355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Фридрих Дюрренматт » Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы » Текст книги (страница 21)
Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы
  • Текст добавлен: 29 апреля 2017, 23:30

Текст книги "Собрание сочинений в пяти томах. Том 4. Пьесы и радиопьесы"


Автор книги: Фридрих Дюрренматт


Жанр:

   

Драматургия


сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

1-й человек. Капитан Тифид!

Тифид. Кто там зовет меня? Кто идет ко мне наверх?

1-й человек. Тот, кто не хочет называть свое имя.

Тифид. Добро пожаловать, господин. Люблю, когда не хотят называть свое имя, это означает выгодное дельце. Чего ты хочешь?

1-й человек. Чтобы в городе был пожар.

Тифид. Друг мой, от капитана Тифида ты получишь все что угодно: пожар, женщин, водку, убийство. Все продаем – когда есть спрос. Как называется этот город?

1-й человек. Абдера.

Тифид. Абдера! Слушай, водочка, слушай внимательно в моем желудке: этот город зовется Абдерой, город моего братца! Значит, мы все как дураки плавали вокруг, я и моя водочка, – вокруг, над серебряной бездной. И где тебе нужен пожар?

1-й человек. В храме Латоны.

Тифид. В храме лягушек! Там они поджарятся тысячами, эти твари. Погляди-ка, водочка, как воспламенится там небо от священного факела. А кстати, зачем это, мой хорошо одетый друг?

1-й человек. Чтобы мы двинулись вперед, мой капитан. Мы должны наконец оставить позади старый хлам и двинуться вперед. На карту поставлена свобода!

Тифид. Слышишь, водочка, на карту поставлена свобода! Приятно быть поджигателем, когда на карту поставлена свобода. Мы нужны для высоких целей, не правда ли, мы оба: ты, моя водочка, и я. Вот так было всегда, на каждом берегу, в каждой гавани, в каждой местности, под любым солнцем! Для вас речь шла об идеалах, а для меня – о водочке, о женщинах, о золоте. Но идеалы еще никогда не обходились без меня, наивысшие блага не достигались без моего ножа. Нас ценят, моя водочка, нас ценят. Сколько дадите?

1-й человек. Пятьсот драхм.

Тифид. Идет! А что там у тебя в кожаном мешочке, дружок? Впрочем, я срежу его с твоего пояса, так будет проще. Смотри, пожалуйста, жемчуг!

1-й человек(испуганно). Тут все мое состояние, капитан. Я всегда ношу его с собой, чтобы оно никому не досталось.

Тифид. Большое состояние. Двадцать тысяч драхм, никак не меньше. Умно, что ты носишь его с собой, по крайней мере оно достанется мне. У тебя идеалы, тебе не нужен жемчуг!

1-й человек. Капитан!

Тифид. Ну, чего ты? Кладешь руку на пояс? Человек с идеалами всегда дерется хуже. Видишь нож? Он легко может выскользнуть у меня из рук. Ты пришел ко мне, теперь ты получил меня, капитана Тифида, чьи кровавые руки выполнят твои намерения. Ступай вниз, дружок, и еще сегодня ночью ты увидишь: твой храм будет гореть, как моя жажда! Вниз, мой водочный дух сдует тебя вниз, дурак! Все наверх, ребята! Наверх, рулевой, наверх, мой зоркий лоцман! Хватайте жемчуг!

Драка.

Вот так, мои звери, деритесь, собаки, грызите друг друга насмерть, шакалы! Посмотрите-ка, опять идут двое из Абдеры. Роскошно одеты, благородны, чистые руки. Старик и юноша. Что вам угодно?

2-й человек. Капитан Тифид?

Тифид. Сидит перед тобой. Только погоди, дружище, мне надо опять влить в себя бутылку водки, у меня постоянно двоится в глазах, когда я трезвею. Ты из города Абдеры или сельский житель?

2-й человек. Из Абдеры.

Тифид. И ты тоже за идеалы? Не правда ли, за нечто высшее, нравственное?

2-й человек. Я за свою родину.

Тифид. Тоже прекрасный идеал. Здоровый идеал. С ним можно делать отличные дела. На патриотах я зарабатываю уйму денег. Что тебе нужно? Этакое солидное убийство?

2-й человек. Пожар, капитан.

Тифид. Пожар? Товар, пользующийся спросом! В храме Ясона, не так ли, дружище?

2-й человек. Ты угадал.

Тифид. Сколько?

