Текст книги "Падение звезды"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава вторая
КОЛЬЦО СЖИМАЕТСЯ

1

Валентина Дмитриевна Кравцова была дамой властной и честолюбивой. Не один год жизни она потратила на то, чтобы иметь в подчинении большой штат сотрудников, зарабатывать хорошие деньги и иметь обширные связи – начиная от мафии и кончая верхами власти.

Начинала она весьма скромно еще в девяностых. Тогда ее фонд ютился в трех маленьких комнатках неподалеку от Ленинградского проспекта. Но она и этому была безмерно рада. Чтобы фонд начал работать, Валентине Дмитриевне пришлось обойти столько кабинетов и стольким людям «отвесить поклон», что в конце концов у нее образовалось что-то вроде аллергии на всякого, кто сидит за большим столом и корчит из себя большого начальника.

Со временем Кравцова поняла, что заискивающий и просящий тон, которым она поначалу общалась с этими господами, только подливал масла в «вечный и негасимый огонь» их маленького тщеславия. Поняв это, Валентина Дмитриевна резко изменила линию поведения. И случилось чудо – «маленькие наполеоны», сидящие за большими столами, стали сами заискивать перед ней. Стоило ей строго повести глазами и властно повысить голос, как они из грозных львов превращались в послушных сусликов.

Вероятно, властный голос будил в их маленьких душах какой-то таинственный инстинкт, который сама Валентина Дмитриевна назвала инстинктом лизоблюдства слабого перед более сильным.

«Раз так вызывающе себя ведет, – значит, имеет право» – так они, вероятно, думали.

Открытие это помогло Кравцовой как нельзя лучше устроить свою жизнь, а также приобрести ценные знакомства, которыми она дорожила едва ли не больше, чем своим высоким статусом.

Так же безотказно на людей действовали и имена больших начальников, на которых Валентина Дмитриевна научилась ссылаться. Порою имя оказывалось намного действеннее толстого кошелька.

Так или иначе, но к своему сорокасемилетию Кравцова добилась практически всего, о чем когда-то мечтала. За исключением семьи. Но детей Валентина Дмитриевна никогда не любила, а что касается мужчин, то прочные связи быстро ей надоедали.

Воспитанница модельной студии при агентстве «Шарм» Даша Иванцова, напротив, всегда мечтала о семье: о хорошем, добром муже и троих детишках, которых она «ни за что не отдаст в детский садик, а будет воспитывать сама».

Даша сидела на диване, обхватив руками ноги и положив подбородок на острые коленки. В бледных пальцах дымилась тонкая ментоловая сигарета. Матери дома не было – и слава богу. Иначе бы она непременно подняла крик. «Ты опять курила, дрянь! Хочешь сдохнуть от рака в сорок лет, как твой отец!»

Вспомнив мать, Даша поморщилась: боже, ну как же она глупа! Взрослая женщина, но обвести ее вокруг пальца ничего не стоит. Она даже не догадывается, какой жизнью живет ее единственная дочь, чем она занимается в этой студии. Она думает, что курение – это самый страшный грех на свете. Какая наивная!

А ведь когда-то мама казалась Даше самым прекрасным человеком на свете – самым добрым, самым умным, самым красивым.

«Надо же, какой дурой я была!»

Даша выдавила желчную усмешку и глубоко затянулась сигаретой. Потом вспомнила следователя Галину Романову и подумала: как странно, что в милиции работают такие симпатичные девушки. «Может, и мне податься туда? А что, я знаю этот гнилой мир изнутри, не то что эта Романова. Что она может знать о жизни?» Даша вновь усмехнулась. «Она небось думает, что все преступники – нелюди, дикие звери. И совсем не понимает, что преступники – такие же люди, как и все остальные. Что они живут рядом с тобой, наливают тебе кофе в чашку, улыбаются и рассказывают анекдоты. Иногда они очень симпатичные люди, эти преступники. И совсем не понимают, кто они есть на самом деле».

Даша немного запуталась в своих мыслях и почувствовала, как мелко задрожало ее левое веко. «Это от волнения. Так всегда бывает, когда я нервничаю», – подумала Даша.

Она посмотрела на пепельницу с горкой окурков и вспомнила свою первую сигарету И вообще свой «первый раз», – как она это теперь называла.

