Текст книги "Принцип домино"

Автор книги: Фридрих Незнанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

И стал набирать номер.

– А, я вот еще чего вспомнила, – вдруг сказала она. – Не знаю, пригодится вам или нет… Я когда в магазин уходила, это после того, как они по телефону с подонком ругались, мимо их двери шла, и он, первый гость ее, которого застрелили, вроде сказал ей, что после этого разговора у него на мобильном совсем денег не осталось. И нужно карточку, что ли, заводить, я не поняла.

– Да? – приоткрыв рот, Гера машинально спрятал сотовый обратно в чехол. И переглянулся с Ереминым. – Вы так поняли, что они вели тот разговор по сотовому?

3

Белявский ждал Антона в своем офисе, а когда тот пришел, кивнул ему на автоответчик:

– Послушай, Антоша, и объясни мне, что все это значит.

И все время, пока Антон, не дрогнув ни одним мускулом лица, слушал разговор хозяина с Разумневичем – только пару раз иронично поднял брови, – Эдуард Григорьевич не сводил с него взгляда.

– Тут есть над чем подумать… – сказал Антон, когда запись закончилась.

– Как выкрутиться? – впился в него взглядом Белявский.

– Нет, как попала к ним видеокопия, про которую Лева вам сказал, – хладнокровно ответил Антон, не отводя взгляда. – Вы же сами меня просили сделать их как можно больше. А чем больше копий, тем больше вероятность, что одна из них может попасть не по назначению.

– Но здесь говорится, что ты сам показал эту копию Вадиму?

– Чтобы внести раскол в стан противника. Не мне вам объяснять: с некоторых пор Вадим с Олегом Быстровым на ножах.

– Допустим. А как насчет заговора тех, кому мы больше всех доверяем?

– А, значит, это намек на меня с Вадимом? Насчет нашего заговора – это они там неплохо придумали.

– Зачем им?

– Спросите у вашего бывшего друга. – Антон усмехнулся. – Думаю, таким образом они хотят упредить показ этой кассеты по нашему каналу. Возможно, уже завтра в газете появится статья о фабрикации и монтаже очередной фальшивки с целью опорочить честное имя Льва Разумневича, известного предпринимателя, мецената и политика, ну и так далее. Это они умеют.

– И что ты мне посоветуешь? – сощурился босс. – Идти мне на встречу с Левкой или не идти?

– Полагаю, нужно немного потянуть, чтобы выиграть время. – Антон пожал плечами. – Осмыслить и понять, что все-таки происходит. И какие у вас на руках козыри.

– А ты как думаешь, козыри у меня есть? – спросил Белявский. – Ты же у меня аналитик…

– Думаю, есть. Это следует из того, что я знаю: похоже, Генпрокуратура вот-вот выйдет на след человека, убившего двоих журналистов в Питере и еще двоих в морге. Причем в обоих случаях убийца был как-то связан с Олегом Быстровым. Если добавить сюда скандальный адюльтер, снятый нами на видео, то Быстрое – их слабое звено. Но я бы пока не спешил. Возможно, все это не стоит выеденного яйца.

– Так это правда, что ты давно знаешь Вадима и даже с ним дружил?

– Такая же правда, как то, что и вы некогда дружили с Разумневичем, а потом ваши дороги разошлись, – парировал Антон, по-прежнему прямо глядя боссу в глаза.

– Но ты мне о вашей дружбе ничего не говорил.

– Вы меня не спрашивали.

– Мог бы сам догадаться, – поправил его босс. – Ладно, будем считать, что пока ты выкрутился. Скажу только, у нас-то с Левой разошлись не пути-дороги, а интересы. Разницу чувствуешь? А вот у вас с Вадимом что разошлось?

– А мы с Вадимом обслуживаем эти ваши разные интересы… – Антон хмыкнул. – Верой и правдой. Так что разницы практически никакой.

Они еще с минуту смотрели друг на друга.

– В чем вы меня подозреваете, Эдуард Григорьевич? – спокойно спросил Антон. – Только конкретно, пожалуйста. Без бла-бла-бла… Факты на стол. Или я должен написать заявление об отставке?

