Текст книги "Монстр"

Автор книги: Фрэнк Перетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Пит поднял голову.

– Рид Шелтон, это Марти Элкхорн. Он держит магазин в Камайе. Туристы воспользовались его телефоном, чтобы позвонить нам.

Рид протянул руку.

– Вы знакомы с Кэпом и Синг?

Элкхорн кивнул; морщины на его мрачном лице казались глубокими в свете прыгающих фонариков. Он взглянул на Синг.

– Пит говорит, вы из салишан. Она кивнула.

– А я шошон. – Элкхорн уставился на отпечаток. Ярко освещённый, с лежащими на нём чёрными тенями он напоминал рельеф лунной поверхности. – Значит, вам известны предостережения наших отцов?

Синг заглянула Питу через плечо и пристально посмотрела на след; её лицо в полумраке казалось жутковато бесстрастным, точно лицо каменного идола.

– Тциатко?

Элкхорн кивнул, в его глазах застыло выражение страха.

– Дикий человек.

Пит на мгновение отвлёкся от своего занятия.

– Марти, я уважаю ваши традиции, но это животное.

– Нет! Ничего подобного! Индейцы не придумали тциатко. Они жили здесь до нас! Мы знали о них ещё до прихода белого человека, и они всегда были с нами. Каждое племя называло их на свой лад. О-мах, волосатые великаны. Скукам, злые духи леса.

– Кажется, у салишан они назывались сгсс-кетч. Элкхорн кивнул.

– А когда пришёл белый человек, он стал произносить слово на свой манер: сасквотч.

Они неподвижно стояли, устремив взгляды на глубокий след в чёрном иле. Сырой туман холодил кожу, и зловещая тьма вокруг, казалось, сгущалась всё сильнее. Пятка отпечаталась отчётливо, с ясно различимыми гребешками кожи, но передняя половина ступни немного сместилась при перекате с пятки на носок, оставив смазанный след.

Рид, хотя и заворожённый не меньше остальных, всё же должен был убедиться наконец, что может доверять своим собственным воспоминаниям.

– Пит, да что же это такое?

Пит закончил записывать размеры в блокнот.

– Пятнадцать дюймов длиной, шесть дюймов шириной. Не вполне совпадает с другими найденными нами следами, но они далеко не такие отчётливые, что необходимо учитывать. – Он указал рукой. – Четыре чётких отпечатка пальцев, а вот это углубление, по-видимому, оставлено пятым. Когтей нет. Я склонен заключить, что именно он находился у хижины прошлой ночью и у водопада. – Пит бросил взгляд в сторону разорённой стоянки, которую продолжали обследовать Джимми и охотники. – Проявления крутого нрава нашего приятеля безусловно те же самые.

По ходу разговора Элкхорн приходил во всё сильнейшее волнение. Наконец он поднялся на ноги.

– Нам нельзя оставаться здесь. Дело серьёзное. Эту территорию занял тциатко.

– Но он утащил мою жену! – возразил Рид.

– Разумеется! Тциатко всегда так поступает, когда обнаруживает людей на своей территории. – Он обвёл взглядом всех остальных, потом указал пальцем на след. – Вы думаете, он здесь один? Есть и другие. Они вернулись в эти леса, и вы не увидите их, покуда они не явятся ночью и не заберут вас!

Синг попыталась объяснить остальным:

– Наши родители с детства внушали, что если мы станем вести себя плохо, великаны придут и заберут нас. – Она добавила, по возможности тактичнее: – У некоторых наших соплеменников подобные легенды прочно укоренились в сознании.

Элкхорн, ещё более решительный и испуганный, стал лицом к лицу с Ридом.

– Он утащил вашу жену. Что ещё здесь можно добавить? – Внезапно, словно в приступе безумия, он бросил фонарик на землю, вскинул вверх обе руки и прокричал пронзительным голосом, обращаясь к лесу: – Элкхорн уходит! Ты меня слышишь? Элкхорн никогда впредь не ступит на твою землю! Его жена и дети никогда не придут сюда! Ты слышишь меня?

Теперь туристы, охотники, Джимми и шериф Миллз смотрели в их сторону.

