Текст книги "Падение звезды"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

15

Глава кастингового агентства «Шарм» Константин Сергеевич Чернов был еще молодым человеком с изящными манерами, гривой черных волос и бледной, словно мраморной, кожей. На пальцах у Чернова поблескивали перстни. В левом ухе висела золотая серьга с маленьким бриллиантиком. На нем был дорогой костюм и модные туфли.

Чернов радужно улыбнулся Гале Романовой и сказал:

– Да будет вам известно, гражданин старший лейтенант, что наше агентство пользуется большой известностью. Мы не можем себе позволить участие в чем-то незаконном. Вы понимаете? Мы бережно относимся к авторитету, который приобрели за эти годы. Так сказать, блюдем свое реноме.

– Инга Лаврова принимала участие в кастингах, организованных вашим агентством?

– Ну и вопрос. Откуда же я знаю? Нужно посмотреть в архивах, и вообще.

– Атак не вспомните? Инга Лаврова.

– Гражданин старший лейтенант, через наше агентство прошли сотни девушек. Лишь единицам из них удалось стать высокооплачиваемыми моделями. А кому не удалось… Те, что поумнее, навсегда расстались с мечтой о подиуме и фотосессиях, но большинство продолжает мыкаться по агентствам в поисках своего более чем сомнительного счастья. Пока физиономия морщинами не покроется.

– Вы, я вижу, любите называть вещи своими именами.

– А как иначе? Я ведь не художник – я бизнесмен. Романтический флер мне ни к чему.

– Значит, имя Инга Лаврова вы раньше не встречали. Правильно я поняла?

– Неправильно. Я встречал много имен. Настолько много, что большинство из них стерлись из моей памяти.

– Хорошо. А как насчет Рэма Борисовича Мамотюка? Это имя вам известно?

Галина ожидала, что Чернов смутится, услышав это имя, однако тот и глазом не повел:

– А как же! Генерал Мамотюк был нашим большим другом.

– В каком смысле?

– В прямом. Он помогал нам. Например, решил вопрос об обеспечении должной охраны во время проведения конкурсов. И вообще, часто захаживал в наше агентство. Генерал ценил женскую красоту. Однажды наше агентство подверглось атаке рэкетиров. Если бы не генерал, я вообще не знаю, как бы мы от них отбились.

– А как он помог вам от них _Ло тбиться?

– Вот этого я уже не знаю. Я просто рассказал Рэму Борисовичу о наших проблемах. Он пообещал помочь. И помог. Вскоре бандиты от нас отстали.

– Он был членом жюри на двух ваших конкурсах красоты.

– Совершенно верно.

– Так же как Ханов.

– И тут в точку. Ханов был не только членом жюри. Он был и режиссером этих конкурсов. Мы с ним знакомы еще с начала девяностых. Учились вместе на режиссерских курсах во ВГИКе. Его смерть – огромная утрата для российской культуры.

– А что вы скажете о Вадиме Лисине? Он тоже работал с вами, не правда ли?

– Работал. Большинство участниц конкурсов красоты выходили на сцену в его платьях и костюмах.

– Это было для него хорошей рекламой.

– Да, наверное.

– Он платил вам за нее?

– М-м… А вы как думаете?

– Сколько?

– Это коммерческая тайна. Уверяю вас, мы сотрудничали на взаимовыгодных условиях.

– Константин Сергеевичу вас не насторожило, что люди, с которыми вы работали и дружили, погибли? Причем один за другим?

– Ну что за вопрос. Насторожило, конечно! Я несколько ночей ломал голову над всем этим… безобразием.

– И к какому выводу пришли?

– Ни к какому. Мне кажется, что все это простое совпадение. Ведь и генерал, и Ханов, и Лисин жили не только интересами нашего агентства. Помимо кастингов, модных показов и конкурсов красоты у них было много других дел. Вот там-то и нужно искать причины их гибели. Хотя вы, конечно, считаете, что все три убийства – звенья одной цепочки и цепочка эта ведет прямиком в наше агентство. Я угадал?

– Это одна из версий. И мы обязаны ее проверить.

– Понимаю, понимаю. И рад буду вам помочь. Чем смогу.

– Константин Сергеевич, скажите, а у вас – много конкурентов?

– Среди других кастинговых агентств? Не много, но есть. Это ведь бизнес.

– Дело когда-нибудь доходило до открытой конфронтации?

– Ну я бы, конечно, так не сказал. Определенные проблемы у нас возникали, но все это… – Он улыбнулся и развел руками. – Это конкуренция, только и всего. Как в любом бизнесе.

