Текст книги "Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции"

Автор книги: Фрэнк Макдоноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции.
Фрэнк Макдоноу

Для Эмили – с любовью

Впервые опубликовано в Великобритании в 2015 году издательством Coronet.

Опубликовано в США издательством Skyhorse Publishing в 2017 году.

ISBN для печати: 978-1-5107-1465-6

ISBN электронной книги: 978-1-5107-1467-0

Введение

Пауль Шнайдер был открытым протестантским евангелическим проповедником. Он родился 29 августа 1897 года в небольшом сельском городке Пфердсфельд в Рейнской области. В проповеди 8 октября 1933 года он раскритиковал Эрнста Рёма, лидера нацистских штурмовиков, за то, что тот считал, что нацистская революция возможна без «внутреннего духовного обновления» народа. Его высказывания были доложены местным церковным властям. Епископ Рейнской области, член пронацистского движения «Немецкие христиане», предупредил Пауля прекратить подобные критические высказывания в адрес лидеров нацистов с кафедры.

В письме к родителям Шнайдер писал: «Несмотря на мой христианский долг послушания, я не думаю, что Евангелическая церковь избежит конфликта с национал-социалистическим государством». К февралю 1934 года протестантская церковная иерархия признала Пауля «политически неблагонадёжным». Чтобы ещё больше ограничить его свободу, его перевели на должность пастора в две отдалённые деревни: Дикеншид и Вомрат, общая численность населения которых составляла менее тысячи человек. 11 июня 1934 года Пауль Шнайдер вновь бросил вызов местной нацистской партии.

На этот раз он протестовал против нацистского штурмовика, который во время похорон умершего члена Гитлерюгенда заявил, что у нацистского мученика Хорста Весселя были «небесные последователи». Критический ответ Пауля был доложен в гестапо, и он был помещён под «превентивное заключение» в местную тюрьму. Местные прихожане подписали петицию с просьбой о его освобождении. Он был освобождён. Зимой 1935–1936 годов Шнайдер не менее двенадцати раз доносился в гестапо за антинацистские высказывания. В 1937 году гестапо запретило ему жить и даже проповедовать на всей территории Рейнской области. В открытое нарушение этого приказа о «внутренней ссылке» Пауль вернулся в свой местный приход и продолжил проповедовать. 3 октября 1937 года он произнёс ещё одну критическую проповедь. За ней наблюдал местный офицер гестапо.

Шнайдер был арестован и отправлен в тюрьму Кобленца. 27 ноября 1938 года его перевели в печально известный концлагерь Бухенвальд. Его поместили в одиночную камеру. По вечерам он часто громко декламировал строки из Библии у окна своей камеры. Леонард Штайнвендер, католический священник и его товарищ по интернированию, описывал Пауля как «героическую фигуру, на которую весь лагерь смотрел с уважением и восхищением. Никакие пытки не могли помешать ему снова и снова взывать к совести охранников СС и коменданта лагеря». Пауль подвергался ужасающим издевательствам со стороны охранников СС за то, что высказывал своё мнение. Альфред Лейкам вспоминает: «Шнайдер подвергался попеременно жестоким физическим пыткам, унижениям и мучениям, а также тяжёлым избиениям». Даже Карл-Отто Кох, жестокий комендант лагеря Бухенвальд, понимал, что не сможет сломить дух Пауля Шнайдера.

Он решил освободить его при условии, что тот подпишет заявление, обязуясь никогда больше не возвращаться в местный приход и не проповедовать. Он отказался подписать его. 18 июля 1939 года Пауль Шнайдер был убит в лазарете лагеря Бухенвальд пятью смертельными инъекциями препарата строфантин. Его убитая горем вдова и шестеро детей не могли открыть гроб или увидеть его тело, поскольку его тело находилось в ужасном состоянии. На его похоронах в Дикеншиде присутствовали 200 священников местной протестантской исповедальной церкви, а также огромная толпа местных прихожан, чтобы отдать дань уважения этому необычайно храброму человеку. Пауль Шнайдер стал первым протестантским евангелическим проповедником, убитым за неповиновение нацистскому режиму по религиозным мотивам.