Элкхорн сорвался с места и бегом бросился через лужайку и разорённую стоянку к своему старенькому автомобилю. Он рывком открыл дверцу, но на мгновение задержался, чтобы ещё раз крикнуть, подняв руку над головой:

– Элкхорн ушёл! Он никогда больше не вернётся сюда! – Потом он прыгнул за руль, и машина с рёвом унеслась прочь, выбрасывая фонтанчики гравия из-под колёс.

– Где ты нашёл его? – проорал Джимми Питу.

– Полоумный индеец, – презрительно бросил Кейн.

– Пит! Чего ты там разглядываешь?

– Следы, – ответил Пит.

– Ладно, – сказал Джимми. – Наш медведь постоянно совершает налёты на стоянки. Завтра мы устроим несколько засад и выложим приманку.

– Хорошая мысль, – сказал беловолосый Кейн. – Я выйду в первую смену.

– Я с тобой, – сказал Торн. Джимми резко потёр руки.

– О'кей, вы двое засядете у хижины. Дженсон и Сэм, вы останетесь здесь. Мы возьмём под наблюдение оба участка. Они станут нашей передовой позицией.

Пит ждал, но Джимми не обращал на него внимания.

– Не хочет даже взглянуть на них, – пробормотал Пит. – Рид, может, вы посветите мне?

Рид поднял с земли фонарик и наклонился, снова осветив глубокий след в иле.

– Пит, кто же это?

Пит на мгновение задумался, прежде чем ответить.

– Можно мне не отвечать на ваш вопрос – по крайней мере пока я не узнаю ответ? Я уже пятнадцать лет хожу по звериному следу в этих краях, но ещё никогда прежде не видел ничего подобного. Но одно представляется несомненным: мы имеем дело с одним злобным зверем, и мы его найдём.

Синг сделала несколько снимков, а потом негромко обратилась к мужу:

– Кэп…

– Что? – Он потряс головой. – Нет, нет, я не делаю никаких поспешных выводов – и тебе не советую.

– Выводов насчёт чего? – нервно спросил Рид.

– Я видел, как это бывает, – сказал Кэп. – Люди верят в то, во что хотят верить, и когда они очень сильно хотят верить во что-то, они зачастую начинают видеть вещи несуществующие или игнорировать то, что очевидно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду… – Рид чувствовал, что Кэп тщательно подбирает слова. – Я имею в виду, что мы очень, очень хотим верить, что Бек жива. Сейчас все наши мысли и чувства всецело подчинены этому желанию.

– Ну и?

– Ну и… что, если мы просто не хотим, чтобы это оказался медведь?

Рид выпрямился посмотрел прямо в лицо Кэпу.

– То есть ты считаешь, что я принимаю мнимое за действительное, так?

– Рид, возможно, все мы принимаем мнимое за действительное, поскольку хотим этого. Признаюсь честно: я очень, очень хочу верить, что какое-то существо просто схватило и унесло Бек, поскольку такая гипотеза открывает путь для всевозможных догадок, даже домыслов, которые гораздо легче принять, чем… – Фраза осталась незаконченной. – Видишь? Я даже не могу выговорить это.

В разговор вмешался Пит, он вытянул руку:

– Рид, мне нужен фонарик.

Не сводя с Кэпа раздражённого взгляда, Рид с размаху вложил фонарик Питу в ладонь.

– Кэп, – заговорила Синг, – если я не ошибаюсь, ты не совсем прав. – У него был такой вид, словно он с удовольствием ответил бы ей той же монетой, если бы таковая у него имелась. – Ты веришь в это, Кэп, и не потому, что хочешь верить; ты не хочешь! Ты споришь сам с собой с самого начала.

– Теперь я точно знаю, что это не медведь, – сказал Пит. Он перевёл луч фонарика дальше по сухому руслу, осветив странную комковатую кучку. Он приблизился к новой находке, а они стали за ним полукругом, словно группа студентов натуралистов, направив фонарики на кучку свежих экскрементов – отдельные комки, соединённые друг с другом прядями перекрученной травы, шерсти и пищевой обёрточной бумаги.

– Помёт оставлен всего несколько часов назад, – сказал Пит. – Но он определённо не медвежий.