День тогда был солнечный и теплый. Председатель фонда «Русская краса» Валентина Дмитриевна Кравцова сидела в кресле, вытянув перед собой длинные, стройные ноги. Туфельки она скинула, что сразу же придало беседе несколько домашний и уютный характер.

Перед Дашей стояла чашка с горячим кофе, из которой она уже успела сделать пару глотков. Вкус кофе показался ей странным, горьковато-сладким, на языке после него оставалась легкая оскоминка. Но Валентина Дмитриевна сказала, что такой кофе пьют в Италии, поэтому Даша не стала отказываться.

Кравцова провела по ноге ладонью и объяснила, озорно поблескивая карими глазами:

– Набегалась за день, аж ноги гудят. Ты не возражаешь, если я закурю?

Даша покачала белокурой головкой:

– Нет, Валентина Дмитриевна, курите, пожалуйста.

Кравцова изящным движением сунула в рот тонкую ментоловую сигаретку. Прикурила от золотой зажигалки. Руки у нее были как у царицы Клеопатры – смуглые и увешанные золотыми браслетами. Она и сама чем-то напоминала египтянку. Увидев, какими восторженными глазами смотрит Даша на зажигалку, Кравцова протянула ее девочке:

– На, посмотри. Вещица занятная, я ее в Париже купила.

Даша взяла зажигалку и стала ее разглядывать – так осторожно, словно она была сделана из стекла.

– Это золото? – тихо спросила она.

Кравцова кивнула:

– Да. Тебе нравится?

– Очень.

Валентина Дмитриевна быстро вынула из пачки сигаретку и протянула Даше:

– Попробуй прикурить.

– Вообще-то я не ку..

– Просто попробуй.

Валентина Дмитриевна обладала удивительным даром внушения, ее невозможно было ослушаться. Даша вставила в губы сигарету, поднесла к кончику зажигалку и тихонько чиркнула. Тонкий язычок пламени взвился вверх. Даша прикурила сигарету так, как это делала Кравцова, затянулась и выпустила дым через ноздри.

– И даже не закашлялась, – удивилась Кравцова. – Ты куришь?

Даша помотала головой:

– Нет. Но пробовала два раза, чуть-чуть. Подружки давали.

Она хотела положить дымящуюся сигарету, но Валентина Дмитриевна остановила ее жестом:

– Не стоит. Это хорошая сигарета, большого вреда не будет.

Даша улыбнулась. Она очень хотела докурить эту сигарету до конца, но боялась, что Кравцова не разрешит ей. Но оказалось все наоборот. А ведь Даше очень нравилось смотреть, как Валентина Дмитриевна курит. Ей вообще нравилась эта женщина. Ее приводило в восторг все: как она одевается, как красится, как ходит, как разговаривает с людьми – уверенно и властно. И ей очень нравилось чувствовать себя хоть в чем-то похожей на Кравцову.

Даша снова затянулась. На этот раз она не удержалась и кашлянула пару раз. Кравцова ободряюще ей улыбнулась:

– Ничего, привыкнешь.

«Привыкнешь»! Боле никто из взрослых не говорил ей такие слова. Мама обычно твердила: «Увижу, что куришь, – по губам надаю!» Контраст поражал. После третьей затяжки Даша почти влюбилась в Кравцову. Правда, у нее слегка закружилась голова, но ощущение было почти приятным.

– Ну как твои успехи? – поинтересовалась Кравцова. – Константин Сергеевич сказал, что ты очень способная девочка.

Даша смущенно моргнула длинными ресницами:

– Он это просто из вежливости. На самом деле я никуда не гожусь.

– Почему?

– У меня внешность нестандартная.

Кравцова широко улыбнулась:

– Ты права, деточка. Внешность нестандартная. Но в этом-то и заключается твоя прелесть! Ты знаешь, что в нынешнем модельном бизнесе ценятся не правильные черты лица, а особенная красота. Ценятся запоминающиеся лица, на которые интересно смотреть. И которые обладают сексуальностью. Не сексуальностью резиновой куклы, а сексуальностью живого человека! И потом, у тебя – при великолепно развитом теле – абсолютно невинное, почти детское лицо. Поверь мне, это тоже большой плюс!

– Правда?

– Правда, правда. У тебя большое будущее, моя девочка, но тебе предстоит много работы. Конечно, если ты хочешь стать знаменитой и счастливой.