– В отношениях с конкурентами вы тоже прибегали к помощи генерала Мамотюка?

Глаза у Чернова забегали. Однако ответил он твердо и даже слегка обиженно:

– Нет, что вы. Никогда. Сейчас не девяностые годы. Российский бизнес научился решать проблемы цивилизованным путем.

– Правда? – невинно вскинула брови Галина.

– Правда, – в тон ей ответил Константин Сергеевич. Затем слегка наклонился вперед и, улыбнувшись, проговорил сальным голоском: – А знаете, товарищ старший лейтенант, у вас были бы все шансы дойти до конкурса «Мисс Вселенная». Правда-правда! И даже занять там почетное место! Это я вам как профессионал говорю. Никогда об этом не думали?

Галина тоже наклонилась к Чернову и, так же мило улыбнувшись, сказала:

– Не поверите, но только об этом и думаю! Долгими, бессонными ночами. И слезами горькими обливаюсь. Где там, думаю, господин Чернов, почему он мне не звонит? А господин Чернов здесь! Сидит себе и в ус не дует!

Чернов слегка смутился:

– Ну почему же не дует… Никогда не поздно начать.

– Да ну? Если дело за мной, то я согласна. Мне прямо здесь раздеваться или как?

Глаза Чернова сердито заблестели, на скулах проступили красные пятна. Он через силу улыбнулся и процедил сквозь зубы:

– Хорошая шутка.

– Вы еще не знаете, как я умею шутить, – обнадежила его Галина. – Это так, разминка.

Константин Сергеевич явно не ожидал такого поворота. Он привык беседовать с красивыми женщинами игриво, перемежая речь сладкими и пошловатыми полунамеками. Но тут он нарвался на нечто совершенно ему незнакомое. И не на шутку смутился.

– Зачем же пугать? – спросил он подрагивающим голосом, все еще натянуто улыбаясь.

– Затем, – прошелестела Галина. – Затем, что мне не нравитесь ни вы, ни ваш бизнес. И если я узнаю, что вы замешаны в чем-то незаконном, я сама – лично! – приеду и надену на вас наручники. Не поленюсь.

Голос Галины звучал тихо и холодно. Она буравила Константина Сергеевича ненавидящим, змеиным взглядом, отцеживая слова через ледяную усмешку. Чернов невольно поежился.

– Полагаю, что наша беседа закончена, – сказал он, стараясь говорить спокойно и уверенно. – Я больше ничем не смогу вам помочь.

– А уж это решать буду я, – сухо ответила Галина. – Вот вам мой телефон. – Она положила на стол визитную карточку – Если что-нибудь вспомните – звоните. В свою очередь я тоже про вас не забуду. И уж будьте любезны – берите трубку, когда я буду звонить. Иначе мне придется нанести вам еще один визит.

Покидая кабинет Чернова, Галина не попрощалась, лишь передернула плечами от омерзения, которое вызвал в ней этот человек.

– Алло, Александр Борисович, я только что говорила с Черновым.

– И как?

– Темная личность. Мне кажется, Мамотюк прикрывал их. Когда я заговорила об этом, Чернов явно встревожился. Глазки так и забегали! Генерал мог обеспечивать им «крышу» во время разборок с конкурентами. И получал за это определенную мзду. Или деньгами, или натурой.

– Какой натурой? – не сразу сообразил Турецкий.

– Генерал был любителем молоденьких и красивых девочек, – сказала Галина.

– Ах нуда. – Турецкий помолчал. – Свинство какое. Представляешь, какой скандал разразится, если это окажется правдой и попадет в газеты?

– Да, Александр Борисович, приятного мало.

– Наведи мне справки о кастинговых агентствах. Если ты права и между ними была грызня, значит, дело тут нечисто. Пахнет большим криминалом.

– Почему вы так решили?

– Во-первых, ты сама сказала, что Чернов сильно смутился, когда вы заговорили о конкурентах и о роли Мамотюка в решении спорных вопросов. Чернову есть что скрывать – это очевидно. Во-вторых, если генерала Мамотюка и впрямь ликвидировали конкуренты… а мы с тобой обязаны допустить и такой ход событий… Так вот, если они ликвидировали его, значит, в этом бизнесе крутятся очень большие деньги.

– Да уж это само собой, – усмехнулась Галина. – Убийство генерала МВД – дело серьезное. Из-за мелочовки на это никто не пойдет.

– Молодец, соображаешь, – похвал ил Александр Борисович. – А где у нас крутятся самые большие деньги?