Синг взглянула на Кэпа и тихо спросила:

– Разве он вообще похож хоть на одну из известных разновидностей помёта? – Дав ему время поразмыслить, она вынула фотоаппарат и сделала несколько снимков.

Кэп внимательно рассматривал экскременты. Судя по выражению его лица, дела были плохи, и чем дольше он смотрел, тем хуже они становились. Все остальные молчали, ожидая ответа.

Наконец, бросив быстрый взгляд на Синг, он спросил Пита:

– Можно мне взять образец?

– Берите всё, – ответил Пит.

Синг уже вынимала из сумки пластиковый пакет. Экскременты были мягкие, рассыпчатые и вязкие; сохранить первоначальную форму комков, перекладывая их в пакет, было трудно.

– Возьмёшь и те волосы тоже. У меня здесь термос, который также нужно взять. На нём слюна.

– Дайте мне немного поспать, и я двинусь в Спокан завтра утром или уже сегодня?

– Уже сегодня, – сказала Синг.

Несколько мгновений Рид молчал, но наконец встретился взглядом с Кэпом и сказал:

– Ты молодец, Кэп. Любая помощь, которую ты сумеешь нам оказать…

Удостоверившись, что пакет надёжно запечатан, Кэп ответил:

– Для меня это шанс поспать в собственной постели. Но я ничего не могу обещать. Возможно, меня даже на порог не пустят.

– Попробуешь через заднюю дверь, – сказала Синг. Кэп на мгновение задумался.

– Если меня застукают, я переведу стрелки на тебя.

– Так и сделаешь. – Она подмигнула мужу.»

– А что мы скажем Джимми? – спросил Рид.

– Да ну его. – Пит потёр утомлённые глаза. – Пускай он со своими ребятами охотится на чёртова медведя. Кэп прав: люди верят в то, во что хотят верить, – но это будет самый странный медведь из всех, каких им доводилось видеть. – Он засунул блокнот обратно в карман. – Я заберусь в свой пикап и посплю немного. Не подпускайте никого к следам, чтобы не затоптали. И… Рид?

– Да?

– Вы не сумасшедший, так что приступайте к работе.

– Что вы хотите, чтобы я делал?

– Всё… что положено полицейскому. Например, прохронометрируйте события, проанализируйте общую ситуацию, найдите некую закономерность и всё такое прочее. Любая информация нам поможет. – Пит устало двинулся к лужайке. – Настало время ещё кому-нибудь здесь поработать.

Рид проводил взглядом Пита, скоро скрывшегося в темноте и тумане, и встретился глазами с Кэпом и Синг.

Кэп на мгновение отвёл взгляд – посмотрел на разорённую стоянку, на таинственный след, на пластиковый пакет в своей руке, – а затем снова посмотрел в глаза Риду.

– Вполне возможно, ты не сумасшедший.

– Далеко не сумасшедший, – сказала Синг. Внезапно у Рида осталось лишь смутное воспоминание о чувстве беспомощности и отчаяния, владевшем им в другое время и в другом месте. Он помнил, что чувствовал себя лжецом, хотя не лгал ни словом, но теперь у него были друзья, которые верили. Мозг у него заработал, точно старый двигатель, включённый после долгой консервации.

– Итак… мы имеем два случая нападения в двух разных местах… Нет! Три нападения: Рэнди в понедельник – нам нужно выяснить у Арлена Пика, когда именно Рэнди отправился в горы. Кто-нибудь у него уже спрашивал? Потом Бек в понедельник ночью – по моим прикидкам, где-то в половине двенадцатого. А теперь Тед и Мелани…

– Брукс, – подсказала Синг.

– Брукс. О'кей, ты взяла у них адрес, телефон?

– Взяла.

– Кэп, ты поддерживаешь контакт с нами, идёт?

– У меня мобильник, – ответил Кэп, – или вы можете просто оставлять сообщения на автоответчике дома.

– Постоянно поддерживая связь друг с другом, мы сможем обмениваться свежей информацией. Синг, как насчёт твоей передвижной лаборатории? Как по-твоему, мы можем ею воспользоваться?