В этой новой книге рассматриваются яркие и тревожные истории людей, арестованных гестапо. Книга не претендует на полноценный и всеобъемлющий обзор административной истории гестапо, но стремится объединить общее объяснение, подкрепленное значительным количеством существующих исследований, и новую интерпретацию, подкрепленную оригинальными источниками из немецких архивов, того, как действовало гестапо в период с 1933 по 1945 год. Книга посвящена исключительно событиям в Германии (Альтрайхе) в эпоху нацизма, а не территориям, оккупированным гитлеровским режимом во время Второй мировой войны. Главная цель книги – исследовать влияние гестапо на немецких граждан, живших при Гитлере.

Книга начинается с подробного анализа истории возникновения гестапо. Затем рассматриваются предыстория и методы работы сотрудников гестапо, что приводит к весьма неожиданным новым сведениям. Далее рассматривается судьба основных жертв нацистского террора, в первую очередь религиозных диссидентов, коммунистов, социальных аутсайдеров и евреев. Именно в этих главах особое внимание уделяется трагическому положению жертв. Также освещается степень поддержки, которую гестапо оказывали общественность, криминальная полиция (Kripo), а также социальные и благотворительные организации. В заключительной главе подробно описывается судьба сотрудников гестапо на судебных процессах после войны. В целом, эта книга вносит важный вклад в понимание террора в нацистском обществе.

Сразу после 1945 года историки рассматривали нацистскую Германию как всемогущую тоталитарную диктатуру. В этот период появилось множество исследований. Большинство из них были написаны историками за пределами Германии. Ханна Арендт в своей чрезвычайно влиятельной книге «Истоки тоталитаризма» предположила, что все тоталитарные режимы полагаются на тайную полицию, чтобы вселять страх в умы каждого гражданина и жестоко подавлять любые проявления недовольства. Она также утверждала, что ключевой задачей всех тоталитарных тайных полицейских сил было не раскрытие преступлений, а арест людей, классифицируемых как «враги государства». Она подчеркивала решающую роль населения в разоблачении оппонентов.2 В рамках этого тоталитарного анализа Адольф Гитлер изображался как всемогущий «хозяин Третьего рейха». Немецкому народу якобы промывала мозги нацистская пропаганда.3 Считалось само собой разумеющимся, что гестапо было огромной организацией с агентами повсюду. Телевизионные документальные фильмы, романы и фильмы лишь укрепили эту распространённую точку зрения.4 В действительности любой человек, принявший и поддержавший нацистский режим, пользовался огромной личной свободой. Режим Гитлера пользовался огромной популярностью. Осознав этот важный факт, вы начнёте понимать реалии жизни в нацистской Германии.

Гестапо (Geheime Staatspolizei), или тайная государственная полиция, было ключевым элементом нацистской системы террора, но следует понимать, что изначально оно было полицейским ведомством. Оно было создано в 1933 году для борьбы с противниками гитлеровского режима. Даже сегодня термин «гестапо» вызывает чувство страха и ужаса. Однако первая общая история гестапо, написанная французским историком Жаком Деларю, появилась лишь в 1962 году. Она основывалась исключительно на опубликованных материалах Нюрнбергского процесса конца 1940-х годов и поместила в центр своего анализа ключевых лидеров гестапо – Германа Геринга, Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха.5 Деларю попытался объяснить, как гестапо действовало не только в Германии, но и по всей оккупированной нацистами Европе.6 В нем предлагалось знакомое к тому времени изображение гестапо как всемогущего центра жестокого нацистского террора и утверждалось, что весь немецкий народ находился под постоянным наблюдением.7