Тут Кравцова попала в самую точку. Даша ни о чем так сильно не мечтала, как о славе актрисы и о счастливой жизни. Ей так хотелось стать как Джулия Роберте или Мадонна. Сделать карьеру, прославиться, а потом выйти замуж за хорошего, красивого парня и нарожать ему детей. Разве бывает жизнь счастливее?

– О чем ты задумалась? – весело прищурила карие глаза Валентина Дмитриевна.

– Да так, ни о чем.

– Понимаю, – кивнула Кравцова и улыбнулась понимающей улыбкой. – Ох, вернуть бы мне мою юность, – вздохнула она. – Но, увы, это невозможно. Собственно, я поэтому и основала свой фонд – чтобы помочь девочкам избежать моих ошибок.

Даша набралась смелости и спросила:

– А вы мечтали о славе?

Валентина Дмитриевна кивнула:

– Конечно. Кто об этом не мечтает? Но я жила в другое время, понимаешь? Если у меня и были какие-то возможности, то я просто не смогла их использовать. И знаешь, из-за чего?

– Из-за чего? – с любопытством спросила Даша.

Кравцова улыбнулась, сверкнув жемчужной ниткой зубов:

– Из-за наивности. Я не знала, как добиться успеха, и некому было научить меня уму-разуму. Надеюсь, что с тобой этого не случится.

Валентина Дмитриевна стряхнула пепел в хрустальную пепельницу.

– Собственно, я об этом и хотела с тобой поговорить, – сказала она уже совершенно серьезным голосом. – Ты готова меня выслушать?

– Да, конечно, – поспешно кивнула Даша.

И Валентина Дмитриевна приступила к делу. Говорила она долго и медленно, тщательно подбирая слова и глядя Даше прямо в глаза. Голос ее звучал убедительно и мягко, словно голос старого, умного друга, который пришел вовремя на помощь несчастному приятелю.

Даша слушала и ушам своим не верила. Веши, о которых говорила Кравцова, были странными и немного пугающими. Даша не отвечала, только кивала.

Наконец Валентина Дмитриевна закончила свой монолог и, помолчав с полминуты, сказала:

– Подумай хорошенько, девочка моя, и ты сама поймешь, как сильно это пригодится тебе в жизни. Тебе уже почти шестнадцать лет, пора принимать серьезные решения и совершать взрослые поступки. Что ты об этом думаешь?

Даша облизнула пересохшие губы. У нее вдруг как-то странно закружилась голова, и мысли стали путаться, но потом вдруг все прояснилось. И стало хорошо-хорошо. «Наверно, это от итальянского кофе», – прозорливо подумала она. А вслух сказала:

– Я… даже не знаю…

– Понимаю, как трудно на это решиться, – кивнула Кравцова. Затем внимательно поглядела на Дашу и вдруг спросила: – Какая твоя любимая актриса?

– Николь Кидман, – не задумываясь, ответила Даша.

– У тебя хороший вкус. Ты видела фильм «Полный штиль»?

– Это где они на яхте с мужем?

Кравцова кивнула:

– Угу.

– Да, видела.

– Помнишь, как она занималась любовью с красавцем, которого они подобрали в море?

Даша смущенно улыбнулась:

– Помню.

– Ну вот. А ведь Николь там совсем юная, фактически твоя ровесница. Ну, может быть, на пару лет старше. Теперь представь, что тебе предложили такую роль. И не надо так смотреть на меня – это вполне возможно. Я сама выпустила в жизнь нескольких актрис.

– Правда? А как их зовут?

Кравцова пропустила вопрос мимо ушей.

– Уверяю тебя, деточка, у тебя есть все шансы стать кинозвездой. Но для этого предстоит многому научиться. Для начала нужно уметь показывать на экране красивый секс. Так, чтобы это было по-настоящему эротично и красиво. Я имею в виду эстетическую сторону дела. Ведь, не владей Николь Кидман такой техникой, у него ничего не вышло бы на экране. Ну, ты согласна?

– А… все актрисы этим занимались? – наморщив лоб, спросила Даша.

– Конечно, – веско ответила Кравцова. – Умение красиво изобразить секс – это важнейшая сторона их профессии. И кстати, подобное искусство тоже не каждому дается. Для этого нужен особый талант. Особая… э-э… чувственность! Обычно начинающие актрисы платят деньги за такие занятия. У нас же все это абсолютно бесплатно. Так сказать, факультативно.

– Да, но…

– Что?

Даша слегка понизила голос:

– Мама может не разрешить…

– Ты думаешь, возникнут проблемы?