2-й человек. Шестьсот драхм.

Тифид. Шестьсот драхм. Слышишь, водочка, мы поднимаемся в цене, мы становимся все более нужными. А это кто с тобой?

2-й человек. Это мой сын, капитан. Он учится в университете.

Тифид. И чему же он там учится, твой сынок? Он ведь еще совсем молодой.

2-й человек. Он изучает право.

Тифид. Славный отец, заботливый отец. Очень умно, что ты взял его с собой: сын должен знать, что творится слева, когда он изучает правую сторону. Сына я оставлю у себя, на моем корабле, со мной и с моей водочкой.

2-й человек(испуганно). Он мой единственный сын!

Тифид. Тем большего мошенника я из него сделаю. Ты приносишь в дар родине пожар, я присоединяю к этому дару твоего сына. Уходи, мне уже хочется всадить тебе нож в брюхо, но моя водочка сегодня не очень крепкая! Это водочка из Эфеса, принеси жертву Диане – она тебя пощадила. Запылает твой храм, как старый пергамент, а я буду под это пламя плясать у себя на корабле и хлопать в ладоши! Спускайся в лодку! Наверх, ребята, наверх, рулевой! Наверх, лоцман! Плывите к земле, с ножами в зубах, голые и смазав жиром тело, мои акулы, которые выполняют мои приказания и воспринимают мои сверкающие глаза как знак смерти и мои поднятые брови как знак пожара! На берег, на берег! Сожгите мне эти храмы лжи, как солому!

Набат, звуки рога.

Караульный. Огонь! Огонь! Огонь, господин брандмейстер! Огонь! Горит храм Латоны!

Пиропс. Что? Храм Латоны? Этот трухлявый деревянный балаган? Вставай с кровати, жена! Подай мне шлем, мундир и поножи! Труби в рог, парень, труби изо всех сил!

Караульный. Храм Ясона, господин Пироп, горит храм Ясона!

Пиропс. И он тоже? Трубите, ребята, трубите! Какой пожар! Какие искры разлетаются вокруг! Ночь становится светлее дня! Трубите, трубите! Фельдфебелей Полифема и Персея ко мне!

Полифем и Персей. Господин брандмейстер?

Пиропс. Полифем бежит с половиной бригады к храму Ясона, а Персей с другой половиной – к Латоне.

Персей. Я член партии Тени, господин брандмейстер. Вы не можете требовать от меня, чтобы я наперекор своим убеждениям спасал храм, гибель которого я только приветствую.

Полифем. А я – Осел. Мои идеалы не позволяют мне спасать храм Ясона.

Пиропс. Ну пусть каждый из вас идет к тому храму, который он хочет спасать, черт вас подери! Но только живо! Ветер, помните о ветре! Весь город сгорит, если вы не начнете быстро действовать!

Караульный. Горит старый город! Старый город!

Пиропс. Действуйте! Я приказываю! Город уже горит повсюду!

Персей. Наши идеалы, господин брандмейстер, вы должны понять. Я обязан строго придерживаться лозунга партии Тени: никакой помощи Ослам, вся помощь Теням!

Полифем. Мне нельзя допускать никаких исключений, господин брандмейстер, я должен быть фанатичным Ослом, когда речь идет о высших идеалах!

Тифид. Она горит! Она горит! Абдера, мой веселый костер, Тифид пляшет на своем капитанском мостике в отсветах твоего огня! Горят твои боги, твои лягушки, твои дела, твоя глупость! Вот они соскакивают, бледные, со своих кроватей, твои жители, в одних рубашках, они кричат, они проклинают судьбу, они плачут, они забывают свои идеалы и свою тяжбу! Зеленый свет льет луна сквозь твой зной, Абдера, дым поднимается столбом в твое небо! На борт, на борт, мои волки, мои рыси, мои кошки, мои лисы! На борт!

Ирида(в отчаянии). Тифид, капитан Тифид!

Тифид. Кто это стоит там на набережной? Смотри-ка, Ирида, моя абдеритская невеста, одураченная вдова. Зачем ты зовешь меня? Тифид уходит в море с сосудами, полными вина и масла; у него жемчуг и женщины, у него водочка и чудовищное опьянение, его корабль скользит назад, в бесконечность океана, в высь восходящих звезд! Я стал костром, который спалил ваше прошлое, возмездием, постигшим этот город и всегда грозящим ему, я стал геенной ваших поступков, о совершении которых вы мечтали в своих снах.