– Нет. Сначала я сам выясню, что и как… И мне теперь даже хочется пойти на эту встречу с Левой. И если все окажется его домыслами, я твой должник.

– Где и когда предполагается ваша встреча? – спросил Антон.

– А зачем это тебе? – подозрительно спросил Белявский.

– Я пока еще шеф вашей службы безопасности, – напомнил Антон.

– Я поставлю тебя в известность, – сказал босс и прикрыл глаза. – А сейчас иди. Когда будет нужно, я тебя позову.

Антон вышел из кабинета с непроницаемым лицом, ни на кого не глядя, пересек офис, вышел на улицу и, только когда сел в свою машину, с силой ударил кулаком по приборной доске.

– Фак! – выкрикнул он англо-американское матерное ругательство. – Фак!

И только почувствовав боль и увидев кровь на пальцах, пришел в себя.

Надо все спокойно просчитать, сказал он себе. Доложив своему шефу об этой треклятой кассете, Вадик затеял теперь свою двусмысленную, нет, уже трехсмыс-ленную игру, в которой, похоже, сам же и запутался. А Лева перепугался очередного заговора и тут же настучал старому другу Эде. И что теперь делать? Выяснять с Вадиком отношения? Поздновато. Да и зачем? Время разговоров прошло. Нужны радикальные меры. Кстати о мерах… Вадик просил найти ему хорошего «чистильщика». Чтобы убрать какого-то упрямого кавказца, который профессионально работает, но оставляет следы… Кажется, он, Антон, знает, о ком идет речь. Похоже, это шанс, который нельзя упускать…

Вечером Антон послал через Интернет электронное письмо одному мало кому известному пользователю Хэллоину, с которым уже приходилось связываться с помощью одной солидной рекомендации. Черт знает, кто скрывается под этим «ником». То ли ребята из ФСБ или МВД, желающие подработать, то ли некая бандитская корпорация, оказывающая избранным клиентам «эксклюзивные услуги особого рода за соответствующую плату».

«Здравствуйте. Я уже делал у вас заказ. Не порекомендуете ли хорошего «чистильщика»? Самого лучшего. Желательно кавказца. Это срочно. Оплату гарантирую. Троян».

Утром пришел ответ той же электронной почтой. Было получено три рекомендации с фотографиями «чистильщиков», все – кавказцы, а также с их «тактикотехническими характеристиками», но пока без адресов и имен.

Один из них сразу привлек внимание Антона. Дагестанец. Работал на Северном Кавказе. Убивает только неверных. От мусульман наотрез отказывается. Благодаря нешаблонному мышлению умеет проводить операции на высшем уровне. Главный недостаток – никогда не меняет метода работы и личного оружия. Еще ни разу не был заподозрен и не объявлялся в розыск.

Ну, конечно, это он, тот самый, от кого Вадик решил избавиться, решил Антон. Обдумав все в течение нескольких минут, он ввел требуемый пароль, потом подтвердил его и увидел номер московского контактного телефона, по которому с этим дагестанцем можно было связаться.

– Але, – услышал он хриплый голос с характерным кавказским акцентом.

– Здравствуйте! Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста, – произнес Антон специально предусмотренные для этого случая слова. – Нам срочно требуются ваши услуги.

В трубке некоторое время было слышно прерывистое дыхание. Похоже, «специалист» колебался.

– Я вообще-то взял отпуск, хочу отдохнуть.

– Наверно, был трудный заказ? – посочувствовал Антон. Понимаю. Но возможность хорошо заработать я бы на вашем месте не упускал.

– Не знаю, дорогой, что ты называешь «хорошо заработать», – сказал тот. – Смотря сколько. И за что.

– Я только посредник, – ответил Антон. – Но знаком с заказчиком. И знаю, что цена для него не имеет значения. Он сказал, что ему нужен только самый лучший специалист, который сделает все чисто и классно. Мне рекомендовали именно вас.

– Я подумаю. Один день потерпит?

– Полагаю, да.

– Как его найти?

– Связь только через меня. И только по электронной почте. Поэтому никаких телефонов, никаких звонков.

Минут через десять, еще раз все продумав, Антон позвонил Вадиму:

– Вадик, привет, это*. Ты, помнится, просил подобрать тебе специалиста по химчистке. Я такого нашел. Говорят, лучший из лучших.

