье церкви;
Ведь я из рук лжепастыря не стану
Священное причастье принимать:
Верна я римской церкви, поелику
Она одна спасение дарует.
 

Мельвиль

 
Напрасна скорбь твоя! Стремленье к правде
Деянью равносильно перед богом.
Вольны тираны руки нам сковать,
Но сердце рвется ввысь, навстречу богу;
Слова мертвы, лишь вера животворна.
 

Мария

 
Ах, Мельвиль! Не найдет в самом себе
Оплота сердце! Требуется вере
Земной залог, чтоб к небу приобщиться.
Не потому ли бог стал человеком,
Чтобы небес незримые дары
Открылись нам, облекшись зримой плотью?
Для смертного ступени к небесам
Лишь всеблагая церковь созидает.
Недаром католической, всеобщей
Издревле именуется она!
Где тысячи творят одну молитву,
Костром пылает искра и на крыльях
Уносятся моленья к небесам.
Блаженны те, кто молится соборне
Перед святым господним алтарем!
Престол украшен, теплятся лампады,
Струится ладан, и колокола
Звонят, поют; епископ в пышной ризе,
Приемля чашу, пастве возвещает
Святое таинство пресуществленья.
И молится, склонясь перед всевышним,
Растроганный народ. Лишь я одна
Отвергнута стою. Под этот свод
Благословенье божье не проникнет.
 

Мельвиль

 
Оно проникнет. Положись на бога
Всесильного! И посох зацветет
В руках того, кто верит в мощь господню!
Тот, кто исторгнул влагу из скалы,
Воздвигнуть может и алтарь в темнице,
Как может и напиток в этом кубке
В небесное вино преобразить.
 

(Берет кубок со стола.)

Мария

 
Как, Мельвиль, вас понять? Ах!.. Понимаю!
Пусть нет ни церкви здесь, ни алтаря,
Ни пастыря, ни причта, ни причастья,
Но говорит Спаситель: «Где во имя
Мое сойдутся двое, там и я».
Ведь призван возвещать господне слово —
Кто в жизни чист и праведен душой.
А потому, хотя непосвященный,
Вы – пастырь мне, благовеститель неба,
Вам исповедь последняя моя,
От вас услышу слово разрешенья.
 

Мельвиль

 
Когда так страстно алчешь ты причастья,
Так ведай, королева: в утешенье
Тебе господь и чудо сотворит.
Сказала ты: нет тела здесь Христова,
Нет пастыря, нет церкви? Ты ошиблась!
Есть пастырь здесь и милосердный с нами.
 

(При этих словах он обнажает голову и одновременно показывает ей облатку на золотом блюдечке.)

 
Священник я. Чтоб исповедь твою
Услышать днесь и на пути ко гробу
Мир возвестить тебе, аз, недостойный
Господень раб, семь посвящений принял.
Дары святые эти сам святейший
Отец тебе из Рима посылает.
 

Мария

 
Так, значит, мне еще и в этой жизни
Небесное блаженство суждено!
Как с высоты на облаке зардевшем
Нисходит дух святой, как в оны дни
Апостола из мрака ангел вывел,
И не могли его остановить
Ни стражи меч, ни тяжкие замни —
Сияющий вошел он в глубь темницы, —
Так и ко мне проник посланец божий,
К обманутой заступником земным.
Вы – в прошлом верный мой слуга, а ныне
Слуга господеньи его глагол.
Как прежде вы передо мной склонялись,
Я днесь у ваших ног лежу.
 

(Падает перед ним на колени.)

Мельвиль

(осеняя ее крестным знамением)

 
Во имя
Отца, и сына, и святого духа!
Мария, королева! Испытала ль
Свое ты сердце? И даешь ли клятву
Поведать правду мне пред богом правды?
 

Мария

 
Душа открыта небу и тебе!
 

Мельвиль

 
На совести твоей грехи какие
С тех пор, как ты причастье приняла?
 

Мария

 
В моей груди и ненависть, и зависть,
И жажда мести грозно бушевали!
Соперницу простить я не могла,
Сама надеясь на прощенье божье.
 

Мельвиль

 
Раскаялась ты в этом прегрешенье?
Уйдешь ли ты с врагами примиренной?
 

Мария

 
Клянусь, на милость божью уповая!
 