– Уверена.

Валентина Дмитриевна задумалась.

– Ну я не знаю… – спокойно сказала она. – Может, лучше тогда ничего ей об этом не говорить? А? Как ты считаешь?

– Я считаю, что да, – промямлила Даша.

– Ну, значит, так и поступим. – Кравцова глянула на золотые часики. – Если ты не против, можем начать прямо сегодня. Факультатив начинается через сорок минут. Я сама подвезу тебя до аудитории.

2

Аудитория, куда привезла Дашу Кравцова, оказалась просторной и ярко освещенной комнатой. Здесь уже были две девочки и один мальчик, примерно ровесник Даши. Одну из девочек Даша знала, это была Маша Соболева, с которой они часто встречались в студии.

– Привет! – весело сказала ей Маша. – Ты теперь тоже здесь занимаешься?

В машине Валентина Дмитриевна дала Даше еще кофе – из маленького термоса, который достала из сумочки. И теперь у Даши сильно горели щеки. Но страх прошел. Наоборот, появился какой-то необычный задор. Теперь Даша была уверена, что должна сделать то, о чем рассказывала ей Валентина Дмитриевна. И сделать это лучше, чем делала Николь Кидман в фильме «Полный штиль»! На душе у Даши было легко и радостно, так что даже хотелось смеяться.

Весело посмотрев на Машу, Даша сказала:

– Да, теперь я тоже буду заниматься. А ты давно здесь?

– Два месяца. Валентина Дмитриевна говорит, что скоро мне нечему будет учиться!

Девочки переглянулись и весело рассмеялись.

«Наверно, она тоже пила кофе», – пронеслось в голове у Даш и.

Мальчик покосился на них и неуверенно улыбнулся. Он был симпатичный – высокий, стройный, с легким румянцем на смуглых щеках.

– Как тебя зовут? – смело спросила Даша.

– Артур, – представился он. – А вас?

– Даша.

– Маша.

– Приятно познакомиться. – Он по очереди пожал им руки.

– Ты здесь тоже в первый раз? – спросила «опытная» Маша.

Артур кивнул:

– Да.

– Ничего, тебе понравится.

«Интересно, а он пил кофе? – подумала вдруг Даша, вглядываясь в слегка смущенное лицо Артура. – Наверно, нет», – решила она.

Подошла Валентина Дмитриевна.

– Ну что, вижу, вы уже познакомились? – с улыбкой сказала она. – Скоро подойдет ваш преподаватель. А пока давайте быстро в душ! Маша покажет вам, где чистые полотенца и гели…

Теперь, вспоминая свой первый день, Даша никак не могла понять, как же она на такое решилась? Ну, допустим, Кравцова подмешала в кофе какую-то дурь. Ну и что? Ведь не сошла же она с ума от этого! Она не теряла сознание и не действовала на автопилоте, как это случается с алкоголиками или наркоманами. Она отдавала себе полный отчет во всех своих поступках.

Преподаватель оказался взрослым мужчиной, лет сорока, с мускулистыми руками и небольшим брюшком, которое еще не успело как следует отвиснуть. Не сказать, чтобы он понравился Даше, но и отвращения не вызвал. Он был вежлив и мил. Он не столько приказывал, что нужно делать, сколько просил и подсказывал. И делал это так, что ему совершенно невозможно было отказать. Минут через десять «упражнений» смущение прошло, и Даша даже почувствовала удовольствие от всего, что происходит. Это было так необычно и так… порочно, что захватывало дух!..

– Как я могла быть такой дурой? – спросила себя Даша и с силой вмяла окурок в пепельницу. Затем встала и открыла окно, чтобы выветрить из квартиры запах сигаретного дыма.

На столе зазвонил телефон. Даша лениво взяла трубку.

– Дарья? – Это была Кравцова. – Дарья, это ты?

– Ну, – ответила Даша.

– Дарья, сегодня на занятия не приходи. Нужно сделать перерыв. Ты слышишь меня?

– Ну.

– У нашего фонда появились враги. Они постараются сделать все, чтобы закрыть наш фонд и агентство «Шарм». Они используют любую мелочь, чтобы помешать нам. Поэтому, девочка моя, если тебя кто-то спросит о твоих занятиях, ты…

– Я никому ничего не скажу, – вяло ответила Даша.

– Я знала, что ты поймешь. Ты всегда была умницей! Недаром я считаю тебя самой талантливой из моих учениц. У тебя все в порядке? Что-то голос у тебя странный.