– Долго же ты телился… – проворчал Вадим.

– Такие спецы нарасхват, – объяснил Антон. – У них все расписано на год вперед. Как у наших звезд политики, эстрады и дорогих шлюх. А тут у него окно образовалось. Он недавно закончил аналогичную работу. Говорят, с наивысшей оценкой.

– И много он просит?

– Это уж как договоритесь.

– А твои комиссионные? – поинтересовался Вадим.

– Старик, ты меня ни с кем не путаешь? Например, с твоим Олегом?

– Ладно. Посмотрим. Еще новости есть?

– Но не по телефону же, – сказал Антон. – Надо бы повидаться и потолковать, ты не находишь?

– Сначала выведи меня на этого твоего знатного, как комбайнер, «чистильщика», а там посмотрим.

– Договорились. Ответ он даст завтра. И я тебе сразу все сообщу, – сказал Антон и отключил трубку.

Итак, что мы имеем, подумал он. Эдик связался с молоденькой певичкой, она уже везде за ним ездит – в качестве секретаря… Нас на бабу променял, как в песне о Стеньке Разине. Только ночь с ней провозился, а наутро… А наутро что-то произошло. Ну да, ему позвонил перепуганный Лева Разумневич и сообщил о раскрытии заговора их шефов службы безопасности. Ответственный секретарь Левиной карманной газеты, видишь ли, трахал под видеокамеру в кабинете редакции эту Юлю. А Эдик только что сам с нее слез. И, возможно, его оскорбило, что какой-то газетчик из лагеря заклятого друга стал его молочным братом. И это произвело настолько неизгладимое впечатление, что он, при всем своем уме, охотно поверил в этот самый заговор? Который на самом деле имеет место быть, поскольку он, Антон, как последний идиот, доверился Вадику. А Вадик оказался совсем не тем, что прежде. Стал рассеянным, себе на уме… И теперь надо очень хорошо думать, как быть дальше. Если еще всплывут Дима и Славик, то нам с Вадиком вообще каюк. Саша, сплавивший свою певичку Эдику и потому сразу ставший официальным любовником его супруги, а также другом «семьи», уже воротит от меня нос, и теперь самое время подумать о собственной безопасности. И не только думать, но и что-то делать. И ему, Антону, не в чем будет себя упрекнуть, если этот «чистильщика узнает, кто его заказал, и, в силу кавказского темперамента, примет единственно правильное решение.

Но это на внешнем фронте. На внутреннем следует внимательно следить за всеми Сашиным телодвижениями, кроме, разумеется, спальни хозяйки.

Поразмыслив, он позвонил Диме Гурееву:

– Димон, это я. У нас появились некоторые трудности, связанные с недопониманием ситуации со стороны известных тебе лиц…

– Я перезвоню тебе позже, – холодно ответил Гу-реев и отключил связь.

Так… Сейчас он позвонит Славику, а тот наверняка дядюшке… Тоже что-то почуяли? Черт… кажется, я поспешил с этим звонком.

Позвучавшая трель мобильного вернула его к действительности.

– Зайди ко мне прямо сейчас, – сказал Белявский.

– Вы что-то надумали? – спросил Антон.

– Вместе подумаем…

В кабинете кроме Белявского был Саша, и он, развалясь, сидел в кресле, которое обычно занимал Антон.

– Присаживайся. Вот только что опять звонил Левка и снова настаивает на немедленной встрече.

– Ну раз настаивает… – Антон пожал плечами.

– Ты садись, – повторил Эдуард Григорьевич.

– Молодой, постою.

– Не понял. И долго ты собираешься стоять? – Белявский сощурился одним глазом, что не предвещало ничего хорошего.

– Вы же видите, мое место занято.

– Ах, оно твое?.. – протянул босс.

Возникла неловкая и напряженная пауза, во время которой Белявский снова переглянулся с фаворитом собственной супруги.

– Сядь туда, – Белявский указал Саше на другой стул, стоявший немного дальше от его стола. – Он его грел для тебя почти полчаса, – сказал своему шефу безопасности.

– Спасибо, – кивнул Вадим, усаживаясь. – А я все думал, для кого его согревал я в течение трех лет.