Этот кошмарный образ нацистской Германии начал меняться лишь в 1970-х годах, когда немецкие историки стали глубже изучать эпоху нацизма, используя недавно открытые немецкие архивы. Акцент сместился с традиционного гитлоцентристского подхода «истории сверху» (интенционалистского) к новому подходу «истории снизу» (структуралистскому). Немецкий историк Мартин Бросат сыграл ключевую роль в этой радикальной смене курса. В своей книге 1969 года «Государство Гитлера» он изобразил Адольфа Гитлера как «слабого диктатора», который руководил ожесточенной борьбой за власть между несовместимыми личностями в хаотической системе конкурирующих и разъединяющих бюрократических империй.8 Затем Бросат собрал элитную команду историков для работы над масштабным шеститомным трудом под названием «Bayern in der NS-Zeit» («Бавария в эпоху национал-социализма»). «Баварский проект», как его называли, исследовал сопротивление гитлеровской власти в повседневной жизни.9

В нём был сделан вывод о том, что нацистское правление на практике было гораздо менее тоталитарным, чем в теории. Общественность имела гораздо больше возможностей для критики и недовольства, чем предполагалось ранее. Истинная сила гитлеровского нацистского режима исходила от молодых радикальных нацистских бюрократов, пользовавшихся огромной автономией. Адольф Гитлер часто поддерживал всё более радикальную политику, уже проводимую другими. Первоначальная тоталитарная модель была разоблачена как неточный и неокончательный способ изучения нацистской Германии.

Этот подход к изучению нацистской Германии, основанный на «истории снизу», привёл к более детальному изучению взаимоотношений гестапо и немецкого народа. Причиной скудности исследований, посвящённых гестапо, было ограниченное количество доступных источников. Большинство архивов гестапо было уничтожено к концу Второй мировой войны либо в результате бомбардировок союзников, либо преднамеренным уничтожением самим нацистским режимом. Значительное количество архивов сохранилось только в Рейнландской области. Немецкий историк Райнхард Манн изучил случайную выборку из 825 архивов из 73 000 сохранившихся архивов гестапо, хранящихся в дюссельдорфском архиве. Манн умер до полного завершения своей работы, и его труд так и не был опубликован в английском переводе. Однако его предварительные выводы внесли весомую поправку в ортодоксальное изображение гестапо как всемогущей «полиции мыслей» в стиле оруэлловского «1984».10 Он представил основные положения того, что теперь стало известно как «ревизионистская интерпретация» гестапо.

Манн показал, что гестапо никогда не нанимало достаточного количества сотрудников, чтобы шпионить за всеми. Это была очень маленькая, недостаточно финансируемая и перегруженная организация, насчитывающая менее 15 000 действующих сотрудников, которые следили за всеми политическими преступлениями 66 миллионов немцев. Офицеры гестапо были не жестокими идеологически преданными нацистами из популярного мифа, а профессиональными детективами, поступившими на службу в полицию за много лет до прихода Гитлера к власти. Большинство расследований гестапо начиналось с наводок от широкой общественности. Тем не менее, Манн не пришел к выводу, что гестапо было неэффективным инструментом террора. Напротив, он пришел к выводу, что оно направляло свои ограниченные ресурсы против групп, которые оно определяло как находящиеся за пределами «национального сообщества», особенно тех, кто активно мобилизовал недовольство среди населения. Однако в исследовании Манна были некоторые ключевые проблемы. Например, он сосредоточился на частных конфликтах среди «простых немцев» и исключил из своего анализа пристальное изучение ключевых оппозиционных групп, в первую очередь коммунистов, евреев, иностранных рабочих и широко определяемой группы «социальных аутсайдеров».