 
Проклятое корыто,
Надежда с палуб смыта.
Ты прямо на смерть перло,
И вот он, риф у горла.
 

Ирида. Тифид, мой Тифид!

Тифид (поет).

 
Видали, черти, кукиш?!
Пирата так не купишь!
Уже у двери ада
Горланят то, что надо!
И солнце в небеса,
И ветер в паруса!
Но море нам дороже,
Оставь нам море, Боже!
 

Филиппид. Так оно все и произошло: Абдера не пожелала быть ближе к сути дела и погибла. Вот мы стоим среди руин, шепчемся, ночные призраки под гибельным солнцем, которое продолжает светить, без конца продолжает светить!

Пелида. Ничего, кроме черных стен.

Кробила. И щелей пустых подвалов.

Мастакс. Воздух все еще полон дыму.

Телезия. Моя коринфская ванна треснула пополам. Она была не мраморная. Сплошное надувательство!

Стробил. Мои священные лягушки изжарились.

Агатирс. Мой храм все еще горит. Храм из лучшего кедрового дерева.

Струтион. Дом у меня сгорел, практика потеряна, а о жене лучше и не говорить.

Антракс. Даже подвала нет у меня теперь.

Мастакс. Кто это там идет?

Агатирс. Через базарную площадь?

Пелида. Эй, смотрите!

Стробил. Осел, осел Антракса!

Филиппид. Спасся из своего горящего стойла!

Мастакс. Это он виноват!

Кробила. Он преступник!

Пелида. Негодяй!

Антракс. Мошенник!

Струтион. Поджигатель!

Все. За ним! За ним! За ним!

Крики. Осел спасается галопом.

Вот он! Он там! Хватайте его! Закидайте его камнями! Разорвите его!

Антракс. Отдайте моего осла! Отдайте моего осла!

Осел. Разрешите мне, дамы и господа, разрешите, пока не настигли меня камни моих преследователей, пока ваши ножи не вонзились мне в брюхо, пока ваши собаки не растерзали меня, – разрешите мне, бедному ослу, у которого шерсть встала дыбом, который скачет в страхе по улицам сгоревшего города Абдеры, которого все теснее окружают и покрывают все новыми и новыми ранами, разрешите, хоть это несколько необычно – слушать говорящего осла, – разрешите задать вам один вопрос. Поскольку я в некотором роде главный персонаж этого повествования, не сердитесь на меня и ответьте мне честно, с чистой совестью, пока я не погиб от ударов ваших собратьев: разве в этом повествовании я был ослом?

Музыка.

Экспедиция «Вега»

Das Unternehmen Wega

Голоса

Маннергейм

Сэр Гораций Вуд

Капитан Ли

Полковник Камиль Руа

Военный министр

Министр внеземных территорий

Государственный секретарь

Джон Смит

Петерсен

Ирена

Бонштеттен

Голос

Маннергейм. Господин президент Объединенных Свободных Штатов Америки и Европы! Возвращаясь к нашей беседе, я, с вашего позволения, хочу продемонстрировать записи на магнитную лету, сделанные мною по вашей просьбе в ходе операции «Вега» и имеющие отношение к его превосходительству сэру Горацию Вуду, а также к переговорам, которые он вел. Примите заверения в моем уважении и неизменной преданности в это смутное время. Ваш доктор Маннергейм, врач и сотрудник секретной службы.

Сначала прослушаем запись, сделанную во время старта.

Голос. Пассажиров космического корабля «Вега» просят занять свои места! Пассажиров космического корабля «Вега» просят занять свои места!

Вуд. Нас зовут, Маннергейм. Пора покидать Землю. Все остальные уже на борту.

Маннергейм. Ваше превосходительство, наденьте шляпу и темные очки.

Вуд. Само собой.

Маннергейм. А то нас обнаружат шпионы.

Вуд. Вот именно.

Маннергейм. Это ваше первое космическое путешествие, сэр Гораций Вуд?

Вуд. Первое. Странно, не правда ли? Сегодня любой ребенок может слетать на Луну или отправиться на Марс. Наши мечты стали явью. Но Землю я люблю больше, чем мечты… к тому же, говорят, климат за пределами нашей планеты не очень подходящий.

Маннергейм. Совершенно верно, ваше превосходительство.

Голос. Пассажиров космического корабля «Вега» просят занять свои места! Пассажиров космического корабля «Вега» просят занять свои места!