– Ну-ну, перестаньте… – поморщился Белявский.

– А я еще ничего такого не говорил! – подал голос Саша.

Антон коротко посмотрел на него через плечо и ничего не ответил.

– Ну, все? – спросил Белявский. – Все сказали? Теперь меня послушайте. Я еду на встречу к Леве, которая состоится через час в театре у Полынцева, в его кабинете. Мы с ним договорились: по одному охраннику с его и моей стороны, которые будут возле дверей. Со мной поедет Саша. Какие соображения?

– Ну, раз вы уже все решили, – пожал плечами Антон. – Полынцев гарантировал вам безопасность и отсутствие прослушивающей аппаратуры? – спросил Вадим.

– Я только что ему звонил. Старик божился, что после нашей, вернее, твоей закладки, которую у него нашли, – указующий перст босса уперся в Антона, – другой закладки у него нет и больше никогда не будет.

– Это вы приказали ее заложить, – напомнил Антон. – Вы же всегда хотели знать, как распоряжаются вашими пожертвованиями, в том числе на искусство… А он случайно вам не сказал, кто именно ее там нашел? А то у меня есть на этот счет свои соображения.

– Сейчас не об этом речь, – отмахнулся Белявский. – И потом, зачем нам с Левой подслушивать самих себя?

– Действительно, – согласился Антон.

4

В Москве Гера направился в прокуратуру прямо с поезда. Померанцев ждал его у себя.

– Оказывается, перед гибелью эти журналисты с кем-то вели интенсивный разговор по сотовому, – сказал Гера прямо с порога. – И этот сотовый, принадлежащий Лагутину, сейчас лежит в питерской прокуратуре. Вот распечатка его звонков. Видишь? Это номер телефона любимца публики Олега Быстрова… Здравствуй, Валер, какие трудности?

– Здравствуй, если не шутишь, – отозвался тот. – Надеюсь, по дороге сюда ты составил запрос в телефонную компанию на распечатку звонков Быстрова?

– Что я, лошадь?.. – сказал Гера, положив соответствующую бумагу под нос начальнику и плюхнувшись в свое кресло. – Вот набросал кое-что. Пусть Зоя отнесет запрос на подпись, и, чует мое ретивое, скоро мы опять получим несказанное удовлетворение от нового и куда более результативного общения с Олегом Ивановичем Быстровым.

– Думаешь, все-таки он виновен в их гибели?

– Не удивлюсь, если так… Соседка по лестничной площадке утверждает, будто Лагутин и его подруга с кем-то долго ругались по мобильному. С кем же еще?

– Нарушаем, однако, основополагающие ценности, – покачал головой Померанцев, просматривая распечатку. – Тайну телефонных переговоров, например. Я уже не говорю о презумпции невиновности…

– Плевать я хотел на презумпции этого господинчика! – хмыкнул Гера. – Как вспомню эту самодовольную его рожу: мол, сейчас скажу своему хозяину, и он вас всех уволит без выходного пособия… Вот увидишь, я прав насчет Быстрова. И самолично проведу у него обыск, как только получу санкцию у Анисимова. – Он показал глазами на потолок. – А могу и без санкции.

– Как только, так сразу… – нахмурился Померанцев. – Кстати, есть косвенное подтверждение, вернее, предположение по поводу твоей версии. Я разговаривал с главным редактором газеты «Московское утро» господином Немировым, где работал Лагутин. Вот, если не ошибаюсь, номер его телефона. – Он ткнул пальцем в распечатку. – Лагутин ему несколько раз звонил… Так вот, Немиров утверждает, что Лагутин обещал ему прислать к субботнему номеру не просто сенсационный, а убойный материал по поводу связей Генпрокуратуры с олигархами. На пол-листа. И они в редакции долго ждали… А потом услышали о его убийстве. А в пятницу на эту тему вышла эта статья Быстрова с нашим постановлением…

Гера приоткрыл рот от неожиданности.