– У меня все в порядке, – сказала Даша. – А кто они?

– Наши враги – конкуренты. Ты же изучала в школе экономику, и понимаешь: все, что для нас плохо, для них – хорошо. Это основное правило конкурентной борьбы.

– Да, я понимаю.

– Поэтому еще раз повторюсь: никому ни слова о нашей студии.

– Я поняла. До свидания.

– Всего хоро…

Даша положила трубку на рычаг. На душе у нее стало совсем гнусно. В комнату через открытое окно влетела большая муха. Она принялась с громким жужжанием летать по комнате, натыкаясь на стены. Потом стала кружить под потолком. Даша подняла взгляд и стала следить за ее полетом. Наконец муха уселась на люстру и затихла.

Некоторое время Даша глядела на люстру, и вдруг ей в голову пришла странная, обжигающая мысль. Она даже вздрогнула. Мысль эта запульсировала у Даши в мозгу с настойчивостью человека, который долго стучался в дверь квартиры и уже потерял надежду войти, но тут дверь неожиданно открылась. Так и Даша вдруг поняла, что эта мысль давно жила у нее в голове, но она не обращала на нее внимания, отмахивалась.

«Мама говорила, что этот крюк рассчитан на сто килограмм. В тебе всего пятьдесят восемь. Он выдержит», – произнес в мозгу у Даши четкий, спокойный голос.

«Но я не знаю, как это сделать», – ответила Даша голосу.

«Чепуха! Это делается легко. Ты сто раз читала об этом в книжках, журналах и газетах. Даже в кино видела! Нужна крепкая бельевая веревка. А она есть на балконе. Снять веревку несложно. Ты сама натягивала ее вместе с мамой и знаешь, как это сделать».

«А как же… мама? Как она это переживет?»

«Просто. Сначала, конечно, немного поплачет. Но потом дядя Володя пригласит ее куда-нибудь – в Сочи ил и в Ялту, а может, в Турцию, как прошлой весной, – и она успокоится. И заживет вместе с дядей Володей, и будет жить долго и счастливо».

«Ну раз так, то я согласна».

И Даша решительно распахнула балконную дверь…

3

Артуру Нестику было семнадцать, но выглядел он моложе. Если бы не высокий рост, ему с легкостью можно было бы дать лет четырнадцать. Темные волосы, худощавое лицо, румянец на щеках и легкий пушок над губой. Почти у всех одноклассников Артура уже росли настоящие усы, а у некоторых даже бородки пробивались. Артур же каждый понедельник брил пушок под носом, надеясь, что на его месте вырастет густая и жесткая щетина, однако ничего не получалось.

Однако, обделив обильной растительностью на лице, Бог не обидел Артура ростом и мускулатурой. На уроках физкультуры он стоял третьим в строю, а за ним еще десять парней, самый последний из которых был ниже Артура почти на голову.

Артуру нравилось разглядывать в зеркале свою обнаженную фигуру. Сложение у него было как у взрослого. Однажды один из приятелей, сам невысокий, полный и коротконогий, завистливо сказал Артуру:

– Тюха, тебе с твоими бицепсами надо работать в стрип-баре! Будь у меня такие мышцы, я бы уже на тачку себе заработал!

Артур тогда посмеялся в ответ, но слова приятеля крепко засели ему в голову. С одной стороны, мысль о работе в стрип-баре казалась Артуру постыдной и крамольной. Но с другой… почему бы и нет? Работа есть работа. Неужели стоять у станка и вытачивать чугунные болванки – изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год – намного лучше? Если подумать, то тратить свою жизнь на производство груды чугунных болванок – это еще постыднее, чем выставлять напоказ свое тело. Механическая, животная работа – и никакого творчества. В стриптизе хоть какая-то гармония есть. Или эта… как ее… эстетика.

Рассуждая об этом, Артур вспомнил о недавнем разговоре с отцом и залился краской стыда. А разговор был таким.

– Сынок, – осторожно, выбирая каждое слово, сказал отец, – мы туте мамой подумали… Ну, в общем, скажи мне честно, у тебя есть подружка?

– А что? – насторожился Артур.

– Ну… – Отец явно замялся. – Ты все время либо один, либо с друзьями. А в твоем возрасте пора дружить с девочками.

– Пап, а тебе не кажется, что это мое личное дело?