Именно американский историк Роберт Геллатели в своей книге «Гестапо и немецкое общество», опубликованной в 1990 году, внес еще один чрезвычайно важный вклад в наше понимание того, как функционировало гестапо в нацистской Германии.11 Геллатели следовал подходу Манна, используя случайную выборку файлов гестапо, но он рассматривал совершенно другой регион: Вюрцбург в Нижней Франконии, Бавария. Геллатели также исследовал различные группы из Манна, сосредоточившись на файлах, связанных с евреями и иностранными рабочими. Он выявил, что доносы играли решающую роль в 57% всех рассмотренных им дел. Исследование Геллатели дало еще одно весомое подтверждение мнению о том, что гестапо было недоукомплектованной, реактивной организацией, которая не обращала внимания на подавляющее большинство «простых» немцев. Он более наглядно показал, как общественная поддержка способствовала работе гестапо.12 Манн и Геллатели, несомненно, развенчали распространённое представление о гестапо как о части всемогущего полицейского государства, навязывающего свою волю запуганному населению. С этой точки зрения, гестапо не представляло реальной угрозы законопослушным гражданам нацистской Германии.

Другой американский историк, Эрик Джонсон, в своей подробной книге «Нацистский террор», опубликованной в 1999 году, предложил мощный и тонкий корректив общей тенденции считать, что гестапо мало чем отличается от современной перегруженной полиции. Джонсон сосредоточил свое исследование на случайной выборке судебных материалов из Кельна и ограниченном количестве материалов дел гестапо из Крефельда в Рейнской области, дополнив их интервью с выжившими и красноречивыми статистическими данными. Работа Джонсона подтвердила, что гестапо было небольшой организацией, полагавшейся на общественное сотрудничество. Он показал, что гестапо обращалось с «хорошими» немецкими гражданами очень деликатно. Большинство немцев его совершенно не боялись. Он расходился с Геллатели в одном важном отношении, утверждая, что сотрудники гестапо действовали гораздо более инициативно и жестоко.13

Мой личный интерес к роли гестапо был вызван моей подробной биографией Софи Шолль, двадцатиоднолетней студентки Мюнхенского университета, которая была арестована гестапо 18 февраля 1943 года за распространение антинацистских листовок, затем допрошена и казнена четыре дня спустя на спешно организованном нацистском показательном процессе под председательством Роланда Фрейслера, известного как «гитлеровский висельник».14 Допрашивал Софи спокойный и профессиональный сотрудник гестапо Роберт Мор, действовавший как «обычный» детектив, а не жестокий, идеологически движимый нацист. Книга показала важность детального изучения расследований гестапо. Она также подняла два важных вопроса, заслуживающих дальнейшего изучения. Во-первых, проводились ли все расследования гестапо с такой же эффективностью, как в случае с Софи Шолль? Во-вторых, всегда ли сотрудники гестапо вели себя так же сочувственно, как Роберт Мор?

Чтобы глубже изучить эти важные вопросы, я решил изучить широкий спектр подробных материалов по делам гестапо, связанных с людьми, которых оно преследовало в немецком обществе в период с 1933 по 1945 год. Это потребовало гораздо более широкого анализа. Наибольшее количество сохранившихся материалов в Германии находится в архиве Дюссельдорфа, где хранится 73 000 документов. Эта книга основана преимущественно на этих материалах, но выходит за рамки анализа города Дюссельдорф, проведенного Райнхардом Манном, и охватывает гораздо более широкий срез материалов по делам гестапо по всему региону Северо-Вестфалия, в котором в период нацизма проживало 4 миллиона человек. Мне был предоставлен свободный доступ ко всем сохранившимся материалам. В эпоху нацизма этот регион был сильно индустриализирован, с большим католическим населением, меньшим протестантским контингентом и средней по размеру еврейской общиной в крупных городах. Источники из дюссельдорфского архива дополняются официальными документами, судебными материалами, свидетельствами очевидцев, обширными мемуарами и устными интервью. В совокупности эти источники позволили мне составить обширное представление о том, как действовало гестапо и как обращались с его жертвами.