– Хочешь сказать, это тот самый убойный материал, что опубликовал Быстрое, но сперва похитил его у Лагутина и, чтобы замести следы, его заказал? – спросил он. – Да нет… Как он мог попасть к Лагутину? У него не те возможности…

– Не знаю. Это еще не все новости. В кинотеатре «Спорт», что на Пироговке, уборщица нашла ключи от дверей морга. Позже там же, в вентиляции, нашли пистолет «ТТ». Сейчас его проверяют, но я уверен: из него были застрелены прозектор и санитар. И еще. Нашлись свидетели, видевшие недалеко от морга двух разных человек, один из которых вошел в морг, когда обрушился ливень, а другой из него вышел примерно в момент убийства, хотя дождь еще шел.

Померанцев показал два фоторобота, которые были составлены по показаниям свидетелей

– Да вы тут, Валерий Александрович, никак убийцу разоблачили, воспользовавшись моим отсутствием? – восхитился Гера.

– На самом деле, как установили эксперты, это, возможно, один и тот же человек, – продолжал Померанцев, не обращая внимания на его колкость. – Таким он выглядел у морга, в пиджаке, при галстуке, с усами и прямым пробором… А таким его увидели, когда он оттуда вышел после убийства. Видишь, уже без усов, с косым пробором. И, как говорят, спокойно, можно сказать по-хозяйски, закрыл на ключ место своего преступления.

– Это тот ключ, который нашли в кинотеатре?

– Да, под сиденьем.

– Пистолет уже проверили?

– Быстрый ты, – покачал головой Валерий. – Баллистическая экспертиза еще не закончена. Главное не это, главное – сняли отпечатки пальцев и уже идентифицировали.

– И что? – замер Гера.

– Одни и те же отпечатки на ключах и на пистолете.

– Здорово вы тут без меня поработали, – завистливо пробормотал Гера. – Всего-то сутки меня не было…

Может, тебя почаще в Питер командировать?

– А я о чем? У вас тут работа закипит, а я хотя бы в Кунсткамеру загляну, – продолжил пикировку Гера. – Ах, черт! Чуть не забыл. Смотри! – Он достал из своего кейса и развернул перед взором Валерия фоторобот, который привез из Питера. – Ведь похож, а? Может быть, это тот же прыткий генацвале, что застрелил Лагутина и Зайцеву! И ведь тоже выстрелил им в лоб!

– Похоже, очень похоже… – озабоченно пробормотал Валерий. – А говоришь, Кунсткамера. Там в Питере можно найти куда интереснее объекты… А сейчас поехали к моргу, потолкуем со свидетелями. – Померанцев взглянул на часы. – Там назначена встреча, ровно через сорок минут.

Свидетельницы, две пожилые нянечки из соседнего корпуса, сразу закивали, когда увидели фотороботы. Здесь же был и еще один свидетель, седой мужчина кавказской внешности, и следователь из милиции.

– Он, он, ну и хитрый же! – не переставали удивляться нянечки, разглядывая роботы. – Ну совсем как тот. Это ж надо, один вошел, а вышел совсем другой. И потом как испарился.

– Отойдемте на пару слов, – сказал Померанцев Гере и милицейскому следователю. – Значит, складывается такая картина. Скорее всего, киллер после совершения убийства пошел в кино, там в темноте снова поменял свою внешность, избавился от пистолета и ключей…

– И вышел оттуда в толпе зрителей совсем другим человеком, – согласился Гера, глядя на свидетельниц, которые усиленно делали вид, будто вовсе не прислушиваются. – Именно так пытался скрыться Ли Харви Освальд после убийства президента Кеннеди.

– Чтобы поставить все точки над «и», я просил бы вас узнать в этом кинотеатре расписание сеансов в тот день, – обратился Померанцев к милицейскому следователю.

Тот кивнул и направился в сторону кинотеатра, а Померанцев и Гера вернулись к ожидавшим их свидетелям.

– Кто он по национальности, как вы думаете? – спросил Померанцев у молчавшего мужчины кавказской внешности. – Вы ведь азербайджанец, если не ошибаюсь?

– Сволочь он, бандит, вот его национальность! – сурово ответил тот. – Среди мертвых людей стрельбу поднял, врача и медбрата убил! Совсем молодой парнишка, я только перед этим с ним разговаривал… А бандита как увидел, он мне сразу не понравился! Крутился тут, туда-сюда ходил. И еще прислушивался.

Померанцев молчал, ожидая ответа.