Слышны шаги.

Капитан. Ваше превосходительство.

Вуд. Вы капитан корабля?

Капитан. Капитан Ли. Разрешите проводить ваше превосходительство в каюту?

Вуд. Вы слишком деликатны с людьми, подобными мне, капитан. С министрами иностранных дел не следует так церемониться.

Капитан. Сюда, ваше превосходительство.

Вуд. Здесь все так необычно.

Капитан. Доктор Маннергейм в вашем распоряжении.

Вуд. Спасибо.

Маннергейм. Позвольте, ваше превосходительство, я пристегну вас к креслу.

Вуд. Пожалуйста.

Маннергейм. Вам удобно, ваше превосходительство?

Вуд. Связан по рукам и ногам.

Маннергейм. Вот, примите немного корамина. А сейчас я впущу в каюту кислород и гелий.

Вуд. Делайте все, что считаете нужным.

Слышно легкое шипение.

Маннергейм. Хотите посмотреть, как мы взлетаем?

Вуд. Любопытно.

Маннергейм. Под нами стартовая площадка.

Вуд. Забавно. Не видно ни души.

Маннергейм. Все сидят в бункерах.

Вуд. Прекрасное утро.

Маннергейм. Красный свет, ваше превосходительство. Через двадцать секунд старт.

Вуд. Жаль, что приходится улетать. Лучше бы пойти на рыбалку.

Маннергейм. Осталось десять секунд.

Вуд. А вот и солнышко показалось.

Маннергейм. Стартуем.

Легкое гудение.

Вуд. Видна столица. Промелькнуло море. Земля будто куда-то проваливается.

Маннергейм. Ощущаете перегрузки?

Вуд. Терпимо.

Маннергейм. Они нарастают.

Вуд. Необычное ощущение, особенно когда летишь впервые.

Маннергейм. Дышите равномерно.

Вуд. Стараюсь.

Маннергейм. «Вега» должна набрать скорость тридцать шесть тысяч километров в час.

Вуд. Ну и ну. На машине я никогда не езжу быстрее семидесяти.

В тишине слышно легкое гудение.

Маннергейм?

Маннергейм. Слушаю.

Вуд. Вы личный врач президента?

Маннергейм. Я сопровождаю его в поездках. На Марс, например.

Вуд. И он назначил вас сопровождать меня на Венеру?

Маннергейм. Это большая честь для меня.

Вуд. Гм.

Маннергейм. Желтый свет. Значит, перегрузки достигли высшей точки.

Вуд. Похоже, так.

Маннергейм. Зеленый свет. Мы набрали нужную скорость. Земное притяжение преодолено.

Вуд. Наконец-то.

Гудение прекращается.

Маннергейм. Восемь тысяч километров над Землей.

Вуд. Высоковато.

Маннергейм. Позвольте, я отстегну ремни.

Вуд. Они мне не мешают. До чего прекрасна Земля.

Маннергейм. Да, ничего не скажешь.

Вуд. Похожа на изогнутый щит. Жаль только, что на Земле так много лгут.

Маннергейм. Лгут?

Вуд. Жители Земли не всегда говорят правду.

Маннергейм. Ваше превосходительство, не желаете ли осмотреть наблюдательный пункт?

Вуд. Проводите меня.

Слышны шаги.

Маннергейм. Позвольте представить вам полковника Руа.

Вуд. Полковник Камиль Руа?

Руа. Так точно, ваше превосходительство.

Вуд. Тот, что в прошлом году совершил налет на Ханой?

Руа. Так точно, ваше превосходительство.

Вуд. А три года назад – на Варшаву?

Руа. У вас, ваше превосходительство, превосходная память.

Вуд. Профессия, Руа, всего лишь профессия. А вот и военный министр.

Военный министр. А вот и вы, Вуд. Рывок – и мы в космическом пространстве. Великолепно. Я тоже был в восторге, когда сорок лет назад впервые поднялся в космос. Сейчас полеты стали очень удобными. Недавно я встретил древнего старца, прадедушка которого еще застал начало космических полетов. Космонавты тогда парили в ракете, как ангелы, а во время старта их сминало в лепешку. Они еще не знали ни тайны гравитации, ни защиты от перегрузок. Примитивный был народец. Смотрите, вот наша Земля. Величественная картина: парящий в пространстве шар, похожий на школьный глобус. Темно-фиолетовое небо, а на нем солнце и миллионы звезд. Вот это панорама, Вуд, лучше не придумаешь. Тут даже вы, чиновники министерства иностранных дел, могли бы наконец понять, что значит широкий кругозор.