– Я могу привезти её завтра утром, – ответила она. Теперь Рид действительно работал мозгами – и чувствовал себя значительно лучше.

– Возьми всё необходимое. Нам понадобится твой компьютер, все твои судмедэкспертские принадлежности, и давайте возьмём комплект GPS-навигаторов, по одному на каждого из нас.

Синг приподняла бровь.

– С функцией передачи информации через спутник связи на главный компьютер?

Риду это понравилось: – Хорошая мысль. Синг всё записала.

Рид принялся возбуждённо расхаживать взад-вперёд.

– Возможно, здесь есть некая система, некая закономерность, которую можно экстраполировать в обоих направлениях: в прошлое и в будущее. Мы имеем три нападения, но, возможно, их было больше. – Он резко остановился, испугавшись, что слишком увлёкся. – Я несу чушь?

Кэп улыбнулся.

– Просто продолжай, Рид. У тебя здорово получается. Он нуждался в такой поддержке.

– О'кей. Я продолжу в том же духе. – Он направился к машинам. – Подбросите меня к началу тропы Кейв-Лейк, чтобы я взял свой джип?

Синг и Кэп обменялись долгими взглядами и двинулись следом за Ридом.

– Конечно, – сказал Кэп.

– Шериф Миллз! – позвал Рид.

Миллз заканчивал работу: забрасывал мусорные мешки в кузов своего пикапа. – Да?

– Офис сейчас открыт? Мне нужен компьютер.

Миллз не спросил, зачем. По-видимому, что-то в поведении и тоне Рида служило ответом на вопрос. Он просто еле заметно улыбнулся одними уголками губ, порылся в кармане и бросил Риду ключ.

Глава 7

Бек не могла заснуть. Огромное горячее тело зверя давало тепла в избытке, но хрупкая грудная клетка, плечи и бёдра Бек – не говоря уже о постоянно ноющей лодыжке, – могли мириться с неровностями каменистой почвы лишь несколько минут, после чего она начинала ворочаться с боку на бок, извиваться, сворачиваться калачиком и снова вытягиваться в поисках позы поудобнее. По-видимому, самка испытывала такие же ощущения. Она ёрзала и ворочалась не меньше Бек, каковое обстоятельство наряду с остальными тоже беспокоило и лишало сна: Бек опасалась, как бы самка случайно не навалилась на неё и не придавила.

Наконец она ненадолго забылась сном, когда самка откинулась на спину, а Бек заползла к ней на живот и положила голову на мохнатую грудь. Она задремала…

Но тут самка перевернулась на бок и села, снова сбросив Бек на землю.

Ай! Один острый камень впился в Бек, другой оцарапал локоть, и, разумеется, травмированная лодыжка напомнила о себе жгучей болью. Сидя там на камнях, в холодном свете луны, Бек жалобно хныкала. В любом другом месте, возможно, подобное поведение показалось бы недостойным взрослой женщины, но здесь кто станет винить её? Уж конечно не обезьяна, которая в любом случае, казалось, не обращала на неё внимания: неуклюжей поступью она подошла к зарослям молодых елей и принялась осматривать сначала одну, потом другую, третью. Она ощупывала ветки, нюхала, дёргала за них с такой силой, что еловые лапы сотрясались, а верхушки метались из стороны в сторону.

Наконец она нашла десятифутовую ель, пришедшуюся ей по вкусу. Одной рукой и одним ленивым обезьяньим движением она выдернула дерево с корнем, огляделась вокруг в поисках места получше и бросила его туда. Потом она снова принялась шуровать в зарослях, придирчиво ощупывая и выбирая, точно женщина на распродаже домашнего имущества, пока не нашла ещё одну ель, которую сочла приемлемой. Без видимого усилия она вырвала дерево из земли и положила рядом с первым. Начав снизу и продвигаясь вверх, она принялась ловко обламывать ветки и укладывать одну к другой поперёк двух стволов.

Бек наблюдала, разинув рот от изумления: огромная обезьяна сооружала ложе для сна. Бек задалась вопросом, почему ей понадобилось пролежать полночи на камнях, чтобы додуматься до этого.