– Да, я азербайджанец, – неохотно продолжал тот, успокоившись. – Гаджиевы мы. Я за племянником сюда приехал, убили его здесь, в вашей Москве. А он – скорее аварец. Или даргинец.

– И все-таки как, по-вашему, он мог попасть в морг? – спросил Померанцев.

– Не знаю, попросился, наверно. – Гаджиев пожал плечами. – Гроза ведь была. Ливень настоящий, стеной. Повезло ему. Все тогда разбежались, все попрятались, он, может, к ним попросился…

– Наверно, наверно, – заговорили женщины. – Мы отсюда видели, как он сначала у дверей стоял, а как дождь припустил, куда-то пропал…

– Похоже на то, – подтвердил Гера. – Там внизу, на лестнице, мы видели следы мокрых ботинок, наследил кто-то. Мы сняли эти отпечатки, занесли в протокол.

– Спасибо, все свободны, – поблагодарил Померанцев. – Повестки вам сейчас отметят… – и кивнул на Геру.

– А зачем мне отметка? – Азербайджанец сделал характерный жест. – Я у себя на рынке сам их могу поставить всем желающим!

– Ну что, пойдем и еще раз осмотрим? – спросил Валерий у Геры, когда свидетели разошлись. – Или все еще покойников боишься?

– Да их уже нет здесь с тех пор, в другой морг возим… – сказал молодой санитар, до этого молча стоявший в дверях.

И посторонился, чтобы их пропустить.

– Ну так привидений… – вздохнул Валерий.

– Это мой начальник так шутит. – Гера подмигнул санитару, кивнув в сторону Померанцева. – Строг, но справедлив. Слуга царю, отец солдатам.

Они молча спустились в морг, по все той же полутемной лестнице, по которой поднимался и спускался убийца, подошли к месту, где прежде лежал труп санитара, потом вошли в прозекторскую.

– Валер, я здесь с лупой каждый сантиметр осмотрел, – вполголоса сказал Гера, которому снова стало не по себе. – Стоит ли?..

Померанцев промолчал, оглядел еще раз место, где были застрелены оба медика, будто желая что-то еще увидеть и понять, почему именно так все случилось.

– Ты прав. Но, к сожалению, всегда остаются какие-то детали и отдельные обстоятельства, про которые мы никогда не узнаем, – сказал Померанцев. – Поехали.

Когда они вышли из морга, там их уже ожидал следователь из милиции.

– Все сходится, – сказал он. – Если убийство произошло в установленное время, то у киллера еще было примерно полчаса до начала нового сеанса. И больше трех часов в кинозале, точнее, три часа двадцать две минуты, поскольку фильм был двухсерийный.

Когда они вернулись в прокуратуру, Зоя передала Гере факс из телефонной компании.

Гера молча положил его перед начальником.

– Вот как… Значит, они сами позвонили Быстрову, – протянул Померанцев. – Что ж, и по времени все совпадает. Вот теперь нам есть о чем поговорить с Олегом Ивановичем.

Они посмотрели друг на друга.

– Быстрову нужно выписать повестку, но мы уже не имеем права выглядеть идиотами, как в прошлый раз, – продолжал Валерий. – Значит, нужно тщательно подготовить наши к нему вопросы.

– А я предлагаю начать с обыска его квартиры и кабинета, – упрямо мотнул головой Гера. – Давай выписывай ордер.

– Ты мне сам говорил про одно из главных правил Турецкого: не следует делать обыск, если не знаешь, что собираешься найти.

– …Как не следует задавать вопрос, если не знаешь на него ответ, – перебил Гера. – Знаем-с. Проходи-ли-с. Прежде всего хочу я сбить с Быстрова спесь, за которой наверняка кроются неуверенность и трусость. А уж потом как следует его допросить. И что у него найду, то найду. Давай выписывай!

– Не подгоняй… Есть деликатное дело, – сказал Померанцев, прохаживаясь по кабинету. – Речь об одном интересном типе по фамилии Абрикосов, с которым я познакомился, как ты помнишь, у следователя Королева.