– Наркотики, нелегальная торговля оружием, проституция… Стоп. Вы думаете, что…

– Да, Галина Михайловна. Кастинговое агентство может быть только прикрытием. Приличной обложкой неприличной книги. А что скрывается за этой обложкой – одному Богу известно. И еще генералу Мамотюку, но его с нами нет.

– А ведь и вправду дело может оказаться серьезнее, чем мы предполагали. Я-то с самого начала уверовала в версию о мести ревнивой любовницы.

– И про это забывать не следует. Но пока – копай в указанном направлении. К сожалению, я вам со Светланой помочь не могу. Совсем зашиваюсь с бумажной работой. И на Поремского свалилось новое дело. Но я всегда на связи. Если что – звони, не задумываясь. Вы уж, девчонки, не подведите.

– Хорошо, Александр Борисович. Постараемся.

Галина хмыкнула и отключила связь.

Легко сказать – не подведите. Это ж сколько работы ждет их со Светланой! Сколько людей нужно опросить, сколько версий проработать! Легко Турецкому распоряжаться, сидя у себя в кабинете. Заставить бы его самого…

Тут Галина наморщила носик и обругала себя дурой. Уж кто-кто, а Турецкий прекрасно знает, что значит носиться по городу высунув язык. Он тоже не от хорошей жизни с бумажками этими возится. Положение обязывает. Все-таки старший помощник генпрокурора! Следовательно, много сил, энергии и времени Турецкий вынужден уделять организационным вопросам. Поэтому он и не может полностью посвятить себя практическому следствию.

Романова вздохнула.

И все-таки как хорошо было бы, если бы он занялся этим делом вплотную.

Галя (как и все, кто знал Турецкого лично) свято верила в необыкновенную интуицию Александра Борисовича. Поэтому ей было немного досадно, что следствие фактически ведут она и Света Перова. Нет, они, конечно, девушки неглупые, да и опыта им не занимать. И преступление они рано или поздно раскроют. Но сколько напрасной работы придется проделать, сколько тупиковых версий перелопатить!

Галя вновь вздохнула и покачала головой. Это все нервы, сказала она себе. Интересно, как там Светлана? Все ли гладко у нее прошло?..

16

Секретарша обеспокоенно тряхнула белокурыми кудряшками:

– Вы к кому?

– К Славскому, – последовал ответ.

– Вам назначено?

– Еще бы!

Светлана Перова в сопровождении двоих оперативников двинулась к кабинету Петра Ивановича Славс-кого.

– Постойте! – взвизгнула секретарша, выскакивая из-за стола. – Подождите, куда вы?

Один из оперативников сунул ей под нос удостоверение, и она замерла с открытым ртом.

Петр Иванович Славский сидел за столом и читал бумаги. Он был так погружен в работу, что не сразу поднял взгляд, а подняв, несколько секунд растерянно глядел на вошедших.

Светлана Перова кивнула ему:

– Здравствуйте, Петр Иванович. Не возражаете, если я войду?

– Э-э… Здравствуйте. Я… То есть конечно! Конечно, входите!

Светлана повернулась и сказала двоим оперативникам, сопровождавшим ее:

– Ребята, подождите в приемной, хорошо?

Затем закрыла за собой дверь и прошла в кабинет.

– Не ожидали меня здесь увидеть? – сказала она, усевшись на стул и поправив очки.

Славский растерянно моргнул:

– Я? Ну почему же… Милости, как говорится, прошу. – Он тряхнул головой, словно прогоняя наваждение, и выдавил приветливую улыбку:

– Чай, кофе?

– Ни то ни другое, – ответила Светлана.

Славский вновь улыбнулся, на этот раз шире прежнего.

– Предпочитаете беседовать всухомятку? – неловко пошутил он.

Светлана в ответ усмехнулась:

– Боюсь, гражданин Славский, что беседовать нам с вами придется в другом месте.

– То есть в каком это? Я не понял.

– Прекрасно поняли. Собирайтесь, поедем в отделение.

– Но за что?

– За нападение.

– На кого же я напал?

– Хватит придуриваться, Петр Иванович. Вы же взрослый человек, а ведете себя как школьник.

Славский нахмурился – сравнение со школьником не слишком польстило его самолюбию.

– Ну хорошо, – сердито произнес он. – Про ордер вас спрашивать не стану, не разбираюсь в этих тонкостях. И все же могу, я узнать – за что конкретно вы меня задерживаете? Ну то есть, я на кого-то напал, да? Но, убей бог, не припомню – на кого.