Теперь обезьяна собирала в подлеске покрытые листвой ветки и укладывала на сооружённый каркас, приминая ладонями. Она была глубоко поглощена своим занятием, что создавало для Бек удобную ситуацию, которая, ясное дело, продлится недолго. И в которой, судя по настойчивым сигналам мочевого пузыря и кишечника, она будет нуждаться недолго.

Расплющенный рулон туалетной бумаги, найденный Бек в кармане куртки, показался ей манной небесной. Два гладких бревна с удобной щелью между ними, лежащие в окружении клёнов и сиреневых кустов, походили на скинию в пустыне.

Всё происходило самым благоприятным образом. Ради этого стоило бодрствовать полночи. Никогда, никогда в жизни Бек не представляла, что когда-нибудь сделает такое, но сейчас, начав отматывать кусок туалетной бумаги, она шёпотом возблагодарила Бога.

Зашелестели листья, и она подняла глаза.

Огромная самка наблюдала за ней, зачарованно склонив голову к плечу.

«Другие правила, – напомнила себе Бек. – Другие правила!»

Самка решительно двинулась к ней, продираясь сквозь кусты, и уселась прямо напротив с целью внимательно пронаблюдать за всем процессом. Туалетная бумага вызвала у неё особый интерес. Она нерешительно протянула руку, чтобы дотронуться до рулона.

Бек оторвала маленький кусочек и дала самке. Она понюхала его, положила на язык. Разочарованная, она попыталась выплюнуть бумажку, но та прилипла к языку. Она повторила попытку, а потом наконец сняла её с высунутого языка верхней губой и сдула её прочь.

Закончив своё дело, Бек быстро убрала рулон в карман, привела одежду в порядок и осторожно встала. Она похромала из своего укрытия, перебирая руками по брёвнам и ожидая, что самка последует за ней.

Но самка за ней не пошла.

Бек недоумённо обернулась – как раз в тот момент, когда кусты напротив задрожали, потом раздвинулись, и огромная серая самка с детёнышем выскочили из них, точно дети, несущиеся за подброшенной в воздух конфетой.

Как? Бек даже не подозревала, что они рядом, никаких признаков присутствия, и… И покровительница Бек явно была не единственным наблюдателем! Бек почувствовала себя униженной. Это чувство усугубилось, когда она увидела, насколько эти существа зачарованы результатами её недавних отправлений. Они трогали и нюхали. Они чуть ли не дрались за них.

Поскольку Бек находилась на их территории и даже детёныш превосходил её весом самое малое раза в три, она отступила, предоставляя странным существам всё необходимое пространство. Оставалось лишь надеяться, что предмет исследования им понравится.

Потом детёныш встрепенулся и принялся тревожно озираться вокруг, заслышав далёкий, леденящий кровь свист. Обе самки затихли и насторожились, вскинув головы, стреляя по сторонам глазами. Бек напряглась до последней мыслимой степени: до сих пор подобные звуки не предвещали ничего хорошего.

Откуда-то из темноты, издалека, доносился призывный тихий свист, сменившийся равно тихим гортанным рычанием, похожим на глухой грохот катящихся по склону валунов.

Серая самка ответила сначала свистом, а потом испустила низкого тона приглушённый стон, выдвинув челюсть и сложив губы трубочкой. Когда из мрака донёсся рокочущий ответ, три обезьяны собрались в кучку, явно на время забыв о разногласиях, и застыли в напряжённых позах, опасливо всматриваясь в заросли, тихо пофыркивая и ворча друг на друга.

Для Бек ужас уже стал привычным состоянием, меняясь только в степени. Она тоже всматривалась в заросли, искоса поглядывая на зверей, чтобы понять, в какую сторону смотреть. В глубине души она, как исполненный надежды ребёнок, задавалась вопросом, не спасательная ли команда идёт к ней на помощь, но голос здравого смысла говорил другое.

Лесной массив на горном склоне распадался на небольшие группы низкорослых елей и сосен: чёрные верхушки вырисовывались острыми зубцами на фоне озарённого луной неба. Тихий отдалённый шелест привлёк внимание Бек к чёрному скоплению деревьев в стороне, и она увидела, как одно дерево отделяется от прочих и направляется к ним, увеличиваясь в размерах по мере приближения. Бек различила очертания тёмной фигуры, заслонившей часть звёздного неба: широкие громоздкие плечи, толстая шея, вытянутая голова с конусообразной макушкой, огромные руки, покрытые шерстью, похожей на испанский бородатый мох.