Маннергейм. А теперь запись конференции, состоявшейся через три дня на борту «Веги». На ней присутствуют все министры и государственные секретари. Председательствует сэр Гораций Вуд.

Вуд. Господа, я начну с короткого обзора событий. Нам необходимо четко представлять, чего мы хотим и как собираемся действовать. С 1945 года, вот уже триста десять лет, у нас не было мировых войн. Были периоды локальных конфликтов: война в Корее, гражданская война в Индии, поражение в Австралии и тому подобное. Сегодня, как ни страшно признаваться в этом министру иностранных дел, новая мировая война стала неизбежной. Человечество готовилось к ней триста лет. Дипломатия исчерпала все свое искусство, продолжить «холодную войну» нет больше смысла, мир невозможен, необходимость вести войну теперь сильнее, чем страх перед ней. Объединенные Свободные Штаты Америки и Европы противостоят России, на стороне которой выступают объединенные Азия, Африка и Австралия. Соперники примерно равны по силам. Примерно. Вот почему члены правительства Объединенных Штатов находятся на космическом корабле «Вега». Печально, но факт. А сейчас я представляю слово министру внеземных территорий.

Министр внеземных территорий. Ваши превосходительства, господа! Ситуация, в которой мы оказались, не очень благоприятна. Мы потеряли Луну. Эту потерю я воспринимаю болезненнее, чем потерю Австралии. По договору, заключенному в Нью-Дели, к ним отошла вся обращенная к Земле сторона Луны. Враждебные человеческой природе особенности, свойственные Луне, к сожалению, исключают военные действия против русских лунных укреплений.

Военный министр. Нам ни в коем случае не следовало подписывать договор в Нью-Дели!

Вуд. Обращаю внимание министра Костелло, что он и сам не видел иного выхода, когда я, к сожалению, был вынужден подписать этот договор. Другого политического решения не было, а к решениям иного порядка мы не были готовы. Министр внеземных территорий, продолжайте, пожалуйста.

Министр внеземных территорий. Ваши превосходительства, господа! Марс объявил о своем нейтралитете, его нельзя вынудить встать на ту или иную сторону, так как он обладает слишком большой мощью. Остается Венера. Прошу предоставить слово государственному секретарю по делам Венеры.

Вуд. Слово имеет государственный секретарь по делам Венеры.

Государственный секретарь. Я полагаю, собравшиеся здесь члены правительства имеют представление о том, что происходит на Венере. Что касается климата, то ситуация там просто катастрофическая. Планета в таком же состоянии, в каком Земля была примерно сто пятьдесят миллионов лет назад. Венера не годится для сколько-нибудь серьезного заселения людьми, не случайно союзники России, да и мы тоже, отозвали с нее своих комиссаров.

Вуд. До меня дошли совсем иные слухи.

Государственный секретарь. Честно говоря, сэр Гораций Вуд, наши и русские комиссары отказались вернуться на Землю, вслед за чем мы и русские перестали посылать туда новых.

Вуд. Как звали нашего последнего комиссара?

Государственный секретарь. Бонштеттен.

Вуд. Когда он вышел в отставку?

Государственный секретарь. Десять лет назад.

Вуд. Почему он не возвратился на Землю?

Государственный секретарь. Причина неизвестна.

Вуд. Продолжайте, господин государственный секретарь.

Государственный секретарь. Ваши превосходительства, господа! Хотя планета Венера не годится для заселения, она все же не совсем бесполезна. Как мы, так и Россия и ее союзники двести лет назад начали использовать Венеру как исправительную колонию и использовали ее исключительно в этих целях вплоть до настоящего времени. Наши космические корабли выгружают осужденных и улетают, не вступая с узниками в более тесные контакты.

Вуд. Значит, эти узники свободны?

Государственный секретарь. Свободны на Венере. Для Земли они умерли.

Вуд. А какова там политическая ситуация?

Государственный секретарь. Неизвестно.

Вуд. Сколько людей мы туда отправляем?

Государственный секретарь. Тридцать тысяч ежегодно.

Вуд. А Россия?

Государственный секретарь. Неизвестно.

Вуд. Не понимаю, зачем нам департамент по делам Венеры, если мы ничего не знаем об этой планете.