– Помню. И что? – нетерпеливо спросил Гера

– Я потом узнавал. Этот Абрикосов действительно большой дока по части компьютерных взломов и махинаций. В ту встречу он активно начал торговаться, чувствуя, что рыльце в пуху, мол, обещайте ему, что не посадят, тогда он расскажет кое-что весьма интересное. И действительно, для затравки кое-что приоткрыл. Я имею в виду это самое дело с дефолтом, начатое Турецким, по которому Разумневич сначала проходил в качестве свидетеля… Абрикосов дал понять, что скажет самое главное, если ему гарантируют свободу. Королев вроде с этим согласился, но как-то без должного энтузиазма… Он позвонил мне, когда ты был в Питере, и сказал, что ничего для Абрикосова сделать не может. Слишком много потянула его вина. А следственное дело передадут в суд через несколько дней. Ты не мог бы еще раз с ним потолковать?

– Толкнуть его на должностное преступление? – спросил Гера. – Во имя целесообразности?

– Да, ты прав, здесь все та же проклятая проблема о соотношении духа и буквы закона, – кивнул Померанцев.

– Ты точно уверен, что этот Абрикосов знает нечто эдакое…

– Я только намекнул, а он сразу понял, о чем и о ком идет речь. О дефолте, во всяком случае, он сразу угадал и заявил мне это открытым текстом.

– Значит, нам с тобой медаль на грудь, если мы разоблачим эту гидру Разумневича, а Сереже Королеву – служебное несоответствие в связи с развалившимся делом?

– И пусть Разумневич уже с ним продолжает свои махинации, например, с государственными долгами…

Подумав, Гера набрал номер следователя Королева:

– Сережа, это я, привет… Слушай, там у тебя проходит Абрикосов, что вы ему вменяете? Мне Валера все про него рассказал, но я хотел бы уточнить детали. Кстати, он передает тебе привет…

Какое-то время, кивая, он слушал Королева.

– Ну да, понятно… Скажи, а с ним прямо сейчас можно будет переговорить? – спросил Гера под конец разговора. – Меру пресечения ему суд пока не назначил? Тогда, попрошу тебя, свяжись с ним, и пусть к нам сюда подъедет… Есть разговор, сам знаешь о чем.

– Нет, пусть нам позвонит, – вполголоса сказал Померанцев. – Не надо, чтоб его увидели здесь до суда. Он чересчур истеричный и громогласный. И скоро отсюда не уйдет.

– Да, Сережа, Валера тут правильно подсказал. Пусть он нам позвонит. Скажи, в его же интересах.

Какое-то время они сидели молча, в ожидании, пока в кабинет не заглянула Зоя.

– Валера, тебя добивается, просто умоляет соединить с тобой какой-то Абрикосов, он уверяет, что ты ждешь его звонка и просто будешь счастлив его услышать…

– Есть такой, – кивнул Померанцев, переглянувшись с Герой, и тот снял вторую трубку. – Соедини.

– Валерий Александрович, здравствуйте! – услышал он знакомый голос Абрикосова. – Спасибо, что хотите меня выручить! Господин следователь Королев хочет все-таки перевести меня в статус обвиняемого, а за что, спрашивается? Конечно, на Робин Гуда я не потяну, но ведь это я, а не наше родное государство перевел часть денег из банка «Сотби» на счета обворованных этим банком вкладчиков! А себе я взял только комиссионные, всего пять процентов, и те, кстати, уже вернул! – Было слышно, как он бурно вдохнул, когда ему не хватило воздуха, и снова закричал: – Теперь мне говорят, будто суд тогда ничего не смог доказать, «Сотби» не виноват, и я, выходит, совершил грабеж средь бела дня! Но ведь это акт справедливости, а не грабежа! Я лично никогда не соглашусь с господином Ульяновым, призывавшим грабить награбленное, но это вовсе не значит…

– Нельзя ли покороче? У меня мало времени…

– Вы же сами просили меня позвонить, правильно? А от вас я жду, как мы договаривались, вашего ходатайства перед следователем Королевым! Вы были прозорливы, разгадав, что я вам далеко не все рассказал при нашем знакомстве… И вот я, видя в вас порядочного человека, решил еще кое-что вам приоткрыть, чтобы вы оценили важность моей информации. Например, кого именно я консультировал…

– Это не телефонный разговор, вам не кажется? Может, мы где-то встретимся и там все расскажете?