Словно ребятишки, пойманные на шалости, самки и детёныш бросились прочь из временной уборной Бек, испуганно оглядываясь через плечо и обмениваясь тихими возгласами. Рыжая самка с обычным поразительным проворством подхватила Бек на руки, которая на обычный манер поехала у неё на руках, хотела она этого или нет. Они нырнули в заросли молодых елей и уселись на сооружённое рыжей самкой ложе с таким видом, словно все имели равное право на него. Серая самка с преувеличенным интересом рассматривала свои ногти, детёныш свернулся клубочком и прижался к матери, а рыжая самка, исполненная любви и заботы, бросила Бек на ложе и принялась лёгкими толчками двигать туда-сюда, словно желая устроить Бек поудобнее. Тычки и толчки нисколько не понравились Бек. Вдобавок шумная возня наверняка привлекала внимание огромного самца.

Новоприбывший зверь почувствовал – скорее всего, почуял нюхом – что-то необычное ещё на расстоянии. Поначалу он двигался по лесу быстро и бесшумно, словно призрак, но сейчас, на подходе к еловым зарослям, ступал осторожным, медленным шагом, подозрительно принюхиваясь и раздражённо посапывая, насторожённо озираясь вокруг в попытке понять, что здесь не так.

По-видимому, это был отец – добрых восемь футов ростом, покрытый жёсткой чёрной шерстью, с застывшей на кожистом лице злобной гримасой. Бек никогда ещё не видела столь пронзительных глаз, луна отражалась в них подобием сверкающего алмаза. В левой руке он нёс убитого оленя, голова которого безжизненно болталась на свёрнутой шее. Встревоженный, он бросил добычу на землю.

Бек знала, в чём дело – в ней, – но понятия не имела, что делать. Ей оставалось лишь съёжиться, спрятаться за широкую спину рыжей самки и…

Спрятаться не получилось. Неожиданно серая самка повалилась вперёд и стала на четвереньки с низко опущенной головой, тихо рыча и щёлкая языком в знак почтения. Рыжая самка, словно вспомнив о правилах приличия, сделала то же самое. Детёныш – поскольку он был самцом или ещё не достиг взрослого возраста и потому пользовался снисходительным отношением, – не принял участия в ритуале, но остался сидеть на прежнем месте, посматривая на Бек с явным намерением указать главному самцу на истинную мишень для гнева.

Бек, теперь оставшаяся на виду, ещё ни разу в жизни не сознавала столь остро безысходность своего положения. Она невольно схватилась рукой за горло, когда образы мёртвого Рэнди Томпсона и убитого оленя пронеслись у неё в голове.

И она действительно находилась в самом отчаянном положении. Самец в ужасе отпрыгнул назад, злобно зашипев и ощетинив шерсть. Шумно и часто дыша, выпуская струйки пара из ноздрей и скаля зубы, он застыл в напряжённой позе и свирепо уставился сначала на Бек, потом на двух самок.

«Он думает, что я представляю угрозу!»

Наученная примером самок, Бек шлёпнулась на четвереньки и низко опустила голову.

Чудовище не шелохнулось. Спустя три или четыре секунды Бек всё ещё оставалась жива.

Серая самка отошла в сторону и обняла сына, предоставив рыжей объясняться.

Рыжая самка поднялась на колени и протянула руку к Бек…

Самец стремительно прыгнул вперёд, схватил самку за загривок и швырнул на ряд молодых елей, которые согнулись под ней, точно луговая трава. Она завизжала, обнажив блестящие в лунном свете белые зубы и прикрыв голову руками, когда начала соскальзывать вниз с пригнутых к земле стволов …

Прежде чем она достигла земли, самец снова схватил и швырнул её, на сей раз на дерево побольше, которое сотряслось, когда она ударилась об изрезанный глубокими бороздами ствол и, отскочив от него, грохнулась на землю. Она завопила от боли.