– На меня. Вчера вечером. Во дворе дома, в котором живет Боровская.

Славский сделал возмущенное лицо и открыл рот для гневной тирады. Однако Светлана опередила его.

– Не надо, Петр Иванович, не унижайте себя враньем, – громко и спокойно произнесла она. – Я ведь вас сразу узнала. А до утра ждала в надежде, что вы сами мне позвоните. Хотя бы чтобы извиниться.

– Я… – Славекий осекся. Судя по выражению лица Петра Ивановича, некоторое время вегодуше шла мучительная борьба. Наконец он вздохнул и сказал, опустив глаза в стол: – Я сделал это не подумав. Сгоряча. У меня нервы не в порядке. – Он поднял глаза на Светлану и повысил голос: – Не верите? Я могу даже справку показать. Видите это? – Петр Иванович провел пальцем по шраму на щеке. – Это у меня после аварии. У меня было сильное сотрясение мозга с поражением центральной нервной системы. Знаете, как звучит мой диагноз? Психоневроз навязчивых состояний! Да-да, именно так. Ни один суд в мире не признает меня дееспособным!

Перова спокойно ждала, пока Славский закончит, а как только словесный поток прервался, спокойно спросила:

– Вы все сказали?

– Э-э…

Светлана усмехнулась и покачала головой:

– Просто театр одного актера какой-то. Если закончили, то позвольте и мне кое-что добавить.

– По… Пожалуйста, – сглотнув слюну, выговорил Славский.

– Собственно, у меня к вам только один вопрос. И звучит он так: зачем вы на меня напали?

Петр Иванович побледнел.

– Милая моя, – проговорил он подрагивающим от обиды голосом, – я понимаю, что вам позарез нужно найти виновного в убийстве Рэма Мамотюка. Это ваша работа, и если вы ее не сделаете – по головке вас не погладят. Я также понимаю, что виновного найти сложно… Может, даже невозможно. И что проще всего найти крайнего. Так сказать, козла отпущения, на которого можно повесить это убийство. Но я не позволю, чтобы вы сделали этим крайним женщину, которую я… с которой мы… Ну, в общем, я не позволю вам посадить невиновного! Вот.

Светлана тихо похлопала в ладоши:

– Замечательное выступление. Как, вы сказали, звучит ваш диагноз?

– Психоневроз навязчивых состояний.

Светлана кивнула, словно услышала то, что ожидала:

– Мне это нравится. Так вот, уважаемый психоневротик, никакого козла отпущения мы искать не собираемся. Мы расследуем убийство, а не в казаки-разбойники играем. Вы и ваша подружка Боровская были близко знакомы с Мамотюком. Он, как и вы, был любовником Боровской. И вы ревновали. Сильно ревновали!

– Я? – Петр Иванович сжал пальцы в кулаки. – Я никогда… Я вообще не…

– Прекратите отпираться, Славский! – холодно сказала Светлана. – Вы сгорали от ревности! Вы ненавидели Мамотюка лютой ненавистью. Это и неудивительно. Вы проигрывали в сравнении с ним. Он – генерал-лейтенант, большой начальник, а вы – чиновник средней руки. Вероятно, вы требовали от Боровской, чтобы она прекратила встречаться с Мамотюком, но ее это не устраивало. Ведь Мамотюк дарил ей щедрые подарки. Вы, с вашей зарплатой десять тысяч, были плохим конкурентом. И вы нашли способ расправиться с ним.

Петр Иванович едва не задохнулся от гнева.

– Что вы несете? – рявкнул он. – Это бред!

Светлана, не спуская холодного взгляда с чиновника, тихо покачала головой:

– Нет, не бред. Вы сами сказали, что вы – человек нервный, контуженый. Вы свели генерала с проституткой, которую заранее подкупили. Ночью она открыла вам дверь в Квартиру генерала, вы вошли и убили его.

– Я… Я… – Славский вскочил со стула, застонал и, сморщив лицо, схватился за сердце.

– Вы позаботились о том, чтобы не оставить после себя следов, – продолжала Перова. – Но когда увидели меня у Боровской, занервничали. Вы занервничали еще тогда, когда я впервые пришла в этот кабинет и увидела у вас на полке фотографию Боровской и Ма-мотюка. Вы решили, что, если меня как следует припугнуть, я оставлю вас и Боровскую в покое.

Лицо Славского стало бледным как полотно. Он захрипел.

– Петр Иванович! – испуганно проговорила Светлана. – С вами все в…

Славский неловко взмахнул руками и повалился на стол.