– Да, но мне через полтора часа надо быть у Королева! – отчаянно воскликнул Абрикосов. – Потом мы идем в суд, откуда я, возможно, уже не выйду. Не могли бы вы, с вашим авторитетом, перезвонить господину Королеву и объяснить ему, насколько важнее то, что я вам сейчас скажу, по сравнению с тем, что он мне шьет?.. Я понимаю, что толкаю вас на должностное преступление, – продолжал Абрикосов. – Но во имя истинной справедливости!

– А вы готовы предстать в качестве свидетеля по нашему делу?

– Да! Но при условии, что я в это время буду дома, а не в местах не столь отдаленных… Иначе я вам ничего не говорил!

– Все, что смогу… Поймите, следователь Королев и я не всесильны. Тем более ваше дело уже передается в суд.

– Я все прекрасно понимаю… Но прошу, нет, я умоляю, ради моей больной жены и дочери-отличницы, сделайте, что сможете!

– Хорошо, я постараюсь, но ничего не обещаю, – сказал Померанцев и положил трубку.

– Дела-а-а… – протянул Гера, тоже положив параллельную трубку.

– Гера, ты лучше меня знаешь зама генерального Анисимова. Скажи, можно к нему с этим идти? – Он кивнул на телефонный аппарат.

– Не советую. Это тебе не Меркулов. Он осторожен, как тот самый старый конь, который своей перестраховкой только портит борозду. Первое, что он сделает: побежит к генеральному. И уж как он там преподнесет?.. И лучше, сам понимаешь, чтобы об этом Абрикосове у нас никто не знал. На всякий случай. Я ни на кого конкретно не указываю, но мало ли?

– Пожалуй, ты прав. Начальство везде одинаково. Не любит, когда подчиненные перекладывают ответственность на его плечи. Поэтому, пока ситуация до конца не просчитывается, лучше его не ставить перед фактом. А уж там как повернется, пан или пропал, со щитом или на щите.

– Валер, ну ты погоди, не надо так уж сразу. Может, я еще раз поговорю с Сережей Королевым, а то и с государственным обвинителем по этому делу?

– Еще неизвестно, что он за человек и как отреагирует. А сейчас мне предстоит идти на ковер. – Померанцев взглянул на часы. Было заметно, что он колебался. – По делу Быстрова… Все-таки поговорить с ним об этом или не надо? Раз уж дело Разумневича приостановлено… ну, я пошел.

Померанцев поднялся в приемную Анисимова, дождался, пока секретарша доложила заместителю генерального прокурора о нем, и, следуя ее жесту, вошел в кабинет.

Сергей Афанасьевич с интересом посмотрел на него, качнул головой, приглашая садиться, взял бумаги и надел очки.

– Это по поводу внутреннего расследования об утечке информации из нашего отдела…

– А при чем здесь убийства медперсонала в морге? И при чем здесь Быстрое? – Анисимов посмотрел на Померанцева поверх очков. – Хотите, чтобы завтра же все СМИ снова подняли крик про новое посягательство властей на свободу слова?

– Есть все основания полагать, что убийца журналистов в Петербурге и врачей в морге на Пироговке один и тот же человек. Совпадают и фотороботы, сделанные в Петербурге и у нас. – Он развернул и разложил оба фоторобота, питерский и московский. – Как и почерк убийства.

– Еще раз, Олег Иванович-то здесь при чем? – с недовольным видом подчеркнул Анисимов свою близость с Быстровым.

– Согласно свидетельским показаниям соседей Быстрое звонил из Москвы погибшим журналистам как раз перед тем, как к ним пришел убийца, причем разговор был напряженный, со взаимными обвинениями и оскорблениями…

– Ну и что? – поднял взгляд заместитель генерального прокурора. – Простое совпадение, это вам любой адвокат скажет. Олег Иванович хорошо знал погибших журналистов, насколько я понял… – он кивнул на служебную записку. – Вы сами об этом и написали. Они вместе учились…

– Вот мы и хотим узнать у Быстрова содержание разговора с погибшим Лагутиным и его знакомой, который шел у них на повышенных тонах, причем, как показывает свидетель, погибшая назвала его подонком…