Бек Не пришлось думать долго или напряжённо. У неё не оставалось никакой надежды на спасение, никакой надежды избежать смерти. Оттолкнувшись руками от земли, она встала и похромала, поковыляла прочь, подтягивая больную ногу и прыгая на здоровой, судорожно цепляясь за еловые лапы, хватаясь за стволы, лихорадочно нашаривая в темноте любую опору, которая не даст ей упасть и позволит продолжать движение. Она всё ещё слышала пронзительные крики самки и яростный рёв огромного самца, слышала глухие удары и чувствовала, как дрожит земля под ногами. Тот факт, что она совершенно не представляла, где находится, не имел никакого значения. Бек думала только о том, чтобы убраться отсюда подальше, куда угодно. Она рывками продвигалась вперёд, шаг за шагом, считая дюймы, мучительно напрягая силы.

Крики прекратились. Бек живо представила, как голова рыжей самки безжизненно болтается на свёрнутой шее, как язык вываливается у неё изо рта и глаза вылезают из орбит. Итак, с защитницей Бек покончено. Их странное, противоестественное знакомство завершилось, оставив Бек, непрошеную гостью, блуждать в колючей, цепкой, зловещей темноте, где нет места, куда пойти.

Бек наткнулась на дерево – она его не искала, оно само нашло её – и больно ударилась. Тяжело дыша, она осталась стоять на месте в ожидании, когда боль в лодыжке утихнет настолько, чтобы она смогла сделать следующий шаг.

Теперь, когда Бек стояла тихо, она осознала, что лес не безмолвствует. Где-то позади неё раздавался треск ветвей и звук тяжёлых шагов. – Н-н-нет… нет…

Превозмогая боль, она двинулась дальше, споткнулась о бревно, упала и покатилась по сухим сучьям, стискивая зубы, чтобы подавить крик. Она пошарила в темноте руками, попробовала сесть и подтянуть ноги. Здоровая нога двигалась. Растянутая прочно застряла в развилине коряги и жестоко наказала Бек за попытку вытащить ступню оттуда. Она всё же потянула за ногу обеими руками и невольно заскулила от боли. Рванувшись изо всех сил, она освободилась из ловушки.

Жуткий зверь приближался, двигаясь сквозь густые заросли с невероятной скоростью.

«Рэнди Томпсон. Вот как всё было для него!»

Бек попыталась взобраться на дерево, но не нашла, за что уцепиться. Она бросилась вперёд, прыгая на здоровой ноге, лихорадочно шаря руками по сторонам в поисках какой-нибудь ветки, какого-нибудь ствола…

Огромные мохнатые руки сомкнулись у Бек на талии и дёрнули назад так резко, что у неё перехватило дыхание. Она истошно завизжала, замолотила ногами, извиваясь всем телом в попытке вырваться.

Руки казались железными.

Уиллард, штат Айдахо, был тихим маленьким городком хаотической застройки, с кирпичными фронтонами магазинчиков, старыми фермерскими домиками на склонах холмов и блочными домами на забитых сорняком пустырях. Как многие города в Айдахо, он строился в дни, когда лесоповальные и горные работы были прибыльным делом и люди видели смысл в проживании здесь. К настоящему времени он сохранился как административный центр округа Уиткомб, гордящийся украшенным колоннами зданием суда. В узких коридорах означенного старого здания, за многочисленными дверями с матовыми стёклами находились все учреждения и организации, обеспечивавшие порядок в округе: окружной суд и судья, окружной прокурор, уполномоченные инспекторы, отдел планирования и зонирования, управление по делам чрезвычайных ситуаций, окружная налоговая инспекция, социальные службы и так далее – достаточно для того, чтобы заполнить указатель, висящий на стене прямо при входе.