17

Александр Борисович сухо спросил:

– Как ты его вычислила-то?

– Да просто. – Светлана чувствовала себя виноватой, но показывать этого не хотела. – Во-первых, я сразу поняла, что все угрозы этого бандита – пустые. И что он вообще никакой не бандит. Начать с того, что у меня никогда не было подруги Алены, с которой он обещал спустить шкуру. После этого страх у меня прошел, и я стала внимательнее прислушиваться к его речи. И мне на ум сразу пришел Славский. Ведь он был прямо… можно даже сказать, лично заинтересован в том, чтобы мы отстали от Боровской. Во-вторых, он не слишком искусно умеет менять голос. Ну и это его обращение – «милая моя». Меня еще при первой встрече это покоробило. А в-третьих… – Тут Светлана тронула щеку с приклеенным кусочком пластыря телесного цвета. – Я где-то читала, что у людей с каким-то физическим изъяном есть комплекс… Ну то есть им приятно видеть тот же изъян у других людей.

– Врачи говорят, он очень плох. Если оклемается, то не скоро. Слушай, как ты умудрилась довести его до инсульта?

– Я же не специально его доводила. Просто нарисовала ему картину преступления. Думала, это его проймет.

Турецкий ухмыльнулся:

– И не ошиблась. Ты читаешь слишком много детективов.

– Я их совсем не читаю.

– Но телевизор-то смотришь?

– Смотрю.

– Вот то-то и оно. Это ж надо – довести мужика до удара. Не каждая женщина на это способна. Тебя, Перова, надо в Книгу рекордов Гиннесса внести. Ты что, не видела, что ему плохо?

– Я думала, он притворяется, – насупившись, ответила Светлана.

– Угу, – усмехнулся Александр Борисович. – Как в кино. В кино это сплошь и рядом бывает. – Он взял новую сигарету, закурил и сказал: – Показаний Слав-ский дать не сможет. Он двух слов сейчас связать не в состоянии. Ну и что нам теперь делать?

– Вести расследование так, как вели его до сих пор, – ответила Светлана.

Турецкий качнул головой:

– Вести, но не так. Если хочешь знать мое мнение, я вообще не уверен, что Славский причастен к убийству генерала Мамотюка.

– Факты говорят обратное, – упрямо сказала Светлана.

– Тебе говорят, а мне нет, – недовольно парировал Турецкий. – Ты ведь сама говорила, что в тот вечер, когда убили генерала, Боровская и Славский ужинали в ресторане. И официант это подтвердил.

– Они могли его подкупить, – пожала плечами Светлана. – Это очень просто делается. Других-то свидетелей нет.

Александр Борисович помолчал, потом сказал с ноткой укора в голосе:

– Ты очень упряма, Перова.

– Разве это плохо?

– Это ни хорошо ни плохо. Это факт. И мне приходится с ним считаться. Ладно, забыли. Будем работать дальше. – Турецкий выпустил облако дыма и задумчиво сказал: – Значит, так. Боровскую на время оставь. Галя Романова сейчас собирает информацию о кастинговых агентствах. Прорисовывается кое-что интересное. Созвонись с ней, и покопайте в этом направлении вместе. Завтра в два часа дня зайдете ко мне и отчитаетесь. А там подумаем, что нам делать дальше. Все поняла?

– Так точно.

– Выполняйте.

Светлана вышла и кабинета Турецкого сама не своя. Ей уже случалось в жизни получать нагоняй от начальства, и не раз, но такой оплеванной она себя еще никогда не чувствовала. Ведь раньше нагоняй ей устраивали люди, которых она – мягко говоря – не слишком уважала. А порой и в грош не ставила. Что же касается Турецкого, то Светлана видела, как он умеет работать и даже (чего уж тут скрывать) была немного влюблена в него. Она считала его не только начальником, но и близким по духу человеком. Коллегой с большой буквы. И вдруг такоё. И за что?! За то, что она попыталась немного прижать негодяя и убийцу.

А ведь этот негодяй Славский угрожал ей и даже порезал ей лицо. «Порезал» – это, конечно, слишком громко сказано. Это был не порез, а скорее маленькая царапина, от которой через неделю и следа не останется. Но все равно.

Светлана делала свою работу, и не ее вина, что у преступника оказалось слишком слабое здоровье. В конце концов, Чикатило тоже мог упасть в суде в обморок. И никто бы и не подумал за него заступаться.

Разве это справедливо? И главное, что поплакаться некому. Хотя…

Света достала мобильник и набрала номер Гали Романовой.