Мельвиль

 
В каком еще повинна ты грехе?
 

Мария

 
Не только злобой, и любовью грешной
Я провинилась пред отцом небесным:
Я суетное сердце отдала
Тому, кем так обманута была!
 

Мельвиль

 
Сумела ль ты отречься от кумира
И всей душою к богу обратиться?
 

Мария

 
Страдала я, с сомненьями борясь,
И наконец порвала эту связь.
 

Мельвиль

 
А что еще твою тревожит совесть?
 

Мария

 
Кровавый грех, давно уж совершенный,
По-прежнему сознание гнетет.
Как грозный страж у запертых ворот,
У входа в рай – обугленное тело…
Ведь я убить супруга повелела,
Чтобы вступить с убийцей в новый брак.
Постилась я и каялась немало,
Но совесть примирения не знала.
 

Мельвиль

 
Иного ты не вспомнишь прегрешенья,
В котором не покаялась еще?
 

Мария

 
Ты знаешь все, в чем богу я грешна.
 

Мельвиль

 
Подумай о всевышнем судии
И о великой каре церкви нашей
За исповедь неполную! Солгавши,
Ты гибнешь безвозвратно, ибо искус
Святого духа совершаешь ты.
 

Мария

 
Лиши меня участия господня,
Когда хоть в чем я солгала сегодня.
 

Мельвиль

 
Как? Ты таишь от бога преступленье,
Которое в вину тебе вменяют?
Ужель к измене Перри с Беббингтоном
Кровавой ты причастна не была?
Себя земной ты смерти обрекла
И вот идешь теперь навстречу вечной.
 

Мария

 
Я в мир иной уж перейти готова,
Пред господом своим предстану я
Чрез малый срок, но повторяю снова,
Что исповедь окончена моя.
 

Мельвиль

 
Взвесь и обдумай все. Ведь сердце лживо.
Быть может, ты двусмысленным молчаньем
Решительное словообошла,
Но волейразделяла преступленье?
Так ведай же: всевидящее око
Узнает и сокрытое глубоко.
 

Мария

 
Ко всем монархам мира я взывала
Меня спасти от недостойных уз,
Но помыслом и делом я на жизнь
Соперницы своей не покушалась.
 

Мельвиль

 
Писцы твои неверно показали?
 

Мария

 
Как я сказала, так и есть. А им —
Господь судья!
 

Мельвиль

 
Так ты убеждена
В невинности своей, идя на плаху?
 

Мария

 
Господь меня сподобил прежний грех
Сегодня искупить безвинной смертью.
 

Мельвиль

(благословляя Марию)

 
Иди и искупи свою вину!
Пред алтарем пади покорной жертвой!
Лишь кровью кровь дано нам искупать.
По слабости ты женской согрешила,
Дух воспарит, а бренный прах могила
Поглотит и не даст ему восстать.
А я, кому дано теперь вязать
И разрешать, приявший посвященье,
Твоим грехам дарую отпущенье.
По вере да воздаст тебе Христос!
 

(Дает ей облатку.)

 
Вкуси от тела бога-страстотерпца!
 

(Берет со стола чашу, освящает ее, творя безмолвную молитву, и подает Марии.)

Мария, не решаясь принять ее, отстраняет чашу мановением руки.

 
Прими и кровь, что бог пролил за нас!
Прими! Святой отец тебе дарует
Пред смертью это право королей:
Причастие принять в обоих видах.
 

Мария принимает чашу.

 
И как теперь на горестной земле
Таинственно ты с богом съединилась,
Так и в его обители благой,
Где нет греха, ни слез, ни воздыханья,
Представ пред богом ангелом святым,
Ты вечного достигнешь с ним слиянья.
 

(Ставит чашу на стол; услышав шум за дверью, прикрывает голову и направляется к выходу.)

Коленопреклоненная Мария продолжает молиться.

(Возвратившись.)

 
Вступаешь ты на тяжкий, страдный путь!
Достаточно ль сильна ты, чтоб движенье
Вражды и злобы в сердце подавить?
 

Мария

 
Я не боюсь возврата ни любви,
Ни злобы. Только бог владеет мною.
 

Мельвиль

 
Так приготовься к встрече. К нам идут
Лорд Лейстер и лорд Берли. С ними Полет.