Государственный секретарь. Задача департамента – отправлять транспорты с заключенными, ваше превосходительство. Что происходит с ними потом, нас не касается. Главное, что мы от них избавляемся.

Вуд. Кого мы отправляем на Венеру?

Государственный секретарь. Морально неполноценный человеческий материал. Преступников и в первую очередь тех, кто отстаивает коммунистические идеи и от кого нужно избавляться в целях безопасности.

Вуд. А кого ссылает на Венеру Россия?

Государственный секретарь. Тоже преступников и, естественно, тех, кто отстаивает западные идеалы и от кого нужно избавляться в целях безопасности.

Вуд. Следовательно, на Венере находится не только неполноценный человеческий материал. Прошу военного министра высказать свои соображения.

Военный министр. Все очень просто. Этот венерический балласт нужно использовать в войне против России и Азии. В стратегическом отношении Венера обладает тем преимуществом, что составляющие ее атмосферу облака не позволяют вести наблюдения за поверхностью планеты. По моим прикидкам, население Венеры составляет два миллиона человек. Для удара по России и Азии водородными и кобальтовыми бомбами нужно двести тысяч человек. Космические корабли и бомбы они в состоянии создать сами, нужно только отправить на Венеру несколько ученых.

Вуд. Нашлись ли такие ученые?

Военный министр. Они на борту.

Вуд. С кем мы будем вести переговоры?

Министр внеземных территорий. С неким Петерсеном.

Вуд. Какими сведениями о нем мы располагаем?

Министр внеземных территорий. Убийца из Германии.

Военный министр. Замечательно.

Министр внеземных территорий. Кроме того, есть еще некий Джон Смит.

Вуд. А о нем что известно?

Министр внеземных территорий. Он родился на Венере, сын американского коммуниста.

Военный министр. Лучше не придумаешь.

Министр внеземных территорий. Наконец, имеется некто Яков Петров, о котором нам ничего не известно.

Военный министр. Похоже, это русский.

Вуд. Господа. Решение о нашей экспедиции принято президентом. Принято без нашего ведома и, как сейчас выяснилось, несколько поспешно, поскольку о Венере мы знаем крайне мало. На меня возложено руководство экспедицией. Перед нами трудная задача. Мы пока не знаем, какие требования выдвинут полномочные представители этой планеты, каким образом вести с ними переговоры, встретим мы там диктатуру или парламентскую республику, похожую на нашу. Положение серьезное. Чтобы не потерять все, мы должны пойти на риск. Мне остается только пожелать экспедиции «Вега» удачи.

Маннергейм. Прежде чем перейти к событиям на Венере, я воспроизведу еще две беседы, которые провел его превосходительство сэр Гораций Вуд. Первую – со мной, в момент появления Венеры. Огромная, как Луна, но значительно более яркая белая планета плыла в космическом пространстве, грозно надвигаясь на нас.

Вуд. Когда посадка, Маннергейм?

Маннергейм. Через шесть часов, ваше превосходительство.

Вуд. Еще шесть часов, и вы приступите к выполнению своей задачи.

Маннергейм. Какой задачи, ваше превосходительство?

Вуд. Президент поручил вам надзирать за мной. Он боится, что я тоже останусь на Венере, как наши комиссары.

Маннергейм. Ваше превосходительство, я не понимаю…

Вуд. Вы же сотрудник секретной службы.

Маннергейм. Ваше превосходительство!

Вуд. У вас в кармане один из тех маленьких приборов, с помощью которых можно записывать разговоры.

Маннергейм. Я не знаю…

Вуд. Зато я знаю, Маннергейм. Как сотрудник секретной службы, вы обязаны молчать. Не будем об этом. Мы оба хорошо знаем, что поставлено на карту.

Маннергейм. Следующий разговор состоялся с полковником Руа перед самой посадкой, в наблюдательном пункте. Запись не очень качественная, с помехами, так как я боялся возбудить подозрение.

Вуд. У меня к вам несколько вопросов, полковник Руа.

Руа. Слушаю вас.

Вуд. Три года назад вы атаковали Варшаву на космическом корабле «Денеб»?

Руа. Так точно.

Вуд. А год назад – Ханой на корабле «Альтаир»?

Руа. Верно.

Вуд. Тогда я, кажется, припоминаю, что… (Далее неразборчиво.)

Руа. …(Ответ неразборчив.)

Вуд. Оба космических корабля были замаскированы под пассажирские?

Руа. Военная хитрость, ваше превосходительство.