– Так-то оно так, но мы твои родители, и мы волнуемся за тебя. Короче говоря, сынок, если у тебя какие-нибудь проблемы с этим… ты можешь всегда рассчитывать на нас.

– Пап, что ты имеешь в виду? – ужаснулся пришедшей в голову мысли Артур.

– Ну, допустим, если у тебя какие-нибудь… непростые отношения с каким-нибудь… э-э… другом… Я имею в виду какого-нибудь… мальчика. – Отец выдержал паузу, собираясь с мыслями, но, видимо, так и не сумел собраться. – Понимаешь, – снова заговорил он, – ты так много времени проводишь у зеркала… И эти твои одеколоны. Ты постоянно ими пользуешься. Просто обливаешься с ног до головы.

– Мне нравятся приятные запахи, – холодно отчеканил Артур. – И еще: у меня нет никаких проблем.

Разговор, таким образом, был закончен.

Но с тех пор в голову Артуру все чаще приходила одна отвратительная и пугающая мысль. «А что, если отец прав? – с тяжелым сердцем думал он. – Что, если я в самом деле…»

Такие невеселые мысли стали посещать многодумную голову Артура Нестика почти каждый вечер, когда он стоял в ванной комнате и разглядывал свое стройное, мускулистое тело.

Но и совет приятеля не выходил у него из головы. «Зачем-то же Бог дал мне такое тело, – рассуждал Артур. – Кто-то из великих сказал, что у каждого человека есть какой-нибудь талант. Дар! Может, это и есть мой дар?»

Но, помимо моральных терзаний, проблема была в том, что Артур не умел танцевать. А без этого, как ни крути, стриптизером не стать. Да и артистизм не помешал бы. Вон как они раскованно себя ведут. Смогу ли я так же? Эх, найти бы место, где за скромную плату научили бы всем этим штуковинам…

Вскоре «место» нашлось. Объявление в газете гласило: «Студия эстетического развития при кастинговом агентстве «Шарм» приглашает юношей и девушек до семнадцати лет на курс хореографической пластики и актерского мастерства. Наши телефоны…»

– Значит, судьба, – сказал себе Артур и в тот же день позвонил в студию.

С Дашей он познакомился через неделю после начала занятий. Эта встреча перевернула всю его жизнь. Во-первых, теперь он мог сказать четко и определенно, как это сделал когда-то Арнольд Шварценеггер: «Я восторженный гетеросексуал!» Все опасения отца были беспочвенны. Во-вторых, и это главное: Даша вроде бы тоже была расположена к Артуру. По крайней мере, когда он пригласил ее в кафе (это случилось после второй их встречи), она, не задумываясь, согласилась. Потом они стали встречаться почти каждый вечер.

Лишь одно тревожило Артура. От вечера к вечеру Даша становилась все грустнее и грустнее. А однажды, сидя в кафе, она посмотрела в окно и тихо проговорила:

– Боже мой, какая мерзость.

– Что? – не понял Артур.

Даша посмотрела ему в глаза и ответила:

– Всё.

Больше она ничего не сказала, но Артур и так понял, что она имеет в виду. Ему и самому было не по себе от этих странных занятий. Кравцова и Чернов называли их так: «Психология и методика современного секса».

Если честно, Артура с души воротило, когда он видел, как «инструктор» прикасается к Даше. Иногда у него аж дыхание захватывало от ярости и ревности, но он усмирял себя. В конце концов, кто он такой, чтобы указывать Даше? Просто друг.

На третью неделю занятий Артур и Даша узнали, что все занятия снимаются на видеокамеру. Ребят просто собрали в просмотровой комнате и дали просмотреть кассету с записью.

– Это чтобы вы смогли трезво оценить свои успехи и ошибки, – объяснила Кравцова, разливая ребятам кофе.

(Кофе она по-прежнему готовила по итальянскому рецепту, добавляя туда коньяк и еще что-то – «для аромата».)

Смотреть видеокассету было и стыдно, и весело одновременно. Вернее – сначала было стыдно, но потом, когда все «растормозились», стало очень забавно. Ребята со смехом тыкали в экран телевизора пальцами и подталкивали другдруга плечами.

– Я рада, что вам понравилось, – с улыбкой резюмировала просмотр Кравцова.

А вечером Даша заговорила о мерзости всего, что они делают. И Артур неожиданно осознал, что она права. Слишком права! С тех пор жизнь его снова превратилась в мучение.