Всех, желающих найти офис окружного шерифа, указатель отсылал в соседнее здание поновее, пристроенное к старому. Одноэтажное, сложенное из белых бетонных блоков, простое и практичное, оно предназначалось для конкретной цели: для размещения в нём офиса окружного шерифа и тюрьмы. В вестибюле находилась стойка дежурного. За ней стояли четыре стола: секретаря (аккуратно убранный) и помощников шерифа (обычно заваленные бумагами). Справа находился личный кабинет шерифа Миллза, отдельная комната, дверь в которую он обычно не запирал. Слева, если пройти под арку, размещался пункт выдачи водительских лицензий, укомплектованный двумя испытательными кабинками, таблицей для проверки зрения, фотокамерой на штативе и двумя зелёными отпечатками ног, нарисованными на полу, куда следовало вставать претенденту или претендентке, чтобы сфотографироваться.

В углу за стойкой и четырьмя столами стоял компьютер. В здании имелись и другие компьютеры, но этот был «служебным»: предназначенным исключительно для хранения служебной информации и доступный любому сотруднику отделения для исполнения профессиональных обязанностей. Несколько месяцев назад на рабочем столе компьютера появилась папка под закодированным названием, содержащая симулятор полётов и игру-стрелялку, но они обсуждались только с оглядкой и использовались редко.

Сейчас, когда в здании никого не было, кроме ночного тюремного надзирателя, а все звонки поступали в центральную диспетчерскую, Рид сидел за компьютером при свете единственной настольной лампы. На его лицо падал голубой отсвет от монитора, на котором было открыто множество частично перекрывающих друг друга окон. Бегая пальцами по клавиатуре и щёлкая мышкой, Рид проходил по многочисленным уровням программы Национального центра анализа преступлений против личности – сетевой программы, использовавшейся правоохранительными органами по всей стране для выслеживания преступников и обмена информацией. В ней имелись подгруппы для разных категорий преступлений, разных районов страны и разных типов преступников, в свою очередь разбитые на подгруппы и снабжённые ссылками. Для человека, не спавшего больше суток, пройти в поисках нужной информации по всем уровням представлялось делом трудным, но Рид знал, что он ищет, и неуклонно продвигался к цели, гоня прочь сон.

Возможно, Джимми и остальные – включая мерзкого болтуна Кейна, – действительно знают местные леса и имеют полное право на собственное мнение. Они охотники, а Рид полицейский, поэтому, возможно, данное дело находится вне сферы компетенции Рида.

Он пробежался пальцами по клавиатуре, постучал по клавише «backspace», потом повторил попытку, щёлкнув мышкой.

Но, с другой стороны, возможно, они знают не всё в отличие от него. Если он будет сидеть сложа руки и послушно соглашаться с мнениями окружающих, вопрос не решится и процесс не ускорится. Довольно. У Рида есть своя голова на плечах и навыки в своём деле. Он намерен выполнять работу полицейского, что бы ни потребовалось для поисков Бек.

Есть ли здесь некая закономерность? Нападал ли таинственный зверь ещё на кого-нибудь? Если да, то когда? Откуда он пришёл и куда направляется? Можно ли найти ещё какую-нибудь информацию о нём?

Наконец Рид добрался до подгруппы с информацией о насильственных смертях, не получивших окончательного объяснения, призванной помочь правоохранительным органам в установлении фактов убийств, поначалу не признанных таковыми. Несколькими щелчками мышки он ограничил временные рамки поиска двумя последними неделями, а район поиска своим округом и тремя соседними. Негусто: дорожное происшествие у бара, виновник которого скрылся, и несчастный случай на лесозаготовочном участке. Дорожное происшествие имело место далеко на западе, в другом округе, и неделю назад.

Несчастный случай на лесозаготовочном участке…

Рид ещё раз прочитал материалы дела, хорошенько запомнил координаты вырубки, а потом сверился с картой.

О'ке-е-е-ей. Он подал команду «распечатать» и нервно ёрзал на стуле, пока бумага медленно выползала из принтера. К тому времени когда принтер закончил работу, Рид уже надел куртку. Держа распечатку в руке, он выключил лампу и покинул здание.

Чуть мягче чем в первый раз, Бек приземлилась на ложе в ельнике, обессиленная и исполненная отчаяния. Она оставила всякие попытки понять, что происходит. Рыжая самка, сама двигавшаяся с трудом после жестоких побоев, принесла Бек обратно и теперь склонилась над ней, устраивая поудобнее, гладя по голове и всячески выражая заботу.