Вуд. Наш корабль называется «Вега». Я плохо разбираюсь в карте звездного неба, но Альтаир, Денеб и Вега – названия звезд?

Руа. Вы не ошиблись.

Вуд. А не являются ли они названиями одного и того же корабля?

Руа. Ваше превосходительство очень проницательны.

Вуд. Такая уж у меня профессия… (Далее неразборчиво.)

Руа. …(Неразборчиво.)

Вуд. …(Неразборчиво.) Вы опасный парень, Руа.

Руа. Я солдат.

Вуд. Вот именно. На борту космического корабля.

Руа. По желанию президента.

Вуд. И с парочкой бомб, как во время нападения на Варшаву и Ханой?

Руа. Зачем нам бомбы?

Вуд. Чтобы придать вес предложениям, которые мы везем жителям Венеры.

Руа. Я не могу продолжать этот разговор.

Вуд. А вы и не должны, Руа. Жители Венеры ждут прилета мирного корабля. Мы дали им слово, что прибудем без оружия. Я очень удивился, полковник, увидев вас на корабле, но продолжать размышления на этот счет я, как министр иностранных дел Свободных Штатов, не вправе. Нет ничего хуже участи дипломата, у которого правая рука не ведает, что творит левая.

Голос. Всем разойтись по своим каютам, всем разойтись по своим каютам. Просим застегнуть ремни безопасности. «Вега» погружается в атмосферу Венеры.

Вуд. Забудьте о нашем разговоре, Руа.

Руа. Постараюсь, ваше превосходительство.

Вуд. Надеюсь, вам не придется напоминать мне о нем. Я тоже не стану этого делать.

Голос. Всем разойтись по своим каютам, всем разойтись по своим каютам. Просим застегнуть ремни безопасности…

Маннергейм. Прежде чем перейти к воспроизведению следующей записи, я хотел бы заметить, поскольку вы, господин президент, просили меня рассказать обо всем как можно точнее, что впечатление, которое мы получили о Венере во время посадки, не поддается описанию; его нельзя передать с помощью изображений этой планеты, известных на Земле. Мы совершили посадку в указанном нам районе недалеко от Северного полюса, на побережье острова Ньютона. Разумеется, те признаки поверхности Венеры, о которых мы знаем еще со школьной скамьи, были налицо – чудовищной высоты растения, действующие вулканы на горизонте; но самое страшное заключалось не в них, а в жаре, во влажности воздуха, в непрекращающихся землетрясениях, которые перепахивают почву, изменяют поверхность, уничтожают ее и создают заново, в странном, неописуемом свете, совсем не похожем на земной. Небо, на котором не бывает солнца, тяжело нависающие, колышущиеся, густые, как каша, облака, терзаемые чудовищными ураганами, отливающие серебром, будто за массами пара и потоками дождя бушует смертельный огонь, – это впечатление усиливают нескончаемые электрические разряды в атмосфере. Еще при подлете мы наблюдали огромные, до километра в диаметре, шаровые молнии, с треском проносившиеся по гигантским зарослям хвоща и папоротника. Мы вышли из корабля. Почва колебалась и дрожала под ногами. За нами раскинулся фантастический девственный лес, исходящий влагой, перед нами краснел горячий песок, а дальше, в дымке, бушевал океан. Мы рассчитывали, что нас встретит огромная толпа людей, ждали торжественного приема. Его превосходительство Вуд держал в руке листок с тезисами своей речи, он даже надел свои громадные очки в роговой оправе.

Но мы увидели только трех человек в изношенной одежде, состоявшей из рубашки и штанов. Они нерешительно двигались со стороны океана нам навстречу. Мы полагали, что эти люди должны проводить нас к месту переговоров, но, к нашему изумлению, это и были уполномоченные.

Джон Смит(тихо). Меня зовут Джон Смит.

Вуд. Сэр Гораций Вуд.

Джон Смит. Господин Петерсен, господин Петров.

Вуд. Его превосходительство господин военный министр, его превосходительство господин министр внеземных территорий, мои главные сотрудники.

Джон Смит. Рад познакомиться.