Книга в первую очередь посвящена широкому кругу групп, подвергавшихся преследованиям гестапо, включая коммунистов, религиозных диссидентов, социальных аутсайдеров и евреев, но также исследует мотивы тех, кто доносил на жертв. Главная проблема с документами гестапо зачастую заключается не в том, что в них зафиксировано, а в том, что в них упущено. Хорошо известно, что гестапо применяло так называемые «усиленные методы допроса», которые часто включали в себя жестокие избиения, но эти методы не документируются. Я попытался собрать доказательства из более поздних судебных процессов гестапо и свидетельства очевидцев, чтобы показать, насколько широко были распространены эти жестокие практики.

Главное внимание в этой книге уделяется не количеству дел гестапо, а их качеству. В архиве Дюссельдорфа хранятся тысячи дел, которые весьма лаконичны. Книга основана на очень подробных расследованиях гестапо, которые зачастую занимают сотни страниц и включают допросы многочисленных свидетелей.15 Такой подход позволяет читателю окунуться в повседневную жизнь самых разных людей, как обычных, так и выдающихся, живших в эпоху нацизма и принадлежавших к самым разным социальным слоям. На следующих страницах мы погрузимся в рабочий квартал, на местную фабрику, в пивную на углу улицы, в местный ресторан, в дома и даже в спальни обычных немецких граждан. Скрытая история Третьего рейха здесь освещена как никогда прежде.

Среди множества увлекательных историй, рассмотренных в книге, есть: истории Свидетелей Иеговы, которые мужественно отказываются предать свою веру; священников и пасторов, которых невозможно заставить молчать; коммунистов, которые отказываются идти на компромисс; рабочих фабрик, которые оставляют граффити; молодых людей, которые формируют диссидентские банды; коллег по работе, которые доносят на коллег по работе; соседей, которые доносят на людей, слушающих иностранные радиопередачи; жен, которые доносят на мужей; влюбленных, которые доносят друг на друга, а также замечательная история немецкого «арийца» и его еврейской невесты, которые рискнули всем ради любви.

В этой книге как никогда ранее чётко прослеживается высокая степень автономии, предоставленная гестапо в расследовании дел, и зачастую изнурительное количество времени, которое оно им уделяло. Большинство расследований начиналось с доноса рядового гражданина. Гестапо не просто навязывало свою волю, но и требовало от рядовых граждан пресекать диссидентское поведение. Чего гестапо не могло предвидеть, так это того, что многие из этих доносов оказывались лично мотивированными.

Вопреки распространённому мнению, гестапо не просто арестовывало людей и доставляло их к воротам концентрационных лагерей. Большинство дел заканчивалось отказом от обвинений или на удивление мягким наказанием. Офицеры гестапо старались добиться согласования решения о наказании до истечения срока действия первоначального двадцатиоднодневного ордера на «превентивное заключение». Только те дела, которые гестапо считало серьёзными, передавались по цепочке командования прокурору, который и принимал окончательное решение. Самые суровые формы обращения были направлены против тех, кого гестапо считало ключевыми политическими, религиозными и расовыми оппонентами. Освобождение из-под стражи по окончании расследования было нормой, а не исключением. Для организации, которую часто изображают как действующую вне закона, я отмечаю здесь, что она следовала очень строгим правовым нормам.

Автономия, предоставленная офицерам гестапо, часто приводила к принятию разнообразных, зачастую странных решений. На следующих страницах вы будете часто удивляться либо суровости, либо снисходительности, проявленной в каждом конкретном случае. Некоторые дела, формально караемые смертной казнью, часто отклоняются без предъявления обвинений, в то время как другие, кажущиеся совершенно незначительными, заканчиваются суровым наказанием. Все дела расследуются с присущей немецкой тщательностью. Офицеры гестапо предстают в этой книге не как стереотипно злодеи, а как весьма разнородная группа, которую сложно отнести к категории «обычных людей». На поздних этапах войны гестапо стало гораздо более жестоким в обращении с «врагами государства», а «усиленные методы допроса» стали применяться гораздо шире.

Именно благодаря глубокому анализу дел гестапо фильм «Гестапо» дает возможность задуматься и взглянуть по-новому на повседневную жизнь нацистской Германии, а также наглядно представить разнообразные жертвы нацистского террора.