Вуд. Господин Смит, господа. Миг, когда мы вступаем на Венеру, исполнен для нас величия; не без душевного трепета стоим мы на такой необычной для нас почве другой планеты. (Гремит гром.) Объединенные свободные нации Земли, которые мы здесь представляем, знают, что идеалы… (громовой раскат), что идеалы, положенные в основу нашей жизни… (продолжительные раскаты грома), идеалы (удар грома)… гуманизма (удар грома)… и свободы (громовой раскат)… торжествуют и на Венере, хотя, может быть, и в иной форме (страшной силы громовой раскат)… Поэтому мы прибыли к вам, руководствуясь не холодным расчетом (завывание ветра), а стихийным порывом, как говорил старик Томас Элиот[37]37
  Элиот Томас Стернз (1888–1965) – англо-американский поэт и литературный критик. В основе многих его произведений – идея предопределенности судьбы и подчинения индивидуального начала безликой «высшей воле». Упоминание имени поэта в ироническом контексте не только говорит об отношении Дюрренматта к Элиоту, но и характеризует руководителя космической экспедиции на Венеру Горация Вуда. Вуд – пример ложного трагизма, лишенный нравственного стержня карьерист, сентиментальными излияниями прикрывающий внутреннюю пустоту.


[Закрыть]

Раскаты грома, чудовищные порывы ветра, шум дождя.

Маннергейм. К сожалению, его превосходительство не мог закончить свою речь. Разразилась невиданная гроза, и нам пришлось спасаться бегством. Промокшие до нитки, мы очутились на такой-то примитивной подводной лодке – это и был корабль, предназначенный для ведения переговоров. Мы были разочарованы – нам казалось, что переговоры будут проходить в городе или в сельском замке. Сейчас я воспроизвожу отрывок первого заседания с представителями Венеры, которое проходило в ужасных условиях. Делегация из двенадцати представителей Объединенных Свободных Штатов едва втиснулась в крохотное, плохо освещенное помещение, угрожающе качавшееся на волнах чужого океана.

Джон Смит. Я приветствую представителей Объединенных Свободных Штатов Земли на нашем судне. Прошу извинить отсутствие господина Петрова, он занят управлением корабля.

Вуд. Мы привезли важные предложения. Не может ли управлением судна заняться не господин Петров, а кто-нибудь другой?

Джон Смит. У нас никого больше нет.

Молчание.

Вуд. Господа. Я предлагаю перенести переговоры в столицу Венеры.

Джон Смит. У нас нет столицы.

Вуд. Тогда в какой-нибудь крупный город.

Джон Смит. У нас нет городов.

Вуд. Тогда по крайней мере в какое-нибудь помещение на суше.

Джон Смит. Здесь нет иных помещений. Строить дома на суше опасно. Мы все живем на судах.

Вуд. В таком случае давайте подождем лучшей погоды.

Джон Смит. На Венере не бывает лучшей погоды. Бывает только хуже.

Вуд. Надо бы переждать грозу.

Джон Смит. На Венере все время бушуют грозы. Сейчас не самая сильная.

Молчание.

Вуд. О нас вам известно почти все, в то время как мы о жизни на Венере не знаем почти ничего. Могу ли я спросить, в какой мере присутствующие здесь уполномоченные представляют свое правительство и как велики их полномочия?

Джон Смит. У нас нет правительства.

Вуд(удивленно). Как вас прикажете понимать?

Джон Смит. Так, как я сказал.

Министр внеземных территорий. Господин Петерсен!

Вуд. Слово имеет министр внеземных территорий.

Министр внеземных территорий. Если мы правильно поняли господина Смита, у населения Венеры нет своего правительства, есть только совет, представляющий народ и в истинно демократическом духе выполняющий его волю.

Петерсен. У нас нет ничего подобного.

Министр внеземных территорий. Но должен же кто-то управлять Венерой.

Петерсен. Мы ничтожно малы, а Венера велика и ужасна. Мы вынуждены бороться за свою жизнь. Политика для нас – непозволительная роскошь.

Военный министр. Господин Смит!

Вуд. Слово имеет его превосходительство господин военный министр.

Военный министр. Вы называете себя уполномоченным Венеры, господин Смит.

Джон Смит. Я и есть уполномоченный.

Военный министр. Кто же вас уполномочивал?

Джон Смит. Я сам.

Молчание.

Военный министр(удивленно). Значит, вы действовали от собственного имени, когда устанавливали с нами радиосвязь?

Джон Смит. Это вы устанавливали с нами радиосвязь. Ваш радиосигнал мы приняли совершенно случайно. Мы хотели связаться с соседями, а услышали Землю.

Военный министр(недовольно). После чего вы не устояли перед искушением и выдали себя за полномочных представителей Венеры.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю